ТО, ЧТО ВЫ ПРОСМОТРЕЛИ

Автор ssmith Время 2003-02-27 02:59

О Дне Рождения Дома Кукера и Миниспектакле театра "Дом у Моста".

Если раньше кто говорил мол "вот хорошо бы нахаляву и чтобы кормили..."
Так сегодня как раз так и было - заходи - без приглашения, без входного билета,
и глинтвейн в неограниченном количестве и плюшки...

Да, да, да, о вечеринке было объявлено за несколько часов до ее начала, НО - еще в рабочее время И нигде не было сказано о форме одежды, (т.е. читай, форма одежды - свободная).

Опять же, подлетное время (полчаса на раздумье и два часа на дорогу) - вполне достаточно даже для межконтинетальной ракеты, даже по будничному трафику в Москве.

Конечно же, - можно было бы объявить и пораньше, но это было бы слишком просто. :-)
Это разумеется шутка.
Дело в том, что само мероприятие было посвящено трехлетию Дома Кукера, куда нас любезно пригласили, потому что Кукер к теме Вудхауза имеет не последнее отношение.
Сам Дом Кукера - довольно небольшое, но очень милое заведение, (с камином, креслом-качалкой, и фото Дживса и Вустера на стене, неподалеку от них).
Поэтому планировалась небольшая, можно сказать почти домашняя вечеринка, (которая, собственно и получилась).
Кто хотел придти, тот пришел, и, а в этом нет никаких сомнений, ни сколько не жалеет об этом.

Теперь о самом вечере: Сценка из Кодекса Чести Вустеров шла вторым номером в программе, что для нас было очень лестно и почетно. Вечер начал (и вел до самого конца) неподражаемый Дворецкий Пирбрайт. Очень хочется описать его манеру, но, к сожалению, словами мне будет трудно это сделать, - для этого надо брать видеокамеру!
Пирбрайт не имеет ничего общего с привычным образом Дживса, он – сама скромность и застенчивость, но за ней стоит живой ум и не менее острый и колкий язык. Я не смогу здесь передать все его уловки и ужимки, а также словесные па, но слушать и смотреть на него без улыбки, было нельзя.

