Ищу работу

Подытожив первый месяц своего брака, Арчи пришёл к выводу, что всё шло как нельзя лучше. Большинство англичан едут в Америку только в крайних случаях и не терпят всех, кто является ярым поклонником этой страны, её климата и властей. Арчи был не таким. Он любил Америку и с первого раза нашёл общий язык с американцами. Он был компанейским парнем, и в Нью-Йорке почувствовал себя как дома. Люди, которых он встречал, были общительны и гостеприимны - ему это очень нравилось. Порой Арчи казалось, что Нью-Йорк просто дожидался его, чтобы начать веселье.

Новая обстановка предстала перед ним в розовом цвете, но ничто в этом мире не идеально, и в конце концов ему пришлось признать, что есть-таки ложка дёгтя в бочке мёда. Мистер Дэниэл Брустер, его тесть, сохранял враждебность. Если бы Саймон Легри относился к дяде Тому так же, как Брустер к своему новому родственнику, по плантации поползли бы слухи.

И это не смотря на то, что уже на утро третьего дня его пребывания в отеле, Арчи, взяв всю свою волю в кулак, а другую руку положив на сердце, отказался от критики в адрес Отеля Космополис, и заявил, что при должном рассмотрении он вполне себе ничего.

"Твоя заслуга, старина" - заметил Арчи со всей своей дружелюбностью.

"Не смей называть меня так!" - проворчал Мистер Брюстер.

"Ладненько, дружище!" - продолжал любезничать Арчи

Арчи, со всем присущим ему спокойствием выдерживал натиски неприязни, но Люсиль все же волновалась за него.

"Вот бы отец узнал тебя получше, понял тебя" задумчиво сказала она, услышав об их разговоре.

"Видишь ли," ответил Арчи, "Я открыт для понимания, но ведь он не соизволит хотя бы попытаться."

"Ты должен постараться и вдохнуть в него гордость за себя."

"Но как? Я и улыбаюсь во весь рот, и чего только не делаю, но он тверд как камень."

"Чтож, нам придется подумать над этим. Я хочу, что бы он понял, что на самом деле ты ангел во плоти. Ведь ты такой."

"Да ну?

"Конечно!"

"Это странно," сказал Арчи, погрузившись в раздумья, "каждый раз, когда я смотрю на тебя, я поверить не могу, что твой отец такой -- я имею ввиду, жаль я не знал твою маму, она должно быть была невероятно красивой"

"Я кажется знаю, как ему угодить," сказала Люсиль. "Отцу нравятся занятые люди, может тебе найти работу?"

"Ты думаешь?" с сомнением ответил Арчи. "Просто я слышал, как он отчитывал за ошибки в документах того паренька из приемной, который работает с утра до вечера как черт, и я не увидел между ними особой симпатии, если только твой отец очень ловко этого не скрыл. Я конечно признаю, меня сложно назвать работягой, но черт возьми, я понятия не имею с чего начать. Я в поисках, но у яркого молодого человека шансов найти работу практически нет."

"Продолжай поиски. Я уверена, если ты найдешь чем себя занять, отец изменит свое отношение"

Перспектива нормальных отношений со своим тестем и побуждала Арчи к действиям. Он был уверен, что любое, даже самое незначительное изменение будет во благо. И встреча с Джеймсом Б. Уиллером, художником, в клубе Пэн-Энд-Инк наверняка ему в этом поможет.

Для приезжего, умевшего расположить к себе других людей, лидирующей отраслью Нью Йоркской промышленности могло показаться издание пригласительных клубных карт. Стоило только Арчи приехать в этот город, как он тут же попал под дождь этих милых доказательств его известности. И теперь он почетный член такого множества разнообразных клубов, что попросту не успевает посещать их все. Были и модные клубы, расположеные вдоль Пятой Авеню, в которые он был приглашен своим другом Рэгги ван Туйлом. Были клубы бизнесменов, доступ в которые ему был открыт уже куда более солидными гражданами. Ну и конечно самыми лучшими были Лэмбс, Плэйэрс, Фраэрс, Кофи-Хаус, Пэн-Энд-Инк и другие прибежища художников, писателей, актеров и в целом богемы. В них Арчи проводил большинство своего времени, тут же он и познакомился с Д. Б. Уиллером, известным иллюстратором.

Именно его за дружеским обедом Арчи посвящал в некоторые своим амбициозные идеи, дабы сойти за героя одной из этих заходи-или-проваливай-книг.

"Так тебе нужна работа?" спросил мистер Уиллер.

"Да, мне нужна работа," ответил Арчи.

Уиллер быстро поглотил восемь жареных картофелин подряд. Аппетит у него был дай Бог.

"Я всегда считал К чему такая суматоха?

"Видите ли, моя жена думает, что это поможет мне наладить отношения с её папашей, старым весельчаком.

"И, как я понимаю, вам не важно, что вы будете делать"

"Все что угодно, приятель, все что угодно"

"В таком случае почему бы вам не попозировать для картины, которую я рисую." сказал Уиллер. "Она для обложки одного журнала. Вы идеально подходите, зарплата будет стандартной."

"Позировать?"

"Все что нужно, это неподвижно стоять и притворяться куском дерева. Вам ведь это по силам?"

"Да, это я смогу," ответил Арчи.

"Тогда приходите завтра в мою студию"

"Договорились!" воскликнул Арчи.

Нужна работа

Оценивая свою жизнь по прошествии первого месяца семейной жизни, Арчи пришел к выводу, что все идет как нельзя лучше. По отношению к Америке англичане обычно склонны все преувеличивать: или питать отвращение абсолютно ко всему, или восторгаться всей страной в целом, ее климатом и заведениями. Арчи относился ко второй группе. Он с самого начала полюбил Америку и отлично поладил с американцами. Будучи открытым и общительным человеком, какими являются большинство ньюйоркцев, он чувствовал себя здесь в своей тарелке. Ему нравилась атмосфера всеобщей дружелюбности и радушия. Иногда ему даже казалось, что Нью-Йорк ждал только его, чтобы начать этот праздник жизни.

Ничто в этом мире не идеально и не радужно, как те очки, через которые Арчи смотрел на новое для себя место. Он вынужден был признать, что одно обстоятельство портило всю картину, и в этой бочке меда была ложка дёгтя. Тесть Арчи, мистер Дэниел Брюстер, неизменно оставался холоден к нему. В действительности же его отношение к новоиспеченному родственнику с каждым днем напоминало отношение Саймона Легри к дяде Тому. Не смотря на то, что Арчи уже третье утро своего пребывания в доме приходил к нему и в самой открытой и смелой манере, отказавшись от критики, говорил, что Отель «Космополис» оказывается при внимательном рассмотрении одним из лучших, успешных отелей.

- Это все Ваша заслуга, старина, - сердечно сказал Арчи.

- Не называй меня «старина»! – проворчал мистер Брюстер. - Договорились, компаньон! – дружелюбно ответил Арчи.

Арчи как настоящий философ, спокойно воспринимал эту враждебность. Но это волновало Люсиль.

- Как жаль, что папа не понимает тебя, - с грустью заметила она, когда Арчи рассказал ей об этом.

- Ну, ты же знаешь, я всегда открыт.

- Ты должен понравиться ему.

- Но как? Я ему всегда улыбаюсь, чего только я не делаю. Никакой реакции.

- Тогда нам нужно что-нибудь придумать. Я хочу, чтобы он понял, какой ты милый. Ты ведь очень милый.

- Неужели?

- Ну конечно!

- Странно, - сказал Арчи, стараясь поймать ускользавшую мысль, - чем больше я смотрю на тебя, тем больше удивляюсь, как у тебя может быть такой отец…то есть я хотел сказать не это. Я имею в виду то, что мне жалко, что я не знал твоей матери. Она, наверное, была невероятно красивой.

- Вот что ему действительно понравится, - сказала Люсиль, - так это если ты найдешь работу. Ему нравятся работающие люди.

- Неужели? – засомневался Арчи. – Знаешь, я слышал утром, как он разговаривал с тем парнем, который как проклятый работает с утра до ночи, по поводу ошибки в расчетах. Если он нравился твоему отцу, то он умело это скрывал. Я согласен, что никогда не был трудоголиком. Проблема в том, с чего начать. Я ищу работу, но шансы ее найти умному молодому человеку не так уж велики.

- Так продолжай искать. Я уверена, как только ты найдешь себе занятие, неважно какое, папа переменит отношение к тебе.

Наверное, все-таки блестящий план расположить к себе мистера Брюстера сподвиг Арчи на решительные действия. Он верил, что любые изменения в отношении к нему мистера Брюстра будут во благо. Встреча с художником Джеймсом Б. Уилером в клубе «Перо и чернильница» открывала для него новые перспективы.

Человеку, недавно приехавшему в Нью-Йорк, и сумевшему понравиться каждому, может показаться, что производство здесь сосредоточено исключительно на выпуске двухнедельных пригласительных в клубы. Арчи был просто засыпан этими свидетельствами популярности. Теперь он был почетным членом такого количества разнообразных клубов, что у него бы не хватило времени посетить их все. Это были модные клубы на Пятой Авеню, которые показал ему его друг Регги ван Тьюил, сын владелицы его квартиры во Флориде. Это были клубы для бизнесменов, куда он смог попасть благодаря более влиятельным людям. Но самыми любимыми были «Лэмс», «Игроки», «Монахи», «Кофейня», «Перо и чернильница» и другие заведения для художников, писателей, артистов и прочей богемы. Именно здесь Арчи проводил больше всего времени, и именно здесь он свел знакомство с известным художником-оформителем Дж. Б. Уилером.

За дружеским обедом Арчи посвятил мистера Уиллера в свои планы.

- Нужна работа? – поинтересовался мистер Уиллер.

- Нужна, - ответил Арчи.

Мистер Уиллер проглотил одну за другой восемь картофелин. Он был известным любителем покушать.

- Я всегда считал тебя неженкой. - сказал он. – Откуда это желание трудиться?

- Видите ли, моя жена, считает, что это поможет мне набрать очков в глазах ее доброго папаши.

- Значит, тебе не важно чем заниматься.

- Абсолютно чем угодно, дружище.

- В таком случае приходи позировать для моей фотосессии. – сказал мистер Уиллер. – Для обложки журнала. Ты тот, кто мне нужен. К тому же, я заплачу тебе как модели. Согласен?

- Позировать?

- Все, что от тебя потребуется это стоять как истукан. Ты справишься с этим?

- Разумеется, - ответил Арчи.

- Ну, тогда приходи завтра в мою студию.

- Договорились! – воскликнул Арчи.

Нужна работа

Арчи окидывал беглым взглядом первый месяц семейной жизни, и ему казалось, что все к лучшему в этом лучшем из миров*. Почти все приезжие англичане в своем отношении к Америке склонны бросаться в крайности: одни сходу отвергают все сущее вокруг, другие же наоборот, в восторге от страны, ее климата и обычаев. Арчи относился к другим. Он полюбил Америку с первого взгляда и прекрасно поладил с американцами. Рубаха-парень и тусовщик, Арчи сразу почувствовал себя в Нью-Йорке, этом городе тусовщиков, как дома. Общительность и гостеприимство горожан он принял за отношение к себе лично. Арчи порой казалось, что город только и ждал его приезда, чтобы дать сигнал к началу празднеств.

Но нет в мире совершенства, и видя все окружающее в розовом цвете, он все же замечал, что один изъян, одна муха в супе, одна противная гусеница в салате остается. Мистер Дэниэл Брюстер, его тесть, дружелюбия вовсе не проявлял - напротив, его отношение к новому родственнику ухудшалось с каждым днем. Вздумай Саймон Легре так обращаться с Дядей Томом, по всей плантации пошли бы кривотолки**. И это в ответ на то, что Арчи уже на третье утро после возвращения поспешил к тестю и по-мужски прямо и честно признал, что зря придирался к отелю. Что отель Космополис (и это теперь его глубокое убеждение), при ближайшем рассмотрении сияет как пасхальное яичко, да не простое, а золотое, и вообще классное заведение.

- Полная уважуха, старик! - чистосердечно заключил Арчи.

- Попрошу не называть меня стариком! - взревел мистер Брюстер.

- О'кей, старина! - любезно согласился Арчи.

Философ по натуре, Арчи стойко переносил такую враждебность, но Люсиль это беспокоило.

- Мне очень хочется, чтобы отец понимал тебя лучше. - озабоченно сказала она, когда Арчи передал ей содержание разговора.

- Но послушай, я всегда готов к пониманию - пусть начинает в любой момент, когда ему вздумается.

- Ты должен постараться и сделать так, чтобы он тебя полюбил.

- Но как? Я мило улыбаюсь ему, и все такое. А ответа нет.

- Значит нам придется что-то придумать. Я хочу, чтобы и он понял, какой ты ангел. Ты и есть ангел, ты же знаешь.

- Что, и вправду?

- Ну конечно!

- Прикольная штука, - Арчи как мог сдерживал бурный поток мыслей, - чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь, как твоим отцом может быть такой... я хочу сказать... то есть, хотел сказать - как жаль, что я не видел твоей матери, наверняка она была страшно привлекательна.

- Вот что действительно порадовало бы его, - задумчиво продолжала Люсиль, - это если бы ты нашел какое-нибудь занятие. Он любит тех, кто работает.

- Да неужели? - усомнился Арчи. - Знаешь, я утром видел, как он за мелкую ошибку в цифири распекал того парня за стойкой, который вкалывает как проклятый с рассвета до заката. Если это любовь, то скрывает он ее классно. Признаю, я пока не стал одним из таких трудяг, но чертовски сложно найти, с чего начать. Я копаю повсюду, но пока вакансий для способного молодого человека не вижу.

- Ну так продолжай поиски. Я уверена, что как только ты найдешь дело, неважно какое, отец сразу изменится.

Наверное, именно заманчивая перспектива изменить тестя и подстегнула Арчи. Он был совершенно уверен, что любая перемена в мистере Брюстере приведет только к лучшему. Случайная встреча в клубе "Перо и чернила" с художником Джеймсом Б.Виллером положила начало.

Если приезжий не лишен дара нравиться окружающим, ему может показаться, что промышленность Нью-Йорка только и занята выпуском двухнедельных пригласительных билетов в различные клубы. С первых дней в городе Арчи был осыпан этими приятными доказательствами собственной популярности и в итоге оказался почетным членом такого множества клубов, что посетить их все просто не было времени. Среди них были фешенебельные клубы вдоль Пятой Авеню, в которые его представил приятель Реджи ван Тейл, сын флоридской хозяйки. Были клубы бизнесменов - эти пришлось оставить для более серьезной публики. И самое интересное - были "Ягнята", "Игроки", "Монахи", "Кофе-Хауз", "Перо-и-Чернила" и другие пристанища художников, писателей, актеров и прочей богемы***. Именно в них проводил Арчи почти все время, там же и познакомился с Дж.Б.Виллером, известным иллюстратором.

И вот за дружеским обедом Арчи поверял мистеру Виллеру свои надежды и стремления словно герой боевика в стиле "Это-твой-последний-шанс-парень!"

- Тебе нужна работа? - удивился мистер Виллер.

- Мне нужна работа. - обреченно выдохнул Арчи.

Мистер Виллер в ударном темпе потребил восемь порций жареной картошки. Он был порядочный обжора.

- А мне казалось, ты из этих... библейских лилий, что красуются без забот. - озадаченно изрек он. - И что за нужда вдруг трудиться и прясть****?

- Понимаешь, моя жена, похоже, думает, что если я хоть чем-нибудь займусь, сразу вырасту в глазах ее старого чудилы папочки.

- И тебе все равно что делать, то есть результат для тебя не важен?

- Все что угодно, вообще все что угодно.

- Ну так приходи и позируй для картины, которую я пишу для журнальной обложки - предложил мистер Виллер. - Ты вполне сгодишься как модель, а я заплачу по стандартной ставке. Пойдет?

- Позировать?

- Тебе надо будет просто стоять неподвижно как столб. Это уж ты наверняка сможешь?

- Это я смогу. - заверил Арчи.

- Тогда жду тебя завтра в мастерской.

- О'кей! - согласился Арчи.

______________________________________________________________

*Эта крылатая фраза - главный лозунг Вольтеровского Кандида, на долю которого выпали сходные приключения.

