Весьма признателен, Дживс.

(отрывок)

Под шестьдесят миль в час я бы оценил стремительность её отхода, что оставило после себя вибрирующую тишину, наподобие той, какую можно ощутить в сезон ураганов, когда гудящяя в небесах буря движется по Америке всё дальше на запад, утомляя поселян щекотливой дрожью, и навевает им некоторую степень ошеломлённости. Я повернулся к Дживсу и, разумеется, увидел его, пребывающего в безмятежности, недвижимого словно устрица на створке раковины. Похоже, созерцание вопящих тётушек, пулями вылетающих из комнат, стало для него привычным с раннего детства.

– Что она сказала, Дживс?

– Джойкс, сэр, если не ошибаюсь. Мне показалось, что мадам также добавила тэлли-хау, гон-эвэй и харк-форрард. (Прим.переводчика: команды гончим псам при охоте на лис.)

– Полагаю, в обществах «Куорн» и «Пайтчли» принято изъясняться таким образом. (Прим.переводчика: «Куорн» и «Пайтчли» - охотничьи клубы.)

– Думаю, да, сэр. Чтобы приободрить собак на погоню. И разумеется, на поиск лис.

– Не хотел бы я быть лисой, Дживс, а ты?

– Могу себе представить более приятное существование, сэр, вне сомнений.

– Мало того, что гонят милю за милей по пересечённой местности, так ещё и заставляют слушать грубые крики мужланов в цилиндрах.

– Точно так, сэр. Жизнь на износ.

Достав батистовый платочек, я промокнул себе лоб. Недавние события вызвали у меня приступ потливости, сравнимый с Версальскими фонтанами.

– Жара, Дживс.

– Да, сэр.

– Расширяет поры.

– Да, сэр.

– Зато теперь тишина и спокойствие.

– Да, сэр. Боль от шума врачуется тишиной.

– Шекспир?

– Нет, сэр. Автор Оливер Венделл Холмс, американец. Из поэмы «Шарманщик». Когда я был дитя, моя тётушка читала мне неоднократно.

– Я не знал, что у тебя были тётушки.

– Три, сэр.

– Столь же несдержанные, как недавно покинувшая нас?

– Нет, сэр. По жизни они вполне уравновешены.

Я сам почувствовал себя немного спокойнее. Умиротворённее, если вы понимаете, о чём я. К спокойствию потянулись филантропические размышления.

– Разумеется, я бы не стал осуждать пожилую родственницу за излишнюю нервозность, – заметил я. – Пылкость и всё такое прочее поглотило её.

– Момент чрезвычайной важности, сэр?

– Точно так.

– Будем надеяться, что его течение не пойдёт вкривь и не утратит величие действия.

– Да, будем. Не пойдёт куда?

– Вкривь, сэр.

– Ты хотел сказать вкось?

– Нет, сэр.

– Разве это не стихи Бёрнса?

– Нет, сэр. Строка из трагедии Шекспира «Гамлет».

– О, Гамлет мне знаком. Тётя Агата как-то отправила меня с Тосом, её сыном, на представление в «Олд Вик». Недурственое шоу, хотя по мне слегка заумное. Ты уверен, что поэт Бёрнс не писал такое? (Прим.переводчика: «Олд Вик» - от Royal Victoria Hall – театр с классическим репертуаром.)

– Уверен, сэр. Насколько мне известно, это научно установленный факт.

– Принимается без возражений. Однако мы отошли от темы, выясняя, что побудило тётю Далию к проявление необычайной пылкости и тому подобному. Ведь это всё Таппи Глоссоп.

– Неужели, сэр?

– Я знаю, тебе ужё интерсно, потому что тебе всегда нравился Таппи.

– Весьма приятный молодой джентльмен, сэр.

– Когда не носится по кругу, плавая в бассейне у Дронов, пожалуй, да. Понимаешь, это слишком долгая история, чтобы о ней говорить сейчас, но сущность её именно в том. Ведь Л.П.Ранкл, обходя с выгодой для себя закон... это же незаконно?

– Да, сэр.

– Натурально подставил папашу Таппи в коммерческой сделке... нет, не совсем коммерческой, папаша Таппи работал на него, а он использовал что-то напечатанное мелким шрифтом в контракте, чтобы обчистить его там, где внедрили папашину задумку.

– Так часто бывает, сэр. Финансист склонен процветать за счёт инвестора.

– А тётя Далия всё ещё надеется, что Ранкл слегка раскошелится и отстегнёт деньжат для Таппи.

– Побуждение через раскаяние, сэр?

– Не только раскаяние. Она надеется, что он надолго попал под очарование кулинарных талантов Анатоля и ожидает, что гастрономия сделает из него доброго, сердечного финансиста, готового ублажить и решиться на честную сделку. Похоже, ты не уверен, Дживс. Разве это не сработает? Тётя не сомневается.

– Хотел бы я разделить убеждённость мадам, но...

– А я не сомневаюсь, хотя бы оцени её шансы поиграть Л.П.Ранклем как на скрипочке... а, ну как? Ставлю сто против восьми.

– Цена некоторым образом может оказаться непомерной, сэр. Нам следует учесть, что мистер Ранкл...

– Вот? Смелее, Дживс, мистер Ранкл что?

– Оборот речи, я пытаюсь найти, ускользает от меня, сэр. Это один из тех, что порой слышу от вас, когда вы подчёркиваете недостаток добродушия и открытости среди джентьменов из вашего круга общения. Вы использовали его в случае с мистером Споудом и, могу добавить, с лордом Сидкапом за несколько дней до того, как стали с ним сердечно дружелюбны, а также с сэром Родериком, дядей мистера Глоссопа. Это выражение назойливо вертится у меня на языке.

– Мерзавец?

– Нет, – ответил Дживс, – не мерзавец.

– Крепкий орешек?

– Нет.

– Законченная сволочь?

– Определённо, сэр, мистер Ранкл – законченная сволочь.

После ухода тетушки (при этом ее скорость составляла около шестидесяти миль в час) в комнате воцарилась дрожащая тишина, как во время урагана в Америке, когда завывающий ветер, пробравший вас до мозга костей, устремляется дальше на запад, чтобы и там досаждать несчастным. Ошеломляющее чувство, доложу я вам. Я взглянул на Дживса. Он был спокоен и невозмутим, как устрица в своей раковине. Складывалось впечатление, что ему с раннего детства доводилось наблюдать за вопящими тетками, пулей вылетающими из комнаты.

- Дживс, что она сейчас сказала?

- "Улю-лю!", сэр, если не ошибаюсь. Мне кажется, мадам также сказала "Ату!", "Береги поле!" и "Аванс!"

- По-видимому, члены охотничьих обществ Кворн и Пайчли только так и выражаются.

- Насколько я понимаю, да, сэр. Подобные восклицания придают гончим энергии. Во время охоты на лис, разумеется.

- Ни за что не согласился бы поменяться с лисой местами, а ты, Дживс?

- Я, без сомнения, могу представить себе более достойное существование, сэр.

- Мало того, что тебя милями гоняют по пересеченной местности, так еще и заставляют слушать чуднЫе крики людей в котелках.

- Именно, сэр. Очень утомительная жизнь.

Я достал батистовый платок и промокнул лоб. Из-за недавних событий я источал влагу, как версальские фонтаны.

- Нелегкая работенка, Дживс.

- Да, сэр.

- Меня от нее в жар кидает.

- Да, сэр.

- Даже не верится, что все стихло.

- Да, сэр. И тишины бальзам пролился, чтоб залечить ушибы звука.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский поэт Оливер Уэнделл Холмс. Цитата из его "Шарманщиков". Моя тетушка читала мне эту поэму в детстве.

- Не знал, что у тебя есть тетка.

- Три, сэр.

- Они так же неспокойны, как и та, с которой мы только что расстались?

- Нет, сэр. Все они обладают более умиротворенным мировоззрением.

Я и сам стал чувствовать себя более умиротворенным. Невозмутимым, если хотите. А невозмутимость рождает снисходительность.

- Не стоит обвинять пожилую родственницу в излишней нервозности, - сказал я. - Она вся во власти "начинаний, что-то там мощно".

- Взнесшихся мощно, сэр?

- Именно.

- Пусть же они "не сворачивают в сторону свой ход и не теряют имя действия".

- Да, пусть. Свой что?

- Ход, сэр.

- Разве не бег?

- Нет, сэр.

- Значит это не Бернс?

- Нет, сэр. Это цитата из драмы Шекспира "Гамлет".