Как я уже сказал, сценка шла вторым номером в программе, в ней участвовали молодые артисты и театра-студии «Дом у Моста», хотя, можно сказать, что представление началось уже с самого начала вечера, т.к. они (сидя в зале) были во фраках! (Заметьте – не в смокингах – во фраках!) Разумеется, во фраке был и Пирбрайт (и безупречно белых перчатках).
Ребята выбрали тот эпизод, где Гасси рассказывает о том, как он научился (вернее, как ему помог Дживс), не бояться Сэра Родерика Споуда. Сюжет я пересказывать не буду, т.к. полагаю, он хорошо известен любителям Вудхауза.
Скажу об игре – перед нами предстали совершенно иные Гасси и Вустер, ребята сделали гражданский поступок и не стали копировать манеру известных нам по фильму персонажей. Как мне показалось, им удалось создать свои характеры. Я думаю, мне не стоит здесь детально разбирать драматургию всего отрывку, скажу лишь, что были моменты, (и их было немало), на которые публика реагировала весьма живо.
Очень интересно повел себя Пирбрайт, - во время сценки он вошел со звонящим мобильным в руке, и сказал, что звонит Сэр Гринвилл Кукер и извиняется что в глинтвейне не хватает какой-то диковинной травы, (без которой глинтвейн тоже хорошо, но конечно уже не совсем тот, за что Сэр Кукер перед всеми ужасно извиняется).
И вместе с этим телефоном Пирбрайт влился в сценку. Вустер же это его появление великолепно обыграл!!! Он как раз в этот момент пил глинтвейн, (Гасси, как ему и полагается, попивал апельсиновый сок, (который я незадолго до спектакля чуть не выпил, но мне вовремя объяснили, что это реквизит)).
Что самое интересно – что это полнейшая импровизация – я узнал только после спектакля! Оказалось, что артисты не договаривались с Пирбрайтом и не знали, что он к ним выйдет! То есть Пирбрайт повел себя в типично дживсовской манере – вечно ставить Вустера в неловкое положение, из которого Берти, как всегда с блеском изворачивался, (часто при помощи того же Дживса, что нисколько не умаляет его собственных заслуг).
И тут получился как раз спектакль в спектакле! Пирбрайт разыграл Берти и Гасси, да так, что никто из зала, (за исключением, быть может, ребят из «Дома у Моста», которые знали, что «этого нет в сценарии»), не заметил.
Были еще смешные и забавные нюансы… как то – у Вустера, (пардон), были слишком короткие брюки, что, в сочетании с его фраком и белой манишкой смотрелось просто впечатляюще! (У меня это вызвало в памяти эпизод, о котором рассказывал сам Вудхауз, когда он в достаточно юном возрасте попал в весьма щекотливую ситуацию. Однажды он вышел за обеденный стол со слишком свободными брюками, которые сидели на нем как мешок, и когда его в этом виде увидел большой серьезный и солидный дворецкий, он чуть не прыснул со смеху, но поскольку по положению, ему было не положено проявлять столь легкомысленные эмоции, он попытался скрыть свой смех внутри, (который, разумеется, рвался наружу и просто его распирал), отчего дворецкий весь побагровел и действительно чуть не лопнул от смеха).
Слава богу, Пирбрайт оказался более учтивым, и не позволил себе по этому поводу ни одной шпильки, (хотя по ходу действия он отпускал их в зал в предостаточном количестве, (разумеется, весьма и весьма учтивых по форме, от чего они становились еще более изысканно-саркастичны)).
Не знаю как кому, мне сценка понравилась. Потом выступали разные артисты, Паперный читал стихи, (многие читали стихи, и, наверно проще сказать, кто их не читал, (не читал их я, (хотя под конец и у меня появилось такое желание, которое я, с некоторым усилием в себе подавил).
В конце вечера мы все поучаствовали в викторине. Павел, (Берти), за знание Пелема Гренвила Вудхауза получил стильный приз. Я подарил Алексею свою книжку, а он спел песню «Летчик», (в которой были слова «Давай, мой друг, давай Бертрам», ну и вообще она очень красивая песня http://paperny.ru/udpr.html).
Потом у меня кончилась вторая пленка, и я попросил Таю, чтобы она поговорила с Максимом, чтобы тот прислал нам свои фотки, (если он это сделает, то у нас будут самые что ни на есть настоящие «фото для журнала» :-) ).
Потом были объявлены танцы, но небольшие – можно сказать шутейные, (было песни две), потом начался easy listening, стрелки часов стали приближаться к двенадцати и я отправился домой, с ощущением, что мы хорошо провели сегодня вечер, (чего и вам в будущем желаю, - и в частности – почаще заглядывать свой почтовый ящик – вдруг через пару часов будет происходить что-нибудь новое и интересное :-))))) ).

26.02.03
Ссмит

Автор WednesdayAddams Время 2003-02-27 18:53

Гложет, адски гложет черная зависть...))) Я лично получила почту где-то без четверти восемь... ))

Автор ssmith Время 2003-03-01 19:36

Фотки готовы, - скоро выложим.

Я думал, будет хуже - вроде неплохо получились :-)

Надежда, ты говорила, что Катя тоже в сети,
она на наш форум не заходит....?

Автор ssmith Время 2003-03-01 20:38

32е фотки!

Автор ssmith Время 2003-03-01 20:52

Текст отрывка:
Фамильная Честь Вустеров, Действие Второе, Сцена Первая:

ГУСИК: Ах, это ты, Берти. Приехал всё-таки.
ВУСТЕР: Да.
ГУСИК: Могу тебя обрадовать. Насколько мне известно, сегодня вечером сюда прибывает твоя тётушка.
ВУСТЕР: Ты ведь не мою тётю Делию имеешь в виду?
ГУСИК: Естественно, я имею в виду твою тётю Делию.
ВУСТЕР: Ты хочешь сказать, тётя Делия приезжает в Тотли сегодня вечером?
ГУСИК: Вот именно. Скажи мне, твоя тётя так и не умерила мощь своего голоса? Я потому спрашиваю, что если она вздумает издавать свои охотничьи кличи, разговаривая со мной, мне придётся поставить её на место. Я не потерплю, чтобы она орала на меня.
ВУСТЕР: Что с тобой случилось, Гусик?
ГУСИК: А?
ВУСТЕР: С каких это пор ты так себя ведёшь?
ГУСИК: Я тебя не понимаю.
ВУСТЕР: Ну, к примеру, ты только что заявил, что собираешься поставить тётю Делию на место. В Бринкли ты сгибался перед ней в три погибели. У меня бы пороху не хватило поставить тетю Делию на место.
ГУСИК: По правде говоря, Берти, неделю назад и я бы спасовал.
ВУСТЕР: Что переменилось с тех пор?
ГУСИК: Я духовно переродился. И всё благодаря Дживзу. Он гениален, Берти! Хочешь знать, что она мне посоветовал?
ВУСТЕР: Конечно, хочу.
ГУСИК: Неделю назад, Берти, у меня, можно сказать, наступил кризис. Мне предстояло выдержать испытание, при одной мысли о котором я чуть было не умер от страха. Как выяснилось, все ожидали от меня речи за свадебным столом.
ВУСТЕР: А как же иначе?
ГУСИК: А за свадебным столом не могли не присутствовать Родерик Споуд и сэр Уаткин Бассет. А Бассет не жаждет видеть меня своим зятем. Споуд тоже противник нашего с Медлин брака. И, кстати, ничуть этого не скрывает. У него вошло в привычку выскакивать передо мной в самых неожиданных местах и бормотать в мой адрес угрозы.
ВУСТЕР: А с какой стати он тебе угрожает?
ГУСИК: Споуд считает себя эдаким рыцарем, заботящимся о её благополучии. Он всё время твердит мне, что счастье малышки для него самое главное, и если когда-нибудь я её обижу, он переломает мне все кости. Поэтому я пришёл в несколько возбуждённое состояние, когда Медлин стала разговаривать со мной сквозь зубы, подловив меня со Стефани Бинг.
ВУСТЕР: Скажи, Гусик, а чем вы со Стефи занимались на самом деле?
ГУСИК: Я вынимал мушку из её глаза.Берти гадко ухмыляется.
ГУСИК: Перейдем к сэру Уаткину Бассету. Когда мы с ним познакомились, он сразу дал мне понять, что я не был героем его романа.
ВУСТЕР: Меня он тоже терпеть не может.
ГУСИК: Как тебе известно, мы с Медлин обручились в Бринкли-корте. Соответственно, о помолвке старикан узнал из письма, и я думаю, моя милая девочка расписала меня в таких красках, что он решил, будто я нечто среднее между Робертом Тэйлором и Эйнштейном. По крайней мере, когда я был ему представлен в качестве жениха его дочери, он уставился на меня остекленевшим взглядом и сказал: «Как? Этот?» с таким неподдельным изумлением, словно не сомневался, что это глупый розыгрыш, и настоящий жених сейчас выскочит из-за кресла и закричит: «С первым апреля!» Когда, наконец, до него дошло, что тут нет обмана, он забился в угол и довольно долго сидел в кресле, закрыв лицо руками. С тех пор он при каждом удобном случае разглядывает меня поверх своего пенсне. Ужасно неприятное ощущение. К тому же он всё время фыркает. А когда старикан узнал от Медлин, что я держу в спальне тритонов, он сказал нечто оскорбительное, правда, себе под нос, но я всё слышал.