** Злобный рабовладелец Саймон Легре был хозяином Дяди Тома в известнейшем романе "Хижина Дяди Тома".

***"Ягнята" (The Lambs), "Игроки" (The Players), "Монахи" (The Friars), "Кофе-Хауз" (The Coffe-House) - действительно старейшие клубы артистов, писателей и художников Нью-Йорка. О клубе "Перо-И-Чернила" сведений найти не удалось.

**** Евангелие от Матфея, глава 6, стих 28: И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут.

Разыскивается работа.

Прошел месяц после женитьбы, и Арчи понял, как же ему повезло. Приезжая в Америку, многие англичане неизменно бросаются в крайности: если не нравится, то все сразу, ну а если же по душе придется, то и сама страна, и природа, и люди. Арчи, душа компании, склонялся ко второму – ему нравилась Америка, он великолепно ладил с американцами, а в веселом, шумном Нью-Йорке чувствовал себя просто как рыба в воде. Его согревала дружеская теплота и добродушное гостеприимство всех вокруг, и порой даже казалось, что город ждал только его, прежде чем закрутиться в кутерьме праздника и веселья.

Конечно, ничто не совершенно в мире, и каким бы светлым и радужным ни казалось ему небо над головой, нельзя было не заметить грозовую тучку. Горькой ложкой дегтя в его бочке меда был неприветливый и угрюмый тесть Дэниэл Брюстер. Этот джентльмен и в самом деле невзлюбил нового родственника. Веди себя хозяин в том же духе с несчастным рабом – люди начали бы косо поглядывать. А ведь на третье же утро знакомства Арчи как-то в разговоре прямо возразил ему: мол, отель "Космополис" даже очень ничего, один из лучших в городе.

- Как раз для таких, как ты, старик - радушно заметил Арчи.

- Не смей называть меня стариком! – прогремел Брюстер.

- Идет, старина, - легко согласился Арчи.

Философ Арчи мужественно переносил эту неприветливость, но Люсиль не на шутку разволновалась.

- Вот бы вам стать немного ближе! – горячо воскликнул она, когда Арчи все ей рассказал.

- Я готов, но он постоянно отворачивается от меня.

- Ты должен понравиться ему.

- Да, только как? Я чего только не делал – не помогает, и он не отвечает на мои улыбки.

- Тогда мы должны что-нибудь придумать. Я хочу, чтобы он понял, какой ты замечательный. Ты же просто умница, мой дорогой.

- Да ладно.

- Честное слово!

- Так странно, - задумчиво произнес Арчи, - никогда я не перестану удивляться, как может у тебя быть отец, похожий на… Я хочу сказать, знать бы мне твою маму, та ещё красотка, наверное.

- Ему понравится, если ты начнешь работать, папа любит людей при деле.

- Ты серьезно? – покачал головой Арчи. - Я слышал утром, как он в кабинете отчитывал за неточность в цифрах одного паренька. А ведь бедняга крутится как белка в колесе целыми днями. Если твой отец и правда его любит, то умеет это хорошо скрывать. Что тут говорить, не такой уж я и труженик, но, черт возьми, с чего же начать? Не так-то много предложений для молодых людей в наше время, даже для таких толковых, как я.

- Что ж, не отчаивайся. Я просто уверена, что если ты найдешь себе хоть какое-нибудь занятие, папа будет вести себя иначе.

Твердо уверенный, что любое «иначе» к лучшему, Арчи загорелся желанием найти работу. К тому же, новый знакомый художник Джеймс Уиллер мог ему в этом помочь.

Счастливый обладатель дара нравится людям, Арчи верил, что жизнь в городе кипит только в клубах. Его просто засыпали приглашениями, и у него даже времени не хватало, чтобы принять все. В элитные клубы на Пятой Авеню его пригласил друг Регги Ван Твил, сын хозяйки. От посещения разных бизнес-клубов его, правда, освободили почтенные жители города. А самыми яркими и веселыми были клубы «У приятеля», «Поющая струна», «Братья», «Кабаре», «Легкое перо» и другие пристанища художников, писателей, артистов и верхушки общества. Там Арчи и проводил большую часть своего времени, и именно там познакомился с известным иллюстратором Дж. Б. Уиллером.

Во время дружеского обеда Арчи поведал Уиллеру свои грандиозные планы преуспеть в каком-нибудь деле.

- Тебе нужна работа? – спросил Уиллер.

- Да, мне нужна работа, - ответил Арчи.

Уиллер одну за другой проглотил восемь жареных картофелин. Это у него хорошо получалось.

- Мне казалось, ты из любителей пожить в свое удовольствие. Откуда это рвение к труду?

- Моя жена думает, это поднимет меня в глазах её старика-папаши.

- Тебе подойдет любая работа?

- Все что угодно, друг, все что угодно.

- Приходи позировать для обложки журнала, я её оформляю и давно искал парня вроде тебя. Я заплачу. Договорились?

- Позировать?

- Твоя задача лишь простоять не шелохнувшись. Справишься?

- Справлюсь, - согласился Арчи.

- Тогда завтра идем в мастерскую.

- Идет! – воскликнул Арчи

Арчи ищет работу

Через месяц после женитьбы Арчи пришел к выводу, что все в Новом Свете складывается для него наилучшим образом. Англичане, посещающие Америку, испытывают к ней противоположные чувства: либо она им совершенно не по вкусу, либо они в восторге от климата страны и ее внутреннего устройства. Арчи относился ко вторым. Ему понравилась Америка, и он сразу же поладил с ее обитателями. Дружелюбный и общительный, Арчи чувствовал себя как дома в Нью-Йорке, этом городе открытых сердец. Его радовала теплая, гостеприимная атмосфера, царившая вокруг. Порой Арчи казалось, что Нью-Йорк только и ждал его появления, чтобы дать сигнал к началу веселья.

Но, как говорится, нет в мире совершенства. Даже розовые очки, через которые Арчи смотрел на новое окружение, не могли скрыть одно темное пятно, ложку дегтя в бочке меда. Этой ложкой дегтя был его тесть, мистер Даниел Брустер, упорно не желавший сменить гнев на милость. С каждым днем отношения мистера Брустера с его новым родственником все больше накалялись. Если бы Саймон Легри столь же открыто выказывал свое нерасположение к дяде Тому, на плантации начались бы пересуды. И это несмотря на то, что Арчи уже на третий день после приезда мужественно взял назад свои нелестные замечания об отеле Космополис, который при ближайшем рассмотрении оказался что надо, одним из лучших и все такое.

- Мое почтение, старый сучок, - сказал Арчи дружелюбно.

- Не называй меня старым сучком! - прорычал мистер Брустер.

- Ладно, старый крючок, - добродушно ответил Арчи.

Арчи, как истинный философ, стойко переносил враждебность тестя, но Люсиль эта ситуация не давала покоя.

- Как я хочу, чтобы папа постарался лучше тебя понять, - вздохнула она, услышав от Арчи о разговоре с мистером Брустером.

- У него всегда есть такая возможность, - ответил Арчи.

- Попробуй ему понравиться.

- Но как? Я мило улыбаюсь и чего только ни делаю, а он все никак не оттает.

- Да уж, нужно что-то придумать. Я хочу, чтобы он понял, какой ты ангел. Ты ведь, и в самом деле, ангел.

- Неужели?

- Ну конечно.

- Странно, - сказал Арчи, озвучивая мысль, которая постоянно вертелась у него в голове, - чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь, как ты можешь быть дочерью такого... Я хотел сказать, жаль, что я не был знаком с твоей матерью. Наверное, она была чертовски красива.

- Папа был бы доволен, найди ты какую-нибудь работу, - сказала Люсиль. - Он любит людей, которые трудятся.

- В самом деле? - с сомнением отозвался Арчи. - Знаешь, сегодня я слышал, как он распекает парня за стойкой регистрации, который что-то там не так подсчитал. Парень пашет, как проклятый, с утра до вечера. И если твой отец так выражал свою любовь, то ему отлично удалось ее скрыть. Нет, я, конечно, признаю, что сам я не из тех, кто трудится, но дело в том, что начать ужасно сложно. Я высматриваю, выискиваю, но приличных вакансий для джентльменов почти нет.

- Не опускай руки. Уверена, если ты найдешь себе хоть какое-то занятие, папа к тебе переменится.

Возможно, именно надежда на перемены в характере тестя побудила Арчи к действию. Он был убежден, что хуже мистеру Брустеру становиться уже некуда, а значит, измениться он может только в лучшую сторону. Встреча с художником Джеймсом Б. Уиллером в Писательском клубе могла стать первым шагом на пути к работе.

У гостей Нью-Йорка, которые имеют успех в местном обществе, складывается впечатление, что в этом городе только тем и занимаются, что раздают двухнедельные членские карточки разных клубов. Арчи с момента приезда был завален этими милыми свидетельствами своей популярности. Он стал почетным членом такого количества клубов, что у него не хватало времени их обойти. Его друг Реджи ван Туйль, сын владелицы дома, в котором Арчи жил во Флориде, ввел его в престижные клубы на Пятой Авеню. Из деловых Арчи сразу вытеснили люди посолиднее. Но, к счастью, были еще театральные, актерские, писательские клубы и другие излюбленные места встреч художников, литераторов, артистов и богемы. Именно там Арчи проводил большую часть времени, и именно там он познакомился с иллюстратором Джеймсом Б. Уиллером.

За дружеским обедом Арчи поведал мистеру Уиллеру о своем желании трудиться на ниве литературы, стать героем очередной книги из серии "Как добиться успеха" или "Как преодолеть трудности".

- Значит, Вам нужна работа? - спросил мистер Уиллер.

- Да, - ответил Арчи.

Мистер Уиллер проглотил один за другим восемь кусков картофеля. Что-что, а поесть он любил.

- Я всегда считал Вас одной из лилий нашего общества, - произнес он. - Откуда это желание трудиться и прясть?

- Ну, моя жена думает, я буду лучше выглядеть в глазах ее старика, если найду себе дело.

- Вам ведь все равно, чем заниматься, лишь бы видимость работы была?

- Все равно, приятель.

- Тогда приходите мне позировать для обложки журнала, - предложил Уиллер. - Вы как раз тот типаж, что мне нужен. Я заплачу столько же, сколько любому натурщику. По рукам?

- Позировать?

- Вам всего-то нужно стоять смирно и ни о чем не думать. Справитесь?

- Конечно, - ответил Арчи.

- Тогда жду Вас завтра у себя в мастерской.

- Идет.

В поисках работы

В конце первого месяца семейной жизни, размышляя о своем новом положении, Арчи пришел к выводу, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Приезжающие в Америку англичане почти неизбежно впадают в одну из крайностей: либо проникаются отвращением ко всему американскому, либо становятся восторженными почитателями этой страны, ее климата и государственного устройства. Арчи принадлежал ко второй группе. Он любил Америку и прекрасно ладил с американцами. Обладая дружелюбным нравом и общительным характером, он чувствовал себя как рыба в воде в Нью-Йорке, этом городе общения и связей. Ему нравилась та доброжелательность, открытость и радушие, которые излучал на него каждый новый знакомый. Порой ему начинало казаться, что Нью-Йорк только и ждал его приезда, чтобы объявить всеобщее веселье.

Безусловно, в этом мире ничто не совершенно, и, хоть Арчи и взирал на свое новое окружение сквозь ярко-розовые очки, все же ему приходилось признать, что был во всем этом один недостаток, одна ложка дегтя в бочке меда, одна-единственная муха в варенье. Мистер Дэниел Брустер, тесть Арчи, постоянно выказывал ему свое недружелюбие. Если бы Саймон Легри относился к дяде Тому так же, как мистер Брустер к своему новоиспеченному родственнику, на плантации неизбежно пошли бы толки. И это несмотря на то, что уже на третье утро пребывания в отеле Космополис Арчи пришел к нему и прямо, по-мужски взял свои слова обратно и выразил свое компетентное мнение, что при ближайшем рассмотрении отель Космополис - шикарное местечко, лучше, пожалуй, и не найдешь, и, в общем, гостиница вполне себе ничего.

- Отличный выбор, старик, - заключил Арчи от всего сердца.

- Не называй меня стариком! – прорычал мистер Брустер.

- Не вопрос, старина! – добродушно отозвался Арчи.

Арчи, по натуре истинный философ, стойко переносил эту враждебность, но Люсиль их отношения сильно беспокоили.

- Если бы только папа лучше понимал тебя! – вздохнула она, когда Арчи пересказал ей весь разговор.

- Ну что же, - заметил Арчи, - я готов быть понятым, как только он пожелает.

- Ты должен постараться ему понравиться.

- Но как? Я мило улыбаюсь и вообще лезу вон из кожи, но его этим не проймешь.

- Значит, надо что-то придумать. Я хочу, чтобы он понял, что ты за ангелочек. Ты ведь у меня такой ангелочек!

- Да ну, ты это серьезно?

- Ну конечно!

- Странно все-таки, - задумчиво произнес Арчи, возвращаясь к мысли, которая никак не давала ему покоя, - чем ближе я тебя узнаю, тем сильнее удивляюсь, как у тебя может быть такой отец… то есть, я хотел сказать, жаль, что я не знал твоей матери. Должно быть, она была чертовски хорошенькая.

- Я уверена, он был бы очень доволен, если бы ты нашел работу, - сказала Люсиль, - он любит людей, которые работают.

- Думаешь? – с сомнением переспросил Арчи, - я, знаешь, видел сегодня утром, как он распекал за вычислительную ошибку того паренька за конторкой, который трудится как вол от зари и до зари. Если он и любил его в эту минуту, то отлично это скрывал. Я признаю, конечно, что пока не могу отнести себя к труженикам, но ведь самое сложное – это начать. Я все время что-нибудь подыскиваю, но, похоже, спрос на многообещающих молодых людей не так уж велик.

- Главное, не оставляй поисков. Уверена, найди ты хоть какое-нибудь занятие, неважно, какое, отец бы совершенно переменился к тебе.

Возможно, именно заманчивая перспектива совершенно переменить мистера Бустера явилась для Арчи лучшим доводом. Он был твердо убежден, что, если его тесть и способен перемениться, то перемена непременно будет к лучшему. Тут как раз подвернулся отличный случай – встреча с художником Джеймсом Б. Уилером в клубе «Перо и чернильница».

Гостю Нью-Йорка, способному вызывать симпатию, может показаться, что в этом городе ведущая отрасль промышленности – выпуск двухнедельных пригласительных билетов в клубы. С самого приезда на Арчи обрушилась целая лавина этих свидетельств его собственной популярности. Он стал почетным членом стольких клубов всевозможных сортов, что ему просто не хватало времени посещать их все. В коллекции Арчи были модные клубы на Пятой Авеню, куда его ввел Реджи ван Туйл – его приятель и сын миссис ван Туйл из Флориды. Деловые клубы, в которые, правда, ходили более основательные граждане. Но самым лакомым кусочком были «Агнец», «Игроки», «Братия», «Кофейня», «Перо и чернильница» и другие прибежища писателей, художников, актеров и прочей богемы.

За дружеским обедом Арчи поведал мистеру Уилеру о своем намерении мгновенно разбогатеть и прославиться.

- Тебе нужна работа? – спросил мистер Уилер.

- Мне нужна работа, - подтвердил Арчи.

Мистер Уилер быстро поглотил восемь жареных картофелин. Едок он был что надо.

- Я всегда считал тебя одним из лучших экземпляров нашей тепличной флоры, - сказал он, - откуда такое рвение трудиться в поте лица своего?

- Ну, понимаешь, жена думает, что работа сильно повысила бы меня в глазах старого доброго папаши.

- И тебе неважно, чем именно заниматься, лишь бы это можно было назвать работой?

- Совершенно неважно, приятель, совершенно неважно.

- Тогда приходи ко мне позировать, - предложил мистер Дж.Б. Уилер, - я рисую иллюстрацию на журнальную обложку. Ты - как раз то, что мне нужно. Платить я буду по обычным расценкам. Ну так как, решено?

- Позировать?..

- все, что от тебя требуется, это стоять столбом и не шевелиться. С этим ты справишься?

- Вполне, - ответил Арчи.

- Тогда приходи завтра ко мне в мастерскую.

- Не вопрос! – отозвался Арчи.