- А, "Гамлета" я знаю. Тетя Агата как-то заставила меня взять ее сына Тоса на эту пьесу в "Олд Вик". Неплохо, но слегка заумно. Ты уверен, что не Бернс ее написал?

- Да, сэр. Это общеизвестный факт.

- Значит, так тому и быть. Но мы отошли о сути, состоящей в том, что тетя Далия по уши увязла в этом "начинанье, взнесшемся мощно", которое касается Таппи Глоссопа.

- В самом деле, сэр?

- Уверен, оно тебя заинтересует, поскольку тебе всегда нравился Таппи.

- Очень приятный молодой джентльмен, сэр.

- Ну да, особенно, когда носиться как угорелый вокруг бассейна в "Трутнях". Ну да бог с ним. Сейчас некогда вдаваться в детали, но суть дела в том, что Л.П. Ранкл, воспользовавшись лазейкой в контракте... правильно сказать "лазейкой"?

- Да, сэр.

- ... надул отца Таппи, нарушив условия сделки... ну, не совсем сделки, отец Таппи работал на него, а он, воспользовавшись примечанием в контракте, обобрал бедолагу, присвоив себе все доходы от его изобретения.

- Такое часто случается, сэр. Финансисты склонны наживаться за счет изобретателей.

- А тетя Далия полагает, что заставит прохвоста раскошелиться, и он подкинет Таппи немного деньжат.

- Взывая к его совести?

- Не только к совести. Она больше надеется на чары Анатолевых блюд, которые, по ее мнению, должны смягчить его черствую финансистскую душу, и он охотно согласится помочь ближнему.

- Жаль, что я не могу разделить с мадам ее уверенность, но...

- Но ты, как и я, полагаешь, что у тети немного шансов заставить Л.П. Ранкла плясать под ее дудку? Сколько, по-твоему? Восемь из ста?

- Еще меньше, сэр. Нужно учитывать то обстоятельство, что мистер Ранкл...

- Да? Ну же, Дживс, что с мистером Ранклом?

- Никак не могу вспомнить нужное выражение, сэр. Вы сами неоднократно употребляли его, чтобы подчеркнуть непривлекательность некоторых ваших знакомых. Вы отзывались так о мистере Споуде, или правильнее будет сказать, о лорде Сидкопе, а также о дяде мистера Глоссопа, сэре Родерике, до того, как ваши отношения приобрели дружеский характер. Оно вертится у меня на языке.

- Скунс?

- Нет, - сказал он. - Не "скунс".

- Упрямый осел?

- Нет.

- Старый сухарь?

- Именно, сэр. Мистер Ранкл - старый сухарь.

Она выскочила из комнаты, как мне показалось, со скоростью примерно миль 60 в час. Ее уход оставил за собой ту звенящую тишину, которая наступает во время урагана в Америке, когда порыв ветра заставивший дрожать Вас до самых зубов, с воем проходит мимо, чтобы пощекотать нервы жителям, живущим на далеком западе. Вас охватывает оцепенение.

Я повернулся и, конечно же, увидел, что к Дживс так же спокоен и неподвижен как устрица в раковине. Как будто тети пулей вылетающие из его комнаты и эти громкие вопли были знакомы ему с самого раннего детства.

- Что это она сказала, Дживс?

- «Ату!», сэр. Так кричат во время травли лисы, если я не ошибаюсь, сэр. Мне показалось, мадам еще добавила: «хватай его!» и «взять!».

- Видимо так выражаются в обществе охотников, в Куорне или в Пайтчли …

- Да сэр, это побуждает собак возобновить погоню. Должно быть, ее слова относилась к погоне за лисой.

- Не хотелось бы оказаться на месте той лисы, как ты думаешь?

- Безусловно, сэр. Я представляю себе более приятное существование.

- Спасаясь от погони лисе приходится бежать много миль по пересеченной местности, и кроме всего прочего она вынуждена слушать отвратительные вопли охотников в странных головных уборах.

- Именно так, сэр. Это очень утомительно.

Я достал батистовый платок и промокнул лицо. Из-за этого инцидента пот со лба стекал в три ручья, напоминая Версальские фонтаны.

- Напряженная ситуация.

- Да, сэр.

- Заставляет попотеть.

- О да.

- Сейчас кажется все так спокойно.

- Да, сэр. «Тишина. Вот лучшее лекарство от последствий шума».

- Кто это сказал, Шекспир?

- Нет, сэр. Американский писатель, Оливер Уэндел Холмс. В детстве тетя читала мне его поэму Шарманщики.

- Не знал, что у тебя была тетя.

- У меня было три тети, сэр.

- И все такие же нервные как та особа, которая только что вышла?

- О нет, они воспринимали действительность гораздо более спокойно, сэр.

Я и сам почувствовал, как вновь обретаю спокойствие, и я бы даже сказал некое умиротворение. Мысли мои настроились на филантропический лад.

- Мда… Не будем критиковать пожилых родственников за их несдержанность. Она озабоченна кое-чем очень важным. - пояснил я.

- Дело чрезвычайной важности, сэр?

- Именно, Дживс.

- Будем надеяться, что начинанья, взнесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, не потеряют имя действия.

- Конечно будем, сворачивая что?

- В сторону свой ход.

- Хочешь сказать дело примет иной оборот?

- Нет, сэр.

- Цитируешь Бернса?

- Нет сэр, это Шекспир, цитата из драмы Гамлет.

- Аа…, я знаю Гамлета. Однажды тетя Агата заставила меня взять своего сына, Зоса, на спектакль в «Олд Вик». Неплохой был спектакль, только довольно заумный. Ты уверен, что Гамлета не Бернс написал?

- Уверен, сэр. Я полагаю это всем известный факт.

- Тогда он все объясняет. Мы с тобой говорили о том, что тетя Далия по горло занята одним важным дельцем. Речь идет о Таппи Глоссоп.

- В самом деле, сэр?'

- Я знал, ты заинтересуешься, ведь ты всегда симпатизировал Таппи.

- Очень приятный молодой джентльмен, сэр.

- Приятный, когда не нарезает последний круг у бассейна Дронов. Но это долгая история, я не буду рассказывать тебе ее сейчас. Главное все в том, что Л.П. Ранкл воспользовавшись юридической уловкой, можно же сказать «воспользовался уловкой»?

- Конечно, сэр.

- …надул отца Таппи в одной сделке. Это не совсем бизнес. Отец Таппи работал на него, и Ранкл так использовал письменную часть контракта, что с ее помощью отобрал у него все доходы от изобретения.

- Так часто случается, сэр. Финансисты часто процветают за счет изобретателей.

- А тетя Далия надеется, что он раскошелится, и она незаметно передаст полученные денежки Таппи.

- Угрызения совести должно быть вынудят его расстаться с деньгами?

- Не только угрызения совести. Тетя больше верит в волшебный эффект от стряпни Анатоль, ведь он давно там питается. Она считает, что вкусная еда сделает финансиста добрее и мягче, он станет сговорчивей и будет вести дела честно. Ты, я смотрю, сомневаешься. Думаешь эффекта не будет? Дживс, она в этом уверена.

- Жаль, я не разделяю уверенность Мадам, но …

- Но, ты, как и я, подсчитываешь сколько у нее шансов использовать Л.П. Ранкл и в качестве чего ... струнного инструмента…? Может быть восемь из ста?

- Вы несколько переоцениваете возможности, сэр. Нужно принять во внимание тот факт, что мистер Ранкл..,

- Что? Не смущайся, Дживс, скажи, что мистер Ранкл?

- Я пытаюсь сказать, но не могу подобрать нужных слов, сэр. Это выражение вертится у меня на языке. Вы как-то использовали его, чтобы указать на отсутствие благоразумия и спокойствия у джентльменов, из числа Ваших знакомых. Вы так выражались, говоря о мистере Споуде или, я думаю, о Лорде Сидкапе. А так же когда упоминали дядю мистера Глоссопа, сэра Родерика, еще до того, как Ваши отношения с ним приобрели любезный характер.

- Говнюк?

- Дживс ответил отрицательно - Нет, не говнюк.

- Крутой перец?

- Нет, сэр.

- Упрямый жлоб?

- Именно, сэр, мистер Ранкл – упрямый жлоб, сэр.

