Трубка

История для любителей покурить

Я обратил внимание, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил его, в чём дело.

- Потерял трубку, - ответил Пиллингшот.

Волнения в его голосе не было.

- Похоже, тебе это безразлично, - сказал я холодно: ненавижу иметь дело с людьми, лишёнными естественных эмоций, а мой приятель воспринял случившееся так спокойно, как если бы он потерял не трубку, а любимую тёщу. Заметив, что мне это не понравилось, Пиллингшот поспешил объясниться.

- Нет, нет, Смит,- заторопился он, - ты меня не так понял. Я нежно люблю мою трубку. За всё время нашей с нею дружбы, с первой секунды нашей встречи, между нами не было ни единой размолвки. Тебя, наверно, удивляет, отчего я не скорблю о постигшей меня утрате? Я тебе отвечу: мне доподлинно известно, что моя трубка непременно отыщется. –

При этих словах лицо его осветила столь кроткая и счастливая улыбка, что в эту секунду он показался мне почти красавцем. А кто хоть раз видел Пиллингшота в его обычном состоянии, тот согласится: столь необычное явление достойно самого пристального внимания.

- Я купил мою трубку, - предался он сладостным воспоминаниям, - лет десять назад. Но тогда я даже не заметил бы её, если бы не Робертсон. Ну, ты знаешь этого несравненного клубного зануду? Думаю, ему зачтётся его заслуга, когда он будет держать ответ на Страшном Суде. Нет, он, конечно, не руководил моим вниманием специально. Он был лишь бессознательным орудием провиденья. Робертсон шёл мне навстречу, и, чтобы избежать нежелательного свиданья, я сделал шаг в сторону и углубился в изучение витрины табачного магазина. И тут я увидел ЕЁ! –

Он перевёл дыханье.

- Это была одна из тех трубок, - продолжал он,- которые не поддаются описанию. Не то чтобы явно изогнутая, но и не совершенно прямая – просто трубка. Ну, ты конечно понимаешь, что я имею в виду. Я зашёл в магазин. В моей памяти запечатлелось каждое мгновенье нашей первой встречи. Как я жаждал поскорее выхватить моё сокровище из его драгоценного футляра и бежать с ним! Но я сдержался, я торговался с типом за прилавком. На нём был красный галстук с пятью голубыми лошадиными подковками, и… этим утром он забыл побриться. –

- После недолгих переговоров я приобрёл трубку, и две блаженные недели я вкушал совершенное счастье. Потом я отправился в морское путешествие, а когда сошёл на берег, то с ужасом обнаружил, что трубки в моём кармане нет. Я дал объявление. Я нанял уличных зазывал оповещать о моём несчастье всех встречных и поперечных. Я переполошил армию. Я спрашивал у каждого на моём пути, не видел ли он мою трубку. Не прямую и не изогнутую, а просто трубку. Наконец, в дверь моего гостиничного номера постучал бедный рыбак. В руках он держал ЕЁ. Я завалил его подарками и обещал не забыть о нём в моём завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашёл трубку в брюхе акулы. Это обстоятельство показалось ему достойным упоминания. –

- Неделю спустя я с парой друзей решил полюбоваться вулканом на горе Везувий. И когда я перегнулся через край, чтобы получше разглядеть содержимое кратера, трубка выскользнула из моих губ и скрылась в бездне. Надежда оставила меня окончательно. Я заказал траурный костюм и купил большую коробку сигарет. Я не мог позволить никакой другой трубке коснуться моих губ. Мне представлялось это святотатством. –

- И вот в одно прекрасное утро явился хозяин отеля, чтобы сообщить нам о случившемся ночью извержении Везувия. Он намекнул, что сам всё устроил ради нашего удовольствия, и выразил надежду, что мы будем благодарны ему за это. – Извержение сравняло с землёй три селения, - заметил он, - не будет ли господам угодно полюбоваться зрелищем? – Мы приняли его предложение, и во время пешей прогулки из-под моей ноги выскользнул какой-то предмет. Это была моя трубка, притаившаяся под куском лавы! Слегка обуглившаяся, но в остальном в превосходном состоянии. –

- Невозможно пересказать все её приключения. Не прошло и недели, как меня схватили бандиты. Они отобрали у меня всё: деньги, часы, одежду, обувь, трость - всё, кроме трубки. Я вернулся в Англию и тут же попал под машину. Она сломала мне левую ногу и три ребра, но пощадила трубку. Едва выйдя из больницы, я принял предложение одного приятеля пострелять в его поместье. На следующее же утро гостеприимный хозяин, будучи – как ни велики его прочие достоинства – никудышним стрелком, подстрелил меня с десяти ярдов. Потом доктор говорил, пройди пуля четвертью дюйма левее, она разбила бы мою трубку. Вскоре после этого случая… -

В дверях показался Харрисон.

- Хэллоу, Пиллингшот, почему Вы курите сигареты? –

Пиллингшот сказал, что потерял трубку.

- Вот так штука, - опешил Харрисон, - а я как раз нашёл трубку! Она лежала под сиденьем в вагоне первого класса для курящих близ Йорка. –

- И как она выглядит?! –

- Трудно сказать, не то чтобы явно изогнутая, но и не совершенно прямая – просто трубка. Да вот же она. -

Трубка

Байка для курильщиков

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил, в чем дело.

— Я потерял мою трубку, – совершенно спокойно сообщил Пиллингшот.

— Вижу, ты абсолютно смирился с этой потерей, - прохладно сказал я. Терпеть не могу людей, которые не могут показать свои настоящие эмоции – Пиллингшот вел себя так хладнокровно, словно потерял не трубку, а любимую тещу. Он заметил мое недовольство и поспешил объясниться.

— Нет, нет, Смит, - торопливо заговорил он. — Все совсем не так. Я люблю свою трубку до безумия. С того момента, как мы встретились, и на протяжении всей нашей дружбы между нами не было ни единой размолвки. Но, в таком случае, тебе интересно, почему же я не скорблю о потере? Я объясню: это все потому что я знаю, что моя трубка вернется.

Когда он произносил эти слова, его лицо сияло мягкой и счастливой улыбкой, так что на миг даже показалось почти прекрасным. Если бы вы видели нормальное лицо Пиллингшота, то согласились бы со мной, что это было своего рода удивительное явление.

— Десять лет тому назад, –словно рассказывая сказку, начал вспоминать он, – я купил эту трубку. Если бы не Робертсон – вы ведь знаете Робертсона, заслуженного зануду любого из клубов? – я, возможно, никогда бы ее и не заметил, и когда Робертсону придется на Страшном Суде расплачиваться за свои грехи, этот факт обязательно зачтется к его поведению. Это не значит, что он мне ее показал. Он был всего лишь бессознательным инструментом, проводником. Он шел впереди меня, и чтобы случайно с ним не поравняться, я остановился и стал рассматривать витрину табачного магазина. И там я увидел ее!

Он сделал паузу.

— Это была одна из тех трубок, - продолжал он, - которые трудно описать словами. Не слишком изогнутая, но и не совсем прямая. Словом, просто трубка. Ты знаешь, что я имею в виду. Я зашел в магазин. Как отчетливо я помню каждую мелочь этой покупки! Как страстно я хотел вынуть мое сокровище из его плюшевого футляра и соединиться с ним в едином порыве... Но я сдержал себя. Я стал торговаться с типом за прилавком. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковками, и в тот день он забыл побриться.

После непродолжительной дискуссии я купил трубку и следующие две недели провел в блаженном экстазе. Потом я поехал за границу, а когда сошел на берег – к вящему моему ужасу обнаружил, что трубки в кармане больше нет. Я давал объявления. Я нанимал тех, кто кричит объявления на улице, чтобы они спрашивали о моей трубке. Я подключил все свое вооружение. Каждого, кого я встречал, я спрашивал о своей трубке. Не изогнутая и не прямая, говорил я. Просто трубка. Наконец, ко мне в отель позвонил простой рыбак. С собой он принес ее. Я осыпал его наградами и обещал упомянуть в своем завещании. Рыбак поблагодарил меня и сказал, что нашел трубку внутри акулы. Он подумал, что об этом стоит рассказать.

Примерно через неделю после этого я отправился с друзьями к кратеру вулкана Везувия. Когда я наклонился через край, чтобы все получше рассмотреть, трубка выскользнула у меня изо рта и упала в бездну. Тогда я действительно не надеялся ее вернуть. Я полностью облачился в траур и купил целый ящик сигарет. Я не мог позволить, чтобы хоть одна другая трубка коснулась моих губ. Это было бы кощунством. Но одним утром владелец отеля объявил, что ночью произошло извержение Везувия.

Он намекнул, что оно произошло только ради нашей услады, и надеялся, что мы упомянем это в своем отзыве. Извержение разрушило три деревни, сказал он, не хотим ли мы это увидеть? Мы пошли, и во время прогулки я на что-то наступил. Это была моя трубка в куске застывшей лавы. Слегка обуглившаяся, но все еще в прекрасной форме.

Рассказывать об остальных приключениях трубки слишком долго. Примерно тогда же меня схватили бандиты. Они забрали все: мои деньги, одежду, обувь, даже трость - все, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и меня почти сразу же сбил автомобиль. Три сломанных ребра и левая нога - но только не сломанная трубка. Я вышел из больницы и получил приглашение на стрельбу в доме моего друга. На второе утро некая персона, которая, несомненно, обладает множеством талантов, но только не к стрельбе, подстрелила меня на расстоянии в десять ярдов. Доктор потом сказал мне, что если бы пуля прошла на четверть дюйма левее, то я мог повредить свою трубку. После этого...

В этот момент зашел Харрисон.

— Приветик, Пиллингшот, - сказал он, - а почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот признался, что потерял свою трубку.

— Забавно, - ответил Харрисон. — А я нашел трубку. Под сиденьем первого класса для курящих рядом с Йорком. Ногой наткнулся.

— А что за трубка?

— Ну, не слишком изогнутая. И не совсем прямая. Просто трубка. Да вот она.

Пиллингшот издал пронзительный вопль восторга и бешено взвыл, чтобы ему принесли табак.

Трубка

Рассказ для курильщиков*

Я вдруг увидел, как Пиллингшот закуривает сигарету. Поинтересовался у него, в чём дело.

- Трубку потерял, - отозвался он.

Невозмутимо отозвался.

- Смотрю, вы не очень то и расстроились, - процедил я. Не люблю чёрствых людей, а этот будто бы из их числа – сияет весь, точно речь идёт о тёще. Пиллингшот заметил моё неодобрение и поспешил оправдаться.

- Нет, нет, Смит, - заторопился он, - ты не так понял. Я без ума от своей трубки. С тех пор, как наши жизненные пути пересеклись, мы даже ни разу не ссорились. Ты спросишь, почему я тогда не бьюсь лбом о стенку? Отвечу. Всё дело в том, что трубка ко мне вернётся, и я уверен в этом.

Лицо Пиллингшота осветилось нежной и счастливой улыбкой, оно даже стало симпатичным. Если вы хоть раз видели Пиллингшота, то поймёте, насколько это удивительно.

- Эта трубка попала ко мне, - мечтательно и ласково начал он, - лет десять назад. Страшно подумать, но я бы мог запросто пройти мимо сокровища, если бы не Робертсон. Ты его знаешь, наш Чемпион клубов по занудству. По-моему, единственное в его жизни доброе дело – это моя трубка. Хотя, конечно, он ни сном, ни духом... Тупое орудие в руках судьбы. Дело было так: иду, ни о чём не подозреваю, смотрю – впереди шагает Робертсон. Чтоб не встретиться, пришлось остановиться у табачной витрины. И там была она!

Пиллингшот сделал паузу.

- Эта трубка… Тяжело описать. И не совсем прямая, и не очень изогнутая. Такая трубка… Ну, в-общем, ты понял. Я вбежал в магазин. Помню каждую деталь того знаменательного события. Как мне хотелось поскорее вынуть это сокровище из плисового футляра и прижать к груди! Но я держал себя в руках. Сначала утряс всё с продавцом. На нём был красный галстук с пятью синими подковами, и ещё он забыл побриться.

Пара слов – и трубка стала моей. Две незабываемых недели я был самым счастливым человеком на планете. Потом мне пришлось выехать за границу. Представь моё состояние, когда уже на берегу я обнаружил, что трубки в кармане нет! Я дал объявления во все газеты. Нанял сотню уличных мальчишек, чтобы они кричали о пропаже с утра до ночи. В-общем, бросил в бой все силы. У каждого встречного я спрашивал, не видел ли он мою трубку. Такую и не совсем прямую, и не очень изогнутую. В-общем, трубку. Наконец ко мне в номер заглянул простой рыбак. В его руках была она. Я осыпал этого человека золотом. Пообещал упомянуть в завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что случайно нашёл трубку в акуле. Сказал, возможно, это достойно упоминания.

Примерно через неделю я пошёл с друзьями взглянуть на кратер Везувия. Наклонился над краем пропасти, чтобы заглянуть внутрь, и трубка выскользнула изо рта. В этот раз у меня не осталось даже надежды. Заказал себе траурный костюм и купил большую коробку сигарет. Не мог позволить какой-нибудь другой трубке касаться моих губ. Это было бы нечестно по отношению к той единственной. А как-то утром хозяин гостиницы заглянул ко мне и сообщил, что ночью было извержение Везувия.

Намекнул, что устроил всё специально для нас. Надеется, что мы этого не забудем. Если хотим, можем взглянуть, разрушено целых три деревни. Мы пошли, и я вдруг обо что-то споткнулся. То была моя трубка, преспокойно лежащая на лаве. Конечно, чуть-чуть обугленная, но вполне себе ничего.

Пересказывать все приключения трубки слишком долго. Почти сразу после случая с Везувием на меня напали бандиты. Они унесли всё, что со мной было - деньги, часы, одежду, ботинки, трость – но не трубку. Когда я вернулся в Англию, то попал под машину. Сломал левую ногу и три ребра – но не трубку. Не успел я выздороветь, как друг приглашает меня к себе пострелять по банкам. Я поехал, а на следующее утро хозяин, который, несмотря на все его прочие достоинства, отнюдь не прирождённый стрелок, подстрелил меня с десяти ярдов. Доктор потом обмолвился, что, попади пуля на четверть дюйма левее, моей трубки давно бы уже не было на свете. Через некоторое время…

Тут зашёл Гаррисон.

- Здорово, Пиллингшот, - сказал он. – Что это у тебя во рту? Сигарета?

Пиллингшот сказал, что потерял свою трубку.

- Интересно, - пробормотал Гаррисон, - я как раз нашёл одну. Закатилась под сиденье вагона для курящих. Когда мы проезжали Йорк, я наткнулся на неё ногой.

- Что за трубка?

- Такая и не совсем прямая... И вроде не очень изогнутая. В-общем, трубка. Вот она.

Пиллингшот вскричал в восторге и принялся звонить, чтобы ему принесли табаку.

*По данным статистики, от болезней, вызванных курением, в России ежедневно умирает до 1000 человек.

Трубка

Рассказ для курильщиков

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил, почему.

- Потерял трубку, - ровно ответил он.

- Ты стойко переносишь эту утрату, - заметил я прохладно. Ненавижу, когда прячут эмоции, а Пиллингшот отнесся к этому спокойнее, нежели к потере мачехи. Он заметил, что мне это не понравилось, и поспешил с разъяснениями.

- Нет, нет, Смит, - суетливо начал он, - это не так. Я обожаю свою трубку. Наша нежная дружба не прерывалась с момента нашей встречи. Ты удивлен, что я не скорблю о потере? Объясняю. Просто я знаю, что эта трубка ко мне вернется.

Когда он произнес эти слова, его лицо озарилось такой ласковой и счастливой улыбкой, что стало почти красивым. Смею вас уверить как человек, видевший Пиллингшота в его обычном состоянии: это само по себе было удивительно.

- Я купил эту трубку, - предался он приятным воспоминаниям, - десять лет назад. Все благодаря Робертсону (ты знаком с этим королем всех клубных зануд?). Если бы не он, я бы никогда ее не встретил. Думаю, на Страшном суде это ему зачтется. Не то, чтобы он нас свел. Просто послужил невольной причиной. Он шел мне навстречу, и, чтобы избежать общения с ним, я отвернулся к витрине табачной лавки. И там увидел ее!

Он помолчал.

- Она из тех трубок, которые заслуживают, чтобы о них рассказать. В меру изогнутая и гладкая. Обычная трубка, знаешь ли. Я зашел в лавку. Я помню все до мелочей. Как мне хотелось вырвать свое сокровище из ее плюшевого гнезда и убежать с ней далеко-далеко. Но я сдержал себя. Я сторговался с лавочником у стойки. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковками, и он забыл побриться в то утро.

После недолгого торга я купил трубку и на какой-то миг испытал чувство полнейшего счастья. Потом я отправился самолетом за границу, а когда приземлился, то с ужасом обнаружил, что трубка исчезла из моего кармана. Я давал объявления. Нанимал глашатаев. Подключил военных. Я спрашивал каждого встречного. Всем ее описывал: в меру изогнутая и гладкая. Обычная трубка. Наконец ко мне в номер позвонил какой-то скромняга-рыбак. Он принес трубку. Я осЫпал его благодарностями и обещал не забыть его в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что достал трубку из чрева акулы. Этот факт показался ему достойным упоминания.

Несколько недель спустя я поехал с друзьями осматривать кратер Везувия. Когда я перегнулся через край, чтобы получше все рассмотреть, трубка выскользнула из моего кармана и канула в бездну. Тогда я определенно потерял надежду. Я заказал траурный костюм и купил упаковку из ста сигарет. Я не мог допустить, чтобы какая-то другая трубка касалась моих губ. Это было бы кощунством. Однажды утром владелец отеля зашел ко мне, чтобы рассказать о ночном извержении Везувия.

Он дал понять, что организовал это исключительно для нашего удовольствия, и выразил надежду, что его труды будут оценены. Извержение разрушило три деревни, сказал он, и спросил, не желаем ли мы взглянуть на это зрелище. Мы отправились туда, и по пути я обо что-то споткнулся. На куске лавы лежала моя трубка. Немного обуглившаяся, но все еще в отличной форме.

Боюсь, что отниму у вас слишком много времени, описывая дальнейшие чудеса. Тогда же меня схватили разбойники. Они отняли все, что у меня было – деньги, часы, одежду, ботинки, трость – все, кроме трубки. Почти сразу по возвращению в Англию на меня наехал автомобиль. Я сломал левую ногу и три ребра, но трубка осталась цела. Я сбежал из больницы и получил приглашение от друга поохотиться в его поместье. На следующее утро некто, в чьи достоинства не входило умение метко стрелять, угодил в меня с десяти ярдов. Впоследствии доктор сообщил, что, попади тот на четверть дюйма левее, он вполне мог бы повредить мою трубку. Через какое-то время…

В этот момент вошел Гаррисон.

- Здорово, Пиллингшот, - сказал он. Чего это ты куришь сигареты?

Пиллингшот сообщил о пропаже трубки.

- Любопытно, - ответил Гаррисон. Я тут нашел трубку. Нащупал ее ногой на полу вагона первого класса для курящих на подъезде к Йорку.

- Что за трубка?

- Да просто трубка: в меру изогнутая и в меру гладкая. Самая обычная. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный вопль и немедленно потребовал табаку.

Трубка

Рассказ для курильщиков

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил, почему.

- Потерял трубку, - ровно ответил он.

- Ты стойко переносишь эту утрату, - заметил я прохладно. Ненавижу, когда прячут эмоции, а Пиллингшот отнесся к этому спокойнее, нежели к потере мачехи. Он заметил, что мне это не понравилось, и поспешил с разъяснениями.

- Нет, нет, Смит, - ТОРОПЛИВО начал он, - это не так. Я обожаю свою трубку. Наша нежная дружба не прерывалась с момента нашей встречи. Ты удивлен, что я не скорблю о потере? Объясняю. Просто я знаю, что эта трубка ко мне вернется.