Оценивая своё положение спустя месяц после свадьбы, Арчи приходил к выводу, что в его лучшем из миров всё идёт самым что ни на есть лучшим образом к лучшему. Англичане в Америке почти неизбежно делятся на два непримиримых лагеря – тех, кто ненавидит американскую землю и всё, что наполняет её, и тех, кто восторженно принимает страну во всех проявлениях – от погоды до общественного устройства. Арчи, безусловно, относился ко второму типу. Он полюбил Америку с первого взгляда, и сразу поладил с американцами. Он был добрый малый и душа компании, и в Нью-Йорке, городе светских приёмов и клубов, он почувствовал себя как дома. Ему нравилась атмосфера дружелюбия и чистосердечная гостеприимность всех, с кем ему доводилось встречаться. Иногда ему казалось, что Нью-Йорк только и ждал его приезда, чтобы протрубить начало пира.

Но ничто не идеально во вселенной, и не всегда реальность похожа на мир в розовом свете, каким его видел Арчи. Он не мог отрицать – была одна проблема, одна капелька дёгтя, одна персональная муха в супе. Дэниел Брюстер, его тесть. Он сохранял по отношению к Арчи непоколебимую холодность. Более того, его манера общения с новым родственником с каждым днём становилась всё хуже, и, наверное, вызвала бы толки даже на плантации Саймона Легри, вздумай последний так вести себя по отношению к Дядюшке Тому. И всё это, несмотря на визит Арчи, который на третий же день своего пребывания отправился к тестю, чтобы откровенно, как подобает мужчине, отозвать свои критические замечания по поводу отеля "Космополис", и сообщить, что по здравому рассуждению и при ближайшем рассмотрении гостиница оказалась примилейшим местечком, одной из лучших и замечательных, и вообще славной.

- Очко в твою пользу, старик, - сказал Арчи дружелюбно.

- Не смей называть меня стариком, - прорычал Брюстер.

- Порядок, старина, - любезно отозвался Арчи.

Арчи, будучи настоящим философом, мужественно сносил враждебность, однако Люсиль была обеспокоена.

- Я бы очень хотела, чтобы отец лучше понимал тебя, - мечтательно заметила Люсиль, когда Арчи пересказал ей разговор.

- Ну, знаешь ли, - отозвался Арчи. – Я открыт для понимания, стоит ему только попытаться.

- Ты сам должен попытаться понравиться ему.

- Но как? Я мило улыбаюсь и всё такое, но он неприступен как скала.

- Мы что-нибудь придумаем. Я хочу, чтобы он понял, какой ты на самом деле ангел. Ты знаешь, что ты ангел?

- Правда?

- Конечно, милый.

- Странное дело, - начал Арчи, продолжая мысль, которая не давала ему покоя. – Чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше удивляюсь, как у тебя может быть такой отец, такой в смысле… Я хотел сказать, жаль, что я не смогу познакомиться с твоей мамой, она, должно быть, жутко приятная особа была.

- Знаешь, ему бы действительно понравилось, - продолжала Люсиль, - если у тебя была работа. Он обожает людей, которые работают.

- Ты считаешь? - с сомнением проговорил Арчи. - Я слышал, как он отчитывал утром парнишку за стойкой, который вкалывает как проклятый от раннего утра до вечерней росы. Парнишка напутал в цифрах, и, если то, что я слышал, и есть проявление любви, то твой отец научился отлично скрывать свои чувства. Конечно, я должен признать, что до последнего времени не принадлежал к числу тружеников, но понять бы с чего начать – вот что чертовски сложно. Я поразнюхал тут и там, но, похоже, что возможностей для смышлёного молодого человека почти что и нет.

- Не отчаивайся. Я уверена, что, если бы ты нашёл занятие, неважно какое, отец бы очень переменился.

Вероятно, именно ослепительная перспектива «очень переменить» мистера Брюстера придала Арчи столько энергии. Он был твёрдо уверен, что любые перемены в зяте будут несомненно к лучшему. Казалось, что помочь в этом сможет случайное знакомство в клубе «Перо и чернила» с Джеймсом Уиллером, художником.

Человеку новому в Нью-Йорке, и к тому же обладающему способностью нравиться, могло показаться, что все в городе только и были заняты раздачей незнакомцам двухнедельных приглашений в клубы. С момента своего приезда Арчи утопал в этих приятных свидетельствах собственной популярности. Теперь он был почётным членом такого количества клубов всех мастей, что у него не хватило времени, чтобы отметиться всюду. В модные общества на Пятой авеню его ввёл Реджи ван Тейл, сын хозяйки флоридского пансиона, в котором останавливался Арчи. Доступ в клубы деловых людей обеспечили ему более солидные граждане. Но, конечно, лучшими местами были богемные кружки, где вращались художники, писатели и актёры. В первую очередь это были клубы «Братья», «Перо и чернила», «У Лэмбов», «Игра» и «Кофейня». Именно здесь Арчи провёл больше всего времени, и именно здесь свёл знакомство с популярным художником-иллюстратором Уиллером.

Мистеру Уиллеру за дружеским обедом Арчи поверял свои планы стать героем образцово-поучительных историй о юношах, что засучив рукава, в поте лица, не за страх, а за совесть шагали вверх по карьерной лестнице.

- Тебе нужна работа, - подытожил Уиллер излияния Арчи.

- Мне нужна работа, - согласился Арчи.

Уиллер стремительным аккордом одну за другой отправил в рот восемь жареных картофелин. Надо сказать, что вилкой он владел не хуже, чем кистью.

- Мне всегда казалось, что в нашей милой стайке ты из самых прелестных птичек. Так ли нужно тебе знать про заботы и труд?

- Я женат, и моя жена полагает, что, будь у меня работёнка, какая-никакая, это порадовало бы её папашу.

- И тебе не важно, чем именно заниматься, лишь бы это было похоже на работу?

- Абсолютно не важно, дружище. Я готов на что угодно.

- Тогда приходи позировать мне. Я пишу портрет для журнальной обложки. И ты именно та модель, которая мне нужна. Я заплачу тебе как профессиональному натурщику. По рукам?

- Позировать?

- Всё, что нужно, это стоять столбом. Это ведь ты можешь?

- Это я могу, - с готовностью подтвердил Арчи.

- Тогда жду тебя завтра в моей студии.

- Порядок, - ответил Арчи.

«Ищу работу»

Оценивая своё положение на исходе первого месяца семейной жизни, Арчи полагал, что всё к лучшему в этом лучшем из миров. Путешествующие англичане склонны к крайностям во взглядах, проявляя негодование или, напротив, энтузиазм относительно Америки, её климата или общественных установок. Арчи принадлежал ко второй категории. Ему нравилась Америка с самого начала, и ему были по душе американцы. По натуре дружелюбный и открытый, он чувствовал себя как дома в Нью-Йорке, в этом открытом городе открытых людей. Его влекла атмосфера приятельских отношений и искреннего гостеприимства. Временами ему казалось, как будто Нью-Йорк просто ждал его прибытия, чтобы дать старт настоящему залихватскому веселью.

Конечно, нет совершенства в этом мире, и даже глядя на своё новое окружение через розовые очки, Арчи вынужден был признать, что есть один недостаток, одна ложка дёгтя, один единственный таракан в тарелке супа. Господин Дэниел Брюстер, его тесть, упорствовал в своём недружелюбии. На самом деле, отношение к новому родственнику вызвало бы немало пересудов, если бы так относился рабовладелец к дяде Тому. И это несмотря на тот факт, что Арчи не позднее утра третьего дня своего здесь пребывания отправился к нему, честно и по-мужски признал неправоту своей первоначальной оценки отеля Космополис и взамен сообщил взвешенное мнение о том, что отель Космополис вполне презентабельное местечко и даже ничего себе.

«Вам зачёт, старый перец», - сказал Арчи в сердечном порыве.

«Не называй меня старым перцем!», - проворчал господин Брюстер.

«Так точно! Точнее некуда, друг любезный!», - Арчи постарался добавить теплоты.

Как истинный философ, Арчи терпел всю эту враждебность стоически, но Люсиль переживала.

«Я бы в самом деле хотела, чтобы отец постарался понять тебя получше», - так она ответила, когда Арчи пересказал разговор.

«Ну, знаешь, я открыт для понимания в любое время, когда он пожелает потренироваться в оном», - заметил Арчи.

«Надо бы тебе постараться понравиться ему».

«Но как? Я ему мило улыбаюсь и вообще, и - никакого отклика».

«Значит, надо что-то придумать. Я хочу, чтобы он осознал, какой ты ангел. Ты ведь ангел, понимаешь?»

«Да? Правда?»

«Конечно».

«Странное дело, - сказал Арчи, находясь в потоке привычных мыслей, - чем больше я с тобой, тем больше удивляюсь тому, что у тебя может быть такой отец, такой…то есть я хочу сказать, что я хочу сказать, я бы хотел знать твою мать, очевидно, она была очень хорошенькой».

«Я знаю, что ему по-настоящему понравится, - произнесла Люсиль, - ему понравится, если у тебя будет работа. Он обожает людей, у которых есть работа».

«Да? – в голосе Арчи сквозило сомнение, - «Ну знаешь, я слышал, как он отчитывал того паренька в конторе сегодня утром, который работает как проклятый с утра до последних петухов, на предмет ошибок в калькуляции, и если это любовь, то он здорово притворяется. Конечно, признаю, до сих пор я не был работягой, но чертовски трудно решить, как начать. Я узнавал и тут и там, увы, вакансий для одарённого молодого человека немного».

«Ну, так продолжай. Я уверена, что если бы ты только нашёл себе занятие, даже неважно какое именно, отец бы тут же переменился».

Вероятно, именно эта шикарная перспектива перемен в господине Брюстере и вдохновила Арчи.

У него засело в голове, что любая перемена в поведении его тестя будет неизбежно к лучшему. Случайная встреча с художником Джеймсом Б. Вилером в клубе «Перо и чернила» оказалась многообещающей.

В Нью-Йорке для приезжего, наделённого способностью нравиться, всё указывает на то, что основной бизнес этого города связан с выпуском двухнедельных клубных карт. С момента своего прибытия Арчи был осыпан этими знаками своей популярности, и состоял теперь почётным членом стольких клубов всех мастей, что у него не было времени, чтобы посещать их все. Среди них были модные места на Пятой Авеню, в которые его представил Регги ван Тэйль, сын его квартирной хозяйки из Флориды. Там были деловые собрания, куда ему открыли двери более достопочтенные граждане. Но, приятнее всего среди прочих были разные кофейни, приюты комедиантов, бродячие собаки и другие монплезиры для художников, артистов и богемы. Именно здесь Арчи проводил большую часть своего времени, и именно здесь он познакомился с Дж. Б. Вилером, известным художником.

И вот господину Вилеру поверил Арчи свой порыв стать героем в духе «пан или пропал».

«Вы хотите получить работу?» - спросил господин Вилер.

«Да, я хочу работать» - сказал Арчи.

Восемь жареных картофелин без промедления одна за другой проследовали в чрево его собеседника. Он был незаурядным едоком.

«Я всегда считал Вас одной из беззаботнейших наших пташек. К чему вдруг такая спешка засучить рукава?»

«Видите ли, моя жена полагает, что работа добавит мне веса в глазах милого старикана, её отца».

«И Вы нещепетильны на предмет, что именно Вы будете делать, лишь бы это считалось работой?»

«Да что угодно, друг мой, ч-т-о у-г-о-д-н-о!».

«Тогда приходите позировать мне для картины, которой я сейчас занят, - сказал господин Вилер, - для обложки журнала. Вы как раз такой натурщик, который мне нужен, и я заплачу Вам по обычным расценкам. Пойдёт?»

«Позировать?»

«Вы должны просто стоять без движения и выглядеть как кусок дерева. Справитесь?»

«Да, это я могу», отозвался Арчи.

«Тогда приходите ко мне в студию завтра».

«Так точно! Наиточнейше!»

О трудностях трудоустройства

Спустя месяц после женитьбы Арчи пришел к выводу, что жизнь поистине прекрасна. В Америке почти все приезжие англичане либо искренне питают отвращение к тому, что их окружает, либо дико восторгаются американской действительностью. Арчи был из последних. Здесь он чувствовал себя как дома и был душой любой компании, кутилой из кутил. А кто в Нью-Йорке не любит покутить? Порою ему казалось, что этот город дожидался только его приезда, чтобы начать веселье.

Но ничто не совершенно в этом мире. И даже сквозь розовые очки он ясно различал муху, упавшую в суп его красивой жизни. Этой мухой был тесть – мистер Даниел Брюстер. Его враждебность была несокрушима. К новоиспеченному родичу тесть относился как рабовладелец к неграм на плантации. И это притом, что на третий день своего пребывания в Америке Арчи мужественно подошел к нему и очень искренне взял обратно все свои критические замечания о гостинице «Космополис». Плюс он высказал свое взвешенное мнение о том, что «Космополис» при ближайшем рассмотрении оказался поистине обалденным местом, одним из самых замечательных отелей на земле.

- Честь Вам и хвала, дружище! – сердечно заявил Арчи.

- Я тебе не дружище! – прорычал мистер Брустер.

- Заметано, уважаемый! – добродушно ответил Арчи.

Как истинный философ Арчи стойко переносил враждебность тестя. Но эта враждебность очень беспокоила Люсиль.

- Как бы я хотела, чтобы вы с папой нашли общий язык, - задумчиво пробормотала она.

- Ну, я абсолютно открыт к диалогу. Можешь быть уверена, как только он соизволит попытаться меня понять…

- Арчи, ты должен его очаровать.

- Как? Я крайне вежлив, улыбаюсь ему обаятельно и т.д. и т.п. Но он же скала!

- Нужно что-то придумать. Должен же он понять, что ты просто чудо. Ведь ты же чудо…

- Да?

- Ну конечно!

- Чем дольше я знаю тебя, тем больше удивляюсь, как у такого создания может быть такой отец, - вырвалось у Арчи, - ... ну, я имею ввиду что … жаль, что я не знаю твоей матери. Она, наверное, была ужасно привлекательной.

- Знаешь, что растопит его сердце? – воскликнула Люсиль, – Работа! Он любит работящих.

- Да ну? – усомнился Арчи, - Я вчера видел, как он устроил разнос парнишке за стойкой из-за ошибки в графиках. А парнишка этот пашет как вол от рассвета до заката. И если твой отец его за это любит, то вчера он это потрясающе скрывал. Да я признаю, что я в какой-то мере бездельник, но ты знаешь, как трудно найти приличную работу. Я стараюсь что-нибудь подыскать. Однако удача так редко улыбается перспективным молодым людям.

- Все равно продолжай искать. Я почти уверена, что если ты будешь кем-то работать, даже не важно кем, папа изменит свое к тебе отношение.

Вероятно перспектива изменить отношения с тестем взбодрила Арчи. Он был абсолютно уверен, что любая перемена в их отношениях будет к лучшему. А случайная встреча с художником Джеймсом Б. Уиллером в клубе «Пен энд Инк» предоставила ему такую возможность.

Когда человек, который имеет дар нравиться другим людям, попадает в Нью-Йорк, ему кажется, что вся жизнь в этом городе вертится вокруг издания двухнедельных пригласительных билетов в различные клубы. С самого приезда Арчи был просто осыпан этими доказательствами своей популярности в обществе. К моменту нашего повествования он был почетным членом такого числа различных клубов, что даже физически не успевал их посетить. В модных клубах Пятой авеню его представил друг Реджи ван Туйль, сын его знакомой из Флориды. Доступ в клубы бизнесменов он получил через более солидных людей. А еще были клубы писателей, художников, актеров и богемы. В таких местах Арчи и проводил целые дни, и именно здесь ему случилось познакомиться со знаменитым художником-иллюстратором Уиллером.

За дружеским ленчем Арчи поведал мистеру Уиллеру о том, что попал в ситуацию «или пан, или пропал».

- Значит, нужна работа? – спросил Уиллер.

- Да, - ответил Арчи.

Мистер Уиллер увлеченно поглощал картошку. Что сказать, едок он был знатный.

- Мне всегда казалось, что ты птица совсем другого полета. Откуда ж такое дикое желание гнуть спину в праведном труде?

- Жена считает, что это добавит мне очков в общении с ее восхитительным папашей.