Когда тетушка Далия умчалась прочь – со скоростью, как мне показалось, миль этак шестьдесят в час – в комнате повисла звенящая тишина. Подобное затишье наступает после американских ураганов, когда ревущая буря встряхнет вас так, что зуб на зуб не попадает, а потом уносится дальше на запад – как следует пощекотать тамошних обитателей. Оглушает, скажу я вам, порядочно. Я повернулся к Дживсу: он, естественно, нисколько не утратил самообладания и был так же хладнокровен, как устрица в своей раковине. Можно подумать, он с пеленок привык наблюдать, как тетушки с улюлюканьем вылетают из комнаты, точно пули из ружья.

- Что это она сказала, Дживс?

- «Ищи», если не ошибаюсь, сэр. Мне также показалось, что мадам добавила «улю-лю-лю» и «дошел, ого-го, дошел».

- Наверное, охотники из «Куорн» и «Пайчли» все время так выражаются.

- Полагаю, что да, сэр. Так они подбадривают гончих. Лисе, конечно, подобные возгласы причиняют некоторые неудобства.

- Не хотелось бы мне оказаться на месте лисы! А вам, Дживс?

- Могу представить себе гораздо более приятные способы времяпрепровождения, сэр.

- Мало того, что за тобой гонятся по пересеченной местности, так еще и люди в цилиндрах издают всякие варварские крики.

- Вот именно, сэр. Очень нелегкая жизнь.

Я достал батистовый платок и утер лоб. После недавних событий с меня текло, как из версальского фонтана.

- Уф, вот это встряска! Верно, Дживс?

- Да, сэр.

- Тут хочешь не хочешь, а взмокнешь.

- Да, сэр.

- Как тихо стало!

- Да, сэр. «Измученные уши врачует тишина».

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский поэт Оливер Уэнделл Холмс. Из стихотворения «Шарманщики». В детстве эти стихи читала мне тетя.

- Не знал, что у вас есть тетя.

- Три тети, сэр.

- И что, они такие же шебутные, как эта?

- Нет, сэр. Душевное спокойствие никогда им не изменяет.

Я сам тоже обрел некоторое душевное спокойствие – оправился немножко, то есть. А со спокойствием пришли и более великодушные мысли.

- Ну что же, я не виню старушку за хлопоты, - сказал я. – Ее всю захватил полет каких-то там предприятий.

- Полет отважных предприятий, сэр?

- Да-да, точно.

- Будем надеяться, что он не ослабеет и робкий путь не склонит прочь от цели.

- Да, будем надеяться… не сделает чего?

- Робкий путь не склонит прочь от цели, сэр.

- Звучит не слишком по-шотландски.

- Не слишком, сэр.

- Так значит это не старина Бернс?

- Нет, сэр. Это цитата из трагедии Шекспира «Гамлет»*.

- А, ну, «Гамлета» я знаю. Тетя Агата как-то заставила меня сводить своего сына Тоса в «Олд-Вик»**. Неплохое представление, хотя на мой вкус больно заумное. Вы уверены, что автор не Бернс?

- Уверен, сэр. Насколько мне известно, этот факт не подлежит сомнению.

- Ну, значит так и есть. Но мы отвлеклись. Как я уже сказал, тетя Далия по уши в этих отважных предприятьях. А все ради Таппи Глоссопа.

- Неужели, сэр?

- Думаю, вам будет интересно послушать. Я ведь знаю, что Таппи всегда вам нравился.

- Весьма приятный молодой человек, сэр.

- Да, особенно когда не снимает последнюю пару гимнастических колец над бассейном в клубе «Трутни». В общем, история долгая, так сразу всего не объяснишь, но суть в следующем. Л.П. Ранкл придрался к какой-то юридической формальности… формальности? Правильно?

- Да, сэр.

- И надул отца Таппи со сделкой… ну, не совсем со сделкой. Отец Таппи работал на Ранкла, и этот Ранкл воспользовался мелкой припиской к контракту и присвоил себе доходы от его изобретения.

- Такое случается, сэр. Дельцы часто наживаются за счет изобретателей.

- А тетя Далия надеется, что он расщедрится и отслюнит немного Таппи.

- Мучимый раскаянием, сэр?

- Не просто раскаянием. Тетя больше ставит на кулинарный талант Анатоля. Ей кажется, что делецкое сердце Ранкла уже давно подпало под его чары и стало добрее и мягче, и теперь он скорее поступит по-честному. У вас неуверенный вид, Дживс. Думаете, не пройдет? Тетя в успехе даже не сомневается.

- Мне бы очень хотелось разделить уверенность мадам, но…

- Но, как и мне, вам кажется, что ее шансы заставить Л.П. Ранкла плясать под свою дудку равны… восьми к ста?

- И даже еще меньше, сэр. Нельзя забывать, что мистер Ранкл…

- Да? Вы запнулись, Дживс. Мистер Ранкл?

- Выражение, которое я хотел употребить, вылетело у меня из памяти, сэр. Вы применяете его к некоторым своим знакомым, которым недостает любезности и широты взглядов. Вы прилагали этот эпитет к мистеру Споуду… лорду Сидкапу, хотел я сказать, а также к дяде мистера Глоссопа, сэру Родерику, в те дни, когда вас еще не связывала сердечная дружба. Слово просто вертится на языке…

- Хмырь?

Нет, сказал Дживс, не хмырь.

- Жлоб?

- Нет.

- Сухарь плесневелый?

- Да, вот оно, сэр. Мистер Ранкл – плесневелый сухарь.

* «Так блекнет в нас румянец сильной воли,
Когда начнем мы размышлять: слабеет
Живой полет отважных предприятий,
И робкий путь склоняет прочь от цели»
(У. Шекспир «Гамлет», акт III, сцена 1. Пер. А. Кронеберг).

** «Олд-Вик» - лондонский театр, в особенности знаменитый постановками шекспировских пьес.

Она покинула нас со скоростью, которая составила по моим оценкам что-то около шестидесяти миль в час, оставив после себя трепещущую тишину, как после урагана в Америке, когда завывающая буря, потрясшая вас до коренных зубов, уходит дальше на запад, чтобы и там подвергнуть жителей испытанию. Вот что могло бы примерно также вас ошеломить. Я обернулся к Дживсу, и нашел его, конечно же, таким же безмятежным и недвижимым, как устрица в створке раковины. Должно быть, он с раннего детства наблюдал завывающих тетушек, пулями выскакивающих из комнат.

- Что она сказала, Дживс?

- "Йоху", сэр, если я не ошибаюсь. И мне кажется, что мадам также добавила "егегей", "ату его" и "в погоню".

- Полагаю, что члены охотничьего общества «Куорн» и «Пайтчли» всё время говорят что-нибудь такое.

- Полагаю, что так, сэр. Это поощряет гончих удвоить усилия. Лисице при этом приходится нелегко.

- Не хотел бы я быть лисицей, а вы, Дживс?

- Разумеется. Можно вообразить себе более приемлемое бытие, сэр.

- Миля за милей бежать по пересеченной местности, да ещё и слушать, как люди в высоких шапках издают такие некультурные выкрики.

- Совершенно верно, сэр. Очень утомительное существование.

Я извлек батистовый платочек и промокнул им лоб. Последние события заставили меня покрыться испариной на манер, прославленный фонтанами Версаля.

- Бросает в жар, Дживс.

- Да, сэр.

- Пот прошибает.

- Да, сэр.

- Сейчас всё кажется таким тихим.

- Да, сэр. Тишина – лекарство, призванное исцелять раненья звуков.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский писатель Оливер Уэнделл Холмс. Из его поэмы «Шарманщики». Мне тетя читала её в детстве.

- Не знал, что у вас была тетя.

- Три, сэр.

- Они такие же беспокойные как та, что нас только что покинула?

- Нет, сэр. Они все одинаково спокойно смотрят на жизнь.

Я и сам начал себя чувствовать спокойнее. Безмятежнее, если вы понимаете, о чем я. С безмятежностью ко мне пришла терпимость.

- Хорошо, я ведь и не порицаю пожилых родственниц за беспокойность. Её полностью захватили и важные, глубокие чего-то там.

- И важные, глубокие затеи*, сэр?

- Да, именно.

- Будем надеяться, что они не поменяют направленье и не потеряют названье действий.

- Да будем надеяться. Не поменяют что?

- Направленье, сэр.

- Имеете в виду, не пойдут вкривь?

- Нет, сэр.

- Это из поэмы Роберта Бернса, что ли?

- Нет, сэр. Это слова из драмы Шекспира «Гамлет».

- А, я знаю Гамлета. Тетя Агата как-то заставила меня сводить на него в Олд-Вик своего сына Тосса. Неплохое представление. Хотя и несколько заумное. А вы уверены, что его написал не Роберт Бернс?

