Как ворваться в высший свет

Одноактная драма Блэкмейла – в одном акте

Перевод Сарычевой Кристины

Сцена. Богато обставленный кабинет Брейтвэйта Бримворфи, миллионера, президента Б. О. и П. Конечно, многое зависит от великодушия управляющего производством. Я способен только на то, чтобы найти того, кто купит неподвижный сэконд-хенд с китайского склада и даст мне дешевый насмешливый интерьер с семью дверями. Но позвольте нам назвать это место богато обставленным (покуда есть такая возможность). Грузный занавес сзади слегка покачивается на ветру.

После поднятия занавеса маленькая Эва Бримворфи, золотоволосая крошка трех лет (или младше) села на пол. Своим высоким детским голоском она читает новости с рынка в вечерней газете.

Эва. Ры-нок от-крыт спокойно, но

(Сзади входит Дж. Брейтвэйт Бримворфи. Мужчина пятидесяти лет с тайной печалью в облике. Это значит, что для сценических целей он выглядит как старший брат Мафусаила – того, кто убил Мафусаила в возрасте шестисот двадцати лет, потому что, по его мнению, ребенок простудился. У мистера Бримворфи седые волосы и глубокие морщины на лице. Он стоит и смотрит на ребенка).

Эва. Но быки осуществили а-та-ку-

Бримворфи (нежно). Моя маленькая Эва!

Эва (бежит к нему). Папочка. Мой папочка.

Бримворфи. Моя маленькая Эва.

Эва. Мой большой, красивый папа.

Бримворфи. Моя маленькая Эва.

Все это может показаться вам смешным, но это чрезвычайно искусное драматическое построение. В то время, как зрители рассаживаются по местам, я должен создать атмосферу тихого домашнего мира и счастья, и должен наполнить ими обстановку, и затем рассказать, что это неправда.

Эва. Мой большой, красивый папа.

Слабые аплодисменты в зале в то время как остальные зрители рассаживаются, а затем напряженная тишина. Бримворфи, который «подсчитывал» хозяйство поверх головы ребенка, осознает, что пришло время привести план в исполнение.

(Он целует Эву). Теперь беги, дорогая. Папа должен закупить пшеницу (Эва целует его и идет к двери. Тем временем Бримворфи закрывает лицо руками и издает глубокий стон. Эва останавливается).

Эва (у двери). Красивый папа, почему ты такой грустный?

Бримворфи (поднимая измученное лицо). Грустный? Я кажусь грустным? (грустно смеется). Ха! (снова грустно смеется) Ха!

Эва (щебеча своей вечерней газете). Дорогая газета, почему папа такой грустный? (Уходит, лепеча).

Бримворфи. Грустный! (грустно смеется). Ха! (роняет голову на руки, берет телефонную трубку). Дайте мне Амти-ам. (Пауза) Это ты, Даукинс? Продай Сламбангскую сталь, когда это коснется Апти-ам. Купи миллион Апти-ам. Да? Нет? Ах! Нет? Да? Ладно. (кладет трубку).

(Входит Миссис Бримворфи. Богато одетая женщина примерно сорока лет. Она носит старомодное убогое плать , рекламируемое последними полосами Ванити Фэр. Тревожный взгляд).

Миссис Бримворфи. Джон.

Бримворфи. Что, дорогая?

Миссис Бримворфи. Джон, я беспокоюсь.

Бримворфи. Ха! (возвращаясь). Что кажется сутью тревоги?

Миссис Бримворфи. Что-то не так, Джон. Я не могу сказать, что, но я ощущаю это в воздухе. Что с нами? Ты богатый мужчина. Я привлекательная женщина. Общество нас холодно встречает. Смотри (достает газету). Слушай. (читает). «Миссис Стайвесант – Дансант Стайвенсанта…бла-бла-бла…среди гостей были миссис бла-бла-бла, миссис бла-бла-бла…и миссис бла-бла-бла». Но нет миссис Дж. Брейтвейт Бримворфи. Почему не миссис Дж. Брейтвейт Бримворфи. Почему меня никогда не приглашают (всхлипывает) никогда не приглашают?

Бримворфи (пожимая ее плечо). Моя дорогая!

Миссис Бримворфи (всхлипывая). Это невыносимо. Почему мы покинули Канзас-сити ради этого ужасного города? Канзас-сити, где нас знали и уважали, где я могла создать репутацию в обществе наклоном головы и разрушить, тряхнув головой. Почему я не могу войти в общество здесь вскоре? Почему меня никуда не приглашают?(вырывается и направляется к двери). Ах! Это мучает меня. Это невыносимо. (Выходит. Всхлипыванья утихают вдали). Ох! Ох! Ох!.

Здесь пауза такой продолжительности, какую выдержат зрители. Бримворфи углубился в бизнес занятого бизнесмена. Он взял ручку, положил ее, взял лист бумаги, положил его, взял телефон, положил его, и сделал все это с другими вещами.

(Входит Биллингс, дворецкий)

Биллингс. Джентльмен желает видеть вас, сэр.

Бримворфи. Странно (читает карточку). «Джаспер К.Скиннер». Проводи его. (Биллингс выходит)

Бримворфи. Джаспер К. Скиннер? (Берет карточку снова и рассматривает ее). Джаспер К.Скиннер. (понижает голос до шепота). Джаспер К.Скиннер. Это сорт тот вещей, который отделяет профессионального драматурга от дилетанта. Строки меняются местами, чтобы дать Биллингсу время провести мистера Скиннера от залы, где младший дворецкий присматривал за ним, чтобы тот не украл какое-нибудь пальто или зонт. Это техника.

(Снова входит Биллингс).

Биллингс. Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит Скиннер. Человек средних с грубым лицом, плохо выглядит. Взглянув на него вы скажете, что это скверный тип. Он кажется вороватым и изворотливым. Биллингс выходит).

Бримворфи. Мистер Скиннер? Вы хотела видеть меня? Присаживайтесь. (Скиннер садится, и возникает пауза).

Синнер (обиженно). Милое местечко у вас здесь, Бримворфи.

Бримворфи (пораженный этой фамильярностью). Мистер Бримворфи!

Скиннер. Вы богатый человек.

Бримворфи. Это так.

Скиннер. Вам будет нужно быть богатым.

Бримворфи. Что это значит?

Скиннер. Я все знаю.

Бримворфи. Что, все?

Скиннер. Все о вас.

Бримворфи. Поясните.

Скиннер. Я поясню.

(Скиннер берет портфель)

Бримворфи. Что у вас там?

Скиннер. Копии, Дж.Брейтвейт Вримворфи, документов, которые доказывают, что это были вы – вы, Веллингтон Уолл Стрит, Наполеон Ритца – тот кто весной 1996 года, развелся со своей первой жены, в то время как ваша нынешняя, вторая жена, получила развод от своего второго мужа, чтобы выйти замуж за вас!

Бримворфи. Ха!

Скиннер. Вы не подумали, что Джаспер К. Скиннер мог быть у вас на хвосте. Годами я составлял план, чтобы раздобыть необходимые доказательства, и сейчас, Дж.Брейтвейт Вримворфи, я вас сделал.

Бримворфи. Вы сказали, что можете доказать это?

Скиннер. Вполне. Так, с чего мы начнем? Миллион?

Бримворфи. Миллион? За что?

Скиннер. Это цена моего молчания.

(одновременно входят Миссис Бримворфи, малышка Эва и Биллингс (Этим я хочу раскрыть обман. По крайней мере, три двери настоящие – по одной на каждого персонажа). Жена, ребенок и дворецкий стоят там, незамеченные, слушают).

Бримворфи. Цена вашего молчания? Вы не подумали, что я не хочу хранить молчание, не так ли? Годами я составлял план и замышлял, чтобы разместить это в газетах; чтобы доказать, что когда-то я был разведенным человеком, но они никогда не хотели напечатать это. Они сказали, что мы не достаточно известны, чтобы быть желанным материалом для них. Неспособность подтвердить наше требования, и получить публикацию в «Таун Топикс», «Геральд» и «Клабфеллоу» разрушила наши жизни, отравила жизнь жены, отравила жизнь моего невинного ребенка, и отравила жизнь моего верного дворецкого. Ах, снобизм нью-йоркского общества! Только потому, что не было скандалов по поводу развода, которые были хорошо известны, эти высокомерные богачи продолжают унижать нас. Их жены отказались принять мою жену. Их дети избегают моего ребенка. Их дворецкие смотрят сверху-вниз на моего дворецкого. И когда я пытался рассказать им, что мы были разведены окончательно, они не поверили мне. Они сказали мне: докажи это. И сейчас вы пришли, и все хорошо.

Скиннер (ошеломленный). Вы не заплатите?

Бримворфи. Ни цента.

Скиннер. Тогда я уничтожу документы и буду отрицать, что вы были разведены когда-то.

Бримворфи. Это бесполезно. Смотри! (достает диктофон из-под стола). Каждое слово из нашего разговора записано здесь. Я покажу все это городским издателям. Они напечатают это сейчас, каждый из них.

Скиннер. Но, бросьте это, Бриворфи, я спустил все свои деньги, чтобы добыть эти документы.

Эва. Так тебе и надо, мистер Мужчина.

Скиннер. Вы даже не дадите мне машину до дома?

Бримворфи. Нет.

Скиннер. Будь ты проклят, Бримворфи. (уходит)

Бримворфи. Идем, Женевьева. Идемте, Эва, Биллингс. (протягивает руки). Стайвесант и Де Пейстерс будут ползать у наших ног. Газеты не посмеют предпочесть нашим именам тех, кто мелькает у Ритца, и в Зимнем Саду; и в оперу; и в дог-шоу; и бог знает где еще.

(Миссис Бримворфи, Эва и Биллингс бросились в его объятья, образуя чрезвычайно милую картину. В это время тихо опускается занавес).

Как влезть в Светское общество.

Одноактовая драма шантажа в одном действии.

Пелэм Грэнвилл.

Житейская суета(май,1916).

На сцене - декорации богато-оформленного кабинета Дж.Брэйсвэйт Бримворси, миллионера и президента "Би Оу и Пи".Конечно же,многое зависит от щедрости постановщика.Mне может удасться найти только такого,который купит старьё со склада бывшей в употреблении мебели у Кейна и создаст дешёвый интерьер с семью дверями. Но пока у нас есть возможность, давайте называть это место богато-оформленным.Массивная стена на заднем плане плавно покачивается в такт дуновения ветра.

Занавес поднимается и взору публики предстает маленькая Ева Бримворси,светло-волосая девочка трех лет(или младше,если дети могут внятно говорить в более раннем возрасте).Она сидит на полу и читает по слогам сводки рынка из вечерней газеты.

Ева: Ры-нок от-крыт,но-

(На заднем плане появляется Дж.Брэйсвэйт Бримворси.Он представляет собой мужчину 50-ти лет со скрытой печалью, что означает,на сцене он будет выглядеть наподобие старшего брата Метузела,того самого,который пнул Метузела в возрасте 620-ти лет потому,что по его мнению, Малой становился дерзким.Волосы г-на Бримворси белого цвета,а лицо покрыто глубокими морщинами.Он стоит наблюдая за своим ребёнком).

Ева: Но биржевые спекулянты ата-ковали-

Бримворси(очень нежно): Моя маленькая Ева.

Ева (бежит к нему): Папочка.Мой папочка.

Бримворси: Моя маленькая Ева.

Ева: Мой большой, всемогуущий папочка.

Бримворси: Моя маленькая Ева.

Вся эта сцена может показаться вам глупой,но на самом деле,это- чрезвычайно умелая жанровая конструкция.Мне нужно создать атмосферу домашнего спокойствия и счастья,именно так зрители должны всё воспринять,занимая свои места в зале,а затем постепенно обнаружить,что ошибались.

Ева: Мой большой,всемогущий папочка.

В зале раздаётся слабый хлопок, это- последний прибывший устраивается на своей шляпе и,наконец,воцаряется напряжённая тишина.Бримворси,который занят "подсчетом" домочадцев поверх светло-волосой головы ребёнка,понимает,что долгожданное время пришло.

(Он целует Еву.)А теперь убегай отсюда,моя дорогая.Папочка должен всё расставить на свои места.(Ева целует его и направляется к двери.В то время как она уходит,Бримворси закрывает лицо рукой и издаёт глубокий вздох.Ева останавливается.)

Ева(у двери): Всемогуу-щий папочка, почему ты грустный?

Бримворcи(поднимая изможденное лицо): Грустный? Разве я выгляжу грустным?( издаёт невесёлый смех.)Ха!( снова издаёт невесёлый смех.)Ха!

Ева(лепечет,обращаясь к вечерней газете): Дорогая газетка,почему папочка грустный? (Выходит лепеча.)

Бримворси: Грустный!( смеётся невесёлым смехом)Ха!(Погружает лицо в руки,затем, опомнившись, снимает трубку телефона.)Дайте мне то-сам-не-знаю-что.(Пауза.)Это Вы,Докинз?Продайте Сламбанго сталь,как только отметка достигнет того-сам-не-знаю-чего.Купите миллион того-сам-не-знаю-чего.Да?Нет?А!Нет?Да?Хорошо.(вешает трубку.)

(Входит г-жа Бримворси.Она-богато-одетая женщина лет около сорока.На ней - сшитый по последней моде костюм,из журнала"Житейская суета" и озабоченный взгляд..)

Г-жа Бримворси: Джон.

Бримворси: Да,дорогая?

Г-жа Бримворси: Джон,я обеспокоена.

Бримворси: Ха!(приходя в себя) И что же вызвало это беспокойство?

Г-жа Бримворси: Что-то всё не так,Джон.Не могу сказать что именно,но я чувствую это в воздухе.Что с нами происходит? Вы-богатый мужчина.Я-привлекательная женщина.А Общество встречает нас холодно.Посмотрите (показывает газету): . И послушайте (Читает)" Г-жа Стювесант-Стювесант Дэнсант...так далее-и-так-далее-и-так далее...среди гостей были Г-жа э-та-кая, э-та-кая, э-та-кая, Г-жа э-та-кая, э-та-кая, э-та-кая и Г-жа э-та-кая, э-та-кая, э-та-кая".А где же Г-жа Дж.Брэйсвэйт Бримворси?Почему же там нет г-жи Дж.Брэйсвэйт Бримворси? Почему я никогда не приглашена-(пускает слезу),никогда не приглашена?

Бримворси(массажируя её плечо.Успокаивающее лекарство): Дорогая!

Г-жа Бримворси( рыдая): Я не могу этого больше выносить.Зачем мы вообще оставили Канзас- сити ради этого отвратительного городка?Канзас- сити,где все нас так хорошо знали и уважали,где от легкого движения моей головы в нужную сторону зависело казнить или помиловать.Почему же здесь общество меня не принимает?Почему от меня отгараживаются?Почему я не была приглашена на ужин к г-же Де Пейстер?Почему я никуда не приглашена?(Замолкает и бросается к двери.)Ах!Это меня возмущает.Я не могу этого больше выносить.(Уходит.Рыдания постепенно затихают за сценой): Ох!Ох!Ох!(Или какое-то другое восклицание,если что-то более лучшее придет нам на ум во время репитиции.)

Наступает пауза настолько продолжительная,насколько публика может ее выдержать.Бримворси старается занять себя делами делового человека.Он берёт ручку,кладёт её обратно;берёт лист бумаги,кладёт его обратно;берёт телефон, кладёт его обратно;а так же проделывает ещё кучу дел,которые так необходимы в создании больших состояний.

(Входит Биллингс,дворецкий.)

Биллингс: Сэр,Вас желает видеть один джентельмен.

Бримворси: Странно.(Читает визитку)"Джаспер К.Скиннер."Проводите его сюда.(Биллингс выходит)

Бримворси: Джаспер К.Скиннер(снова берет визитку в руки и изучает её)Джаспер К.Скиннер.(Переводит свой голос в шепот.)Джаспер К.Скиннер.

Это именно то,что отличает профессионального сценариста от любителя. Очерёдность ролей нарушается , это даёт Биллингсу достаточно времени, чтобы привести г-на Скиннера из холла,где подопечный дворецкого наблюдает за посетителем на случай,если тот надумает украсть какое-нибудь пальто или зонтик..Это называется приёмом.

(Биллингс входит снова.)

Биллингс: Г-н Джаспер К.Скиннер.

(Входит Скиннер.Он- человек средних лет, с грубыми чертами лица и хищным выражением на нём. Уже с первого взгляда можно сказать,что он еще тот шкурятник.Что-то крадущееся,изворотливое присутсвует в нём.Биллингс выходит.)

Бримворси: Г-н Скиннер?Вы желали меня видеть?Присаживайтесь.(Скиннер садится и наступает пауза.)

Скиннер (желая обидеть): Хорошенькое местечко у Вас здесь,Бримворси.

Бримворси(обрывая фамильярность.) ГОСПОДИН Бримворси!

Скиннер: Вы-богатый человек.

Бримворси: Вы правы.

Скиннер: Вам НУЖНО будет быть богатым.

Бримворси: Что Вы имеете в виду?

Скиннер: Я знаю всё.

Бримворси: Всё что?

Скиннер: Всё о Вас.

Бримворси: Объяснитесь попонятнее.

Скиннер: С удовольствием.

(Скиннер достаёт записную книжку.)

Бримворси: Что у Вас там?

Скиннер: Копии,Дж.Брэйсвэйт Бримворси,копии документов, подтверждающих,что это были Вы-Вы,Уэллингтон с Уолл стрит,Наполеон Рица,кто весной '96 года получил развод у своей первой жены, в то время,как Ваша настоящая, вторая жена разводилась со своим вторым мужем,чтобы выйти замуж за Вас!

Бримворси: Ха!

Скиннер: Вы и думать не могли,что Джаспер К.Скиннер шёл за Вами по пятам.В течении многих лет я вынашивал план,собирал и хранил необходимые доказательства,и сейчас Вы у меня в кулаке,Дж.Брэйсвэйт Бримворси.

Бримворси: Вы говорите,что можете доказать это?

Скиннер: Целиком и полностью.Итак,какую сумму назовём для начала?Миллион?

Бримворси: Миллион?За что?

Скиннер: Цена моего молчания.

(Одновременно появляются на заднем плане г-жа Бримворси,маленькая Ева и Биллингс.( Честно говоря,после всего этого я захочу дорогие декорации.По меньшей мере 3 двери будут необходимы-отдельная для каждого из трёх действующих лиц).Жена,дочь и дворецкий стоят,непонимающе слушают.)