- Значит, тебя особо не волнует чем заниматься, лишь бы формально это являлось работой?

- Да хоть чем, дружище. Без разницы.

- Ну тогда попозируешь мне. Я готовлю обложку для журнала. Будешь работать моделью, за стандартную плату. Идет?

- Попозировать?

- Да просто постоишь как истукан. Сможешь?

- Да.

- Тогда завтра подтягивайся ко мне в студию.

- Заметано!

ОХОТА НА РАБОТУ

Первый месяц супружеской жизни убедил Арчи – что ни делается, все к лучшему в этом лучшем из миров. За редким исключением англичане, приехавшие в Америку, склонны впадать в две крайности – поносить там все и вся или же превозносить саму страну, ее климат и устои. Арчи относился к последним. Он с первого же дня полюбил Америку и отлично ладил с американцами. Компанейский от природы, он чувствовал себя в Нью-Йорке, этом компанейском городе, в атмосфере панибратства и радушия, как рыба в воде. Порой Арчи задавался вопросом – уж не сдерживают ли американцы природную веселость, чтобы с появлением гостя пуститься во все тяжкие.

Впрочем, совершенство недостижимо, и в каких бы праздничных красках не рисовалась Арчи окружающая действительность, он был вынужден признать – и в этой бочке меда есть своя ложка дегтя. Один-единственный гвоздь в башмаке ранил ногу. И гвоздем этим оказался его тесть Дэниел Брюстер, не только не искавший путей примирения, но, напротив, день ото дня все более ожесточавшийся против нового члена семейства. Даже свирепый надсмотрщик Сэмюэль Легри относился к дядюшке Тому не так сурово*. А ведь буквально на третье утро по приезде Арчи явился к тестю и открыто, по-мужски объявил прежние свои выпады против отеля «Космополис» скоропалительными, сам же отель (как он убедился по зрелом размышлении и при ближайшем рассмотрении) - первоклассной конурой, где человек чувствует себя как у Христа за пазухой.

- Очко в вашу пользу, старина, - произнес Арчи добродушно.

- Прекратите называть меня стариной! – огрызнулся мистер Брюстер.

- Заметано, старик! – с готовностью отозвался Арчи.

Арчи, как истинный философ, сносил эту враждебность стоически, но Люциллу она беспокоила.

- Как бы мне хотелось, чтобы папа пригляделся к тебе получше, - произнесла она, когда Арчи пересказал ей разговор.

- За чем же дело стало? – удивился Арчи. – Душа моя круглые сутки нараспашку, стоит только туда заглянуть.

- Ты должен попытаться заслужить его любовь.

- Но как? Моя улыбка неотразима, и все как об стенку горох.

- Надо что-то придумать. Я так хочу, чтоб отец понял – ты просто ангел. Ведь ты же ангел, правда?

- Ты так думаешь?

- Конечно, думаю.

- Просто удивительно, - мысли Арчи вернулись в привычное русло, - что у такого отца могла родиться подобная дочь.… То есть, - смутился он, - я хотел сказать – какая жалость, что я не знал твоей матери; она, наверное, была ужасно милой.

- Ему бы наверняка понравилось, - продолжала Люцилла, - если б ты нашел какую-то работу. – Он любит тех, кто работает.

- Да? – заметил Арчи с изрядной долей скепсиса. – Знаешь, я видел однажды, как он распекал бедолагу, который вкалывает на него как проклятый от зари до темна, и что-то там напортачил в расчетах. Если речь шла о любви, значит, твой папа отлично скрывает свои чувства. Правда, мне до сих пор как-то не доводилось работать до седьмого пота, но кто бы еще подсказал, как за это взяться. Я, конечно, держу ухо востро, но в наши дни так редко услышишь, что кому-то требуется одаренный юноша.

- Ты только не сдавайся. Я уверена – стоит тебе найти дело, неважно какое, и папу будет не узнать.

Арчи тут же загорелся идеей изменить мистера Брюстера до неузнаваемости. Убежденный - хуже быть уже не может, он видел лишь радужные перспективы. Казалось, удача сама идет в руки, когда случай свел его в клубе «Перо и чернила» с художником Джеймсом Б. Уиллером.

Тому, кто ненадолго приехал в Нью-Йорк и обладает завидной способностью вызывать всеобщую любовь, нетрудно вообразить, будто горожане только тем и заняты, что рассылают приглашения на две недели стать членом того или иного клуба. С первого же дня по приезде эти лестные знаки внимания посыпались на Арчи как из рога изобилия; и теперь он был почетным членом такого множества клубов, что просто не имел ни времени, ни сил хоть раз появиться в каждом из них. Путь в аристократические клубы Пятой Авеню ему обеспечил Реджи ван Тейл – в доме его матери Арчи остановился, когда приехал во Флориду, а джентльмены посолиднее ввели его в клубы для деловых людей. На первом же месте для Арчи стояли «Агнцы», «Игроки», «Братья», «Кофейня», «Перо и чернила» и другие пристанища художника, литератора, актера, представителя богемы. Там и проводил Арчи большую часть времени, там он и познакомился с модным иллюстратором мистером Д. Б. Уиллером.

Как-то во время ленча, в обстановке, располагающей к дружеской беседе, Арчи поведал мистеру Уиллеру о своем желании неукоснительно следовать принципам, изложенным в какой-то книге: «Трудись, не покладая рук, и шевелись проворней!».

- Вам что, на работу охота? – изумился мистер Уиллер.

- Охота, - сказал Арчи.

Несколько минут мистер Уиллер деловито хрустел жареной картошкой – он был завзятым едоком.

- Вы всегда напоминали мне птиц небесных, - произнес он, наконец. – Откуда вдруг такое стремление зарабатывать хлеб насущный в поте лица своего?

- Да вот, жена, похоже, решила, что мне было б легче поладить с ее драгоценным папашей, будь у меня какое-то занятие.

- И вам безразлично, чем заниматься, лишь бы создавалась видимость работы?

- В самую точку, приятель, в самую точку.

- Ну, так приходите ко мне позировать, - предложил Д. Б. Уиллер. – Я как раз ищу такую натуру для обложки цветного журнала. Согласны? Оплата по обычным расценкам.

- Позировать?

- Тут ничего сложного. Стойте как пень, вот и все. Справитесь?

- Ну, разумеется, - заверил его Арчи.

- Значит, я жду вас завтра в студии.

- Заметано! – сказал Арчи.

* Герой романа Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», запоровший насмерть старого раба.

Требуется вакансия

Всё к лучшему в этом лучшем из миров, к такому выводу пришел Арчи, подведя итоги первого месяца семейной жизни. Все англичане, которые посещают Америку, почти неизбежно, подразделяются на две группы, тяготеющие к крайностям в оценке страны, одни выказывают полнейшее неприятие, другие же, восхваляют всё и вся, начиная с климата и заканчивая обычаями. Арчи, явно принадлежал ко вторым. Он сразу полюбил Америку и отлично поладил с американцами. Дружелюбный и общительный, он чувствовал себя особенно уютно в Нью-Йорке, среди таких же доброжелательных и открытых людей. Порой Арчи казалось, что только его приезда и дожидались гостеприимные ньюйоркцы, чтобы окончательно закружиться в вихре вечного праздника.

Увы, нет в мире совершенства. Нашлась ложка дёгтя, которая испортила бочку мёда, нашёлся крохотный червячок в большом яблоке. Недружелюбие тестя, мистера Дэниэла Брюстера было настолько явно, что даже такой оптимист и жизнелюб как Арчи не мог этого не заметить. К примеру, подобное отношение к Дяде Тому со стороны Саймона Легри неизменно вызвало бы нехорошие слухи на плантации. И это, несмотря на то, что и трёх дней не прошло со дня приезда Арчи, как тот смело явился пред светлые очи тестя и мужественно заявил, что берёт назад все свои критические высказывания по поводу отеля Космополис, горячо заверив, что при ближайшем рассмотрении отель оказался неплохим заведением, вполне на уровне и очень даже ничего.

- И это Ваша заслуга, старина, - горячо заверил Арчи.

- Не смейте обращаться ко мне «старина» - прорычал Брюстер.

- Договорились, старик! – покладисто согласился Арчи.

В отличие от мужа, переносившего подобные враждебные выпады стоически, Люсиль проявляла беспокойство.

- Жаль, что ты не можешь найти общий язык с папой, - грустно заметила она, когда Арчи рассказал ей о последней беседе с тестем.

- Ты же знаешь, я открыт для диалога, но он не предпринимает встречных шагов.

- Уж постарайся расположить его к себе.

- Как, скажи на милость? Уж чего я только ни делаю, как ни улыбаюсь – никакой реакции.

- Надо обязательно что-нибудь придумать. Хочу, чтобы папа понял, какой золотой у него зять. Ведь ты же золотой!

- В самой деле?

- Ну а какой же?

- Вот чего я не могу понять, - заметил Арчи, продолжая тему, так давно не дававшую ему покоя, - так это, как у тебя может быть такой папаша. Жаль, что я никогда уже не познакомлюсь с твоей мамой, она, наверное, была само очарование.

- Вот если бы ты нашёл работу! Это бы ему точно понравилось. Он обожает людей, которые работают.

- Да? – с сомнением заметил Арчи, - Знаешь, я тут слышал, как он разговаривает с тем пареньком, который день и ночь корпит, выискивая ошибки в цифрах. Уж если твой папа его и любит, то, видимо, отлично это скрывает. Признаю, до сих пор меня трудно было причислить к великим труженикам. Если бы я хоть знал, с чего начать! Я зондирую вопрос, но вакансий для таких блестящих молодых людей как я очень мало, поверь.

- Продолжай искать. Я уверена, если ты найдёшь работу, не важно какую, папа совершенно по-другому будет к тебе относиться.

Заманчивая перспектива изменить в лучшую сторону, отношения с мистером Брюстером подстегнула Арчи, который был уверен, что любые перемены в данном случае были бы к лучшему. Случайная встреча с художником Джеймсом Б. Уиллером в клубе Беллетристика, похоже, могла таким переменам поспособствовать.

Любому гостю Нью-Йорка, обладающему счастливой способностью располагать к себе людей, может показаться, что основное занятие жителей города, это выпуск временных членских карточек различных клубов. Буквально дождь из таких карточек обрушился на Арчи вскоре после его приезда, и он попросту не успевал посещать все клубы, почетным членом коих являлся.

Это были и фешенебельные клубы на Пятой Авеню, куда он попал по рекомендации Реджи ван Тейла, с которым познакомился, гостя у его матушки во Флориде; и клубы деловых людей, куда он стал вхож благодаря своим более состоятельным знакомым, но, что более всего радовало Арчи, так это возможность бывать в Ягнёнке, Игроке, Монахе, Кофейне, Беллетристике и других заведениях, где собирались художники, писатели, актёры, словом, богема. Именно там Арчи предпочитал проводить большую часть времени, там же он и свёл знакомство с известным иллюстратором Дж. Б. Уиллером.

Ему-то однажды вовремя ланча Арчи и поведал о своём желании уподобиться этакому персонажу из бульварных книг, которые «бодры-веселы-и-всего-добились-сами».

- Ищете работу?

- Именно так.

Минутная задумчивость не помешала Уиллеру, отменному едоку, умять один за другим восемь ломтиков картофеля по-деревенски.

- А я-то всегда смотрел на вас и думал, вот уж поистине «птичка божья», и вдруг такая жажда забот и трудов.

- Ну, видите ли, жена почему-то считает, что это позволит мне выглядеть более достойно в глазах моего дорогого тестюшки.

- И, как я понимаю, вам всё равно, чем заниматься, лишь бы это хоть отдалённо напоминало работу.

- Как говорится, рассмотрю любые предложения.

- В таком случае, вы могли бы мне позировать, - предложил Уиллер, - для обложки журнала. У вас подходящий типаж. Заплачу по таксе.

- Позировать?

- Всего-то и нужно, стоять как пень. Вы же сможете, правда?

- Вполне смогу, - согласился Арчи.

- Ну, так жду вас завтра в мастерской.

- Договорились!

Внимание! Разыскивается работа!

К концу первого месяца семейной жизни, тщательно изучив текущее положение дел, Арчи пришел к выводу, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Англичанин, приехавший в Америку, неизменно впадает в крайность. Или он с гримасой отвращения взирает на все вокруг, или приходит в экстаз и возносит хвалу этой стране, ее климату и ее порядкам. Арчи пришел в экстаз. Америка ему понравилась, и он тут же поладил с ее жителями. Не будучи мизантропом и скрягой, в Нью-Йорке он оказался среди своих и чувствовал себя как дома. Дружелюбие и искреннее радушие нью-йоркцев импонировали ему. Иногда Арчи начинало казаться, что все только и ждали его приезда, чтобы повеселиться вволю.

Но ничто не вечно под луной. Розовые очки, сквозь которые Арчи взирал на мир, не помешали ему заметить один небольшой изъян, почувствовать привкус дегтя в бочке меда. Мистер Дэниэл Брустер, его тесть, был настроен непримиримо враждебно. Если бы плантатор Саймон Легри посмел так обращаться со своим рабом Томом, это вызвало бы недовольство общественности. Не помогло даже то, что на третий день пребывания в отеле «Космополис» Арчи открыто и честно признал свое давешнее возмущение несколько чрезмерным и согласился с тем, что при ближайшем рассмотрении отель можно счесть вполне сносным, в своем роде даже блестящим и уж во всяком случае неплохим.

— Делает вам честь, дружище, - сказал Арчи искренне.

— Не сметь говорить со мной в таком тоне! - взревел мистер Брустер.

— Как скажете, старина! - согласился Арчи.

Арчи смотрел на вещи философски и стойко сносил проявления враждебности от нового родственника, но Люсиль встревожилась.

— Отец должен узнать тебя получше, - задумчиво сказала она, выслушав рассказ Арчи.

— Ты же знаешь, - вздохнул Арчи, - я всегда наготове, ему стоит лишь слово сказать.

— Нужно постараться ему понравиться.

— Да, но как? Я мило улыбаюсь и все такое, но этим его, похоже, не проймешь.

— Есть, над чем подумать. Нужно показать ему, какой ты ангел. Ведь ты и в самом деле ангел.

— Правда?

— Ну, конечно!

— Как странно, - сказал Арчи, силясь поймать ускользавшую мысль. - Чем больше смотрю на тебя, тем меньше понимаю, откуда у тебя такой... то есть, такая... ах, как бы я хотел познакомиться с твоей матерью! Готов поспорить, она была ужасно милой женщиной!

— Я знаю, чем его задобрить, - сказала Люсиль, - тебе нужно найти работу. Отец любит работящих.

— Неужели? - в голосе Арчи зазвучали нотки сомнения. - Утром я случайно слышал, как он отчитывает парня за стойкой. Бедняга работает как вол, с утра до поздней ночи. Если папаша и любит его, он тщательно это скрывает.Трудягой меня не назовешь, это верно, но ведь начинать чертовски сложно. Особенно, если понятия не имеешь, как взяться за дело. Я, конечно, разузнаю, не подвернется ли чего стоящего, да разве нынче ценят блестящих молодых людей вроде меня?

— Во всяком случае, стоит попробовать. Уверена, как только ты найдешь себе занятие, неважно какое, отец тут же сменит гнев на милость.

Вдохновленный радужными перспективами грядущих милостей, Арчи взялся за дело. Хуже все равно не будет, в этом он не сомневался. Случай представился неожиданно, когда однажды в клубе «Перо и Чернила» Арчи столкнулся с художником Джеймсом Б. Уиллером.

Кто в Нью-Йорке впервые, да еще обладает способностью нравиться окружающим, может подумать, что основой местной промышленности является выпуск двухнедельных клубных абонементов. С момента прибытия в город Арчи регулярно получал их в доказательство своей популярности. Он стал почетным членом великого множества клубов, так что даже избытка свободного времени не хватало на то, чтобы посетить их все. Самые роскошные из них распологались на Пятой авеню. С легкой руки своего друга и сына содержательницы отеля во Флориде Регги ван Тиля Арчи получил к ним доступ. Респектабельные горожане охотно освободили англичанина от необходимости посещать клубы для деловых людей, и Арчи нашел себе лучшее применение. Большую часть времени он проводил в заведениях под названем «Ягнята», «Игроки», «Монахи», «Кофе-хаус» и «Перо и Чернила». Здесь обитали художники, писатели, актеры и прочая богема. Именно здесь он и свел знакомство с популярным художником, автором иллюстраций Дж. Б. Уиллером.