Когда он произнес эти слова, его лицо озарилось такой ласковой и счастливой улыбкой, что стало почти красивым. Смею вас уверить как человек, видевший Пиллингшота в его обычном состоянии: это само по себе было удивительно.

- Я купил эту трубку, - предался он приятным воспоминаниям, - десять лет назад. Все благодаря Робертсону (ты знаком с этим ЗАНУДОЙ НОМЕР ОДИН СРЕДИ ВСЕХ ЗАВСЕГДАТАЕВ КЛУБОВ?). Если бы не он, я бы никогда ее не встретил. Думаю, на Страшном суде это ему зачтется. Не то, чтобы он нас свел. Просто послужил невольной причиной. Он шел мне навстречу, и, чтобы избежать общения с ним, я отвернулся к витрине табачной лавки. И там увидел ее!

Он помолчал.

- Она из тех трубок, которые заслуживают, чтобы о них рассказать. В меру изогнутая и гладкая. Обычная трубка, знаешь ли. Я зашел в лавку. Я помню все до мелочей. Как мне хотелось вырвать свое сокровище из ее плюшевого гнезда и убежать с ней далеко-далеко. Но я сдержал себя. Я сторговался с лавочником у стойки. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковками, и он забыл побриться в то утро.

После недолгого торга я купил трубку и на какой-то миг испытал чувство полнейшего счастья. Потом я отправился самолетом за границу, а когда приземлился, то с ужасом обнаружил, что трубка исчезла из моего кармана. Я давал объявления. Нанимал глашатаев. Подключил военных. Я спрашивал каждого встречного. Всем ее описывал: в меру изогнутая и гладкая. Обычная трубка. Наконец ко мне в номер позвонил какой-то скромняга-рыбак. Он принес трубку. Я осЫпал его благодарностями и обещал не забыть его в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что достал трубку из чрева акулы. Этот факт показался ему достойным упоминания.

Несколько недель спустя я поехал с друзьями осматривать кратер Везувия. Когда я перегнулся через край, чтобы получше все рассмотреть, трубка выскользнула из моего кармана и канула в бездну. Тогда я определенно потерял надежду. Я заказал траурный костюм и купил упаковку из ста сигарет. Я не мог допустить, чтобы какая-то другая трубка касалась моих губ. Это было бы кощунством. Однажды утром владелец отеля зашел ко мне, чтобы рассказать о ночном извержении Везувия.

Он дал понять, что организовал это исключительно для нашего удовольствия, и выразил надежду, что его труды будут должным образом оценены. Извержение разрушило три деревни, сказал он, и спросил, не желаем ли мы взглянуть на это зрелище. Мы отправились туда, и по пути я обо что-то споткнулся. На ОБЛОМКЕ ЗАСТЫВШЕЙ ЛАВЫ лежала моя трубка. Немного обуглившаяся, но все еще в отличной форме.

Боюсь, что отниму у вас слишком много времени, описывая дальнейшие чудеса. Тогда же меня схватили разбойники. Они отняли все, что у меня было – деньги, часы, одежду, ботинки, трость – все, кроме трубки. Почти сразу по возвращению в Англию на меня наехал автомобиль. Я сломал левую ногу и три ребра, но трубка осталась цела. Я сбежал из больницы и получил приглашение от друга поохотиться в его поместье. На следующее утро некто, в чьи достоинства не входило умение метко стрелять, угодил в меня с десяти ярдов. Впоследствии доктор сообщил, что, попади тот на четверть дюйма левее, он вполне мог бы повредить мою трубку. Через какое-то время…

В этот момент вошел Гаррисон.

- Здорово, Пиллингшот, - сказал он. Чего это ты куришь сигареты?

Пиллингшот сообщил о пропаже трубки.

- Любопытно, - ответил Гаррисон. Я тут нашел трубку. Нащупал ее ногой на полу вагона первого класса для курящих на подъезде к Йорку.

- Что за трубка?

- Да просто трубка: в меру изогнутая и в меру гладкая. Самая обычная. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный вопль и немедленно ПОСЛАЛ ЗА ТАБАКОМ.

Трубка. Байки курильщиков.

Я увидел, что Пилингшот курит сигареты, и спросил почему.

-- Я потерял трубку, – ответил он.

Пилингшот говорил без эмоций

-- Похоже, ты это стойко переносишь.

Я ненавижу, когда человеку недостает природной чувствительности. А Пилингшот пережил эту потерю, может быть, еще легче, чем смерть тещи. Он заметил, что мне это не понравилось, и поспешил объяснить.

-- Нет-нет, Смит, – сказал Пилингшот торопливо, – это не то, о чем ты подумал. Я страстно люблю мою трубку. На протяжении нашей дружбы мы с тобой ни разу не поссорились. Ты, наверное, удивляешься, почему я не скорблю о потере. Я все объясню. Просто я уверен, что трубка найдется, – сказал он, и его лицо озарилось такой нежной и счастливой улыбкой, что на мгновение Пилингшот показался даже красивым. Настолько красивым, насколько он может быть. Такое редко бывает, как вы понимаете, если когда-либо видели Пилингшота в его нормальном состоянии.

-- Десять лет назад купил я ее, – начал он вспоминать задумчиво. – Если бы не Робертсон... Ты знаешь Робертсона? Он – самый нудный посетитель лондонских клубов. Так вот, если бы не он, я б никогда ее не заметил. Когда в судный день Робертсону придется отвечать за свое поведение, это зачтут в его пользу. Не то, чтобы он намеревался мне ее показать. Он послужил слепым орудием. Робертсон шел передо мной, и чтобы ни в коем случае не поравняться с ним, я остановился и стал смотреть в витрину табачной лавки. И тут я ее увидел!

Пилингшот помолчал.

– Трубка была из тех, которые трудно описать. Она не была полностью покрыта гравировкой, и не была совершенно гладкой. Словом, трубка как трубка. Ну ты понимаешь, о чем я. Я зашел в магазин. До мельчайших подробностей я могу вспомнить разговор с продавцом. Как же хотелось мне выхватить мое сокровище из плюшевого футляра и улететь с ней прочь! Но я сдержался. Я поторговался с тем индивидуумом, который стоял за прилавком. На нем был красный с синими подковами галстук, к тому же утром он забыл побриться. Обменявшись с ним мнениями, я купил ее. И целых две благословенных недели я знал, что такое счастье.

Потом я поехал за границу. По прибытии я с ужасом обнаружил, что трубки в кармане нет. Я дал объявление о пропаже. Нанял специально обученных людей, которые кричали об этом на улицах. Поднял на ноги всю полицию. Сам расспрашивал каждого встречного, не находил ли он трубку. И не полностью покрытую гравировкой, но и не совсем гладкую. Просто трубку. Наконец ко мне в гостиницу пришел скромный рыбак. С ним была она. Я осыпал его наградами и пообещал упомянуть в завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашел ее внутри акулы. Ему показалось, что об этом стоит упомянуть.

Около недели спустя я и несколько моих приятелей пошли посмотреть кратер Везувия. Как только я перегнулся через ограждение, чтобы получше все увидеть, она выскользнула изо рта и упала в бездну. На этот раз я определенно потерял всякую надежду. Я заказал себе траурный костюм и купил сотню сигарет в коробке. Мне невыносимо было и подумать о том, чтобы позволить какой-нибудь другой трубке коснуться моих губ. Мне казалось это кощунством. Как-то утром пришел хозяин гостиницы и объявил, что прошлой ночью произошло извержение вулкана. Он намекнул, что все устроил к нашему удовольствию, и мы упомянем его в своих молитвах. Извержение разрушило три деревни, добавил он, не хотим ли мы на них посмотреть? Мы пошли. По дороге под моей ногой что-то хрустнуло. Это была моя трубка. Она покоилась около куска лавы. Немного обуглилась, но осталась целой.

Чтобы перечислить все ее приключения, понадобиться слишком много времени. Тогда же на меня напали грабители.Они отобрали у меня все, что было: деньги, часы, одежду, обувь и трость – все, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и меня чуть не переехал автомобиль. У меня были сломаны три ребра и левая нога, но трубка осталась цела. Я выписался из больницы и принял приглашение пострелять по мишеням в доме у друга. Следующим утром один человек, который, невзирая на его иные достоинства, был мазилой, подстрелил меня с десяти ярдов. Во время осмотра доктор сказал, что если бы пуля попала на четверть дюйма левее, она раздробила бы трубку. Прошло какое-то время и...

В этот момент зашел Харрисон.

Привет, – сказал он, – почему ты куришь сигареты?

Пилингшот ответил, что он потерял трубку.

Удивительно, – продолжил Харрисон, – я нашел трубку. Она лежала под сиденьем в вагоне первого класса для курящих. Когда поезд проезжал окрестности Йорка, она хрустнула у меня под ногой.

Что за трубка?

– Ну, она не полностью покрыта гравировкой, но и не совершенно гладкая. Трубка как трубка. Вот она.

Пилингшот завопил от восторга и заказал табак в огромном количестве.

Трубка.

История для курильщиков

Я ЗАМЕТИЛ, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил его, почему.

-Я потерял свою трубку, - сказал Пиллингшот.

Он говорил без всяких эмоций.

-Ты, кажется, стойко это переносишь, - сказал я холодно. Я просто не могу видеть человека, лишенного естественных эмоций, а Пиллингшот не мог бы отнестись более равнодушно даже к потере своей тещи. Он понял, что мне это не нравится, и поспешил объясниться.

-Нет, нет, Смит, - сказал он торопливо. – Все не так. Я страстно люблю свою трубку. За все время нашей дружбы, с первой встречи, мы ни разу не поссорились. Итак, ты удивляешься, почему я не оплакиваю трубку? Я скажу тебе. Это потому, что я знаю: она вернется.

Его лицо, когда он произносил эти слова, осветилось такой ласковой и счастливой улыбкой, что на мгновение стало почти красивым. А это – вы бы согласились, если бы хоть раз видели обычного Пиллингшота – было поистине феноменальным явлением.

-Десять лет назад, - начал он мечтательно, погрузившись в воспоминания, - я купил эту трубку. Но если бы не Робертсон – ты же знаешь Робертсона, он победил на чемпионате занудства в Клубландии? – я мог и вообще ее не увидеть, и когда Робертсону придется отвечать за свои грехи перед Всевышним, я верю, ему это зачтется. Не то чтобы он хотел показать ее мне, он был лишь инструментом в руках провидения. Он шел передо мной, и чтобы не обогнать его, я остановился, глядя на витрину табачного магазина. И там я увидел ее!

Он помолчал.

-Это была одна из тех трубок, - сказал он, - которые не поддаются описанию. Она не была изогнутой, но и абсолютно прямой тоже не была. Ну, это была просто трубка. Ты знаешь, что я имею в виду. Я вошел в магазин. Я помню каждую подробность той беседы о ней! Как мне хотелось схватить мое сокровище из той роскошной коробки и умчаться с ним! Но я сдержал себя. Я пообщался с человеком за прилавком. У него был красный галстук с пятью синими подковами, и он забыл побриться с утра.

После небольшого торга я купил трубку и две блаженные недели точно знал, что такое абсолютное счастье. Потом я полетел за границу, а когда самолет приземлился, обнаружил, к своему ужасу, что трубки больше нет у меня в кармане. Я развесил объявления. Я разослал глашатаев. Я поднял на уши военных. Я спрашивал каждого встречного, не видел ли он трубку. Она не изогнутая и не прямая, объяснял я. Просто трубка. Наконец скромный рыбак позвонил мне в отель. Он принес с собой ее. Я завалил его подарками и пообещал вспомнить его в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашел трубку в брюхе акулы. Ему показалось, об этом стоит упомянуть.

Примерно через неделю мы с парочкой приятелей отправились взглянуть на кратер Везувия. Я перегнулся через ограждение, вглядываясь в темноту вулкана… трубка выскользнула у меня изо рта и улетела в бездну. Тогда я совсем потерял надежду. Я заказал полное траурное облачение и купил блок с сотней сигарет. Я не мог позволить какой-то другой трубке коснуться моих губ. Я чувствовал, что это было бы святотатством. Как-то утром хозяин отеля пришел сообщить о ночном извержении вулкана. Он намекнул, что сам устроил все это для нашего удовольствия, и выразил надежду, что мы этого не забудем. Извержение уничтожило три деревни, сказал он, будет ли нам угодно взглянуть? Нам было угодно, и на ходу я обо что-то запнулся. Рядом с застывшим куском лавы лежала моя трубка. Слегка опаленная, но в остальном – в отличном состоянии.

Перечисление всех ее приключений заняло бы слишком много времени. Как-то раз на меня напали бандиты. Они забрали все, что у меня было, - мои деньги, часы, одежду, ботинки, трость – все, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и почти сразу же меня сбила машина. У меня была сломана нога и три ребра, но не трубка. Когда я вышел из больницы, один приятель пригласил меня пострелять. На следующее утро человек, который, каковы бы ни были его другие заслуги, был плохим стрелком, попал в меня с десяти ярдов. Позже доктор заметил, что если бы пуля попала на четверть дюйма левее, она вполне могла задеть мою трубку. Еще через некоторое время…

В этот момент вошел Харрисон.

-Привет, Пиллингшот, - сказал он. – А почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял свою трубку.

-Любопытно, - сказал Харрисон, - я нашел трубку. Она была под сиденьем в вагоне первого класса для курящих возле Йорка. Я задел ее ногой.

-Что за трубка?

-Ну, она не была слишком изогнута. Но и совершенно прямой тоже не была. Это просто трубка, вот она.

Пиллингшот издал крик восторга и рванулся за табаком.

Трубка.

История для курильщиков.

Заметив, что Пиллингшот курит сигареты, я поинтересовался, что стало тому причиной.

- Я потерял свою трубку, - ответил Пилингшот.

Голос его звучал совершенно бесстрастно.

- Похоже, вы стойко перенесли сию неприятность, - холодно сказал я. Не люблю, когда люди отказываются от естественных потребностей, а Пиллингшот выглядел столь невозмутимым, словно лишился всего-навсего тещи. Мое раздражение не ускользнуло от его внимания, и Пиллиингшот поспешил объясниться.

- Нет-нет, Смит, - торопливо пробормотал он. – Боюсь, вы меня неправильно поняли. Я обожал свою трубку. За все время нашей дружбы, с того самого момента, как мы встретились, у нас с ней не случилось ни единого разлада. Спросите, почему же тогда я не скорблю по ее потере? Очень просто: я знаю, что она вернется. -

При этих словах лицо его озарилось столь нежной и счастливой улыбкой, что на какую-то долю секунды показалось мне даже красивым. Что (если вы когда-нибудь видели Пилингшота в обычном его состоянии, вы со мной согласитесь), само по себе, уже явление поразительное.

- Эту трубку, - мечтательно, погрузившись в воспоминания, начал он, - я приобрел десять лет назад. Но если бы не Робертсон – вы ведь знаете Робертсона? Большего зануды в нашем клубе и не сыщешь! – мы так никогда бы с ней и не встретились, и когда он предстанет пред Страшным судом, полагаю, сей факт ему зачтется. Не могу сказать, что нас свел именно Робертсон – он лишь послужил невольным орудием. Он шел впереди меня, и, не желая его нагонять, я остановился и посмотрел в окно табачной лавки. Там-то я ее и увидел!

Пиллингшот немного помолчал.

- То была одна из тех трубок, - продолжил он свой рассказ, - которые не поддаются описанию. Не то чтобы совсем уж изогнутая, но и совершенно прямой назвать ее я бы тоже не решился. Самая обычная трубка, если вы понимаете, что я имею в виду. В общем, зашел я в эту лавку. Ту нашу встречу я и сейчас помню до мельчайших деталей. Если б вы только знали, как мне хотелось выхватить это покоящееся в футляре сокровище из его плюшевого гнезда и что есть сил бежать оттуда! С трудом взяв себя в руки, я принялся торговаться с человеком, стоявшим за прилавком. Он носил красный галстук с пятью синими подковами и в то утро явно разминулся с бритвой.

Пиллигшот прочистил горло.

- После недолгих переговоров я купил эту трубку и на целых две недели стал самым счастливым человеком на свете. Вскоре я отправился за границу и, сойдя на берег, к ужасу своему трубки в кармане не обнаружил. Чего я только не делал: давал объявления, нанимал городских глашатаев, поставил на уши всю местную полицию – все без толку. У каждого встречного я спрашивал, не видел ли тот мою трубку. Не кривую и не прямую, объяснял я, просто трубку. Наконец в мою гостиницу явился обычный рыбак. И она, моя драгоценная, была с ним! Я дал ему денег, кучу денег, и поклялся упомянуть его в завещании. Рассыпавшись в благодарностях, он рассказал, что обнаружил трубку в брюхе акулы и сперва счел ее совершенно не заслуживающей внимания.

Тут Пиллингшот вновь ненадолго умолк.

- Спустя неделю я, в компании нескольких друзей, отправился взглянуть на кратер горы Везувий. Когда я подошел к краю обрыва, откуда открывался наилучший вид, трубка выскользнула у меня изо рта и улетела в бездну. Тут уж я окончательно распрощался с надеждой. Заказал траурный костюм, купил коробку со ста сигаретами. Позволить себе раскурить какую-либо другую трубку я не мог – сама мысль об этом казалась мне кощунственной. И вот, как-то утром возникший на пороге нашей комнаты хозяин гостиницы заявил, что минувшей ночью произошло извержение вулкана. Он намекнул, что сам все это устроил, желая доставить нам удовольствие, и надеется, что мы этого не забудем. Три деревни стерты с лица земли, сказал он и поинтересовался, не желаем ли мы сами на это взглянуть? Мы отправились на место ночного происшествия и, вышагивая среди застывшей лавы, я задел ногой что-то твердое. И, представьте себе, то была моя трубка, слегка обуглившаяся, но, в целом, в отличном состоянии.

Смит нервно заерзал в кресле: казалось этой истории не будет конца. Но он ошибался.

- Перечисление всех прочих ее приключений, - вышел на финишную прямую Пиллингшот, - заняло бы слишком много времени. Скажу лишь, что однажды я попал в руки грабителей, лишивших меня всего, что у меня с собой имелось: денег, часов, одежды, ботинок, трости – всего, за исключением трубки. Вернувшись в Англию, я почти тотчас же угодил под колеса автомобиля: сломал левую ногу и три ребра, но не трубку. Выйдя из больницы, я принял приглашение одного из друзей поохотиться. На следующее утро один из гостей – уж не знаю, возможно, в чем-то он и силен, но стрелком оказался паршивым – подстрелил меня с расстояния в десять ярдов. Позднее, осматривавший меня врач заявил, что возьми он на четверть дюйма левее, трубку вряд ли бы удалось спасти. Какое-то время спустя…

Тут в комнату вошел Харрисон.

- Привет, Пиллингшот, - сказал он, - перешли на сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

- Забавно, - проговорил Харрисон, - а я тут как раз нашел одну – в вагоне первого класса для курящих, под сиденьем, поезд уж к Йорку подъезжал. Случайно ногой наступил.

- Да? И как же она выглядела?

- Ну, не то чтобы изогнутая, но и не прямая. Самая обычная трубка. Да она у меня с собой. Вот, полюбуйтесь.

Издав восторженный возглас, Пиллингшот прокричал, чтобы ему принесли табаку.

Курительная трубка

Рассказ для курильщиков

Я обратил внимание на то, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил его, в чем дело.

- Я потерял свою трубку, - ответил Пиллингшот. Он был невозмутим.

- Кажется, ты стойко переносишь потерю, - сказал я холодно. Терпеть не могу бесстрастных людей, а Пиллингшот вёл себя так, будто потерял тёщу.

Он заметил, что мне не понравилось его отношение, и поспешил объяснить.

- Нет-нет, - затараторил Пиллингшот. – Ты не так понял. Я обожаю свою трубку. За все время нашей дружбы, с самой первой встречи, мы ни разу не ссорились. Ты удивишься, почему же тогда я не оплакиваю потерю. И я скажу тебе почему – потому что она вернется, я уверен.