ВУСТЕР: Ты привёз сюда своих подопечных?
ГУСИК: Естественно. Я провожу очень тонкий эксперимент, и сейчас наступила его решающая стадия. Один американский профессор открыл, что полная луна влияет на любовную жизнь некоторых обитателей моря, включая один вид рыб, две группы морских звёзд, восемь типов червей и лентообразную водоросль. Полнолуние наступит дня через два-три, и мне необходимо выяснить, не влияет ли оно так же на любовную жизнь тритонов.
ВУСТЕР: Разве это жизнь? Ты ведь сам как-то говорил мне, что в брачный период они просто махают друг на друга хвостами.
ГУСИК: Примерно так.
ВУСТЕР: Не моё дело, но такая любовь не по мне. Значит старикашке Бассету не нравятся твои зверюшки?
ГУСИК: Ему не нравится всё, что имеет ко мне хоть малейшее отношение. Сам понимаешь, когда будущий тесть так к тебе относится, приятного мало. А тут ещё Споуд со своими угрозами… в общем, неудивительно, что я места себе на находил. И тут я подумал о Дживзе, первым же поездом отправился в Лондон и попросил решить мою проблему. Он рассмотрела мой вопрос с точки зрения психологии. В конечном счёте, сказал он, нежелание произносить речи перед аудиторией объясняется страхом индивидуума перед этой аудиторией.ВУСТЕР: Это и я мог бы тебе сказать.
ГУСИК: Да, но Дживз прописал лекарство, которое должно было мне помочь. Мы, объяснил он, не боимся тех, кого презираем, а следовательно, надо вызвать в себе презрение к тем, кто тебя слушает.
ВУСТЕР: Как?
ГУСИК: Очень просто. Необходимо думать о них всякие гадости, например, всё время повторять: «У Смита прыщ на носу… У Джорджа уши как у осла… Не забывай, ты своими глазами видел, как малыша Брауна вытошнило прямо на ковёр…», ну и так далее. Если затем приходится обращаться к Смиту, Джонсу и Брауну, они выглядят жалкими, а не страшными.
ВУСТЕР: Понятно. Мысль не плоха. Но ты уверен, что это сработает на практике?
ГУСИК: Дорогой мой, уже сработало, и ты даже представить себе не можешь, насколько здорово сработало. Помнишь мою речь на обеде, который ты устроил?
ВУСТЕР: Надеюсь, нас ты не презирал?
ГУСИК: Ещё как презирал. На всю катушку.
ВУСТЕР: Как? И меня тоже?
ГУСИК: И тебя, и всех, кто там присутствовал. «Жалкие козявки, — сказал я себе. — Взять хотя бы этого недоумка Берти, — сказал я себе, — Он же просто ходячий анекдот, — сказал я себе».
ВУСТЕР: Черт тебя побери! Мне все ясно. Ладно, я допускаю, что ты можешь презирать всех наших друзей. Положим, даже меня. Я, правда, делаю большую натяжку. Но не можешь же ты выказать презрение к Споуду.
ГУСИК: Правда? Ещё как могу. Мне это раз плюнуть. Как только Дживз дал мне свой совет, я вспомнил о Родерике Споуде и сэре Уаткине Бассете такое, что не может не вызвать презрения у любого здравомыслящего человека. Я могу рассказать тебе сотню анекдотов о сэре Уаткине, и услышав их, ты крайне удивишься, почему этого морального и физического урода терпели в Англии столько лет. У меня всё записано в блокноте.
ВУСТЕР: Ты ведёшь записи в блокноте?