За дружеским обедом Арчи поведал Уиллеру свои дерзновенные планы.

— Подыскиваете работу? - уточнил Уиллер.

— Именно.

Восемь ломтиков жареного картофеля в мгновение ока исчезли с тарелки художника. Покушать он любил.

— Вы мне всегда казались образцовым оранжерейным растением. С чего вдруг вам приспичило впрягаться в трудовое ярмо? К чему эта спешка?

— Видите ли, жена считает, что так я смогу подняться во мнении ее старика.

— А вы уже определились с характером работы, которую желаете выполнять?

— Возьмусь за все, что угодно, приятель!

— Пожалуй, вы могли бы позировать мне для картины, над которой я сейчас работаю, - сказал Дж. Б. Уиллер. - Она пойдет на обложку одного журнала. Вы именно тот, кто мне нужен. Я вам заплачу, как полагается. Согласны?

— Позировать, я?

— Это не сложно! От вас требуется лишь стоять неподвижно, как чурбан. Справитесь?

— Надеюсь, - неуверенно пробормотал Арчи.

— Тогда приходите ко мне в мастерскую завтра.

— Как скажете, - покорно согласился Арчи.

К концу первого месяца супружеской жизни, оценивая своё положение, Арчи приходил к выводу, что всё складывалось к лучшему в лучшем из существующих обществ. Все приезжие англичане без исключения в своём отношении к Америке впадали в крайности, либо питая отвращение ко всему, что здесь есть, либо поклоняясь стране, царящей в ней атмосфере и её порядкам. Арчи был из числа тех, кому нравилась Америка, с самого начала он отлично ладил с американцами. Он был дружелюбен и общителен, а в Нью-Йорке, городе общительных людей, он чувствовал себя как дома. Атмосфера братства и великодушного гостеприимства каждого, с кем он знакомился, привлекала его. Временами ему казалось, что Нью-Йорк буквально ждал его приезда прежде, чем дать начало шумному веселью.

Ничто, конечно, в этом мире не совершенно, поэтому даже в розовых очках, сквозь которые Арчи смотрел на свой новый мир, он вынужден был признать, что есть один изъян, ложка дегтя в бочке меда, одна-единственная гусеница в листе салата. Мистер Дэниэл Брюстер, его тесть, по-прежнему был к нему не благосклонен. Конечно, его отношение к новому родственнику с каждым днём становилось приемлемым, что породило бы слухи на плантации, если бы и Саймон Легри допускал подобное в своих отношениях к Дядей Томом. И это несмотря на то, что не прошло и трех дней после приезда, как Арчи пришел к нему и самым искренним и отважным образом взял свои слова обратно относительно критики в адрес отеля Космополис, утверждая, что при более близком рассмотрении отель Космополис, оказался отличным отелем, одним из лучших и процветающих.

Это Ваша заслуга, старина, – сказал Арчи почтительно.

Не смей называть меня стариной! – проворчал мистер Брюстер.

Пожалуйста, дружище! – сказал Арчи вежливо.

Арчи, истинный философ, стойко выносил эту враждебность, но это беспокоило Люсиль.

– Как бы я хотела, чтобы папа лучше тебя понимал, – задумчиво сказала она, когда Арчи пересказал ей этот разговор.

– Ты же знаешь, – сказал Арчи, – Меня легко понять, стоит только попытаться.

– Ты должен попытаться и заставить его полюбить тебя.

– Но как? Я радостно ему улыбаюсь и что только ни делаю, но он не отвечает.

– Мы должны что-нибудь придумать. Я хочу, чтобы он понял, какой ты ангел. Ты же ангел, ты знаешь.

– Нет, неправда.

– Конечно, правда!

– Гиблое дело, – сказал Арчи, улавливая шлейф мыслей, который его постоянно преследовал, – чем больше я тебя знаю, тем больше я удивляюсь, как у тебя может быть отец такой, как... Я хочу сказать, я имею в виду... жаль, что я не знаю твою маму, должно быть она была очень привлекательной.

– Я знаю, что ему действительно придётся по душе, – сказала Люсиль, – тебе следует найти работу. Он любит людей, которые работают.

– Да? – недоверчиво переспросил Арчи. – Ну, знаешь, я слышал, как он отчитывал одного парня сегодня утром, который работает с утра до ночи, за ошибку в подсчетах, и, если тот ему и нравился, он ловко это скрыл. Конечно, я признаю, что до сих пор я не отличался трудолюбием, но вся проблема в том, что я не знаю с чего начать. Я рыщу повсюду, но едва ли что-то есть для умного молодого человека.

– Не сдавайся. Я уверена, что, если бы ты нашел себе работу, неважно какую, папа относился бы к тебе совсем по-другому.

Возможно, то была весьма привлекательная перспектива расположить к себе мистера Брюстера, которая побудила Арчи к действию. Он был твердо убежден, что любое отношение его тестя к нему изменится неизбежно к лучшему. Удача встретиться в Джеймсом Вилером, художником, в Клубе Пен-энд-Инк, казалось, предоставила такую возможность.

Приезжему в Нью-Йорке, который нуждается в том, чтобы его любили, практически всегда кажется, будто ведущей отраслью промышленности в этом городе, является раздача двухнедельных приглашений в клубы. С тех пор как Арчи приехал, он был засыпан этими приятными знаками его популярности; и сейчас он стал таким важным гостем в самых разных клубах, что ему не хватало времени, чтобы побывать во всех. Вдоль Пятого авеню располагались модные клубы, с которыми его познакомил его друг Регги ванн Тьюл, сын его хозяйки во Флориде. Были и клубы для бизнесменов, вход в которые он получил благодаря более солидным горожанам. А самыми лучшими были «Лэмбс», «Плеерс», «Фраэрс», «Кофе-хауз», «Пен-энд-Инк» и другие излюбленные места художников, писателей, актеров и богемы. Именно в них Арчи проводил большую часть времени, и именно здесь ему представился случай познакомиться с Джеймсом Вилером, популярным иллюстратором.

С мистером Вилером после дружеского ланча Арчи поделился смелыми надеждами походить на героея книги о преуспевающем молодом человеке.

– Тебе нужна работа? – спросил мистер Вилер.

– Да, мне нужна работа, – ответил Арчи.

Мистер Вилер одну за другой проглотил 8 жареных картофелин: он очень любил поесть.

– Я всегда считал тебя одним из тех, кто не заботится о насущном, – сказал он. – Откуда эта тяга к труду?

– Понимаешь, моей жене кажется, что это представит меня в более выгодном свете перед её замечательным папенькой, если бы я занимался делом.

– И тебе все равно, что делать, лишь бы ты работал?

– Всё что угодно, дружище, всё что угодно.

– Тогда приходи, будешь позировать мне для картины, которую я сейчас пишу, – предложил Вилер. – Это обложка для журнала. Ты как раз тот, кто мне нужен, и я заплачу тебе, как обычно. Пойдёт?

– Позировать?

– Тебе нужно только стоять спокойно. Ты ведь справишься, не так ли?

– Да, я смогу, – ответил Арчи.

– Тогда приходи ко мне в студию завтра.

– Договорились! – воскликнул Арчи.

Все идет к лучшему в этом лучшем из миров, именно к такому выводу пришел Арчи тщательно изучив положение вещей в конце первого месяца своей женатой жизни. В своем отношении к Америке, посещающие страну англичане почти всегда доходят до крайностей: они либо питают отвращение ко всему, что там находится, либо неистово всем восторгаются, включая климат и общество. Арчи принадлежал ко вторым. Он любил Америку и с самого начала стал отлично уживаться с американцами. Он был очень дружелюбным и общительным человеком, и в Нью-Йорке, городе общительных людей, чувствовал себя, как дома. Его очень привлекала та атмосфера товарищества и чистосердечного радушия, с которой он столкнулся. И ему иногда казалось, что Нью-Йорк ждал именно его приезда, чтобы начать веселье.

Но ничто, естественно, в этом мире не бывает идеально, и не смотря на то, что Арчи смотрел на новый мир через розовые очки, он должен был признать, что и в нем есть изъяны, что и здесь есть ложка дегтя в бочке меда, и здесь в компоте плавает муха. Мистер Дэниэль Брустер, его свекор, оставался неизменно черств. Более того, его отношение к своему новому родственнику с каждым днем все больше и больше приобретали такой характер, что если бы Саймон Легрэ так обращался с Дядей Томом, на плантации стали бы сплетничать. И это не смотря на то, что Арчи на третий день своего пребывания в Америке пришел к нему и самым искренним и мужественным образом взял назад все свои критичные замечания насчет отеля «Космополис», сказав, что отель «Космополис» при близком рассмотрении оказался отличной штукой, одним из самых лучших и блестящих отелей, как раз тем, что надо.

- Честь и хвала вам, старичок, - искренне сказал Арчи.

- Не называй меня старичком, - зарычал мистер Брустер.

- Ладненько, компаньон, - приветливо ответил Арчи.

Будучи истинным философом, Арчи стойко переносил эту враждебность, но она беспокоила Люси.

- Как же я хочу, чтобы отец относился к тебе с большим пониманием, - сказала она тоскливо, когда Арчи рассказал ей об их разговоре.

- Ну, ты же знаешь, что я готов быть понятым в любое время, когда ему заблагорассудится, - ответил Арчи

- Ты должен приложить все усилия и заставить его полюбить себя.

- Но как? Я обаятельно ему улыбаюсь и делаю еще кучу всего, но он непробиваем.

- Ну, мы должны придумать что-нибудь. Я хочу, чтобы он понял, какой ты ангел. Ты ведь ангел, ты знаешь об этом?

- Нет. Правда?

- Конечно же.

- Странно, - сказал Арчи, озвучивая, не отпускавшую его мысль, - чем больше я на тебя смотрю, тем больше удивляюсь, как у тебя может быть такой отец…. То есть, я хочу сказать, жаль, что я не знал твою мать. Она должна была быть ужасно обаятельной.

- Я знаю, что доставило бы ему настоящее удовольствие, - сказала Люси. – Тебе нужно найти какую-нибудь работу. Ему нравятся работающие люди.

- Правда? – недоверчиво спросил я. – Знаешь, сегодня утром я слышал, как он допрашивал паренька, который стоит за стойкой в холле и который, кстати сказать, трудится, как черт с раннего утра до позднего вечера на предмет ошибки, допущенной в расчетах. И если он действительно испытывал к нему теплые чувства, то очень умело это скрывал. Конечно, я признаю, что я далеко не работяга, но чертовски сложно разобраться с чего нужно начинать. Я суюсь во все дырки, но, похоже, вакантных мест для талантливого молодого человека здесь мало.

- Ты все же продолжай стараться. Уверена, если бы ты нашел хоть что-нибудь, не важно, что, отец переменил бы свое отношение.

Возможно, блестящая перспектива заставить мистера Брустера поменять свое отношение и стала последней каплей, подвигнувшей Арчи к решительным действиям. Он был твердо уверен, что любая перемена в настроении его свекра будет непременно к лучшему, и, казалось, сама Судьба потворствует этому начинанию, случайно столкнув Арчи с художником Джей Би Уиллером в клубе писателей.

Любому, кто приехал в Нью-Йорк и, при этом, наделен бесценным даром нравиться всем и вся, вскоре начинает казаться, что ведущей индустрией этого города является выпуск клубных пригласительных карт, действующих в течении двух недель. С первого же дня своего приезда Арчи был просто завален этими забавными доказательствами своей популярности, и теперь он был почетным членом такого огромного количества клубов, что у него просто не хватало времени посещать их все. Он состоял в модных клубах на Пятой Авеню, куда его пригласил друг по имени Рэгги ван Тул, сын женщины, у которой он снимал квартиру во Флориде. Он состоял в клубах деловых людей, куда его провели граждане с более устойчивым финансовым положением, чем его. Но лучше всего было то, что он состоял в клубах писателей, художников, авторов, артистов, в общем, в клубах Богемы. В них Арчи проводил большую часть своего времени, и именно там он познакомился со знаменитым иллюстратором Джей Би Уиллером.

Во время дружеской беседы за завтраком Арчи по секрету рассказывал мистеру Уиллеру о своих планах подзаработать, представляя себя героем животрепещущей книги, которому был поставлен ультиматум: «Либо что-то делай, либо убирайся».

- Тебе нужна работа? – спросил мистер Уиллер.

- Мне нужна работа – ответил Арчи.

Мистер Уиллер отправил себе в рот восемь кусочков жареного картофеля подряд. Он был хороший едок.

- Я всегда считал тебя самой беззаботной стрекозой в нашей компании, - сказал он. – С чего такая готовность прогнуться под изменчивый мир?

- Ну, понимаешь ли, моя жена считает, что я смогу заработать пару очков в глазах милого папочки, если займусь чем-нибудь.

- И не важно, чем ты займешься, при условии, что будет соблюдена материальная сторона вопроса?

- Абсолютно, мой друг, абсолютно.

- Тогда приходи, будешь позировать для моей картины, - сказал Джей Би Уиллер. – Я сейчас рисую обложку одного журнала. Ты как раз тот тип, который мне нужен, и я буду платить тебе обычную ставку. Так пойдет?

- Позировать?

- Тебе просто нужно будет спокойно стоять и выглядеть, как полено. У тебя получится, правда?

- Получится, - ответил Арчи.

- Тогда завтра приходи ко мне в студию.

- Ладненько, - сказал Арчи.

Нужна работа. Срочно

Арчи казалось, что, поскольку он уяснил свое новое положение еще в конце первого месяца семейной жизни, все идет как нельзя лучше. В своем отношении к Америке, которую постоянно посещают англичане-экстремалы, либо ненавидящие все, что там есть, либо только лишь начинающие интересоваться тем, что представляет собой эта страна, ее климатом и ее обществом, Арчи принадлежал ко вторым. Ему нравилась Америка и он с самого начала великолепно ладил с американцами. Он был добрым малым, очень много-гранным, и в Нью-Йорке, городе столь разностороннем, он чувствовал себя как дома. Дружеская атмосфера и гостеприимство всякого, кого он встречал, притягивали его. Бывали минуты, когда ему казалось, будто Нью-Йорк ждал его приезда, перед тем как начать настоящее веселье.

Само собой, нет ничего идеального в этом мире: и, хотя Арчи смотрел на окружающий его мир сквозь ро-зовые очки, он не мог не заметить подвох, ложку дегтя в бочке меда, гусеницу в салате. Мистер Даниэль Брюстер, его зять, относился к нему все также недружелюбно. В общем, его отношение к новому родственнику день ото дня становилось таким, что могло было бы послужить поводом для сплетен на плантациях, если бы Симон Легре продемонстрировал их по отношению к дяде Тому. И это несмотря на то, что Арчи, так же как и на третье утро своего проживания в доме, пришел к нему с дружескими намерениями и даже забрал все свои слова, критикующие отель «Космополис», назад , выдавая это за свое осмысленное мнение по поводу того, что отель на ближайшей проверке будем молодцом, одним из самых лучший и ярких, и все будет отлично.

- Я уважаю вас, приятель, - от всей души сказал Арчи.

- Не называй меня приятелем! – пробормотал мистер Брюстер.

- Договорились, дружище! - ответил Арчи все также приветливо.

Арчи, как истинный философ, стойко переносил такую враждебность, но Люси переживала всерьез.

- Как бы я хотела, что бы папа мог лучше понимать тебя, - с жаром произнесла она, когда Арчи передал ей его разговор с мистером Брюстером.

- Ну ты же знаешь, - сказал он, - я рад быть понятым в любое время, когда он только попытается сделать это.

- Ты должен попробовать заставить его полюбить себя.

- Но как? Я мило улыбаюсь ему и чего только еще ни делаю, но он не реагирует.

- Значит, мы должны придумать что-нибудь еще. Я хочу, чтобы он понял, какой ты на самом деле ангел. Ты – ангел, и ты это знаешь.

- Правда?

- Ну конечно же!

- Странно, - сказал Арчи, перебирая целый поток мыслей, которые не покидали его, - но чем чаще, я вижу тебя, тем больше удивляюсь, как у тебя может быть такой отец – я имею в виду, т.е. я хочу сказать, что, как жаль, что я не знал твою мать; она должно быть была жутко привлекательной.