Когда он произносил эти слова, его лицо озарилось улыбкой настолько ласковой и счастливой, что на мгновение оно показалось почти красивым. И если вы хоть немного знаете Пиллингшота, вы согласитесь, что это – необычайное явление.

- Десять лет назад, - начал он мечтательным голосом, - я купил эту трубку. И если бы не Робертсон – знаешь Робертсона, самого нудного парня в Клаблэнде? – мы, может, никогда и не встретились. На смертном одре, когда Робертсону придётся ответить за свои поступки, надеюсь, это запишут ему в заслуги. Не то, чтобы он сознательно свёл нас – скорее оказался невольным посредником. Робертсон шёл впереди меня, и, чтобы не обгонять его, я задержался у витрины табачного магазина. Там я её и увидел!

Он замолчал.

- Это была одна из тех трубок, которые практически невозможно описать. Нельзя сказать, что она как-то особенно изогнута, но и прямой её тоже не назовёшь. Трубка как трубка. Ты знаешь, о чём я. Я зашёл в магазин. О, я помню эту сделку до мельчайших подробностей. Я так хотел поскорее заполучить свою драгоценность, вырвать её из плисового плена и упорхнуть вместе с ней. Но я сдержался. Я начал торговаться с человеком за прилавком. На нём был красный галстук с пятью синими подковами и щетина, которую забыли выбрить с утра.

Немного поспорив, я купил трубку. И две блаженных недели я знал, что такое настоящее счастье. В то время я поехал за границу. После посадки я, к своему ужасу, обнаружил, что трубки в кармане больше нет. Я дал объявление. Я нанял крикунов. Я поднял военных. Я спрашивал каждого встречного, не встречалась ли кому курительная трубка: не то, чтобы изогнутая, но и прямой её тоже не назовёшь. Трубка как трубка. В конце концов, ко мне в гостиницу пришёл простой моряк. Он принёс её с собой. Я осыпал его наградами и пообещал упомянуть в завещании. Поблагодарив меня, он сказал, что нашёл трубку внутри акулы. Как ему показалось, это важная деталь.

Примерно через неделю мы с друзьями собрались полюбоваться на кратер Везувия. Когда я перегнулся через край жерла, чтобы получше всё разглядеть, трубка выскользнула у меня изо рта и скрылась в бездне. В тот момент я действительно потерял надежду. Я заказал траурный костюм и купил пачку с сотней сигарет. Я не признавал других трубок, ни одна другая не касалась моих губ – это было бы кощунством. Одним утром владелец гостиницы сообщил мне, что ночью произошло извержение вулкана Везувия.

Намекнув, что устроил всё это гостям на потеху, он понадеялся, что случившееся мы запишем ему в заслуги. Три деревни разрушены – не захочется ли нам взглянуть? Мы пошли; во время прогулки я споткнулся обо что-то. Моя трубка, лежащая на куске лавы. Слегка обуглившаяся, но в остальном – в прекрасной форме.

Перечисление всех наших приключений займёт слишком много времени. В этот раз меня схватили бандиты. Они отняли у меня всё: деньги, часы, одежду, ботинки, трость – всё, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и практически тут же меня сбила машина. У меня были сломаны три ребра, левая нога, но трубка осталась целой. Я выписался из больницы и принял приглашение от друга пострелять у него дома. На второе утро один человек, который, невзирая на все его прочие достоинства, был не очень хорошим стрелком, подстрелил меня на расстоянии десяти ярдов. Доктор впоследствии заметил: если бы удар пришёлся на четверть дюйма левее, он бы задел трубку. Через некоторое время…

В этот момент зашёл Гаррисон.

- Здравствуй, Пиллингшот, - поприветствовал он, - Почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял свою трубку.

- Любопытно, - сказал Гаррисон. – Я нашёл одну трубку. Она была под сиденьем в вагоне для курящих первого класса вблизи Йорка. Я споткнулся об неё.

- Что за трубка?

- Ну, нельзя сказать, что она как-то особенно изогнута, но и прямой её не назовёшь. Трубка как трубка. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный вопль и потребовал табака.

Заметив, что Пилингшот курит сигареты,я поинтересовался почему.

"Я потерял свою трубку",произнес спокойно Пилингшот.

"Вы мужественно перенесли эту потерю",холодно сказал я.Терпеть не могу, когда мужчина, нуждающийся в привычках, отнесся к этому так хладнокровно, как будто он потерял свекровь. Увидев, что это раздражает меня, он начал объясняться.

"Нет,нет, Смит, произнес он торопливо. Все совсем не так. Я очень люблю свою трубку. С самого начала нашей дружбы, с момента нашего знакомства, мы ни разу не поссорились. Тебе интересно, почему я не огорчился? Все потому что она найдется".Произнося эти слова, его лицо озарилось мягкой и счастливой улыбкой, делая этот миг, более прекрасным. Если бы вы знали Пилингшота, вы бы убедились, что это феноменальное явление. "Десять лет назад" начал он вспоминательным голосом, я купил эту трубку". Если бы не Робертсон, вы знаете, Робертсона чемпиона клуба? Я возможно никогда бы ни увидел ее, но благодаря поведению Робертсона, я полагаю это запомниться надолго. Нето чтобы он подталкнул меня к этому. Он сделал это бессознательно. Он проходил впереди, и, чтобы избежать его, я остановился и заглянул к торговцу табачными изделиями. И там я увидел ее.

Он замолчал.

"Эта одна из тех трубок" сказал он "которую невозможно ничем описать.Она небыла ни изогнутой, ни прямой.Я имею в виду, что это была как раз та трубка, которая мне нужна. Явошел в магазин. Невероятно, но я помню каждую мелочь. Я страстно возжелал овладеть этим сокровищем, лежащим в бархатном футляре, и умчаться прочь. Но я обуздал себя. Я торговался с мужчиной за прилавком. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковами, и он был совсем небрит.

После недолгого обсуждения, я купил ее, предвкушая двухнедельное блаженство. Как-то я вышел из дома, и какой ужас, трубки не было в моем кармане. Я дал объявление. Я нанял глашатаев. У каждого встречного я расспрашивал о трубке, не считая солдат.

Не изогнутая, ни прямая, объяснял я. Просто трубка. Наконец, скромный рыбак, зашедший в мою гостиницу, принес ее. Я отблагодарил его, пообещавши, что не забуду об этом никогда. Он поблагодарил меня, и рассказал, что обнаружил ее внутри акулы, считая, что этот факт достоин упоминания.

Через неделю я с друзьями поехал посмотреть на кратер Везувия. Стоя у края, я наклонился осмотреть все вокруг, как вдруг моя трубка выпала прямо изо рта и упала в бездну. Совсем отчаявшись, я заказал похоронный костюм и купил коробку с сотней сигарет. О другой трубке не могло быть и речи. Это было бы просто кощунство. Однажды утром владелец гостиницы сообщил, что ночью было извежение Везувия. Он намекнул, что он сделал все для нашей безопастности, и надеялся, что мы не забудем об этом."Извержение уничтожело три села, не хотите ли вы посмотреть на них?" Мы пошли туда, наталкиваясь каждый раз на что-нибудь. Там среди лавы была моя трубка. Слегка обуглена, но вполне, в преосходной форме.

Слишком долго рассказывать обо всех моих приключениях. О том, как я был захвачен разбойниками. Они отобрали у меня все, что было у меня деньги, часы, одежду, трость-все кроме трубки. Вернувшись в Англию, я сразу же попал под машину. Сломал левую ногу, три ребра, но не трубку. После выписки из больницы друзья пригласили меня пострелять с ними. На утро следующего дня мужчина, у которого было много заслуг, но хорошим стрелком он не был, подстрелил меня в десяти ярдах. Впоследствии доктор сообщил мне, что если бы пуля прошла бы чуть левее, она бы повредила мою трубку. Некоторое время спустя-"

В этот момент зашел Харрисон.

"Привет Пилингшот", сказал он " почему ты куришь сигареты?"

Пилингшот ответил, что потерял трубку.

"Любопытно," сказал Харисон "Я нашел какую-то трубку. Я натолкнулся на нее под сиденьем в вагоне для курильщиков направляясь Нью-Йорк."

"Что за трубка?"

"Она не изогнута, ни прямая, просто трубка. Вот она!"

Пилингшот воскликнул от радости и помчался за табаком.

Трубка.

История для курильщиков.

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты,и спросил его почему.

"Я потерял свою трубку,"-ответил Пиллингшот.

Сказано это было совершенно безучастно.

"Сдаётся мне,Вы стойко переносите потерю,"-бросил я холодно.Терпеть не могу видеть человека ограниченного в своих естественных пристрастиях, к тому же Пиллингшот вряд ли воспринял бы с большим спокойствием даже утрату своей тёщи. Он заметил моё недовольство и поспешил объясниться.

"Нет, нет , Смит,"-воскликнул он торопливо."Это не так. Я страстно люблю свою трубку. В течение всей нашей дружбы, с самого момента знакомства были мы неразлучны. Вас, вероятно, удивляет, почему я не оплакиваю свою потерю? Я расскажу Вам. Оттого, что я знаю, что моя трубка вернётся."

Его лицо, когда он произносил эти слова, было озарено столь мягкой и счастливой улыбкой, что на мгновение стало почти красивым. А это, как Вы можете подтвердить, если хоть однажды видели обычного Пиллингшота, является потрясающим феноменом.

"Десять лет назад,"-начал он мечтательным,ностальгирующим голосом,-

" я купил эту трубку. Если бы не Робертсон-Вы знаете Робертсона, этого чемпиона клуба по вгонянию в уныние?-я никогда не увидел бы её, и я верю, что когда на Страшном Суде будут взвешиваться его поступки, это зачтётся в его пользу.Не то чтобы он показал мне её. Он был бессознательным орудием. Он шёл передо мной, и чтобы избежать встречи с ним я становился и посмотрел в витрину табачной лавки.И там я увидел её!"

Он выдержал паузу.

"Это была одна из тех трубок,"-сказал он,-"которые не подлежат описанию.Она была не то чтобы изогнута, но и не была абсолютно прямой. Просто трубка. Вы понимаете, что имею в виду.Как точно я могу вспомнить каждую деталь.Как я вожделел извлечь своё сокровище из роскошного футляра и воспарить вместе с нею. Но я сдерживал себя. Я торговался с индивидом по ту сторону прилавка. На нём был красный галстук с пятью голубыми подковами и в то утро он явно забыл побриться."

"После непродолжительнлй дискуссии я купил эту трубку, и за две следующие безмятежные недели я познал, что такое абсолютное счастье.Затем я отплыл заграницу, а по сошествии на берег обнаружил к своему ужасу, что трубки нет больше в моём кармане.Я подавал объявления. Я нанял глашатаев. Я привлёк войска. Я спрашивал каждого, кого встречал , не видел ли он трубки. Не прямая и не изогнутая, объяснял я. Просто трубка.Наконец скромный рыбак позвонил в мой отель.Он принёс её с собой. Я щедро вознаградил его и пообещал упомянуть в завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашёл трубку в брюхе акулы. Он посчитал это достойным упоминания."

"Примерно через неделю после этого я с несколькими друзьями отправился осматривать кратер Везувия. Как только я перегнулся через край, чтобы насладиться полноценнным видом, трубка выскользнула изо рта и исчезла в бездне. Я окончательно распрощался с надеждой. Я заказал траурный костюм и купил коробку сигарет. Я не мог позволить никакой другой трубке коснуться моих губ. Я чувствовал, что это будет святотатством. Однажды утром зашёл управляющий отеля, чтобы объявить о том, что ночью произошло извержение Везувия."

"Он намекнул, что задумал всё это для нашего удовольствия и надеялся, что мы этого не забудем.Были разрушены три деревни, сказал он и осведомился, не хотим ли мы сходить посмотреть. Мы пошли, и во время прогулки я обо что-то споткнулся. Это была моя трубка, покоящаяся на на куске застывшей лавы.Слегка опалённая, но в остальном в превосходной форме."

"Перечисление всех её дальнейших приключений было бы излишне длинным. Примерно в то же время я был схвачен разбойниками. Они забрали всё, чем я обладал, мои деньги, мои часы, мою одежду, мою трость-всё, кроме трубки.Я вернулся в Англию и почти тотчас же меня сбила машина. Я сломал левую ногу и три ребра, но не трубку. Я выписался из больницы и принял предложение своего приятеля погостить у него и поохотиться. На второе утро человек, который, не смотря на его прочие достоинства, не был хорошим стрелком, выпалил в меня с десяти ярдов. Доктор в последствии сказал, что пройди пуля дюймом левее и она, возможно, повредила бы трубку. Через некоторое время..."

В этот момент вошёл Харрисон.

"Привет, Пиллингшот,"-сказал он,-"Почему ты куришь сигареты?"

Пиллингшот оветил, что потерял свою трубку.

"Забавно,"-сказал Харрисон,-"а я нашёл трубку. Она была под сидением вагона первого класса для курящих вблизи Йорка. Я стукнулся об неё ногой."

"Что за трубка?"

"Ну, она не то чтобы изогнута. Но и не абсолютно прямая.Просто трубка. Вот она."

Пиллингшот взвизгнул от счастья и страшным голосом закричал, чтобы ему принесли тобака.

История одной трубки

Курильщикам посвящается

Заметив в руке Пилингшота сигареты, я удивился и поинтересовался, что бы это значило.

- Трубку потерял, - бросил он в ответ.

- Не велика потеря, да? – холодно произнес я. Терпеть не могу людей, лишенных чувства естественной привязанности. А Пилингшот, похоже, даже если бы у него умерла теща, и то сказал бы об этом не так отрешенно. Не знаю, что было написано у меня на лице, но Пилингшот тут же поспешил объясниться.

- Да нет, Смит, - выпалил он, – Я обожаю мою трубку. Мы не расставались ни на секунду с того дня как нашли друг друга. Да, я не оплакиваю ее горькими слезами. Но только потому, что знаю, что она ко мне вернется. Вот увидите.

Его лицо просияло такой нежной и счастливой улыбкой, что на секунду даже оказалось почти привлекательным, а это в высшей степени невероятно (спросите любого, кто хоть раз в жизни видел лицо Пилингшота в его обычном состоянии).

- Я купил ее лет десять назад, - мечтательно вспоминал Пилингшот, - И только благодаря Робертсону. Я уверен, в Судный день это ему обязательно зачтется. Да-да, тот самый Робертсон – первый зануда в любой компании. Не то чтобы он показал ее мне. Он скорее стал невольным инструментом судьбы. Я заметил Робертсона в нескольких шагах впереди и немного задержался у табачной лавки, чтобы не догнать его. И вдруг на витрине я увидел ее!

Он перевел дыхание.

- Ее не опишешь словами, - продолжал Пилингшот, - Понимаете, изгиба практически нет, но в то же время она не совсем прямая. Просто трубка. Я вошел в лавку. Помню все до мельчайших подробностей, словно это случилось вчера. Мне страстно хотелось схватить ее и убежать. Но я сдержался.

Небритый лавочник в ярком галстуке - пять синих подков на красном фоне - назвал цену. Поторговавшись, я купил эту трубку и в последующие две недели был абсолютно счастливым человеком.

Дальше Пилингшот рассказывал, как он отправился в заграничную поездку. Высадившись на берег, он, к своему крайнему ужасу, обнаружил, что трубки в кармане нет. Он дал объявление о пропаже, нанял для поисков уличных кричал, поднял на ноги военных. Он спрашивал каждого встречного, не попадалась ли ему где-нибудь курительная трубка. Не изогнутая, но и не совсем прямая. Обыкновенная трубка. Наконец в отель к Пилингшоту пришел простой рыбак и принес утерянное сокровище. Пилингшот осыпал его благодарностями и вознаграждением, и пообещал упомянуть в своем завещании. Тот был очень благодарен и рассказал, что нашел пропажу в чреве акулы. «Мне кажется это важная деталь», - добавил рыбак.

Выдержав паузу, Пилингшот продолжил рассказ.

- Несколько недель спустя мы с друзьями отправились взглянуть на кратер Везувия. Я наклонился через край, вглядываясь в тьму, и трубка, выскользнув изо рта, улетела в бездну. Тогда я совершенно потерял надежду. Заказал траурный костюм, купил большую коробку сигарет. Даже в голову не могло прийти, чтобы какая-то другая трубка коснулась моих губ. Это было бы кощунством.

А однажды утром хозяин гостиницы объявил, что ночью случилось извержение Везувия. Намекнув, что именно он устроил это нам на потеху, он выразил надежду, что ему это зачтется. «Уничтожено три деревни, - сообщил он, - Не желаете ли взглянуть?» Мы желали, и, шагая по пепелищу, я обо что-то запнулся. На куске застывшей лавы покоилась моя трубка! Слегка обугленная, но, тем не менее, в отличном состоянии.

Потом на Пилингшота напали разбойники и отняли все, что у него было. Деньги, часы, одежду, обувь, трость… Все кроме трубки.

- Я вернулся в Англию и тут же попал под автомобиль, - продолжал курильщик, - Сломал ногу и три ребра. А трубку – нет. Когда я выписался из больницы, друг пригласил меня к себе пострелять по тарелочкам. И на следующее утро один (несмотря на все его достоинства) горе-стрелок, попал в меня с 10 ярдов. Впоследствии доктор сказал, что если бы пуля прошла на четверть инча левее, скорее всего, пострадала бы трубка. А через некоторое время…

Тут в комнату вошел Харисон.

- Приветствую вас, Пилингшот. Курите сигареты? – удивился он.

Пилингшот сказал, что потерял трубку.

- Ну и дела! - сказал Харисон, - А я нашел трубку. Не далеко от Йорка. Под сидением первоклассного вагона для курящих. Ногой зацепил.

- Что за трубка?

- Ну, такая… не изогнутая. Но и не прямая. Да обыкновенная трубка. Вот.

Пилингшот издал восторженный вопль и бурно потребовал табака.

История одной трубки

(рассказ для курящих)

Пиллингшот затянулся сигаретой, и это меня весьма озадачило.

Трубку потерял, – отозвался он на мой вопрос.

Он произнес эту фразу ровным, спокойным тоном.

– Вы мужественный человек. Стойко переносите невзгоды, – сказал я не без холодка. Людская черствость всегда вызывала во мне негодование, но равнодушие, с которым Пиллингшот отнесся к своей утрате, недопустимо было бы и на похоронах тещи. Словно прочитав мои мысли, Пиллингшот поспешил прояснить ситуацию.

– Нет-нет, Смит. Вы меня неправильно поняли. Моя трубка безмерно дорога мне. Это была любовь с первого взгляда, и я не устаю благодарить судьбу за нашу встречу. Вы спросите, почему же тогда я не оплакиваю потерю? Ответ прост. Единственная причина в том, что трубка, без сомнения, скоро ко мне вернется.

При этих словах лицо его озарилось такой светлой, такой лучезарной улыбкой, что стало казаться почти красивым. А это было для Пиллингшота событием из ряда вон выходящим – вы легко поймете меня, если хоть раз увидите этого джентльмена в его обычном, неодухотворенном состоянии.

– Все началось десять лет тому назад, – начал он раздумчиво, – в самый день покупки. Да, не видать мне трубки, как своих ушей, если бы не Робертсон – ну, вы знаете его, Робертсон, зануда из зануд, завсегдатай клубов – и когда несчастный малый предстанет на Страшном Суде, этот факт перевесит многие его прегрешения. Нельзя сказать, чтобы он сознательно приблизил нашу встречу. Скорее, он стал орудием судьбы. Дело в том, что он шел впереди меня, встречаться никак не входило в мои планы, так что ничего не оставалось как притормозить у витрины табачной лавки. И – о чудо – я увидел ЕЕ.

Он замолчал, погрузившись в воспоминания.