ГУСИК: Скорее, в небольшой записной книжке в кожаном переплёте. Я купил её в деревне.
ВУСТЕР: А где ты её хранишь?
ГУСИК: В нагрудном кармане. Вот она. Нет… куда же она подевалась? Странно. Должно быть, я где-то её выронил.
ВУСТЕР: Выронил?
ГУСИК: Да, наверное. Но это не беда.
ВУСТЕР: Не беда?
ГУСИК: Конечно. Я и так всё помню.
ВУСТЕР: Всё?
ГУСИК: До последнего слова.
ВУСТЕР: И много там было слов?
ГУСИК: Вполне достаточно. Я от них камня на камне не оставил, и прекрасно помню всё, что написал. Всю последнюю неделю я исследовал Родерика Споуда и сэра Уаткина Бассета самым тщательным образом. Удивительно, сколько можно собрать материала, когда занимаешься глубоким анализом. Ты когда-нибудь слышал, как сэр Уаткин расправляется с тарелкой супа? Очень похоже на шотландский экспресс, несущийся по тоннелю. Ты когда-нибудь видел, как Споуд ест спаржу? Омерзительное зрелище. Сидя с ними за столом, начинаешь сомневаться, что человек – венец творения.
ВУСТЕР: Понятно. Старикашке Бассету не придётся скучать во время чтения.
ГУСИК: Какого чтения?
ВУСТЕР: Твоей записной книжки. Если, конечно, её найдет он, а не кто-нибудь другой.
ГУСИК: Об этом я совсем не подумал!
ВУСТЕР: Начинай думать, пока не поздно.
ГУСИК: Боже великий!
ВУСТЕР: Вот именно.
ГУСИК: Боже правый!
ВУСТЕР: Не спорю.
ГУСИК: Боже всемогущий!
ВУСТЕР: И опять ты прав.
ГУСИК: Как думаешь, что будет, если Бассет найдёт мою записную книжку?
ВУСТЕР: Немедленно наложит вето на свадебные торжества.
ГУСИК: О, боже!
ВУСТЕР: Но я не стал бы на твоём месте волноваться по таким пустякам. Утешайся тем, что задолго до того, как сэр Уаткин испортит твою жизнь, Родерик Споуд переломает тебе все кости.
ГУСИК: Кошмар какой-то.
ВУСТЕР: Очевидно, что в данных обстоятельствах нам необходимо найти твою книжку прежде, чем она попадёт в руки старикашке Бассету.
ГУСИК: Я пытаюсь вспомнить, когда видел её в последний раз. Секундочку. Да, конечно. Я вытащил её из кармана, чтобы сделать запись о манере сэра Уаткина набивать себе рот свининой за завтраком, затем положил на место, а потом ко мне подошла Стефани Бинг, и я вынул мушку… Берти, я вспомнил! Сразу после того, как я вынул мушку из её глаза, Стефани воскликнула: «А это что такое?», и я увидел, как она наклонилась и подобрала какой-то предмет. По правде говоря, в тот момент мне было не до Стефани и не до её находки, потому что я неожиданно заметил Медлин. Она стояла у конюшенных ворот и смотрела на меня отсутствующим взглядом. Наверное, мне надо упомянуть, что одной рукой я держал Стефани за подбородок, чтобы закрепить её голову в нужном положении.
ВУСТЕР: Понятно.
ГУСИК: Когда вынимаешь мушку, голова должна оставаться неподвижной.
ВУСТЕР: Само собой.
ГУСИК: Если голова болтается в разные стороны, вытащить мушку невозможно. Я попытался объяснить это Медлин, но она не стала меня слушать и ушла, вздёрнув нос, а я пошёл следом. Только сегодня утром мне удалось доказать ей свою правоту. Тем временем я начисто забыл «А что это такое?» Стефани. Совершенно очевидно, предмет, который она подобрала, был моей записной книжкой.
ВУСТЕР: Ты прав.
ГУСИК: Тогда всё в порядке. Нам надо разыскать мисс Бинг, попросить её вернуть мою записную книжку, и дело с концом.
* * * * * * *
Гусик стремительно выбегает из комнаты.