- Что действительно могло бы ему понравиться, - сказала Люси, - так это если бы ты нашел работу. Он любит работящих людей.

- Неужели? – сомневаясь, ответил Арчи. - Знаешь, я слышал, как он с утра допрашивал того паренька, который работает как проклятый от рассвета до заката, по поводу ошибки в вычислениях; а если бы он его любил, то мог бы и притвориться, что все в полном порядке. Конечно, я понимаю, как я далек от всех этих тружеников, но самое трудное – начать. Я пытаюсь разузнать что-либо, но у молодого парня практически не шансов.

- Продолжай в том же духе. Я уверена, что как только ты займешься чем-нибудь, неважно чем, папа сразу же станет другим.

Вероятно, то, что мистер Брюстер может измениться, стало стимулом для Арчи. Он был твердо уверен в том, что любая перемена в отношении к нему его зятя неизбежно будет в лучшую сторону. Возможность встретиться с Джеймсом Б.Велем, художником, в клубе «Ручка и чернила» казалось дала ему повод надеяться на это.

Каждому новому гостю в Нью-Йорке, который имеет хоть какую-то возможность понравиться местной публике, может показаться, что ведущей промышленностью в городе является печать двухнедельных пригласительных клубных карт. С момента своего приезда Арчи буквально купался в лучах своей славы, и сейчас он был почетным членом стольких различных клубов, что у него просто не хватало времени их всех посещать. Это были модные клубы на 5 Авеню, где его представил его друг Регги ван Тейл, сын его хозяйки во Флориде. Это были клубы для бизнесменов, в которые его пропускали более важные «шишки». И самое важное, что там были игроки с биржи, звезды спорта, монахи, члены клубов «Кофе Хаус» и «Ручки и чернила», а также художники, писатели, актеры и другие представители богемы. Вот почему Арчи проводил там почти все свое свободное время, и именно здесь он познакомился с Д.Б.Велером, зна-менитым иллюстратором.

После дружеского ланча Арчи поведал Велеру о своем желании стать героем широко распространенных молодежных книг серии «Заходи или проваливай»

- Ты хочешь эту работенку? – спросил мистер Велер.

- Хочу, - ответил Арчи.

Мистер Велер проглотил восемь кусочков жаренной картошки в одно мгновение. Он был настоящим об-жорой.

- Я всегда воспринимал тебя как одного из тех изнеженных парней, - сказал он. - Откуда желание вертеться как белка в колесе?

- Ну, моей жене, ты знаешь, кажется, что если я чем-нибудь займусь, то это может наладить мои отношения с ее весельчаком отцом.

- И тебе абсолютно все равно чем, до тех пор пока она не требует лишний усилий?

-Все, что угодно, дружище, все, что угодно.

- Тогда приходи и попозируй для моей новой работы, - сказал Д.Б.Велер, - это для обложки журнала. Ты именно тот, кто мне нужен, и я заплачу тебе так же, как и другим. Идет?

- Позировать?

- Тебе всего лишь придется стоять как бревно. Ты же сможешь это, верно?

- Верно, - ответил Арчи.

- Тогда приходи в мою студию завтра.

- Договорились! – воскликнул Арчи

РАЗЫСКИВАЕТСЯ РАБОТА

Спустя месяц семейной жизни Арчи считал, что всё у него сложилось к лучшему в этом лучшем из миров. Приезжие англичане в Америке почти неизбежно впадают в крайности: или отрицают её целиком и полностью, или горячо восхищаются страной, климатом и общим устройством. Арчи относился ко второй категории. Америку и американцев он полюбил сразу и всей душой. Он тоже обожал компании и в Нью-Йорке, самом что ни на есть компанейском городе, чувствовал себя как дома. Арчи пришлись по душе дружеская атмосфера, открытость и гостеприимство всех вокруг. Иногда ему казалось, что Нью-Йорк дожидался его прибытия, чтобы тотчас начать гулять и веселиться напропалую.

И всё же в этом мире нет совершенства. Пусть Арчи и смотрел на новую жизнь через розовые очки, он не мог не замечать один изъян, одну ложку дёгтя в бочке с мёдом, одну-единственную горошину в пуховых перинах. Его тесть, мистер Дэниел Брюстер категорически не желал быть любезным. И впрямь, его отношение к новому члену семьи ухудшалось с каждым днём: если бы Саймон Легри так обращался с дядей Томом, по плантации бы уже поползли дурные слухи. И ведь всего на третье утро со дня приезда Арчи явился к тестю, чтобы со всей мужской прямотой взять обратно свои претензии к отелю «Космополис». Он сообщил, что при ближайшем рассмотрении отель «Космополис» оказался приличным, одним из лучших и в целом ничего.

– Это твоя заслуга, старик, – с чувством признал Арчи.

– Не называй меня стариком! – буркнул мистер Брюстер.

– Как скажешь, старина! – миролюбиво согласился Арчи.

Как истинный философ, Арчи стойко сносил эту неприязнь, но Люсиль переживала.

– Я так хочу, чтобы вы с папой поладили, – с сожалением отозвалась она, когда Арчи передал ей этот разговор.

– Дорогая, – заверил Арчи. – Я всегда готов, только бы он соизволил пойти навстречу.

– Ты должен расположить его к себе.

– Но как? Я ему улыбаюсь и всё такое, а он и ухом не ведёт.

– Мы что-нибудь придумаем! Он должен понять, какое ты сокровище. А ты ведь сокровище, не сомневайся!

– Ты правда так думаешь?

– Конечно!

– Странное дело, – Арчи, которого никогда не покидали раздумья, рассуждал вслух, – чем дольше я тебя знаю, тем сильнее удивляюсь, как твой отец может быть таким… то есть, я хотел сказать, жаль, что не довелось познакомиться с твоей матерью. Должно быть, она была потрясающе приятным человеком.

– Я знаю, ему точно понравится, – сказала Люсиль, – если ты чем-нибудь займёшься. Он обожает людей, которые работают.

– Правда? – в голосе Арчи было сомнение. – Вообще-то я слышал, как твой отец утром в конторе беседовал с парнем, что работает как проклятый от зари до зари, об ошибке в расчётах. Если он его и обожает, то превосходно умеет скрывать свои чувства. Да, за свою жизнь я не заработал ни пенни, но загвоздка в том, что я не знаю, с чего начать. Я ищу возможности, но, похоже, подающему надежды молодому человеку сейчас так трудно пробиться.

– Не сдавайся! Вот увидишь, стоит тебе найти хоть какое-то занятие, неважно какое, и отец сменит гнев на милость.

Видимо, манящая перспектива добиться благосклонности мистера Брюстера побудила Арчи к действиям. Он придерживался мнения, что любая перемена в его тесте будет к лучшему. Случайная встреча с Джеймсом Уилером, художником из клуба «Перо и тушь», казалось, и есть тот самый шанс.

Посетитель Нью-Йорка, умеющий расположить людей к себе, наверняка решит, что главный бизнес в городе – это печать двухнедельных приглашений в клубы. С первого дня Арчи буквально засыпали этими приятными знаками внимания. Он стал почётным членом такого количества всевозможных клубов, что посещать их все было решительно невозможно. Это были фешенебельные клубы на Пятой авеню, куда Арчи ввёл друг Регги ван Тейл, сын его квартирной хозяйки из Флориды. Клубы для деловых людей, куда его пригласили более респектабельные граждане. И самое главное – клубы «Агнцы», «Актёры», «Братья», «Кофейня», «Перо и тушь» – и подобные им пристанища художников, писателей, актёров и прочей богемы. Именно там Арчи проводил большую часть своего времени, и там же он познакомился с популярным иллюстратором Джей Би Уилером.

За дружеским обедом Арчи изложил мистеру Уилеру свои намерения выйти на уровень героев книг о настоящих победителях.

– Тебе нужна работа? – уточнил мистер Уилер.

– Мне нужна работа, – подтвердил Арчи.

Мистер Уилер проглотил одну за другой восемь жареных картофелин. Что-что, а поесть он умел.

– Я всегда считал тебя изнеженным аристократом, – продолжал Уилер. – Откуда это стремление к трудам праведным?

– Да всё жена… решила, что я вырасту в глазах её милого папаши, если буду при деле.

– И тебе не важно, чем заниматься, если это называется работой?

– Совершенно не важно, дружище, ни капельки.

– Тогда приходи ко мне позировать для картины, – предложил Джей Би Уилер. – Я пишу её для обложки журнала. Именно такого натурщика я искал. Платить буду по обычным расценкам. Идёт?

– Позировать?

– Нужно просто стоять и не шевелиться, как столб. Ты ведь сможешь?

– Это я смогу, – согласился Арчи.

– Ну так приходи завтра ко мне в мастерскую.

– Как скажешь! – радостно воскликнул Арчи.

Требуется Работа

Оценивая положение вещей по истечении первого месяца своей супружеской жизни, Арчи пришел к выводу, что все шло к лучшему в этом лучшем из возможных миров. В отношении к Америке англичане, приезжающие сюда, почти всегда склоняются к крайностям: или ненавидят все и вся, или становятся сторонниками всего, что касается страны, ее климата, и общественного устройства. Арчи принадлежал к последним. Ему нравилась Америка, и он с самого начала прекрасно ладил с американцами. Он был дружелюбный и компанейский по натуре; ну а в Нью Йорке - столице общительности - он был просто как дома. Атмосфера приветливости и радушности, исходящая от всех, кого бы он ни встретил, импонировала ему. Иногда ему даже казалось, что Нью Йорк ждал его прибытия, чтобы объявить во всеуслышанье о начале праздника.

Но разумеется, ничто в этом мире несовершенно; хотя и смотрел Арчи на все окружающее сквозь розовые очки, в конце концов ему пришлось признать один недостаток, так сказать муху в супе, или гусеницу в салате. Мистер Дэниел Брюстер, его тесть, оставался настойчиво недружелюбным. Более того, его отношение к новому родственнику становилось изо дня в день таким, что оно давно вызвало бы сплетни на плантации, если бы Саймон Легри продемонстрировал нечто подобное по отношению к Дяде Тому. И это несмотря на то, что Арчи уже на третье утро своего пребывания откровенно и по-мужски взял назад свою критику Отеля Космополис, мотивировав эту переоценку тем, что при более близком рассмотрении Отель Космополис был первый класс, шик-блеск, и как-бы даже ничего.

— Один-ноль, старик, — сказал радушно Арчи.

— Не зови меня стариком! — прорычал мистер Брюстер.

— Добро, старина! — дружелюбно проговорил Арчи.

Арчи, истинный философ, переносил эту неприязненность стоически, но она беспокоила Люсиль.

— Жаль что папа тебя плохо понимает, — расстроенно протянула она, когда Арчи передал ей содержание их разговора.

— Ну, знаешь, — сказал Арчи, — я готов чтобы он меня соизволил попробовать понять.

— Постарайся ему понравиться.

— Но как? Я ему подобострастно улыбаюсь, ну и все такое, а ему хоть бы хны.

— Ну, нам придется что-то придумать. Я хочу чтобы он увидел какой ты ангел. Ведь ты и и ВПРАВДУ ангел.

— Нет, ты серьезно?

— Конечно.

— Чертовская штука, — сказал Арчи, развивая мысль которая уже давно его не отпускала, — чем больше я с тобой, тем больше я удивляюсь, как у тебя может быть такой папаша. То есть, я хотел сказать, жаль что мне не довелось познакомиться с твоей мамой; она по всей вероятности была ужасно привлекательной.

— Я знаю что ему очень понравилось бы, — предложила Люсиль, — если бы ты нашел какую-нибудь работу. Он очень любит когда люди работают.

— Правда? — с сомнением переспросил Арчи. — Ну, знаешь, я случайно стал свидетелем его разговора по поводу ошибки в расчетах с тем парнем, который вкалывает как очумелый за прилавком с раннего утра до поздней ночи; и если он так его обожает, то он здорово это скрыл. Признаюсь, я еще не показал себя работягой, но если бы я только знал где начать. Я навожу справки, но вакансии для способного молодого человека не валяются на дороге.

— Попытайся еще. Я просто уверена что если ты только найдешь себе занятие, не важно какое, папа станет к тебе относиться совсем по-другому.

Возможно эта блестящая перспектива перемены отношения к нему Мистера Брюстера побуждала Арчи продолжать поиски работы. Он придерживался строгого мнения что любая перемена в отношениях с тестем будет несомненно к лучшему. Случайная встреча с художником Джеймсом Б. Уиллером в клубе «Перо и Чернила», казалось, представила такую возможность.

Человеку, приехавшему в Нью Йорк и умеющему нравиться людям, может показаться что ведущая отрасль этого города—выпуск двух-недельных приглашений в клубы. Вскоре после прибытия, Арчи был буквально завален этими приятными подтверждениями его популярности; и теперь он был почетным членом такого количества заведений всевозможных сортов, что у него не хватало времени ходить во все эти клубы. Среди них были модные заведения вдоль Пятой Авеню, куда его представил его друг Реджи ван Тейл, сын хозяйки во Флориде. В его распоряжении были и клубы бизнесменов по милости более солидных граждан. Более того, были клубы Ягнят, Игроков, Братьев, Кофейня, Перо и Чернила, — и другие пристанища для художника, писателя, актера, и любителя богемы. Именно здесь Арчи проводил большую часть своего времени, и именно здесь он и познакомился с Дж. Б. Уилером, популярным иллюстратором.

За дружеским обедом с мистером Уиллером Арчи доверительно поделился одной своей мечтой — стать воплощением героя из пособий для молодых карьеристов легких на подъем.

— Тебе нужна работа? — спросил мистер Уиллер.

— Мне нужна работа, подтвердил Арчи.

Мистер Уиллер проглотил один за другим восемь кусочков жареной картошки. Он был способным едоком.

— Я всегда тебя видел как распрекрасную полевую лилию. – Откуда это желание трудиться и прясть в поте лица?

— Видишь ли, моя жена почему-то считает что если бы я нашел для себя занятие, то это представило бы меня в выигрышном свете перед ее стариком.

— И тебе не важно, какое именно занятие, главное, чтобы оно отдаленно напоминало работу?

— Все что угодно, дружище, все что угодно.

— Тогда будь натурщиком для моей картины, сказал Дж. Б. Уиллер. — Это для журнальной обложки. Ты как раз та самая модель, что мне нужна, и я заплачу по обычной ставке. По рукам?

— Позировать?

— Просто стой нешевелясь и выгляди как дубина. Ты на это способен, разумеется?

— Пожалуй, — согласился Арчи.

— Тогда приходи в студию завтра.

— Добро, — ответил Арчи.

ИЩУ РАБОТУ

Спустя месяц после начала семейной жизни Арчи казалось, что счастливее его на свете нет, и в мире всё прекрасно.

В своём отношении к Америке англичане обычно впадают в крайности: либо ненавидят всё, что с ней связано, либо глядят на американских граждан, американский климат и американские заведения сквозь розовые очки. Арчи принадлежал ко второму типу. Он любил Америку и с самого начала отлично поладил с американцами. Рубаха-парень, добрая душа, и в Нью-Йорке, в этом городе добрых душ, он чувствовал себя как дома. Атмосфера благодушия и искреннего гостеприимства была ему по нраву. Иногда Арчи казалось, что в Нью-Йорке все просто ждали его приезда, чтобы начать веселье.

Но не всё так прекрасно в этом мире. Арчи пришлось признать, что даже у этого превосходного города существует один единственный недостаток, этакая непременная ложка дёгтя в бочке мёда, личная гусеница в тарелке с салатом. Мистер Даниэль Брюстер, тесть, точил на Арчи нож. Более того, с каждым днём атмосфера всё более и более сгущалась. Если бы Саймон Легри дошёл до такого в своих нападках на Дядю Тома, вся плантация бы загудела от возмущения. И это несмотря на то, что Арчи на третий день после своего приезда пришёл к нему, чтобы откровенно и по-мужски объяснить, мол Отель Космополис при ближайшем рассмотрении оказался вовсе не такой уж дрянью, и на самом деле всё гораздо лучше и почти тип-топ.

- Привет, старина! – приветливо сказал Арчи.

- Не называйте меня стариной, - пробурчал Брюстер.

- Ну тогда давай, дружище! – весело попрощался Арчи.

Он-то, истинный философ, перенёс тяжёлый разговор мужественно, а вот Люсиль расстроилась.

- Как бы я хотела, чтобы отец образумился! – воскликнула она с болью, дослушав рассказ Арчи.

- Ты же знаешь, я готов протянуть ему руку в любое время дня и ночи.

- Ты должен заставить папу полюбить тебя.

- Как ещё прикажешь? Я ему сегодня шикарнейшую улыбку, а он лицо воротит.

- Мы должны что-нибудь придумать. Он должен понять, какой ты милый. Ты ведь такой милый, правда?

- Ты на самом деле так думаешь?

- Ещё бы.

- Удивительно, - ответил Арчи, наморщив лоб. - Чем больше я на тебя смотрю, тем больше удивляюсь. У тебя, видно, прекраснейшая мать, раз она смогла компенсировать наследственность папаши.

- Я знаю, чем ему угодить, - проговорила Люсиль. – Надо тебе устроиться на работу. Он любит работающих молодых людей.

- Да ну, - с сомнением протянул Арчи. – Вспоминаю его слова, обращённые к тому пареньку сегодня утром, и в словах этих не чувствуется большой любви. Парень взмок, как лошадь, работая с утра до ночи, но случайно ошибся в каких-то расчётах. Ладно, я признаю, что не очень-то потрудился в этой жизни, но ты знаешь, тем сложнее мне начать это делать. Я, конечно, пытаюсь, но что-то мало получается.

- Продолжай в том же духе. Я уверена, если ты найдёшь хоть что-нибудь, неважно, что именно, папа будет совсем по-другому к тебе относиться.

То, что мистер Брюстер станет относиться к нему по-другому, здорово укрепило боевой дух Арчи. По своей наивности он полагал, что "по-другому" означает только "хорошо", и никак иначе. Случайная встреча в клубе Набросок с Джеймсом Б. Уиллером, художником, казалось, открыла прекрасные перспективы.

Для гостей Нью-Йорка, предоставленных самим себе и располагающих свободным временем, всегда найдётся дюжина-другая приглашений в различные клубы. Вот и на Арчи, едва он шагнул на пристань, посыпались эти красочные свидетельства популярности. Очень скоро он стал почётным членом множества клубов, увы, в некоторые из них он не успевал заглянуть. Арчи стал вхож и в модные заведения на Пятой авеню, куда он попал благодаря сыну квартирной хозяйки Реджи ван Тайлу, и в штаб-квартиры американских бизнесменов – закадычных товарищей Арчи. Ах, да, мы забыли Ягнёнка, Игрока, Кофейню, Набросок, а также с десяток других пристанищ художников, писателей, актёров и просто снобов. В одном из этих заведений Арчи и познакомился с Дж. Б. Уиллером, популярным иллюстратором.

За дружеским обедом Арчи поведал мистеру Уиллеру, что представляет себя главным претендентом на роль расторопнейшего и смышлённейшего молодого специалиста.

- Вы хотите работать? – спросил мистер Уиллер.

- Я хочу работать! – сказал Арчи.

Прежде, чем ответить, мистер Уиллер проглотил восемь жареных картофелин. Он любил покушать.

- Зачем Вам работать? – спросил он рассудительно.

- Знаете, моя жена считает, что если я начну работать, её папаша взглянет на меня другими глазами.

- И я так полагаю, работать по-настоящему Вы бы не хотели?

- Ни в коем случае, дружище, ни в коем случае.

- Тогда приезжайте позировать для картины, которую я сейчас начал, - предложил Дж. Б. Уиллер. – Это для журнальной обложки. Побудете немного простым натурщиком, я заплачу Вам, как полагается. Идёт?

- Позировать?

- Позировать. Будете стоять, как столб, и пялиться на меня. Сможете?

- Безусловно, - подтвердил Арчи.

- Тогда жду Вас завтра у себя в студии.

-Давайте, - сказал Арчи.

Ищу работу

Спустя месяц после женитьбы, размышляя о своем месте в жизни, Арчи решил, что все к лучшему в этом лучшем из миров.

Англичане, приехав в Америку, почти все без исключения впадают в крайности: они либо ненавидят все сущее в этой земле, либо становятся страстными почитателями ее истории, природы и традиций. Именно так относился к этой стране Арчи. Америка ему нравилась, и с американцами он поладил с первых же дней. Арчи был душой компании, завсегдатаем клубов и любителем дружеских сборищ и вечеринок, поэтому в Нью-Йорке, где одна вечеринка сменяет другую, он чувствовал себя как дома. Все новые знакомые покоряли его своим гостеприимством и радушием. Иногда ему даже казалось, что Нью-Йорк только и ждал, когда он приедет, чтобы устроить пир.

Конечно, ничто в этом мире не совершенно. И даже, несмотря на розовые очки, через которые Арчи глядел на окружающую его жизнь, он вынужден был признать, что не обошлось в ней без сучка, задоринки и ложки дегтя. Мистер Даниэль Брюстер, тесть Арчи, упорно отказывал ему в своем дружеском расположении. И действительно, к новому родственнику он относился так, что если бы Саймон Легри так же обращался с дядей Томом, то на плантации уже начались бы разговоры. И это при том, что уже на третий день после приезда Арчи откровенно признался тестю, что напрасно критиковал отель "Космополис", что "Космополис" при более внимательном рассмотрении оказался вполне приличным, шикарным отелем, одним из лучших, в общем, очень даже ничего.

- Похвально, старина, - сказал Арчи добродушно.

- Не называй меня "старина"! - проворчал мистер Брюстер.

- Идет, дружище, - сказал Арчи от всего сердца.

Арчи, как истинный философ, переносил эту враждебность стойко, но Люсиль переживала.

- Как жаль... Папа просто тебя не понимает, - заметила она с грустью, когда Арчи передал ей их разговор.

- Ты же знаешь, - сказал Арчи. Пожалуйста, в любое время. Если он попытается меня понять, я препятствовать не буду.

- Ты должен сделать так, чтобы он тебя полюбил.

- Но как? Я улыбаюсь ему мило, да и вообще, что только не делаю... Но все безответно.

- Нам надо что-то придумать. Я хочу, чтобы он понял, какой ты ангел. Ты же ведь и в самом деле ангел.

- Нет... Что, правда?

- Конечно!

- Странная вещь, - сказал Арчи, следуя за бесконечной вереницей мыслей. Чем больше я смотрю на тебя, тем больше я удивляюсь, как у такого отца - то есть... Я хотел сказать, жаль, что я не был знаком с твоей матерью. Она, наверное, была жутко привлекательной.

- Чему бы он действительно порадовался, - продолжала Люсиль. Так это, если бы у тебя была работа. Он любит работяг.

- Да? - произнес Арчи с сомнением. Слышал я сегодня утром, как он в конторе отчитывал парня за ошибку в цифрах. Мальчишка работает от зари до зари, света белого не видит. Если бы твой отец любил его, то сделал бы вид, что ничего не произошло. Конечно, признаю, работягой я никогда не был. Мне надо только начать, а это чертовски трудно. Я смотрю, разнюхиваю, но работу, достойную умного молодого человека, едва ли можно найти.

- Продолжай искать. Я уверена, стоит тебе чем-то заняться, неважно чем, отец начнет вести себя по-другому.

Возможно, такая заманчивая перспектива и заставила Арчи действовать. Он был твердо уверен, что любая перемена в господине Брюстере будет только на пользу.

Встреча с художником Джеймсом Б. Уилиром в клубе "Любители пера", сдвинула дело с мертвой точки.

Если вы, приехав в Нью-Йорк, успели стать всеобщим любимцем, вам может показаться, что нью-йоркцы только и занимаются тем, что печатают пригласительные билеты в клубы - бесплатное членство первые две недели! Как только Арчи приехал, его осыпали этими знаками внимания, и теперь он был почетным членом такого огромного количества разных клубов, что посещать их все он просто не мог.

Регги фон Тойл, его друг и сын хозяйки, у которой он останавливался во Флориде, отвел Арчи во все модные клубы на Пятой авеню. Были там клубы для бизнесменов, где его радушно принимали люди серьезные и здравомыслящие. Но самое главное, там были "Ягнята", "Игроки", "Братство", "Кофейня", "Любители пера" и другие пристанища художников, писателей, актеров и богемы. Именно в них Арчи проводил большую часть времени и именно здесь он познакомился с Дж. Б. Уилиром, известным художником-иллюстратором.

За дружеским ланчем Арчи поведал господину Уилиру о своих честолюбивых планах: стать героем одной из книг серии "Смело-за дело, молодой человек!"

- Ты хочешь работать? - сказал господин Уилир.

- Я хочу работать, - ответил Арчи.

Господин Уилир быстро, одну за другой, поглотил восемь жареных картофелин. Едок он был хоть куда.

- Я всегда тебя считал нашей самой главной птичкой Божией, - сказал он. Что это вдруг тебе не терпится сеять и жать?

- Понимаешь ли, моя жена считает, что если я буду работать, то смогу добиться расположения ее славного папаши.

- И тебе все равно, что ты будешь делать, только бы это называлось работой?

- Все, что угодно, приятель, все, что угодно.

- Тогда попозируй мне, - сказал Уилир. Для рисунка на обложку журнала. Мне как раз нужен такой типаж. Я и заплачу тебе как надо. Идет?

- Позировать?

- Тебе нужно будет только стоять и не шевелиться. Изобразишь из себя бревно. Ты же сможешь?

- Смогу, - сказал Арчи.

- Тогда приходи завтра ко мне в студию.

- Идет! - сказал Арчи.

В поисках работы

Когда Арчи подводил итоги первого месяца семейной жизни, то ему казалось, что все к лучшему в этом лучшем из миров. Англичане, посещающие Америку, неизменно делятся на два лагеря: одни отвергают здесь все и вся, другие же, наоборот, приходят в восторг и становятся ярыми поклонниками этой страны, её климата и национальных институтов. Арчи принадлежал ко второму. Он с первого же дня полюбил Америку и поладил с американцами. Арчи, открытая душа, человек компанейский и общительный, в Нью-Йорке, городе компанейских людей, чувствовал себя как дома. Атмосфера всеобщей доброжелательности и товарищества пришлась ему по душе. Бывали минуты, когда ему казалось, что Нью-Йорк только его и ждал, чтобы пуститься во все тяжкие.

Но ничто не совершенно в этом мире, и даже сквозь розовые очки Арчи не мог не заметить один мелкий изъян в своем новом окружении, ложку дегтя в бочке меда, гусеницу в салате. Мистера Дэниела Брюстера, его тестя, никак нельзя было назвать дружелюбным. И с каждым днем его отношение только ухудшалось – если б Саймон Легри так относился к дяде Тому, это вызвало бы пересуды на плантациях. Даже, несмотря на то, что не позже как на третий день Арчи заявился к папаше и честно и мужественно признал несправедливость своей критики в адрес отеля «Космополис», пояснив, что при ближайшем рассмотрении отель оказался ничего себе местечком, вполне пригодным и вообще отличным.

- А все твоя заслуга, старик! - искренне заявил он.

- Не называй меня стариком, - проворчал мистер Брюстер.

- О′кей, папаша! – любезно согласился Арчи.

Как истинный философ, он стоически сносил подобное недружелюбие, но вот Люсиль переживала.

- Как бы я хотела, чтобы папа понимал тебя лучше, - задумчиво сказала она, когда супруг поведал ей о состоявшейся беседе.

- Знаешь ли, - возмутился Арчи. - Я всегда готов – пусть понимает, когда ему вздумается.

- Ты уж постарайся понравиться папе.

- Но как? Я ему мило улыбаюсь, и все такое, а он и ухом не ведет.

- Мы должны что-нибудь придумать. Пусть папа увидит, что ты просто ангел. Ты ведь у меня настоящий ангел.

- Правда?

- Конечно, правда.

- Странная штука, - Арчи высказал мысль, которая давно не давала ему покоя. - Чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь, как у такого отца…ну, то есть, я хотел сказать, жалко, что я не знал твою мать. Наверное, она была просто чертовски привлекательна.

- Я знаю, чем он будет доволен, - сказала Люсиль. - Тебе нужно найти работу. Папе нравится, когда люди работают.

- Неужели, - в голосе Арчи звучало сомнение, - Знаешь, я тут утром слышал, как он распекал парня, который с утра до ночи горбится за конторкой, из-за какой-то ошибки в цифрах. Если папаша и испытывал к нему симпатию, то отлично это скрывал. И потом, должен признать, я никогда не трудился, и понятия не имею с чего начать. Сложно все это. Я тут малость разведал – не так уж много возможностей для блестящего молодого человека.

- Попытайся еще раз. Чувствую, если ты найдешь что-нибудь, неважно что, папа сразу изменится.

Блестящая перспектива изменить мистера Брюстера подтолкнула Арчи к действию. Он был убежден, что любые изменения в его тесте – только на пользу. А случайная встреча в клубе «Перо и чернила» с Джеймсом Б. Уилером, известным художником, открыла ему путь.

Гостю, которому удалось полюбить Нью-Йорк, могло показаться, что город живет за счет печати двухнедельных пригласительных клубных карточек. С тех пор, как Арчи прибыл, его просто завалили этими приятными свидетельствами популярности, и он стал почетным членом такого количества клубов, что посетить их все просто не хватало времени. В модные клубы на Пятой авеню его привел Реджи ван Тейл, сын хозяйки дома, в котором Арчи останавливался во Флориде. В клубах для бизнесменов он был на короткой ноге со многими состоятельными людьми Нью-Йорка. Но больше всего ему пришлись по душе «Ягнята», «Игроки», «Братство», «Кофейня», «Перо и чернила» - эти излюбленные места художников, писателей, актеров и вообще людей искусства. Именно здесь Арчи предпочитал проводить время, и здесь он познакомился с Дж. Б. Уилером, известным иллюстратором.

C ним, во время дружеского обеда, Арчи и поделился своим честолюбивым замыслом стать героем серии книг «Первые шаги молодого человека на пути к успеху».

- Ты что, работу ищешь? – спросил Уилер.

- Ищу, - подтвердил Арчи.

Мистер Уилер в мгновение ока употребил в пищу восемь жареных картофелин. Едоком он был отменным.

- Ты мне всегда казался одной из тех лилий, что не трудятся и не прядут, – сказал он. - Зачем тебе вдруг понадобилась прялка?

- Видишь ли, моя жена считает, что если я найду работу - то полажу с её старым добрым папашей.

- И тебе все равно, чем заниматься, лишь бы это выглядело, как работа.

- Именно, дружище, именно.

- Тогда приходи позировать для моих рисунков. Это для обложки журнала. Ты именно такая модель, которая мне нужна. Заплачу обычную ставку. Рискнешь?

- Позировать?

- Ну, тебе просто нужно будет стоять как столб и не шевелиться. Справишься, надеюсь?

- Справлюсь, - согласился Арчи.

- Тогда приходи в мою студию завтра.

- О′кей! – воскликнул Арчи.

Ищу работу.

Оценив все прелести первого месяца супружеской жизни, Арчи обнаружил, что дела у него идут как по маслу. Британцы в Америке обычно впадают в крайности. Они либо тихо ненавидят все, что их там окружает, либо становятся восторженными поклонниками и самой страны, и ее климата, и общества. Арчи принадлежал ко второй категории британцев. Ему нравилась Америка, он с самого начала отлично ладил с американцами. Он был этаким рубахой-парнем, своячком, и в Нью-Йорке, этом городе своячков, Арчи чувствовал себя как рыба в воде. Ему нравилась атмосфера гостеприимства и всеобщего участия. Ему даже порой казалось, что Нью-Йорк только и дожидался его приезда, чтобы сказать: "А вот и Арчи! Начинаем наш большой праздник!".

Но как известно, мир этот не идеален, и какого бы розового оттенка не были очки, сквозь которые Арчи глядел на вещи, ему все-таки пришлось признать - во всей этой бочке меда, где он очутился, была и своя ложка дегтя. Брак оказался с легким "браком". Его тесть, мистер Брюстер, сохранял какую-то неизменную враждебность по отношению к Арчи. И в самом деле, его неприязнь к новоиспеченному родственнику с каждым днем все больше и больше напоминала поведение рабовладельца Саймона Легри из "Хижины дяди Тома", причем если бы тот угнетал бедного дядю Тома в открытую. И это несмотря на то,что Арчи нанес ему самый дружественный и искренний визит уже на третий день своего пребывания в штатах. Он мужественно отринул тогда всю критику, все свои нападки на отель "Столица мира", убежденно заявив, что при ближайшем рассмотрении отель оказался что надо, да что там, это один из самых блестящих отелей мира!

- Мое почтение, старина, - сердечно начал Арчи.

- Не называй меня "старина"! - проворчал мистер Брюстер.

- О"кей, дружище! - радушно отозвался Арчи.

Он, как истинный философ, стойко переносил это недружелюбие, но Люсиль была обеспокоена.

- Как бы я хотела, чтоб папа лучше понимал тебя!- произнесла она задумчиво, выслушав пересказанный Арчи разговор.

- Ну, знаешь, - отозвался Арчи, - я открыт для понимания в любое время, когда только он соизволит попытаться меня понять.

- Ты должен постараться привязать его к себе.

- Но как? Я улыбаюсь ему, пытаюсь быть обаятельным и так далее, но эффект равен нулю.

- Давай что-нибудь придумаем. Хочу, чтобы папа осознал наконец, какой же ты ангел! Да-да, ты ангел, и сам это прекрасно знаешь.

- Ты серьезно?

- Ну разумеется!

- Странная штука,- начал было Арчи о наболевшем, - чем дольше живу с тобой, тем больше удивляюсь, как у такой дочери может быть отец как...ну, словом, хотел бы я знать твою мать, она наверняка была жутко привлекательной особой.

- Я знаю, что могло бы расположить тебя к нему,- продолжала Люсиль, - Работа. Постарайся найти себе хоть какое-то занятие. Отец любит занятых людей.

- Правда?- усомнился Арчи. - Знаешь, я слышал, как он допрашивает того парнишку за конторкой, сегодня утром. Тот вкалывает как проклятый от зари до позднего вечера. Твой отец заметил какую-то ошибку в цифрах, и даже если парень ему понравился, то он скрыл свою симпатию весьма удачно. Я, надо признать, никогда не был трудягой. Но для меня самая большая чертова сложность - это понять, с чего начать. Я уже держу нос по ветру, но горизонты для такого смышленого молодого человека, как я, прямо сказать, еле видны.

- Что ж, не опускай руки. Я уверена, стоит тебе найти хоть какую-нибудь работу - и отец переменит свое отношение.

Возможно, именно эта великолепная перспектива изменить настрой тестя и побудила Арчи к действиям. Он был убежден, что любая перемена в мистере Брюстере будет только к лучшему- куда уж хуже! Случайная встреча с художником мистером Джеймсом Б. Виллером в клубе "Написано пером", казалось, станет первым шагом в это светлое будущее.

Тот, кто приехал в Нью-Йорк и обладает личным обаянием, обнаружит вскоре, что главный местный бизнес - это выпуск двухнедельных пригласительных клубных карточек. Карточки посыпались на Арчи как из рога изобилия. Он был буквально завален ими, как популярный артист - цветами. Арчи стал почетным членом такого множества различных клубов, что времени посещать их все у него попросту не хватало. Были среди них фешенебельные клубы, расположеннные на 5ой Авеню, куда Арчи рекомендовал его друг, Реджи ван Тийль, сын хозяйки дома во Флориде. Были там и деловые клубы, куда Арчи вступил благодаря более солидным знакомым. И, лучшие из лучших, - клубы "Ягнята", "Игроки" ,"Монахи", "Кофейня","Написано пером" и другие пристанища писателей, художников, артистов и прочей богемы. В подобных заведениях Арчи проводил большую часть своего времени. Здесь он и познакомился с популярным иллюстратором, мистером Дж.Б.Уиллером.

За дружеским ланчем Арчи откровенно поведал мистеру Уиллеру о своих амбициях стать одним из тех "далеко и широко шагнувших молодых людей", о которых пишут в книжках.

- Нужна работа? - произнес мистер Уиллер.

- Нужна, - подтвердил Арчи.

Мистер Уиллер быстро, одну за другой, поглотил 8 кусочков картофеля фри. Он был умелым едоком.

- Ты всегда напоминал мне нежнейшую полевую лилию, - заметил он. - Откуда вдруг это рвение гнуть спину?

- Видишь ли, моей жене кажется, что это поможет мне задобрить ее папеньку.

- И тебе все равно чем заняться, пусть даже это занятие напоминает работу очень отдаленно?

- Все, что угодно, парень, я согласен на все!

- Тогда приходи позировать мне, я как раз делаю иллюстрацию. Это для обложки журнала. Ты для меня модель что надо, заплачу как полагается. Идет?

- Позировать?

- Тебе просто нужно будет стоять спокойно, как чурбан, вот и все. Ты же умеешь это?

- Умею.

- Тогда жду тебя в своей мастерской завтра утром.

- О'кей! - ответил Арчи.

Требуется перспективный молодой человек

Подводя итоги первого месяца своей супружеской жизни, Арчи с удовольствием размышлял, что лучшего он и не мог себе пожелать.

Приезжая в Америку, англичане обычно склоны впадать в крайности, либо ненавидя в ней все и вся, либо, наоборот, становясь великими приверженцами земли, климата и гражданского устройства. Арчи принадлежал ко второй категории. Ему пришлась по душе Америка и он сразу нашел общий язык с ее жителями. Будучи легким на подъем, он чувствовал себя в Нью-Йорке, городе предпринимателей, как рыба в воде. Дух открытости и дружелюбного гостеприимства его новых знакомых льстили Арчи и порой, ему казалось, что все это время Нью-Йорк с нетерпением ждал его приезда, чтобы встретить с распростертыми объятиями.

Однако ничто в этом мире не совершенно, и как бы радужен ни был взор Арчи на свое новое окружение, в глаза бросалась одна неприятная деталь, одна ложка дегтя в бочке меда, одно излишество. Его дорогой тесть мистер Даниэль Брюстер оставался неизменно враждебным. Более того, его манера обращения со своим новоиспеченным родственником с каждым днем приобретала все более и более угрожающие очертания. И это вопреки тому, что уже на третий день своего пребывания, Арчи навестил его и в самых дружеских и панибратских тонах признал ошибочной свою недавнюю критику отеля «Космополит», рассудив, что при более внимательном взгляде отель оказался "еще тем местечком", "одним из лучших" и вообще "нормалек".

- Отличная работа, старик, - похвалил Арчи от всего сердца.

- Не смей называть меня стариком! – прорычал мистер Брюстер.

- Оки-доки, старый дружище! – дружелюбно согласился Арчи.

Как истинный философ, Арчи стойко сносил эту враждебность, но Люси была обеспокоена.

- Мне бы так хотелось, чтобы отец узнал тебя получше, - с надеждой высказала она как-то, когда Арчи затронул эту тему.

- Ты же знаешь, - сказал Арчи. – Я всегда открыт для познания, в любое удобное для него время.

- Ты должен постараться понравиться ему.

- Но как? Я и улыбаюсь ему своей самой обаятельной улыбкой, и что только не пробовал, но он никак не реагирует.

- Значит надо что-то придумать. Я хочу, чтобы он осознал, какой же ангел мне попался. Потому что ты ангел, ты знаешь это?

- Кто, я?

- Конечно, ты.

- Не понимаю, - сказал Арчи в ответ своим мыслям. – Чем больше я на тебя смотрю, тем больше меня поражает, что он твой отец – то есть, я хочу сказать, какая же у тебя была мама? Она должна была быть сногшибительно привлекательна.

- Знаешь, что ему бы точно понравилось, - предложила Люси, - это если бы ты пошел работать. Он любит тех, кто трудится.

- Правда? – усомнился Арчи. – Мне один раз пришлось услышать, как он

отчитывал паренька, вкалывающего у него с утра до поздней ночи, за ошибку в цифрах, и если он его действительно любит, то у него очень хорошо получалось это скрывать. Конечно, я признаю, я никогда не принадлежал к числу трудоголиков, но что действительно сложно сделать, так это знать, как начать. Я пробовал узнавать, но, похоже, предложений для перспективного молодого человека как я не так уж и много.

- Ну что ж, надо продолжать поиски. Я уверена, что когда тебе удастся устроиться где-то, неважно, где, это произведет на отца положительный эффект.

Очевидно, именно заманчивая перспектива произвести положительный эффект на мистера Брюера подстегнула Арчи, так как в глубине души он верил, что никакие изменения в мистере Брюере не смогут сделать его еще хуже.

Случайная встреча с художником Джеймсом Б. Уилером в клубе "Кисти и краски" предоставила Арчи такую возможность.

Легким в общении людям, приезжающим в Нью-Йорк, может показаться, что экономика города держится на производстве двухнедельных пригласительных в клубы. С момента своего приезда Арчи буквально забрасывали этими приятными доказательствами его популярности, и он успел стать почетным членом столь большого количества всевозможных клубов, что у него просто не хватало времени посетить их все. Среди них были и престижные заведения вдоль 5-й Авеню, куда его водил его друг Регги Ван Туйль, сын домохозяйки во Флориде; и бизнес клубы, членство в которых он вскоре уступил более солидным посетителям; и конечно "Ягнята и волки", "Игроки", "Монашеская обитель", "Кофе-хауз", "Кисти и краски" и прочие общины художников, писателей, актеров и богемы. В них Арчи проводил большую часть времени и именно там он познакомился с популярным иллюстратором Дж. Б. Уилером.

За обедом в теплой дружественной атмосфере, Арчи поведал мистеру Уилеру о своем намерении причислить себя к лону святых мучеников труда.

- Тебе нужна работа? – спросил мистер Уилер.

- Мне нужна работа, - подтвердил Арчи.

Уилер быстро проглотил восемь жареных картофелин с ловкостью заправского едока.

- Я всегда считал тебя лучшим из нашего класса, - поведал он. – Откуда такое желание гнуть спину?

- Видишь ли, жена считает, что найдя себе какое-нибудь занятие, я смогу подняться в глазах ее престарелого папаши.

- И тебе все равно, чем заниматься - лишь бы это можно было назвать работой?

- Чем угодно, дорогой мой, чем угодно.

- Тогда у меня есть к тебе предложение, - сказал мистер Уилер. – Позируй для картины, которую я рисую для обложки журнала. Ты как раз подходишь мне в качестве модели и я буду платить тебе по стандартной цене. Идет?

- Позировать?

- Просто стоишь и изображаешь из себя каменную статую. Ты ведь это сможешь?

- Смогу, - подтвердил Арчи.

- Тогда приходи ко мне завтра в студию.

- Оки-доки! – воскликнул Арчи.

В поисках работы

Успешно преодолев первый месяц своей женатой жизни, Арчи пришел к однозначному выводу, что все прекрасно в этом лучшем из миров. По отношению к Америке гости из Англии практически всегда скатываются к крайностям, либо яро ненавидя все вокруг, либо проявляя столь же ярый энтузиазм по отношению к стране, её климату и государственному устройству. Арчи явно относился ко второй группе – Америка ему нравилась, да и с жителями её он прекраснейшим образом поладил. В воздухе витал дух всеобщего товарищества; все встреченные были очаровательны в своей открытости и дружелюбии. Иногда Арчи казалось, что в Нью-Йорке с самого его приезда праздник не прекращался.

Разумеется, ничто не может быть абсолютно идеальным. Насколько розовыми бы ни были очки, сквозь которые Арчи смотрел на свое новое окружение, один недостаток, одну ложку дегтя в бочке меда, один камушек в ботинке не заметить было нельзя. Мистер Дэниэл Брюстер, его тесть, все еще был настроен по отношению к нему достаточно враждебно – хуже, чем Саймон Легри к дяде Тому. Не помогло даже то, что Арчи уже на третье утро своего пребывания в гостях, подошел к нему и прямо и смело отказался от своей критики в адрес отеля “Космополис”, выдав взвешенное мнение, согласно которому отель – при более внимательном рассмотрении – оказался вполне приличным заведением, приемлемым во всех отношениях и чуть ли не лучшим в округе.

– Отличная работа, старик! – радушно сказал Арчи.

– Не смейте называть меня стариком! – прорычал мистер Брюстер

– Отличненько, старина, – охотно поправился Арчи.

Будучи истинным философом, Арчи мужественно переносил эту враждебность; Люсиль, однако, беспокоилась куда как сильнее.

– Если бы только отец лучше понял тебя, – с тоской в голосе отреагировала она на рассказ Арчи о произошедшем разговоре.

– Ты же знаешь, – ответил Арчи – я открыт для понимания в любое удобное для него время.

– Ты должен попытаться заставить его полюбить тебя.

– Как? Я использую все свои чары, но ему плевать!

– Мы должны что-нибудь придумать. Я хочу, чтоб он понял, какой ты на самом деле ангел. Ты ведь и впрямь просто ангел.

– Что, серьезно?

– Ну конечно же!.

– Странное дело, – сказал Арчи, следуя за своим непослушным потоком мыслей, – чем больше я тебя вижу – тем меньше понимаю, как у тебя может быть такой отец … хотел бы я познакомиться с твоей матерью. Она наверняка была ужасно привлекательной.

– Кое-чем ему все же можно угодить, – продолжила Люси. – Устройся на работу. Отец любит работающих.

– Да? – с сомнением произнес Арчи. – Знаешь, я слышал, как он беседовал с пареньком за конторкой сегодня утром. Вот уж кто трудится, как черт с раннего утра до позднего вечера; если бы твой отец любил бы его, он бы не стал поднимать столько шума из-за какой-то там ошибки. Признаю, что до сего дня не принадлежал к сонму тружеников, но знать бы, с чего начать! Все мои изыскания говорят, что молодые дарования вроде меня нынче мало востребованы.

– Что ж, не прекращай попыток. Уверена, что, когда ты найдешь себе какое-нибудь занятие – не важно, какое – мой отец сразу изменится.

Вероятно, именно радужная перспектива изменить мистера Брюстера дала Арчи дополнительный стимул. Он был абсолютно уверен, что любое изменение его тестю пойдет только на пользу. Вскоре же дело сдвинулось с мертвой точки – Арчи познакомился в клубе “Перо и чернила” с неким Джеймсом Б. Уилером, художником.

Гостю Нью-Йорка, обладающего даром нравиться окружающим, может показаться, что ведущая отрасль местной индустрии – выпуск двухнедельных приглашений в клубы. С момента приезда Арчи был уже буквально засыпан этими знаками своей популярности ; к текущему моменту он уже был почетным членом такого количества различнейших клубов, что на все у него времени просто не хватало. Были среди них модные клубы на Пятой Авеню – туда Арчи пригласил Реджи ван Тейл, сын его домовладелицы из Флориды. Были клубы бизнесменов – туда право прохода предоставляли куда как более солидные господа. И – что самое интересное – были там “Ягнята”, “Игроки”, “Монахи”, “Кофейня” и “Перо и чернила” – прибежища художников, писателей, актеров и прочей богемы. Именно здесь Арчи проводил большую часть свободного времени и именно здесь он познакомился с Дж. Б. Уилером, популярным иллюстратором.

На дружеском ланче с мистером Уилером Арчи поведал, что жаждет уподобиться одному из героев этих многочисленных книжек из серии “Иди-к-успеху-или-иди-к-черту”

– Вам нужна работа? – спросил мистер Уилер?

– Мне нужна работа, – ответил Арчи.

Мистер Уиллер быстро поглотил восемь жареных картофелин. Едоком он был опытным.

– Мне всегда казалось, что вы из тех лилий полевых, что ни трудятся, ни прядут, – сказал он после. – Откуда это желание изменить ситуацию?

– Моя жена, знаете ли, думает, что работа поможет мне подняться в глазах её старого папаши.

– И вам все равно, чем заниматься, покуда это выглядит работой?

– Именно так, дружище, именно так.

– Тогда идите ко мне в натурщики, – сказал Дж. Б. Уилер. – Я рисую журнальную обложку; вы бы мне как раз подошли. Оплату положим обычную. Ну как, идет?

– В натурщики?

– От вас потребуется лишь стоять неподвижно с каменным лицом. Справитесь?

– Конечно, – ответил Арчи.

– Тогда приходите в мою студию завтра утром.

– Отличненько, – сказал Арчи.