- Да, сэр. Это твердо установленный факт.

- Пусть будет так. Но мы отклонились от темы, что тетя Агата по горло занята этой и важной и глубокой затеей. Дело касается Таппи Глоссопа.

- В самом деле, сэр?

- Должно быть это заинтересует вас, ведь Таппи вам всегда нравился.

- Он очень приятный молодой джентльмен, сэр.

- Да, но только не когда он отводит назад последнее кольцо над бассейном в «Клубе Шалопаев». В общем, это слишком долгая история, чтоб её рассказывать сейчас, но суть в следующем. Л.П.Ринкль, с выгодой используя юридическую формальность... можно ведь так сказать?

- Да, сэр.

- Заключил с отцом Таппи коммерческую сделку, даже не совсем коммерческую сделку. Отец Таппи работал на него, и Л.П.Ринкль воспользовался записью мелким шрифтом в их контракте, чтоб лишить отца Таппи доходов от чего-то, что тот изобрел.

- Так часто бывает, сэр. Финансисты склонны наживаться на изобретателях.

- А тетя Делия надеется, что он раскошелится и Таппи отколется часть куша.

- Мотивирование угрызениями совести, сэр?

- Не только угрызениями совести. Она больше рассчитывает на то, что долгое время Л.П.Ринкль был под действием чар кухни Анатоля, и она чувствует, что это должно смягчить его и сделать более добрым финансистом, охотнее идущим на уступки и действующим по совести. Дживс, вы выглядите скептичным. Думаете, что это не сработает? Она уверена, что так оно и будет.

- Я бы хотел разделить уверенность мадам, сэр, но…

- Но, как и я, вы оцениваете её шансы в игре на струнах Л.П.Ринкля… во сколько? Как сто против восьми?

- Я думаю, что шансов ещё меньше, сэр. Мы должны принять во внимание то, что мистер Ринкль …

- Кто? Вы не решаетесь, Дживс? Мистер Ринкль кто?

- Выражение, которое я стараюсь подобрать, ускользает от меня, сэр. Я иногда слышал, как вы употребляете его для обозначения отсутствия приятности и легкости среди черт некоторых джентльменов вашего круга. Вы применяли его по отношению к мистеру Споуду или, как надо бы его назвать, Лорду Сидкапу, а также к дяде мистера Глоссопа, сэру Родерику, в те дни, когда ваше с ним знакомство не приняло нынешнюю сердечность. Это слово вертится у меня на языке.

- Жлоб?

- Нет.

- Дубина?

- Не совсем.

- Толстокожий хмырь?

- Точно, вот оно! Мистер Ринкль – толстокожий хмырь!

* У. Шекспир, строчки из "Монолога Гамлета", пер. В. Набоков.

Скорость, с которой умчалась тетушка, была поразительной – миль шестьдесят в час – как показалось. Ни дать ни взять, ураган в Америке: налетит ревущий шквал, встряхнет тебя хорошенько и уже несется дальше на запад, чтобы обрушиться на соседей, - а ты стоишь, ошеломленный, во внезапно наступившей звенящей тишине.

Я оглянулся: эмоций на лице Дживса было ровно столько, сколько, должно быть, испытывает устрица в раковине. Видимо, тетушки, пулей вылетающие из комнаты, с детства были для него зрелищем самым что ни на есть обыкновенным.

- Что это она кричала, Дживс?

- «Улюлю», сэр, если не ошибаюсь. А еще – «ату», «вперед» и «взять».

- Да уж, охотники из «Куорна» и «Пичли» так привыкли к этим «держи-хватай», что выкрикивают их по поводу и без повода.

- Точно, сэр. Такими криками науськивают собак. Мало приятные звуки для лис, я полагаю.

- Не хотел бы я оказаться на месте лисы, а вы, Дживс?

- Я тоже, сэр. Безусловно, в жизни есть вещи гораздо более приятные.

- Мало того, что тебя гонят, не давая вздохнуть, по пересеченной местности, - так еще будь добр слушать за спиной подобные крики, которые так любят эти дамы и господа в цилиндрах.

- Вы правы, сэр, весьма незавидная участь.

Я достал батистовый платок и вытер лоб. Все произошедшее заставило меня изрядно вспотеть, и я был похож на версальский фонтан.

- Вот так денек, Дживс!

- Да, сэр.

- Даже в пот бросило.

- Понимаю вас, сэр.

- Как тихо вокруг…

- Да, сэр. «Шум уйдет, и боль рукою снимет доктор-тишина».

- Шекспир?

- Нет, сэр, Оливер Венделл Холмс, американец. Стихотворение называется «Шарманщики». Его любила читать одна из моих тетушек, когда я был маленьким.

- У вас тоже есть тетушки? Не знал…

- Целых три, сэр.

- И все такие же взбалмошные, как моя?

- Напротив, сэр, они весьма уравновешенны.

Между тем и ко мне потихоньку возвращалось равновесие, даже, если хотите, добродушие, и я начал смотреть на вещи несколько в ином свете.

- В конце концов, пожилую родственницу можно понять: она оказалась во власти замысла с размахом и... как там?

- С размахом и почином, сэр?*

- Вот именно…

- Будем надеяться, что этот замысел не сменит путь и не потерпит неуспех у самой цели.

- Конечно, будем... Что сменит?

- Сменит путь, сэр.

- Развернется, что ли?

- Нет, сэр.

- Похоже на Бернса.

- Нет, сэр. Слова принадлежат Шекспиру. Драма « Гамлет».

- А, «Гамлет», помню, помню. По милости тети Агаты я попал однажды в «Олд Вик», водил ее сына Тоса на спектакль. Недурная вещь, немного заумная, правда. Вы уверены, что ее автор не Бернс?

- Абсолютно, сэр. Это неоспоримая истина.

- Ну если неоспоримая, тогда ладно. Впрочем, давайте ближе к делу. Ведь если бы не один человек, то «замысел с размахом и почином» так и не родился бы. Всю эту кашу тетя Далия заварила ради Таппи Глоссопа.

- В самом деле, сэр?

- Эта история должна заинтересовать вас, ведь вы всегда симпатизировали Таппи.

- Весьма приятный молодой человек, сэр.

- Тогда в бассейне Клуба Бездельников, когда он убрал последнее кольцо, я готов был с этим поспорить… Ладно, рассказывать долго, в детали вдаваться не буду, но в общих чертах дело обстоит так: Л. П. Ранкл нашел лазейку в контракте… можно сказать – «лазейку в контракте»?..

- Да, сэр.

- Так вот, нашел лазейку и обвел отца Таппи вокруг пальца, нарушив условия сделки… вернее, не совсем сделки… в общем, отец Таппи работал на него и что-то там изобрел, а Л. П. Ранкл оставил беднягу ни с чем, придравшись к какому-то неприметному пунктику в контракте.

- Обычное дело, сэр: кто-то создает, а кто-то – наживается.

- А тетя Далия хочет, чтобы Ранкл раскошелился и вернул немного денег Таппи.

- Она надеется, что в этом господине проснется совесть, сэр?

- Не совсем… Скорее, она надеется, что кулинарные чары Анатоля, под воздействием которых Л. П. Ранкл уже некоторое время находится, в конце концов смягчат толстосума, и он все-таки сподобится на достойный поступок… Думаете, номер не пройдет, Дживс? Это написано у вас на лице. Тетушка не сомневается в успехе.

- Я бы с радостью разделил ее уверенность, только…

- Только вы, как и я, думаете, что шансов добраться до струн души Л. П. Ранкла и сыграть на них стоящую пьесу у тетушки немного. Сколько, кстати? Восемь из ста?

- Или около того. Не стоит забывать, что этот Л. П. Ранкл…

- Ну, договаривайте, Дживс: Л. П. Ранкл…

- Я пытаюсь вспомнить, сэр, одно из ваших любимых сравнений. Его обычно удостаивались те джентльмены, которые казались вам несколько бесчувственными: мистер Споуд, он же лорд Сидкап, например; или сэр Родерик, дядя мистера Глоссопа. Теперь, правда, дяде не достается ввиду вашей сердечной с ним дружбы, но – что было, то было. Так и вертится на языке…

- Истукан?

- Нет, не истукан…

- Старая дева?

- Тоже нет.

- Может, пригоревший тост?

- Оно самое, сэр. Мистер Ранкл - пригоревший тост.

* Здесь и далее цитаты из «Гамлета» приводятся в переводе Б. Пастернака.

После того, как она унеслась, по моим оценкам, со скоростью приблизительно шестьдесят миль в час, наступила звенящая тишина, похожая на ту, что бывает в сезон ураганов в Америке, когда буря с воем, напугав до полусмерти, проходит мимо, чтобы пощекотать нервы кому-нибудь западнее. Чувство изумления не покидает вас в подобных случаях. Я повернулся к Дживсу, и, естественно, обнаружил его невозмутимым и неподвижным, так похожим на притаившуюся устрицу. Он, вероятно, наблюдал, как воющие тетушки вылетели из комнат, напоминая пульки времен моего отрочества.

- Что последнее она произнесла, Дживс?

- «Улюлю», сэр, если я не ошибаюсь. Мне также показалось, Мадам добавила «Ату», «Держи» и «Взять его».

- Похоже, что члены Куорна и Пайтчли* всегда говорят нечто подобное.

- И мне так кажется, сэр. Это подбадривает гончих. Особенно при травле лис.

- Мне бы не нравилось быть лисой, а вам, Дживс?

- Безусловно, сэр, мне представляются более приемлемые формы существования.

- Тебя подстегивают, и ты мчишься десятки миль по пересеченной местности, так еще приходится выслушивать такие грубые окрики джентльменов в цилиндрах.

- В точности так, сэр. Очень утомительная жизнь.

Я вытащил батистовый платок и вытер лоб. Последние события заставили меня дышать так, как это обычно делают у фонтанов в Версале.

- Опасная работа, Дживс.

- Да, сэр.

- Приходится попотеть.

- Да, сэр

- Каким спокойным все кажется сейчас.

- Да, сэр. Безмолвие, подобно компрессу, врачует удары звука.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский писатель Оливер Уэнделл Холмс. Из его стихотворения «Шарманщики». Тетя имела обыкновение читать мне его, когда я был ребенком.

- Не знал, что у вас есть тетки.

- Три, сэр.

- Такие же несдержанные, как та, что сейчас нас покинула?

- Нет, сэр. Их взгляды на жизнь более безмятежны.

И я начал ощущать себя более безмятежно. Спокойнее, если вы понимаете, что я имею в виду. Спокойствие, в свою очередь, принесло доброжелательные мысли.

- Впрочем, я не виню престарелую родственницу за её несдержанность, - сказал я. - Она вся охвачена важными и какими-то там еще затеями.

- И важными, глубокими затеями,** сэр?

- Абсолютно верно.

- Будем надеяться, что они не поменяют направление и не потеряют названье действий.

- Будем надеяться. Не поменяют чего?

- Направления, сэр.

- Может вы имели в виду «не поменяют настроение»?

- Нет, сэр.

- Так это не поэт Бёрнс?

- Нет, сэр. Это строки из драмы Шекспира под названием «Гамлет».

- О! да я же знаю Гамлета. Тетя Агата однажды заставила меня сводить её сын Тоса на это представление в Олд-Вик. Скажу вам, недурная вещица, хотя немного заумная. Вы точно уверены, что это не поэт Бёрнс?

- Уверен, сэр. Полагаю, что это общеизвестный факт.

- Ладно, так тому и быть. Но мы отвлеклись от сути, которая заключается в том, что тетушка Далия по уши в важных и глубоких затеях. И все по поводу Таппи Глоссопа.

- В самом деле, сэр?

- Это должно заинтересовать вас, поскольку я знаю, вы всегда хорошо относились к Таппи.

- Очень приятный молодой джентльмен, сэр.

- Определенно да, только если не завязывает узлом последнее гимнастическое кольцо над бассейном в Трутнях. Очень длинная история, чтобы пересказывать вам её прямо сейчас, суть в следующем: Л.П. Ранкл, воспользовавшись юридической уловкой… это ведь уловка?

- Да, сэр.

- Обманул отца Таппи в сделке… нет, скорее не в сделке, отец Таппи работал у него, а Ранкл воспользовался крошечным пунктом в контракте, чтобы лишить его доходов от изобретения.

-Такое часто происходит. Финансисты склонны наживаться за счет изобретателей.

- Тетушка Далия надеяться вытрясти из него немного наличных и передать их Таппи.

- Под воздействием раскаяния, сэр?

- Не только раскаяния. Она полагается на тот факт, что долгое время Ранкл был под воздействием чар от стряпни Анатоля, и убеждена, это сделало его более мягким и добрым дельцом, готовым подчиниться и совершить честный поступок. Вы сомневаетесь Дживс. Вы не думаете, что это сработает? Тетушка пребывает в полной уверенности.

- Мне бы хотелось разделить уверенность Мадам по этому поводу, но…

- Но как я, вы рассматриваете её шансы сыграть на Л.П. Ранкле как на струнном инструменте… во сколько? Сотня на восьмом ударе?

- В еще более высокую цену, сэр. Нам придется принять во внимание, мистер Ранкл…

- Что? Вы сомневаетесь, Дживс, мистер Ранкл – что?

- Выражения, которое я пытаюсь подобрать, выскользнуло у меня из памяти, сэр. То самое, которое вы иногда используете, чтобы подчеркнуть отсутствие добродушия и легкомысленности в некоторых знакомых вам джентльменах. Так вы описывали мистера Спода, или, я полагаю, лорда Сидкапа, в прежние дни, когда ваши отношения не приобрели еще нынешней сердечности, или дядю мистера Глоссопа, сэра Родерика. Вертится на языке.

- С ним каши не сваришь?

- Нет, - ответил он, - не так.

- Несгибаемый?

- Нет.

- Крепкий орешек?

- Именно, мистер Ранкл – крепкий орешек.

* - Названия охотничьих обществ.

** - В переводе В. Набокова: «…и важные, глубокие затеи меняют направление и теряют названье действий»(В.Шекспир, "Гамлет")

Ее отъезд был подобен урагану, который повергает в дрожь и безмолвие, как торнадо в Америке, когда ревущий смерч, пробрав тебя до самых костей, несется дальше, на запад, чтобы пощекотать тамошних жителей. Какая-то оторопь охватывает. Я повернулся к Дживсу, он, разумеется, был спокоен, даже бровью не повел. Похоже, что тетушки, пулей вылетающие из комнат, были для него привычным с детских лет зрелищем.

- Что она сказала, Дживс?

- “Улюлю”, сэр, если я не ошибаюсь. И, по-моему, мадам еще добавила “Ату! Ату!", “Отрыщь!” и "От-от-от!”

- Полагаю, что члены охотничьих обществ «Питчли» и «Кворн», говорят эти слова все время.

- Думаю, вы правы, сэр. Чтобы гончих подбодрить. Представляю, как это выводит из себя лису.

- Кем-кем, а лисой мне бы не хотелось быть, Дживс, а тебе?

- Да уж, незавидная судьба, сэр.

- Мало того что им часами приходится гонять по холмам и оврагам, так еще люди в цилиндрах на голове издают грубые окрики.

- Именно, сэр. Не жизнь, а мучение.

Я достал батистовый платок и промокнул лоб. Последние события накалили обстановку так, что пот струился по мне, как вода в фонтанах Версаля.

- Жарко, Дживс.

- Да, сэр.

- Пар выходит.

- Да, сэр.

- Как тихо стало.

- Да, сэр. Тишина вас исцелит от звуков, как бальзам.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский поэт Оливер Уэнделл Холмс. Стихотворение “Шарманщики”. Мне его в детстве тетя читала.

- Не знал, что у тебя есть тетя.

- У меня три тети, сэр.

- Такие же взбалмошные, как та, что нас в спешке покинула?

- Нет сэр, они привыкли к более размеренной и спокойной жизни.

Я и сам начал понемногу успокаиваться. Почувствовал, если хотите, умиротворение, которое настроило меня на более благостные мысли.

- Что же, я не виню пожилую тетушку за ее порывистость. Она вся поглощена смелым замыслом в расцвете сил и чего там еще?

- И славы, сэр?

- Верно.

- Будем надеяться, что замысел этот не примет скверный оборот,

Иначе подвигом уже не будет назван. (1)

- Да. Какой оборот?

- Скверный, сэр.

- Может быть, неверный?

- Нет, сэр.

- Так это не Бернс? (2)

- Нет, это строки из трагедии Шекспира “Гамлет”.

- А-а, знаю. Тетя Агата однажды заставила меня сходить на “Гамлета” в “Олд Вик” со своим сыном Тосом. Неплохая пьеса, хотя, как мне показалось, слегка заумная. Ты уверен, что это не Бернс написал?

- Да, сэр, уверен. Факт давно установленный.

- Тогда не спорю. Однако мы отвлеклись от нашей темы: тетя Далия с головой ушла в смелый замысел.... И касается это Таппи Глоссопа.

- Правда, сэр?

- Тебе это будет интересно, ведь ты, насколько я знаю, всегда ему симпатизировал.

- Очень приятный молодой человек, сэр.

- Приятный, когда в бассейне “Трутней” не закидывает последнее кольцо за перекладину. Слишком долго рассказывать, но суть в том, что Л.П. Ранкл, зацепившись за юридические крючки... крючки, правильно?

- Да, сэр.

- Надул отца Таппи на одной сделке. Даже не на сделке. Отец Таппи у него работал, и Ранкл, воспользовавшись хитрой формулировкой в договоре, присвоил себе весь доход от одного изобретения отца Таппи.

- Обычная история, сэр. Финансист процветает за счет изобретателя.

- И тетя Далия надеется, что Ранкл выложит денежки и передаст их Таппи.

- Она что же, думает, что Ранкла совесть замучила?

- Не только это. Тетушка полагает, что Ранкл, долго находившийся под обаянием кулинарного искусства Анатоля, стал мягче и добрее, и теперь готов помочь и совершить достойный поступок. Тебя что-то смущает, Дживс. Ты думаешь, у тети что-нибудь получится? Она в успехе не сомневается.

- Мне бы ее уверенности, но...

- Ты, как и я, считаешь, что ее шансы затронуть душевные струны Л.П. Ранкла... каковы? Восемь из ста?

- Даже меньше, сэр. Не будем забывать, что мистер Ранкл...

- Продолжай, Дживс, что ты хотел сказать? Мистер Ранкл, что?

- Пытаюсь вспомнить слово и не могу, сэр. Вы так называли одного своего не слишком приятного и легкого в общении знакомого. И мистера Споуда, вернее, лорда Сидкапа так называли. И дядю мистера Глоссопа, сэра Родерика, еще до того, как ваши отношения с ним переросли в теплые чувства. На языке вертится.

- Подлец?

- Нет, - сказал он, не подлец.

- Сухарь?

- Нет.

- Черствяк?

- Точно, сэр. Мистер Ранкл - черствяк.

(1) И смелый замысел в расцвете сил и славы
Вдруг принимает скверный оборот,
И подвигом уже не будет назван.
У. Шекспир “Гамлет” (пер С.С. Богорадо

(2) Но не с тобой одним, зверёк,
Такие шутки шутит рок!
Неверен здесь ничей расчёт:

Р. Бернс “К полевой мыши, разоренной моим плугом” (пер. М.Л. Михайлова)

Она умчалась со скоростью шестьдесят миль в час (мне, во всяком случае, именно так показалось) оставив после себя такую звенящую тишину, какую, наверное, оставляет ураган в Америке, когда воющий шквал, встряхнув вас до самых коренных зубов, уносится дальше на запад, подбадривать жителей тех мест. Потрясающее чувство, должен отметить. Обернувшись к Дживсу, я, разумеется, нашёл его спокойным и невозмутимым, словно устрица на половинке раковины. Он созерцал как голосящие тётки, вылетают из комнат, будто пули из детского ружья.

- Что это она сказала, Дживс?

- Улюлю, сэр, если я не ошибаюсь. Мне показалось, что мадам также добавила - ату, с дороги и взять.

- Полагаю среди членов «Кроун» и «Пайтчли» подобные выражения широко распространены.

- Насколько я могу судить, сэр, они поддерживают собак в тонусе. И не дают скучать лисам.

- Не хотел бы я быть лисой. А вы, Дживс?

- Безусловно, могу себе представить более приятное существование, сэр.

- Мало того, что тебя, милю за милей, гонят по бездорожью, так ещё приходится выслушивать всякие грубости от людей в цилиндрах.

- Совершенно верно, сэр. Весьма утомительная жизнь.

Я достал батистовый платок и промокнул лоб. Перипетии последних событий заставили меня вспотеть так, будто я служил наглядной рекламой фонтанов Версаля.

- Жаркая работенка, Дживс. Поры раскрывает и всё такое.

- Да, сэр.

- Каким всё тихим кажется сейчас.

- Да, сэр. Словно лекарство, тишина, приходит исцелить раскаты звука.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Американский писатель Оливер Венделл Холмс. Стихотворение называется «Шарманщики». Моя тётя не раз читала мне его, когда я был ребёнком.

- А я и не знал, что у вас была тётя.

- И не одна, а целых три, сэр.

- И все они такие же норовистые, как та, что недавно покинула нас?

- Нет, сэр. Они смотрят на жизнь с неизменным спокойствием.

Я и сам немного успокоился. Если вы понимаете, что я имею в виду. А вместе со спокойствием и мысли мои потекли в более миролюбивом русле.

- Я не виню пожилую родственницу, за её неуравновешенность, - сказал я. - Она постоянно вынашивает замыслы отважные и что-то там дальше.

- Замыслов отважные порывы, сэр?

- Именно.

- Будем надеяться, что замыслы эти не уклонят бег свой.*

- Да, будем. Что сделают?

- Не уклонят, сэр.

- Вы хотели сказать, не отвратят?

- Нет, сэр.

- Выходит, это не поэт Бернс?

- Нет, сэр. Строка принадлежит драме Шекспира «Гамлет».

- Я знаю «Гамлета». Как-то тётя Агата поручила мне отвести её сына Тоса на этот спектакль в Олд Вик. Не плохая постановка, правда, слегка заумная. Вы уверены, что строка не из Бернса?

- Да, сэр. Это неопровержимый факт.

- Хорошо, будь по-вашему. Однако, начали мы с тёти Далии, которая по уши увязла в замыслах отважных и порывах. Речь о Таппи Глоссопе.

- В самом деле, сэр?

- Вас эта история должна заинтересовать, поскольку Таппи вам всегда нравился.

- Очень приятный молодой джентльмен, сэр.

- Когда не отводит в сторону последнее кольцо над бассейном в «Трутнях» - да, приятный. Сейчас не подходящий момент, чтобы рассказывать такие длинные истории, поэтому ограничусь сутью. Как-то Л.П.Ранкл прибегнув ловко к юридической уловке… я что, стихами заговорил?

- Да, сэр.

- подбил отца Таппи на сделку ... ну, не совсем сделку. Отец Таппи работал на Л.П.Ранкла, и последний, воспользовавшись мелким шрифтом в контракте, лишил его доходов с одного из изобретений.

- Такое нередко случается, сэр. Инвестор склонен процветать за счёт автора изобретения.

- И тётя Далия замыслила вытрясти из него немного наличных и подсунуть их Таппи.

- Разбудив в нём муки совести?

- Не только. Она больше полагается на кулинарные изыски Анатоля, которыми мистер Ранкл просто околдован, причём очень давно. Ей кажется, что, отведав их, он обратится в покладистого и доброжелательного финансиста, готового прийти на помощь и совершить честный поступок. Но я вижу, вы сомневаетесь, Дживс? Думаете, затея не увенчается успехом? Тётя в ней абсолютно уверена.

- Очень жаль, что я не могу разделить уверенность мадам, но…

- Но, как вы расцениваете её шансы сыграть на Л.П.Ранкле как на скрипке? Сто к восьми?

- Несколько больше, сэр. Мы должны принимать во внимание тот факт, что мистер Ранкл…

- Да? Вы сомневаетесь, Дживс? Что мистер Ранкл?

- Я пытаюсь припомнить нужное выражение, но оно ускользает от меня, сэр. Иногда мне доводилось слышать, как вы награждаете этим нелестным эпитетом некоторых джентльменов из вашего окружения, испытывающих дефицит природного обаяния. Например, мистера Спода, или лорда Сидкапа, а в прежние времена, когда ваша дружба ещё не приобрела такой сердечности, дядю мистера Глоссопа – сэра Родерика. Оно буквально вертится у меня на языке.

- Мерзкий тип?

- Нет, не мерзкий тип.

- Кошмарный тип?

- Нет.

- Круто-сваренное яйцо?

- Совершенно верно, сэр. Мистер Ранкл – круто-сваренное яйцо.

*) «И замыслов отважные порывы, От сей препоны уклоняя бег свой, Имен деяний не стяжают» (пер. М. Вронченко)

Она унеслась (по моим прикидкам, на скорости миль шестьдесят в час), и в комнате воцарилась звенящая тишина, словно в Америке после торнадо, когда бушующий смерч вытряс из тебя всю душу и теперь смещается, чтобы развлечь население отдельных районов западной части страны. Обычно в таких случаях голова слегка гудит. Повернувшись к Дживсу, я, естественно, обнаружил, что тот невозмутим и спокоен, словно устрица на блюде. Судя по всему, ему с детства не в диковинку было наблюдать, как тетушки пулей вылетают из комнаты, выводя голосом дикие рулады.

- Что это она такое сказала, Дживс?

- Если не ошибаюсь, "Ара-ра-ра!" Кроме того, мне показалось, что мадам добавила "Ого-го, давай-давай!", "Пошел-пошел!" и "Добирай-добирай!".

- Похоже, что в Куорне и Питчли1 всегда так выражаются.

- Насколько я понимаю, да, сэр. Такие возгласы подбадривают гончих, призывая их не сбавлять стараний. Конечно, лису они, должно быть, сильно нервируют.

- Нипочем бы не хотел быть лисой, а вы, Дживс?

- Разумеется, можно представить себе куда более комфортный образ жизни, сэр.

- Мало того, что тебя до упаду гоняют по сильно пересеченной местности, так еще и приходится слушать безобразные вопли мужчин в цилиндрах.

- Абсолютно точно, сэр. Весьма утомительное существование.

Вытащив батистовый платок, я промокнул лоб. Из-за всех этих дел пот лил с меня так, словно я был фонтаном в версальском парке.

- Жаркое было дело, Дживс.

- Да, сэр.

- Пот так и прошибает.

- Да, сэр.

- Зато как спокойно стало вокруг.

- Да, сэр. Нежно слух израненный врачует тишина.

- Шекспир?

- Нет, сэр. Оливер Венделл Холмс, американский поэт. Стихотворение "Шарманщики". Тетушка читала мне его в детстве.

- А я и не знал, что у вас есть тетушка.

- Три, сэр.

- И что, они так же скачут и прыгают, как та, что сейчас удалилась?

- Нет, сэр. Их воззрение на жизнь можно назвать вполне безмятежным.

Я и сам начал чувствовать себя вполне безмятежно. Тихо и спокойно, чтобы было понятней. И мысли стали принимать более благожелательный оборот.

- Ну и что ж, что почтенная родственница скачет и прыгает, - сказал я. – Она ведь только и думает, что о каком-то мощном начинанье.

- Взнесшемся мощно, сэр?

- Вот-вот.

- Будем надеяться, что оно не свернет в сторону свой ход, утратив имя действия.

- Будем, будем. И все такое прочее.

- Простите, сэр?

- Разве следующая строчка идет не так?

- Нет, сэр.

- Так это не Бернс сочинил?

- Нет, сэр. Эти слова встречаются в трагедии Шекспира "Гамлет".

- Да-да, помню. Как-то раз тетя Агата велела мне сводить ее сына Тоса в Олд Вик2 посмотреть "Гамлета". Ничего пьеска, хотя на мой вкус слишком заумная. Так вы уверены, что Бернс этого не писал?

- Да, сэр. Факт, насколько я понимаю, установлен со всей достоверностью.

- Ну и ладно. Однако мы отклонились от сути вопроса, а именно от тети Далии, которая по уши увязла в начинанье, взнесшемся мощно. Дело идет о Таппи Глоссопе.

- В самом деле, сэр?

- Вас-то это наверняка заинтересует, я знаю, что вы всегда питали к Таппи слабость.

- Весьма приятный молодой джентльмен, сэр.

- Да, если не убирает последнее кольцо из-под руки у людей, которые перебираются по канату через бассейн в клубе "Трутни". В общем, долго рассказывать, но в двух словах дело обстоит так. Л. П. Ранкль зацепился за какую-то закорючку в договоре с отцом Таппи... в договорах бывают закорючки?'

- Да, сэр.

- И надул его на одной сделке – вернее, не на сделке. Отец Таппи работал на Ранкля и что-то там изобрел, тот зацепился за какой-то пункт в контракте мелким шрифтом и заграбастал себе все доходы от изобретения.

- Распространенный случай, сэр. Финансовые магнаты нередко процветают за счет изобретателей.

- Так вот, тетя Далия хочет, чтобы он раскошелился и поделился с Таппи.

- Движимый угрызениями совести, сэр?

- Не только угрызениями. Тут больше расчет на Анатоля, который вот уже несколько дней кормит его своими волшебными блюдами, и она думает, что под действием этих чар Ранкль станет другим финансовым магнатом – мягким, добрым, готовым услужить ближнему и вообще совершать хорошие поступки. Дживс, ваше лицо выражает сомнение. Вам кажется, что план не сработает? А она уверена, что все получится.

- Мне бы хотелось разделить уверенность мадам, однако…

- Однако вы, как и я, считаете, что ее шансы свить из Л. П. Ранкля веревку составят ... ну сколько? Скажем, сто против восьми?

- Пожалуй, поменьше, сэр. Нам нельзя упускать из виду, что мистер Ранкль...

- Так-так? Дживс, а почему вы замялись? Что мистер Ранкль кто?

- От меня ускользает выражение, которое я стараюсь подыскать, сэр. Мне приходилось слышать, как вы используете его, чтобы подчеркнуть недостаток приятности обращения и легкости нрава у ваших знакомых джентльменов. Вы употребляли его по адресу мистера Споуда, вернее, лорда Сидкапа, а также дядюшки мистера Глоссопа, сэра Родерика, - в то время, когда ваши с ним отношения были не столь сердечными, как теперь. Никак не припомню.

- Жмот несчастный?

Нет, отвечал он, не жмот несчастный.

- Скряга паршивый?

- Нет.

- Где сядешь, там и слезешь?

- Именно так, сэр. Мистер Ранкль из тех, на кого где сядешь, там и слезешь.

1 Куорн и Питчли – Знаменитые места для псовой охоты в Англии

2 Олд Вик – Лондонский театр

Она с шумом и, по-моему, на большой скорости, покинула комнату. После ее ухода наступило трепетное безмолвие: такое можно испытать на восточном побережье Америки после того, как ревущий ураган перевернет все с ног на голову и умчится прочь, чтобы, обессилев, лишь позабавить легким ветерком жителей западных штатов... Какое-то время остаешься ошеломленным…

Я посмотрел на Дживса. Он, как всегда, был спокоен и напоминал безмятежную устрицу, неподвижно лежащую в створке раковины. Должно быть, еще в раннем детстве ему приходилось созерцать гневно рычащих тетушек, пулей вылетающих из дома.

- Что она сказала, Дживс?

- Черт возьми! …, сэр, если я не ошибаюсь. Мне показалось, что Мадам еще добавила: «Ату!.. Марш!.. Искать!..»

- Я предполагаю, что члены клубов «Кворн» и «Пичли» изъясняются подобным образом.

- Понимаю, сэр. Эти слова помогают охотничьим собакам удвоить усилия в погоне за лисой.

- Не хотел бы я быть лисой… А, ты, Дживс?

- Конечно, нет, сэр. Есть более приятная форма жизни.

- Спасаться бегством по пересеченной местности под грубые окрики мужчин в высоких головных уборах, …Ни за что!

- Именно так, сэр! Очень утомительно.

Я достал свой батистовый платок и вытер лоб. От пережитого потрясения я покрылся испариной, как если бы меня неожиданно обдали струи шутейных фонтанов в Версале.

- Согревающая процедура, Дживс.

- Да, сэр.

- Слегка расширяет поры..

- Да, сэр.

- Как стало тихо!

- Да, сэр. Та тишина, что исцеляет душу, когда стихает громких звуков череда…

- Это Шекспир?

- Нет, сэр. Эти строчки принадлежат американскому поэту Оливеру Венделлу Холмсу. Еще в детстве я услышал его стихотворение «Шарманщики» из уст одной из моих тетушек.

- Я не знал, что у тебя есть тетушки.

- Три, сэр.

- Они такие же нервные, как та, что вышла от нас?

- Нет, сэр. У них более мирный подход к разрешению жизненных ситуаций.

К этому времени я успокоился, поэтому стал снисходительнее.

- «Ну, в общем, я не упрекаю свою пожилую родственницу за ее раздражительность» - сказал я. "На ней сейчас очень ответственное дело и все такое…"

- Очень ответственное и очень своевременное, сэр?

- Точно!

- Будем надеяться, что эта затея не примет скверный оборот и не лишится сути своего предназначенья.

- Согласен!.. Какой оборот?

- Скверный, сэр.

- А, может быть, ты имеешь в виду «пойдет вкривь и вкось»?

- Нет, сэр.

- Это строки поэта Бёрнса?

- Нет, сэр. Это выражение встречается в трагедии Шекспира «Гамлет».

- О! Я знаю Гамлета. Как-то тётя Агата заставила меня сходить с её сыном Тосом посмотреть этот спектакль на сцене Олд Вика. Не плохое представление, подумал я тогда, хотя и заумное… Ты уверен, что Бёрнс не писал этих строк?

- Да, сэр. Как я понимаю, это неоспоримый факт.

- Пусть будет так….Но мы отклонились от главной темы, а именно: тётя Дэлия с головой ушла в свое ответственное и очень своевременное дело, которое касается Таппи Глоссопа.

- Неужели, сэр?

- Это должно быть тебе интересным. Ведь тебе, я знаю, всегда нравился Таппи.

- Очень приятный молодой джентельмен.

- Только когда он не хитрит, пропуская последний круг заплыва в бассейне клуба Дроунс… Итак, эта история займет много времени, если рассказывать её во всех деталях . Но суть её такова: Мистер Ранкл, воспользовавшись законной уловкой… удачный каламбур, не правда ли?

- Да, сэр. - обвёл вокруг пальца отца Таппи в одной сделке. Он работал на мистера Ранкла, который ловко истолковал написанные мелкими буквами условия их контракта и присвоил доходы, полученные от какого-то изобретения, сделанного отцом Таппи.

- Это известный приём, сэр. Финансисты процветают за счёт изобретателей.

- И теперь тётя Дэлия надеется выудить у Ранкла некую сумму и передать её Таппи.

- Она полагается на угрызения совести?

- Она больше полагается на то, что Ранкл давно очарован кулинарным искусством Анатоля. Она чувствует, что его стряпня смягчит финансиста, сделает его добрее, готовым на честные поступки и к выполнению обязательств. Ты сомневаешься, Дживс? Ты думаешь, что не выйдет, так, как она задумала? А тётя уверена.

- Хотел бы я поддержать самоуверенность Мадам, но …

- Но, так же как и я, ты оцениваешь успех её манипулирования Ранклом как сто к восьми?

- Это обойдётся более дорогой ценой, сэр. Мы должны принять во внимание, что мистер Ранкл ...

- Ну, не тяни, Дживс. Мистер Ранкл что?

- То слово, которым я хотел бы его охарактеризовать, не приходит на ум, сэр. Одно из Ваших определений, указывающих на отсутствие мягкости и деликатности в характере одного из Ваших знакомых. Вы использовали это в описании мистера Спода ,Лорда Сидкопа, а до этого, в связи с дядей Мистера Глоссопа, Сэром Родериком. Вертится на кончике языка…

- Вонючка?

- Нет. Не вонючка.

- Упрямец?

- Нет.

- Толстокожий?

- Так точно, сэр. Мистер Ранкл – толстокожий...

После ее ухода – скорость, по-моему, была миль шестьдесят в час – остался тот самый звук вибрирующей тишины, что можно услышать в Америке после очередного урагана, когда бушующий ветер, выдув из вас всю душу, отправляется дальше на запад. Такая тишина ошеломляет. Я повернулся к Дживсу и, само собой, обнаружил, что он спокоен и невозмутим, как устрица на половинке раковины. Как будто на своем веку он повидал немало завывающих тетушек, вылетающих из комнат подобно пулям.

– Что она сказала, Дживс?

– «Ату», сэр, если я не ошибся. Кроме того, мне кажется, мадам добавила «хватай», «уходит» и «вперед».

– Члены Куорна и Пайтчли*, должно быть, постоянно повторяют эти словечки.

– Да, сэр, насколько мне известно. Они подогревают азарт у гончих. Чтобы лиса не ушла от погони.

– Не хотелось бы мне быть лисой. А вам, Дживс?

– Безусловно, есть много более приятных способов существования, сэр.

– Мало того, что тебя гонят и гонят по пересеченной местности, так еще и приходится слушать несмолкаемое гиканье человеков в цилиндрах.

– Именно так, сэр. Такой жизни не позавидуешь.

Я достал батистовый платок и вытер им пот со лба. Из-за последних событий я уже не просто взмок, а потихоньку уподоблялся фонтанам в Версале.

– Такие дела, Дживс – жарко делается.

– Да, сэр.

– Даже пот прошиб.

– Да, сэр.

– Как тихо стало…

– Да, сэр. И тишина бальзамом льется на рубцы от звуков.

– Шекспир?

– Нет, сэр. Американский писатель Оливер Венделл Холмс. Это из его стихотворения “Шарманщики”. Одна из тетушек часто читала его мне, когда я был ребенком.

– Я и не знал, что у вас есть тетушки, Дживс.

– Их трое, сэр.

– И все такие же дерганые, как та, что ушла пару минут назад?

– Нет, сэр. Все как одна спокойные и уравновешенные.

Я и сам начал чувствовать себя спокойнее. Впадать в умиротворение, если хотите. А вместе с ним и в благодушие.

– Все-таки не стоит упрекать старушку. Она поглощена делом, которое не терпит долгих… гм…

– Отлагательств, сэр?

– Да-да.

– Что ж, будем надеяться, что ее могучая решимость не остынет.

– Да, будем надеяться. Могучая, вы сказали?

– Да, сэр.

– Это случайно не Бернс написал?

– Нет, сэр. Слова из трагедии Шекспира “Гамлет”**.

– Конечно, я знаю “Гамлета”. Тетя Агата как-то заставила меня взять ее сына Тоса на спектакль в “Олд Вик”***. Неплохое зрелище, как я тогда подумал, хотя и несколько заумное. Вы уверены, что не Бернс написал “Гамлета”?

– Уверен, сэр. Никаких сомнений.

– Ну тогда и у меня их нет. Но мы отклонились от темы, суть которой в том, что тетушка Далия с головой ушла в это не терпящее долгих отлагательств дело. Оно касается Таппи Глоссопа.

– Вот как, сэр?

– Я и думал, что вам это будет интересно. Вы всегда относились к Таппи с приязнью.

– Он производит очень хорошее впечатление, сэр.

– Да, когда не отводит в сторону последнее из колец, по которым ты лезешь над бассейном в клубе «Дронс». В подробности вдаваться не буду, а суть такова. Л. П. Ранкл, найдя в форме соглашения лазейку… Слово «лазейка» тут подходит?

– Да, сэр.

– …обманул отца Таппи, своего партнера по сделке… нет, не так, отец Таппи работал на него, а Ранкл использовал одно маленькое примечание в их договоре, чтобы прибрать к рукам всю прибыль от какого-то его изобретения.

– Так нередко происходит, сэр. Дельцы склонны наживаться на доверчивости изобретателей.

– И вот тетушка Далия надеется выбить из него кое-какую сумму для Таппи.

– Воззвав к его совести, сэр?

– Не столько к совести, сколько к желудку. Она возлагает большие надежды на волшебное действие стряпни Анатоля, от которой, как ей кажется, Ранкл добреет и размягчается, приобретая вкус к честным поступкам. Что-то вы не очень прониклись этой идеей, Дживс. Думаете, не получится? А тетушка уверена в успехе.

– Я желал бы разделить уверенность мадам, но увы…

– Увы, как и я, вы считаете, что ее шансы сыграть на Л. П. Ранкле, как на скрипке… ну сколько? восемь из ста?

– И даже меньше, сэр. Следует помнить о том, что мистер Ранкл…

– Что? Вы колеблетесь, Дживс. Продолжайте, мистер Ранкл что?

– Я не могу припомнить в точности, сэр. Вы пользуетесь этим выражением, когда хотите обозначить недостаток… внутренней притягательности у некоторых из ваших знакомых. Вы применяли его к мистеру Споду, или, как его теперь следует называть, лорду Сидкапу, и к дядюшке мистера Глоссопа, сэру Родерику, до того, как ваши отношения приобрели характер сердечной дружбы. Оно вертится у меня на языке.

– Дрянцо?

Нет, ответил Дживс, не дрянцо.

– Крепкий орешек?

– Нет.

– Пересушенный кекс?

– Именно, сэр. Мистер Ранкл – пересушенный кекс.

_______
* Куорн (the Quorn) – охотничье общество в графстве Лестершир. Пайтчли (the Pytchley) – охотничье общество в графстве Нортгемптоншир

** в ран. пер. П. Гнедича

*** Олд Вик (Old Vic Theatre) – крупнейший драматический театр в Лондоне