Бримворси: Цена Вашего молчания?Небеса всевышние,неужели Вы думаете,что я хочу этого молчания?В течение многих лет я вынашивал план,делал всё возможное,чтобы эта информация попала в газеты;хотел доказать,что я был разведён в то время,но они не желали ничего печатать.Они говорили,мы не были достаточно известны,чтобы вызвать их интерес. Неспособность доказать наши права и добиться их побликации в "Городких темах","Геральд" и "Член клуба" испортила всю нашу жизнь,испортила жизнь моей жене,испортила жизнь моему невинному ребёнку,испортила жизнь моему верному дворецкому.Ах,этот снобизм Нью-Йоркского общества!Только потому,что наши разводы не сопровождались громкими скандалами,эти высокомерные высокосветские магнаты продолжают отворачиваться от нас.Их жёны отказываются принимать мою жену.Их дети избегают моего ребёнка.Их дворецкие свысока смотрят на моего дворецкого.А,когда я попытался рассказать им каким образом мы были разведены,они не поверили мне,они не поверили мне.Они потребовали доказательств.А сейчас Вы здесь,и это всё решает.

Скиннер(поражённый молнией): Так Вы мне нисколько не заплатите?

Бримворси:Ни цента.

Скиннер: В таком случае я уничтожу дкументы и буду отрицать,что Вы были разведены.

Бримворси: Это Вам не поможет. Смотрите!(Извлекает диктофон из под стола.)Каждое наше слово записано здесь.Я покажу это всем городским изателям.Сейчас они это напечатают,каждый из них.

Скиннер: Но позвольте,Бримворси,я спустил все свои деньги на добычу этих документов.

Ева: Поделом Вам,нехороший Господин человек.

Скиннер: Вы даже не оплатите мою дорогу домой?

Бримворси: Нет.

Скиннер: Будьте Вы прокляты,Бримворси.(Выходит.)

Бримворси: Идите сюда,Женевьева.Идите сюда,Ева. Идите сюда,Биллингс.(встречает их с распростёртыми руками.)Стювесанты и Де Пейстеры будут у наших ног.Газеты не посмеют не назвать наши имена среди присутствущих в Рице;в Зимнем Саду;в опере;на шоу собак;в клубе курителей трубок;и только небеса знают где ещё.

(Г-жа Бримворси,Ева и Биллингс спешат в его объятия,создавая чрезвычайно хорошенькую картинку под медленно опускающийся занавес.

Конец.

КАК ПРОНИКНУТЬ В ВЫСШЕЕ ОБЩЕСТВО

Драма об одном шантаже - в одном действии.

Место действия - изысканно обставленный кабинет миллионера Дж. Брайтвэйта Бримворти, владельца компании Б.О. и П. Конечно, многое в данном случае зависит от щедрости организатора представления. Я могу только подыскать кого-нибудь, кто купит старые декорации в магазине Кейна и смастерит для сцены дешевый интерьер с семью дверями. Но пока позвольте назвать место изысканно обставленным - раз мы ещё можем это сделать. Массивная стена сзади слегка качается от ветерка.

Поднимается занавес, и мы видим сидящую на полу Еву Бримворти, золотоволосую малышку лет трёх (или младше, если дети вообще могут говорить связно в ещё более младшем возрасте). Своим детским тонким голоском она читает доклады о состоянии рынка из вечерней газеты.

ЕВА: Перс-пек-ти- вы рын-ка дос-та-точ-но рас-ши-ри-лись, но-

(На заднем плане появляется ДЖ. БРАЙТВЭЙТ БРИМВОРТИ. Это мужчина пятидесяти лет, который носит в себе тайную печаль, а это значит, что на сцене он должен выглядеть как старший брат Мафусаила – тот, который дал Мафусаилу пинка, когда последнему было 620 лет, решив, что братец начал наглеть. У БРИМВОРТИ седые волосы, а на лице у него глубокие морщины. Он застыл на месте и смотрит на дочь.)

ЕВА: Но спе-ку-лянты, игра-ющие на повы-шении, на-нес-ли удар-

БРИМВОРТИ (нежно): Моя маленькая Ева!

ЕВА (подбегая к нему): Папочка. Мой папочка.

БРИМВОРТИ: Моя маленькая Ева.

ЕВА: Мой большой милый папочка.

БРИМВОРТИ: Моя маленькая Ева.

Всё это может показаться вам скучным, но на самом деле, это ни что иное, как профессиональная уловка. Во-первых, я должен передать атмосферу домашнего мира и уюта, а во-вторых, я должен чем-то заполнить то время, пока зрители занимают свои места, обнаруживая затем, что эти места вовсе не их.

ЕВА: Мой большой милый папочка.

Из зала слышен слабый шлепок: последний пришедший садится на свою шляпу. Затем воцаряется полная тишина. Бримворти, «рассматривавший» дом поверх золотоволосой головы ребёнка, осознаёт, что пришло время приступить непосредственно к сюжету.

(Он целует ЕВУ.) А сейчас, беги, моя дорогая. Папа должен скупать пшеницу. (ЕВА целует его и направляется к двери. В это время БРИМВОРТИ закрывает лицо рукой и глубоко вздыхает. ЕВА останавливается).

ЕВА (у двери): Милый папочка, почему ты такой грустный?

БРИМВОРТИ (поднимая измученное лицо): Грустный? Разве я выгляжу грустным? (Грустно смеётся.) Ха! (снова грустно смеётся.) Ха!

ЕВА (обращаясь к вечерней газете): Дорогая газета, почему папочка такой грустный? (Уходит, что-то лепеча.)

БРИМВОРТИ: Грустный! (Грустно смеётся.) Ха! (Роняет лицо на руки, затем, собравшись с духом, поднимает телефонную трубку.) Соедините меня с номером таким-то-таким-то.(Пауза.) Это ты, Докинс? Продайте акции компании «Сламбанго Сталь», когда их цена достигнет стольки-то-стольки-то. Купите миллион того-то-того-то. Да?Нет?Ах!Нет?Да?Хорошо.(кладёт трубку телефона.)

(Входит МИССИС БРИМВОРТИ. Это богато-одетая женщина лет сорока. На ней костюм, сшитый по последней моде и разрекламированный на последних страницах гламурного журнала, и обеспокоенный взгляд.)

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон.

БРИМВОРТИ: Да, моя дорогая?

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон, я волнуюсь.

БРИМВОРТИ: Ха! (приходя в себя) В чем же причина беспокойства?

МИССИС БРИМВОРТИ: Что-то не так, Джон. Я не могу сказать что, но я чувствую это. Что с нами происходит? Ты богатый мужчина. Я привлекательная женщина. Тем не менее, высший свет крайне холодно нас принимает. Посмотри (Берёт газету): Слушай. (Читает) «Миссис Стювесант …и т.д. и т.п. …среди гостей были миссис такая-то, миссис такая-то …и миссис такая-то. » Но не миссис Дж. Брайтвэйт Бримворти. Почему не миссис Дж. Брайтвэйт Бримворти. Почему меня никогда не приглашают (всхлипывает), никогда?

БРИМВОРТИ (дотрагиваясь до её плеча и пытаясь её успокоить): Дорогая!

МИССИС БРИМВОРТИ (всхлипывая): Я не могу это терпеть. Зачем мы вообще переехали из Канзас Сити в этот ужасный город? Из Канзас Сити, где нас знали и уважали, где я могла создать себе общественную репутацию, просто кивнув, и разрушить её покачиванием головы. Почему я не могу войти в высшее общество и здесь? Почему меня прогоняют? Почему меня не пригласили на ужин, который в последний раз давала миссис де Пейстер? Почему меня никуда не приглашают? (Убирает руку мужа со своего плеча и направляется к двери.) Ах! Это меня мучает. Я не могу это выносить. (Уходит. Всхлипывания становятся всё менее слышными по мере того, как она покидает сцену): О!О!О! (или что-нибудь получше, если сможете придумать во время репетиций.)

Далее следует пауза, которая длится ровно столько, сколько зал в состоянии выдержать. Бримворти приступает к делам занятого бизнесмена. Он берет ручку, кладёт её обратно; берет лист бумаги, кладёт его обратно; берёт телефон, ставит его на место; в общем, делает всё то, благодаря чему и наживаются большие состояния.

(Входит БИЛЛИНГС, дворецкий.)

БИЛЛИНГС: К вам посетитель, сэр.

БРИМВОРТИ: Странно. (Читает визитку) «Джаспер К. Скиннер». Проводите его. (БИЛЛИНГС уходит)

БРИМВОРТИ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берёт визитку и изучает её) Джаспер К. Скиннер. (Почти насвистывая) . Джаспер К. Скиннер.

Здесь используется приём, который отличает профессионального драматурга от любителя. Эти строчки вставлены для того, чтобы дать Биллингсу время проводить мистера Скиннера из прихожей, где другой слуга смотрит за тем, чтобы тот не украл никакого пальто или зонта. Вот такой приём.

(Вновь входит БИЛЛИНГС.)

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит СКИННЕР. Это зловеще выглядящий человек среднего возраста с угрюмым выражением лица. С первого взгляда ясно, что он подлец. В нём есть что-то скрытное и скользкое. БИЛЛИНГС уходит.)

БРИМВОРТИ: Мистер Скиннер? Вы хотели меня видеть? Присаживайтесь. (СКИННЕР садится, и за этим следует пауза.)

СКИННЕР (обиженно): Неплохо у вас здесь, Бримворти.

БРИМВОРТИ (ошарашенный его фамильярностью.) МИСТЕР Бримворти!

СКИННЕР: Вы богатый человек.

БРИМВОРТИ: Это так.

СКИННЕР: Это вам пригодится.

БРИМВОРТИ: Что это значит?

СКИННЕР: Я всё знаю.

БРИМВОРТИ: Что всё?

СКИННЕР: Всё о Вас.

БРИМВОРТИ: Объясните.

СКИННЕР: Непременно.

(СКИННЕР достаёт записную книжку.)

БРИМВОРТИ: Что у Вас там?

СКИННЕР: Это, Дж. Брайтвэйт Бримворти, копии документов, доказывающие, что именно Вы - Вы, Веллингтон Уолл-Стрит, Вы, Наполеон Ритца, - весной ’96 года развелись со своей первой женой, в то время как ваша нынешняя, вторая жена разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти за вас замуж!

БРИМВОРТИ: Ха!

СКИННЕР: Вы даже и не догадывались, что Джаспер К. Скиннер напал на ваш след. Годами я разрабатывал план, как бы завладеть необходимыми доказательствами и сейчас, Дж. Брайтвэйт Бримворти, они у меня есть.

БРИМВОРТИ: Вы говорите, что можете это доказать?

СКИННЕР: Полностью. Так с какой суммы начнём? Миллион?

БРИМВОРТИ: Миллион? За что?

СКИННЕР: Это цена моего молчания.

( На заднем плане одновременно появляются МИССИС БРИМВОРТИ, маленькая ЕВА и БИЛЛИНГС. [Собственно говоря, декорации мне всё-таки понадобятся. Необходимо, по крайней мере, три двери - каждая для одного из этих персонажей] Жена, ребёнок и дворецкий стоят там, незамеченные, и слушают.)

БРИМВОРТИ: Цена Вашего молчания? Черт возьми, не думаете ли Вы в самом деле, что я хочу держать это в тайне? На протяжении четырёх лет я планировал, как бы разместить эту информацию в газетах, чтобы доказать, что я был уже однажды разведен, но они никогда не хотели этого печатать. Они говорили, что мы не достаточно известны, и тема не заинтересует читателей. Невозможность доказать наши заявления и напечатать их в «Таун Топикс» , «Геральд» и «Клабфеллоу» портила наши жизни, портила жизнь моей жены, портила жизнь моего невинного ребёнка и портила жизнь моего преданного дворецкого. Ах, снобистское нью-йоркское общество! Только потому, что мы не были замешаны в громких скандалах, связанных с разводом, эти высокомерные магнаты продолжали относиться к нам с пренебрежением. Их жены не принимали мою жену. Их дети избегали моего ребёнка. Их дворецкие смотрели на моего дворецкого сверху вниз. А когда я пытался рассказать им, что мы были разведены, они мне не верили. Они мне не верили. Они требовали от меня доказательств. А сейчас Вы здесь. Отлично!

СКИННЕР (поражённый): Вы не заплатите?

БРИМВОРТИ: Ни единого цента

СКИННЕР: Тогда я уничтожу все документы и буду отрицать, что Вы когда-либо были разведены.

БРИМВОРТИ: Это не имеет никакого смысла. Смотрите! (Достает диктофон из-под стола.) Весь наш разговор записан. Я покажу его всем издателям города. Сейчас они это напечатают; каждый из них.

СКИННЕР: Но черт возьми, Бримворти, я все деньги пустил на то, чтобы раздобыть эти документы.

ЕВА: Поделом вам, мистер Плохой Дядя.

СКИННЕР: Вы даже не оплатите мне проезд до дома?

БРИМВОРТИ: Нет.

СКИННЕР: Будьте прокляты, Бримворти. (Уходит.)

БРИМВОРТИ: Заходи, Женевьева. Заходи, Ева. Заходи, Биллингс. (Протягивает руки навстречу им.) Стювесанты и Де Пейстеры точно будут ползать у наших ног. Газеты не посмеют исключать наши имена из списка присутсвующих в Ритце, в Зимнем саду, в опере, на собачьей выставке, в Пайпинг рок клубе, и богу только известно где ещё.

(МИССИС БРИМВОРТИ, ЕВА и БИЛЛИНГС бросаются к нему в объятья. Получается очень милая картина, и в это время занавес опускается.)

КАК ВЛИТЬСЯ В ОБЩЕСТВО

Драматическая история вымогательства в одном действии

Место, где разворачиваются события, представляет собой роскошно обставленный кабинет владельца миллионных капиталов и президента компании «B.O & P.» Дж. Брейтвейта Бримуорти. Конечно, обстановка во многом зависит от щедрости продюсера. Моя задача проследить, чтобы художник-оформитель, раздобыв все необходимые декорации, которые уже не раз украшали театральные подмостки, на складе с приметным названием «У Каина», смог создать необходимый для постановки интерьер. Но все же назовем кабинет роскошным, пока что это в наших силах. Толстая массивная стена декораций на заднем плане едва заметно покачивается от легкого ветерка.

Занавес поднимается. Крошка Ева Бримуорти, маленькая золотоволосая девочка трех лет (или младше, если о таких крохах вообще можно сказать «младше») удобно разместилась на полу. Она читает обзор состояния рынка, опубликованный во вчерашней газете, с усердием, протяжно выговаривая каждое слово.

ЕВА: То-р-ги от-кры-лись сво-ев-ре-ме-нно, но…

(Позади нее, в дверях, появляется Дж. Брейтвейт Бримуорти. Ему не более 50-ти. В его глазах читается горькая печаль, которая на сцене должна придать ему вид старшего брата Мафусаила, того самого брата, который проучил своего 620-летнего родственника за то, что тот стал наглеть. Голову Мистера Бримуорти покрывает седина, а лицо усеяли глубокие морщины. Он стоит, наблюдая за дочерью).

ЕВА: Но це-ны на би-рже си-льно под-ско-чи-ли…

БРИМУОРТИ: (нежно): Ева! Моя малышка!

ЕВА (подбегая к нему): Папа! Папочка!

БРИМУОРТИ: Моя малышка.

ЕВА: Мой самый любимый-любимый папочка!

БРИМУОРТИ: Моя малышка.

Вся эта сцена может показаться скучной и нелепой, но на самом деле их диалог удивительно искусная драматическая игра слов. Мне необходимо создать уютную атмосферу домашнего спокойствия и понимания. Кроме того, нужно протянуть время пока все зрители рассядутся в зале. Всегда найдется недотёпа, который по ошибке займет чужое место.

ЕВА: Мой самый любимый-любимый папочка!

В зале раздается хлопок. Только что прибывший зритель уселся на свою шляпу. Наконец в зале воцаряется тишина. Бримуорти, который «просматривает» рыночный обзор в газете поверх золотоволосой головки, понимает, что пришло время развивать сюжет.

(Он целует Еву). Теперь, иди, мое солнышко. Папе нужно занятья делом. (Ева целует его и направляется к двери. Пока она идет, Бримуорти в отчаянии закрывает лицо руками и издает глубокий стон. Ева останавливается.)

ЕВА: (стоя у двери): Папочка, почему ты такой грустный?

БРИМУОРТИ: (поднимая измученное осунувшееся лицо): Грустный? Тебе показалось, что я грустный? (невесело смеется). Ха-ха-ха… (снова издает безрадостный смех). Ха-ха-ха…

ЕВА (лепечет, разговаривая с газетой): Дорогая газетка, почему папа грустный? (уходит, по прежнему болтая).

БРИМУОРТИ: Грустный! (невесело смеется). Да уж! (печально закрывает лицо руками, а затем, собравшись с мыслями, поднимает трубку телефона). Ну, посмотрим! (молчание). Докинс, это ты? Продавай акции компании «Slambango Steel», когда за них предложат достаточно высокую цену. При покупке рассчитывай на миллион. Неужели? Ах, вот как! Значит нет? Это точно? Отлично! (кладет трубку).

(Входит миссис Бримуорти. Ей около 40 лет. На ней модное роскошное платье. Такое описано на последней странице «Ярмарки Тщеславия». Она выглядит взволнованной…)

МИССИС БРИМУОРТИ: Джон.

БРИМУОРТИ: Да, моя дорогая?

МИССИС БРИМУОРТИ: Джон, меня кое-что беспокоит.

БРИМУОРТИ: О Боже! (опомнившись). В чем же причина твоего беспокойства?

МИССИС БРИМУОРТИ: Что-то произошло, Джон. Я не могу сказать что именно, но я чувствую, что неприятности витают в воздухе. Что происходит, Джон? Ты богатый человек, я привлекательная женщина, но общество оказывается нас принимать. Вот! (достает газету). Послушай только (читает): «Миссис Стювсант устраивают вечернее чаепитие с танцами… мг-мг-мг… среди гостей миссис…мг-мг-мг…, миссис…мг-мг… миссис…, снова миссис…, но только не миссис Бримуорти. Почему среди гостей нет миссис Бримуорти. Они никогда меня не приглашают (всхлипывает)… почему, Джон?

БРИМУОРТИ (нежно и ласково обнимая ее за плечи): Ах, моя дорогая!

МИССИС БРИМУОРТИ (всхлипывая): Я этого больше не вынесу. И зачем только мы покинули Канзас ради этого ужасного города? В Канзасе мы были известными и уважаемыми людьми. Я могла одним взглядом расположить к себе общество или выразить свое недовольство. Почему же здесь общество не принимает меня? Почему здесь я стала изгоем? Почему я одна осталась не приглашенной на обед к миссис де Пейстер? Почему меня вообще никуда не приглашают? (вырывается из объятий мужа и направляется к двери). Боже! Это настоящая мука. Мне не перенести больше таких мучений (Выходит. Всхлипывания постепенно затихают, по мере ее ухода со сцены). О-о-о… (Можно использовать и другие всхлипывания и причитания, если удастся придумать что-нибудь получше во время репетиций).

На время воцаряется молчание. Оно длиться не больше, чем нужно для того, чтобы выдержать паузу, но ровно столько, чтобы не злоупотреблять терпением публики. Бримуорти создает видимость работы, как того требует роль занятого бизнесмена. Он то поднимает ручку, то кладет ее назад, то подхватывает лист бумаги, и вот он уже снова на столе, теперь его рука тянется к трубке телефона, и через мгновение, трубка снова опускается на место. Он выполняет еще множество действий, с помощью которых наживается богатство.

(Входит Биллинз, дворецкий.)

БИЛЛИНЗ: К вам посетитель, сэр.

БРИМУОРТИ: Интересно. (Читает визитку) “Джаспер. К. Скиннер”. Проводите его. (Биллинз выходит).

БРИМУОРТИ: Хм-м, Джаспер К. Скиннер? (Берет визитку и тщательно изучает ее). Джаспер К. Скиннер. (Понижая голос до шепота.) Джаспер К. Скиннер.

Именно умелые вариации одной и той же фразы с разной интонацией отличают профессиональную драму от аматорской. Актер играет со словами, чтобы дать время дворецкому Биллинзу вернуться в гостиную, где от его зоркого взгляда не укроется, если посетитель надумает украсть пальто или зонтик, и пригласить мистера Скиннера в кабинет. Все это дело техники.

(В кабинет снова входит Биллинз.)

БИЛЛИНЗ: Мистер Джаспер К. Скиннер

(Входит Скиннер. Мужчина средних лет. Его суровый взгляд и грубые черты лица придает ему зловещий вид. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что перед вами мошенник. Есть в его манере поведения и внешности что-то недоброе, злодейское. Биллинз выходит.)

БРИМУОРТИ: Вы изволили меня видеть, мистер Скиннер? Присаживайтесь. (Скиннер садиться и на мгновение в воздухе повисает напряженное молчание).

СКИННЕР (язвительно): Хорошо устроился, Бримуорти.

БРИМУОРТИ: (недоуменно уставившись на посетителя в ответ на такую фамильярность): Будьте любезны обращаться ко мне МИСТЕР Бримуорти!

СКИННЕР: Вы очень богатый человек, не так ли!?

БРИМУОРТИ: Да, я не беден.

СКИННЕР: В этом ваше счастье.

БРИМУОРТИ: Как вас понимать?

СКИННЕР: Мне все известно!

БРИМУОРТИ: Что все?

СКИННЕР: Все о вашей жизни.

БРИМУОРТИ: Объяснитесь, сэр!

СКИННЕР: Непременно, МИСТЕР Бримуорти! (Скиннер достает из кармана записную книжку).

БРИМУОРТИ: Что у вас там?

СКИННЕР: Копии Брейтвейт Бримуорти… Копии документов, которые доказывают что именно вы – вы хозяин Уолл Стрит, Наполеон фондовой биржы, который весной 96-го года, получил развод от своей первой жены, в то время, как ваша нынешняя супруга, занималась разводом со своим вторым мужем, чтобы выйти за вас замуж!

БРИМУОРТИ: Боже правый, неужели!?

СКИННЕР: Наверное у вас и в мыслях не было, что Джаспер К. Скиннер напал на ваш след. Долгие годы, я выжидал… обдумывал как найти и уберечь необходимые доказательства, и, вот теперь, МИСТЕР Брейтвейт Бримуорти, вы у меня на крючке.

БРИМУОРТИ: Так вы говорите, у вас есть доказательства?

СКИННЕР: Неоспоримые доказательства! Думаю для начала миллиона будет достаточно.

БРИМУОРТИ: Миллиона!? За что?

СКИННЕР: За мое молчание.

(В это время на заднем плане появляются миссис Бримуорти, малышка Ева и дворецкий Биллинз [Откровенно говоря, хотелось бы, чтобы ситуация выглядела комичной. С этой целью, трех дверей, для каждого из актеров будут достаточно]. Жена Бримуорти, дочь Ева и дворецкий замирают, прислушиваясь к разговору.)

БРИМУОРТИ: За ваше молчание? Святые небеса! Вы полагаете, я хочу сохранить свое прошлое в тайне? Уже несколько лет, я ломаю себе голову над тем, как донести эту историю до общества. Как доказать, что когда-то я был разведен. В какую бы газету я не обратился, мне всюду отказывали. Видите ли, они считают, что мы с супругой не достаточно известные персоны, чтобы тратить на нас бумагу. Несостоятельность доказать всем правдивость нашей истории, и опубликовать ее в «Городских сплетнях», «Вестнике» или «Клубе Джентельменов» разрушила наши жизни! Разрушила жизнь моей жены! Моей ни в чем не повинной дочери! И, наконец, моего верного дворецкого! Виной всему высокомерие аристократов Нью-йоркского общества! Только лишь потому, что о моем разводе и разводе моей жены не известно этим снобам, а вокруг наших имен на разразился грандиозный скандал, эти выскочки настойчиво продолжают нас игнорировать. Их жены отказываются принимать у себя мою супругу. Их дети избегают мою дочь. Их дворецкие свысока смотрят на моего дворецкого. Сколько раз я пытался убедить их, что и я, и моя жена до нашей встречи состояли в браке, они мне не верили – они не верили МНЕ. Требовали, чтобы я предоставил им доказательства, которые появились у меня с вашим приходом!

СКИННЕР (ошелемленно): Вы не собираетесь платить!?

БРИМУОРТИ: Ни цента.

СКИННЕР: Тогда я уничтожу все документы, и буду всячески отрицать, что вы когда-то разводились, как и ваша теперешняя жена.

БРИМУОРТИ: Это уже не имеет значения. Вот! (достает диктофон из ящика стола). Весь наш разговор, КАЖДОЕ СЛОВО, здесь на пленке. Я предъявлю ее всем газетчикам. Теперь они не отвертятся, им придется напечатать нашу историю, хотят они того, или нет.

СКИННЕР: Черт тебя побери, Бримуорти! Я потратил все до копейки, чтобы раздобыть эти бумаги.

ЕВА: Так вам и надо, мистер Нехороший Человек.

СКИННЕР: Вы что же не дадите мне денег даже на дорогу?

БРИМУОРТИ: Нет.

СКИННЕР: Будь ты проклят, Бримуорти! (Выходит.).

БРИМУОРТИ: Дженевьева, Ева! Идите скорее сюда. Биллинз (протягивает руки.) Теперь уже наверняка Стювсанты и де Пейстеры будут у наших ног. О нас будет говорить весь город, наши имена будут звучать в Зимнем Саду, опере, на выставках собак, в клубах, и еще Бог ведает где.

(Миссис Бримуорти, Ева и Биллинз спешат к нему в объятия. Перед зрителями предстает картина семейной идиллии. Занавес опускается).

О том, как стать сливками общества

История одного шантажа – драма в одном действии

Занавес поднимается

Богато обставленный кабинет миллионера Дж. Брайтуайта Бримворта – президента крупной компании. Конечно, многое зависит от щедрости главного режиссера. Возможно, и найдется такой, кто, набрав бэушной мебели, сможет до смешного дешево обставить семидверные апартаменты. Но все-таки, коли нам это позволено, назовем сцену богато-обставленной. Задний фон слегка колеблется от сквозняка.

На полу сидит маленькая Ева Бримворт – златовласая малышка трех лет (а может и младше, если дети вообще могут вразумительно изъясняться в таком возрасте). Детским писклявым голосом она по слогам читает новости биржи.

ЕВА: Тор-ги от-кры-лись спо-кой-но, од-на-ко…

Входит Дж. Брайтуайт Бримворт. Человек лет пятидесяти со скрытой скорбью во взгляде. Становится ясно, что в целях представления он будет выглядеть как старший брат Мафусаила – тот, который пнул Мафусаила в возрасте 620 лет за то, что, по его мнению, последний выглядел шибко бодреньким. У Дж. Брайтуайта Бримворта седой волос, лицо испещрено морщинами. Он стоит, наблюдая за ребенком.

ЕВА: Бы-ки сде-ла-ли вы-пад …

БРИМВОРТ (нежно): Моя малышка, Ева.

ЕВА (подбегая к нему): Папа! Папочка!

БРИМВОРТ: Моя маленькая Ева!

ЕВА: Мой красавчик-папочка!

БРИМВОРТ: Евушка, малышка моя!

Здесь можно помереть со скуки, но перед вами чрезвычайно искусная драматическая конструкция. Мне же нужно достоверно показать зрителю обстановку домашнего покоя и уюта, а потом внезапно разоблачить, что все это не так.

ЕВА: Папочка!

В зале раздается негромкий хлопок. Это опоздавший в темноте уселся на собственную шляпу. И снова напряженная тишина.

Бримворт, который, поверх головы собственной дочери, подсчитывал во что ему обошлась обстановка кабинета, понимает что пора продолжать по сценарию.

БРИМВОРТ (целует Еву): Ну а теперь беги, деточка. Папе пора кое-чего провернуть.

Ева целует его и направляется к двери. В это время Бримворт закрывает лицо руками и издает протяжный стон. Ева останавливается.

ЕВА (от двери): Папочка, что случилось? Чем ты опечален?

БРИМВОРТ (поднимая изнеможенное лицо): Опечален? Я что, правда, выгляжу печальным? (смеется безрадостно) Ха! (снова безрадостно смеется) Ха!

ЕВА (бормочет, глядя в газету): Дорогая газеточка, чего это папа в такой печали?

Продолжая бормотать, Ева уходит.

БРИМВОРТ: Печальный! (смеется безрадостно) Ха! (Закрывает лицо ладонями, затем, приходя в себя, хватает телефонную трубку). Соедините с таким-то таким-то. (Пауза). Докинс, это ты? Продавай Сламбанго-Сталь когда акции достигнут стольки-то. А этих с миллион прикупи. Да? Нет? А-а! Нет? Да? Хорошо. (кладет трубку)

Входит миссис БРИМВОРТ. Богато одетая женщина лет сорока. На ней самый новый и скудный наряд из тех, что рекламируют на последних страницах глянцевых журналов. Плюс озабоченный взгляд…

Миссис БРИМВОРТ: Джон.

БРИМВОРТ: Что, радость моя?

Миссис БРИМВОРТ: Джон, мне не спокойно.

БРИМВОРТ: Ха! (приходя в себя) Что случилось?

Миссис БРИМВОРТ: Что-то не так, Джон. Я не знаю что, но я это чувствую. Что с нами происходит? Ты богат, я красива. А высшему свету на нас наплевать. Вот. (достает газету) Послушай. (читает) «Миссис Стайвесант тра-ля-ля-ля… На приеме самой миссис Стайвесант-Стайвесант…. в числе приглашенных миссис такая-то и вот такая-то… и еще миссис такая-то». Но только не миссис БРИМВОРТ. Почему же не мистер и миссис БРИМВОРТ? Почему никогда никуда меня… (всхлипывает) меня не приглашают?

БРИМВОРТ: (гладит ее по плечу, утешая) Дорогая моя…

Миссис БРИМВОРТ (всхлипывая): Я так больше не могу. Зачем мы уехали из Канзаса в этот ужасный город. Там нас все знали и уважали. Там я могла наклоном головы поднять человека в обществе, а вторым опустить ниже плинтуса. Почему не могу я здесь быть светской львицей? Почему я в изгнании? Почему меня не пригласили на последний ужин к миссис Д’Пейстер? Ведь вообще никуда не приглашают! (Вырывается и направляется к двери) Ах! Это просто пытка. Я так больше не могу. Ой-ёё-ёй-ёй… (Ну или что-нибудь пожестче, если сможете на репетиции придумать.)

Выходит. Всхлипывания постепенно отдаляются и затихают.

Здесь пауза как можно длиннее, пока в зале не начнут ругаться. БРИМВОРТ ведет себя как занятой бизнесмен. Берет ручку, кладет на место; вытаскивает лист бумаги, прячет обратно; хватает телефон, тут же оставляет его в покое; ну и совершает другие действия, посредством которых наживаются огромные богатства.

Входит Биллингс, дворецкий.

БИЛЛИНГС: К вам джентльмен, сэр.

БРИМВОРТ: Интересно. (Изучает визитку) Джаспер К. Скиннер. Пригласи.

Биллингс выходит.

БРИМВОРТ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берет визитку). Джаспер К. Скиннер (снижает голос до шепота) Джаспер К. Скиннер.

А вот тут то, что отличает профессионального драматурга от любителя. Сюжетная линия разворачивается таким образом, чтобы дать Биллингсу время сходить за мистером Скиннером в прихожую, где старший лакей наблюдает за тем, чтоб тот не стащил пальто или зонтик. Это такая специальная хитрость.

Снова входит Биллингс.

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

Входит Скиннер. Суровый, с мрачным взглядом человек средних лет. С виду можно принять его за мошенника. Есть в нем что-то вороватое, что-то жульническое. Биллингс уходит.

БРИМВОРТ: Мистер Скиннер? Вы желали меня видеть? Присаживайтесь.

Скиннер садится. Пауза.

СКИННЕР (дерзко): Уютное у вас тут гнездышко, БРИМВОРТ.

БРИМВОРТ (вздрагивая от такой фамильярности): Мистер БРИМВОРТ!

СКИННЕР: А вы богаты.

БРИМВОРТ: Да.

СКИННЕР: Это очень даже кстати.

БРИМВОРТ: Всмысле?

СКИННЕР: Я всё знаю.

БРИМВОРТ: Что всё?

СКИННЕР: О вас всё.

БРИМВОРТ: Не понимаю, о чем вы говорите.

СКИННЕР: Сейчас.

Скиннер достает записную книжку.

БРИМВОРТ: Что там у вас?

СКИННЕР: Копии, БРИМВОРТ. Копии документов подтверждающие что именно вы – вы Веллингтон с Уолл Стрит, Наполеон из Ритца – получили в 96ом развод от первой жены, в то время как ваша нынешняя вторая жена разводилась со своим вторым мужем чтобы выйти за вас!

БРИМВОРТ: Ха!

СКИННЕР: Вы и не думали, что Джаспер К. Скиннер идет по следу? Четыре года я собирал необходимые доказательства, и вот теперь, Бримворт, вы у меня в кармане.

БРИМВОРТ: Вы можете все это доказать?

СКИННЕР: Да полно доказательств! Ну, с чего начнем? Миллион?

БРИМВОРТ: Миллион? За что?

СКИННЕР: Цена моего молчания.

Одновременно появляются Миссис БРИМВОРТ, маленькая Ева и Биллингс. (В конце планируется комическая сцена, поэтому, как минимум, 3 двери должны быть настоящими – по одной на каждого из этих персонажей). Жена, ребенок, и дворецкий стоят и незамеченными подслушивают.

БРИМВОРТ: Цена молчания? Что вы, что вы… Думаете мне оно надо? Четыре года я ищу возможность предать эту часть своей жизни огласке, чтобы подтвердить, что я однажды был разведен. Но никто не хочет этого печатать. Все говорят, что мы не настолько популярны. Невозможность доказать наши утверждения, опубликовать их в приличном издании ломает нашу жизнь. Жизнь моей жены, моей ни в чем не повинной дочери, моего верного дворецкого. Снобизм ньюйоркского общества! Только из-за того, что не было никаких широко известных скандалов, связанных с нашим разводом, эти высокомерные сливки общества пренебрегают нами. Их жены отказываются принимать мою жену. Их дети избегают моих. Их дворецкие презирают моего. А когда я пытаюсь рассказать, как душераздирающе мы разводились – они мне не верят! Докажи, говорят. Да вы просто наш спаситель.

СКИННЕР (ошеломленный): Не будете платить?

БРИМВОРТ: Ни копейки.

СКИННЕР: Я сжигаю все документы и всячески отрицаю, что вы вообще разводились.

БРИМВОРТ: Да ради Бога. (Доставая диктофон из-под стола). Всё записано до последнего слова. Теперь все это опубликуют; все до единого.

СКИННЕР: Да бросьте, БРИМВОРТ. Я все деньги спустил, чтоб раздобыть эти документы.

ЕВА: Так вам и надо, мистер Негодник.

СКИННЕР: Даже на обратную дорогу не дадите?

БРИМВОРТ: Не дадим.

СКИННЕР: Черт вас дери, БРИМВОРТ. (уходит)

БРИМВОРТ: Входите. Входите Женевьев, Ева, Биллингс. (протягивает руки). Стайвесанты и Д’Пейстеры будут валяться у наших ног. Газетчики не посмеют убрать нашу фамилию ни с материала о презентации в Ритце; ни о премьере в Уинтер Гарден; ни об опере; ни о выставке собак; ни о Пайпинг Рок клубе; и вообще ниоткуда.

Миссис БРИМВОРТ, Ева и Биллингс бросаются к нему в объятья, образуя семейную идиллию.

Занавес.

Как войти в общество

Драма о шантаже – в одном действии

Действие происходит в богато обставленном кабинете Джей Брайтвейта Бримворси, миллионера, президента Би-О-энд-Пи. Конечно, очень многое зависит от щедрости выпускающего менеджера. Я с трудом могу представить себе кого-либо, кто купит гарнитур сэконд-хэнд со склада Кейнса и представит мне дешевый фарс в семидверном интерьере. Но давайте называть это место хорошо обставленным, поскольку мы это можем. Массивная дверь на заднем плане тихо раскачивается на ветру.

Поднимается занавес и перед нами предстает маленькая Ева Бримворси, рыжеволосое существо трех лет (или меньше, если дети еще младше могут говорить разборчивее, чем она), которая сидит на полу. Она читает отчеты о состоянии рынка в вечерней газете нараспев, по-детски.

Ева: Ры-нок отк-рыл-ся спо-кой-но, но…

(На заднем плане входит Джей Брайтвейт Бримворси. Это мужчина лет пятидесяти со скрытой печалью, что означает для сценических целей он будет выглядеть как старший брат Мафусаила – тот самый, который выгнал Мафусаила в возрасте шестисот двадцати лет, потому что, по его мнению, тот стал слишком дерзкий. Волосы у мистера Бримворси седые, а на лице глубокие морщины. Он стоит и смотрит на своего ребенка.)

Ева: Но бы-ки а-та-ко-ва-ли

Бримворси (с нежностью): Моя малышка Ева!

Ева (подбегая к нему): Папочка. Мой папочка.

Бримворси: Моя малышка Ева.

Ева: Мой большой красивый папочка.

Бримворси: Моя малышка Ева.

Все это может показаться вам скучным, но это имеет крайне волнующее и даже особое толкование. Я постарался создать атмосферу спокойного домашнего уюта и счастья, и я должен закончить с деталями, пока зрители занимают свои места, и затем – обнаружить, что что-то не так.

Ева: Мой большой красивый папочка.

В аудитории легкое оживление, поскольку последний прибывший садится на шляпу, и затем – напряженная тишина. Бримворси, который «заправлял» в доме через головку своей рыжеволосой дочери, осознает, что настало время продолжить повествование.

(Он целует Еву). Теперь беги, милая. Папочка намерен скупать пшеницу. (Ева целует его и напраляется к двери. Пока она выходит, Бримворси закрывает лицо рукой и издает протяжный стон. Ева останавливается.)

Ева (у двери): Мой красивый папочка, ты паШему грустный?

Бримворси (поднимая измученное лицо): Грустный? Я похож на грустного? (Невесело смеется.) Ха! (Снова невесело смеется.) Ха!

Ева (подбегая к своей вечерней газете): Милая газета, почему папочка грустит? (С лепетом убегает.)

Бримворси: Грустный! (Невесело смеется) Ха! (Закрывает руками лицо, затем, придя в себя, поднимает телефонную трубку.) Позовите мне э-гм. Покупайте миллион э-большое количество. Да? Нет? А? Нет? Да? Хорошо. (вешает трубку)

(Входит миссис Бримворси. Это богато одетая женщина, ей примерно лет сорок. На ней самое модное укороченное платье, разрекламированное на последних страницах «Вэнити Фейр», выглядит она обеспокоенно.)

Миссис Бримворси: Джон.

Бримворси: Дорогая?

Миссис Бримворси: Джон, я обеспокоена.

Бримворси: Ха! (приходя в себя) И что является источником твоего беспокойства?

Миссис Бримворси: Что-то не так, Джон. Я не могу сказать, что, но я чувствую это витает в воздухе. Что с нами? Ты богат. Я привлекательная женщина. Но все же общество принимает нас холодно. Посмотри (протягивает газету): Послушай. (Читает.) «Миссис Стайвесант – у миссис Стайвесант…Дансанты … бу-бу-бу… среди гостей были миссис бу-бу-бу, миссис бу-бу-бу и миссис бу-бу-бу.» Но не миссис Джей Брайтвейт Бримворси. Почему меня никогда не приглашают (всхлипывает), никогда не приглашают?

Бримворси (Поглаживая ее по плечу. Чистая чепуха.) Моя дорогая!

Миссис Бримворси: Это для меня невыносимо. И зачем мы только променяли Канзас Сити на этот ужасный город? Канзас Сити, где мы были известны и уважаемы, где общественная репутация давалась мне кивком или поклоном головы. Почему я не могу попасть здесь в высшее общество? Почему меня изгоняют? Почему меня не пригласили на последний ужин к миссис Де Пейстер? Почему меня никуда не приглашают? (вырывается и направляется к двери.) Ах! Это мучает меня. Это для меня невыносимо. (Выходит, всхлипы стихают дальше за сценой): О! О! О! (Или даже фраза получше, если вы ее придумаете на репетициях.)

А теперь в зрительном зале длинная пауза, настолько длинная, насколько зрители смогут выдержать ее. Бримворси заканчивает дела занятого бизнесмена. Он берет ручку, кладет ее, берет лист бумаги, кладет его, поднимает телефонную трубку, кладет ее; и делает и проделывает все то, с помощью чего зарабатывается большое состояние.

(Входит Биллингс, дворецкий.)

Биллингс: К вам джентльмен, сэр.

Бримворси: Странно. (Читает визитную карточку) «Джаспер К. Скиннер». Пригласи его. (Биллингс выходит)

Бримворси: Джаспер К. Скиннер? (Берет карточку и изучает ее) Джаспер К. Скиннер (Понижает голос до шепота) Джаспер. К. Скиннер.

Это именно то, что отличает профессиональную пьесу от любительской. Порядок строк изменен, чтобы дать Биллингсу время проводить мистера Скиннера из холла, где помощник дворецкого наблюдает, чтобы он не украл там пальто или зонты. Все технически продумано.

(Повторно входит Биллингс.)

Биллингс: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит Скиннер. Это суровый, зловеще выглядящий человек средних лет. С одного взгляда можно сказать, что пришел он не к добру. В нем есть что-то лукавое, что-то изворотливое. Биллингс выходит.)

Бримворси: Мистер Скиннер? Вы желали меня видеть? Присаживайтесь. (Скиннер садится, повисает пауза.)

Скиннер (наступая): Неплохо тут у вас, Бримворси.

Бримворси (заводясь от фамильярности): МИСТЕР Бримворси!

Скиннер: Вы богатый человек.

Бримворси: Это так.

Скиннер: Вам следует им быть.

Бримворси: Что это значит?

Скиннер: Я знаю все.

Бримворси: Что все?

Скиннер: Все о вас.

Бримворси: Объяснитесь!

Скиннер: Конечно.

(Скиннер достает блокнот.)

Бримворси: Что у вас там?

Скиннер: Копии, Джей Брайтвейт Бримворси, документов которые доказывают, что вы – вы, Веллингтон с Уолл Стрит, Наполеон Ритца, именно весной ’96 года развелись с вашей первой женой, а вторая жена развелась со вторым мужем, чтобы выйти замуж за вас!

Бримворси: Ха!

Скиннер: Вы вряд ли думали, что Джаспер К. Скиннер следил за вами. Годами я планировал и продумывал необходимые доказательства, подтверждающие это, и сейчас, Джей Брайтвейт Бримворси, вы у меня на крючке.

Бримворси: Вы говорите, что можете это доказать?

Скиннер: Полностью. Ну с чего нам начать? С миллиона?

Бримворси: Миллион? За что?

Скиннер: Цена моего молчания.

(На заднем плане одновременно появляются миссис Бримворси, маленькая Ева и Биллингс. [И все же, я хочу, чтобы начался фарс в конце концов. По крайней мере три двери необходимы – по одной для каждого из действующих лиц] Жены, ребенка и дворецкого, чтобы стоять за ними, затаив дыхание, и слушать.)

Бримворси: Цена вашего молчания? О Боже, неужели вы считаете, что я хочу, чтобы это держалось в секрете? Годами я планировал и продумывал разместить все это в газетах; чтобы доказать, что я был разведен, но они никак не хотели печатать это. Говорили, что мы недостаточно известны, чтобы написать о нас заметку в газете. Невозможность доказать наши заявления и опубликовать их в Таун Топикс, Геральд’е и Клабфеллоу отравила наши жизни, отравила жизнь моей жене, отравила жизнь моего невинного ребенка и жизнь моего преданного дворецкого. Ох, уж этот снобизм нью-йоркского общества! Всего лишь потому, что не было скандалов о разводе, которые столь бесцеремонно стали известны о нас, магнаты из высшего общества продолжают пренебрегать нами. Их жены отказались принимать мою жену. Их дети игнорировали моего ребенка. Их дворецкие смотрели свысока на моего дворецкого. И когда я пытался сказать им, как основательно мы разводились, они мне не верили. Они просили меня это доказать. И вот вы пришли, и все стало на свои места.

Скиннер (пораженный): Вы не заплатите?

Бримворси: Ни цента.

Скиннер: Тогда я уничтожу эти документы и буду отрицать, что вы когда-либо разводились.

Бримворси: Это бесполезно. Смотрите! (Достает диктофон из-под стола.) Каждое слово нашего разговора записано здесь на пленку. И я покажу это городским редакторам. Они это сейчас же напечатают, все они.

Скиннер: Ну, шут с ним, Бримворси, я спущу все свои деньги, чтобы получить эти бумаги.

Ева: Поделом вам, мистер Плохой.

Скиннер: Вы мне и поездку домой не оплатите?

Бримворси: Нет.

Скиннер: Будьте вы прокляты, Бримворси. (Выходит.)

Бримворси: Входи, Женевьева. Входи, Ева. Входи, Биллигс. (Раскрывая объятия.) Стайвесанты и Де Пейстеры просто будут у наших ног. Газеты не посмеют пренебречь нашими именами, составляя списки пристуствовавших в Ритц, в Винтер Гарден, опере, на дог-шоу, в Пипинг рок-клубе, и еще один Бог знает, где.

(Миссис Бримворси, Ева и Биллингс бросаются к нему в объятия, образуя при этом достаточно приятное зрелище и тихо опускается занавес.)

Как ворваться в свет порядочному человеку

Одноактная Драма Вымогательства- в Одном Действии

На сцене - изысканно обставленный кабинет Дж. Брайтвэйта Бримворти, миллионера и владельца компании Би. О и Пи. Конечно, многое в убранстве будет зависеть от того, насколько расщедрится организатор этого представления. Я же могу лишь подыскать человека, который бы купил подержанные декорации в магазине Кейна и создал дешевенькую копию интерьера с семью дверями. Но пока не поздно - давайте назовём это место именно изысканно-обставленным . Мда…Кажется , массивная стена- та, что на заднем плане- слегка покачивается от шума в зале.

Пока поднимается занавес, мы замечаем сидящую на полу маленькую Еву Бримворти, золотоволосую кроху лет трёх (или младше, если дети вообще могут лепетать связно в возрасте, меньшем чем этот) . На своём умилительном детском языке она читает в вечерней газете деловые заметки.

ЕВА: Ка – ля – ка – лю – сю – ся – ми –ню – бдя – для – мю - сю………

(Позади появляется ДЖ. БРАЙТВЭЙТ БРИМВОРТИ . Это мужчина лет пятидесяти с выражением необъяснимого страдания на лице, а это значит ,что по замыслу постановки он должен выглядеть как старший брат Мафусаила- или как тот самый тип, который, решив, что братец Мафусаил начал наглеть, дал ему пинка, когда последнему было 620 лет. У МИСТЕРА БРИМВОРТИ седые волосы , и на его лице глубокие морщины. Он останавливается, увидев своё дитя.)

ЕВА: Ка – ля – ка – лю – сю – ся – ми –ню – бдя – для – мю - сю ……

БРИМВОРТИ (нежно): Моя маленькая Ева!

ЕВА (подбегая к нему): Папочка. Мой папочка.

БРИМВОРТИ: Моя маленькая Ева.

ЕВА: Мой большой , лучше всех папочка.

БРИМВОРТИ: Моя маленькая Ева.

Такое сюсюканье может показаться вам занудным , но в действительности здесь использовался хитрый драматургический ход. Моя задача - передать атмосферу домашнего тепла , умиротворённости и счастья, и ещё - я же должен чем-то заполнить то время, пока зрители усаживаются в свои кресла, а потом обязательно обнаруживают, что устроились они вовсе не на своих местах.

ЕВА: Мой большой, лучше всех папочка.

Из зала доносится приглушённый звук ,похожий на шлепок- это запоздавший зритель садится на свою шляпу- и вот наконец-то наступает напряженная тишина. Бримворти, обводя взглядом поверх золотой детской головки, осознаёт, что пришло время действовать согласно сценарию.

(Он целует ЕВУ.) А сейчас беги отсюда, моя ненаглядная. Папочка должен загнать пшеницу. (ЕВА целует его и направляется к двери. В это время БРИМВОРТИ прикрывает лицо ладонью и издаёт глубокий вздох. ЕВА останавливается.)

ЕВА (возле двери): Самый лучший папочка, почему ты такой грустный?

БРИМВОРТИ (поднимая измученное лицо): Грустный? Разве я выгляжу грустным? (Грустно смеётся.) Ха! (грустно смеётся снова) Ха!

ЕВА (лопочет, обращаясь к вечерней газете): Дорогая газета, почему папочка такой грустный?( Уходит, продолжая лепетать.)

БРИМВОРТИ: Грустный! (Грустно смеётся.) Ха! ( Прячет лицо в ладонях, затем, собравшись духом, поднимает телефонную трубку.) Соедините меня с тем-то-тем-то.(Пауза.) Это ты, Докинс? Продайте акции Сламбанго Стил, когда их цена достигнет стольки-то. И купите миллион того-то. Да?Нет?Ах!Нет?Да?Хорошо.(бросает трубку на телефон.)

(Входит МИССИС БРИМВОРТИ. Это женщина лет сорока, в дорогой одежде. На ней супермодный эксклюзивный костюм прямо с обложки журнала Вэнити Феа, и ещё обеспокоенный вид.)

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон.

БРИМВОРТИ: Да, моя дорогая?

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон, я волнуюсь.

БРИМВОРТИ:Ха! (приходит в себя) И что же может быть причиной для беспокойства?

МИССИС БРИМВОРТИ: Что-то не так, Джон. Я не могу сказать ,что именно, но я это чувствую вокруг себя. Что происходит с нами? Ты – состоятельный человек . Я -привлекательная женщина. Тем не менее, Высший свет принимает нас крайне холодно. Посмотри (Берёт газету): Послушай. (Читает) «Миссис Стьювесант- Стьювенсы …и т.д. и т.п. …среди гостей были миссис такая-то, миссис такая-то …и миссис такая-то.» Но только не миссис Дж. Брайтвэйт Бримворти. Почему не миссис Дж. Брайтвэйт Бримворти? Почему меня никогда , -(всхлипывает) никогда не приглашают?

БРИМВОРТИ (дотрагиваясь до её плеча и пытаясь её успокоить): Ну же, моя дорогая!

МИССИС БРИМВОРТИ (всхлипывая): Я не могу больше терпеть это. И зачем мы только поменяли Канзас Сити на этот ужасный город? Канзас Сити, где нас все знали и уважали ,где я могла создать общественную репутацию простым кивком головы и разрушить её точно так же. Почему здесь высшее общество меня не принимает? Почему меня прогоняют? Почему меня не пригласили на ужин, который в последний раз давала Миссис де Пейстер? Почему меня никуда не приглашают? (Убирает руку мужа со своего плеча и направляется к двери) Ах! Это терзает меня. Я не могу вынести всё это. (Уходит. Всхлипывания становятся всё приглушённее по мере того, как она удаляется со сцены): О!О!О! (Или что-нибудь повыразительнее, если вам удастся изобразить это во время репетиций).

Далее следует пауза продолжительностью ровно столько , сколько способен выдержать зал. Бримворти приступает к делам занятого бизнесмена. Он берет ручку, кладёт её обратно; берет лист бумаги, кладёт его обратно; берёт телефонную трубку, кладёт её обратно; в общем делает всё то, благодаря чему и наживаются большие состояния.

(Входит БИЛЛИНГС, дворецкий.)

БИЛЛИНГС: Простите, сэр. Пришёл джентльмен, он хочет Вас видеть, сэр.

БРИМВОРТИ: Странно. (Читает визитку) «Джаспер К. Скиннер.» Проводите его ко мне. (БИЛЛИНГС уходит)

БРИМВОРТИ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берёт визитку и рассматривает её) Джаспер К. Скиннер. (Понизив голос до шёпота) . Джаспер К. Скиннер.

Здесь используется тот самый приём, который подчёркивает разницу между профессиональным драматургом и любителем-дилетантом. Эти, казалось бы несущественные, строчки вставлены в текст с определённой целью: предоставить Биллингсу время сходить в холл за Мистером Скиннером, за которым в это время наблюдает дворецкий пониже рангом, дабы быть уверенным, что тот не стянет никакого пальто или зонтика. Этот приём - мастерство!

(Снова появляется БИЛЛИНГС.)

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит СКИННЕР. Это человек среднего возраста весьма мрачного вида и с угрюмым выражением лица. Уже с первого взгляда понятно, что он подлец. В нём есть что-то нечистое и скользкое. БИЛЛИНГС уходит.)

БРИМВОРТИ: Мистер Скиннер? Вы хотели меня видеть? Присаживайтесь. (СКИННЕР садится , и наступает пауза)

СКИННЕР (обиженно): Неплохое же местечко здесь у Вас, Бримворти.

БРИМВОРТИ (возмущённый его фамильярностью.) МИСТЕР Бримворти!

СКИННЕР: Вы богатый человек.

БРИМВОРТИ: Да, это так.

СКИННЕР: И Вам необходимо им быть.

БРИМВОРТИ: Что всё это значит?

СКИННЕР: Я знаю всё.

БРИМВОРТИ: Что всё?

СКИННЕР: Всё про Вас.

БРИМВОРТИ: Извольте объясниться.

СКИННЕР: Да, непременно.

(СКИННЕР достаёт пакет с документами)

БРИМВОРТИ: Что там у Вас ?

СКИННЕР: Здесь , Дж. Брайтвэйт Бримворти, копии документов, доказывающие, что это Вы - Вы, чёрт побери,Веллингтон Уолл-Стрита, Наполеон Рица, -весной 96 года разводились со своей первой женой, пока Ваша нынешняя, вторая жена разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти за Вас замуж!

БРИМВОРТИ: Ха!

СКИННЕР: Вы даже и не догадывались, что Джаспер К. Скиннер напал на ваш след. Годами я разрабатывал план, как бы завладеть необходимыми доказательствами, и сейчас, Дж. Брайтвэйт Бримворти,я поймал тебя!

БРИМВОРТИ: Вы говорите, что можете это доказать?

СКИННЕР: Полностью. Так с какой суммы начнём? С миллиона ?

БРИМВОРТИ: Хм…Миллион? За что?

СКИННЕР: Это цена моего молчания.

(На сцену одновременно выходят МИССИС БРИМВОРТИ, маленькая ЕВА и БИЛЛИНГС. [Как бы там ни было, мне всё-таки придётся приукрасить декорации. По крайней мере, это касается тех трёх дверей -по одной на каждого из этих трёх персонажей] Жена, малышка и дворецкий стоят , никем не замеченные, и подслушивают.)

БРИМВОРТИ: Цена Вашего молчания? Боже праведный, неужели Вы думаете, что я хочу держать это в тайне? Неужели??? Вот уже несколько лет я хотел и всячески пытался передать эту информацию газетчикам; подтвердить тот факт ,что я был когда-то разведен, но они никогда не соглашались напечатать об этом. Они говорили, что мы не настолько известны, чтобы им захотелось написать про нас. Не было никакой возможности заявить о себе, представить необходимые доказательства и напечатать их ни в Таун Топиксе, ни в Геральде , ни в Клабфеллоу . Всё это разрушало наши жизни, разрушало жизнь моей жены, разрушало жизнь моего невинного ребёнка и разрушало жизнь моего преданного дворецкого. Ох уж это снобистское нью-йоркское общество! Только потому, что не было шума и скандалов вокруг наших разводов, эти высокомерные магнаты продолжали относиться к нам с пренебрежением. Их жены отказывались принимать мою жену. Их дети избегали моего ребёнка. Их дворецкие смотрели свысока на моего дворецкого. А когда я пытался рассказать им, что наши прежние браки были расторгнуты полностью и окончательно, они не верили мне - они мне не ве-ри-ли. Им нужны были доказательства. Но вот появились Вы, и сейчас всё замечательно.

СКИННЕР (поражённый): И Вы не заплатите?

БРИМВОРТИ: Ни цента.

СКИННЕР: В таком случае я уничтожу все документы и буду отрицать, что Вы были разведены когда-то.

БРИМВОРТИ: Не имеет смысла . Смотрите! (Достает диктофон из-под стола.) Здесь записано каждое слово нашего разговора. Я отдам прослушать его всем городским издателям. Уж сейчас- то они это напечатают; каждый из них сделает это!

СКИННЕР: Но, черт возьми, Бримворти, я все деньги потратил, чтобы раздобыть эти документы.

ЕВА: Так Вам и надо, плохой Мистер Дядя.

СКИННЕР: И Вы даже не оплатите мне дорогу домой?

БРИМВОРТИ: Ни за что.

СКИННЕР: Будьте же Вы прокляты, Бримворти. (Уходит.)

БРИМВОРТИ: Заходи, Женевьева. Заходи, Ева. Заходи, Биллингс. (Протягивает руки для объятий). Стьювесанты и Де Пейстеры теперь уж точно будут валяться у наших ног. А газеты не посмеют исключать наши имена из списка присутствующих в Ритце, Зимнем саду, опере, на собачьей выставке, в Пайпинг Рок клубе, и только Богу известно , где ещё.

(МИССИС БРИМВОРТИ, ЕВА и БИЛЛИНГС бросаются к нему в объятья, таким образом изображая премилую сцену ,пока занавес бесшумно опускается. )

КАК ВЛИТЬСЯ В СВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО

Пьеса о шантаже в одном действии

Сцена представляет собой богато обставленный кабинет Джона Бретвэйт Брим-уорти, миллионера, президента Би Оу энд Пи. Конечно, многое зависит от щедрости продюсера. Я смог найти лишь одного, который купит декорации б\у на складе Кейна и предоставит мне дешёвый комедийный интерьер с семью дверями. Но, пользуясь случаем, скажем, что кабинет богато обставлен. Массивная стена сзади слегка пошатывается на сквозняке.

При поднятии занавеса, маленькая Ева Брим-уорти, трёхлетняя золотоволосая кроха (или младше, если дети младше трёх могут говорить членораздельно) сидит на полу. Она читает обзор рынка в вечерней газете детским писклявым голоском.

ЕВА: от-клы-ти-е лын-ка пло-сло спо-кой-но, но…

Входит Джон Бретвэйт Брим-уорти из глубины сцены. Пятидесятилетний мужчина с затаенной тоской. В сценических целях он будет выглядеть, как старший брат Мафусаила – тот, который выгнал Мафусаила в возрасте шестисот двадцати лет, потому что считал, что тому пора проветриться. Мистер Брим-уорти седой, на лице у него глубокие морщины. Он стоит, глядя на ребёнка.

ЕВА: Но спе-ку-лян-ты а-та-ко-ва-ли…

БРИМ-УОРТИ (нежно): моя малютка Ева!

ЕВА (подбегая к нему): Папоська, папулеська!

БРИМ-УОРТИ: Моя крошечная Ева!

ЕВА: Больсой стласный папа!

БРИМ-УОРТИ: Малютка Ева!

Возможно, вы сочтёте, что диалог скучноват, но с точки зрения постановки, это очень мудрая драматическая уловка. Мне нужно создать атмосферу тихого домашнего уюта и счастья, и так же оттянуть время пока зрители рассаживаются по местам, и потом обнаруживают, что сели не на своё место.

ЕВА: Осень стласный папа!

Когда последний зритель усаживается на свою шляпу, в зале раздаётся слабый хлопок, а затем наступает напряжённая тишина. Это знак для Брим-уорти, который пересчитывает зрителей над золотой головкой ребёнка, что пора вернутся к развитию сюжета.

БРИМ-УОРТИ (Целует Еву): теперь беги, дорогуша. Папе пора скупать пшеницу. (Ева целует его и идёт к двери. Брим-уорти закрывает лицо рукой и издаёт глубокий стон. Ева останавливается)

ЕВА (у двери): Стласный папа, а посему ты такой глустный?

БРИМ-УОРТИ (поднимая осунувшееся лицо): Грустный? Я грустный? (невесело смеётся). Ха-ха! (и опять невесело смеётся) Ха-ха-ха!

ЕВА (лепечет над своей газетой): Дологая газетоська, посему папоська глустный? (уходит, продолжая лепетать)

БРИМ-УОРТИ: Грустный! (печально посмеивается) Ха-ха! (прячет лицо в руках, затем, отводит руки и поднимает телефонную трубку) Соедините меня, адцать-ать-адцать-ать-ать. (Пауза) Доукинс, это ты? Продавай Сламбангскую сталь, когда она дойдёт до адцти-ити. Купи миллион адцтех-и-тех. Да? Нет? Ааа! Нет? Да? Хорошо. (кладёт трубку).

Входит Миссис Брим-уорти, богато одетая женщина сорока лет. На ней эксклюзивное платье, последний писк моды, разрекламированное на страницах Вэнити Фэир. Она взволнована.

МИССИС БРИМ-УОРТИ: Джон.

БРИМ-УОРТИ: Да, дорогая?

МИССИС БРИМ-УОРТИ: Джон, я очень беспокоюсь.

БРИМ-УОРТИ: А? (приходя в себя) И что же тебя так беспокоит?

МИССИС БРИМ-УОРТИ: Что-то тут не так, Джон. Не могу сказать точно, но чувствую, что что-то не так. Сам посуди. Чем мы с тобой плохи: Ты – богатый человек. Я – привлекательная женщина. А светское общество нас холодно принимает. Видишь? (показывает газету) Слушай. (Читает) Так…Миссис Стайвсант .. Дансант Стайвсанта… и т.д. и т.п. и т.д. и т.п. … среди гостей были Миссис такая-то такая-то, Миссис такая-то такая-то… и Миссис такая-то такая-то. Но не Миссис Бретвейт Брим-уорти. Ну почему меня никогда не приглашают (всхлипывает) никогда не приглашают?!

БРИМ-УОРТИ (гладит её по плечу, утешая): Дорогая моя!

МИССИС БРИМ-УОРТИ (всхлипывая): Я этого не вынесу. Зачем мы уехали из Канзаса в этот ужасный городишко? Мы были так известны в Канзасе, нас так уважали – там я могла создать репутацию в общества, кивнув головой, и разрушить её, покачав головой. Почему же я никак не могу влиться в местный свет? Отчего я здесь стала изгоем? Почему меня не пригласили на недавний ужин у Миссис Пейстер? Почему меня никуда не зовут?! (отстраняется, идёт к двери). Ах, как же это мучительно! Я этого не вынесу! (Уходит. Всхлипывание постепенно смолкает за сценой) Ох-ох-ох-ох! (или какая-нибудь реплика получше, если придумаем на репетиции)

Пауза, насколько зрителей хватит. Брим-уорти занимается делами занятого бизнесмена. Берёт ручку, кладёт на стол, берёт лист бумаги, кладёт на стол, снимает трубку, кладёт на место, и прочие занятия, с помощью которых наживают состояние.

(Входит Биллингс, дворецкий)

БИЛЛИНГС: К вам посетитель, сэр.

БРИМ-УОРТИ: Странно. (Читает карточку). «Джаспер К. Скиннер» Пусть зайдёт. (Биллингс уходит).

БРИМ-УОРТИ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берёт карточку и разглядывает её). Джаспер К. Скиннер (Опуская голос до шёпота) Джаспер К. Скиннер.

Это отличает профессионального драматурга от драматурга-любителя. Реплика повторяется, чтобы Биллингсу хватило времени сходить за Скиннером в фойе, где младший дворецкий следит, чтобы тот не украл чьё-нибудь пальто или зонтик. Такой вот приём.

(Входит Биллингс)

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

Входит Скиннер. Мрачный мужчина средних лет с суровым лицом. Сразу видно, что его появление не сулит ничего хорошего. В нём что-то скрывается, некая изворотливость. Биллингс уходит.

БРИМ-УОРТИ: Мистер Скиннер? Вы хотели меня видеть? Присаживайтесь

(Скиннер садится, наступает молчание).

СКИННЕР (с вызовом): Неплохое у вас местечко, Брим-уорти.

БРИМ-УОРТИ (заводясь от его фамильярности): МИСТЕР Брим-уорти!

СКИННЕР: Вы богаты.

БРИМ-УОРТИ: Да, я богат

СКИННЕР: В ваших же интересах.

БРИМ-УОРТИ: И как это понимать?

СКИННЕР: Я всё знаю.

БРИМ-УОРТИ: Что – всё?

СКИННЕР: Всё про вас.

БРИМ-УОРТИ: А поподробнее?

СКИННЕР: Непременно.

(Скиннер достаёт записную книжку)

БРИМ-УОРТИ: Что у вас там?

СКИННЕР: Копии, Джон Бретвэйт Брим-уорти, копии документов, которые подтверждают что вы – Веллингтон Уол Стрит, Наполеон Ритца, весною девяносто шестого развелись со своей первой женой, в то время как ваша настоящая, вторая жена, разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти за вас замуж!

БРИМ-УОРТИ: Ха!

СКИННЕР: Вам бы и в голову не пришло, что Джаспер К. Скиннер напал на ваш след. Я провёл годы в поиске и подготовке необходимых доказательств, и теперь, Джон Бретвэйт Брим-уорти, я поймал вас на крючок.

БРИМ-УОРТИ: То есть вы утверждаете, что сможете это подтвердить?

СКИННЕР: Полностью. Ну, сколько у нас на старт? Миллион?

БРИМ-УОРТИ: Миллион? Какой миллион?

СКИННЕР: Плата за моё молчание.

Одновременно входят в глубине сцены Миссис Брим-уорти. малютка Ева и Биллингс. (Я всё-таки потребую водевильные декорации. Необходимо минимум три двери – для каждого персонажа) Жена, ребёнок и дворецкий стоят, незамеченные, и слушают.

БРИМ-УОРТИ: Плата за молчание? Милостивые небеса, вы думаете, что я заставлю вас молчать, не так ли? Я провёл годы в поиске и подготовке материалов для газет, доказательств того, что когда-то разводился, но они не хотели их печатать. Говорили, чтобы мы недостаточно известны, а материалы не будут востребованы. Наши жизни, жизнь моей жены, жизнь моего невинного ребёнка, жизнь моего верного дворецкого отравлены, от того что у нас нет необходимых доказательств, чтобы напечатать их в Таун Топикс, Геральде, Клабфеллоу. О, высокомерие Нью Йоркского общества! Эти кичливые социальные магнаты третируют нас из-за того, что с нами не связано никаких громких скандалов. Их жёны не принимают мою жену. Их дети обходят стороной моего ребёнка! Их дворецкие смотрят свысока на моего дворецкого. А когда я пытаюсь им рассказать историю наших разводов, они не верят мне – они отказываются мне верить. Они требуют доказательств. И вот приходите вы – и … всё в порядке!

СКИННЕР (сражённый): Вы не будете препятствовать?

БРИМ-УОРТИ: Нисколечки.

СКИННЕР: Тогда я уничтожу все документы и буду отрицать, что вы когда-либо разводились.

БРИМ-УОРТИ: Бесполезно. Глядите! (достаёт из-под стола диктофон). Здесь записано каждое слово нашего с вами разговора. Я покажу запись все редакторам в городе. Они тут же её напечатают, все до единого.

СКИННЕР: Чёрт побери, Брим-уорти, я спустил все мои деньги, чтобы заполучить эти документы!

ЕВА: Так вам и надо, плохой Мистел Дядя!

СКИННЕР: Вы даже не оплатите мне проезд до дому

БРИМ-УОРТИ: Нет

СКИННЕР: Будьте прокляты, Брим-уорти. (Уходит)

БРИМ-УОРТИ: Иди сюда, Женевьева, иди сюда, Ева. Иди сюда, Биллингс. (протягивает руки). Стайвесанты и Де Пейстеры будут теперь заискивать перед нами. Газеты больше не посмеют пропускать наши имена среди приглашённых в Ритц, в Уинтер Гарден, в оперу, на выставку собак, в Пайпинг Рок Клаб, и ещё Бог знает куда.

(Миссис Брим-уорти, Ева и Биллингс подбегают к нему под руки, создавая чрезвычайно милую мизансцену, пока занавес медленно закрывается).

Одноактная драма о шантаже.

Сцена в богато обставленном кабинете господина Джея Брейфвейта Бримворфи, миллионера и президента «Бримворфи и партнеры». Конечно же, здесь многое зависит от щедрости режиссера. Я могу назвать только одного, кто мог бы купить по дешевке бывший в употреблении интерьер с семью дверями во второразрядном складе. Но давайте, будем называть место действия богато обставленным, по крайней мере до тех пор, пока будем иметь такую возможность. Массивная стена на заднем плане мягко качается на сквозняке. После подъема занавеса, мы видим маленькую Еву Бримворфи, золотоволосую малышку трех лет (или меньше, если более младшие дети могут говорить так же четко), сидящую на полу. Она читает отчет о состоянии рынка в вечерней газете тонким детским голоском.

Ева: Открытие торгов проходило спокойно, но… (на заднем плане появляется Джей Брейфвейт Бримворфи). Ему около сорока и у него есть тайное горе, это означает, что согласно требованиям сцены, он выглядит как старший брат Мафусаила, тот, который дал ему пинка в возрасте шестиста двадцати лет, т.к. по его мнению ребенок начинал ему надоедать. Волосы Джея Бримворфи – седые, а на лице – глубокие морщины. Он стоит, глядя на своего ребенка.

Ева: Но маклеры, играющие на повышение, пошли в атаку…

Бримворфи (нежно): Моя малышка Ева!

Ева: (бежит к нему): Папа. Папочка.

Бримворфи: Моя малышка Ева!

Ева: Мой большой, милый папочка.

Бримворфи: Моя малышка Ева!

Все это может показаться вам глупым, но это абсолютно беспроигрышная драматическая конструкция. Мне нужно было создать атмосферу домашнего мирного спокойствия и счастья, и я должен был создать ее, пока публика усаживается на свои места, ведь только потом ей предстоит узнать, что эта атмосфера обманчива.

Ева: Мой большой, милый папочка.

Здесь публика все еще немного шумит, так как последний вошедший, сел на свою шляпу, и затем воцаряется напряженная тишина. Бримворфи, обзирающий свой дом над золотоволосой детской головкой, понимает, что пришло время действовать по сценарию.

(Он целует Еву) Теперь, беги, дорогая. Папе нужно скупать акции. (Ева целует его, и идет к двери. Пока она идет, Бримворфи закрывает лицо руками и издает глубокий стон. Ева останавливается).

Ева (от двери): Милый папочка, почему ты такой несчастный?

Бримворфи (поднимая измученное лицо): Несчастный? Кажется, что я несчастный? (невесело смеется) Ха! (снова невесело смеется) Ха!

Ева (повторяя про себя вечернюю газету): Дорогой папочка, почему папочка несчастный? (выходит бормоча).

Бримворфи: Несчастный! (невесело смеется) Ха! (закрывает лицо руками, затем придя в себя, берет трубку телефона). Дайте мне бла-бла-бла (Пауза). Это вы Доукинз? Продавайте Шламбанго стил, когда акции достигнут бла-бла. Купите миллион бла-бла. Да? Нет? А! Нет? Да? Хорошо. (вешает трубку).

(Входит мисс Бримворфи. Это богато одетая женщина около сорока лет. У нее самый модный костюм, разрекламированный на последних страницах Ванити Феар и обеспокоенный вид.)

Миссис Бримворфи: Джон

Бримворфи: Да, дорогая

Миссис Бримворфи: Джон, я обеспокоена.

Бримворфи: Ха! (Беря себя в руки) Что кажется причиной твоего беспокойства?

Миссис Бримворфи: Что-то не так, Джон. Я не знаю, как это выразить, но это чувствуется в атмосфере. Что с нами происходит? Ты – богатый человек. Я – привлекательная женщина. Но общество оказывает нам холодный прием. Смотри. (Достает газету). Послушай. (Читает). Миссис Стюйвезант-Стюйвезант Дансант бла-бла… среди гостей были миссис бла-бла-бла… и миссис бла-бла-бла.» но нет упоминания о мисс Дж. Брейфвейт Бримворфи. Почему нет миссис Дж. Брейфвейт Бримворфи? Почему меня никогда (всхлипывает) никогда не приглашают!

Бримворфи (Массажирует ее плечо. Успокаивает.): Дорогая!

Миссис Бримворфи (всхлипывая): Я не могу этого выносить. Почему мы покинули Канзас-сити и переехали в этот ужасный город? Канзас-сити, где мы были хорошо известны и уважаемы. Где я могла сделать человеку репутацию, просто кивнув и разрушить ее только отрицательно покачав головой. Почему я не могу влиться в здешнее высшее общество? Почему я подвергаюсь остракизму? Почему я не была приглашена на последний ужин к миссис Депейстер? Почему меня никуда не приглашают? (Вырывается и идет к двери). Ах! Это меня мучает! Я не смогу этого вынести. (Выходит. Рыдания затихают по мере удаления от сцены). Ох! Ох! Ох! (или еще что-то получше, если мы сможем придумать что-нибудь во время репетиций).

Затем пауза настолько длинная насколько публика сможет выдержать.

Бримворфи погружается в деятельность очень занятого бизнесмена. Он берет ручку, кладет ее, берет лист бумаги, кладет его, берет телефон, кладет его и делает все остальные вещи, с помощью которых делаются большие стояния.

(Входит Биллингз, дворецкий)

Биллингз: К вам джентельмен, сэр.

Бримворфи: Странно. (Читает карточку). «Джаспер Кей Скиннер?» (Переворачивает карточку и изучает ее). Джаспер Кей Скиннер (Понижая голос до шепота) Джаспер Кей Скиннер.

Это одна из вещей, которая, отличает профессионального драматурга от любителя.

Линии пьесы выстроены так, что бы дать время Биллингзу найти г-на Скиннера в прихожей, где лакей все еще осматривает его на предмет отсутствия пальто или зонтика. Это технический момент.

(Вновь входит Биллингз)

Биллингз: Господин Джаспер Кей Скиннер.

(Входит Скиннер. У него жесткое лицо, это мрачный человека среднего возраста. С первого взгляда можно определить в нем мошенника. Есть в нем что-то скрытное и подозрительное. Биллингз выходит.)

Бримворфи: Господин Скиннер? Вы хотели меня видеть? Садитесь.

(Скиннер садится, возникает пауза.)

Скиннер: (оскорбительным тоном): Хорошенькое у вас тут местечко, Бримворфи.

Бримворфи (возмущенный такой фамильярностью) – Господин Бримворфи!

Скиннер: А вы богатый человек.

Бримворфи: Да.

Скиннер: Придется.

Бримворфи: Что это значит?

Скиннер: Я все знаю.

Бримворфи: Что все?

Скиннер: Все о вас.

Бримворфи: Объяснитесь.

Скиннер: Сейчас.

(Скиннер достает записную книжку)

Бримворфи: Что у вам там?

Скиннер: Копии документов, которые подтверждают, что вы, вы Веллингтон Уолл-Стрит, Наполеон Ритца, весной девяносто шестого развелись со своей первой женой, в то время как ваша настоящая вторая жена разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти замуж за вас.

Бримворфи: Ха!

Скинер: Вы и не думали, что Джаспер Скиннер шел по вашему следу. Годами я планировал и собирал неопровержимые свидетельства и теперь Дж. Брейфвейт Бримворфи, вы в моих руках.

Бримворфи: Вы сможете доказать сказанное вами?

Скиннер: Без труда. Итак, с какой суммы мы начнем? Миллион?

Бримворфи: Миллион? За что?

Скиннер: Цена моего молчания.

(одновременно на заднем плане появляются миссис Бримворфи, маленькая Ева и Биллингз [На самом деле я хотел бы такую расстановку. По крайней мере, три основные двери, одна на каждого из этих трех персонажей.] Жена, ребенок и дворецкий стоят там незамеченными и слушают).

Бримворфи: Цена вашего молчания? Боже мой, неужели вы думаете, я хочу держать это в тайне? Годами я думал, как передать это в газеты, что бы доказать, что я человек, имеющий в прошлом развод, но они никак не хотели это печатать.

Они отвечали, что мы не настолько известны, чтобы такие вещи были для них интересны. Невозможность доказать это и напечатать в крупных газетах, омрачало наши жизни, омрачало жизнь моей жены, омрачало жизнь моего невинного ребенка и омрачало жизнь моего верного дворецкого.

Этот снобизм нью-йоркского общества! Только из-за того, что не было известно о каких-либо скандалах, связанных с нашими разводами, эти несносные общественные магнаты продолжали

пренебрегать нами. Их жены отказывались принимать мою жену. Их дети избегали моего ребенка. Их дворецкие презирали моего дворецкого.

И когда я старался рассказать им, насколько основательно мы были разведены, они бы мне не поверили. Они мне не верили. Они требовали, что бы я это доказал, но теперь явились вы и все прекрасно.

Скиннер (ошеломленный): Вы не будете возражать?

Бримворфи: Ни в малейшей степени.

Скиннер: Тогда я порву все документы и буду отрицать то, что вы были когда-либо разведены.

Бримворфи: Бесполезно. Смотрите! (достает диктофон из-под стола). Каждое слово из нашей беседы здесь записано. Я покажу это всем издателям города. Каждый из них это тут же напечатает.

Скиннер: Черт возьми, Бримворфи, я потратил все свои деньги, чтобы получить эти документы.

Ева: Так тебе и надо, мистер Плохой дядя.

Скиннер: Вы даже не оплатите мне такси?

Бримворфи: Нет.

Скиннер: Будьте вы прокляты, Бримворфи (выходит)

Бримворфи: Приди Женевьва, приди, Ева, приди Биллингз (раскрывает объятия). Стюйвезанды и Депейстеры будут валяться у наших ног. Газеты не решатся пропустить наши имена среди упоминаемых в Ритце, в Винтер гарден, в опере, на выставке собак, в Папинг рок клубе, и бог еще знает, где.

Миссис Бримворфи, Ева и Биллингз бросаются в его объятия, создавая очаровательную картину, пока занавес опускается.

Как войти в общество

Одноактная драма о шантаже (в одном акте)

Сцена представляет собой роскошно убранный кабинет Дж. Брэсуэйта Брэмсуорси, миллионера и президента Б.О. и П. Разумеется, многое зависит от щедрости продюсера. Я лишь смогу найти того, кто способен купить подержанный гарнитур у Кэйна и создать дешёвенький комедийный интерьер с семью дверями. Но разрешите нам называть это место роскошно убранным – пока это ещё можно делать. Толстая стена на заднем плане чуть колеблется под дуновением ветерка.

Занавес поднимается, и мы видим маленькую Еву Брэмсуорси, златокудрую крошку лет трёх (или младше, если только дети могут сказать что-либо вразумительное в ещё более юном возрасте). Она читает рыночный обзор из вечерней газеты детским сопрано.

- Ры-нок от-кры-лся спо-кой-но, но –

(Сзади вошёл Дж. Брэмсуорси. Он – пятидесятилетний мужчина с тайной скорбью. Поэтому на сцене он должен выглядеть как старший брат Мафусаила, тот самый, что пинал его в возрасте шестисот двадцати лет -- по его мнению, у ребёнка был слишком цветущий вид. Мистер Брэмсуорси сед, и на лице его глубокие морщины. Он стоит и смотрит на своё дитя.

Ева: Но бы-ки пред-при-ня-ли а-та-ку -

Брэмсуорси (с нежностью): Моя маленькая Ева!

Ева (подбегая к нему): Папочка. Мой папочка.

Брэмсуорси: Моя маленькая Ева.

Ева: Мой большой, большой папочка-дусечка.

Брэмсуорси: Моя маленькая Ева.

Возможно, всё это кажется вам скучным, но это необыкновенно искусная драматическая конструкция. Мне необходимо создать атмосферу тихого домашнего мира и счастья; и нужно же заполнить чем-нибудь время, когда зрители устраиваются поудобнее в своих креслах, а потом обнаруживают, что не в своих.

Ева: Мой большой, большой папочка-дусечка.

Из зрительного зала слышится робкий хлопок последнего зрителя и его шляпы, и всюду воцаряется тишина. Пересчитывающий зрителей над золотыми волосами ребёнка Брэмсуорси понимает, что теперь можно приступать к сюжету.

(Он целует Еву). Ну всё, убегай, милочка. Папочка должен купить зерно. (Ева целует его и направляется к двери. В это время Брэмсуорси закрывает лицо рукой и громко стонет. Ева останавливается).

Ева (у двери): Почему папочка-дусечка такой грустный?

Брэмсуорси (поднимая осунувшееся лицо): Грустный? Я кажусь грустным? (Печально смеётся.) Ха! (снова печально смеётся). Ха!

Ева (лепечет, обращаясь к своей газете): Милая газетка, почему папочка такой грустный? (Удаляется, лепеча.)

Брэмсуорси: Грустный! (печально смеясь): Ха! (Закрывает лицо руками, затем, успокоившись, берёт телефонную трубку). Соедините меня с пам-парам-пам-парам-пам. (Пауза). Это Вы, Доукинс? Продайте Славную Сталь, когда она достигнет пам-парам. Купите миллион Пам-парам. Да? Нет? Да? Аа! Нет? Да? Ладно. (вешает трубку).

(Входит миссис Брэмсуорси. Это роскошно одетая женщина лет сорока. У неё самый последний и самый короткий костюм, прорекламированный на последней полосе Ярмарки Тщеславия, и озабоченный взгляд.)

Миссис Брэмсуорси: Джон.

Брэмсуорси: Да, дорогая?

Миссис Брэмсуорси: Джон. Я озабочена.

Брэмсуорси: Ха! (успокоившись) И какова же причина твоих забот?

Миссис Брэмсуорси: Что-то не так, Джон. Я не могу сказать, что именно, но это витает в воздухе. Что с нами происходит? Ты богат. Я привлекательна. Однако Общество оказывает нам холодный приём. Вот, смотри. (Вынимает газету): Вот, слушай. (Читает). Миссис Стайвесант-Стайвесант Дансант – тыры-пыры, тыры-пыры… среди гостей была миссим тыры-пыры, миссис тыры-пыры и миссис тыры-пыры. Но не миссис Дж. Брэсуэйт Брэмсуорси. Почему не миссис Дж. Брэсуэйт Брэмсуорси? Почему меня никогда (всхлипывает), никогда не приглашают?

Брэмсуорси (успокаивающе поглаживая её по плечу): Дорогая!

Миссис Брэмсуорси (всхлипывая): Это невыносимо. И зачем мы уехали из Канзас-Сити в этот противный городишко? Из Канзас-Сити, где мы были известными и респектабельными – где я могла создать репутацию, кивнув головой, и испортить, покачав ею. Почему здесь я не могу вступить в приличное общество? Почему меня игнорируют? Почему меня не пригласили в прошлый раз на ужин к миссис де Пейстер? Почему меня никуда не приглашают? (Вырывается и идёт к двери). Ах! Это терзает меня. Я не могу этого вынести. (Выходит. Из-за сцены слышатся затихающие рыдания.): О! О! О! (Или более подходящее слово, если только его можно придумать во время этих повторов)

Пауза, длина которой зависит от терпения зрителей. Брэмсуорси занимается обычными делами весьма занятого дельца. Он берёт ручку и кладёт её на место; берёт лист бумаги и кладёт его на место; берёт трубку и кладёт её на место; короче говоря, занимается вещами, которые приносят богатство.

(Входит Биллингс, дворецкий).

Биллингс: К Вам джентльмен, сэр.

Брэмсуорси: Странно. (Читает визитную карточку)Джаспер К. Скиннер. Проводите его.

(Биллингс уходит)

Брэмсуорси: Джаспер К. Скиннер? (Снова берёт карточку и изучает её). Джаспер К. Скиннер. (Понижая голос до шёпота.) Джаспер К. Скиннер.

Именно такие вещи отделяют мастерски написанную пьесу от любительской. Эти строки созданы, чтобы дать Биллингсу время привести мистера Скиннера из коридора, где младший дворецкий внимательно смотрит: не стянул ли тот пальто или зонтик. Это целое искусство.

(Вновь входит Биллингс.)

Биллингс: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит Скиннер. Это человек средних лет с суровым и зловещим выражением лица. С первого взгляда можно сказать, что это негодяй. Есть в нём что-то вороватое, что-то скользкое. Биллингс выходит.

Брэмсуорси: Мистер Скиннер? Вы хотели встретиться со мной? Присаживайтесь.

(Скиннер садится. Пауза.)

Скиннер (с вызовом): А неплохое тут Вас местечко, Брэмсуорси.

Брэмсуорси (поражённый такой фамильярностью.): МИСТЕР Брэмсуорси!

Скиннер: Вы богаты.

Брэмсуорси: Богат.

Скиннер: Вам придётся быть богатым.

Брэмсуорси: Что Вы имеете в виду?

Скиннер: Мне всё известно.

Брэмсуорси: Что известно?

Скиннер: Известно всё про Вас.

Брэмсуорси: Объяснитесь.

Скиннер: А как же.

(Скиннер извлекает папку).

Брэмсуорси: Что у Вас там?

Скиннер: Там, Дж. Брэсуэйт Брэмсуорси, копии документов, подтверждающих, что это Вы – Вы, Веллингтон Уолл-стрит, Наполеон «Ритца», - весной девяносто шестого развелись со своей первой женой, в то время как ваша нынешняя, вторая, жена разводилась со своим первым мужем, чтобы выйти за Вас замуж!

Брэмсуорси: Ха!

Скиннер: Ведь Вы и не думали, что Джаспер К. Скиннер Вас выслеживает. Я годами думал и гадал, как бы найти необходимые доказательства, и наконец-то Вы попались.

Брэмсуорси: Вы говорите, что можете это доказать?

Скиннер: От начала до конца. Так с чего мы начнём? С миллиона?

Брэмсуорси: Миллиона? Зачем?

Скиннер: Чтобы купить моё молчание.

(Сзади одновременно входят миссис Брэмсуорси, маленькая Ева и Биллингс. (Пожалуй, мне всё-таки нужны комедийные декорации. И не меньше трёх дверей – по одной на каждого персонажа). Жена, дитя и дворецкий незаметно стоят и слушают).

Брэмсуорси: Чтобы купить Ваше молчание? Господи, да не думаете ли Вы, что я хочу хранить это в тайне? Да я годами думал и гадал, как бы поместить это газеты – подтвердить, что я был разведён, но они не собирались это печатать. Говорили, мы не настолько хорошо известны, чтобы им хотелось это сделать. Невозможность подтвердить наше заявление разрушила нашу жизнь, разрушила жизнь моей жены, разрушила жизнь моей невинной дочери и разрушила жизнь моего благородного дворецкого. Ах, этот снобизм нью-йоркского общества! Лишь из-за того, что с нашим именем не связан никакой громкий скандал, эти надменные магнаты продолжали презирать нас. Их жёны отказывались принимать мою жену. Их дети избегали моего ребёнка. Их дворецкие смотрели сверху вниз на моего дворецкого. А когда я пытался рассказать им, как основательно я был разведён – они мне не верили! Мол, это ещё надо доказать. И тут приходите Вы, и всё отлично.

Скиннер: (ошеломлённо): Значит, Вы не заплатите?

Брэмсуорси: Ни цента.

Скиннер: Тогда я уничтожу документы, и никто не поверит, что Вы когда-то разводились.

Брэмсуорси: Это бесполезно. Смотрите-ка! (Вынимает из-под стола диктофон.) Каждое слово нашего разговора записано. Я покажу это всем издателям и они напечатают это, слово в слово.

Скиннер: Но, чёрт побери, Брэмсуорси, я потратил все свои деньги, чтобы достать эти документы.

Ева: Так тебе и надо, плохой дядя.

Скиннер: А Вы не дадите мне билет на трамвай, чтобы доехать до дома?

Брэмсуорси: Нет.

Скиннер: Будь ты проклят, Брэмсуорси. (Выходит.)

Брэмсуорси: Сюда, Женевьева. Сюда, Ева. Сюда, Биллингс. (распахивает свои объятья.) Стайвесанты и де Пейстеры будут преклоняться перед нами. Газеты не осмелятся пренебречь нашими именами, если мы будем в Ритце, в Зимнем Саду, в опере, на собачьем шоу, в Пипин Рок клуб и Бог ещё знает где.

(Миссис Брэмсуорси, Ева и Биллингс бросаются в его объятья, образуя весьма живописную группу. Занавес падает).

КАК ВОРВАТЬСЯ В ВЫСШИЙ СВЕТ

ОДНОАКТНАЯ ДРАМА ПРО ШАНТАЖ – В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ

Место действия – богато обставленный кабинет мистера Дж. Брайтвэйта Бримворти, миллионера, президента «B.O. and P.». Конечно, многое здесь зависит от щедрости постановщика. Я могу найти лишь такого, кто купит подержанные декорации со складов Кэйна и устроит дешёвенький шуточный интерьерчик о семи дверях. Но назовём это место «богато обставленным» - пока мы вправе это делать. Огромная стена позади мягко колышется на легком ветерке.

Занавес поднимается, и мы видим маленькую Еву Бримворти, златокудрую крошку трёх лет (или младше, если дети младше вообще способны внятно разговаривать), сидящую на полу. Детским дискантом она читает биржевые вести в вечерней газете.

ЕВА: Ри-нак-ат-крил-ся спа-кой-на-но—…

(Сзади появляется Дж. Брайтвэйт Бримворти. Это человек лет пятидесяти, с затаенной печалью. Смысл этой грусти в том, что, для целей нашей драматургии, он будет выглядеть как старший брат Мафусаила, который только что отвесил пинка своему шестисотдвадцатилетнему младшему брату за то, что этот юнец, как ему показалось, испортил воздух. Он седовлас, на лице его видны глубокие морщины. Он стоит, взирая на свое дитя.)

ЕВА: бы-ки-ста-ли-нас-ту-пать-…

БРИМВОРТИ (нежно): О, моя маленькая Ева!

ЕВА (подбегая к нему): Папуля! Папуля мой!

БРИМВОРТИ: Моя милая Ева!

ЕВА: Мой басой, о-омный папаська!

БРИМВОРТИ: Моя милая Ева!

Может быть, всё прочитанное покажется вам крайне глупым, но это – пик мастерства в творчестве драматурга. Мне нужно создать атмосферу спокойного дома, полного мира и счастья; а также заполнить этим то время, пока зрители занимают свои места, а потом выясняют, что сидят они на чужих.

ЕВА: Мой басой, о-омный папаська!

В зрительном зале раздается слабый хлопок, так как зашедший последним зритель сел на свою шляпу. Затем – напряженная тишина. Бримворти, «ведя бухгалтерию» над златыми кудрями дочки, понимает, что пора засесть за графики.

(Он целует Еву). Теперь беги, милая. Папочке надо прикупить пшеницы.

(Ева целует его и идет к двери. В это время Бримворти прячет лицо в ладонях и издает глубокий стон. Ева останавливается.)

ЕВА (в дверях): Миный папаська. Тибе гусна?

БРИМВОРТИ (поднимая измождённое лицо): Грустно? Я кажусь тебе грустным? (Невесело смеётся.) Ха – ха! (снова невесело смеётся.) Ха – ха – ха!

ЕВА (лепечет своей вечерней газете): Милая газета, пасиму папаське гусна? (Уходит, лепеча свое).

БРИМВОРТИ: Грустно! (Невесело смеётся). Ха – ха! (Прячет лицо в ладонях; затем, приходя в себя, поднимает телефонную трубку). Соедините с надцать – цать – цать – цать. (Пауза). Это ты, Докинс? Продай «Саламбанго стил», когда дойдет до надцати – цати. Купишь миллион надцатых – цатых. Хорошо? Нет? А-а! Нет? Да? Хорошо! (вешает трубку).

(Входит миссис Бримворти. Это богато одетая дама лет сорока. На ней – последний писк моды с последней страницы «Вэнити Фэар», и удрученный вид…)

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон.

БРИМВОРТИ: Дорогая?

МИССИС БРИМВОРТИ: Джон, мне плохо.

БРИМВОРТИ: Ха! (приходя в себя) Что кажется причиной той беды?

МИССИС БРИМВОРТИ: Что-то не так, Джон. Не знаю что, но я это чувствую. Что с нами не так? Ты – богат. Я – привлекательна. А высший свет поливает нас холодным душем. Взгляни. (Протягивает газету): Слушай. (Читает) «На балу у миссис Стайвисант… ла – ла – ла… гостями были миссис ла – ла – ла, миссис ла – ла – ла… и миссис ла – ла – ла.» Но не миссис Брайтвэйт Бримворти. Почему не миссис Брайтвэйт Бримворти? Почему меня никогда – (всхлип) никогда не приглашают?

БРИМВОРТИ (поглаживая её плечо, успокаивающе): Дорогая!

МИССИС БРИМВОРТИ (всхлипывая): Я этого не вынесу. Зачем мы вообще уехали из Канзас-сити в этот ужасный город? Канзас-сити, где нас знали и уважали, где я могла кивком головы принимать в высшее общество и изгонять из него. Почему здесь я не могу войти в высший свет? Почему меня преследуют? Почему меня не пригласили на последний званый ужин к миссис Де Пейстер? Почему меня никуда не приглашают? (Обрывает речь и направляется к двери). Ах! Это так мучительно! Я этого не вынесу! (Уходит. Всхлипы затухают на расстоянии за сценой): Ах! Ах! Ах! (или даже что-нибудь интереснее, если мы сможем придумать на репитициях).

Здесь — пауза, такая долгая, какую только смогут выдержать зрители. Бримворти погружен в дела занятого делового человека. Он берет пишущий прибор, кладет его назад; берет лист бумаги, кладет его назад; поднимает трубку телефона, опускает ее; и делает массу других вещей — в общем, всё, посредством чего делаются огромные состояния.

(Входит Биллингс, дворецкий).

БИЛЛИНГС: К Вам джентльмен, сэр.

БРИМВОРТИ: Странно. (Читает визитку) «Яспер К. Скиннер». Проведите его. (Биллингс уходит)

БРИМВОРТИ: Яспер К. Скиннер? (Снова берет карточку и изучает её) Яспер К. Скиннер. (Понижая голос до шёпота) Яспер К. Скиннер.

Именно такие тонкости отличают драматурга - профессионала от любителя. Эти действия Бримворти дают Биллингсу достаточное время для того, чтобы провести мистера Скиннера из холла, где младший дворецкий следил, чтобы тот не украл какое-нибудь пальто или зонтик. Что сказать, это – дело техники.

(Снова входит Биллингс)

БИЛЛИНГС: Мистер Яспер К.Скиннер.

(Входит СКИННЕР. Это человек зловещего вида, с наглым лицом. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: он – очень вредный тип. В нем есть что-то хитрое, что-то скрытное. БИЛЛИНГС уходит)

БРИМВОРТИ: Мистер Скиннер? Вы хотели видеть меня? Присаживайтесь. (Скиннер садится и наступает пауза).

СКИННЕР (противно): Уютненько Вы тут устроились, Бримворти.

БРИМВОРТИ (вздрогнув от такой фамильярности): Мистер Бримворти!

СКИННЕР: Вы богаты.

БРИМВОРТИ: Да, я богат.

СКИННЕР: Что ж, Вам понадобится Ваше богатство.

БРИМВОРТИ: Что это значит?

СКИННЕР: Я всё знаю.

БРИМВОРТИ: Что всё?

СКИННЕР: Всё о Вас.

БРИМВОРТИ: Объяснитесь.

СКИННЕР: Пожалуйста.

(Скиннер протягивает записную книжку).

БРИМВОРТИ: Что там у Вас?

СКИННЕР: Копии, Дж. Брайтвэйт Бримворти, копии документов, доказывающих, что это были Вы – Вы, Веллингтон Уолл – стрита, Наполеон Рица; Вы были тем, кто разводился со своей первой женой, пока Ваша теперешняя, вторая жена, ждала развод от её второго мужа, чтобы уйти к Вам.

БРИМВОРТИ: Ха!

СКИННЕР: Вы и не думали, что по вашему следу шел Яспер К. Скиннер. Годами я вынашивал идею, как получить нужные доказательства, и вот сейчас, Дж. Брайвэйт Бримворти, Вы у меня в руках.

БРИМВОРТИ: Говорите, Вы можете доказать это?

СКИННЕР: Полностью. Так с какой суммы начнем? С миллиона?

БРИМВОРТИ: С миллиона? За что?

СКИННЕР: Цена моего молчания.

(На заднем плане одновременно входят Миссис Бримворти, маленькая Ева и Биллингс. [Если начистоту, мне бы, в конце концов, хотелось видеть эту сцену как фарс. По меньшей мере, необходимы три двери – по одной на каждого персонажа.] Жена, дитя, дворецкий стоят незамеченными, слушая).

БРИМВОРТИ: Цена Вашего молчания? Милостивый человек, Вы же не думаете, что я хочу утаить это, ведь нет? Годами я вынашивал идею, как бы сделать эту историю достоянием печати; чтобы доказать, что когда-то я был разведен, но этого не хотят публиковать. Мне говорят, что мы не достаточно хорошо известны, чтобы эта тема их заинтересовала. Эта невозможность подтвердить наши утверждения, опубликовав это в «Таун топикс», «Геральд», «Клабфеллоу», отравила наше существование: отравила жизнь моей жене, отравила жизнь моей невинной дочери, отравила жизнь моего верного слуги. Ох уж этот снобизм Нью-Йоркского общества! И только потому, что не знают ничего скандального о наших разводах, эти надменные воротилы не замечают нас. Их жены не желают приглашать мою жену. Их дети сторонятся моей дочери. Их слуги смотрят свысока на моего дворецкого. А когда я пытался убедить их, как аккуратно и бесконфликтно мы были разведены, мне не захотели верить – мне не поверили. Они потребовали доказательств. Но вот Вы здесь – и все теперь устроится.

СКИННЕР (как громом пораженный): Так Вы не заплатите?

БРИМВОРТИ: Ни цента.

СКИННЕР: Тогда я уничтожу все документы, и буду опровергать, что Вы вообще разводились.

БРИМВОРТИ: Бесполезно. Смотрите! (достает из-под стола диктофон и показывает его). Здесь записано каждое наше слово. Я покажу это всем городским редакторам. Уж сейчас-то они это напечатают, все они напечатают.

СКИННЕР: Ну, бросьте, Бримворти, я потратил все свои деньги, чтобы получить эти бумаги.

ЕВА: Так тибе и нада, плохой дядя!

СКИННЕР: Вы даже не дадите мне денег доехать до дома?

БРИМВОРТИ: Нет.

СКИННЕР: Будь ты проклят, Бримворти. (Уходит).

БРИМВОРТИ: Иди ко мне, Женевьева. Иди ко мне, Ева. Подойдите, Биллингс. (протягивает руки в объятии). Стайвесанты и Де Пейстеры будут пресмыкаться перед нами. Газеты не посмеют упустить наши имена из присутствовавших в Рице, в Зимнем саду, в опере, на выставке собак, в Пайпинг Рок-клубе, и Бог знает где ещё.

(Миссис Бримворти, Ева и Биллингс бросаются в его объятия, образуя крайне милую картину, пока занавес медленно опускается).

Как попасть в высшее общество.

Драма-шантаж в одном действии.

Действие происходит в шикарно обставленном рабочем кабинете миллионера Дж. Брейтвейта Бремворси, президента компании Б.Б. и Ко. Все зависит, конечно, от щедрости продюсера, вполне возможен вариант дешевых декораций времен царя гороха: этакий замшелый интерьер убогой комнатенки с семью(!) дверями. Но пока давайте считать, что действие происходит в шикарной обстановке. Занавес слегка колышется как от легкого ветерка и поднимается.

На полу сидит трехлетний златокудрый ангелок, Ева Бремворси (может ей и меньше трех, если дети умеют связно говорить, а тем более читать, в таком возрасте) и детским голоском зачитывает сводку биржевых новостей из вечерней газеты.

Е в а. Бир-жа рабо-тала в о-быч-ном ре-жиме, ког-да…

На сцене появляется Дж. Брейтвейт Бремворси, седой, с глубокими морщинами на лице, мужчина лет пятидесяти. Его гложет тайная печаль, то есть при выходе на сцену вид у него должен быть, как у старшего брата Мафусаила в тот момент, когда он пинал младшего брата – 620-летнего старца – дабы проучить «мальчишку» за дерзость.

Е в а. … ког-да быки на-нес-ли у-дар

Б р е м в о р с и (нежно). Моя маленькая Ева!

Е в а (подбегая к нему). Папочка. Мой папочка.

Б р е м в о р с и. Моя маленькая Ева.

Е в а. Мой большой красивенький папочка.

Б р е м в о р с и. Моя маленькая Ева.

Это не скучно, нет, это великолепная находка драматурга. Пока зрители рассаживаются по местам, перед ними разыгрывается семейная идиллия, пусть чувствуют себя как дома, а когда рассядутся и поймут, что семейным счастьем здесь даже не пахнет, будет поздно: никуда не денутся - досмотрят до конца.

Е в а . Мой большой красивенький папочка.

Наконец-то последняя из шляп, на которые сегодня сели, издает прощальный хлопок, и наступает напряженная тишина. Бремворси, поверх златых кудрей дочурки внимательно наблюдающий за залом, прекращает разыгрывать отца благополучного семейства и приступает к действию.

Б р е м в о р с и (целует Еву). Беги, поиграй, малышка. Папочке пора заняться пшеницей. (Ева целует папу и направляется к двери. Бремворси закрывает лицо руками и жалобно стонет. Ева останавливается.)

Е в а (стоя у двери). Папочка, любименький, а почему ты акой грустный?

Б р е м в о р с и (выглядывая из-за ладоней с удрученным видом ). Грустный? С чего ты взяла? (Вымученно смеется.) Ха-ха! (Опять вымученно смеется.) Ха-ха!

Е в а (обращаясь к газете). Дорогая газета, скажи Еве, почему папочка плачет? (Уходит, что-то лепеча).

Б р е м в о р с и. Грустный! (Невесело смеется) Ха-ха! (Опять закрывает лицо руками, немного успокоившись, берет трубку телефона.) Дайте мне быр-быр-быр-бр-бр. (Пауза.) Докинс? Продавай Гремучую Сталь как только цена поднимется до быр-бр-бр-бр. Покупай миллион бр-бр-бр. Да? Нет? Ого! Нет? Да? Хорошо. (Вешает трубку.)

Входит жена Бремворси, сорокалетняя дама. Ее озабоченный взгляд не сочетается с внешним видом: вычурный костюм из тех, что рекламируются на последних страницах Ванити Фаэр.

Г-жа Б р е м в о р с и. Джон.

Б р е м в о р с и. Да, родная.

Г-жа Б р е м в о р с и. Мне так грустно, Джон.

Б р е м в о р с и. Ха-ха! (Опомнившись.) А что случилось?

Г-жа Б р е м в о р с и. Я не могу сказать толком, как-то мне не по себе. Ну подумай сам, ты богат, я привлекательна, а нас никуда не приглашают. Вот смотри. (Листает газету.) Нашла. (Читает.) «На вечере у госпожи Стивесон … ля-ля-ля-ля … в числе приглашенных были госпожа ля-ля-ля, госпожа ля-ля-ля … и госпожа ля-ля-ля. » Все, кроме меня. А как же я? Почему меня никогда (громко всхлипывает), никогда не приглашают?

Б р е м в о р с и (пытаясь успокоить, поглаживает по плечу). Ну дорогая.

Г-жа Б р е м в о р с и (рыдает). Я так больше не могу! И ради этого злосчастного городишки мы уехали из Канзас-Сити?!? Нас там все знали, уважали, да что там говорить, я кивала головой направо и налево, боялась, что когда-нибудь она отвалится. А теперь я сижу дома как прокаженная. Почему меня не пригласила госпожа де Пейстер на званый вечер? Да меня вообще никуда не приглашают! (Бросается прочь, хватается за дверь.) Как же я измучилась! Я не могу так больше, не могу! (Выходит. Рыдания по мере удаления звучат все тише.) Ой! Ой! Ой! (А может наоборот громче, если до этого додумались на репетициях.)

Антракт. Время его зависит от зрителей, пусть отдыхают, сколько захотят. Но и во время антракта Бремворси ведет себя как подобает настоящему бизнесмену. То за ручку подержится, то документ поразглядывает, то за телефон схватится; одним словом не бездельничает, как некоторые и потому богат.

Входит Биллингс, дворецкий.

Б и л л и н г с. К Вам некий джентльмен, сэр.

Б р е м в о р с и. Странно. (Рассматривает визитку.) «Джаспер Скиннер». Пригласите его. (Биллингс выходит.)

Б р е м в о р с и. Джаспер Скиннер ? (Опять рассматривает визитку.) Джаспер Скиннер. (Уже шепотом.) Джаспер Скиннер.

Подобные мелочи отличают Драматурга с большой буквы от любителя. Господин Скиннер, как человек незнакомый, ждет в прихожей, да еще под присмотром прислуги: чтоб не стащил зонтик или куртку. Приходится тянуть время и ждать, когда дворецкий приведет незваного гостя. Что поделаешь, опыт!

Снова входит Биллингс.

Б и л л и н г с. Господин Джаспер Скиннер.

Входит Скиннер, мужчина средних лет. Есть в нем что-то отталкивающее, бегающий взгляд тому причина или наглый вид, только сразу понятно, что перед вами Злодей.

Биллингс выходит.

Б р е м в о р с и. Господин Скиннер? Прошу Вас, присаживайтесь. (Скиннер садится. Молчит. Пауза затягивается.)

С к и н н е р (фамильярно). Неплохо устроился, Бремворси.

Б р е м в о р с и (пытаясь поставить на место). ГОСПОДИН Бремворси!

С к и н н е р. Смотрю, ты богат.

Б р е м в о р с и. И ?

С к и н н е р. Сейчас такое узнаешь...

Б р е м в о р с и. Бред какой-то.

С к и н н е р. Я знаю всё.

Б р е м в о р с и. Что всё?

С к и н н е р. Все о тебе.

Б р е м в о р с и. Ничего не понимаю.

С к и н н е р. Одну минутку.

Скиннер вытаскивает бумажник.

Б р е м в о р с и. Ну, и что в нем?

С к и н н е р. Копии, дражайший Дж. Брейтвейт Бремворси, копии документов, подтверждающих, что это именно ты, и никто другой, ты – Повелитель на Уолл-Стрит и Главнокомандующий Рица – развелся весной 96 года с первой женой в то время, как твоя нынешняя жена разводилась со вторым мужем, после чего вы смогли пожениться.

Б р е м в о р с и. ХА !

С к и н н е р. Ага! Не ждал, что Джаспер Скиннер перебежит тебе дорогу? Годами я вынашивал планы, искал доказательства и вот теперь, Бремворси, ты в моих руках!

Б р е м в о р с и. И все это вы сможете доказать?

С к и н н е р. Да, и еще раз да! Ну, и с чего мы начнем? С миллиона?

Б р е м в о р с и. Какого миллиона?

С к и н н е р. Такова цена моего молчания.

Кабинет как минимум должен иметь три двери, так как в этот момент на сцене одновременно появятся г-жа Бремворси, Ева и дворецкий. Каждый из них застынет около своей двери и станет незаметно подслушивать.

Б р е м в о р с и. Какого к черту молчания? Как раз наоборот! Сколько лет я искал эти документы! Я обращался в редакции Геральд, Таун Топик, Клабфеллоу, требовал, умолял напечатать, что я разведен. И что я слышал в ответ? Пока не будет доказательств – никаких публикаций. Наплевать им было на жизнь моей семьи. Ведь мы в Нью-Йорке, снобизм здешнего высшего общества хорошо известен! Местным «аристократам» подавай скандалы в прессе, иначе вас и знать не захотят. Ни меня, ни жену, ни невинного ребенка, да что там говорить, даже на дворецкого косятся. На слово мне никто не поверил, никто! А тут появляетесь вы, как по волшебству.

С к и н н е р (ошеломленно). Так я ничего не получу?

Б р е м в о р с и. Ни цента!

С к и н н е р. А я возьму и уничтожу документы, вот.

Б р е м в о р с и. Да сколько угодно. А это вы видели? (Торжествующе выхватывает из-под стола диктофон.) Я все записывал. И теперь ни одна редакция не посмеет мне отказать, скоро наш разговор появится во всех газетах города!

С к и н н е р. Да ты ж без ножа меня режешь, Бремворси. Я вбухал все деньги в это дело.

Е в а. Так тебе и надо, плохой дядя.

С к и н н е р. Хоть на такси дай.

Б р е м в о р с и. Нет.

С к и н н е р. Чтоб ты сдох. (Выходит.)

Б р е м в о р с и. Женевьева, Ева, Биллингс. Да идите же ко мне! (Распахивает объятья.) Стивесоны и де Пейстеры у нас в ногах будут валяться. Из документов видно, в каких местах нас принимали: Риц; театр "Зимний Сад"; опера; выставка собак; знаменитый гольф-клуб; Бог знает где еще.

Г-жа Бремворси, Ева и Биллингс бросаются к нему в объятья. На столь трогательной сцене занавес тихо опускается.

КАК ДОБИТЬСЯ ПРИЗНАНИЯ В ОБЩЕСТВЕ

Одноактная драма шантажа – в одном акте.

Сцена являет богато обставленный рабочий кабинет Д. Брейсвэйт Бримворси, миллионера, президента "Б., О. и П.". По крайней мере, должна являть: насколько это получается, зависит от щедрости финансирования. Обычно денег хватает только на то, чтобы гармонично обставить сцену подержанной мебелью с театрального склада и получить интерьер, достойный дешевого фарса. Однако давайте, пока еще можно (занавес не поднят), считать, что на сцене именно богато обставленный кабинет. Ветер нежно колышет его массивную стену на заднем плане.

Итак, занавес поднимается, и за ним обнаруживается сидящей на полу Ева Бримворси, очаровательная золотоволосая малютка трех лет от роду (или лучше еще младше, если вдруг дети помладше вообще умеют разговаривать). В руках Евы вечерняя газета. Мило запинаясь, по слогам, она читает ежедневный отчет о текущем состоянии рынков.

ЕВА: Тор-ги откры-лись спокой-но, но…

(На заднем плане, входит: Д. БРЕЙСВЭЙТ БРИМВОРСИ. Это мужчина лет пятидесяти с затаенной в душе печалью. С точки зрения сценического воплощения это означает, что он выглядит как старший брат Мафусаила – тот самый, что отвесил младшенькому, которому тогда едва исполнилось шестьсот двадцать, увесистый подзатыльник, ибо, по его мнению, мальчишка дерзил. Волосы мистера Бримворси белы, лицо изборождено глубокими морщинами. Он стоит, наблюдая за дочерью).

ЕВА: …но, но вско-ре быки предпри-няли ата-ку…

БРИМВОРСИ (с нежностью): Моя малютка Ева!

ЕВА (подбегая к нему): Папочка. Мой папочка.

БРИМВОРСИ: Моя малютка Ева.

ЕВА: Мой большой, замечательный папочка.

БРИМВОРСИ: Моя малютка Ева.

Возможно, эта сцена и кажется вам тупой, однако, на самом деле, это чрезвычайно тонкая драматическая конструкция. Ибо посредством нее мы утверждаем атмосферу тихой домашней умиротворенности, счастья и – одновременно! – даем опоздавшим зрителям возможность наконец-таки перестать шуршать по залу и занять свои места, чтобы затем вдруг "бах" – и обрушить на них, только что усевшихся, осознание иллюзорности этого счастья, глубоко трагизма реальной ситуации!

ЕВА: Мой большой, замечательный папочка.

В зале раздается еле слышный хлопок – звук, с которым последний прибывший садится на свою собственную шляпу, после чего замирает в напряженной позе. Это позволяет Бримворси, отслеживающему ситуацию в зале пристальным и неотрывным взглядом поверх детской золотоволосой головки, понять, что можно двигать действие дальше.

(Он целует Еву): Теперь беги, моя дорогая. Папочка еще должен скупить всю пшеницу. (Ева целует его и идет к дверям. Пока она идет, Бримворси закрывает лицо рукой и издает глубокий стон. Ева останавливается.)

ЕВА (от дверей): Замечательный папочка, почему такой грустный?

БРИМВОСИ (поднимая изможденное лицо): Грустный? Я выгляжу грустным? (Безрадостно смеется) Ха! (и еще раз - снова безрадостно) Ха!

ЕВА (лепечет своей вечерней газете): Дорогая газетка, почему папочка грустный? (Выходит, продолжая неразборчиво лепетать.)

БРИМВОСИ: Грустный! (Безрадостно смеется) Ха! (Закрывает лицо руками, затем стряхивает оцепенение, берет слуховую трубку телефона, прикладывает к уху.) Соедините меня с бла-бла-бла-бла. (Пауза.) Это вы, Докинс? Продавайте сталелитейные "Сламбанго", как только они достигнут бла-бла. Покупайте миллион бла-бла-бла. Да? Нет? О! Нет? Да? Хорошо. (Вешает трубку.)

(Входит МИССИС БРИМВОРСИ. Это богато одетая женщина лет сорока. Ее костюм исполнен изящной скромности, той самой, что стоит бешеных денег и рекламируется на страницах действительно последних номеров действительно модных журналов. Взгляд миссис Бримворси полон тягостной тревоги.)

МИССИС БРИМВОРСИ: Джон.

БРИМВОРСИ: Дорогая?

МИССИС БРИМВОРСИ: Джон, так просто нельзя жить.

БРИМВОРСИ: Ха! (беря себя в руки, бодрясь) Что-то случилось, дорогая?

МИССИС БРИМВОРСИ: Все не так, Джон. Не знаю, как это сказать, но я чувствую это в воздухе, повсюду. Все неправильно. Что с нами не так? Ты богатый мужчина. Я привлекательная женщина. Но нас же просто игнорируют в обществе! Вот посмотри. (Показывает газету.): Послушай (Читает) "Миссис Стайвесант – Стайвесанты дают бал… среди гостей были миссис бла-бла-бла, миссис бла-бла-бла… и миссис бла-бла-бла". Но не миссис Д. Брейсвэйт Бримворси! Почему не миссис Д. Брейсвэйт Бримворси?! Почему я никогда не в числе приглашенных – (всхлипывает) никогда, никогда, никуда?

БРИМВОРСИ (обнимая ее за плечи, успокаивающе): Дорогая моя!

МИССИС БРИМВОРСИ (всхлипывая): Это невыносимо. И зачем мы только оставили Канзас-Сити, ради этого ужасного города? Канзас-Сити, где нас все знали и уважали, где все взгляды были устремлены на нас и довольно было легкого кивка, чтобы о тебе восторженно заговорили во всех гостиных города. Или же, наоборот, слегка пожать плечами, еле заметно покачать головой – и вот уже о тебе повсюду шепчутся со сладким ужасом: "А вы знаете?.. Да как она могла!". Ну почему я вне жизни здесь? Что это за остракизм? Почему, почему я не была приглашена на последний ужин миссис Де Пейстер? Почему я вообще никуда не приглашена? (Вырывается и направляется к двери.) О! Это пытка! Это невыносимо! (Выходит. Постепенно затихая, рыдания доносятся уже из-за сцены.): О! О! О! (Или что-нибудь еще более душераздирающее, если сможем изобразить на репетициях).

Здесь как можно более длинная пауза. Сколько выдержит зал. Бримворси заполняет ее делами, обычными для делового человека, то есть, берет ручку, потом кладет ее обратно, берет листок бумаги, потом кладет его обратно, берет телефонную трубку, потом кладет ее обратно – ну и делает все остальные вещи, посредством которых обычный человек превращается в удачливого бизнесмена.

(Входит БИЛЛИНГС, дворецкий.)

БИЛЛИНГС: К вам джентльмен, сэр.

БРИМВОРСИ: Странно. (Читает визитку.) "Джаспер К. Скиннер" Пригласите его. (Биллингс выходит).

БРИМВОРСИ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берет визитку со стола и изучает ее.) Джаспер К. Скиннер (Понижая голос до шепота.) Джаспер К. Скиннер.

Вот, кстати, они – мелочи, отличающие профессионального драматурга от любителя. Биллингс вышел и просто не может войти обратно через жалких пять-десять секунд. Ему совершенно необходимо достойное время, чтобы убедиться, что гость не стянул в холле ни одного пальто или зонта и только затем провести его в кабинет. В то же время, зритель не должен скучать. Поэтому пауза: Биллингс и гость не появляются, Бримворси бормочет. Это техника, знаете ли.

(Входит БИЛЛИНГС.)

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит СКИННЕР. Это человек средних лет, с жесткими чертами лица, мрачного вида. Очень плохой человек, и это распознается с первого взгляда. В его манерах есть что-то скользкое, уловимо неприятное. БИЛЛИНГС выходит.)

БРИМВОРСИ: Мистер Скиннер? Вы хотели видеть меня? Присаживайтесь. (СКИННЕР садится, возникает небольшая пауза.)

СКИННЕР (агрессивно): Неплохо у вас здесь, Бримворси. Скромно, но с чувством.

БРИМВОРСИ (обращает внимание на фамильярность посетителя): МИСТЕР Бримворси.

СКИННЕР: Вы богатый человек.

БРИМВОРСИ: Так оно и есть.

СКИННЕР: Вот и отлично, деньги вам понадобятся.

БРИМВОРСИ: Что это значит?

СКИННЕР: Я все знаю.

БРИМВОРСИ: Все что?

СКИННЕР: Все о вас.

БРИМВОРСИ: Объяснитесь.

СКИННЕР: Всенепременно.

(СКИННЕР достает бумаги.)

БРИМВОРСИ: Что у вас там?

СКИННЕР: Копии, Д. Брейсвэйт Бримворси, копии документов, доказывающих, что это были вы – вы, Веллингтон Уолл-стрит, Наполеон Риц – вы были тем человеком, кто весной 96-го развелся со своей первой женой, в то время как ваша нынешняя, вторая жена как раз разводилась со своим вторым мужем, дабы выйти замуж за вас!

БРИМВОРСИ: Ха!

СКИННЕР: Вы, конечно, не думали, что Джаспер К. Скиннер идет по вашему следу. Годами я планировал, готовился, собирал доказательства, и вот теперь, Д. Брейсвэйт Бримворси, вы у меня в руках.

БРИМВОРСИ: Говорите, вы можете доказать все это?

СКИННЕР: Доказано полностью. Так с какой же суммы мы начнем? Миллион?

БРИМВОРСИ: Миллион? За что?

СКИННЕР: Цена моего молчания.

(На заднем плане, одновременно появляются: МИСССИС БРИМВОРСИ, маленькая ЕВА и БИЛЛИНГС. [Собственно говоря, здесь я хочу элементов дешевого фарса. Вы уж простите, но мне совершенно необходимы три двери – по одной для каждого из персонажей.] Жена, ребенок и дворецкий останавливаются каждый в своей двери и стоят там, незамеченные. Слушают.)

БРИМВОРСИ: Цена вашего молчания? Святые небеса, любезный, вы что, правда думаете, что я хочу, чтобы вы хранили это ваше молчание? Годами я планировал, готовился, собирал доказательства, стараясь впихнуть все это в газеты: я же разведенный человек! Но они не желали печатать! Мы ничего не могли доказать! Это жуткое молчание всех этих "Таун Топикс", "Герольд" и прочих "Клабфеллоу" сгубило наши жизни, сгубило жизнь моей жены, сгубило жизнь моего невинного дитя, сгубило жизнь моего честного дворецкого. Этот жуткий снобизм нью-йоркского общества! Только из-за того, что при произнесении нашей фамилии в их головах не всплывает ни одной приятной картинки бракоразводного скандала, эти надменные "сливки общества" продолжают игнорировать нас! Их жены не принимают мою жену. Их дети избегают моего ребенка. Их дворецкие смотрят сверху вниз на моего дворецкого. И сколько бы я ни пытался объяснять им, какими основательно разведенными людьми являемся мы с женой, они не желают слушать. Они говорят – докажи. Все бесполезно. Но вот появляетесь вы. И теперь все будет хорошо.

СКИННЕР (как громом пораженный): То есть, платить вы не будете?

БРИМВОРСИ: Ни цента.

СКИННЕР: В таком случае, я уничтожу все документы и вы ничего не сможете доказать!

БРИМВОРСИ: Бесполезно, не трудитесь. Поглядите-ка! (Достает из-под стола диктофон.) Каждое слово нашей беседы записано здесь. Я покажу это редакторам. И они напечатают. Все напечатают.

СКИННЕР: Но, черт возьми, Бримворси, я спустил все свои деньги, добывая эти документы.

ЕВА: Так вам и надо, плохой Мистер.

СКИННЕР: Вы что же это, даже не компенсируете мне обратный проезд?

БРИМВОРСИ: Нет.

СКИННЕР: Черт бы вас подрал, Бримворси. (Уходит.)

БРИМВОРСИ: Идите все ко мне, мои дорогая Женевьева, моя милая Ева, мой добрый честный Биллингс (распахивает объятья). Все эти Стайвесанты и Де Пейстер будут ползать у наших ног. Никогда больше газеты не посмеют не упомянуть наших имен в списках гостей "Риц", зрителей "Винтер Гарден", известных лиц, замеченных в ложах оперы или на газонах "Пайпинг Рок", и небеса знают, где только еще.

(МИССИС БРИМВОРСИ, ЕВА и БИЛЛИНГС бросаются в его объятья, образуя чудную и умилительную картину, занавес тихо опускается.)

Вторжение в свет: практическое руководство

Одноактная драма шантажа - в одном акте

Декорации представляют собой богато обставленный кабинет Дж. Брейтвейта Бримворси, миллионера, президента "Бримворси", главное предприятие и совладельцы. Многое, конечно, зависит от щедрости постановщика. Возможно, тот, которого удастся найти мне, оплатит лишь подержанный гарнитур от Кейна и обеспечит только дешёвые фарсовые декорация с семью дверями. И всё же давайте называть помещение богато обставленным - пока есть такая возможность. Массивная стена в глубине сцены слегка колышется от ветерка.

Когда поднимается занавес, маленькая Эва Бримворси, золотоволосая крошка трёх лет от роду (если дети вообще могут внятно говорить в более раннем возрасте), сидит на полу. Тоненьким голоском она читает биржевые сводки.

ЭВА: Откры-тие бир-жи прошло спо-койно, однако…

(Входит ДЖ. БРЕЙТВЕЙТ БРИМВОРСИ. Пятидесятилетний мужчина, снедаемый тайной печалью. Это означает, что для соответствия роли он будет вынужден выглядеть, как старший брат Мафусаила - тот самый, который ударил Мафусаила, когда тому было шестьсот двадцать, потому что, видите ли, “ребёнок напрашивался”. У мистера Бримворси седые волосы, лицо его покрыто глубокими морщинами. Он останавливается, смотрит на девочку.)

ЭВА: Но “быки” перешли в нас-тупление…

БРИМВОРСИ (нежно): Эва! Малышка моя!

ЭВА (подбегает к нему): Папочка! Милый папа!

БРИМВОРСИ: Моя маленькая Эва.

ЭВА: Мой большой папик, моя цыпочка.

Всё это может показаться вам скучным, но на самом деле здесь очень тонкий нюанс постановки. Я должен был создать мирную атмосферу домашнего уюта и счастья. Мне пришлось чем-то занять время, пока зрители рассаживаются, а потом обнаруживают, что перепутали места.

ЭВА: Мой большой папик, моя цыпочка.

В зрительном зале слышен слабый хлопок: кто-то из опоздавших сел на свою шляпу. Затем воцаряется напряжённая тишина. Бримворси, подсчитывавший через золотоволосую голову дочери, насколько заполнен зал, понимает, что пришло время продолжать представление.

(Он целует Эву.) А сейчас беги поиграй, дорогая. Папочке нужно заняться закупкой зерна. (Эва целует его и направляется к двери. Бримворси закрывает лицо рукой и испускает тяжёлый стон. Эва останавливается.)

ЭВА (у дверей): Почему папочка-лапочка такой грустный?

БРИМВОРСИ (поднимает измождённое лицо): Грустный? Я кажусь грустным? (Он печально смеётся.) Ха! (Снова печально смеётся.) Ха!

ЭВА (лепечет, обращаюсь к вечерней газете): Газетка, милая, почему папочка грустит? (Выходит, продолжая лепетать.)

БРИМВОРСИ: Грустный! (Печально смеётся) Ха! (Закрывает лицо руками, потом, овладев собой, поднимает трубку телефона.) Соедините меня с номером много-много-много. (Пауза.) Довкинс, это вы? Продавайте Слембанго Стил, когда она достигнет такой-то отметки. Купите миллион Того-то. Да? Нет? А! Нет? Да? Ладно. (вешает трубку.)

(Входит миссис Бримворси. Богато одетая женщина. Ей около сорока. У неё костюм (самая облегающая версия) из последнего номера "Вэнити Фэр" (см. страницы с рекламой в конце) и встревоженный вид.)

МИССИС БРИМВОРСИ: Джон.

БРИМВОРСИ: Да, дорогая?

МИССИС БРИМВОРСИ: Джон, я волнуюсь.

БРИМВОРСИ: Ха! (овладев собой) И чем порождено это беспокойство?

МИССИС БРИМВОРСИ: Джон, что-то не так. Не могу сказать, в чём дело, но это витает в воздухе. Что с нами? Ты богат. Я привлекательна. И всё же Общество оказывает нам холодный приём. Вот, смотри (достаёт газеты): слушай (читает) "Миссис Стайвесант-Стайвесант Дансант… титулы-титулы-титулы… среди гостей были миссис Титул-титул-титул, миссис Титул-титул-титул… и миссис Титул-титул-титул". Но они не пишут "Миссис Дж. Брейтвейт Бримворси". Почему не "Миссис Дж. Брейтвейт Бримворси"? Почему меня никогда (рыдания), никогда не приглашают?

БРИМВОРСИ (массируя ей плечи. Успокоительная болтовня): Милая!

МИССИС БРИМВОРСИ (всхлипывая): Я этого не вынесу. Зачем мы переехали из Канзас Сити в этот ужасный город? Из Канзас Сити, где нас все так хорошо знали и уважали, где для того, чтобы разрушить чью-то репутацию мне достаточно было покачать головой, а чтобы создать человеку имя хватало моего кивка. Почему я не могу перенести то общество сюда? Почему здесь я чувствую себя изгоем? Почему миссис де Пейстер не пригласила меня на ужин? Почему меня вообще никто никуда не приглашает? (Вырывается из объятий мистера Бримворси и направляется к двери.) Ах! Какая мука. Я не могу этого вынести. (Выходит. Рыдания стихают по мере того, как она удаляется от сцены): Ах! Ох! О! (или даже лучшая реплика, если мы придумаем её во время репетиций.)

Здесь нужно сделать паузу, такую долгую, какую только сможет выдержать публика. Бримворси занимает паузу её, погружаясь в дела занятого делового человека. Он берёт ручку, кладёт её на место; берёт лист бумаги, кладёт его на место; поднимает трубку, кладёт вешает её; и выполняет все прочие действия, с помощью которых создаются огромные состояния.

(Входит Биллингс, дворецкий)

БИЛЛИНГС: К вам посетитель, сэр. Некий джентльмен.

БРИМВОРСИ: Странно. (Читает надпись на визитной карточке) “Джаспер К. Скиннер”. Пусть войдёт. (Биллигс выходит)

БРИМВОРСИ: Джаспер К. Скиннер? (Снова берёт карточку и рассматривает её) Джаспер К. Скиннер. (Понижая голос до шёпота) Джаспер К. Скиннер.

Именно такие детали отличают вас, профессионального драматурга, от аматора. Реплики расставлены таким образом, чтобы дать Биллингсу время сходить за мистером Скиннером в холл, где помощник дворецкого наблюдает за тем, что делает гость, в частности, не присваивает ли он пальто и зонтики. Техника!

(Снова входит Биллингс)

БИЛЛИНГС: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит Скиннер. Это мрачно выглядящий мужчина среднего возраста с безжалостным лицом. Вы с первого взгляда можете определить, что перед вами мерзавец. Есть в нём нечто нечестное, вороватое. Биллингс выходит.)

МИСТЕР БРИМВОРСИ: Мистер Скиннер? Вы хотели видеть меня? Садитесь. (Скиннер садится. Молчание.)

СКИННЕР (агрессивно): неплохо вы тут устроились, Бримворси.

БРИМВОРСИ (вздрогнув от такой фамильярности): МИСТЕР Бримворси!

СКИННЕР: Вы богаты.

БРИМВОРСИ: Да.

СКИННЕР: Ваше богатство вам ещё понадобится.

БРИМВОРСИ: Что вы имеете в виду?

СКИННЕР: Я знаю всё.

БРИМВОРСИ: Что - всё?

СКИННЕР: Всё про вас.

БРИМВОРСИ: Объяснитесь.

СКИННЕР: Непременно.

(Скиннер достаёт бумажник.)

БРИМВОРСИ: Что там у вас?

СКИННЕР: Дж. Брейтвейт Бримворси, это копии документов, подтверждающих, что вы, Веллингтон Уолл-стрит, Наполеон отеля "Ритц" - именно вы весной 96-го развелись с первой женой, пока ваша нынешняя, вторая жена разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти за вас!

БРИМВОРСИ: Ха!

СКИННЕР: Вы и думать не думали, что на вашем пути встанет Джаспер К. Скиннер. Годами я планировал и обдумывал, как заручиться необходимыми доказательствами, и теперь, Дж. Брейтвейт Бримворси, вы в моих руках.

БРИМВОРСИ: Вы сказали, что можете доказать это?

СКИННЕР: От первого до последнего слова. Ну, с чего мы начнём? С миллиона?

БРИМВОРСИ: Миллион? За что?

СКИННЕР: Такова цена моего молчания.

(В этот момент неслышно входят миссис Бримворси, маленькая Эва и Биллингс. [Собственно говоря, думаю, мне всё-таки понадобятся декорации для фарса. Нужно хотя бы три двери - по одной на каждого персонажа] Жена, ребёнок и дворецкий останавливаются и слушают, оставаясь незамеченными.)

БРИМВОРСИ: Цена вашего молчания? Господи, приятель, вы же не думаете, что я хочу держать это в секрете, правда? Годами я планировал и обдумывал, как протащить эту историю в газеты, как доказать, что я разведёный мужчина, но никто не хотел это печатать. Они говорили, что мы недостаточно известны, чтобы эта тема заинтересовала их. Невозможность обосновать наши притязания и опубликовать нашу историю в "Таун Топикс", "Геральд", и "Клабфеллоу" - всё это погубило нашу жизнь, погубило жизнь моей жены, погубило жизнь моего невинного ребёнка, погубило жизнь моего верного дворецкого. О снобизм нью-йоркского общества! Эти высокомерные завсегдатаи высшего света продолжают третировать нас лишь потому, что вокруг нашей семьи не разгорелись скандалы, связанные с разводами. Их жёны отказывались принимать мою. Их дети избегали общества моей дочери. Их дворецкие свысока смотрели на моего. И когда я пытался им объяснить, насколько тщательно мы были разведены, они не верили мне, не верили. Они требовали доказательств. И вот наконец пришли вы и всё уладилось.

СКИННЕР (потрясённый): без этих свидетельств вам не поверят?

БРИМВОРСИ: Ни на грош.

СКИННЕР: Тогда я уничтожу эти документы и буду отрицать, что вы когда-либо были разведены.

БРИМВОРСИ: Бесполезно. Смотрите! (Достаёт из-под стола диктофон). Здесь наш разговор от первого до последнего слова. Я предложу запись всем редакторам города. Они это опубликуют.

СКИННЕР: Чёрт возьми, Бримворси, я всадил все свои деньги в эти документы.

ЭВА: Так вам и надо, Мистер Плохой Дядя.

СКИННЕР: Вы мне даже не отдадите мой проездной на трамвай, чтобы я мог добраться домой?

БРИМВОРСИ: Нет.

СКИННЕР: Чтоб вас, Бримворси. (Выходит.)

БРИМВОРСИ: Сюда, Женевьева. Сюда, Эва. Сюда, Биллингс (раскрывает объятия.) Стайвесанты и Пейстерсы упадут ниц перед нами. Газеты не посмеют не упомянуть нас в числе постояльцев «Ритца»; посетителей Зимнего сада, оперы, выставки собак, