Недопонимание
(история из каменного века)

Из всех молодых особей мужского пола в своем племени не было белее уважаемого чем Уг, сын Зуга. Он был самым милым из всех доисторических молодых людей, которые могли прыгнуть на семь футов в высоту, чтобы уклониться от неожиданного укуса саблезубого тигра, он восхищал сердца старейшин, ищущих таланты внутри клана, благодаря своему характеру в борьбе мамонтами. Уг нравился всем, и его друзей удивляло, почему он до сих пор не женился.

В один прекрасный день они с интересом наблюдали за появлением у него определенных симптомов. Он стал уединяться. Два раза подряд отказался помогать с птеродактилем за обеденным столом в клане. И были те, кто утверждали, что видели его за сочинением стихов на стенах отдаленных пещер.

И надо понять, что в те времена только очень сильный мотив, такой как любовь, опустошающая сердце, могла сподвигнуть человека на написание стихов. В то время это не было до смешного простое задание, каким оно является сегодня. Алфавит еще не изобрели, и единственный способ, благодаря которому молодой человек мог выразить себя, было вырезание или написание на камнях серии картинок, каждая из которых передавала смысл слова или фразы. Таким образом, когда у современного поэта это занимает несколько секунд, чтобы написать: «Вы заставили меня полюбить Вас, я этого не желал, я этого не желал», Уг, сын Зуга, должен был сидеть ночами, пока он не вырезал три дерева, плезиозавра, четыре вида рыб, скалу в форме звезды, одиннадцать разных вариантов цветущих кустов, и более или менее похожих на живых мамонтов, неожиданно пойманных во время купания. Немного удивительно, ведь молодежь этого периода, даже импульсивная, выглядела странно при попытках признаться в своей страсти таким образом, основная масса предпочитала доказывать свою искренность и любовный пыл, поджидая предмет страсти за скалой и ударяя ее дубинкой.

Но тонкая и нежная душа Уга, сына Зуга, съеживалась от этой резкой формы ухаживания. Он был скромным с женщинами. Он видел грубость и неджентльменское поведение в привычной форме предложения руки и сердца, и он решил, даже если такое случится, и он влюбится, он сделает предложение посредством рисунков.

Это произошло как раз после того, как он пришел к этому решению, на танцах в гостях, он встретил удивительнейшее создание, которое он когда-либо видел. Ее звали Вуг, дочь Глуга, и с момента их знакомства он осознал, что она единственная девушка, которая ему подходит. Оставалось только выразить это картинками.

Укрывшись настолько далеко, насколько возможно, для вырезания своих стихов, что было описано выше, он принялся за действительно важное дело предложения руки и сердца.

Это было очень тяжело, так как Уг не был хорошо образован. Все, что он знал до этого момента, было то, как он должен был участвовать в обменах внутри клана. По этой причине он решил, что будет лучше изложить все кратко. Но было очень трудно сжать до нескольких слов все то, что он чувствовал. Долгое время он напрасно размышлял, когда однажды ночью он беспокойно метался в своей постели в скале, к нему пришла мысль. Её-то он и выризит при помощи картинок: «Дорогая Вуг, я вас люблю, искренне Ваш, Уг, П.С пожалуйста, ответьте» и всё. Итак, утром ему нужно было трудиться, и концу недели все было готово. Картинки изображали восходящее солнце, два пещерных медведя, моржа, семнадцать голенных костей малых носатых павианов, бронтозавра, три рыбы песчанки и птеродактиля, проглатывающего кормовую свеклу. Это была незаурядная лаконичная работа, как он думал, для того, кто никогда не посещал школу искусств, Он был ей доволен. И он льстил себе, что редкой девушке это могло бы не понравиться. Первый раз за долгие недели он спал беспробудно и умиротворенно.

На следующий день слуга принес ему с утренним напитком плоский кусок скалы. На нем была вырезана только человеческая бедренная кость. Он издал громкий крик. Она его отвергла! Через час почтовая служба вернула ему его собственные рисунки и больше ни слова.

Лучший друг Уга в клане был Джуг, сын Муга, интеллигентный молодой человек с чрезвычайным чувством такта. Ему и рассказал Уг о своей печали.

Джуг выслушал историю, и попросил его посмотреть на его рисунки.

«Ты должно быть плохо выразился», сказал он.

«Напротив, - натянуто ответил Уг, - мое предложение было кратким, но оно именно таким и должно быть. Вот оно. Прочитай сам».

Джуг прочитал, затем он озадаченно посмотрел на своего друга.

«Но, дорогой старина, что на свете ты имел в виду, говоря что у нее рыжие волосы и что ты ненавидишь дваже ее вид?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Этого ихтиозавра»

«Это не ихтиозавр, а бронтозавр».

«Это не похоже на бронтозавра, это ихтиозавр. Где ты ошибся, так это в том, что ты не посещал нужные уроки».

«Если ты меня спросишь, - с отвращением сказал Уг, - рисование это просто чушь. Завтра я начну алфавит»

Но на следующий день он был занят другим делом, он стоял, укрывшись за скалой, у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. У него был мечтательный взгляд, стальными пальцами он сжимал ручку одного и практичнейших дубинок, которых только видел каменный век. Традиции нашли нового последователя.

Ошибочка вышла
(Повесть каменного века)

Не было среди всех молодых холостяков племени ни одного, кто мог бы сравниться с Угом, сыном Зуга. Был он одним из самых лучших пещерных людей, ибо мог подпрыгнуть на два метра, спасаясь от лап саблезубого тигра; ибо радовал сердца мудрых старейшин способностью убежать из под носа у разъяренного мамонта. Уга любили все, потому его друзья и не могли понять, почему же он до сих пор не женился.

Но в один прекрасный день они заметили у него все симптомы влюбленности. Он стал рассеянным. За обедом два раза подряд он отказался от второй порции птеродактиля. Были даже те, кто застал его за высечением стихотворений на стенах дальних пещер.

Читатель должен понимать, что в те времена только очень веская причина, такая как истинная любовь, могла побудить человека написать стихотворение, так как тогда это было не таким уж плевым делом как сейчас. Алфавита в природе еще не существовало, поэтому молодой человек мог выразить свои чувства, высекая или рисуя на камне картинки, означающие слово или фразу. Но если современный поэт напишет «Я полюбил Вас, сам того не желая» за пару секунд, то Уг, сын Зуга, должен был просидеть несколько ночей кряду, чтобы высечь три дерева, плезиозавра, четыре вида рыб, звезду, одиннадцать сортов цветущего кустарника, и более или менее реалистичное изображение мамонта, застигнутого врасплох на водопое. Импульсивный молодняк с явным подозрением относился к подобному способу выражения эмоций и предпочитал доказывать искренность и пыл своих чувств, подкарауливая предмет страсти, спрятавшись за камнем с дубинкой в руках.

Но тонкий и чувствительный от природы Уг, сын Зуга, чуждался такого поведения. К женскому полу он относился с трепетом и считал традиционный способ предложения руки и сердца несколько грубым и в какой-то степени не свойственным джентльмену. Он решил, что если полюбит, то сделает предложение с помощью рисунков.

Через некоторое время после принятия такого решения, на танцах у одной известной дамы он повстречал самое прекрасное создание на земле. Ее звали Вуг, дочь Глуга. Уже с момента их знакомства Уг осознал, что она - та Единственная. Оставалось только высечь рисунок.

Набив руку на нескольких стихотворениях, о которых мы говорили ранее, Уг приступил к самому важному – предложению руки и сердца.

Это было невероятно сложно, потому что Уг был не очень-то образован. Все, что он знал, он почерпнул из жизни племени, его удач и потерь. Именно поэтому он решил сделать признание коротким. Однако, оказалось затруднительным уместить все его чувства в одной короткой фразе. Долгое время думал он, но тщетно, пока однажды среди ночи, ворочаясь на каменной кровати, он не нашел решение. Он высечет только: «Дорогая Вуг, я люблю Вас. С совершеннейшим почтением, Уг. P.S. Жду Вашего любезного ответа», и этого должно быть достаточно. На следующее же утро он приступил к работе, и к концу недели все было готово. Он высек восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать берцовых костей мандрила, бронтозавра, трех песчанок и птеродактиля, лакомящегося свеклой. Для того, кто никогда не был в художественной школе, это могло бы показаться отличной работой. Уг был доволен собой. Ни одна девушка не сможет устоять, радовался он. Впервые за несколько недель он уснул со спокойной душой.

На следующий день его «камердинер» принес вместе с утренним кофе плоский камень, на котором была высечена бедренная кость. Уг вскричал. Она отказала. Через час без единого слова Угу вернули его творение.

Самым лучшим другом Уга во всем племени был Юг, сын Муга, молодой человек необычайного ума и воспитания. Именно к нему Уг пришел со своей бедой.

Юг выслушал его и попросил разрешения взглянуть на послание.

- Наверное, ты неправильно выразил свои мысли, - сказал он.

-Напротив, - возразил Уг, чье самолюбие было задето, – мое предложение хоть и было кратким, но оно может служить примером тому, как нужно делать предложение руки и сердца. Вот, прочитай!

Юг прочитал, а после взглянул на друга с участием.

- Но, дружище, что ты имел в виду, написав, что у нее рыжие волосы и что ты чувствуешь отвращение при взгляде на нее?

- О чем ты говоришь?

- К чему здесь ихтиозавр?

- Какой же это ихтиозавр, это бронтозавр!

- Совершенно не похоже на бронтозавра. Это вылитый ихтиозавр. Тебе бы следовало взять пару уроков рисования, чтобы не попасть впросак.

- Знаешь что, - заявил Уг, - все эти рисунки просто бред. Завтра я займусь алфавитом.

* * * * *

Но на другой день он был занят. Он прятался за камнем у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Глаза его были мечтательно прикрыты, руки его крепко сжимали рукоятку самой внушительной дубинки во всем древнем мире. Так появился еще один приверженец старых традиций.

Непонятый.
Доисторический рассказ.

Среди всех молодых холостяков своего племени самым завидным женихом по праву считался Уг, сын Цуга. Кто еще из первобытных юношей мог сравниться с ним - спасаясь от хищных клыков саблезубого тигра, он прыжком взвивался в воздух на высоту более двух метров. Даже чёрствые сердца грозных старейшин смягчались, когда во время состязаний "Ау, мы ищем таланты в племени!" он молнией проносился перед самым хоботом у мамонтов, известных своим раздражительным нравом. Все любили Уга, и приятели только удивлялись, отчего он до сих пор не женился.

Наконец в один прекрасный день друзья с интересом заметили у него явные признаки влюбленности. Погруженный в раздумья, юноша бродил в стороне ото всех. Дважды к ряду отказался он от добавки жаркого из птеродактиля, чем изумил соплеменников, собравшихся за утренней трапезой. Иные даже утверждали, что видели, как Уг старательно выводил стихи на сводах пещер, находившихся в отдалении.

Следует иметь в виду - в те дни лишь такая мощная и непреодолимая сила, как беззаветная любовь, могла заставить человека написать стихотворение, ведь занятие это было отнюдь не из не лёгких, каким стало теперь. Алфавит тогда еще не изобрели, и единственно доступной для молодого мужчины возможностью хоть как-то выразить себя было выдолбить или нацарапать на камне несколько рисунков, каждый из которых обозначал какое-то слово или фразу. Так, если современному барду нужно меньше минуты, чтоб написать строки вроде: «Я полюбил тебя, зачем - не знаю! Теперь хожу вот и страдаю…», то Угу, сыну Цуга, пришлось трудиться не одну ночь, прежде чем ему удалось высечь на камне три дерева, плезиозавра, четыре рыбины, булыжник в форме звезды, одиннадцать разновидностей цветущих кустарников, а также более-менее похоже изобразить купающуюся мамонтиху. Совсем не удивительно, что пылкие юноши далёкого прошлого с предубеждением относились к такому способу выражения страсти и предпочитали доказывать всю силу и искренность своих чувств несколько по-другому. Спрятавшись за скалой, они поджидали ту, что стала предметом их воздыханий, и затем оглушали даму сердца ударом дубинки по голове.

Но Угу, сыну Цуга, натуре чувствительной и утонченной, такая бесцеремонная манера ухаживания не могла прийтись по душе. С женщинами он был застенчив, и традиционный способ делать предложение руки и сердца казался ему грубоватым и едва ли подобающим джентльмену. Вот почему молодой человек решил, что если когда-нибудь влюбится, то для объяснения он изобразит символический рисунок-идеограмму.

Вскоре после принятия этого судьбоносного решения, на одной из популярных в те доисторические времена танцевальных вечеринок, Уг познакомился с чудеснейшим из созданий. То была дочь Глуга по имени Вуг, и с момента их встречи юноша понял - нет в целом свете девушки милей и она та единственная, что предназначена ему. Дело оставалось за малым – признаться в любви при помощи наскального рисунка.

Чтобы собираться с духом, Уг стал высекать на стенах пещер стихотворные строфы, упомянутые выше. Наконец, набравшись мужества, он принялся за то, ради чего всё и затеял – сочинять признание.

Угу пришлось очень нелегко – откровенно говоря, образование его оставляло желать лучшего. Всему, что знал, он научился из суровой жизни в племени, где главным правилом служил принцип «ты - мне, я - тебе». Понимая, что не силён в красноречии, юноша решил - послание следует составить кратко. Однако как же это трудно - сжато и лаконично выразить все чувства, что бушуют в сердце. Уг долго размышлял, но всё напрасно – ничего толкового в голову не приходило, пока однажды ночью, когда он в очередной раз без сна метался на своем каменном ложе, его вдруг не озарило - нужно просто знаками изобразить следующее послание: “Дорогая Вуг, я Вас люблю. С уважением, Уг. Постскриптум: жду Вашего любезного ответа”, - и всё! Он приступил к работе, едва рассвело. К концу недели «любовное письмо» было уже готово. Вот как оно выглядело: восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать большеберцовых костей малого бабуина, один бронтозавр, три рыбки-песчанки, а также птеродактиль, пожирающий кормовую свеклу. «Совсем неплохо для того, кто не переступал порога художественной школы! » - подумалось Угу, когда он взглянул на результат своих стараний. Юноша был очень доволен, и льстивая мысль, что вряд ли найдётся девушка, способная устоять перед таким шедевром, пришла ему на ум. В ту ночь, впервые за много недель, он спал крепко и безмятежно.

На следующий день, вместе с утренним чаем, слуга принёс обломок плоского камня с выдолбленным на нём рисунком - простым изображением человеческой бедренной кости. Громкий крик вырвался из груди Уга. Он был отвергнут! Спустя час с почтой доставили и его собственное послание-идеограмму, без каких-либо дополнительных объяснений.

Лучшим другом среди соплеменников Уг считал сына Чана, по прозванию Жбан, юношу исключительно рассудительного и тактичного. Ему он и поведал о своей беде.

Выслушав историю товарища, Жбан спросил, что именно тот изобразил в идеограмме.

- Вероятно, ты как-то не так выразился, - предположил он.

- Напротив, - отвечал Уг с нотками уязвленного самолюбия в голосе, - послание моё, хотя и немногословное, могло бы служить образцом предложения руки и сердца. Да вот оно, смотри сам.

Изучив рисунок, Жбан с беспокойством взглянул на приятеля.

- Друг мой любезный, но для чего здесь эта фраза: «У Вас рыжие волосы и вид Ваш глубоко мне противен»?

- То есть?

- Ну, вон в том месте, где изображен ихтиозавр.

- Позволь, это же бронтозавр, а не ихтиозавр!

- Не знаю как насчет бронтозавра, а вот ихтиозавра он очень даже напоминает! Тебе следовало взять хотя бы пару самых элементарных уроков, прежде чем приниматься за дело – в этом твоя ошибка.

- Если уж на то пошло, вся эта пиктография – сущий вздор, - заметил Уг с отвращением. - Завтра же начну изобретать алфавит!

Но на следующий день он был занят совершенно другим. Укрывшись за скалой, Уг притаился у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Юноша задумчиво стоял в ожидании, и пальцы его железной хваткой вцепились в рукоять едва ли не лучшей дубинки Каменного Века. Древняя традиция обрела своего очередного последователя.

Непонятый
(История каменного века) Среди всех молодых холостяков в племени больше всего уважали Ага, сына Зага. Он был одним из самых обаятельных доисторических юношей, которые когда-либо подпрыгивали на семь футов вверх, увертываясь от хватких зубов саблезубого тигра, или радовали сердца степенных старейшин на межплеменных соревнованиях, как молния, мчась впереди взбудораженных мамонтов. Все любили Ага, и его друзья удивлялись, как это он до сих пор не женился.

Но вот одним солнечным днем они с интересом заметили, что Аг начал проявлять все симптомы влюбленности. Он сидел, задумавшись, в сторонке. Два раза подряд отказался от добавки птеродактиля за обеденным столом племени. Его даже будто бы застали за сочинением стихов, которые он старательно запечатлевал на стенах отдаленных пещер.

Следует понимать, что в то время только самая мощная причина, такая как беззаветная любовь, могла побудить мужчину писать стихи, ведь в то время стихосложение не было таким до смешного легким занятием, как сейчас. Алфавит еще не изобрели, и чтобы хоть как-то выразить свои чувства молодой человек высекал или рисовал на скалах серии картинок, каждая из которых скрывала смысл определенного слова или фразы. Что же получается? Там, где у современного сочинителя бродвейского мюзикла уходит пара секунд, чтобы написать строчку «Ты меня в себя влюбила. Не хотел я. Не хотел я», Агу, сыну Зага, приходилось трудиться ночи напролет, чтобы высечь три дерева, плезиозавра, четыре вида рыб, звездообразную скалу, одиннадцать разновидностей кустарников в цвету и более или менее правдоподобное изображение изумленного мамонта во время купания. Неудивительно, что молодежь того времени, необузданная в своих порывах, пренебрегала таким способом демонстрации страсти и предпочитала доказывать искренность и силу своих чувств, поджидая даму сердца за скалой и оглушая ее дубинкой.

Но утонченный и чувствительный Аг, сын Зага, отвергал столь варварские методы ухаживания. С женщинами он был застенчив. Традиционная форма предложения руки и сердца казалась для него немного грубоватой, в ней практически отсутствовала учтивость джентльмена, и он решил, что если когда-нибудь он влюбится, то предложение своей даме он сделает при помощи идеограммы.

Вскоре после того, как он принял такое решение, на танцах, которые устроила для молодежи одна известная хозяйка, он встретил самое чудесное создание из всех, что когда-либо видел. Ее звали Ваг, дочь Глага. С первых минут их знакомства Аг осознал, что для него она была единственной девушкой в целом мире. Оставалось лишь изготовить идеограмму.

Поднаторев, насколько это было возможно, в высечении стихов описанным способом, он принялся за дело чрезвычайной важности - составление послания с предложением руки и сердца.

Задача была невероятно сложной, так как образование Ага оставляло желать лучшего. Все свои знания он почерпнул из повседневной жизни племени. По этой причине он решил, что лучше быть кратким. Но как трудно было сжать всю полноту своих чувств в короткое послание! Долгое время он не мог ничего придумать, но как-то ночью, ворочаясь без сна в своей выложенной из камней постели, он прозрел. В идеограмме будет просто зашифровано: «Ваг, я тебя люблю. Твой Аг. P.S. Жду ответа». Вот прямо так! Утром он принялся за работу, и к концу недели идеограмма была готова. Она состояла из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати больших берцовых костей некрупного мандрила, бронтозавра, трех песчанок и птеродактиля, поглощающего кормовую свеклу. Это была необычайно аккуратная работа, подумал он, для человека, чья дорога никогда не пересекалась со школой искусств. Аг был доволен. Редкая девушка, льстил он себе, устоит перед таким шедевром. В первый раз за много дней он спал, как младенец.

На следующий день разносчик вместе с утренним напитком доставил ему плоский камень. На камне была высечена простая бедренная кость человека. Аг громко вскрикнул - она отказала ему! Часом позже почтой вернулась его собственная идеограмма безо всяких объяснений.

Лучшим другом Ага во всем племени был Джаг, сын Мага, юноша, обладающий большим тактом и смекалкой. К нему-то Аг и пришел со своим горем.

Джаг выслушал его рассказ и попросил показать, что же Аг изобразил в идеограмме.

- Ты, наверное, неправильно выразился, - сказал он.

- Да нет, - ответил задетый замечанием Аг. - Я в двух словах изложил суть дела, но именно так и нужно делать предложение. Да вот же оно. Прочитай про себя.

Джаг прочитал послание и озадаченно взглянул на своего друга.

- Старина, тут написано, что она рыжая и что вид ее тебе противен. И что ты этим хотел сказать?

- Да где это?

- Ну, этот ихтиозавр.

- Это не ихтиозавр! Это бронтозавр!

- Ни капли не похож на бронтозавра. Больше смахивает на ихтиозавра. Вот где ты промахнулся – надо было вначале взять пару простых уроков на эту тему.

- Хочешь знать, что я думаю? – спросил Аг раздраженно. Это писание-рисование просто чушь собачья. Завтра же начну разрабатывать алфавит.

* * * * *

Но на следующее утро Аг нашел себе другое занятие. Он стоял у входа в пещеру Ваги, дочери Глага, прячась за камнем. Его глаза застилали мечты, а пальцы. как стальные щипцы, сжимали ручку дубинки карманного варианта, наиболее облегченного из всех когда-либо существующих в Каменном веке. Традиция взяла свое!

Чужой среди чужих
(рассказ из каменного века)

Из всех завидных женихов племени никто не ценился выше Ага, сына Зага. Это был один из самых красивых мужчин своего доисторического времени. Только он один мог так непринуждённо подскочить вверх при виде саблезубого тигра. Только он один мог развеселить суровых старейшин, унося ноги от разбуженного мамонта. Все любили Ага, но ко всеобщему удивлению, он до сих пор не был женат.

В один прекрасный день, однако, Аг начал подавать признаки влюблённости. Он замкнулся в себе. За обедом отказался от второй порции птеродактиля. Кое-кто даже поговаривал, что Аг пытался писать стихи на стенах заброшенной пещеры.

Следует иметь в виду, что в те давние времена только такое огромное чувство, как любовь, могло заставить человека сочинять стихи. Это было совсем не так просто, как сейчас. Алфавит ещё не изобрели, и молодым людям приходилось вырезать на скалах нечто вреде комиксов о своей любви. Современному стихоплёту хватит пары секунд, чтобы накропать нечто вроде "Ты заставила меня влюбиться! А я не хочу торопиться. Не хочу торопиться", между тем, как Агу, сыну Зага, пришлось ночь за ночью вырезать на скале три дерева, одного плезиозавра, четыре разных рыбы, оригинальный утёс, одиннадцать видов кустарников в цвету и удивлённого всем этим купающегося мамонта. Мамонт получился почти как настоящий.

Неудивительно, что резвая молодёжь того времени глядела на этот способ выявления страсти косо. Тогдашние ловеласы предпочитали выказывать страсть и пыл, внезапно появляясь перед дамой сердца из-за скалы с дубинкой в руках.

Но изысканный и деликатный Аг, сын Зага, был не таков. Его натура чуралась резких форм ухаживания. Аг был застенчив с женщинами. Привычные для тогдашнего общества правила поведения с дамами казались ему грубоватыми, отнюдь не джентльменскими. Аг решил, что если когда-нибудь влюбится, то будет изъясняться с зазнобой пылкими рисунками.

Вскоре после этого решения он увидел её, свет своей души. Произошло всё на одной элитной танцульке. Звали её Ваг, дочь Глага, и с первой же секунды знакомства Аг, сын Зага, увидел в ней свою судьбу. Осталось только нарисовать это.

Аг вырезал несколько тренировочных комиксов, как было описано выше, и теперь ему предстояло нарисовать самый важный рисунок в своей жизни.

Это было чрезвычайно трудно. Следует помнить, что Аг не получил достойного образования. Всё, что было накоплено у него в голове, Аг подсмотрел из окружающей жизни. Поэтому он решил обрисовать ситуацию кратко. Но с другой стороны, в коротком письме тяжело выразить все свои накопившиеся чувства. Долгое время Аг мучился этим вопросом, пока однажды после бессонной ночи на холодном полу пещеры, он не решил. Это будет всего лишь маленький рисунок: "Дорогая Ваг, я люблю Вас. Искренне Ваш, Аг. PS. Жду ответа, как соловей лета". Больше ни слова. Утром Аг принялся за работу, и к концу недели всё было готово. Перед художником красовались восходящее солнце, два медведя, морж, семнадцать большеберцовых костей гамандрила, бронтозавр, три песчаных угря и птеродактиль, пожирающий кормовую свёклу. Агу показалось, что это весьма и весьма для человека, ни разу не посещавшего художественную школу. Он был доволен. Редкая девушка, рассуждал он, устоит перед таким. Впервые за несколько недель Аг крепко и безмятежно заснул.

На следующее утро камердинер вместе с чаем принёс плоский камень. На нём была высечена человеческая берцовая кость. Аг вскрикнул. Она отказала. Через час пришла посылка с его собственным творением без единого сопроводительного слова.

Лучшим другом Ага в племени был Джаг, сын Мага, молодой человек необычайного ума и такта. С ним Аг и поделился бедой.

Джаг внимательно выслушал сбивчивый рассказ и потребовал рисунки Ага.

- Ты нарисовал ерунду, - предположил Джаг.

- Наоборот, - взвился Аг. – Безусловно, моему творению не хватает объёма, но в любом случае это образец того, что должно быть. Вот он. Прочитай сам.

Джаг прочитал. Потом с интересом взглянул на своего друга.

- Старина, зачем же ты написал про рыжие волосы и отвратный вид? Неужели ты считаешь её такой?

- Ты о чём?

- Вот этот ихтиозавр…

- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- Бронтозавр? Поверь мне, это ихтиозавр. Ты дал маху, дружище, надо было сперва взять пару уроков у профессионала.

- Оказывается, - сказал Аг с отвращением, - вся эта ваша наскальная живопись просто издевательство. Завтра же я принимаюсь за алфавит.

* * * * *

Однако на следующий день Аг, сын Зага был занят совсем не алфавитом. Он прятался за скалой неподалёку от входа в пещеру Ваг. Взгляд был мечтательно устремлён вдаль, а пальцы крепко обвились вокруг огромной дубинки.

Прежнего Ага уже не было.

Недоразумение
(история каменного века)

Не было среди молодых холостяков его племени юноши достойнее, чем Уг, сын Зуга. И не много сыскалось бы столь милых молодых первобытных людей из тех, что когда-либо взмывали ввысь на семь футов, спасаясь от свирепых клыков саблезубого тигра, или радовали суровые сердца ветеранов, подыскивавших молодые дарования для междуплеменных игр, молниеносным бегом на короткие дистанции от разъяренного мамонта. Все любили Уга, и друзья его недоумевали, почему он никак не женится.

Но вот в один прекрасный день они с любопытством отметили – налицо все симптомы. Уг замыкался в мрачном одиночестве. Дважды к ряду он не пожелал добавки, когда в их племени на ленч подали птеродактиля. А кое-кто даже утверждал, что видел, как Уг трудолюбиво украшает стихами стены отдаленных пещер.

Не следует забывать, что в каменном веке лишь очень веская причина, к примеру, всепоглощающая любовная страсть, могла заставить человека писать стихи; ведь это занятие еще не стало смехотворно простым, как в наши дни. Алфавит еще не изобрели, и, чтоб выразить свои чувства, у молодого человека не оставалось иного пути, как высекать или рисовать на камне серии картинок, символизирующих различные слова и фразы. Так, если современному барду хватит и пары секунд, чтоб написать: «Твой взор разжег пожар в душе поэта, На кой мне это? На кой мне это?», Уг, сын Зуга, просиживал ночи напролет, высекая три дерева, плезиозавра, четыре рыбины разных пород, камень, напоминающий звезду, одиннадцать разновидностей цветущего кустарника и более или менее реалистичное изображение мамонта, застигнутого врасплох во время водных процедур. Неудивительно, что весьма энергичные юноши той эпохи презирали такой способ выражения своих чувств и предпочитали в доказательство искренней и пылкой любви подкараулить даму сердца в укромном месте и огреть по голове дубиной.

Но утонченная и чувствительная душа Уга, сына Зуга, не признавала столь прямолинейного ухаживания. Он робел в присутствии женщин. Традиционный способ объяснения с девушкой казался ему слегка неделикатным и не вполне достойным джентльмена; и Уг твердо решил – если ему и суждено влюбиться, предложение будет сделано при помощи идеограммы.

И вот, приняв такое решение, он вскоре на балу, который устроила для молодежи одна всеми любимая дама, повстречал существо поистине божественное – видеть таких доселе ему не приходилось. Звали ее Вуг, дочь Глуга; и, едва их представили друг другу, Уг понял, что отныне для него не существует других девушек. Теперь оставалось лишь составить идеограмму.

Изобразив пару стихов, подобных приведенному выше, и набив маленько руку, он посвятил себя главной задаче – объяснению в любви.

Задача оказалась невероятно сложной, ведь Уг не получил достаточного образования и знал лишь то, чего нахватался в повседневной первобытной жизни. Тут поневоле приходилось быть кратким. Но как уместить все свои чувства в короткой записке? После долгих и бесплодных раздумий он как-то ночью, вертясь бессонно на каменном ложе, понял - идеограмма должна быть простой: «Милая Вуг, я люблю тебя. Твой верный слуга, Уг. P.S. etc, etc», и ни слова больше. С утра он приступил к работе, и к концу недели идеограмма была готова. На ней уместились восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать большеберцовых костей мандрила, бронтозавр, три рыбы-песчанки и птеродактиль, уплетающий кормовую свеклу. Уг был доволен собой. Для человека, никогда не посещавшего школу искусств, размышлял он, работа удалась на славу. Ни одна нормальная девица, льстил он себя надеждой, не устоит перед таким предложением. Впервые за много недель Уг заснул, как убитый.

На следующий день вместе с утренним чаем слуга подал ему плоский камень с одним-единственным рисунком – бедренной костью человека. Уг издал отчаянный вопль. Она его отвергла. Спустя час почтово-посылочная служба доставила ему собственную идеограмму, и ни слова в ответ.

Уг не знал товарища вернее, чем Джуг, сын Муга, юноша невероятно умный и тактичный. К нему и обратился Уг со своей бедой.

Джуг выслушал его рассказ и пожелал лично взглянуть на идеограмму.

- Наверное, ты недостаточно ясно выразился, - сказал он.

- Напротив, - отозвался Уг с некоторой обидой, - моя записка была краткой, но она образец того, каким должно быть объяснение в любви. Вот, можешь убедиться сам.

Джуг прочел и озабоченно посмотрел на друга.

- Но зачем, скажи на милость, ты написал, что у нее рыжие волосы, и что ты на дух ее не переносишь?

- Что ты имеешь в виду?

- Да вот этого ихтиозавра.

- Но это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- Какой же это бронтозавр? Скорее он похож на ихтиозавра. Тебе бы следовало сначала пройти курс идеографии.

- Знаешь, что, - произнес Уг с отвращением, - вся эта пиктография – чушь собачья. Завтра же берусь за алфавит.

*     *     *     *      *

Но по утру Уг был занят другим делом. Он стоял, притаившись за камнем, у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Взор его туманили грезы, а пальцы, словно стальные обручи, сжимали рукоять одной из самых практичных дубин, какие знавал каменный век. Классическая школа обрела нового последователя.

Непонятый, или на тернистом пути прогресса
(История эпохи палеолита)

Самым завидным женихом во всем племени считался Ух, сын Буха. Он был одним из лучших доисторических парней, что когда-то прыгали на пару метров вверх, спасаясь от внезапного щелчка клыков саблезубого тигра, или покоряли сердца достойных старейшин-искателей межплеменных талантов спринтерской пробежкой перед носом заводного мамонта. Все любили Уха, сына Буха, и все удивлялись, почему он до сих пор не женат.

Но в один прекрасный день его друзья с облегчением заметили, что Ух начал проявлять все долгожданные признаки. Он загрустил. Два раза подряд отказался от добавки птеродактиля за общим обеденным столом. А некоторые даже рассказывали, что видели его в дальних пещерах, где он старательно покрывал стены поэзией.

Не надо забывать, что в те давние времена только по очень веской причине - от великой любви, например - человек мог обратиться к поэзии. В наши дни это до смешного просто, но тогда еще не был изобретен алфавит, и единственное, что оставалось юноше для самовыражения - вырезать или рисовать на камне картинки, сложный ряд которых передавал смысл нужного слова или фразы. Так например, когда современному стихоплету требуется несколько секунд, чтобы написать: "Белая роза, белый букет, ты меня любишь, а я тебя нет!", Ух, сын Буха, должен был трудиться ночи напролет, вырезая три дерева, плезиозавра, четырех разных рыб, каменную звезду, одиннадцать видов цветущих кустарников и более или менее узнаваемое подобие картины "Купание белой мамонтихи". Поэтому неудивительно, что торопливая молодежь той эпохи не полагалась на такой способ выражения чувств и выбирала путь к сердцу дамы покороче: подкараулить объект вожделения за ближайшей скалой и приласкать хорошей дубиной.

Но нежная и романтичная душа Уха, сына Буха, отвергала такую бесцеремонность в обращении с дамами. С ними он был застенчив, и потому традиционную форму предложения руки и сердца считал несколько грубой и не совсем джентльменской. Ух решил, что когда ему случится воспылать любовью, предложение последует в письменной форме.

И вот, вскоре после такого решения, на молодежном танцевальном вечере у хозяйки известного салона он встретил существо воистину божественное. Это была Ах, дочь Баха. В тот самый миг, когда их представили друг другу, он понял, что для него эта девушка - единственная в целом мире. Оставалось сделать предложение.

Достаточно поупражнявшись в изображении нескольких стихов, подобных приведенному выше, он озадачился главной проблемой - созданием послания.

Это было неимоверно сложно, поскольку Ух, сын Буха, образованностью не блистал (круг его знаний ограничивался тем, чего он нахватался от соплеменников) и потому понимал, что выражаться следует лаконично. Но трудно отразить все богатство чувств в кратком послании. Ух долго и безуспешно размышлял, пока однажды ночью, ворочаясь на своей каменной постели, не принял окончательного решения. Он просто изобразит:

"Ах, люблю. Твой Ух. Ответа в нетерпеньи ожидаю, как голодный птеродактиль ожидает урожая."

И все. С утра он принялся за работу, и к концу недели послание было готово. Оно состояло из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати берцовых костей карликового носатого бабуина, бронтозавра, трех песчаных угрей и птеродактиля, терзающего огородное пугало. Ух полагал, что послание получилось прекрасное, особенно если учесть, что автор не знал художественной школы. Он очень гордился своим творением. Даму, способную устоять перед таким предложением, он не мог себе представить. И всю ночь впервые за несколько недель на мили вокруг разносился храп мирно спящего Уха.

На следующий день слуга принес с утренним напитком плоский камень. На камне была нацарапана человеческая бедренная кость. Ух громко заревел. Она его отвергла! Часом позже прибыла почтовая посылка с его собственным произведением, без комментариев.

Лучшим другом Уха был Эх, сын Бэха, чрезвычайно тактичный и сообразительный юноша. Ему и поведал Ух свое горе.

Эх внимательно выслушал всю историю и захотел сам посмотреть, что именно было изображено.

- Ты, наверное, неудачно выразился, - предположил он.

- Наоборот, - с обидой воскликнул Ух, - мое предложение было простым, но его можно считать образцовым! Вот оно. Читай сам.

Эх прочитал послание и с сочувствием посмотрел на друга.

- Но послушай, старина, о чем ты вообще думал, когда писал:

"Ты рыжая, тебя я ненавижу"?

- С чего ты это взял?

- Ну вот же, ихтиозавр...

- Это не ихтиозавр, а бронтозавр!

- Ничуть не похож на бронтозавра. Но очень похож на ихтиозавра. Вся беда в том, что ты не был ни на одном уроке рисования...

- А по-моему, все эти картинки - полная чушь, - презрительно заявил Ух. - Завтра же займусь изобретением алфавита.

* * *

Но наутро Ух был занят совсем другим. Он притаился за скалой у входа в пещеру Ах, дочери Баха. Глаза его лучились нежностью, а руки стальной хваткой сжимали одну из самых добычливых дубин эпохи Палеолита. Вековые устои вновь победили.

Недопонимание.
(История, произошедшая в Каменном Веке)

Среди молодых холостяков своего племени, ни один не имел такого успеха как Аг, отца которого звали Заг. Аг был одним из самых привлекательных доисторических юношей, которым когда-либо удавалось прыгнуть на высоту семи футов, чтобы увильнуть от внезапного укуса саблезубого тигра. Он был способен воодушевить сердца авторитетных старейшин, которые искали в племени талантливых смельчаков, молниеносным передвижением прямо на глазах у рассерженных мамонтов. Ага любили все, и для его друзей был крайне удивителен тот факт, что он никогда не был женат.

Однако, одним ясным днём, друзья с интересом наблюдали, как у Ага стали проявляться все симптомы «влюблённого». Он стал обособленно бродить с задумчивым видом, дважды подряд он отказался от добавки мяса птеродактиля за племенным обеденным столом. Некоторые соплеменники даже жаловались на Ага, когда случайно натыкались на него и наблюдали за тем, как он старательно вырезал любовные признания на стенах отдалённых пещер.

Очевидно то, что в те далёкие времена только самый сильный мотив, такой как безграничная любовь, мог подвигнуть человека на написание доисторической поэзии, так как это не было таким уж до смешного элементарным занятием, каким является сейчас. Алфавит ещё не был придуман. Единственный способ, посредством которого юноша мог выразить свою пылкую привязанность, заключался в вырезании и начертании на каменной поверхности серии картинок, каждая из которых представляла собой значение определённого слова или целой фразы. Если современному Ромео необходимо всего несколько секунд, чтобы написать: «Я влюбился в Вас. Я не хотел этого. Не хотел», то Аг, отца которого звали Заг, вынужден был проводить за этим делом ночи напролёт, пока, наконец, он не вырезал на камне три деревца, плезиозавра, четыре вида рыбы, скалу в форме звезды, одиннадцать различных цветущих кустарников и более ли менее достоверную картину удивлённого, купающегося мамонта. Необычно, но молодое поколение Каменного Века, будучи весьма пылким, с подозрением относилось к подобному любовному признанию и предпочитало доказывать свою искренность и страсть по-другому. Спрятавшись за скалой, житель Каменного Века выжидал даму сердца, намереваясь оглушить её дубинкой по голове.

Но утончённая и чувствительная натура Ага, сына Зага, не выносила подобной вульгарной формы ухаживания. Аг стеснялся женщин. Он считал грубой, почти непристойной подобную, общепринятую форму предложения руки и сердца. Аг решил, что если когда-нибудь влюбится, то он сделает символическое предложение в виде идеограммы.

Он пришёл к такому выводу сразу после того, когда на танцевальном вечере, устроенном уважаемой в племени особой, он встретил самое божественное создание, которое когда-либо видел в своей жизни. Это была Ваг, отца которой звали Глаг. С того самого момента как они познакомились, Аг осознал, что она была единственная и неповторимая. Оставалось лишь сочинить наскальное послание.

Потренировавшись вдоволь в начертании доисторической поэзии, о которой говорилось выше, Аг обратился к поистине важному заданию-предложению руки и сердца.

Это было необычайно сложно для Ага, который не был так уж хорошо образован. Информация, которой он владел по этому вопросу, была взята из жизни племени. По причине не особой осведомлённости, он считал, что будет лучше выразить свои чувства в краткой форме. Но оказалось довольно трудно сжато выразить всё, что он испытывал. Однажды ночью, потратив много времени на раздумья и ворочаясь беспокойно на каменном ложе, он нашёл решение. Он напишет что-то вроде: «Дорогая Ваг. Я люблю Вас. Искренне Ваш, Аг. P.S. Жду Вашего любезного ответа ». Таким образом, по утрам он стал усердно сочинять, и к концу недели любовное послание было закончено. Аг изобразил солнце, два пещерных медведя, моржа, семнадцать большеберцовых косточек носатой обезьяны, бронтозавра, три песчанки и птеродактиля, пожирающего кормовую свёклу. Аг считал, что он выразил свои чувства весьма точно, ни разу не посетив при этом необходимых уроков. Он был доволен. Это будет, как он льстил самому себе, редкостная особа, которая сумеет устоять, получив такое признание. Первый раз за последнее время он уснул спокойно.

На следующий день слуга Ага принёс ему, вместе с утренними напитками, кусочек плоского камня. На нём была изображена обычная бедренная кость человека. Аг вскрикнул. Ваг отказала ему. Час спустя почтовая служба Каменного Века, без объяснений, вернула ему его собственное послание.

Лучший друг Ага, Джаг, отца которого звали Маг, был необычайно тактичным и умным. Ему Аг поведал о своей беде. Джаг, выслушав друга, попросил посмотреть, что именно написал Аг.

-Должно быть, ты ошибочно выразил свои чувства,- сказал он.

-Наоборот,- с некоторым раздражением ответил ему Аг, - Моё предложение руки и сердца было написано кратко и на самом высоком уровне. Вот оно. Посмотри.

Джаг внимательно изучил послание, а затем сосредоточенно взглянул на друга.

-Но, дружище, зачем ты сказал, что у неё рыжие волосы и что она тебе ненавистна?

-Что ты имеешь в виду?

-А то, что ты изобразил ихтиозавра.

-Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

-Ни капли не похож. Больше напоминает ихтиозавра. Твоя ошибка в том, что ты не удосужился взять хотя бы пару уроков, чтобы обучиться этому.

-Если хочешь знать моё мнение,- промолвил Аг с отвращением,- Эти каракули - полная чушь. Завтра начинаю учить алфавит.

* * * * *

Но на следующий день можно было наблюдать прямо противоположную картину. Аг, спрятавшись за скалой, стоял у входа в пещеру, где жила Ваг, отца которой звали Глаг. Взгляд его был затуманен, а пальцы, как стальные оковы, крепко сжимали рукоятку самой мощной дубинки, которая существовала в Каменном Веке. У общепринятой формы ухаживания появился ещё один последователь.

Непонятый.

Самым завидным женихом в племени был молодой Аг, сын Зага. Вряд ли найдёшь более милого юношу среди доисторических людей, которые подпрыгивали на два метра, спасаясь от саблезубого тигра, и быстрее ветра уносились от гневливых мамонтов, радуя сердца духов предков, которые ищут таланты в племенах. Всем нравился Аг, и его друзья удивлялись, почему он до сих пор не женат.

Но вот в один прекрасный день друзья заметили, что Аг проявляет все признаки скорой женитьбы. Он стал рассеянным и часто уходил от всех. Два раза подряд он отказался от добавки птеродактиля за завтраком. Некоторые утверждали, что видели Ага в дальних пещерах, где на стенах он пишет стихи не покладая рук.

Важно помнить, что Аг жил в доисторическую эпоху, когда никто не писал стихи без серьёзных причин: лишь человек, потерявший голову от любви, был способен взяться за перо. Алфавит ещё не изобрели, и если молодой человек хотел выразить свои чувства – ему приходилось объясняться с помощью рисунков, которые нужно было выцарапывать на камне или вырезать на дереве. Каждый рисунок обозначал слово или предложение. Наш современник в два счёта напишет: «Украла сердце. Верните моё сердце, верните моё сердце». Аг же, сын Зага, не спал несколько ночей, чтобы написать о своей любви, потому что для этого ему пришлось изобразить три дерева, плезиозавра, четырёх разных рыб, камень в форме звезды, цветущие кусты одиннадцати видов, а также мамонта, застигнутого во время купания – более-менее похожего. Немного странно, что тогдашняя молодёжь смотрела с недоверием на этот способ объясняться в своих чувствах. Воспылав страстью, доисторический юноша подстерегал возлюбленную, укрывшись за камнем, и в доказательство честных намерений и вечной любви оглушал даму сердца дубинкой.

Но чистая и нежная душа Ага, сына Зага, не могла не содрогаться при виде этого бесцеремонного способа ухаживания. Аг был робок с женщинами. В общепринятом свадебном обычае юноше виделось что-то грубоватое, почти неблагородное, и Аг твёрдо решил, что если он когда-нибудь влюбится, то сделает предложение письменно.

Вскоре после этого на танцах у одной популярной хозяйки он повстречал прекраснейшее создание. Её звали Ваг, дочь Глага. Едва их представили друг другу, Аг уже знал, что она любовь всей его жизни. Оставалось только написать об этом.

Прежде чем приняться за это важное дело, он вырезал несколько стихотворений в качестве тренировки – вроде того, о котором была речь выше, - ведь для Ага, который не получил хорошего образования, задача была не из лёгких. Поскольку юноша знал только то, что относилось к повседневной жизни племени, он смутно понимал, что лучше быть кратким. Но как вместить всё, что он чувствует, в короткую записку? Аг долго не мог ничего придумать, но в конце концов, однажды ночью, когда он бессонно ворочался на своей каменной постели, решение пришло к нему. Он просто напишет: «Дорогая Ваг, я тебя люблю. Искренне твой, Аг. Постскриптум: жду твоего любезного ответа». Тем же утром он приступил к работе, и к концу недели признание было готово. Оно состояло из восхода солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати голеней малого горбоносого бабуина, а также бронтозавра, трёх песчанок и, наконец, птеродактиля, пожирающего кормовую свёклу. Любуясь своей работой, Аг подумал, что для того, кто не оканчивал художественную школу, он удивительно хорошо справился с рисунком. Юноша был горд собой. Ни одна нормальная девушка не устоит перед таким предложением, решил он. Впервые за много недель Аг уснул и спал спокойным и крепким сном.

Наутро камердинер принёс ему вместе с утренним напитком плоский камень, на котором было вырезано простое человеческое бедро. Аг испустил вопль: она его отвергла. Часом позже пришла посылка с его собственной запиской, возвращённой без единого слова.

В племени лучшим другом Ага был Джаг, сын Мага, молодой человек исключительного такта и ума. Аг рассказал ему о своей неудаче.

Джаг выслушал Ага и попросил взглянуть, что в точности изображено в записке.

- Должно быть, ты неясно выразился, - сказал Джаг.

Аг немного обиделся.

- Ничего подобного! – ответил он, - моё предложение было коротким, но это образцовое признание, лучше не придумаешь. Вот оно, читай.

Джаг прочёл и удивлённо взглянул на друга.

- Старик, но что ты, чёрт возьми, имел в виду, когда писал, что она рыжая и тебе противно её видеть?

- Где это тут написано?

- А что, по-твоему, значит этот ихтиозавр?

- Это не ихтиозавр, это бронтозавр.

- На бронтозавра это ни капли не похоже, и как раз очень напоминает ихтиозавра. Зря ты понадеялся на свои способности. Надо было взять хотя бы несколько уроков рисования для начинающих.

- Знаешь, что, - озлобленно отозвался Аг, - это рисование картинок – полная чушь. Завтра я возьмусь за алфавит.

Но на следующий день Аг был занят совсем другим делом: он прятался за камнем у выхода из пещеры Ваг, дочери Глага. Мечтательно глядя перед собой, он стальной хваткой сжимал в руках одну из самых устрашающих дубинок доисторической эпохи. Обычай нашёл ещё одного сторонника.

Непонимание

(Легенда каменного века)

Не было во всём племени молодого холостяка, которого уважали бы так, как Уга, сын Зуга. Он был одним из самых приятных доисторических юношей – тех, что прыгали на семь футов в вышину, спасаясь от зубов разъярённых саблезубых тигров, и убегали от возбуждённых мамонтов на межплеменных соревнованиях со скоростью света, вселяя радость в сердца угрюмых старейшин. Уга любили все, и для его друзей причина того, что он всё ещё не женат, была загадкой.

Однако в один прекрасный день они с интересом заметили, что у него стали проявляться все симптомы. Он размышлял в отдалении. Два раза подряд он отказывался от второй добавки птеродактиля за общим завтраком. А кое-кто утверждал, что наткнулся на Уга, усердно строчащего стихи на стенах дальних пещер.

Следует отметить, что в те времена подтолкнуть человека к сочинению стихов могла лишь очень важная причина – к примеру, истинная любовь, - ведь поэзия вовсе не была таким до смешного простым занятием, как сегодня. Алфавит ещё не изобрели, и чтобы излить душу, молодой человек мог лишь вырезать или рисовать на камне множество картинок, каждая из которых означала слово или фразу. Таким образом, когда современному поэту достаточно пары секунд, чтобы написать «Я не смог не влюбиться в тебя. Но мне не хотелось, нет, нет, не хотелось», Уг, сын Зуга, много ночей подряд вырезал три дерева, плезиозавра, четыре вида рыб, камень в форме звезды, одиннадцать разновидностей цветущего кустарника и что-то более-менее похожее на мамонта, застигнутого во время купания. Ничего удивительного, что юноши той поры, даже самые пылкие, не одобряли такой способ признания в любви. Они охотнее подтверждали свою страсть и искренность, поджидая даму сердца за камнем и оглушая её дубинкой.

Но благородный и чувствительный Уг содрогался при мысли о столь бестактном методе ухаживания. Ему казалось, что в традиционном способе делать предложение есть что-то вульгарное, почти неприличное для джентльмена, и он решил, что, если ему суждено влюбиться, он сделает предложение в письменной форме.

Вскоре после того, как Уг принял это решение, на популярном танцевальном вечере для молодёжи он нашёл самое восхитительное существо на свете. Это была Вуг, дочь Глуга, и в тот момент, когда они познакомились, Уг понял, что они созданы друг для друга. Оставалось лишь сообщить ей об этом.

Описанным выше способом он вырезал для тренировки несколько стихотворений и обратился к действительно важному делу – написанию предложения.

Это было ужасно трудно, ведь Уг не мог похвастаться хорошим образованием. Все его знания исчерпывались опытом жизни в племени. Поэтому он чувствовал, что лучше особенно не распространяться. Но передать все свои чувства в короткой записке было нелегко. Много времени провёл Уг в напрасных размышлениях, пока однажды, ворочаясь бессонной ночью на своём каменном ложе, он не нашёл выход. Он просто напишет: «Милая Вуг, я люблю Вас. Искренне Ваш, Уг. P.S. Жду ответа, как соловей лета», и на этом закончит. Так что утром он принялся за работу, и к концу недели письмо было готово. Оно состояло из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати большеберцовых костей павиана, бронтозавра, трёх рыб-песчанок и птеродактиля, пожирающего кормовую свёклу. Уг решил, что для того, кто не учился в художественной школе, работа вышла на удивление изящной. Он был доволен. «Ни одна нормальная девушка, - с надеждой думал Уг, - не устоит против такого». Впервые за долгое время он спал спокойно и крепко.

На следующее утро камердинер вместе с напитком подал ему плоский камень. На нём была вырезана обыкновенная человеческая бедренная кость. Уг громко вскрикнул: она отвергла его. Через час ему пришла бандероль с его же письмом – и ни слова в ответ.

Лучшим другом Уга был его соплеменник Джуг, сын Муга, необычайно тактичный и умный юноша. Ему Уг и поведал свою печаль.

- Должно быть, ты не так выразился, - сказал Джуг.

- Напротив, - ответил Уг, - моё предложение было кратким, но написано оно было так, как следует. Вот оно, сам прочитай.

Джуг прочитал. Потом он с тревогой посмотрел на друга.

- Но, старина, что же ты имел в виду, говоря, что она рыжая и что ты терпеть её не можешь?

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, этого ихтиозавра.

- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- Он ни капельки не похож на бронтозавра. А похож он на ихтиозавра. Тебе следовало бы взять несколько уроков рисования, когда ты всё это затеял.

- Ну, знаете ли, - произнёс Уг с отвращением, - эти ваши картиночки – просто бред. Завтра я создам Алфавит.

Но назавтра у него были другие дела. Он стоял, притаившись за камнем, у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Взглянув Угу в глаза, вы догадались бы, что он витает в облаках, а пальцами он, как клещами, сжимал одну из самых нешуточных дубинок, когда-либо виденных в каменном веке. Традиция нашла ещё одного поклонника.

Непонятый
(История из Каменного века)

Из всех молодых холостяков племени никто не мог сравниться с Угом, сыном Зуга. Он был одним из приятнейших молодых доисторических людей, кому когда-либо удавалось прыгнуть на семь футов, спасаясь от огромных клыков саблезубого тигра, или порадовать суровых старейшин, ищущих таланты по всем племенам, молниеносным броском перед разъярённым мамонтом. Все любили Уга, и его друзей чрезвычайно удивляло, что он так и не женился.

В один прекрасный день, впрочем, они с интересом заметили, что он стал обнаруживать все симптомы. Он ходил сам не свой. Он дважды отказался от добавки птеродактиля за ланчем, при всём племени. И к тому же нашлись те, кто уверял, что видел его старательно карябающим вирши на стенах отдалённых пещер.

Нужно понимать, что в те тёмные времена только такая веская причина, как глубокое светлое чувство, могла толкнуть мужчину на стихотворные опыты, ибо тогда это отнюдь не было плёвым делом, как сейчас. Алфавит ещё не изобрели, и единственный способ для молодого человека выразить свои чувства заключался в том, чтобы вырезать на дереве или нарисовать на камне серию картинок, каждая из которых обозначала какое-нибудь слово или фразу. То есть в то время как современному стихоплёту достаточно пары секунд, чтобы написать что-то типа

Ты меня в себя влюбила,
А я не хотел, чтобы это было,

Угу, сыну Зуга, приходилось проводить в изнуряющем труде ночь за ночью, прежде чем он смог нацарапать три дерева, плезиозавра, четыре вида рыбы, звездообразный камень, одиннадцать разных сортов цветущего кустарника и более-менее правдоподобное изображение мамонта, застигнутого врасплох во время купания. В общем, неудивительно, что молодёжь того времени, даже самая пылкая, настороженно относилась к такому способу выражения своих чувств и предпочитала доказывать их искренность, поджидая объект воздыхания за углом с дубиной в руках.

Но Угу, сыну Зуга, человеку с тонкой душевной организацией, претила такая грубая форма ухаживания. Он был застенчив с женщинами. Ему виделось нечто низкое, почти неджентльменское, в традиционном способе предложения, и он твёрдо решил, что, если вдруг влюбится, то непременно объяснится с помощью идеограммы.

Вскоре после этого на объединённой молодёжной вечеринке, устроенной всеобщей любимицей, он встретил прекраснейшее создание. Её звали Вуг, дочь Глуга, и с самого момента их знакомства он понял, что они созданы друг для друга. Теперь оставалось только разобраться с идеограммой. Закалённый вышеописанными стихотворными опытами, юноша взялся за настоящее дело.

Это было ужасно трудно, так как образование Уга оставляло желать много лучшего. Все свои знания он почерпнул исключительно из повседневной жизни племени, поэтому решил, что будет лучше не растягивать признание. Но уместить всё, что он чувствовал, в короткой записке, было сложно. Довольно долго Уг не мог придумать ничего путного, но однажды ночью, без сна ворочаясь с боку на бок, принял решение. Он просто начертит: «Дорогая Вуг, я люблю тебя. Искренне твой, Уг. З.Ы. П.О.», вот и всё.

Утром Уг принялся за дело, и к концу недели рисунок был завершён. Он состоял из изображений восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати голеностопных костей маленького павиана с вытянутым носом, бронтозавра, трёх песчанок и птеродактиля, поглощающего репу. Результат можно было считать почти шедевральным для того, кто никогда не ходил в художественную школу. Уг был им доволен. Только совсем уж заморочная девица сможет устоять перед этим, польстил он себе. Впервые за последние недели он спал без снов, хоть и не без храпа.

На следующий день вместе с освежающим утренним напитком ему услужливо принесли плоский камешек, на котором была вырезана обыкновенная человеческая бедренная кость. Уг издал громкий крик. Она его отвергла! Служба рассылки прислала ему его собственный рисунок час спустя – подарок, возвращённый без единого слова.

Лучшим другом Уга в племени был Джуг, сын Муга, парень очень умный и деликатный. Ему Уг и поведал о своей беде. Выслушав его историю, Джуг захотел взглянуть, что же именно нарисовал Уг.

-Должно быть, ты не так выразился, - сообщил он.

-Напротив, - ответил Уг с лёгким раздражением, - я был краток, зато моё объяснение вышло просто образцовым. Вот оно, прочитай сам.

Джуг прочитал. Потом озабоченно взглянул на друга.

-Но, старик! Что, чёрт возьми, ты имел в виду, говоря, что у неё рыжие волосы и что ты её видеть не можешь?

-О чём ты?

-А что, вот этот ихтиозавр.

-Это не ихтиозавр. Вообще-то, это бронтозавр.

-И никакой не бронтозавр. Ничуть не похож. А похож на ихтиозавра. Знаешь, где ты дал маху? Стоило сначала взять пару уроков.

-Ну, если на то пошло, - с отвращением сказал Уг, - это рисование – настоящая чепуха. Завтра я займусь алфавитом.

* * * * *

Но назавтра Уг был занят другим. Он стоял, спрятавшись за углом, возле входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. В его глазах застыло мечтательное выражение, а пальцы мёртвой хваткой сжимали дубину, которая демонстрировала самые серьёзные намерения из всех, какие когда-либо проявляли люди Каменного века. У традиции появился новый последователь.

НЕПОНЯТЫЙ
(история из каменного века)

Из всех молодых холостяков племени никем не восхищались так, как Угом, сын Зуга. Он был одним из милейших доисторических парней, что когда-либо подскакивали выше собственной головы, дабы избежать клыков разобиженного саблезубого тигра, или радовали сердца взыскательных старцев, отбиравших межплеменные таланты, молниеносными пробежками под хоботом у раздражительных мамонтов. Уг нравился всем, и друзей его удивляло, как он до сих пор не женился.

В один прекрасный день, однако, они с любопытством отметили, что все симптомы влюбленности у друга – налицо. Он уходил прочь и размышлял. Два раза подряд отказался от добавки птеродактиля за племенным обедом. Пуще того, находились те, кто утверждал, что застал его старательно высекающим стихи на стенах отдаленных пещер.

Следует понимать, что в те дни лишь самый мощный стимул, как то всепоглощающая любовь, мог сподвигнуть мужчину на написание стихов; это ведь не было такой смехотворно простой задачей, не то, что сегодня. Алфавит еще не изобрели, и единственным способом выразить свои чувства для молодого человека оставалось высечь или нарисовать на камне ряд картинок, каждая из которых передавала смысл какого-нибудь слова или предложения. Таким образом, если современному барду хватит пары секунд, чтоб написать: «Ты меня в себя влюбила. Я не желал. Я не желал»* , то Угу, сыну Зуга, приходилось не спать целыми ночами, пока он не высек изображения трех деревьев, плезиозавра, четырех видов рыб, булыжника в форме звезды, одиннадцати разновидностей цветущего кустарника и, более или менее правдоподобно, удивленного купающегося мамонта. Ничего странного, что юноши той эпохи, даже самые пылкие, искоса смотрели на такой способ поведать о своей страсти, и предпочитали доказывать глубину и искренность чувств, подкарауливая предмет воздыханий за большим камнем и оглушая избранницу дубиной.

Однако тонкая и чувствительная натура Уга, сына Зуга, восставала против такой бестактной формы сватовства. Он был робок с девушками. В ортодоксальном способе сделать предложение ему виделось нечто грубое, почти непристойное; он твердо решил, что если суждено ему когда-нибудь влюбиться, признается он исключительно посредством идеограммы.

Вскоре после того, как он принял это решение, на молодежном балу, устроенном одной знаменитой дивой, он встретил самую изумительную грацию, какую когда-либо видел. Звали ее Вуг, дочь Глюга, и в первую же секунду знакомства он понял, что она – та единственная, его судьба. Оставалось всего ничего – создать идеограмму.

Успокоившись, насколько мог, за высечением нескольких стихотворений, о чем сказано выше, он посвятил себя выполнению по-настоящему важной задачи – составлению послания.

Дело оказалось необычайно трудным, поскольку Уг не получил хоть сколько-нибудь обширного образования. Все, что ему было известно, он узнал из светских бесед с соплеменниками. По этой причине ему казалось, что лучше не растекаться мыслью по древу. Но как вложить все свои переживания в короткую записку? Немало времени провел он в тщетных размышлениях, пока однажды ночью, когда он ворочался без сна на постели из камней, его не осенило. Нужно высечь просто: «Дорогая Вуг! Я тебя люблю. Искренне твой, Уг. P.S. С нетерпением жду ответа», - и этим ограничиться. Итак, утром он взялся за работу, а к концу недели идеограмма была готова. Состояла она из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати большеберцовых костей малого мандрила, бронтозавра, трех песчанок и птеродактиля, поглощающего кормовую свеклу. Исполнение для того, кто никогда не посещал художественной школы, Уг счел безупречным. Да, он был доволен. Против такого, тешился он, устоит разве что дурочка. Впервые за несколько недель он уснул спокойно и крепко.

Поутру слуга принес ему, как всегда, напиток, а кроме того - плоский камешек, на котором Уг увидел изображение обычной человеческой бедренной кости. Из груди его вырвался громкий крик. Его отвергли! Час спустя он получил посылку – свою собственную идеограмму, без единого слова отправленную обратно.

Лучшим другом Уга в племени был Джаг, сын Мага, юноша изысканно тактичный и умный. К нему и отправился Уг со своим горем.

Выслушав печальную историю, Джаг попросил показать ему, что именно изображено на идеограмме.

- Ты, верно, выбрал не те выражения, - предположил он.

- Напротив, - несколько обиженно возразил Уг, - мое признание кратко, но вместе с тем, это образец для подобного рода признаний. Вот оно. Убедись сам.

Прочтя идеограмму, Джаг встревоженно обратился к другу:

- Но, дружище, что такое ты имел в виду, говоря, что она рыжая и что тебе на нее смотреть противно?

- Ты о чем?

- Да вот об этом ихтиозавре.

- Вовсе это не ихтиозавр. Это бронтозавр!

- Совсем не похоже на бронтозавра. А вот на ихтиозавра – очень даже. В чем ты ошибся, так это в том, что не взял сперва пары простых уроков в этом деле.

- Бестолковщина все эти наскальные рисунки, скажу я тебе, - с отвращением заявил Уг. – Завтра же сажусь изобретать Алфавит!

* * * * *

На следующий день, однако, он был занят совершенно другим. Притаившись с мечтательным взглядом за валуном у входа в пещеру Вуг, он сжимал стальной хваткой рукоять одной из самых удобных дубин, какие знал каменный век. Ортодоксальность в тот день завоевала еще одного приверженца.

* “You made me love you” – популярная песня, записанная в 1913 году. Музыка Джеймса В. Монако, слова Джозефа Маккарти.

Неправильно понятый
(История Каменного века)

Из всех молодых холостяков, никого в племени не ценили так высоко, как Ага, сына Цага, одного из прекраснейших юношей Каменного века. Он был одним из тех, кто когда-либо прыгал семь футов в высоту, чтобы избежать укуса саблезубого тигра и веселил сердца храбрых старейшин, выискивающих межплеменные таланты, молниеносными спринтами перед разъяренными мамонтами. Всем нравился Аг, и его друзья удивлялись, почему он не был женат.

В один ясный день, однако, они с интересом заметили, что Аг начал проявлять все симптомы влюбленности. Он размышлял, сидя отдельно от всех. Дважды отказался от добавочной порции птеродактиля за обеденным столом племени. Также некоторые утверждали, что встретили его, в то время как он усердно писал стихи на стенах далекой пещеры.

Стоит заметить, что только самые веские причины, вроде беззаветной любви, могли заставить человека писать стихи, потому что это было далеко не простой задачей, в отличие от нашего времени. Алфавит не был изобретён, и единственный способ, посредством которого молодые люди могли выражаться - это резьба или написание серии картинок, каждая из которых передаёт значение определенного слова или фразы. Так, если бард тратит несколько секунд чтобы написать: «Ты свела с ума меня, но не хотел я этого, не хотел я», то Агу, сыну Цага пришлось сидеть ночами, чтобы вырезать 3 дерева, плезиозавра, 4 вида рыб, камень в форме звезды, 11 различных сортов цветущих кустарников, а также более-менее реалистично изобразить удивленного мамонта во время купания. Неудивительно, что стремительная молодежь того времени, отрицательно относилась к этому методу проявления страсти и предпочитала представлять доказательства своей искренности, ожидая даму за скалами и сводя её с ума своей дубинкой.

Но изысканный и деликатный характер Ага, сына Цага, отвергал эту резкую форму ухаживания. Он был застенчив с дамами. Для него ортодоксальная форма предложения была чем-то грубым, он считал, что это не по-джентельменски; поэтому решил, если ему когда-нибудь придется полюбить, то он сделает предложение идеограммой.

Вскоре, после того как он пришел к этому решению, во время парных танцев, организованных популярной особой, он встретил самое божественное создание, о котором и мечтать не мог. Её имя было Ваг, дочь Глага. Аг сразу же понял, что она для него - единственная девушка в мире. Оставалось только составить идеограмму.

Сдерживая себя по мере возможностей, вырезая стихотворения, как описано выше, он соблюдал важнейшие нормы составления предложения.

Это было тяжело для Ага, ведь у него не было хорошего образования. Все знания он получил, живя в племени, поэтому считал, что краткость - сестра таланта. Но Агу было тяжело передать все свои чувства в одной записке. Долгое время он думал, что это пустая затея, и однажды ночью, ворочаясь в своей каменной кровати, всё же пришел к решению составить идеограмму: «Дорогая Ваг, я люблю тебя. С уважением, Аг. Ответь пожалуйста». С утра он взялся за работу, и уже к концу недели идеограмма была завершена. Она состояла из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати костей голени плащеносого павиана, бронтозавра, трех песчаных угрей и птеродактиля, пожирающего кормовую свеклу. Он считал, что это была необычайно аккуратная работа для того, кто никогда не посещал школу искусств. Он был доволен и тешил себя надеждой, что лишь дама со странностями сможет устоять против такого предложения. Впервые за несколько недель, он спал безмятежным и крепким сном.

На следующий день его лакей принес вместе с утренним напитком плоский камень. На нем была высечена человеческая берцовая кость. Он громко вскрикнул. Она ему отказала. Посыльный через час принес его идеограмму и ушел, не сказав ни слова.

Лучшим другом Ага в племени был Джаг, сын Мага, юноша необыкновенного такта и ума. Ему Аг поведал о своей беде.

Джаг выслушал его историю и попросил показать идеограмму.

-Должно быть ты не так выразился,- сказал он.

-Наоборот, - ответил Аг с некоторой злостью,- мое предложение было кратким, но это образец того, каким оно должно быть. Вот. Прочти.

Джаг прочитал и обеспокоенно посмотрел на своего друга.

- Но, дорогой мой друг, что ты имеешь в виду, говоря, что она рыжая и что ты её терпеть не можешь?

-О чем ты?

-Я об этом ихтиозавре.

-Это бронтозавр, а не ихтиозавр.

-Он совсем не похож на бронтозавра. Скорее на ихтиозавра. Было бы правильней сначала посетить парочку простых уроков по этой теме.

-Я считаю,- сказал Аг с отвращением, - эта идеограмма всего лишь глупая неудача. Завтра я начну изучать язык символов.

* * * * *

Но в итоге Аг поступил иначе. Он стоял, прячась за скалы, в устье пещеры Ваг, дочери Глага. Его взгляд был мечтательным, а пальцы были застегнуты как стальные обручи вокруг ручки великолепной дубинки, какой еще не видел Каменный век. Ортодоксальность обрела нового сторонника.

Недопонимание
(история из Каменного Века)

Никто из молодых холостяков племени не был так уважаем, как Аг, сын Зага. Это был один из тех приятнейших доисторических людей, которые могли подпрыгнуть вверх на семь футов, чтобы избежать нечаянного укуса саблезубого тигра, или покоряли сердца ищущих талантов старейшин племени молниеносными бросками навстречу возбужденным мамонтам. Все любили Ага; единственное, что занимало его друзей – почему же он до сих пор не женился.

Тем не менее, в один прекрасный день они с любопытством отметили, что в поведении Ага появились все симптомы влюбленности. Мысли его витали где-то далеко. Два раза подряд он отказался от второй порции птеродактиля за обеденным столом. Нашлись и те, кто клялся, будто видел Ага, старательно пишущим стихи на стенах дальних пещер.

Следует уяснить, что в те дни только самое сильное чувство, такое, как всепоглощающая любовь, могло подвигнуть человека к написанию виршей; это была не столь смехотворно простая задача, как в наши дни. Алфавит еще не изобрели, так что единственным способом самовыражения для юношей оставалось вырезание или рисование на камнях картинок - каждая из них означала какое-нибудь слово или фразу. Тогда как современному сочинителю требуется лишь несколько секунд, чтобы написать: «Ты заставила меня влюбиться. Я не хотел этого. Я не хотел этого», Агу, сыну Зага, пришлось ночь за ночью вырезать три дерева, плезиозавра, четырех разных рыб, скалу в форме звезды, одиннадцать видов цветущего кустарника и более-менее сносное изображение мамонта, застигнутого за купанием. Неудивительно, что даже самые пылкие молодые люди того времени с неодобрением относились к подобному способу проявления страсти, и предпочитали выражать чистоту и благородство своих помыслов, поджидая даму сердца за скалой, чтобы оглушить ее дубинкой.

Но утонченная и чувствительная натура Ага, сына Зага, отторгала столь грубую форму ухаживания. Он был робок с женщинами. Для нашего героя традиционное предложение руки и сердца казалось немного вульгарным, почти неблагородным. И он твердо решил, что если когда-нибудь случится влюбиться, он сделает предложение с помощью идеограммы.

Вскоре после того, как Аг принял это решение, на танцах у известной хозяйки он встретил прекраснейшее в мире создание. Это была Ваг, дочь Глага; и молодому человеку стоило лишь познакомиться с ней, чтобы понять – вот девушка, предназначенная ему судьбой. Оставалось только составить идеограмму.

Набив руку на вырезании стихов, о чем уже было упомянуто, Аг обратился к серьезной задаче – подготовке предложения.

Это оказалось крайне нелегким делом, ведь он получил не слишком хорошее образование. Все его знания были почерпнуты из общения с членами племени. Именно поэтому наш герой решил быть кратким, насколько возможно. Но было трудно выразить все свои чувства в короткой записке. Долго ничего не приходило ему в голову, пока однажды ночью, ворочаясь без сна на каменной постели, Аг принял решение. Он составит простую идеограмму: «Дорогая Ваг, я люблю тебя. Вечно твой, Аг. PS Ответь, пожалуйста». И хватит. И вот, на следующее утро Аг приступил к работе, а к концу недели идеограмма была готова. Она включала в себя восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать больших берцовых костей малого остроносого бабуина, бронтозавра, трех песчанок, и птеродактиля, пожиравшего свеклу. По разумению Ага, это была необычайно аккуратная работа для человека, никогда не посещавшего художественную школу. Он был доволен. Какой же нормальной девушке удастся устоять перед таким, ободрял себя Аг. И в первый раз за многие недели он спокойно и мирно заснул.

На следующий день камердинер нашего героя принес ему вместе с утренним напитком кусок гладкого камня. На поверхности была вырезана обычная человеческая бедренная кость. Аг издал громкий вопль. Он отвергнут. Посылка, доставленная часом спустя, содержала в себе лишь его собственную идеограмму – и ничего больше.

Лучшим другом Ага в племени был Джаг, сын Мага, в высшей степени тактичный и умный юноша. Ему-то влюбленный и поведал о своей беде.

Выслушав, Джаг попросил разрешения увидеть, что же точно было изображено на идеограмме.

- Может, ты не так выразился, - заметил он.

- Наоборот, - несколько уязвленно ответил Аг, - короткое предложение, но оно было образцовым для такого рода посланий. Да вот оно. Прочти сам.

Джаг прочел. Затем озадаченно посмотрел на друга.

- Но послушай, старина, что ты, ради всего святого имел в виду, когда говорил, будто у нее рыжие волосы, и тебе противен сам ее вид?

- О чем ты?

- Да вот об этом ихтиозавре.

- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- Это совершенно не похоже на бронтозавра. Зато очень напоминает ихтиозавра. Твоя беда в том, что следовало бы взять сначала несколько базовых уроков по этому делу.

- По мне, - с отвращением сказал Аг, – все эти картинки просто чушь собачья. Завтра я начну работать над Алфавитом.

* * * * *

Но назавтра у него нашлось другое занятие. Укрывшись за скалой, наш герой стоял у входа в пещеру Ваг, дочери Глага. В глазах его была мечтательность, а пальцы подобно тискам сжимались вокруг основания одной из самых солидных дубин Каменного Века. Ортодоксальность обрела еще одного приверженца.

Во всём племени не было холостяка, уважаемее Уга, сына Зуга. Мало кто мог сравниться с этим доисторическим молодым человеком, прыгавшим на семь футов, избегая челюстей саблезубого тигра, или молниеносно бегавшим перед нервными мамонтами, согревая сердца жадных до племенных талантов степенных старцев. Все любили Уга, и друзья только диву давались, почему он до сих пор не женился, пока в один прекрасный день не проявились всем известные симптомы. Уг начал витать в облаках. Дважды подряд за племенным ланчем отказался от второй порции птеродактиля. Дошло даже до того, что некоторые клялись, будто видели, как он процарапывает стихи на стенах отдалённых пещер.

В наши дни написать стихотворение до смешного просто, тогда же только любовь всей жизни, сильнейший стимул, могла подвигнуть мужчину на подобное свершение. Алфавит ещё не изобрели, и молодому человеку приходилось вырезать или выцарапывать на камне рисунки, означавшие слово или целую фразу. Поэтому в отличие от современного барда, тратящего пару секунд на написание «Ты влюбила меня в себя. Я же этого не хотел. Не хотел», Уг, сын Зуга должен был просиживать ночи напролёт, чтобы нарисовать три дерева, плезиозавра, четыре вида рыбы, скалу, напоминающую звезду, одиннадцать разновидностей цветущих кустарников и более-менее похожее изображение мамонта, застигнутого во время купания. Неудивительно, что даже в порыве чувств юноши не доверяли подобному способу выражения страсти и предпочитали доказывать искренность и пыл, поджидая даму сердца у скалы и ошеломляя её дубинкой.

Но утончённая и чувствительная натура Уга, сына Зуга, не терпела таких грубых ухаживаний. Застенчивый с женщинами, он считал этот традиционнный способ предложения руки и сердца несколько вульгарным, почти неприличным. Поэтому Уг вбил себе в голову, что если когда-нибудь и влюбится, то сделает предложение при помощи идеографии.

Потренировавшись, как мог, на нескольких стихотворениях, Уг приступил к своему предложению. Однако задача осложнялась отсутствием у сына Зуга хорошего образования. Все его знания о мире были почерпнуты лишь из повседневной жизни. Поэтому Уг решил, что послание должно быть кратким. Но он столкнулся с другой проблемой: как выразить в паре слов всю гамму чувств. День за днём он пытался решить эту задачу, пока однажды ночью, ворочаясь в каменной постели, Уг наконец не нашёл выход. Он напишет лишь: «Дорогая Вуг, я люблю Вас. Искренне Ваш, Уг. P.s. Жду ответа».

На следующее же утро он приступил к работе и уже к концу недели закончил послание, изображавшее восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать больших берцовых костей мандрила, бронтозавра, трёх песчанок и птеродактиля, пожирающий кормовую свёклу. «На редкость хорошая работа для человека, не учившегося в художественной школе», - размышлял Уг, - «Ни одна нормальная девушка не сможет устоять». И впервые за несколько недель он спал, как убитый.

На следующий день слуга вместе с утренним напитком принёс ему плоский кусочек скалы, на котором была вырезана лишь человеческая бедренная кость. Уг громко вскрикнул. Она отвергла его. Спустя час курьер без единого слова вернул сыну Зуга послание.

Тогда Уг решил поделиться своей бедой с лучшим другом Джугом, сыном Муга, юношей исключительного такта и ума. Выслушав историю, Джуг спросил, что точно изобразил его товарищ.

- Наверное, ты плохо объяснился, - предположил сын Муга.

- Конечно же, нет, - вознегодовал Уг, - Моё предложение было кратким, но ясным. Вот, сам убедись.

Джуг прочёл и участливо посмотрел на друга.

- Старина, зачем же ты написал, что у неё рыжие волосы, и тебе противен её вид?

- О чём ты?

- О вырезанном тобой ихтиозавре.

- Это вовсе не ихтиозавр, а бронтозавр.

- У него нет ничего общего с бронтозавром. Это совершенно точно ихтиозавр. Тебе сперва нужно было взять пару простых уроков, и тогда не было бы этой ошибки.

- По мне, - с отвращением ответил Уг, - Эта идеография – чистейший вздор. Завтра займусь алфавитом.

Но на следующий день его планы изменились. Скрытый скалой, с мечтательным взором, Уг стоял у входа в пещеру Вуги, дочери Глуга. В руках, словно в стальных обручах, была зажата профессиональнейшая дубинка Каменного века. Традиция обрела нового последователя.

НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Ни один из молодых холостяков племени не имел таких высоких шансов на успех как Уг, сын Зуга. Он был самым симпатичным первобытным юношей из всех, кто когда-либо взмывал вверх на семь футов, чтобы увернуться от внезапно клацнувшей челюсти саблезубого тигра, или, бегая со скоростью молнии перед нервными мамонтами, мог бы наполнить радостью сердца суровых старейшин, жаждущих обрести одаренного соплеменника. Все любили его, и удивлялись, почему же он до сих пор не женат.

Все-таки в один прекрасный день друзья заметили, что Уг стал проявлять все симптомы надвигающейся женитьбы. И гулял он сам по себе, и на обеде племени дважды отказался от своей части птеродактеля; и некоторые даже утверждали, что набрели на дальние пещеры, на стенах которых Уг написал поэму.

Стоит понимать, что в те времена к написанию поэмы человека мог подтолкнуть только очень мощный мотив --- переполняющая сердце любовь, --- поскольку оно не было такой до смешного простой задачкой, как в наши дни. Алфавит ещё не изобрели, и молодой человек мог самовыражаться единственным способом: вырезая в камне ряд картинок, каждая из которых несла в себе смысл слова или фразы. И вот когда современному сочинителю требуется всего-то несколько секунд, чтобы написать «Ты влюбила меня в себя. Я этого не хотел. Я этого не хотел», Угу, сыну Зуга, пришлось сидеть ночь за ночью, пока он не вывел три деревца, плезиозавра, рыбок четырех видов, камень в форме звездочки, одиннадцать вариантов цветущих кустов и более или менее правдоподобный образ мамонта, застигнутого врасплох во время мытья. Любопытно, что юноши каменного века, неизменно пылкие, косо смотрели на подобный способ удовлетворения страсти, и предпочитали доказывать свою искренность и любовь, поджидая своих возлюбленных за большим камнем и оглушая их дубиной.

Но тонкая и чуткая натура Уга, сына Зуга, отринула такие грубые виды ухаживания. Он был робок с женщинами. Традиционная форма предложения руки и сердца была, на его взгляд, грубовата и почти полностью лишена мягкости; и он решил, что если ему доведётся влюбиться, то он сделает предложение с помощью символического письма.

Вскоре на танцах, устроенных одной популярной хозяйкой для юношей и девушек, Уг познакомился с чудеснейшим созданием, когда-либо встречавшихся ему. Ее звали Ваг, дочь Глага, и наш герой сразу понял, что она была той самой девушкой, единственной во всем мире. Оставалось только составить символическое письмо.

Поскольку Уг вырезал в камне несколько поэм, как сказано выше, он был уверен, насколько это возможно, в своих умениях. И юноша обратился к поистине важной задаче – предложению руки в письменном виде.

Так как Уг не был хорошо образован, для него это стало по-настоящему трудным делом. Все свои знания он почерпнул из обменов мнениями между соплеменниками. Поэтому он решил, что лучше быть кратким. Но оказалось, что непросто выразить все свои чувства в небольшой записке. Долго-долго раздумывал Уг безрезультатно, а затем, однажды ночью, ворочаясь без сна в каменной постели, он принял решение. Он напишет просто: «Милая Ваг, я люблю тебя. Вечно твой Уг. P.S. R.S.V.P» * , и так и оставит. Поэтому утром он принялся за работу, и к концу недели письмо было готово. В нем были изображены восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать больших берцовых костей малого горбоносого бабуина, бронтозавр, три рыбешки и птеродактель, поедающий кормовую свеклу. Уг рассудил, что это необычайно искусный образчик письма для человека, никогда не посещавшего художественную школу. Он был доволен и тешил себя мыслью о том, что нужно быть весьма странной девицей, чтобы устоять против такой красоты. Впервые за несколько недель он уснул безмятежно … и с храпом.

Следующим утром его слуга принес вместе с напитком плоский кусочек камня. На нем была нарисована только человеческая бедренная кость. Юноша издал дикий крик. Она отказала ему. Час спустя с почтой вернули само письмо без единого ответного слова.

Лучшим другом Уга был его соплеменник Джаг, сын Мага, молодой человек непревзойденных ума и тактичности. Ему и поведал Уг о своих бедах.

Джаг выслушал рассказ и захотел посмотреть, что же в действительности написал Уг.

-- Должно быть, ты неточно выразился, -- сказал он.

--Напротив, -- ответил Уг немного обиженно, -- мое послание было кратким, но именно такими и должны быть все предложения руки и сердца. Вот оно, сам прочти.

Джаг прочел и озабоченно посмотрел на друга.

-- Дружище, все-таки что ты имел ввиду, когда писал, что она рыжая и ты не выносишь её вида?

-- О чем ты?

-- Я об этом ихтиозавре.

-- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр!

-- На бронтозавра совсем не похоже. Скорее, это ихтиозавр. Твоя ошибка в том, что ты заранее не получил несколько простых уроков рисования.

-- Если хочешь знать мое мнение, - сказал Уг раздраженно, -- все это «картинкописание» -- такая чушь! Завтра же возьмусь изобретать алфавит!

Но на завтра Уг был занят. Он стоял, скрываясь за большим камнем у входа в пещеру Ваг, дочери Глага. Взгляд его был мечтательным, а руки железной хваткой сжимали рукоятку самой практичной дубины из всех, виданных в каменном веке. Традиция обрела ещё одного своего последователя.

*R.S.V.P. - стандартная надпись на визитках, от фр. "Ответьте, пожалуйста"

Трудности эпистолярного этикета.
(Случай из Каменного века).

Среди молодых холостяков племени никто не был более уважаем и ценим как Уг - сын Зуга. Он был одним из ярчайших представителей молодежи доисторического времени. Кто еще мог достигнуть в прыжке рекордных 2 метров 13 сантиметров, пытаясь избежать укуса саблезубого тигра или подобно молнии нестись впереди стада разъяренных мамонтов, удивляя и радуя старейшин племен, ищущих достойных последователей. Все вокруг обожали Уга и был удивителен для его друзей тот факт, что он до сих пор не был женат.

И вот, однажды, в один ясный солнечный день, они с интересом обнаружили наличие явных симптомов. Он стал замкнутым и неразговорчивым. Два дня подряд он отказывался от добавочной порции деликатесного птеродактиля за обще-племенным столом. И были такие кто утверждал что видел как он, не жалея сил, высекал строчки стихов на стенах дальних пещер.

Надо сказать, в те годы только исключительно важная причина, например безумная и страстная любовь, могла заставить мужчину заняться поэзией. В те времена это было не то смехотворно простое занятие как в наши дни. Алфавит еще не был изобретен, и единственным способом, каким молодой человек мог выразить свои мысли и чувства, было высечение на камне серий из картинок, каждая из которых выражала слово или фразу. Поэтому, когда современному поэту достаточно нескольких секунд чтобы написать «Ты меня околдовала, я люблю тебя как никогда бы не любил», Уг - сын Зуга, должен был сидеть ночи напролет, высекая три дерева, плезиозавра, четыре разных вида рыбы, булыжник в виде звезды, одиннадцать разновидностей цветущих кустарников и более-менее правдивое изображение застигнутой врасплох мамонтихи во время принятия ею водных процедур. Поэтому нисколько не удивительно, что молодые люди того времени, пылкие и нетерпеливые, относились к этому способу выражения своих чувств несколько настороженно. Более традиционный способ показать свою искренность и страсть заключался в подкарауливании своей любимой и единственной и аккуратном оглушении ее дубиной.

Но благородная и чувственная натура Уга - сына Зуга, содрогалась от одной только мысли о таком варварском способе ухаживания. Он был робок с женщинами. И было для него что-то неджентльменское, почти грубое, в этой традиционной форме предложения руки и сердца. И дал он себе зарок – если когда-либо полюбит по настоящему – он сделает предложение с помощью единственно достойного способа – любовной идеограммы.

Вскоре после этого важного решения, на танцевальном вечере, устроенном одной из светских персон, он познакомился с божественнейшим созданием. Это была Вуг - дочь Глуга. И с первой же секунды встречи он понял – это была она, единственная во всем мире, созданная для него. Пришло время воплощения идеографического признания в любви.

Имея некоторую подготовку в виде нескольких высеченных поэм, как было упомянуто выше, он был полон решимости создать лучшее, на что он был способен.

Это было в высшей степени нелегко для Уга, обладавшего не самым лучшим образованием. Все что он знал из этикета, было почерпнуто из обыденных разговоров, словесных пикировок и обменов любезностями между членами племени. Поэтому он счел, что чем короче будет послание, тем лучше. Но как же это было трудно – уместить переполняющие его чувства в короткую записку! Долгое время тщетно пытался он добиться этого, пока одной бессонной ночью, ворочаясь и пытаясь уснуть в своей постели, искусно сделанной из булыжников и камней, он не принял решение. Он сделает просто – он высечет «Дорогая Вуг, я люблю вас. С уважением, Уг. PS: Прошу не оставлять без ответа» - скромно и со вкусом. На следующее же утро он приступил к работе и к концу недели послание было готово. Оно состояло из изображения восходящего солнца, двух пещерных медведей, одного моржа, семнадцати берцовых костей малого остроносого павиана, одного бронтозавра, трех песчаных угрей и птеродактиля, жадно поглощающего листья сладкой свеклы. Это было, по мнению Уга, необычайно искусная работа для человека, никогда в жизни не посещавшего художественную школу. Он был доволен собой. Только очень странная и чудаковатая девушка сможет устоять против такого предложения, с уверенностью подумал он. В первый раз после нескольких недель он уснул крепким здоровым сном.

На следующее утро, вместе с утренним чаем, слуга подал ему записку в виде небольшого плоского камня. На камне оказалось высечено не что иное, как человеческая бедренная кость. Отчаянный вопль сорвался с его губ – она отказала! Часом позже он получил посылку с его идеографическим предложением руки и сердца, возвращенным без единой царапины в ответ.

Лучший друг Уга, Джуг-сын Муга, был чрезвычайно тактичным и интеллигентным молодым человеком. Именно к нему пришел Уг со своей бедой. Джуг внимательно выслушал его историю и затем попросил разрешение взглянуть на высеченное Угом.

– Возможно, ты несколько сумбурно выразил свои чувства, – предположил Джуг.

– Скорее обратное, – ответил Уг, несколько задетый за живое, – мое предложение было кратким, но таким предложение руки и сердца и должно быть в идеале. Вот, прочти.

Джуг пробежал глазами записку и заинтересованно посмотрел на него.

– Мой дорогой друг, какие же чувства ты хотел выразить, называя ее рыжей и утверждая, что ты абсолютно не выносишь одного ее вида?

– Что!? Я не понимаю!

– Взгляни, пожалуйста, на этого ихтиозавра.

– На ихтиозавра!? Это бронтозавр!

– Ничего общего он не имеет с бронтозавром, это вылитый ихтиозавр. Вот в чем была твоя ошибка – тебе следовало хотя бы немного полистать учебник по палеонтологии!

– Эх! – воскликнул раздраженно Уг, – Если хочешь знать, вся эта ваша рисованная письменность – глупая чушь! Завтра же начинаю придумывать буквы и создавать нормальный алфавит!

Но на следующий день он был занят несколько другим. Скрываясь за скалой, он притаился недалеко от пещеры Вуг-дочери Глуга. С мечтательным выражением в глазах, стальной хваткой он крепко держал дубину такого внушительного вида, какую еще не видывал Каменный век. И было очень похоже, что еще одним приверженцем традиционализма стало больше.

Непонятый

Из всех молодых холостяков племени никто так не выделялся, как Уг, сын Зуга. Он был одним из самых красивых юношей доисторических времен и на радость старейшинам, которые искали таланты среди соплеменников, обладал умениями подпрыгивать на два метра в высоту, спасаясь от укуса саблезубого тигра, и удирать от голодных возбужденным мамонтов. Все любили Уга, и друзей сильно удивляло то, что он до сих пор был не женат.

Однако, к один погожий день они с интересом могли наблюдать, как Уг начал проявлять первые признаки влюбленности. Он уединялся в стороне и с грустным видом размышлял о чем-то. Дважды подряд за обеденным столом племени он отказался от второй порции птеродактиля. А некоторые его соплеменники даже утверждали, что видели, как Уг старательно высекал поэтические образы на стенах отдаленных пещер.

Необходимо понимать, что в то время только очень высокий мотив, такой как всепоглощающая любовь ,мог сподвигнуть человека в созданию поэтических творений, поскольку это была очень сложная процедура, по сравнению с которой современное словотворчество это и вовсе пустяковое дело. Алфавит в то время еще не придумали, и единственным способом при помощи которого молодой человек мог выразить свои чувства, было высекание на скалах рисунков, каждый из которых передавал значение какого-либо слова или фразы.

Тогда как современному певцу-сочинителю требуется лишь несколько секунд, чтобы записать "Я полюбил тебя вопреки моему желанию", Угу, сыну Зуга, пришлось провести несколько ночей, высекая изображения трех деревьев, плезиозавра, четырех рыб разных видов, скалы с вершиной в виде звезды, одинадцати разновидностей цветущего кустарника и более или менее правдоподобное изображение купающегося мамонта. И неудивительно, что молодые люди того времени неодобрительно относились к этому способу проявления чувств. Они предпочитали доказывать искренность и пылкость своих чувств традиционным способом: прячась за деревом, сначала поджидали свою возлюбленную а затем оглушали ее дубинкой.

Но Угу с его тонкой и чувствительной натурой претила столь резкая форма ухаживания за девушкой. Он был робок с женщинами. В традиционной форме предложения руки и сердца он находил нечто грубое и невежливое. Уг решил, что если когда-нибудь он и влюбится, то сделает предложение в форме любовного послания.

И спустя некоторое время после того как он принял для себя такое решение, на празднике где девушки и парни исполняли ритуальные танцы,Уг встретил самое прелестное создание на земле. Это была Вуг, дочь Гуга. И с первого момента знакомства с ней Уг понял, что это именно та девушка, ниспосланнная ему свыше. Оставалось только сочинить любовное послание.

После упорного высекания на скалах нескольких поэтических творений тем же вышеописанным способом он направил все свои силы на решение более серъезной задачи - сочинение любовного послания.

Задача эта оказалась необычайно трудной для Уга, неимевшего достаточных знаний и навыков в этом деле. Все его знания касались быта племенной жизни. Поэтому он подумал, что лучше бедет сделать свое послание как можно короче. Но было очень сложно передать все свои чувства в коротком послании. Долгое время Уг тщетно ломал себе голову над этой проблемой, и вот однажды ночью, когда беспокойно ворочаясь в своем ложе не мог заснуть, его посетила идея. Он решил просто написать:"Дорогая Вуг, я тебя люблю. Искренне твой Уг.Пожалйуста дай ответ". Так, утром Уг принялся за работу и к концу недели его послание было готово. В нем он нарисовал восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать берцовых костей, небольшого бабуина, бронтозавра, трех песчанок и птеродактиля, пожирающего кормовую свеклу."Это очень хорошее произведение для того кто никогда не посещал школу искусства". - думал Уг о своей работе. Он был доволен ей. "Будет очень странно, если хоть одна девушка сможет устоять перед этим". - льстил он сам себе. Теперь впервые за несколько недель он спал сном младенца.

На следующий день вместе с утренним напитком слуга принес Угу ровный кусок скалы. На нем была изображена простая бедренная кость человека. Уг издал громкий крик. Она отвергла его. Через час ему вернули его послание, не передав на словах никакого ответа.

Уг поделился своей бедой с самым близким товарищем из племни, с Джугом, сыном Муга, который обладал большим умом и необычайным чувством такта.

Джуг выслушал историю своего друга и захотел сам взглянуть на это послание.

- Ты, должно быть, неправильно выразил свои чувста. - сказал Джуг.

- Наоборот, - слегка обидевшись ответил Уг.- Мое любовное послание было коротким, но его можно было бы взять за образец. Вот оно. Прочти его сам.

Джуг прочитал послание,затем озабоченным взглядом посмотрел на своего друга и сказал:

- Но, дружище, что, в конце концов, ты имел в виду написав, что у нее красные волосы и,что от одного ее вида тебя воротит.

- О чем ты?

- Зачем этот ихтиозавр?

- Это не ихтиозавр.Это бронтозавр.

- Он нисколько не похож на бронтозавра. Это скорее ихтиозавр. Тебе сначала нужно было взять несколько уроков искусства.

- Знаешь, что я думаю ,- недовольно сказал Уг. -Все это искусство наскальных рисунков просто какая-то ерунда. Завтра я начну придумывать алфавит.

Но утром он был занят совсем другим. С мечтательным взглядом сжимая в руках самую практичную дубинку, которую когда-либо видел каменный век, Уг стоял,спрятавшись за камнем у входа в пещеру, где жила Вуг, дочь Гуга.Нашелся еще один последователь традиционного способа.

Непонятый.

Самым завидным женихом в племени считался Уг, сын Зуга. То был один из самых блестящих доисторических молодых людей, что когда-либо брал шестифутовую высоту, спасаясь от клыков саблезубого тигра, или тешил сердца умудренный опытом искателей талантов молниеносным спринтом перед толпой рассерженных мамонтов. Все любили Уга, и его друзья очень удивлялись, как это он до сих пор не женат.

Но в один прекрасный день все с интересом обратили внимание на некоторые симптомы. Уг взял в привычку размышлять в одиночестве и два раза подряд отказался от добавки птеродактиля на племенном обеде. А кое-кто даже заявлял, что видел, как он усердно высекал поэтические строки на стенах дальних пещер.

Вам следует знать, что в те времена лишь самый серьезный повод, вроде искренней любви, мог заставить мужчину изливать свой чувства в стихах – дело это было не таким простым, как в наше время. Алфавит еще не изобрели, и молодой человек мог выразить свои чувства, лишь высекая на камнях группы рисунков, каждый из которых имел какое-то значение. Если современному барду хватает пары секунд, чтобы написать: «Ты заставила меня полюбить себя! А я не хотел, не хотел!», Уг, сын Зуга должен был проводить вечер за вечером, высекая на камне три дерева, плезиозавра, четыре сорта рыбы, скалу в форме звезды, одиннадцать различных видов цветущих кустарников, и более-менее реалистичное изображение мамонтихи, застигнутой во время купания. Неудивительно, что даже самая передовая молодежь того времени с подозрением относилась к подобному способу признания в любви, и предпочитала доказывать искренность чувств, поджидая предмет своих воздыханий за камнем и огорошивая дубиной.

Чувствительная и возвышенная натура Уга, сына Зуга не позволяла ему прибегнуть к столь грубой форме ухаживания. Он всегда терялся в женском обществе. Традиционная форма предложения руки и сердца казалась ему весьма вульгарной и даже недостойной джентльмена. Потому он решил, что если когда-нибудь влюбится, то поведает о своих чувствах при помощи идеографов.

Вскоре после того, как это решение было принято, на танцевальном вечере устроенном одной светской дамой, он встретил самое чудесное существо на свете. Её звали Вуг, дочь Клуга, и с той минуты, как их представили, Уг понял, что она для него – единственная девушка на Земле. Осталось только высечь идеографы.

Как уже говорилось, он высек на камнях несколько поэм, и, набив таким образом руку, приступил к действительно важному делу – составлению признания в любви.

Дело то было нелегкое, ведь хорошим образованием Уг похвастаться не мог. Его жизненной опыт ограничивался рутиной племенной жизни. Потому он решил, что послание его будет кратким. Но как же тяжело ему было уместить свои чувства в несколько строк. Долго он думал, но все безрезультатно, пока однажды ночью, когда Уг ворочался без сна на своем каменном ложе, его не осенило. Он просто высечет: «Дорогая Вуг. Я Вас люблю. Искренне ваш, Уг. P. S. Жду ответа», и на этом все. Утром он приступил к работе и к концу недели его труд был завершен. Он изобразил восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать берцовых костей малого бабуина, трех песчанок, бронтозавра, и птеродактиля, поглощающего кормовую свеклу. То была исключительно аккуратная работа для человека, никогда не посещавшего школу искусств. Уг был весьма ею доволен. Какая девушка сможет устоять перед таким предложением, сказал он себе, и впервые за несколько недель забылся мирным, спокойным сном.

На следующий день вместе с утренним чаем камердинер принес ему плоский кусок камня с высеченной на нем человеческой бедренной костью. Уг издал горестный вопль. Вуг отвергла его. Через час по почте ему вернули посылку с идеографами – без единого слова объяснения.

Лучшим другом Уга в племени был Джуг, сын Муга, молодой человек исключительного такта и выдающегося ума. К нему и пришел Уг со своим горем.

Джуг выслушал его историю и попросил показать письмо.

- Наверное, ты не смог ясно выразить свои мысли?

- Наоборот, - уязвлено заявил Уг, - моё предложение было кратким, но любой почел бы за честь взять его за образец. Вот, сам прочитай!

Джуг прочитал. А потом озадаченно взглянул на друга.

- Cтарик, скажи на милость, что ты имел в виду, заявляя, что она рыжая и вид её тебе неприятен.

- Как это?

- Вот этот ихтиозавр, например.

- Это не ихтиозавр! Это бронтозавр.

- Ни капельки не похоже. Самый, что ни на есть настоящий ихтиозавр. Тебе следовало бы взять пару уроков, прежде чем браться за это дело. Вот в чем твоя ошибка.

- Я вообще считаю, что идеографическое письмо – полная чушь! – с отвращением объявил Уг. - Завтра же начну изобретать алфавит.

Но завтра утром он нашел себе другое занятие. Уг расположился за камнем у входа в пещеру Вуг, дочери Клуга. Пальцы его стальными обручами сжимали рукоять одной из самых практичных дубинок, каких только видел каменный век, а в глазах застыло мечтательное выражение. Традиции заполучили еще одного последователя.

Непонятый
(История из каменного века)

Из всех неженатых одноплеменцы никого не уважали больше чем Уга, сына Зуга. Он был один из самых приятных молодых доисторических парней, который когда-либо подпрыгивал на добрых два метра в воздух, чтобы избежать случайного укуса саблезубого тигра, или радовал сердца степенных старейшин, высматривающих внутри-племенные таланты, своими молниеносными спринтами перед легковозбудимыми мамонтами. Все любили Уга, но, к удивлению друзей, он был неженат.

Однажды солнечным днем перед их любопытными глазами предстали все симптомы. Он стал предаваться грустным размышлениям в одиночку. Дважды подряд он отказался от добавки во время пожирания птеродактиля за племенным обеденным столом. Были и утверждавшие, что застали его за трудоемким написанием поэзии на стенах дальних пещер.

Нужно учитывать, что в те дни только самая сильная мотивация, такая, как, например, любовь до глубины души, могла довести парня до написания поэзии, поскольку она не являлась таким же простым до смешного занятием, как сейчас. Алфавит еще не был изобретен, и единственным способом для молодого человека высказаться была резьба или рисование на камне серии картинок, каждая из которых передавала смысл какого-то слова или фразы. Итак, когда у современного рифмоплета уходит всего лишь несколько секунд, чтобы написать «Ты влюбила меня в себя. Я не хотел. Я не хотел», Уг, сын Зуга, не ложился спать три ночи подряд чтобы вырезать три дерева, плезиозавра, четыре разных рыбины, камень в форме звезды, одиннадцать разных видов цветущего кустарника, и более или менее живоподобное изображение мамонта, которого удивили во время купания. Неудивительно, что молодежь этого периода, такая порывистая, с неодобрением смотрела на этот способ обнародования своей страсти и предпочитала доказывать свою искренность и рвение тем, что поджидала даму—предмет своей любви—за валуном и оглушала ее дубинкой.

Но изысканная и чувственная природа Уга, сына Зуга, чуралась такой дикой формы ухаживания. Он стеснялся женщин. Для него было чем-то грубым, почти недостойным джентельмена просить руки в традиционной манере; и он твердо решил, что если он когда-то и влюбится, то сделает предложение идеограммами.

Вскоре после того как он принял это решение, на танцах у популярной хозяйки он познакомился с самым неземным созданием которое он когда-либо лицезрел. Ее звали Вуг, дочь Глуга; и с момента знакомства он понял, что она—«та самая» единственная для него. Оставалось только сочинить нужную идеограмму.

Вырезав несколько стихов методом, описанным выше, дабы придать себе уверенности, наконец он приступил к предложению о женитьбе.

Дело оказалось необычайно сложным, поскольку Уг не получил хорошего образования. Всему, что он знал, он научился в обыденности племенной жизни. Именно из-за этого он решил, что нужна краткость. Но было трудно выразить все что он чувствовал в одном коротком послании. Долгое время раздумий ни к чему не привело, но однажды ночью, бессонно ворочаясь в своем каменном ложе, он принял решение. Он просто напишет: «Дорогая Вуг, я тебя люблю. Верный тебе, Уг. Приписка: Пожалуйста, ответь». Вот и все. Наутро он начал работать, и к концу недели идеограмма была завершена. Она состояла из восходящего солнца, двух пещерных медведей, моржа, семнадцати больших берцовых костей малоизвестного ребристоносого бабуина, бронтозавра, трех песчаных угрей, и птеродактиля, пожирающего свеклу. Это было редким произведением искусства для того, кто никогда не ходил в художественную школу. Он остался доволен. Только очень странная девушка устоит против этого. В первый раз за многие недели он спал крепко и спокойно.

На следующий день его слуга принес – вместе с утренним напитком – плоский камень. На нем была вырезана простая человеческая бедренная кость. Он вскрикнул. Она ему отказала. По почте час спустя он получил свою собственную идеограмму, без всяких комментариев.

Лучшим другом Уга был Джуг, сын Муга, парень, располагавший необыкновенным тактом и умом. Уг обратился к нему со своей проблемой.

Джуг выслушал его и попросил показать идеограмму.

– Ты, должно быть, плохо выразился, – предположил он.

– Наоборот, – ответил тот, слегка обиженно. – Мое предложение было кратким, но образцовым для такого рода предложений. Вот оно. Убедись сам.

Джуг прочитал. Потом он посмотрел на друга, озабоченный.

– Но, мой дорогой старина, что именно ты имел в виду когда написал, что у нее рыжие волосы и ты ее терпеть не можешь?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Как, этот ихтиозавр.

– Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

– Это ни чуточки не похоже на бронтозавра. Это больше походит на ихтиозавра. Тебе следовало немного подучиться прежде чем браться за это.

– По-моему, – сказал с отвращением Уг, – это письмо с помощью картинок – идиотское занятие. Завтра же займусь алфавитом.

* * * * *

Но поутру он был занят другим делом. Он стоял, спрятавшись за валуном, у входа в пещеру, где жила Вуг, дочь Глуга. У него было мечтательное выражение лица, а пальцы сжимали как металлические обручи рукоятку одной из самых увесистых дубинок, когда-либо виденных в каменном веке. Традиция нашла еще одного приверженца.

Непризнанный поэт
(История каменного века)

Во всем племени не найти было молодого человека, которого бы ценили и уважали так, как Уга, сына Зуга. Милейший доисторический юноша, он был отменным прыгуном и с легкостью уворачивался от клыков саблезубого тигра. Во время спринтерских забегов он быстрее молнии проносился мимо разыгравшихся мамонтов, и почтенные старейшины в восхищении предлагали ему выступать за сборную племени. Уга любили все, и друзья недоумевали, почему он до сих пор не женился.

Но в один прекрасный день они заметили, что Уг стал выказывать все признаки известного недуга. Юноша был задумчив и за племеменным обедом дважды отказался от добавки птеродактиля. А кое-кто видел, как он старательно выводил стихи на стенах отдаленных пещер.

Надо сказать, что в те времена стихи просто так никто не сочинял. Писать человека могла заставить только одна сила - большая, всепоглощающая любовь. Это сегодня поэзия - дело пустяковое, и особого труда не составляет. А тогда алфавита не было, и, чтобы рассказать о своих чувствах, юношам приходилось высекать на камне множество рисунков, каждый из которых означал слово или предложение. Что стоит современному барду сочинить песню о любви? Пара секунд - и готово. А Уг, сын Зуга, просидел над своим творением несколько ночей, пока не высек три дерева, плезиозавра, четыре вида рыб, камень в форме звезды, одиннадцать цветущих кустов и мамонта (как будто с натуры), застигнутого врасплох во время купания. Неудивительно, что сгорающие от страсти юноши предпочитали не тратить время на письменные заверения в сердечной привязанности и доказывали свою любовь и преданность иначе. Выскочив из-за камня навстречу возлюбленной, они поражали ее дубинкой.

Однако чувствительному и утонченному Угу, сыну Зуга, такая форма ухаживания претила. Перед женщинами он робел. Традиционное предложение руки и сердца казалось ему не совсем вежливым и лишенным благородства, и он решил, что, если полюбит, то воспользуется идеографическим письмом.

И совсем скоро на молодежном балу, устроенном известной светской дамой, он познакомился с поистине неземным созданием. Звали ее Вуг, дочь Глуга. И едва взглянув на нее, он понял, что она и есть та самая, единственная и неповторимая.

Оставалось только сообщить ей об этом в идеограмме.

Написав несколько стихотворений, о которых мы уже рассказали, и набив как следует руку, Уг приступил к сочинению любовного послания. И тут он столкнулся с огромными трудностями. Ему не хватало образования. Все свои знания он почерпнул из обычного общения с соплеменниками. И тогда он решил написать коротко. Но в двух словах поведать о переполнявших его чувствах тоже было не легко. Много времени он провел в напрасных творческих муках, пока однажды ночью, когда он не мог уснуть и ворочался на каменной кровати, его не осенило. Он просто напишет: "Милая Вуг, я тебя люблю. Твой Уг. P.S. Жду ответа", и больше ничего. На следующее утро он принялся за работу, и к концу недели идеограмма была готова. В ней Уг изобразил восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать больших берцовых костей некрупного павиана, бронтозавра, трех песчанок и птеродактиля, пожирающего кормовую свеклу. Уг решил, что рисунки получились на редкость удачными, тем более, что живописи он никогда не учился. Уг был очень собой доволен. Разве сможет нормальная девушка устоять перед таким признанием? Впервые за несколько недель он крепко уснул и спокойно проспал всю ночь.

На следующий день вместе с напитком слуга принес ему плоский камень. На камне была высечена обычная бедренная кость человека. Уг громко вскрикнул. Его отвергли! Часом позже почтальон без всяких объяснений вручил ему ту самую идеограмму, которую Уг отправил накануне.

Убитый горем, он отправился к своему лучшему другу, Джугу, сыну Муга, юноше необыкновенно тактичному и умному.

Джуг выслушал рассказ Уга и попросил взглянуть на письмо.

- Ты, видимо, не так выразил свои мысли, - сказал он.

- Напротив, - ответил Уг, слегка задетый, - послание получилось коротким, но именно таким оно и должно быть. Вот, читай.

Джуг прочитал письмо и взволнованно посмотрел на друга.

- Старина, ради Бога, что ты имел в виду, когда написал, что у нее рыжие волосы и тебе противно на нее смотреть?

- О чем это ты?

- Как о чем, об ихтиозавре!

- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- И совсем это не бронтозавр, а вылитый ихтиозавр! Таким вещам надо сначала хоть немного поучиться!

- Знаешь что, - сказал Уг с отвращением. - Все эти художества - полная ерунда! Пора заняться алфавитом. Начну прямо завтра.

* * * * *

Но вместо этого на следующее утро он стоял, спрятавшись за камнем у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Глаза его мечтательно блуждали, а пальцы, как стальные кольца, сжимали ручку самой настоящей дубинки Каменного Века. Истинный наследник традиций.

Недоразумение (рассказ о каменном веке)

Среди всех молодых мужчин племени не найти было более завидного жениха, чем Уг, сын Зуга. Это был достойнейший из первобытных юношей, способных прыгнуть выше головы, спасаясь от коварных зубов саблезубого тигра, и тронуть суровые сердца старейшин на конкурсе юных дарований, совершив стремительный забег перед носом разъярённого мамонта. Уга любили все, и друзья его ломали голову, отчего он до сих пор не женат.

Но в один прекрасный день они с интересом заметили в его поведении все характерные признаки. Уг стал задумчивым и держался особняком. Дважды отказался от добавки птеродактиля за общим обеденным столом. Поговаривали даже, что он старательно выцарапывал стихи на стенах отдалённых пещер.

Это сегодня написать стихотворение – пара пустяков, а в те времена лишь очень серьёзный повод, например беззаветная любовь, мог вдохновить мужчину на подобный шаг. Алфавит ещё не изобрели, и влюблённому приходилось высекать на камне рисунки, каждый из которых означал слово или фразу. И если современный рифмоплёт за несколько секунд напишет «Где эта улица, где этот дом? Где эта барышня, что я влюблён?», то Уг, сын Зуга, не одну ночь трудился, изображая три дерева, плезиозавра, четырёх разных рыб, камень в форме звезды, одиннадцать сортов цветущего кустарника и более-менее реалистичную фигуру купающегося мамонта. Неудивительно, что молодежь того времени, даже способная на чувства, неохотно прибегала к такому способу признания и предпочитала доказывать свою преданность и страсть, подкараулив даму сердца за камнем и оглушив её дубинкой.

Но тонкая и ранимая натура Уга, сына Зуга, содрогалась при мысли о столь брутальном способе ухаживания. С женщинами он был застенчив и находил традиционную манеру предлагать руку и сердце несколько грубой, не вполне достойной джентльмена. Уг пообещал себе, что, случись ему влюбиться, он сделает предложение письменно.

Вскоре после данного себе зарока, на юношеском балу в популярном салоне он увидел совершенно неземное создание. Её звали Вуг, дочь Глуга; и уже в миг знакомства Уг осознал, что встретил свою единственную и неповторимую. Оставалось только сочинить ей послание.

После некоторой практики в написании стихов, о которой мы рассказали выше, он обратился к своей главной цели – предложению.

Задача оказалась крайне сложной, ведь Уг получил весьма скромное образование. Все знания он почерпнул из жизни своего племени и не без оснований считал, что ему лучше писать покороче. Но вместить все чувства в небольшую записку было не так-то просто. Немало времени провёл он в тщетных раздумьях, и как-то ночью, беспокойно ворочаясь на каменной постели, наконец решился. Он напишет просто «Дорогая Вуг, я люблю тебя. Навеки твой, Уг. P.S. R.S.V.P.*». С утра он принялся за работу, и к концу недели послание было готово. Композицию составляли восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать берцовых костей малого остроносого бабуина, бронтозавр, три песчанки и птеродактиль, жадно пожирающий брюкву. Рисунок вышел на редкость изящным и лаконичным, особенно если учесть, что Уг никогда не учился в художественной школе. Он был доволен результатом и льстил себе надеждой, что ни одна нормальная девушка не устоит перед таким признанием. Впервые за много недель он уснул крепко и безмятежно.

На следующий день камердинер вместе с утренним чаем подал Угу плоский камень. На нём была изображена бедренная кость человека. Уг горестно вскрикнул. Она отвергла его. Через час он получил посылкой собственное письмо. Записки к нему не прилагалось.

Лучшим другом Уга во всем племени был Джуг, сын Муга, юноша чрезвычайного ума и такта. Ему и поведал Уг о своём горе.

Джуг выслушал рассказ и захотел сам взглянуть на послание.

– Должно быть, ты неудачно выразился, - предположил он.

– Напротив! – возразил несколько уязвлённый Уг. – Несмотря на краткость, моё письмо – образцовое признание. Вот оно, читай сам".

Джуг прочёл и обеспокоенно взглянул на друга:

– Но дружище, о чём ты думал, когда назвал ее рыжим страшилищем?

– Это ещё где?

– Как же, а ихтиозавр!

– Не ихтиозавр, а бронтозавр.

– Какой же это бронтозавр? Вылитый ихтиозавр! Эх, напрасно ты не взял сначала пару простых уроков рисования.

– Знаешь что! – презрительно фыркнул Уг. – Вся эта наскальная живопись – полная чушь. Завтра же займусь алфавитом.

* * * * *

Но назавтра Уг нашёл себе другое занятие. Он укрылся за камнем у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. На лице его застыло мечтательное выражение, а пальцы стальной хваткой сомкнулись на рукоятке одной из надёжнейших дубинок Каменного века. Одним приверженцем вечной классики стало больше.

------------------------------------------------------- * R.S.V.P. – Просьба ответить (фр.).

Непонятый

Одна история времен Каменного века

Из всех молодых холостяков в племени никого не почитали так высоко как Уга, сына Цуга. Он был самым красивым доисторическим молодым человеком, который к тому же прыгал семь футов в высоту, чтобы избежать внезапного укуса саблезубого тигра, или, своими молниеносными прыжками перед легко приходящими в беспокойство мамонтами, веселил сердца уважаемых старейшин, ищущих таланты внутри племени. Всем нравился Уг, и его друзья удивлялись, почему он всё ещё холост. И вот, одним ярким днём, они с любопытством начали замечать за ним некоторые симптомы. Он о чём-то размышлял в стороне от всех. Два раза подряд отказался от добавки блюда из птеродактиля на общеплеменном обеде. А были также и те, кто заявляли, что заставали его за сосредоточенным написанием стихов на стенах дальних пещер!

И без лишних объяснений понятно, что в те времена только очень мощная причина, такая как всепоглощающая любовь, могла побудить мужчину писать стихи. Ведь тогда это было не таким смехотворно простым делом как сейчас. Алфавит ещё не изобрели, и молодой человек мог выразить себя единственным способом: вырезать или нарисовать на камне набор картинок, каждая из которых передавала бы смысл слова или фразы. Таким образом, там, где современному поэту хватило бы пары секунд, чтобы написать: «Ты заставила меня полюбить себя. А я не хотел. А я не хотел», Угу, сыну Цуга, надо было сидеть ночь за ночью до тех пор, пока он не вырежет на камне три дерева, плезиозавра, четырёх разных рыбок, звездчатый булыжник, одиннадцать вариантов разных кустарников и более ли менее правдоподобное изображение изумленного во время купания мамонта. Неудивительно, что молодые люди того времени, даже очень горячие, с сомнением смотрели на такой способ выражения своей страсти, и предпочитали доказывать свою искренность и пыл, подкараулив свою возлюбленную за скалой и оглушив её дубинкой. Однако тонкая и чуткая натура Уга, сына Цуга, противилась такой грубой форме ухаживания. Он был робок с женщинами. В этом традиционном способе делать предложение было для него что-то непристойное, едва ли подобающее джентльмену. И он для себя твёрдо решил, что если когда-нибудь случится так, что он влюбится, то он сделает предложение при помощи пиктограммы. Вскоре после того как он это решил, на танцах молодежи, устраиваемых известной благодетельницей, он встретил чудеснейшее создание, из всех которые он когда-либо видел. Её имя было Вуг, дочь Глуг. С самого первого момента их знакомства он понял, что для него она единственная девушка в мире. Теперь оставалось только составить пиктограмму. Вырезав несколько стихотворений упомянутым выше способом, он успокоил себя, насколько это было возможно, и направил все свои усилия на действительно важное дело: написать предложение руки и сердца. Для не слишком хорошо образованного Уга это было чрезвычайно трудно. Всё что он знал, было почерпнуто им из взаимоотношений внутри племени. Поэтому он чувствовал, что лучше быть кратким. Но было трудно вместить все свои чувства в короткое сообщение. Долгое время он тщетно пытался что-то придумать, пока в одну из ночей, ворочаясь без сна на каменной кровати, не пришел к решению изобразить на пиктограмме только следующее: «Дорогая Вуг, я тебя люблю. Искренне твой, Уг. P.S. Ответь, силь ву пле». И больше ничего. В то же утро он отправился работать, и к концу недели пиктограмма была готова. Она содержала восходящее солнце, двух пещерных медведей, моржа, семнадцать костей голени маленького павиана, бронтозавра, трёх песчанок и птеродактиля, поедающего кормовую свеклу. Он полагал, что для того, кто никогда не посещал художественную школу, это была необычайно искусная работа. Он был доволен ею. Он льстил себе, что только ненормальная девушка сможет устоять перед этой пиктограммой. Первый раз за последние две недели он спал крепко и безмятежно.

На следующий день, вместе с утренним чаем, слуга принес ему кусок плоского булыжника. На нём была вырезана простая человеческая бедренная кость. Он издал громкий вопль. Она ему отказала. Через час почтовая служба принесла ему его пиктограмму без единого ответного слова.

Лучший друг Уга в племени был Жуг, сын Муга, молодой человек чрезвычайного такта и мягкости. Ему и поведал Уг своё горе.

Жуг внимательно выслушал эту историю и попросил дать посмотреть, что точно Уг изобразил на пиктограмме.

– Должно быть, ты неправильно выразился, – предположил Жуг.

– Напротив, – с обидой ответил Уг, – моё предложение было кратким, но как раз таким, каким должно быть предложение. Вот оно, сам прочти.

Жуг прочел. Затем он посмотрел на своего друга взволнованно.

– Но, мой дорогой друг, что, ради всего на земле, ты имел в виду, говоря, что у неё рыжие волосы, и что тебе ненавистен её вид?

– Ты это о чём?

– Да вот об этом ихтиозавре.

– Но это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

– Но он не похож на бронтозавра, а похож на ихтиозавра. Твоя ошибка в том, что ты для начала не посетил пару занятий по такого рода вещам.

– Если хочешь знать, – сказал Уг с отвращением, – всё это рисование картинок – полная чушь. Завтра я начну создавать Алфавит.

***

Но наутро у него нашлось другое занятие. Он стоял, притаившись за скалой у входа в пещеру Вуг, дочери Глуг. В его глазах было мечтательное выражение, а пальцы со стальной хваткой сжимали рукоять одной из самых профессиональных дубинок, какую только можно было увидеть в Каменном веке. Традиционалисты нашли ещё одного последователя.

Уроки идеографии

(из историй каменного века)

В давние годы, в доисторические времена, жил юноша по имени Аг, сын Зага. Аг был очень красив и считался самым завидным женихом своего племени. Легко, как пружина взвивался он в воздух, спасаясь от внезапно блеснувших клыков саблезубого тигра, быстро, как ветер, проносился мимо опасных и непредсказуемых мамонтов. Радовались, глядя на него, сердца умудренных старейшин, ибо высоко ценили они таланты местных племен. Всем хорош был Аг, и тем удивительнее было его соплеменникам видеть, что он до сих пор не женился.

И все же, в один прекрасный день, они с любопытством заметили, что он стал проявлять все необходимые признаки. Юноша о чем-то грустил в одиночестве, два раза подряд отказался от добавочной порции птеродактиля на племенном банкете, и кое-кто даже утверждал, что случайно натолкнулся на него в дальних пещерах, где он старательно выводил на стенах стихи.

Надо сказать, что в те далекие дни стихосложение не было еще таким до смешного простым занятием, как в наше время, и если уж кто-то начинал писать стихи, то причина для этого должна была быть очень серьезная, безумная любовь, например. Алфавит ведь тогда еще не изобрели, и для творческого самовыражения молодым людям приходилось рисовать или вырезать на камне ряд изображений, каждому из которых придавалось значение слова или фразы. Современному трубадуру хватит и нескольких секунд, чтобы написать: “Я и не знал, что любовь может быть жестокой, я не знал, я не знал”. Агу, же сыну Зага, чтобы добиться того же эффекта, пришлось бы не спать ночами, выдалбливая три деревца, плезиозавра, рыбу четырех сортов, пятизвездочную пещеру, одиннадцать разновидностей цветущего кустарника и достаточно реалистичную сцену купающегося мамонта. Не удивительно, что юноши того времени, даже довольно пылкие, косо посматривали на такой метод признания в любви и предпочитали доказывать искренность намерений и энтузиазм тем, что подстерегали даму своего сердца за выступом скалы и, улучив момент, оглушали дубинкой.

Но чистая и впечатлительная душа Ага, сына Зага, сжималась при мысли о таком грубом проявлении чувств. С девушками он был нерешителен, ему казалось, что признаваться в любви традиционно общепринятым способом было как-то нехорошо, можно сказать, негалантно. И юноша решил, что если он когда-нибудь влюбится, то лучше уж откроет свое сердце в письме-идеограмме.

Вскоре после того, как он пришел к этой мысли, на танцевальном вечере у одной известной покровительницы молодежи он повстречал небеснейшее изо всех созданий, что когда-либо видел. Ее звали Ваг, дочь Глага. И с того момента, как их познакомили, он понял, что это любовь. Оставалось сочинить идеограмму.

Более или менее поупражнявшись в вырезании мадригалов, о которых мы уже говорили, юноша решился взяться за главное – любовное послание.

Для Ага это стало настоящим испытанием, ведь образование у него было не бог весть какое. Все что он знал, он почерпнул из опыта повседневных взаимоотношений в племени. Ему казалось, что поэтому лучше быть кратким. Но как выразить все свои чувства в одном коротком письме? После долгих и тщетных раздумий, в одну из ночей, метаясь без сна и покоя на своем ложе из роз и шипов, он решил, наконец, что напишет ей такие слова: “Здравствуйте, Ваг! Я Вас люблю. Искренне Ваш, Аг. P.S. В ожидании любезного ответа”, – и на этом закончит.

Утром он сразу же принялся за работу, и к концу недели идеограмма была готова. На ней было изображено восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать большеберцовых костей малых гамадрилов, бронтозавр, три серые мышки и птеродактиль, жадно поглощающий свеклу. “Очень даже изящная получилась картинка, особенно для человека, который не учился в художественной школе”, – довольный, разглядывал Аг свою работу. “Трудно представить девушку, которая устояла бы перед таким признанием”, – успокоил он сам себя и впервые за несколько недель тихо и мирно уснул.

На следующий день, вместе с утренним чаем, слуга принес ему плоский камешек-сообщение. На нем красовалась большая бедренная кость. Аг взревел. Она отвергла его! Часом позже пришла почтовая посылка с его идеограммой без единого слова в ответ.

Лучшим другом Ага в стойбище был Джаг, сын Мага, юноша необычайно тактичный и сообразительный. К нему и поплелся Аг со своим горем.

Джаг выслушал друга и попросил письмо, дабы как следует разглядеть, что же он там натворил.

– Вполне возможно, что ты просто не так выразился, – предположил он.

– Напротив! – обиделся Аг. – Мое письмо было кратким, но, по сути, образцом всех любовных посланий! Вот, сам посмотри.

Джаг прочитал письмо и озабоченно нахмурился:

– Слушай, старик, какого черта ты пишешь, что она рыжая и вид ее тебе ненавистен?

– О чем ты?!

– Да вот же, об этом ихтиозавре.

– Но это не ихтиозавр, это бронтозавр!

– Какой же это бронтозавр? Нет, это скорее ихтиозавр. С тобой все ясно, приятель, тебе надо было сначала взять хотя бы пару простейших уроков по идеографии.

– Знаешь что, – подскочил Аг, как ужаленный, – чушь собачья эта ваша идеография! Завтра же я займусь алфавитом.

* * * * *

Но назавтра он был занят совсем иным делом. Он стоял, притаившись за скалой, у входа в пещеру, где жила Ваг, дочь Глага. Взор его блуждал в синих далях, а пальцы стальными обручами сжимали самую аккуратную и отточенную дубинку, которую когда-либо видел каменный век. Что ни говори, а традиция – великая вещь.

Непонятый

(История времен каменного века)

Среди всех молодых холостяков племени никто не был так уважаем как Уг, сын Зуга. Это был один из самых приятных доисторических юношей, которые когда-либо могли подпрыгнуть на два метра, чтобы избежать внезапной встречи с клыками саблезубого тигра, или завоевать своими молниеносными забегами перед взбудораженными мамонтами сердца старейшин, ищущих таланты среди своих соплеменников. Всем нравился Уг, и было удивительно для всех его друзей, что он еще никогда не был женат.

Однако одним ясным днем, они с интересом обнаружили, что он начал проявлять все симптомы. Он ходил, погруженный в свои раздумья. За обеденным столом племени он два раза подряд отказался от добавки мяса птеродактиля. Даже нашлись те, кто утверждал, что видели его, трудолюбиво пишущим стихи на стенах отдаленных пещер.

Следует понимать, что в те дни, только самый веский мотив, такой как безграничная любовь, мог подвигнуть мужчину на написание стихов, поскольку в то время это не было таким на удивление простым делом, как сегодня. Алфавит еще не был изобретен, и единственным способом, которым молодой человек мог выразить себя, было написать или высечь на камне серию картинок, каждая из которых содержала смысл целого слова или фразы. Таким образом, там, где современному поэту хватило бы каких-то нескольких секунд написать: «Ты полюбить заставила меня. Я не хотел. Я не хотел», Угу, сыну Зуга, пришлось сидеть ночь за ночью, пока он не выцарапал три дерева, плезиозавра, четыре разных рыбы, гору, напоминающую звезду, одиннадцать видов цветущих кустов и существо, более или менее похожее на мамонта, застигнутого в момент купания. Удивительно, но молодые люди того времени, неодобрительно смотрели на такой способ выражения чувств, предпочитая доказывать свою искренность и страсть, поджидая даму своих грез за камнем и оглушая ее дубинкой.

Но Уг, сын Зуга, обладая возвышенной и чувствительной натурой, содрогался при мысли о столь бестактной форме сватовства. Он был очень застенчив с женщинами. В традиционном способе делать предложение он находил что-то несколько грубоватое, почти даже и не джентльменское. Он решил, что если когда-нибудь ему доведется влюбиться, то он сделает предложение в виде идеограммы.

Вскоре после того, как он пришел к такому решению, на одном танцевальном вечере для юношей и девушек, организованном известной свахой, он встретил самое прекрасное создание из всех, которых когда-либо видел. Ее звали Вуг, дочь Глуга. И с самого момента их знакомства он понял, что она была для него той единственной на всем белом свете. Осталось только сочинить идеограмму.

Подготовив себя, насколько это было возможно, высечением нескольких поэм, описанным выше способом, он приступил к действительно важной задаче - созданию предложения руки и сердца.

Это было чрезвычайно сложно, поскольку Уг не был хорошо образован. Все, что он знал, было почерпнуто им из взаимоотношений в племени. По этой причине он понимал, что лучше ему быть кратким. Но было очень сложно выразить все свои чувства в одной короткой надписи. Много времени провел он безрезультатно в раздумьях, пока однажды ночью, когда он ворочался на своей каменной постели, к нему не пришло решение. Он просто напишет: «Милая Вуг. Я люблю Вас. Искренне Ваш, Уг. P.S. Жду Вашего ответа». И только. Уже утром он приступил к работе, а к концу недели идеограмма была готова. На ней было восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать больших берцовых костей малого мандрила, бронтозавр, три песчанки и птеродактиль, поглощающий листовую свеклу. Какая необычайно лаконичная работа, думал он, для того, кто никогда не посещал художественную школу. Он был доволен ей. Только очень странная девушка устоит перед таким предложением, успокаивал он себя. Впервые за несколько недель он уснул спокойно и безмятежно.

На следующий день вместе с утренним напитком камердинер принес ему плоский камень. На нем была высечена обычная человеческая бедренная кость. Он громко вскрикнул. Она отвергла его. Часом позже почтовая служба доставила ему его собственную идеограмму без единого слова объяснений.

Лучшим другом Уга в племени был Джуг, сын Муга, молодой человек чрезвычайно тактичный и разумный. К нему Уг и пришел со своим горем.

Джуг выслушал его рассказ и попросил показать ему идеограмму.

- Должно быть, ты как-то не так выразил свои чувства, - сказал он.

- Напротив, - ответил Уг несколько обиженно, - мое предложение было кратким, но именно таким, каким и должно быть предложение руки и сердце. Вот оно, прочти.

Джуг прочел. Потом посмотрел на друга вопросительно.

- Но, старик, о чем ты только думал, говоря, что она рыжая, и что тебе жутко не нравится, как она выглядит?

- С чего ты это взял?

- С того, что это ихтиозавр.

- Это не ихтиозавр. Это бронтозавр.

- Это ни капли не похоже на бронтозавра. Скорее уж это ихтиозавр. Тебе следовало для начала взять несколько уроков в такого рода делах.

- Если хочешь знать мое мнение, - с неприязнью ответил Уг, - эта система письма картинками напрочь прогнила. Завтра займусь алфавитом.

* * * * *

Но на следующий день, он был занят совсем другим делом. Он стоял, притаившись за камнем перед входом в пещеру Вуг, дочери Глуга. Взгляд его был мечтательным, а пальцы, подобно стальным оковам, крепко сжимали рукоятку одной из самых внушительных дубинок, когда-либо виденных в Каменном веке. Традиционный уклад нашел еще одного приверженца.

Непонятый.
Рассказ о доисторической любви.

Из всех молодых холостяков племени ни один не ценился выше Уга, сына Цуга. Только он мог подпрыгнуть на семь футов, ловко увернувшись от клыков саблезубого тигра. Молниеносными пробежками перед вспыльчивым мамонтом Уг грел душу старшим охотникам, искателям межплеменных талантов. Одним словом, всеобщий любимчик. Тем удивительней было для его друзей, что он ни разу еще не был женат.

Но в один прекрасный день они с интересом обнаружили у Уга все симптомы влюбленности. Он стал задумчив. Два раза подряд отказывался от второй порции птеродактиля за обедом. И даже нашлись те, кто видел, как Уг старательно выводит стихи на стенах отдаленных пещер.

Надо сказать, что только по-настоящему пламенная любовь могла подвигнуть мужчину заняться стихосложением - ведь в те далекие времена это было совсем не так просто, как теперь. Алфавит еще не изобрели, и единственной возможностью самовыражения для молодого человека была резьба или письмо по камню, на котором изображалось множество картинок. Каждая из них обозначала какое-то слово, или даже фразу. И Угу, сыну Цуга, приходилось ночами корпеть над вырезанием на скальной поверхности трех деревьев, плезиозавра, четырех разновидностей рыбы, звездообразного валуна, одиннадцати различных цветущих кустов и более-менее правдоподобного мамонта, застигнутого врасплох во время купания. А ведь у современного барда ушло бы не более пары секунд написать: "Ты пленила меня красотой. Я не хотел покоряться, видит Бог, не хотел". Ничего удивительного, что молодежь того времени, крайне пылкая и безудержная в своих порывах, с подозрением относилась к такому способу проявления своих чувств. Она предпочитала более веские доказательства нежности - прыжок из-за валуна и оглушение предмета обожания дубинкой.

Но утонченной, нежной натуре Уга, сына Цуга, претила столь грубая манера ухаживания. С женщинами он был робок. В ортодоксальной форме предложения о браке ему мерещилось нечто неотесанное, без пяти минут не джентльменское. Уг решил, что если когда-нибудь ему случится влюбиться, он сделает предложение в виде символов.

Вскоре после того, как было принято это решение, на танцах у одной всем известной хозяйки он повстречал самое божественное из когда-либо виденных им созданий. Ее звали Вуг, дочь Глуга, и с самого первого момента их знакомства он понял: перед ним - его судьба. Оставалось только изобразить это откровение в картинках.

Укрепив свое художественное мастерство несколькими вырезанными на камне стихами, как мы уже говорили ранее, он посвятил себя воистину важному делу - предложению о браке.

Это оказалось крайне сложной задачей, ведь Уг не был отягощен хорошим образованием. Все свои знания он почерпнул из равенства и компромиссов племенной жизни. Именно поэтому ему казалось, что лучше не затягивать с этим вопросом. Но выразить всю палитру своих эмоций в нескольких значках оказалось делом непростым. Много времени ушло на тщетные размышления. Но вот однажды ночью, когда Уг ворочался без сна в своей каменной постели, на него снизошло озарение. Ну конечно, он просто напишет "Дорогая Вуг, я Вас люблю, искренне Ваш, Уг. P.S. Жду Вашего любезного ответа". Не мешкая, тем же утром он принялся за работу, и к концу недели все было готово. Его признание в любви ознаменовали: восходящее солнце, два пещерных медведя, морж, семнадцать больших берцовых костей карликового носатого павиана, бронтозавр, три мышки-песчанки и поглощающий свеклу птеродактиль. Это произведение показалось Угу необычайно изящным для художника-самоучки. Он был доволен своим творением, и его в голову посещали самые лестные мысли в свой адрес. «Только чудачка устоит перед этим шедевром!», - подумал Уг, и в первый раз за целую неделю заснул глубоким, спокойным сном.

На следующий день вместе утренним напитком слуга принес Угу плоский каменный осколок. На нем красовалось изображение бедренной человеческой кости. Уг издал громкий вопль. Она ему отказала. Часом позже он получил посылку – его собственный рисунок без единого ответа.

Лучшим другом Уга был Юг, сын Муга, очень смышленый молодой человек с зашкаливающим чувством такта. В его-то жилетку и пошел плакаться Уг.

Юг уже слышал эту историю и попросил Уга показать, что именно тот изобразил.

- Должно быть, ты неправильно выразил свои чувства, - сказал Юг.

- Как раз наоборот, - с досадой отозвался Уг, - мое предложение было кратким, каким оно и должно быть. Вот, смотри сам.

Юг прочел, затем озадаченно посмотрел на друга.

- Но мой дорогой старик, что ты имел в виду, говоря, что у нее рыжие волосы и что ты ее на дух не переносишь?

- В каком смысле?

- Да ведь ты нарисовал ихтиозавра.

- Это не ихтиозавр, а бронтозавр.

- Тут бронтозавром и не пахнет. А вот на ихтиозавра очень похоже. Твоя ошибка в том, что ты не потрудился взять пару-тройку уроков рисования перед тем, как писать объяснения в любви.

- Если хочешь знать, - возмущенно воскликнул Уг, - эти рисуночки просто чушь собачья! Завтра же берусь за алфавит.

* * * * *

Но на следующий день он был занят совсем другим. Уг прятался за валуном у входа в пещеру Вуг, дочери Глуга. Глаза его мечтательно сверкали, а пальцы стальной хваткой впились в рукоять одной из самых добротных дубинок Каменного Века. Так ортодоксальность обрела еще одного адепта.