Эта трубка, – продолжил он, – из разряда тех вещей, которые не поддаются описанию. Она была не то чтобы изогнутой, но и не то чтобы совершенно прямой. Это была трубка – и все тут. В общем, вы понимаете, о чем я. Я зашел в лавку. Как же отчетливо помнится каждая мелочь! Как хотелось мне, не медля ни секунды, выхватить это сокровище из недр плюшевого футляра и бежать, бежать без оглядки. Но я сдержался. Я даже поторговался с тем субъектом за прилавком. У него, как сейчас помню, был красный галстук, а на галстуке пять голубых подков, а еще он был не гладко выбрит.

После непродолжительной беседы я приобрел эту трубку и целых две недели наслаждался безмятежным, безоблачным счастьем. Потом я отплыл в Европу и, сойдя на сушу, к ужасу своему обнаружил, что трубка исчезла у меня из кармана. Я разместил объявления во всех газетах. Я нанял глашатаев. Я поставил на ноги военных. Не было человека, которого я бы не спросил о трубке. Она такая не изогнутая и не прямая, говорил я. Ну, просто такая трубка. Наконец один невзрачный рыболов постучался в дверь моего номера. Он принес ее, мою трубку. Я осыпал его благодарностями и деньгами, я даже поклялся внести его в завещание. Выражая свою признательность, рыбак не преминул заметить, что трубку он нашел в брюхе акулы. Этот факт, по его мнению, заслуживал особого внимания.

Неделю спустя с несколькими приятелями я поехал на экскурсию к вершине горы Везувий. Я нагнулся над самым кратером, желая получше разглядеть, что там внизу, и вдруг трубка выскользнула у меня изо рта и канула прямо в кипящую лаву. Ну, тут уж надеяться было не на что. Я заказал панихиду по самому высшему разряду и купил блок сигарет. Ни одна трубка больше не коснется моих губ, решил я. После того, что случилось, это было бы просто святотатством. Но вот однажды утром хозяин гостиницы пришел к нам и сообщил, что ночью было извержение вулкана.

Он также намекал, что, якобы, произошло это не без его участия и исключительно ради удовольствия гостей. Целых три деревни разрушено до основания, не хотите ли взглянуть? Мы захотели, но вот по пути я споткнулся о какой-то твердый предмет. Там, рядом с обломком застывшей лавы, лежала себе моя трубка. В отличном состоянии, разве что слегка поцарапанная.

Рассказ о дальнейших наших злоключениях займет не один час. Вскоре грабители обчистили меня до нитки, забрали все: кошелек, личные вещи, часы, одежду, ботинки, даже трость и ту – словом, все, кроме трубки. А потом я вернулся в Англию и почти тотчас же угодил под колеса авто. Я сломал ногу и три ребра, но трубка осталась цела и невредима. Выйдя из больницы, я отправился к другу в его охотничий домик – пострелять, и на следующее же утро один из приятелей, который мог похвастаться чем угодно, но только не меткостью, всадил в меня пулю с десяти ярдов. На осмотре врач заключил, что попади он на полдюйма левее, моя трубка вполне могла бы пострадать. Вскоре после этого…

И тут как раз вошел Гаррисон.

О, Пиллингшот? – сказал он. – Как жизнь? Мм, сигареты?

Пиллингшот объяснил, что потерял свою трубку.

- Забавно, – сказал Гаррисон. – А я как раз нашел тут одну трубку. Под сиденьем в купе первого класса йоркского поезда. Чуть не споткнулся об нее.

–Что за трубка?

– Ну… она не то чтобы сильно изогнутая. Но и не прямая. Просто трубка. Да вот она.

Пиллингшот, издав ликующий возглас, приказал немедленно принести табаку.

Трубка. История для курящих.

Я заметил, что Пиллингшот курил сигары, и спросил его, почему.

- Я потерял свою трубку,- сказал Пиллингшот.

Он говорил спокойно, не выражая никаких эмоций.

-Кажется, ты стойко это переносишь,- сказал я холодно. Я ненавижу людей, испытывающих недостаток в естественных эмоциях, и, если бы Пиллингшот потерял мачеху, он не смог бы воспринять это более равнодушно. Он увидел, что мне это не нравилось, и поспешил объяснить.

-Нет,нет, Смит,- торопливо сказал он,- это не то.Я очень сильно люблю свою трубку. За всё время нашей дружбы, с тех пор, как мы впервые встретились, я ни разу не обронил её. Ты удивляешься, почему я не оплакиваю потерю? Я скажу тебе. Это потому, что знаю, что трубка вернётся.

Его лицо, когда он произнёс эти слова, было освещено такой мягкой и счастливой улыбкой, что оно на какой-то момент стало почти красивым, и вы допустите, зная Пиллингшота, что это было необычно для него.

-Десять лет назад,- начал он мечтательным, задумчивым голосом,- я купил эту трубку.Но благодаря Робертсону- ты знаешь Робертсона, частого посетителя клубов?-Я мог никогда не увидеть её, и когда Робертсону пришлось объяснить его поведение, я подумал, что она будет напоминать о нём. Он не хотел, чтобы я увидел её.Он был бессознательным орудием.Он ходил передо мной, и, чтобы избежать встречи с ним, я остановился и заглянул в окно табачной. И там я её увидел!

Он замолчал.

-Это была одна из тех трубок,-сказал он,- которые невозможно описать.

Она не была ни очень изогнутой, ни очень прямой.Ну, это была просто трубка. Ты знаешь, что я имею в виду. Я зашёл в магазин.Как хорошо я могу воспроизвести каждую деталь этого разговора!Как я жаждал забрать моё сокровище из этого футляра и уйти с ней. Но я сдержался. Я торговался с продавцом. На нём был красный галстук с голубыми подковами, и он забыл побриться этим утром.

После некоторого обсуждения я купил трубку и две недели имел счастье носить её с собой. Затем я поехал за границу, и когда я прибыл, я обнаружил, что её нет в моём кармане.Я дал объявление о пропаже. Я спрашивал всех, кого встречал, не видели ли они трубку, не закруглённую и не прямую. Простую трубку.Наконец скромный рыбак зашёл в мой отель. Он принёс её с собой.Я бросился к нему навстречу,пообещал упомянуть его в моём завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашёл трубку в животе акулы. Он говорил, что об этом стоит рассказать.

Примерно неделю спустя я пошёл с несколькими друзьями посмотреть на кратер Везувия. Когда я шёл по обрыву, чтобы рассмотреть это место получше, трубка выскользнула изо рта и упала в пропасть. И тогда я оставил всякую надежду. Я заказал траурный костюм и купил пачку сигар. Я не мог курить никакую другую трубку. Я чувствовал, что это невозвратимая потеря. В один прекрасный день хозяин отеля пришёл сообщить, что ночью было извержение вулкана.

Он намекнул, что он сделал это для нашего удовольствия, и выразил надежду, что мы вознаградим его за оказанную услугу.Он сказал, что было разрушено три деревни, и спросил, не хотим ли мы взглянуть на это. Мы отправились туда, и, когда я шёл под ноги мне что-то попалось. Это была моя трубка, лежащая в куске лавы, слегка обугленная, нео всё-таки в отличном состоянии.

Я могу долго рассказывать обо всех её приключениях.Недавно я был захвачен бандитами. Они забрали всё, что у меня было: мои деньги, часы, одежду, ботинки и трость-всё, кроме трубки.Я вернулся в Англию и был сбит автомобилем. Я сломал левую ногу и три ребра, но не трубку. Я выписался из больницы и получил приглашение пострелять от друга. На следующее утро человек, который, несмотря на все его достижения, был не очень хорошим стрелком, попал в меня с десяти ярдов.Доктор заявил, что, если бы пуля попала на дюйм левее, она, возможно, задела бы мою трубку.Через некоторое время...

В это время вошёл Гаррисон.

-Привет. Полингшот,-сказал он.- почему ты куришь сигары?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

-Любопытно,- сказал Гаррисон,- я нашёл трубку.Она была под сиденьем в купе вагона ,в котором я ехал в Йорк.Я наступил на неё.

-Какая трубка?

-Ну, она была не очень закруглена и не очень прямая. Это была простая трубка. Вот она.

Пиллингшот издал крик восторга и полез в карман за табаком.

Трубка

История для курильщиков.

Увидев, что Пилингшот, курит сигареты, я поинтересовался, что случилось.

– Я потерял трубку, - ответил он. В его голосе не слышалось ни малейшего волнения.

– Кажется, Вы мужественно переживаете эту потерю, - сказал я холодно.

Я не любил людей, которым несвойственны простые человеческие привязанности. Даже если бы Пилингшот лишился тещи, он не огорчился бы сильнее. Пилингшот понял, что его спокойствие мне не нравится, и поспешил объясниться.

– Нет, нет, Смит, все не так, - торопливо сказал он. Я очень люблю свою трубку. С момента нашей первый встречи, мы не раз расставались. Вам, наверное, интересно, почему же сейчас я не оплакиваю утрату? Просто я знаю, что трубка вернется.

Когда он произнес эти слова, его лицо осветилось мягкой счастливой улыбкой и на мгновение стало красивым. И если бы вы знали Пилингшота, то поняли бы, насколько необычным было это преображение.

– 10 лет назад, - начал он мечтательно вспоминать, - я купил эту трубку. Вы знаете Робертсона? Большего зануды не найти ни в одном лондонском клубе. Так вот, если бы не Робертсон, я мог бы так и не увидеть ее. Думаю, в судный день ему это зачтется. Не потому, что он показал мне трубку. Сам того не осознавая, Робертсон исполнил волю судьбы. Он шел впереди, чтобы не обогнать его, я остановился и заглянул в окно табачной лавки. Там-то я и увидел трубку!

Пилингшот остановился.

– Это трубка из тех, что не поддаются описанию, - продолжил он. Она ни прямая, ни изогнутая. Обычная трубка. Я вошел в магазин. До сих пор помню нашу встречу в мельчайших подробностях. Как же мне хотелось выкрасть это сокровище и испариться. Но я сдержался. За прилавком стоял продавец. На нем был красный галстук с пятью синими подковами, к тому, же с утра он забыл побриться. Немного поторговавшись, я купил трубку.

Следующие две недели стали для меня синонимом абсолютного счастья. Потом я поехал заграницу. Представьте мой ужас, когда, приехав, я не нашел трубки в кармане. Я дал объявления, заплатил зазывалам на улицах, расспрашивал всех прохожих, не видели ли они мою трубку. Ни прямую, ни изогнутую. Обычную.

Наконец, в гостиницу пришел скромный рыбак и принес мою трубку. Я засыпал его благодарностями и обещал упомянуть в своем завещании.

Неделю спустя мы с друзьями пошли посмотреть на кратер Везувия. Когда я наклонился, чтоб рассмотреть вулкан получше, трубка выскользнула изо рта и упала в бездну. Тогда я потерял всякую надежду. Я заказал себе траурный костюм и купил сотню сигарет. Даже мысль, что другая трубка может коснуться моих губ, казалась мне кощунственной, я не мог этого допустить. Однажды утром ко мне подошел хозяин гостиницы и сообщил, что ночью произошло извержение вулкана. Он намекнул, что тут не обошлось без его участия, и надеялся, что мы не забудем его стараний. Извержение разрушило три деревни, мы могли бы взглянуть, если нам угодно. Мы согласились. По дороге я споткнулся обо что-то. Рядом с куском застывшей лавы лежала моя трубка. Она почти не пострадала, хоть и слегка обуглилась.

Чего только не случалось с моей трубкой! Я побывал в руках бандитов. Они отобрали у меня все: деньги, часы, одежду, ботинки, трость – все, кроме трубки. Не успел я вернуться в Англию, как попал под машину. Я сломал левую ногу и три ребра, а трубка не пострадала. Когда я вышел из больницы, друг пригласил меня к себе домой пострелять. Умение хорошо стрелять не входило в число достоинств этого человека. Он попал в меня с десяти ярдов. Доктор потом сказал, что еще бы четверть дюйма, и пуля задела бы трубку. А чуть позже…

Тут вошел Харисон.

– Добрый день, Пилингшот, а почему Вы курите сигареты? – удивленно спросил он.

Пилингшот объяснил, что потерял трубку.

– Любопытно, - ответил Харисон. Я нашел трубку под сидением в курящем вагоне первого класса около Йорка.

– Какую трубку?

– Она ни прямая, ни изогнутая. Обыкновенная трубка. Вот она.

Пилингшот вскрикнул от радости и немедленно заказал себе табак.

Трубка

Я заметил, что Пиллингшот перешел на сигареты и поинтересовался, что стало тому причиной.

— Трубку потерял, — совершенно равнодушно сообщил Пиллингшот.

— Ты выказываешь поразительную силу духа, — процедил я. Терпеть не могу людей, не способных на искреннюю привязанность. В словах Пиллингшота сквозило столько же волнения, как если бы он сообщил о смерти тещи. Он заметил мое недовольство и поспешил объяснить:

— Нет, нет, Смит, — торопливо заговорил он. – Все не так. Я обожаю свою трубку. За все время нашей с ней дружбы, с самой первой встречи, мы ни разу не поссорились. Тебя удивляет, что я не горюю о пропаже? Я скажу тебе, почему. Потому что знаю, что она ко мне вернется.

При этом его лицо было освещено такой мягкой и счастливой улыбкой, что оно на миг даже показалось красивым. Вы обязательно отметили бы этот замечательный факт, если бы знали Пиллингшота раньше.

— 10 лет назад, — мечтательно начал он, погружаясь в воспоминания, — я купил эту трубку. Но, не будь Робертсона — знаешь Робертсона, первого в наших клубах зануду? — я мог ее никогда не заметить. Думаю, когда придет его черед давать отчет о своих земных деяниях, это обстоятельство сыграет в его пользу. Это не значит, что Роберстон указал мне на трубку. Он стал лишь орудием судьбы. Он шел передо мной и, опасаясь догнать его, я остановился у витрины табачной лавки. И тут я увидел ее!

Он умолк.

— Это была одна из тех трубок, которая не нуждается в каких-либо эпитетах. Не слишком изогнутая и не слишком прямая. Обычная трубка. Ты понимаешь, что я имею в виду. Я зашел в магазин. Как же хорошо я запомнил все детали той беседы. Как горячо я желал достать деньги из плюшевого кошелька и вылететь с покупкой из лавки. Но я сдержался. Я торговался с типом за прилавком, нацепившим на себя красный галстук с пятью синими подковами и в то утро забывшим побриться.

После небольшой перепалки я купил трубку и благословенные две недели наслаждался абсолютным счастьем. Затем я отправился на материк и там к своему ужасу обнаружил, что трубки в кармане нет. Я развесил объявления. Нанял глашатаев. Я поднял на ноги всех. Каждого встречного я спрашивал, не видал ли он моей трубки, не изогнутой и не прямой, обычной трубки. Наконец в отель зашел простой рыбак. Он принес ее. Я осыпал его благословениями и пообещал помянуть в завещании. Он поблагодарил меня и сообщил, что нашел трубку в чреве акулы. По его мнению, в этом не было ничего особенного.

Где-то через неделю я отправился с друзьями посмотреть кратер Везувия. Когда я наклонился над краем, чтобы рассмотреть его недра получше, трубка выскользнула изо рта и полетела прямо в жерло. Тогда я совершенно потерял надежду. Я заказал траурный костюм и купил целую коробку сигарет. Я не позволю больше ни одной трубке коснуться своих уст. Я чувствовал, что это будет кощунством. Однажды утром хозяин гостиницы объявил, что ночью произошло извержение вулкана.

Он намекнул, что устроил это ради нашего удовольствия и надеется, что мы отметим его роль в этом событии. Разрушено три деревни, сообщил он, не желаем ли мы посмотреть? Как только мы тронулись в путь, я зацепился за что-то ногой. Моя трубка покоилась в куске лавы. Она немного обуглилась, но в остальном была в отличном состоянии.

Пересказ ее дальнейших приключений займет слишком много времени. В той же поездке меня ограбили. Грабители забрали все: деньги, часы, одежду, обувь и трость — все, кроме трубки. Я вернулся в Англию и почти сразу же попал под машину. Я сломал левую ногу и три ребра, но не трубку. Выписавшись из больницы, я получил приглашение поохотиться в поместье одного из друзей. На следующий день индивидуум, среди достоинств которого не значилась особая меткость, подстрелил меня с 10 ярдов. Как рассказал потом доктор, если бы пуля вошла на дюйм левее, она повредила бы трубку. После этого…

В этот момент вошел Гаррисон.

— Привет, Пиллингшот, почему ты с сигаретой?

Тот ответил, что потерял трубку.

— Забавно, — сказал Гаррисон. — А я как раз нашел трубку. Она была под сиденьем в вагоне для курящих первого класса на станции Йорк. Закатилась мне под ноги.

— Какая она из себя?

— Такая, не слишком изогнутая и не слишком прямая. Обычная трубка. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный вопль и немедленно потребовал табаку.

Я увидел, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил, почему.

- Трубку потерял, - ответил он.

Равнодушно так ответил.

- Вы довольно мужественно это переносите, - холодно заметил я.

Пиллингшот говорил так спокойно, словно тещу потерял, я же терпеть не могу бездушных людей. Сообразив, что меня задел безразличный тон, Пиллингшот поспешил с объяснениями:

- Нет, нет, Смит, - торопливо начал он, - все совсем не так. Люблю я трубку страстною любовью. За все время нашей дружбы, с первой минуты знакомства, мы ни на миг не расставались. А где же слезы скорби, спросите вы? Отвечу. Нечего оплакивать, она вернется, я уверен.

И улыбнулся, счастливо и нежно. Улыбка озарила лицо и сделала почти прекрасным - потрясающее зрелище, кто видел Пиллингшота, тот поймет, о чем я.

- Десять лет назад, - завел он мечтательным голосом, - купил я эту трубку. Если бы не Робертсон – знаете Робертсона, чемпиона по занудству среди джентльменов? – не видать мне ее, надеюсь, в день страшного суда ему это зачтется. Не то чтобы Робертсон мне трубку показал, просто помог сам того не зная, прогуливаясь впереди меня. Не обгонять же его было, вот я и остановился, стал разглядывать витрину табачной лавки. И увидел ее!

Пиллингшот перевел дух.

- Одну из тех трубок, что невозможно описать. Ни изогнутая, ни прямая. Это была ну… просто трубка. Вы понимаете, о чем я. Зашел в лавку. Помню все до мельчайших подробностей, как, сгорая от желания сорвать сокровище с плюшевой подставки и просто улететь, сдержался, как стоял там какой-то за прилавком – пять голубых подков на красном галстуке, щетина, не встретившаяся утром с бритвой. Поторговался с ним немного, купил, и две недели наверху блаженства. А потом отправился за границу, и, достигнув берега, к своему ужасу не обнаружил трубки в кармане. Объявления писал. Нанял глашатаев. Подключил армию. У каждого встречного выпытывал о ней. Объяснял, что ни кривая, ни прямая. Просто трубка. Ко мне в отель, в конце концов, ее принес рыбак обычный. Я осыпал наградами его, и в завещании упомянуть пообещал. Поблагодарив, рыбак сказал, где он нашел ее – в желудке у акулы, довольно необычно и есть что помянуть. Примерно неделю спустя я отправился с несколькими друзьями взглянуть на кратер Везувия. Хотелось все получше рассмотреть, я наклонился, трубка выскользнула изо рта и упала в пропасть. Надеяться было не на что. Заказал траурный костюм, купил коробку с сотней сигарет: чтобы моих губ коснулась другая трубка, нет, мне казалось это кощунством. Как-то утром пришел хозяин отеля и сообщил, что ночью было извержение Везувия. Намекнул, что устроил его ради нас, и надеется на благодарность. Извержение уничтожило три селения, подчеркнул он и осведомился, не будет ли нам угодно полюбоваться осторожно на случившееся. Нам было угодно, и во время прогулки, я споткнулся обо что-то. Как оказалось, о собственную трубку, застывшую в куске лавы: немного обугленную, но, в общем, в отличном состоянии. Подробно описывать все злоключения слишком долго. Примерно в то же время я попал в руки грабителей. Обчистили до нитки. Забрали часы, одежду, обувь, трость - все, кроме трубки. Вернулся в Англию и почти сразу попал под автомобиль. Отделался сломанной левой ногой и тремя ребрами – трубка уцелела. Выйдя из больницы, я принял приглашение друга поохотиться в его поместье. На следующее утро некий джентльмен - несмотря на многие свои достоинства, стрелок он никакой - снял меня с десяти ярдов. Впоследствии врач заметил, что попади пуля на четверть дюйма левее, вполне возможно, ранила бы трубку. Немного времени спустя …

Тут вошел Харрисон.

- Привет, Пиллингшот, - поздоровался он, - почему ты куришь сигареты?

Тот ответил, что трубку потерял.

- Забавно, - сказал Харрисон, - а я нашел. Под сиденьем в вагоне для курящих первого класса, недалеко от Йорка. Ногой по ней ударил.

- Что за трубка?

- Нельзя сказать, что она изогнутая, или прямая. Просто трубка. Вот она.

Пиллингшот завопил от восторга и исступленно потребовал табак.

Трубка

Рассказ, посвященный курильщикам

Я заметил, что Пиллингшот курил сигареты, и спросил, почему.

- Я потерял свою трубку, - сказал Пиллингшот.

Он говорил с полным безразличием.

- Похоже, ты стойко это выдержал, - невозмутимо сказал я. Терпеть не могу смотреть на людей, лишенных естественных эмоций, а Пиллингшот не разговаривал бы более хладнокровно, даже если бы скончалась его теща. Он увидел, что мне это не понравилось, и поспешил с объяснениями.

- Нет, нет, Смит, - торопливо сказал он. - Это не то, что ты подумал. Я питаю страстную любовь к своей трубке. На протяжении всей нашей дружбы, с того самого момента, как мы встретились, мы не ссорились ни разу . Поэтому тебе, наверное, интересно, почему я не оплакиваю ее потерю? Я скажу тебе, почему. Потому что знаю, что эта трубка вернётся.

Когда он произнёс эти слова, лицо его просияло такой нежной и счастливой улыбкой, что на секунду стало почти красивым. Что, как вы согласились бы, увидев хоть раз Пиллингшота в обычном состоянии, было крайне удивительно.

- Десять лет назад, - начал он мечтательным тоном, наводившим воспоминания о старых добрых временах, - я купил эту трубку. Но если бы не Робертсон, - ты же знаешь Робертсона, зануду всех зануд первенства джентльменских клубов? - я бы никогда её и не увидел, так что когда в Судный день Робертсон будет отчитываться за содеянное, уверен, это зачтётся в его пользу. Не в том смысле, что он хотел, чтобы я её увидел. Он был в дудку пьян. Он выписывал передо мной вавилоны, и я, чтобы не обгонять, остановился и посмотрел на витрину табачной лавки. И я увидел ЕЁ!

Тут он замолчал.

- Это одна из тех трубок, - продолжил он, - что не поддаются описанию. Она была не то, чтобы гнутая, но и не совсем прямая. Ну, просто трубка как трубка. Ты понял, о чем я. Я зашел в лавку. Я как сейчас помню каждый момент того разговора. Как мне хотелось выхватить мое сокровище из роскошного футляра и удрать с ним. Но я сдержался. Я договорился с человеком за прилавком. На нем был красный галстук с пятью синими подковами, и в то утро он забыл побриться.

- После недолгой дискуссии я купил трубку, и две блаженных недели я знал, что такое абсолютное счастье. Потом я поехал за границу, и, когда прибыл, к своему ужасу обнаружил, что трубка исчезла из моего кармана. Я дал объявление. Я нанял зазывал. Я привлек к делу военных. Я спрашивал любого встречного, не видели ли они трубки. Я объяснял им, что она была не гнутая и не прямая. Просто трубка. Наконец, простой рыбак пришел ко мне в отель. С собой он принес её. Я усыпал его вознаграждениями и пообещал упомянуть в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашел трубку внутри акулы. Сказал, что ему показалось, это стоило упомянуть.

- Где-то неделю спустя я поехал с друзьями посмотреть на кратер вулкана Везувий. Когда я перегнулся через край, чтобы лучше его рассмотреть, трубка выскользнула у меня изо рта и улетела в бездну. В тот момент уже точно потерял всякую надежду. Я заказал панихиду и купил пачку сигарет на сто штук. Я бы не вынес прикосновения любой другой трубки к моим губам. Мне казалось, это будет святотатством. Однажды утром хозяин гостиницы вошёл ко мне с известием о ночном извержении вулкана Везувий.

- Он намекнул, что устроил все так, чтобы нам понравилось, и надеялся, что мы будем с благодарностью об этом вспоминать. Он сказал, что извержение уничтожило три деревни, и поинтересовался, не хотели бы мы это увидеть. Мы поехали, а когда я пошел, стукнулся обо что-то ногой. То была моя трубка, спокойно лежавшая на куске лавы. Немного подпалённая, но, с другой стороны, в отличном состоянии.

- Перечислять все её приключения займет слишком много времени. Где-то в то же время меня схватили разбойники. Отобрали всё, что у меня было: деньги, часы, одежду, обувь, трость - все, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и почти сразу же попал под машину. Сломал левую ногу и три ребра, но не трубку. Я выписался из больницы и принял приглашение поохотиться у друга. Утром второго дня человек, который, какими бы другими качествами он ни обладал, был не лучшим стрелком, подстрелил меня с десяти ярдов. Доктор в последствии обратил внимание, что, если бы выстрел пришелся мне на четверть дюйма выше, он бы, возможно, повредил мою трубку. Через некоторое время...

И тут зашел Харрисон.

- Привет, Пиллингшот, - сказал он, - почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот сказал, что потерял трубку.

- Любопытно, - сказал Харрисон, - а я нашел трубку. Она была под сиденьем в вагоне для курящих первого класса до Йорка. Я задел её ногой.

- Какая трубка была?

- Ну, не то, чтобы гнутая. Но и не совсем прямая. Трубка как трубка. Вот она.

Пиллингшот пронзительно взвизгнул от восхищения и неистово потребовал табаку.

Трубка.

Повесть для курильщика.

Я заметил, что Пиллингшот закурил сигарету, и спросил, в чем дело.

- Трубку потерял, - ответил Пиллингшот.

Сказано было без малейшего волнения.

- Ты, похоже, стойко переносишь утрату, - сказал я холодно. Мне больно смотреть на любого человека, потерявшего дорогую сердцу вещь, а Пиллингшот, казалось, по собственной теще горевал бы сильнее. Он заметил моё разочарование и поспешил все объяснить.

- Что ты, Смит, - сказал он торопливо. Вовсе нет. Я привязан к своей трубке всей душой. За все время нашей дружбы, с того самого момента, как нашли друг друга, мы не разлучались ни на миг. Ты, верно, удивляешься, почему я нисколько не опечален? Просто потому, что твёрдо убеждён – трубка найдётся.

Когда он произнес эти слова, его лицо осветила такая чистая и счастливая улыбка, что оно стало почти прекрасным. А каждый, кто когда-либо видел Пиллингшота, отметит, что это весьма на него не похоже.

- Мы обрели друг друга десять лет назад, - сказал он мечтательно, вспоминая. Но если бы не Робертсон… Ты же помнишь Робертсона? В жизни не встречал человека скучнее. Если бы не он, я бы и внимания не обратил на трубку, так что всегда теперь буду ему благодарен. Хотя помог он мне, сам того не сознавая. Я шел немного позади и не хотел быть замеченным. Поэтому постоял немного на месте, и тут взгляд упал в окно табачной лавки. Там я и увидел её!

Он помолчал немного.

- Это была одна из тех трубок, которую сложно описать словами. Она изогнута лишь в нескольких местах. Прямо как настоящая труба. Я зашел внутрь. Как сейчас помню каждое слово разговора с лавочником. Очень хотелось выхватить это сокровище из плюшевого футляра и скорее унести ноги. Но я сдерживался, как мог, долго торговался. Лавочник - тот ещё экземпляр – в красном галстуке в голубую подкову, к тому же утром забыл побриться.

- Поторговавшись, я купил трубку и целых две недели наслаждался своим безоблачным счастьем. Затем вышел из дому, и когда вернулся, то к собственному ужасу обнаружил, что трубки нет в кармане. Писал объявления. Весь город гудел, полиция с ног сбилась. Каждого встречного и поперечного расспрашивал про неё. «Она почти прямая, но в некоторых местах изогнута, как обычная труба», - отчаянно объяснял я. Наконец, один нищий рыбак пришел ко мне в отель, держа её в руках. Я не скупился на подарки и пообещал вспомнить его в завещании. Он поблагодарил и сказал, что нашел трубку внутри акулы. Это показалось ему занятным.

- Где-то неделю спустя я вместе с друзьями отправился взглянуть на кратер горы Везувий. Наклонившись чуть вперед, чтобы как следует все рассмотреть, упустил трубку прямо изо рта, и она полетела в бездну. Тогда я совсем приуныл. Заказал траурный костюм, купил огромную пачку сигарет. Никогда не простил бы себе, если бы моих губ коснулась еще какая-то трубка. И вот однажды утром пришел хозяин гостиницы и объявил, что ночью было извержение Везувия.

- Он дал нам понять, что извержение произошло не без его участия, и надеялся, что господа не забудут его стремления их поразвлечь. «Три деревни стерты с лица земли, - сказал он, - не будет ли вам любопытно?» Мы решили сходить, и по дороге я обо что-то споткнулся. На кусочке застывшей лавы лежала моя трубка. Она слегка обуглилась, но все равно была в отличной форме.

- Всех её приключений не пересказать. А на этот раз я был схвачен бандитами. Они забрали всё, что у меня было: деньги, часы, одежду, сапоги, трость – всё, кроме трубки. Я вернулся в Англию и только ступил на берег – меня сбила машина. Сломал левую ногу, три ребра, но трубка осталась цела. Когда вышел из больницы, один из друзей пригласил меня на охоту. На другой день один приятель, неважный стрелок, несмотря на все свои многочисленные достоинства, зарядил в меня ружьём. Позже, когда меня осмотрел доктор, я узнал, что стоило выстрелу поразить меня на четверть дюйма влево - трубке пришел бы конец. А потом…

Тут в комнату зашел Харрисон.

- Привет, Пиллингшот, - поздоровался он, - почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

- Любопытно, - сказал Харрисон, - я наткнулся на какую-то трубку в вагоне первого класса для курящих возле Йорка.

- Какую трубку?

- Ну, она почти прямая, но кое-где изогнута. На трубу похожа. Вот она.

Пиллингшот вскрикнул от восторга и радостно потребовал табака.

ТРУБКА

ИСТОРИЯ ДЛЯ КУРИЛЬЩИКОВ.

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты и спросил его,- Почему? -

-Я потерял свою трубку, - сказал он легко без тени сожаления, даже, как мне показалось, весело.

- Сдается мне, что ты даже рад этому, - холодно бросил я, отвернувшись. Мне не нравились люди без малейшей хотя бы привязанности к окружающему.Я считал, что никто, в том числе и мой друг, не должен быть безразличным к любой потере, даже, если бы он потерял тещу. Пиллингшот заметил мое раздражение и поспешил объяснить.

-Нет, нет, Смит! - сказал он торопливо. – Это не так. Мне дорога моя трубка. Ты должен меня понять, ведь за всю нашу дружбу между нами никогда не было недоразумений. Ты удивляешься, почему я не печалюсь по поводу своей потери.

Я отвечу тебе. - Потому, что я знаю, что эта трубка найдется.-

Его лицо в этот момент озарила мягкая и счастливая улыбка, преображая моего обыкновенного собеседника в красавца и удивительный феномен.

Десять лет тому назад, - начал он мечтательно, предавшись давним своим воспоминаниям.- Я купил эту трубку,- он сделал паузу.- Благодаря Робертсону. Ты знаешь Робертсона, чемпиона clubland? Возможно, я никогда бы не увидел ее, если бы Робертсон не появился там в тот день. Я убежден, что эта трубка всегда будет напоминать о его покровительстве, не то, чтобы он указал мне на нее, а просто, что оказался непроизвольной причиной этого. Он шел по улице впереди меня и я, чтобы избежать с ним столкновения, остановился. Мой взгляд упал на витрину табачного магазина, где я увидел ее.

Это была одна из тех трубок, - сказал он,- которые описать трудно. Она была не то, чтобы круглая и не то, чтобы прямая. Она была похожа на дудку. Ты понимаешь, что я имею ввиду. Я зашел в магазин. Очень хорошо помню каждую деталь первого знакомства с ней. Как мне хотелось побыстрее схватить это сокровище с ее шикарного плюшевого ложа и вылететь на крыльях счастья. Но, сдерживая свои эмоции, я сумел удачно сторговаться с продавцом, который, видимо, забыл побриться в то утро. На нем был яркий красный галстук с пятью голубыми подковами.

После недолгих переговоров я купил трубку и вскоре понял, что такое совершенное счастье. Затем я уехал за границу. Прибыв на место, я с ужасом обнаружил, что трубки нет в моем кармане. Я дал объявление, нанял глашатаев, поднял военных, спрашивал каждого, кого встречал, не находили ли они трубку не то, чтобы круглую и не то, чтобы прямую, а просто похожую на дудку. В конце концов, один скромный рыбак позвонил мне в отель и принес ее. Он сказал, что нашел ее в животе пойманной акулы. Я хорошо вознаградил его и обещал всегда его помнить. Он принял это, как честно заслужившее поощрение.

Примерно через неделю после этого я с друзьями поехал в горы взглянуть на кратер спящего Везувия. Увлекшись обзором этой загадки природы, я неосторожно наклонился,чтобы более внимательно разглядеть жерло этого огнедышащего гиганта. Трубка, с которой я уже почти не расставался, неожиданно выскользнула с моих губ и исчезла в пропасти. После этого я потерял всякую надежду найти ее и в полном отчаянии купил коробку с сотней сигарет. Ведь я не мог себе позволить купить другую трубку и так же глупо потерять ее. Для меня это казалось кощунством. Однажды утром, хозяин отеля, в котором мы остановились, оповестил нас о ночном извержении вулкана.

Он намекнул, что специально для нас все устроил, в случае, если мы пожелаем взглянуть на последствия этого пробуждения.Затем, как бы между прочим, добавил, что надеется , что будем помнить его добродеятельность. Мы согласились, и как только пришли на место, я обо что-то запнулся. К моему большому удивлению увидел свою трубку, лежавшую на остывшей лаве. Немного обугленная, но не потерявшая свою экстравагантность.

Можно долго перечислять приключения с ней. Потом случилось так, что на меня напали грабители. Они забрали все, что было у меня: деньги, часы, одежду, ботинки и даже мою трость, но не трубку. Вернувшись в Англию, я почти сразу же попал в автомобильную катастрофу, в которой сломал левую ногу, три ребра, но не трубку. Когда выписался из больницы, друзья пригласили на охоту. На следующее утро один из знакомых, имеющий немало достоинств, но оказавшимся плохим стрелком, ранил меня на расстоянии десяти ярдов. Доктор при осмотре сказал, что, если бы пуля, попавшая в меня, оказалась левее на квоту инча, то она, наверняка бы, повредила мою трубку. Некоторое время после….-

В этот момент вошел Харрисон.

- Привет, Пиллингшот!- сказал он. - А почему ты куришь сигареты?-

-Любопытно.- продолжил Харрисон. - Я нашел чью-то трубку в вагоне первого класса для курящих под сидением, случайно задев ее ногой.

- Как она выглядит?

- Она не то, чтобы круглая и не то, чтобы прямая, просто похожа на дудку.Вот она.-

Пиллингшот буквально завизжал от восторга и одичало потребовал табак.

Сlubland - название части Лондона, где сосредоточены главные аристократические клубы.

Трубка

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил его почему.

- Я потерял свою трубку, - ответил Пиллингшот.

Он говорил спокойно, без эмоций.

- А вы, я вижу, стойко это переносите, – сказал я холодно. Терпеть не могу людей, лишенных простой человеческой привязанности к близким, а Пиллингшот воспринял все так равнодушно, как если бы он потерял свою тещу. Он понял, что мне это не по душе, и поспешил объяснить.

- Нет, нет, Смит, - сказал он, - все не так. Я очень люблю свою трубку. За все время, что мы дружим, с момента нашей первой встречи мы ни разу не расставались. Вас интересует, все же, почему я не ношу траур по утрате? Я Вам скажу, почему. А все потому, что я знаю - она вернется.

Когда он произнес эти слова, его лицо осветилось такой очаровательной и счастливой улыбкой, что на миг оно даже показалось приятным. Вы, несомненно, согласились бы, что это редкостное мгновение, если хоть раз увидели Пиллингшота.

-Десять лет назад,- начал он, погружаясь в воспоминания,- я купил трубку. А ведь если бы не Робертсон, – Вы знаете Робертсона? – я мог ее вообще не увидеть, и когда Робертсон должен был объяснить свое поведение в тот день, я понял, что все произошло благодаря нему. Не то чтобы он стал причиной того, что я купил трубку. Он стал лишь инструментом в руках судьбы. Он шел передо мной, а я, чтобы не обогнать его, остановился у витрины лавки, и заглянул внутрь. И там я увидел ее…

Он замолчал.

-Это была одна из тех трубок, - продолжил он, - которая не нуждается в описании. Трубка как трубка. Ничего особенного. Ну, Вы знаете. И вот я зашел внутрь. Я помню каждую мелочь. Как я желал выхватить мое сокровище из ее плисового футляра, и улететь. Но я сдержал себя, и начал договариваться с продавцом. Я заметил, что он был небрит и носил красный галстук с изображением пяти голубых подков. После беседы я купил трубку, и за две недели я понял, что значит истинное счастье. Затем я отправился за границу. Едва приземлившись, я с ужасом осознал, что в кармане трубки нет. Я давал объявления, нанимал глашатаев. Я поставил на уши военных. Я спрашивал всех подряд, не видели ли они мою трубку. Просто трубка, - говорил я им, - самая обыкновенная трубка. И вот однажды ко мне в гостиницу пришел скромный рыбак. Он принес трубку! Я рассыпался в благодарностях и пообещал упомянуть его в своем завещании. В ответ он поблагодарил меня, и сказал, что трубку нашел в брюхе акулы. Как ему казалось, это стоило упоминания. А примерно через неделю я отправился со своими друзьями посмотреть на кратер вулкана Везувий. И вот только я перегнулся через край, чтобы лучше видеть, трубка выпала изо рта и скрылась в бездне. Тут я окончательно потерял надежду. Я заказал целую панихиду, и купил коробку с сотней сигарет, ведь я не мог позволить какой-то другой трубке касаться моих губ. Это было бы кощунством. А как-то утром ко мне зашел владелец отеля и объявил, что ночью произошло извержение Везувия. Он намекнул, что все было устроено ради нашего удовольствия, и надеялся, что мы будем ему безмерно благодарны. «Извержение разрушило три деревни», - сказал он, и спросил, не хотим ли мы взглянуть на это? Мы согласились, и когда я шел, моя нога ударилась обо что-то. И что же я увидел? Из лавы торчал кусок моей трубки. Немного обуглившаяся, она, тем не менее, была цела. А потом был еще случай, и еще случай, все не перечислишь. В этот раз меня схватили разбойники. Они взяли все, что у меня было: деньги, часы, одежду, ботинки, и даже мою трость. Все, кроме трубки. Затем я вернулся в Англию, и почти сразу же попал под машину. Я сломал левую ногу и три ребра, а трубка осталась невредима. Я выписался из больницы и принял приглашение друга приехать к нему в поместье пострелять. Несмотря на все его качества, он все же был плохим стрелком, и на следующий день он подстрелил меня. Позже доктор сказал, что если бы выстрел пришелся на полсантиметра влево, то наверняка бы попал в трубку. А вот еще вспомнил…

В этот момент зашел Гаррисон.

-О, Пиллингшот, - сказал он, - а почему вы курите сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

-Забавно, - сказал Гаррисон,- а я ее нашел. Я заметил ее, когда проезжал Йорк, она лежала под сиденьем в вагоне первого класса для курящих. Я задел ее ногой.

-А что за трубка?

-Ну как сказать, трубка как трубка.… Да вот она.

Пиллингшот вскрикнул от счастья и немедленно распорядился принести табак.

Пелэм Грэнвилл Вудхауз

Трубка

(История для курильщиков)

Заметив, что Пиллингшот курит сигареты, я спросил его, почему.

- Я потерял трубку, - был ответ.

Его слова прозвучали абсолютно безучастно.

- Похоже, Вы мужественно переносите утрату, - холодно заметил я. Неприятно было столкнуться с человеком, лишенным естественных привязанностей; а Пиллингшот не мог бы выказать больше хладнокровия, даже если бы скончалась его теща. Он заметил мою реакцию и поспешил объясниться:

- Нет-нет, Смит, - торопливо сказал он. – Все совсем не так, как вы подумали. Я страстно привязан к своей трубке. С тех пор, как мы с ней обрели друг друга, между нами не было ни единого недоразумения. Вас удивляет, почему же я, в таком случае, не оплакиваю потерю? Извольте, я расскажу. Дело в том, что я знаю – моя трубка еще вернется ко мне.

Его лицо, осветившееся при этих словах счастливой мягкой улыбкой, показалось вдруг почти красивым. Вы бы оценили всю исключительность этого момента, если бы хоть раз встречались с Пиллингшотом в его обычном состоянии.

- Десять лет назад, - мечтательно начал вспоминать Пиллингшот. – я купил эту трубку. Если бы не Робертсон – Вы ведь помните Робертсона, главного зануду всех лондонских клубов – я бы так никогда и не увидел ее. Когда Робертсон предстанет перед Страшным судом, и речь зайдет о том дне, я уверен, ему это зачтется. Нет, это не он обратил мое внимание на ту трубку - Робертсон был лишь слепым орудием судьбы. Он шел впереди, и чтобы не догонять его, я остановился и взглянул в витрину табачного магазина. И там увидел ее!

Он помолчал.

- Это была одна из тех трубок, - сказал Пиллингшот, – которые не поддаются описанию. Не сильно изогнутая и не совсем прямая. Просто трубка. Не мне Вам рассказывать. Я зашел в магазин. Как ясно я помню каждую минуту беседы с продавцом… Как мечтал выхватить свое сокровище из бархатного футляра и убежать с ним… Но я сдержал свои чувства и начал торговаться с небритым субъектом за кассой – помню, на нем был красный галстук с пятью синими подковками.

После некоторой дискуссии я приобрел трубку и в течение двух блаженных недель наслаждался абсолютным счастьем. Затем я отправился за границу и по прибытии на место обнаружил, что трубки не было в кармане. Я дал объявление о потере. Нанял глашатаев. Поднял на ноги армию. Каждого встречного спрашивал, не попадалась ли ему трубка. Не изогнутая и не прямая, объяснял я. Обычная трубка. Наконец, в гостиницу пришел бедный рыбак. И с собой он принес Ее. Я осыпал его наградами и пообещал упомянуть в своем завещании. Поблагодарив, рыбак рассказал, что нашел мою трубку в желудке у акулы – этот факт показался ему достойным внимания.

Неделю спустя мы с друзьями отправились взглянуть на кратер вулкана Везувий. Стоило мне нагнуться, чтобы разглядеть его получше, как трубка выскользнула у меня изо рта и упала в пропасть. Вот тогда надежда окончательно оставила меня. Я заказал траурный наряд по всей форме и купил сотню сигарет – нельзя же было допустить, чтобы какая-то другая трубка коснулась моих губ. Это казалось святотатством. А как-то утром хозяин нашей гостиницы объявил, что ночью произошло извержение.

Он дал понять, что организовал все это единственно для того, чтобы доставить нам удовольствие, и надеялся, что это зачтется ему в заслугу. Вулкан разрушил три деревни – не будем ли мы столь любезны взглянуть на них? Мы пошли посмотреть, и неожиданно я обо что-то споткнулся. Это была моя трубка, мирно лежавшая на куске лавы. Она лишь слегка обгорела, а в остальном была в превосходной форме.

Было бы слишком долго рассказывать обо всех остальных ее приключениях. В тот же период времени на меня напали грабители, которые забрали все – часы, одежду, обувь, трость – все, кроме трубки. Стоило мне вернуться в Англию, как меня сбил автомобиль. Я сломал левую ногу и три ребра, но трубка осталась невредимой. Выйдя из госпиталя, я принял предложение поохотиться в поместье друга. На второй же день человек, который, независимо от других своих достоинств, не отличался меткостью, подстрелил меня с расстояния в десять ярдов. Доктор впоследствии заявил, что пройди пуля на четверть дюйма левее, она могла бы повредить трубку. Немного погодя…

Тут пришел Харрисон.

- Здорово, Пиллингшот, - сказал он. – Почему Вы курите сигареты?

Пиллингшот рассказал, что потерял трубку.

- Забавно, - сказал Харрисон. – Я только что нашел трубку недалеко от Йорка. Споткнулся об нее. Лежала под сиденьем в вагоне первого класса для курящих.

- Что за трубка?

- Не очень изогнутая. Не совсем прямая. Обычная трубка. Да вот она.

Пиллингшот исторг ликующий вопль и закричал, чтобы принесли табака.

Трубка

Для тех, кто курит.

Я заметил, что Филлингшот курил сигареты и спросил его, почему.

«Я потерял мою трубку», - ответил Филлингшот.

Он говорил абсолютно невозмутимо.

«Похоже, ты стойко перенес потерю», - сказал я прохладно. Ненавижу смотреть на людей, лишенных естественных реакций, а Филлингшот не мог сказать это равнодушнее даже в день похорон своей тещи. Он увидел, что мне это не понравилось, и поспешил объясниться.

«Нет, нет, Смит, – торопливо сказал он. - Все не так. Я люблю свою трубку страстною любовью. На протяжении всей нашей дружбы, с момента нашей первой встречи, мы никогда не расставались. Итак, ты удивлен, что я не оплакиваю потерю? Я скажу тебе. Это потому, что я знаю, что эта трубка ко мне вернется».

В тот момент, когда он произносил свою речь, его лицо, озаренное спокойствием и счастливой улыбкой, стало почти прекрасным. Если бы вы видели Филингшота в обычной обстановке, вы бы признали это преображение выдающимся событием.

«Десять лет назад, – начал он сонным, вспоминающим голосом, - я купил эту трубку. Благодаря Робертсону – ты знаешь Робертсона, чемпиона зануд среди клубных завсегдатаев? Если бы не он, я мог бы никогда ее не увидеть, так что я верю, что когда Робертсон предстанет перед судом божьим, это ему зачтется. Это не означает, что я увидел, потому что он этого хотел. Робертсон стал «инструментом» неосознанно. Он шел передо мной, и чтобы не догнать и не столкнуться с ним, я остановился перед витриной табачной лавки. И там я и увидел ее!»

Он помолчал немного.

«Это была одна из тех трубок, - продолжил он, - которая не поддается описанию. Она не была изогнутой, но также ее нельзя назвать абсолютно прямой. Это … такая… просто трубка. Ну ты меня понимаешь. Я зашел в магазин. Я прекрасно помню все детали той покупки. Как страстно я желал выхватить мое сокровище из плетеного футляра и умчаться с ним. Но я сдерживал себя. Я торговался с личностью, стоящей за прилавком. Он был в красном галстуке с пятью подковами, и он забыл побриться в то утро.

После недолгого торга, я купил трубку и за две последующие счастливые недели узнал, что значит абсолютное блаженство. Потом я уехал из страны. Когда я сошел с корабля, я испытал ужас от того, что трубки в моем кармане не было. Я оповестил окружающих, я нанял глашатаев. Я развернул боевые действия по поиску трубки. Я спрашивал каждого встречного, не видел ли тот моей трубки. Я объяснял им, что она такая… не прямая и не кривая, а просто трубка, обычная трубка. Наконец какой-то рыбак позвонил в отель, где я остановился. Он принес ее с собой. Я бросил награду к его ногам, я обещал помнить о нем до конца своей жизни. Он поблагодарил меня и сказал, что он нашел эту трубку внутри акулы. Он сказал, что ему показалось, что этот факт заслуживает упоминания.

Примерно неделю спустя я поехал с друзьями посмотреть кратер вулкана Везувий. Когда я наклонился над краем кратера, чтобы лучше рассмотреть его, моя трубка выпала у меня изо рта и полетела в бездну. Вот тогда я определенно потерял всякую надежду. Я заказал траурный костюм и купил ящик с сотней сигарет. Я не мог позволить какой-либо другой трубке коснуться моих губ. Я чувствовал, что это было бы кощунством. Как-то утром владелец гостиницы пришел, чтобы объявить о том, что ночью началось извержение вулкана Везувий.

Он намекнул, что подготовил все для того, чтобы мы получили наслаждение, а также выразил надежду, что мы запомним это, к его огромному удовольствию. Он сообщил, что извержением было разрушено три деревни, и поинтересовался, не хотим ли мы на это взглянуть? Мы пошли, и во время нашей прогулки моя нога наткнулась на что-то. Это была трубка, которая лежала возле куска лавы. Немного обуглившаяся, но все еще в прекрасном состоянии.

Чтобы рассказать об остальных приключениях, понадобится слишком много времени. Примерно в тот же отрезок времени на меня напали бандиты. Они забрали все, что было при мне: мои деньги, мои часы, мою одежду, мои ботинки и мою трость – все, кроме трубки. Я вернулся в Англию и почти немедленно был сбит автомобилем. Он сломал мне левую ногу и три ребра. Но не мою трубку. Я выписался из больницы, и был приглашен в поместье моего друга на охоту. На следущее утро один человек, который, при всех его заслугах, не был хорошим стрелком, подстрелил меня с десяти ярдов. Доктор, позже обследовавший меня, заметил, что если бы выстрел, задевший меня, прошел на четверть инча левее, то возможно попал прямо в трубку. Некоторое время спустя…»

В этот момент вошел Харрисон.

«Привет, Филлингшот!», - сказал он, - “почему ты куришь сигареты?”

Филлингшот ответил, что он потерял свою трубку.

«Любопытно, - сказал Харрисон. - Я нашел трубку. Недалеко от Йорка. Она была под сиденьем для курящих в вагоне первого класса для курящих. Я наткнулся на нее ногой.»

«Как она выглядит?»

«Ну, она не то чтоб изогнута, но и не прямая. Обычная трубка. Вот она».

Филлингшот громко вскрикнул от восторга, и диким голосом потребовал табаку.

Трубка

Курьёзная история для курильщиков

Я заметил, что Пиллингшот стал курить сигареты, и спросил его, почему.

- Я потерял свою трубку, - ответил Пиллингшот.

Он произнес это совершенно спокойно.

- Похоже, ты стойко перенёс этот удар судьбы, - холодно сказал я. Мне больно видеть мужчину, лишенного естественных привязанностей, а Пиллингшот выглядел чуть ли не так же хладнокровно, как если бы потерял свою тёщу.

Он заметил, что мне это пришлось не по душе, и поспешил объясниться.

- Нет-нет, Смит, - быстро продолжил он, - не совсем так. Я страстно люблю свою трубку. За все время, пока мы с тобой дружны, с самого дня знакомства, мы ни разу не ссорились. Тебя удивляет, что я не скорблю о её потере? Я тебе всё расскажу. Дело в том, что я знаю: эта трубка ко мне непременно вернется.

При этих словах его лицо озарилось такой светлой и счастливой улыбкой, что на минуту стало почти красивым. В высшей степени необычайное явление, если вам случалось видеть, каков Пиллингшот в нормальном состоянии.

- Десять лет назад, - начал он мечтательным, ностальгическим тоном, - я купил эту трубку. Если бы не Робертсон – знаешь Робертсона, зануда из зануд, гроза всех клубов? Так вот, если бы не он, я мог бы никогда ее не увидеть. Я уверен, в судный день ему зачтется это благое дело. Не то чтобы он показал мне трубку. Он послужил лишь орудием в руках провидения. Робертсон шел впереди меня, и чтобы, Боже упаси, не догнать его, я остановился у витрины табачной лавки. Тут-то я и увидел её!

Он сделал паузу.

- Трубка была из тех, - продолжал он, - что не поддаются описанию. Не то чтобы изогнутая, но и не совсем прямая. Ну, трубка как трубка. Понимаешь, о чем я. Я зашел в лавку. До мелочей помню беседу с продавцом. Как страстно я желал выхватить свою драгоценную находку из плюшевого футляра и скорее уйти. Но я заставил себя сдержаться. Стал торговаться с субъектом за прилавком. Он щеголял в алом галстуке с целыми пятью голубыми подковками и в то утро явно забыл побриться.

После некоторой дискуссии я приобрел трубку, и следующие две недели наслаждался абсолютным счастьем. Потом я отправился на континент, и, сойдя на берег, к своему ужасу обнаружил, что трубки в кармане не было. Я подал объявление о пропаже в газеты. Нанял глашатаев. Привлёк к поискам военных. Всех, кто мне встречался, я спрашивал, не видели ли они трубку. Не изогнутая, не прямая, объяснял я. Трубка как трубка. Наконец, простой рыбак пришел ко мне в гостиницу. Трубку принёс он с собой. Я осыпал его вознаграждениями, как из рога изобилия, и пообещал включить в свое завещание. Поблагодарив меня, рыбак уточнил, что нашел трубку в желудке акулы. По его словам, ему это показалось стоящим упоминания.

Около недели спустя мы с друзьями решили прогуляться к кратеру Везувия. Когда я наклонился над самым краем, чтобы было лучше видно, трубка выпала у меня изо рта и упала в бездну. Тогда я определенно потерял всякую надежду. Заказал полный траурный костюм и ящик с сотней сигарет. Я был не в силах завести другую трубку. Это представлялось мне кощунством. Однажды утром хозяин гостиницы заглянул к нам, сообщив, что ночью произошло извержение Везувия.

При этом он намекнул, что подготовил всё специально для нашего развлечения и рассчитывает на нашу благодарность. Извержение разрушило три деревни, сказал он, и быть может, нам захочется посмотреть? Мы отправились туда, и по дороге я что-то задел ногой. Это была моя трубка, лежащая на застывшем куске лавы. Слегка обгоревшая, но в остальном в прекрасном состоянии.

Подробный рассказ о ее дальнейших приключениях был бы слишком долгим. Где-то в это время я попал в плен к разбойникам. Они забрали все: мои деньги, часы, одежду, сапоги и трость – всё, кроме трубки. Я вернулся в Англию, и почти сразу же меня переехал автомобиль. У меня были сломаны три ребра и левая нога, но трубка осталась цела. Выйдя из больницы, я получил приглашение пострелять в поместье друга. На следующее утро некий человек – каковы бы ни были его прочие достоинства, умение стрелять в них не входило – подстрелил меня с десяти ярдов. Впоследствии врач отметил, что попади он на четверть дюйма левее – возможно, задело бы мою трубку. Некоторое время спустя -

Тут вошел Харрисон.

-Здорово, Пиллингшот, - сказал он. – С чего вдруг ты куришь сигареты?

Пиллингшот объяснил, что потерял трубку.

- Забавно, - сказал Харрисон. - Я как раз нашел одну трубку. Под сиденьем вагона первого класса для некурящих, когда подъезжал к Йорку. Ногой случайно задел.

- Что это была за трубка?

- Ну, не то чтобы сильно изогнутая. Но и не совсем прямая. Трубка как трубка. Да вот она.

Пиллингшот издал радостный клич и, дрожа от нетерпения, послал за табаком.

Трубка

История для курильщиков

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты и поинтересовался, что случилось с его трубкой.

- Потерял, - ответил он.

В его голосе не было ни капли волнения.

- Вижу, вы отменно стойкая натура, - сухо сказал я. Терпеть не могу людей, которым чужды обыкновенные человеческие чувства, а Пиллингшот, судя по всему, переживал не больше, чем на похоронах тещи. Увидев мое недовольство, он поспешил объясниться.

- Нет-нет, Смит, - торопливо проговорил он. Дело не в этом. Я привязан к своей трубке со всей страстью. За все время нашего с ней знакомства, с самой первой минуты, у нас не было ни единой размолвки. Тогда, задаете вы себе вопрос, почему же он не оплакивает свою утрату? Могу ответить. Потому что я знаю, что моя трубка ко мне вернется.

При этих словах его лицо осветилось такой мягкой, такой счастливой улыбкой, что на мгновение стало почти красивым. А это весьма примечательное явление. Если вам доведется хоть раз увидеть Пиллингшота без улыбки – сами поймете.

- Я купил эту трубку десять лет назад, - мечтательно промолвил он, погружаясь в грезы минувшего. - Я мог бы ее и не заметить, если бы не Робертсон. Знаете Робертсона? Того, что первейший зануда из наших клубных завсегдатаев? Надеюсь, это зачтется в его пользу, когда он будет держать ответ на Страшном суде. И ведь он же ничего не сделал, чтобы я ее заметил. Слепое орудие в руках провидения. Просто шел впереди меня, а я, чтобы не поравняться с ним, остановился у витрины табачного магазина. И там я увидел ее!

- Эта трубка не из тех, - продолжил он, помолчав, - которые легко описывать. Не то чтобы изогнутая, но опять же, не так чтобы прямая. Трубка и трубка. Понимаете, да? Я зашел в магазин. Я и сейчас до мельчайших подробностей помню, как проходил наш разговор. Как меня снедало желание выхватить мое сокровище из выстланного бархатом футляра и пуститься наутек. Но я обуздал себя. Я торговался с субъектом, стоявшим за прилавком. На нем был красного цвета галстук, с пятью голубыми подковами, а еще, помню, в то утро он забыл побриться.

- После непродолжительных переговоров я купил эту трубку и целых две благословенные недели наслаждался полным счастьем. Потом я отправился за границу, а сойдя на берег, с ужасом обнаружил, что трубки в кармане нет. Я разослал в газеты объявления. Нанял глашатаев. Вызвал войска. Каждого встречного я спрашивал, не видел ли он трубки. Она не изогнутая и не прямая, объяснял я. Просто трубка. Наконец, ко мне в гостиницу пришел один добрый рыбак. Трубка была при нем. Я осыпал его щедротами и пообещал не забыть в завещании. Он поблагодарил меня и сообщил, что нашел трубку в брюхе акулы. Наверно, сказал он, вам будет интересно об этом узнать.

- Примерно неделю спустя я отправился с друзьями на Везувий. Когда я перегнулся через край кратера, чтобы получше все разглядеть, то выпустил трубку изо рта, и она упала в бездну. Вот тут я действительно упал духом. Я распорядился насчет траурных одежд и купил сотню сигарет. Я не смог бы смириться с тем, что моих уст касается какая-то другая трубка. Я чувствовал, что это было бы кощунством.

- Как-то утром хозяин гостиницы, зайдя ко мне, сообщил, что накануне ночью произошло извержение Везувия. Он намекнул, что лично его устроил, чтобы доставить нам удовольствие, и выразил надежду, что мы это запомним в благоприятном для него смысле. Три деревни уничтожены стихией, сказал он, не хотим ли мы взглянуть? Мы отправились в путь, и по дороге я обо что-то споткнулся. Моя трубка спокойно лежала рядом с куском застывшей лавы. Слегка обуглилась, а в остальном выглядела прекрасно.

- Рассказ обо всех ее приключениях занял бы слишком много времени. К этому моменту я успел пережить нападение разбойников. Они забрали все, что у меня было: деньги, часы, одежду, обувь, трость, словом, все, кроме трубки. По возвращении в Англию я практически сразу же попал под автомобиль. Перелом левой ноги и трех ребер, а трубка осталась цела. Выйдя из больницы, я принял приглашение приятеля поохотиться в его поместье. Уже на другое утро один из его гостей – вероятно, достойнейший человек, но стрелок никудышный – промазал и угодил прямо в меня, хоть и стрелял всего с десяти ярдов. Позднее врач сказал, что четверть дюйма левее – и выстрел мог бы запросто разбить трубку. А потом…

На этих словах в комнату вошел Гаррисон.

- Здравствуйте, Пиллингшот, - произнес он, - почему это вы курите сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

- Забавно, - сказал Гаррисон. А я как раз нашел трубку. На полу в купе первого класса для курящих, недалеко от Йорка. Случайно задел ногой.

- А что это за трубка?

- Ну такая, не то чтобы изогнутая. Опять же, не так чтобы прямая. Трубка и трубка. Вот она.

Пиллингшот испустил радостный вопль, и, не помня себя от счастья, крикнул, чтобы подали табаку.

Трубка

Рассказ для курильщиков

Я ЗАМЕТИЛ, что Пиллингшот курит сигареты, и спросил его, в чём дело.

– Я потерял трубку, – сказал Пиллингшот.

В его голосе не было волнения.

– Похоже, вы мужественно переносите утрату, – сухо сказал я. Терпеть не могу, когда люди не проявляют естественных эмоций, а Пиллингшот был невозмутим, как будто потерял тёщу. Он заметил моё недовольство и заторопился с объяснениями.

– Нет, нет, Смит, – сказал он поспешно. – Вы меня не так поняли. Я страстно люблю свою трубку. За всю историю наших отношений, с самой первой встречи между нами никогда не было непонимания. Отчего же я не оплакиваю ее потерю, спросите вы? И я вам отвечу. Потому что я знаю, что эта трубка вернётся.

При этих словах его лицо озарила такая мягкая и счастливая улыбка, что на миг он стал почти красивым. А если вы хоть раз увидите Пиллингшота в обычном состоянии, то согласитесь, что это само по себе поразительно.

– Десять лет назад, – начал он вспоминать мечтательным голосом, – я купил эту трубку. Но если бы не Робертсон – знаете Робертсона, главного зануду Клубленда? – я мог бы и вовсе её не заметить. Надеюсь, когда он будет держать ответ на Страшном Суде, ему это зачтётся. Не то чтобы он специально мне её показал. Он выступил невольным посредником. Робертсон шёл по улице впереди меня, а я не хотел его обгонять и остановился у витрины табачного магазина. И там я увидел её!

Пиллингшот сделал паузу.

– Это была такая трубка, – продолжал он, – что её толком не опишешь. Не то чтобы изогнутая, но и не совсем прямая. Просто трубка. Вы понимаете, о чём я. Я зашёл в магазин. Как хорошо я помню мельчайшие подробности этой встречи. Как я хотел выхватить своё сокровище из бархатного футляра и убежать. Но я сдержался. Я стал торговаться с человеком за стойкой. Он был в красном галстуке с пятью синими подковами и явно забыл побриться утром.

Немного поторговавшись, я купил эту трубку и две недели был абсолютно счастлив. Потом я отправился за границу, а когда вышел на берег, то к ужасу своему не обнаружил её в кармане. Я дал объявление. Нанял уличных крикунов. Поднял на ноги полицию. Я всех подряд спрашивал, не видели ли они трубку. Не изогнутую, не прямую, говорил я. Просто трубку. Наконец в гостиницу ко мне пришёл простой рыбак. Он принёс её с собой. Я не поскупился на вознаграждение и пообещал упомянуть его в своём завещании. Он поблагодарил меня и рассказал, что нашёл трубку в желудке акулы. По его мнению, это была важная деталь.

Где-то через неделю мы с друзьями поехали посмотреть на кратер Везувия. Когда я перегнулся через край, чтобы получше всё разглядеть, трубка выскользнула у меня изо рта и упала в пропасть. Тогда я окончательно потерял надежду. Я заказал траурный костюм и купил сотню сигарет в коробке. Я бы не пережил, если бы у меня изо рта выпала еще одна трубка. Это казалось мне кощунственным. Однажды утром хозяин гостиницы сообщил, что ночью было извержение Везувия.

Он намекнул, что организовал всё это для нашего развлечения и надеется, что мы не забудем его старания. Вулкан разрушил три деревни, сказал он, не хотим ли мы посмотреть? Мы отправились туда, и по дороге я обо что-то споткнулся. У обломка застывшей лавы лежала моя трубка. Немного обугленная, но в остальном в отличном состоянии.

Слишком долго перечислять все её приключения. Примерно тогда же я попал в руки грабителей. Они забрали всё, что у меня было: деньги, часы, одежду, сапоги и трость – всё, кроме трубки. Я вернулся в Англию и почти сразу попал под машину. Я сломал левую ногу и три ребра, но трубка уцелела. Я вышел из больницы, и друг пригласил меня в гости пострелять. На следующий день один человек, который, при всех своих прочих достоинствах, был плохим стрелком, попал в меня с десяти ярдов. Вспоследствии доктор заметил, что если бы выстрел пришёлся на четверть дюйма левее, он мог бы задеть трубку. Через некоторое время…

В этот момент вошел Гаррисон.

– Эй, Пиллингшот, – сказал он, – почему вы курите сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял свою трубку.

– Любопытно, – сказал Гаррисон. – Я нашёл какую-то трубку. Она была под сиденьем в вагоне первого класса для курящих, около Йорка. Я зацепил её ногой.

– Что это была за трубка?

– Ну, не то чтобы изогнутая. И не совсем прямая. Просто трубка. Вот она.

Пиллингшот торжествующе вскрикнул и громко потребовал табака.

Трубка

История для курящих.

Я заметил, что Пиллингшот курит сигарету, и поинтересовался, почему.

– Я потерял мою трубку, – абсолютно спокойно пояснил он.

– Вы хорошо с этим справляетесь, – холодно отметил я. Терпеть не могу людей, лишенных самых естественных привязанностей – а Пиллингшот выглядел так, будто потерял сущую мелочь, вроде тещи. Заметив мое недовольство, он поспешил объясниться.

– Нет-нет, Смит, – торопливо сказал Пиллингшот, – вы не поняли. Я страстно люблю мою трубку. За всю историю нашей дружбы, с самой первой встречи, судьба не единожды нас разлучала. Хотите знать, почему в моих глазах ни слезинки? Просто я точно знаю, что моя трубка вернется.

Его лицо после этих слов смягчилось и засияло такой улыбкой, что стало на миг почти красивым; любой знающий Пиллингшота признал бы, что это было явлением незаурядным.

“Десять лет назад, – начал он вспоминать мечтательным голосом, – я купил эту трубку. Однако, если бы не Робертсон – вы знаете Робертсона, героя местных клубов? – мы с ней могли бы никогда не встретиться; уверен, на Страшном Суде ему это непременно зачтется. Впрочем, он и сам не ведал, что помогает мне – сама судьба избрала его своим орудием. Робертсон шел передо мной, и, чтоб не затруднять себя обгоном, я остановился и заглянул в витрину табачника. И там была она!”

Пиллингшот на миг замолк.

“Это была одна из тех трубок, - продолжил он, – что отрицают саму идею описания. Она была не то, чтобы изогнутая – но и не идеально прямая. Просто трубка – думаю, вы меня поняли. Итак, я вошел в магазин. Как свежа в моей памяти каждая деталь беседы! Как я оттягивал возможность схватить свое сокровище из его плюшевого ложа и сбежать! Мне все же удалось удержать себя в рамках и погрузиться в переговоры с субъектом за стойкой; на нем был красный галстук с пятью синими подковами, и он явно забыл побриться утром.

После непродолжительной дискуссии трубка все же перешла в мои руки; следующие две благословленных недели были просто идеальными. Затем я поехал за границу, и, сойдя с корабля, к ужасу своему обнаружил, что трубки в кармане нет. Я подавал объявления; я нанимал глашатаев; я поднял военных; я опрашивал всех встречных – не видел ли кто мою трубку? Не изогнутую и не кривую, просто трубку. Наконец, в мой отель пришел скромный рыбак; с собой он принес её. Я осыпал его наградами и пообещал упомянуть в завещании. Рыбак поблагодарил меня и сказал, что нашел трубку в брюхе акулы; ему этот факт показался достойным упоминания.

Спустя неделю я, с несколькими друзьями, отправился взглянуть на кратер Везувия. Стоило лишь мне нагнуться над обрывом в поисках более удовлетворительного вида, трубка выскользнула из моего рта и упала в бездну. Тогда я потерял всяческую надежду – и даже заказал траурный костюм и коробку сигарет; поднести к своим губам другую трубку после этого было бы кощунством. Однажды утром хозяин отеля сообщил нам, что ночью произошло извержение вулкана.

Он намекал, что устроил это извержение сам, ради нашего удовольствия, и надеется, что мы не останемся в долгу. По его словам, было уничтожено три деревни, и на это определенно стоило взглянуть. Мы отправились в путь; по дороге я обо что-то споткнулся. Это была моя трубка в куске лавы; слегка обугленная, но, в остальном, в прекрасном состоянии.

Пересказ остальных наших похождений занял бы слишком много времени. Как-то раз меня пленили разбойники. Они забрали все, что у меня было – деньги, часы, одежду, обувь, трость – все, кроме трубки. Едва вернувшись в Англию, я попал под автомобиль; он сломал мне левую ногу и три ребра – но не трубку. Выписавшись из госпиталя, я отправился в гости к другу – он как раз приглашал меня пострелять. На второе утро один из гостей – парень, быть может, и неплохой, но стрелок не бог весть – всадил в меня заряд, с десяти ярдов. Потом доктор сказал, что еще бы четверть дюйма влево – и пуля задела бы мне трубку. Чуть позже …”

Тут вошел Харрисон.

– Привет, Пиллингшот, – сказал он, – что это вы с сигарой?

Пиллингшот сказал, что потерял трубку.

– Забавно, – ответил Харрисон, – а я вот нашел трубку. Она была под сидением в вагоне для курящих первого класса; я случайно нащупал её ногой неподалеку от Йорка.

– Что за трубка?

– Ну, не то, чтобы изогнутая. Но и не совсем прямая. Просто трубка. Да вот она.

Пиллингшот испустил восторженный крик и потребовал табака.

Трубка

Только для курящих

Мне вдруг бросилось в глаза, что Пиллингшот курит с и г а р е т ы. Я тут же, без обиняков, спросил его, в чем дело.

- Да трубка куда-то запропастилась, - объяснил Пиллингшот.

Причем голос его звучал совершенно бесстрастно.

- Стойко же Вы держитесь, надо сказать, - неприязненно заметил я. Терпеть не могу этих бесчувственных чурбанов, у которых нет ну ничего святого! Можно подумать, речь шла не о потере трубки, а о потере тещи, до того невозмутим был Пиллингшот.

Заметив, что я вне себя, Пиллингшот поспешил объясниться.

- Нет, что вы, Смит, - зачастил он. – Вы не так поняли. Я же в своей трубке души не чаю. За все время нашей дружбы, с самой первой встречи, мы даже не повздорили не разу. Спрашиваете, почему я не скорблю об утрате? Да потому что знаю наверняка, трубка вернется, помяните мое слово.

Стоило Пиллингшоту произнести эти слова, как лицо его озарилось такой мягкой и счастливой улыбкой, что на какой-то миг он сделался почти красавцем. А это - вы согласитесь со мной, если вам доводилось видеть Пиллингшота в его обычном состоянии – действительно нечто из ряда вон.

- Вот уж десять лет, - протянул он мечтательным, ностальгическим голосом, - десять лет как я купил эту трубку. Правда, все вышло только благодаря Робертсону. Вы же знаете Робертсона, этого невозможного выскочку из Клубландии*? Так вот, не видать мне этой трубки как своих ушей, если бы не его свинское поведение накануне. Но теперь-то я готов ему даже спасибо сказать. Не то чтобы он нарочно привлек к трубке мое внимание – нет, он о ней ни сном ни духом. Просто шел впереди меня, а я, пока он не уберется восвояси, решил заглянуть в табачную лавку. Вот тут-то я ее и увидал!

Он помолчал.

- Что это была за трубка - никакими словами не опишешь! Не изогнутая, но и не прямая. Трубка как трубка, понимаете?.. Так вот, значит, захожу я в лавку… Как сейчас помню весь тот разговор, каждое словечко. Меня так и подмывало схватить свое сокровище с шикарной витрины - и поминай как звали. Но я каким-то чудом удержался и давай торговаться с этим типом за прилавком... На нем еще был такой немыслимый красный галстук с пятью голубыми подковами, а вот побриться с утра тот хмырь явно забыл...

Так вот, поторговались мы немного, а после я купил-таки трубку. Прошла неделя блаженства, и я впервые понял, как это – быть на седьмом небе от счастья. А потом полетел я как-то раз за границу. И вот, представляете, самолет приземляется, а я вдруг к своему ужасу обнаруживаю, что трубки нет в кармане!.. Ну, я, понятно, сразу делаю объявление, нанимаю глашатаев, ставлю на уши военных, спрашиваю каждого встречного и поперечного, не попадалась ли им трубка. Не изогнутая и не прямая, объясняю, трубка как трубка... В конце концов, приходит ко мне в отель какой-то бедный рыбак. Приходит и приносит мою трубку!.. Ну, я, конечно, осыпаю его деньгами и даже обещаю упомянуть в завещании. А он поблагодарил и говорит, что, мол, нашел трубку в брюхе у акулы. По его мнению, что-что, а уж этот поступок явно заслуживает, чтоб я его в завещании упомянул.

Где-то неделю спустя отправляюсь я с компанией друзей посмотреть Везувий. Наклоняюсь над кратером вулкана, чтобы получше разглядеть, а трубка вдруг как выскользнет у меня изо рта да как упадет в бездну! Я был безутешен. Заказал траурный костюм и купил блок на сотню сигарет. Я бы просто не вынес, коснись моих губ другая трубка. По-моему, это было бы по меньшей мере кощунственно. Раз утром приходит к нам хозяин отеля и говорит, что ночью случилось извержение Везувия.

А сам-то всем своим видом так и намекает, что вроде нарочно эту кашу заварил ради нашего удовольствия и надеется, что уж мы-то сумеем его достойно отблагодарить. Извержение, говорит, погубило три деревни, не угодно ли господам взглянуть? Ну, пошли мы, значит, и вдруг я задеваю что-то ногой. Глядь, а из куска лавы торчит моя трубка!.. Слегка обугленная, зато целехонькая!

Всех остальных приключений моей трубки и не упомнишь, столько их было! Примерно в ту же пору нападают вдруг на меня грабители. Отбирают все: деньги, часы, одежду, сапоги, трость – все, кроме трубки. Возвращаюсь я в Англию и почти сразу попадаю под машину. Левая нога и три ребра сломаны, а трубка - уцелела. Только выхожу я из больницы, как приятель тут же приглашает меня к себе пострелять. На следующее утро один чудак – во всем вроде малый неплохой, только вот стрелок, как оказалось, никудышный - возьми и подстрели меня с десяти ярдов. Доктор потом говорил, что, пройди пуля хоть на четверть дюйма левее, не сдобровать бы, наверно, моей трубке!.. А еще...

Тут вошел Гаррисон.

- Здорово, Пиллингшот! – крикнул он. – А что это Вы сигареты курите?

Ну, Пиллингшот ему на это, что так мол и так, трубка куда-то запропастилась.

- Ну дела! - воскликнул Гаррисон. – А я как раз нашел какую-то трубку - валялась под сидением в курящем вагоне первого класса, я ногой ее случайно задел.

- А что за трубка?

- Ну, такая, не то чтобы изогнутая, но вроде и прямой не назовешь. Трубка как трубка... Да вот же она!

Пиллингшот издал восторженный вопль и со всех ног ринулся за табаком.

* Клубландия (Clubland) – шутл. название части Лондона - Сент-Джеймс и Пиккадилли - где находятся главные клубы.

Я заметил, что Пиллингшот курит сигареты и спросил, что случилось.

- Я потерял трубку, - сказал Пиллингшот.

Голос его даже не дрогнул.

- Похоже, вас это не сломило, вы держитесь стоически, - сказал я холодно. Досадно сознавать, что перед тобой человек, не способный на простые чувства и сердечную привязанность. Лишись Пиллингшот тещи, он не воспринял бы это более хладнокровно. Заметив мое недовольство, он поспешил оправдаться.

- Нет, нет, Смит, - сказал он торопливо. - Все не так, как вы думаете. Я обожаю свою трубку. За то время, что мы вместе, с самой первой минуты, дружба наша ни разу не затухала. Вы спросите, почему тогда я не скорблю о потере? Вот вам мой ответ. Я знаю, что трубка ко мне вернется.

При этих словах лицо Пиллингшота озарила такая нежная и счастливая улыбка, что на мгновение оно показалось красивым. Эффект поразительный, и те, кто видел обычное выражение его лица, со мной согласятся.

- Десять лет назад, - он задумчиво погрузился в воспоминания, - я купил эту трубку. Если бы не Робертсон - вы его знаете, известный в Клубландии зануда - возможно, я бы никогда ее не увидел. И в судный день ему это наверняка зачтется. Нет, в том, что я заметил трубку его прямой заслуги нет. Робертсон лишь косвенным образом повлиял на ход событий. Он шел по улице впереди меня, еще немного, и мы бы поравнялись. Поэтому я остановился и заглянул в окно табачного магазина. Вот тут-то я ее и увидел!

Он замолчал.

- Это была одна из тех трубок, - сказал он, - которые невозможно описать. Не совсем изогнутая и не совсем прямая. Обычная трубка. Вы меня понимаете... Я зашел в магазин. Как же хорошо я помню ту встречу, все до мельчайших подробностей! Мне так хотелось вырвать трубку из бархатного футляра и умчаться прочь со своей драгоценной добычей! Но я сдержался. Я договаривался с человеком за прилавком. На нем был красный галстук, расшитый пятью голубыми подковами. В то утро он не побрился.

После коротких переговоров я купил трубку и две недели пребывал на верху блаженства. Потом я поехал за границу. Сойдя на берег, я потянулся за трубкой, и - о, ужас! - карман был пуст. Я объявил о своей пропаже, я дал работу глашатаям, я призвал на помощь армию. Я бросался к каждому встречному: "Вы не видели мою трубку? Она не совсем изогнутая и не совсем прямая. Обычная трубка," - объяснял я. Наконец, ко мне в гостиницу явился смиренный рыбак. И с ним была моя трубка. Я щедро вознаградил его, пообещав упомянуть его в своем завещании. Он был благодарен и сказал, что трубку нашел в желудке акулы. Он решил, что это достойно упоминания.

Неделю спустя я отправился с друзьями к кратеру Везувия. Чтобы в полной мере полюбоваться панорамой, я перегнулся через край кратера, и в это время трубка выскользнула у меня изо рта и упала в пропасть. Вот тогда мне действительно надеяться было не на что. Я заказал траурный костюм и купил коробку с сотней сигарет. Разве мог я допустить, чтобы какая-то другая трубка коснулась моих губ? Это было бы святотатством. Однажды утром пришел владелец гостиницы и сообщил, что ночью произошло извержение Везувия.

Он намекнул, что все это устроил для нашего развлечения и надеется, что мы не забудем его стараний. "Три деревни разрушены", - сказал он. - Не желаете ли посмотреть?" Мы пошли, и по дороге я обо что-то споткнулся. Это была моя трубка! Она лежала, прижавшись к осколку лавы. Трубка совсем не пострадала, разве что слегка обуглилась.

Всех ее приключений не перечислить! Вскоре после этого случая на меня напали грабители. Они отняли у меня все: деньги, часы, одежду, сапоги и трость, все, кроме трубки. Я вернулся в Англию и почти что сразу оказался под колесами автомобиля. Я сломал левую ногу и три ребра, а на трубке - ни единой царапины. Я вышел из больницы и принял приглашение друга поучаствовать в стрельбе. На второй день один из гостей - возможно, он обладал другими достоинствами, но стрелком был плохим - попал в меня с расстояния десяти ярдов. Позднее доктор заметил, что, еще бы на четверть дюйма левее, и пуля искалечила бы мою трубку. Потом...

В этот момент вошел Харрисон.

- Здравствуйте, Пиллингшот, - сказал он, - почему вы курите сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял трубку.

- Любопытно, - сказал Харрисон. - Я нашел одну трубку. Под сидением в курительном вагоне первого класса. Около Йорка. Я задел ее ногой.

- Что за трубка?

- Не совсем изогнутая. И не совсем прямая. Обычная трубка. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный крик и на радостях бурно потребовал табака.

Трубка

История для тех, кто курит.

Заметив, что Пиллингшот курит сигареты, я спросил его, отчего он не курит трубку.

-- Я потерял свою трубку, -- произнес он. И в голосе его не проблеснула ни единая эмоция.

-- Должно быть, Вы не очень то были к ней привязаны, -- заметил я холодно.

Терпеть не могу людей лишенных естественных привязанностей, а Пиллингшот прохладнее не мог бы сообщить даже известие об утрате собственной тещи. Он понял, что именно мне не нравится, и поспешил объясниться.

-- Нет, нет, что Вы, Смит! – сказал он поспешно. – Всё не так! Я люблю мою трубку страстно. За всё время нашей с ней дружбы, с момента нашей встречи, мы уже не единожды переживали разлуку. Вы удивлены, отчего же тогда я не скорблю об утрате? Я расскажу. Это потому что я уверен, что моя трубка ко мне обязательно вернется.

Когда он произнёс эти слова, его лицо озарилось такой нежной и такой счастливой улыбкой, что на мгновение оно стало почти прекрасным. Данное явление было поразительнейшим, и если вам доведется видеть Пиллингшота в обычном состоянии, то и вы признаете это.

-- Десять лет назад я купил её, -- начал он свои воспоминания задумчиво-мечтательным тоном. – Всё из-за Робертсона… Вы знакомы с Робертсоном, чемпионом зануд в клубе джентльменов? А ведь я мог бы никогда не встретить её! Я верю, что Робертсону воздастся за то, что, наконец, он привел меня к ней. Не то чтобы он подстроил нашу встречу с ней. Он был невольным инструментом судьбы. Прогуливаясь, он маячил передо мной, и чтобы не обгонять его, я остановился и заглянул в витрину табачной лавки. И там я увидел ЕЁ!

Он помолчал немного и продолжил:

-- Это трубка из тех, что толком не поддаются описанию. Она не совсем изогнутая, но и не совсем прямая. Трубка как трубка. Вы понимаете меня? Я вошел в магазин. И сейчас я могу в точности воскресить в памяти каждый поворот беседы. Как я медлил, не украсть ли моё сокровище из её плюшевого футляра и не улететь ли с ней прочь. И как я сдержал себя. Я торговался с человеком за кассой. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковками, и он явно забыл побриться тем утром.

После некоторых переговоров я купил трубку и в течение двух недель познавал, что значит безоблачное счастье. А потом я уехал заграницу. И при высадке на берег к своему ужасу обнаружил, что трубки в моем кармане нет. Я давал объявления в газете. Нанимал глашатаев. Подключил военных. Я спрашивал всех, кого встречал, не видели ли они моей трубки. Объяснял, что она и не изогнутая, и не прямая. Просто трубка. Наконец некий застенчивый рыбак позвонил мне в отель. С собой он принес её. Я озолотил его и пообещал упомянуть в своём завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашел эту трубку в брюхе акулы. Это показалось ему достойным упоминания.

Примерно через неделю после этого события я отправился со своими друзьями взглянуть на кратер Везувия. В тот момент, когда я наклонился за его край, чтоб лучше разглядеть, моя трубка выскользнула изо рта и упала в бездну. Тогда я определенно оставил надежду. Заказал траурный костюм и купил коробку с сотней сигарет. Я не мог позволить никакой другой трубке коснуться моих губ. Я чувствовал, что это будет святотатством. Однажды утром хозяин гостиницы явился с известием, что ночью произошло извержение Везувия.

Он намекнул, что это он его подстроил для нашего удовольствия, и надеялся, что мы воздадим ему должное за это. Извержение разрушило три деревни, и он спросил, не хотели ли бы мы взглянуть на это? Мы отправились посмотреть, и во время прогулки моя ступня наткнулась на что-то. Это оказалась моя трубка, вжатая в кусок лавы. Слегка опалённая, но тем не менее в превосходном состоянии.

Слишком много времени ушло бы на перечисление всех остальных её приключений. Примерно в то же время на меня напали бандиты. Они забрали всё, что у меня было: мои деньги, часы, одежду, обувь и даже мою трость -- всё, но не трубку. Я вернулся в Англию, и почти сразу меня сбил автомобиль. Левая нога и три ребра были сломаны, а трубка осталась цела. После выписки из госпиталя я принял приглашение друга пострелять у него в гостях. На второе утро нашелся человек, при всех его достоинствах он не был снайпером, который подстрелил меня с расстояния в десять ярдов. Доктор потом заметил, что если бы выстрел поразил меня четвертью дюйма левее, то возможно трубка была бы повреждена. Некоторое время спустя …, -- он не закончил, так как в этот момент вошел Харрисон.

-- Привет, Пиллингшот, - сказал он, -- а почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял свою трубку.

--Любопытно, -- ответил Харрисон, -- а я нашел какую-то трубку. Она была под моим сидением в вагоне первого класса для курящих. Когда мы проезжали мимо Йорка, моя ступня наткнулась на неё.

-- Что это была за трубка?

-- Ну, она не совсем изогнутая. Но и не совсем прямая. Трубка как трубка. Да вот она.

Пиллингшот издал пронзительный вопль восторга и немедленно послал за табаком.

Трубка

Рассказ для тех, кто курит

Я заметил, что Пиллингшот курил сигареты, и спросил почему.

- Я потерял трубку, – ответил он.

Произнесено это было совершенно равнодушным тоном.

- Смотрю, ты стоически переносишь эту потерю. – холодно заметил я. Терпеть не могу людей, неспособных на искреннюю привязанность, а Пиллингшот переживал не более, чем в случае утраты своей тещи. Очевидно, он заметил, что мне это не понравилось, и поспешил объясниться.

- Нет-нет, Смит, – торопливо произнес он. – Все совсем не так. Мне очень дорога моя трубка. С первого момента нашей встречи и в течение всей нашей дружбы у нас ни разу не случалось размолвок или недопонимания. И вот вы недоумеваете, почему я не скорблю об этой утрате. Я отвечу вам, почему. Я знаю, что моя трубка вернется ко мне.

Когда он произнес последние слова, его лицо озарила столь лучезарная и счастливая улыбка, что на какой-то миг оно стало почти прекрасным. И если вы хоть раз видели Пиллингшота в его обычном состоянии, то вы поймете, что это было воистину удивительное зрелище.

Он помолчал.

- Это была одна из тех трубок, которые не подходят ни под какие определения. Она не была слишком изогнутой, ее вряд ли можно было назвать идеально прямой. Это была просто трубка. Понимаете, о чем я? Как-то я пошел в магазин. До сих пор помню все подробности нашей встречи. Как я тогда мечтал извлечь мое сокровище из плюшевой коробки и закурить ее. Но я сдержался. Я начал торговаться с продавцом за прилавком. На нем был красный галстук с пятью голубыми подковками и он забыл побриться тем утром.

После непродолжительной беседы я купил трубку и в течение двух следующих недель познал, что такое счастье. Затем я поехал за границу и по окончании своего путешествия к своему ужасу не обнаружил трубки в кармане. Я дал объявление в газеты. Я нанял глашатаев. Я поднял на ноги военных. Я спрашивал каждого, кого встречал на своем пути, не попадалась ли им на глаза моя трубка. Не изогнутая и не прямая. Просто трубка. В конце концов, один скромный рыбак позвонил мне в отель. С собой он принес ее. Я вознаградил его и пообещал упомянуть в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что обнаружил трубку внутри акулы. Он добавил, что ему показалось важным упомянуть об этом.

Примерно неделю спустя я отправился со своими друзьями взглянуть на кратер Везувия. Когда я наклонился, стоя на краю, чтобы рассмотреть его получше, моя трубка выскользнула из кармана и ее поглотила бездна. Тогда я оставил всякую надежду обрести ее вновь. Я заказал себе траурный костюм и купил упаковку сигарет. Я не мог даже представить себе какую-нибудь другую трубку, прикасающуюся к моим губам. Это было бы кощунством. Как-то утром владелец отеля пришел сказать, что ночью произошло извержение Везувия.

Он намекал, что устроил это именно для нас и выразил надежду, что мы не забудем его услуги. Извержение поглотило три деревни, сообщил он нам, и не хотели бы мы взглянуть на это? Мы отправились туда и по дороге я обо что-то споткнулся. На куске застывшей лавы лежала моя трубка. Слегка обуглившаяся, но по-прежнему в отличной форме.

Рассказ обо всех прочих ее приключениях занял бы слишком много времени. Скажу лишь, что как-то раз я попал в лапы грабителей. Они забрали все, что у меня было – деньги, часы, одежду, обувь, трость – все, кроме трубки. Я вернулся в Англию и почти сразу же попал под автомобиль. В результате была сломана нога и три ребра, но не трубка! Я вышел из больницы и получил приглашение поупражняться в стрельбе в доме одного друга. На следующее утро человек, который явно не был хорошим стрелком, зацепил меня с десяти ярдов. Доктор, обследуя меня впоследствии, заметил, что попади пуля на сантиметр левее, она скорее всего задела бы мою трубку. Спустя некоторое время…

В это время зашел Гаррисон.

- Привет, Пиллингшот, – сказал он, - почему ты куришь сигареты?

Пиллингшот ответил, что потерял свою трубку.

- Забавно, - сказал Гаррисон, – я как раз нашел трубку. Она была под сиденьем в вагоне первого класса для курящих. Это было около Йорка. Я случайно наступил на нее.

- Какую трубку?

- Ну, знаешь, не слишком изогнутая. Ну и не совсем прямая. Просто трубка. Вот она.

Пиллингшот издал восторженный вопль и немедленно потребовал табаку.

История в назидание всем курильщикам.

Когда я заметил, что Пиллингшот курит сигареты, то не мог не поинтересоваться, с чего бы это.

- Я потерял свою трубку, - ответил Пиллингшот.

Его голос не выражал абсолютно никаких эмоций.

- Удивительно, как стойко Вы это переносите, - холодно заметил я. Я не выношу людей, лишенных каких-либо искренних привязанностей, а Пиллингшот был так холоден, будто умерла его теща.

Он заметил, как я отнесся к его безразличию, и поспешил все мне объяснить.

- Нет, что Вы, Смит, - быстро заговорил он, - все обстоит иначе. Я страстно привязан к своей трубке. На протяжении всех наших отношений, с первого момента знакомства у нас с ней все шло просто прекрасно. Наверное, Вы не можете понять, почему же тогда я не оплакиваю эту утрату. Сейчас я все Вам объясню. Дело в том, что я абсолютно уверен, что моя трубка найдется.

Когда он произнес эти слова, его лицо осветила такая мягкая и теплая улыбка, что на какое-то мгновение оно стало почти прекрасным. А это, если вы хоть раз видели Пиллингшота, было чем-то невероятным.

- Десять лет назад, - начал он задумчивым, мечтательным голосом, - я купил эту трубку. Хотя если бы не Робертсон – Вы же знаете Робертсона, этого ужасного зануду из клуба? – я мог бы так никогда ее и не встретить. Думаю, когда Робертсону придется отвечать за все свои деяния на смертном одре, ему это зачтется. Не то чтобы Робертсон намеревался мне ее показать. Он был не более чем слепым орудием в руках судьбы. Он шел передо мной, а я, лишь бы не обгонять его, остановился и заглянул в окно табачной лавки… - и там я увидел ее!

Он помолчал.

- Это была одна из тех трубок, которые не поддаются описанию. Она не была изогнутой, но и прямой ее нельзя назвать. В общем, это была самая обыкновенная трубка - Вы же понимаете, что я имею в виду. Я зашел в магазин. Как хорошо я помню каждую деталь той встречи, как я мечтал о том, чтобы выхватить ее из плюшевого футляра и скрыться с ней поскорее. Однако мне пришлось сдерживать свои порывы. Вместо этого я решил обо всем договориться с человеком за стойкой: на нем был красный галстук, украшенный пятью синими подковами, на лице – утренняя щетина. Поговорив с ним, я купил эту трубку – и настали божественные дни, когда я познал, что такое истинная радость. Затем через полмесяца я уехал за границу, и по прибытии я с ужасом понял, что трубки больше нет в моем кармане. Я давал объявления. Я нанимал глашатаев. Я привлек к поискам вооруженные силы. Я спрашивал у каждого встречного, не видел ли он моей трубки. Не изогнутой, но и не прямой. В общем, самой обыкновенной трубки. Наконец один бедный рыбак зашел в гостиницу, где я остановился. Он принес мою трубку. Я щедро – как мог - вознаградил его, а еще обещал упомянуть в своем завещании. Он поблагодарил меня и сказал, что нашел мою трубку внутри акулы – обстоятельство, которое, по его мнению, заслуживало особого внимания.

Приблизительно через неделю я в компании нескольких друзей отправился к кратеру, расположенному на вершине вулкана Везувий. Как только я нагнулся через край, чтобы получше все рассмотреть, моя трубка выпала у меня изо рта и полетела на самое дно кратера. Вот тут я действительно потерял всякую надежду. Я заказал себе траурный костюм, а в придачу еще и ящик с сотней сигарет. Я не мог допустить, чтобы у меня во рту оказалась другая трубка - это было бы кощунством с моей стороны.

Одним утром хозяин гостиницы зашел к нам и сообщил о том, что ночью произошло извержение вулкана Везувий.

Он рассказал, что извержение разрушило три деревни, а затем предложил нам самим на это посмотреть, заверив, что уже все для нас подготовил. Он очень надеялся, что мы должным образом оценим его старания. Итак, мы отправились в указанном направлении, и по дороге я натолкнулся на что-то. Это была моя трубка, она лежала на застывшем куске лавы – немного обгоревшая, но все равно в отличном состоянии.

Слишком много времени уйдет на рассказ обо всех наших приключениях. Вскоре после описанных мною событий на меня напали бандиты. Они забрали все, что у меня было: деньги, часы, одежду, ботинки, прогулочную трость – все, абсолютно все – кроме трубки.

Я вернулся в Англию - и почти сразу же угодил под колеса машины. В результате аварии я сломал левую ногу и три ребра, но не свою трубку. Я выписался из больницы и, приняв приглашение моего друга, отправился на охоту. На следующее утро некто - возможно, обладавший массой достоинств, но никак не умением стрелять - попал в меня с расстояния десяти ярдов. Позже доктор сказал мне, что попади он на четверть дюйма левее, то мог бы попасть в мою трубку. А после этого…

В этот момент вошел Харрисон.

- Здравствуйте, Пиллингшот, - поздоровался он. – Почему Вы курите сигареты?

Пиллингшот сказал, что потерял свою трубку.

- Забавно, - Сказал Харрисон. – А я как раз нашел одну. Я наткнулся на нее в вагоне первого класса для курящих, когда мы проезжали мимо Йорка – она лежала под сиденьем.

- Что за трубка?

- Ну, не совсем изогнутая. Но и не совсем прямая. В общем, самая обыкновенная трубка. Вот, взгляните.

Пиллингшот издал отчаянный вопль радости и сразу же потребовал табака.

Трубка.

Сказка для курильщиков

Я заметил, что Пиллигшот курит сигареты, и спросил:

– Почему?

– Потерял трубку. – ответил Пиллингшот.

Его голос звучал совершенно безмятежно.

– А вы держитесь молодцом, – сказал я ледяным тоном. Не выношу людей, которым чужды простые человеческие привязанности. Случись теще Пилингшота умереть, он огорчился бы сильнее. Почувствовав неодобрение, Пилингшот поспешил объясниться:

– Нет, нет, Смит. – выпалил он. – Вы меня не так поняли. Я нежно люблю свою трубку. Все время нашей дружбы, с самой первой встречи, мы жили душа в душу. Недоумеваете, почему я не оплакиваю потерю? А вот почему. Потому что трубка обязательно вернется.

Пиллингшот произнес эти слова и ласковая, счастливая улыбка озарила его лицо, сделав на миг почти привлекательным. Если доведется увидеть Пиллингшота в обычном настроении, то поймете, что это было поразительное явление.

– Десять лет назад... – предался он воспоминаниям, – я купил эту трубку. Но если бы не Робертсон – тот самый Робертсон, чемпион Сент-Джеймс-стрит среди клубных зануд – мы с ней могли бы не встретиться. Не сомневаюсь, что на Божьем Суде ему зачтется доброе дело. Правда, познакомил нас Робертсон ненамеренно. Он был лишь слепым орудием в руках судьбы. Робертсон шел передо мной; чтобы не поравняться с ним, я остановился и стал рассматривать витрину табачной лавки. И там была она!

Пиллингшот помолчал.

– Такая трубка не поддается описанию. Не то чтобы изогнутая, но и не совсем прямая. В общем, просто трубка. Вы меня понимаете. Я зашел в лавку. Помню мельчайшие подробности этой встречи. Как страстно желал я выхватить сокровище из плюшевого чехла и умчаться прочь. Но сдержал свой порыв. Я начал торг с типом за прилавком. На шее продавца красовался малиновый галстук с пятью синими подковами, на щеках – двухдневная щетина.

Немного поторговавшись, я купил трубку. Последовали две недели безоблачного счастья. Потом я отправился в Европу. Высадившись на берег, я с ужасом обнаружил, что в кармане нет трубки. Я дал объявление в газеты. Нанял мальчишек, выкрикивавших о пропаже на улицах. Поднял на ноги армию. Спрашивал каждого встречного, не видел ли тот моей трубки. Не изогнутая, но и не прямая, объяснял я. Обычная трубка. В конце концов в гостиницу пришел простой рыбак и принес ее. Я осыпал его подарками, и обещал упомянуть в завещании. Рыбак поблагодарил и рассказал, что нашел трубку в желудке акулы. Ему показалось, что мне следует об этом знать.

Примерно через неделю мы с друзьями совершили восхождение на Везувий. Когда я заглянул в кратер вулкана, трубка выскользнула у меня изо рта и упала в бездну. Не было ни малейшей надежды – я заказал траурный костюм и купил ящик сигарет. Даже мысль о том, что другая трубка коснется моих губ, казалась кощунством.

Однажды утром владелец гостиницы объявил, что ночью произошло извержение Везувия. Хозяин намекал, что организовал это для нашего удовольствия, и рассчитывал на ответную благодарность. «Разрушены три деревни», – сказал он, – «Не соблаговолят ли джентльмены посмотреть?» Мы отправились в путь. По дороге я задел ногой какой-то предмет. Это была моя трубка, лежавшая на куске лавы. Слегка обуглившаяся, но в остальном – не пострадавшая.

Всех приключений трубки не перескажешь. Вскоре после того случая на меня напали разбойники. Они отобрали все: деньги, часы, одежду, ботинки и трость – все, кроме трубки. Я вернулся в Англию и едва сошел на берег, как меня сбил автомобиль. Левая нога и три ребра были сломаны, но трубка уцелела. Когда я вышел из больницы, друг пригласил меня на охоту. На следующее утро человек, который – при всех его достоинствах – был плохим стрелком, попал в меня с десяти ярдов. Впоследствии доктор высказал мнение, что если бы пуля прошла на четверть дюйма левее, то повредила бы трубку. Через некоторое время...

И тут зашел Гаррисон.

– Привет, Пиллингшот, – сказал он. – Почему вы курите сигареты?

Пилингшот ответил, что потерял трубку.

– Подумать только! – воскликнул Гаррисон. – А я какую-то трубку нашел. В Йорке. Под сиденьем вагона первого класса для курящих. Ногой задел.

– Что за трубка?

– Ну, не то чтобы изогнутая, но и не совсем прямая. Просто трубка. Вот она.

Пиллингшот издал радостный вопль и громко потребовал принести табаку.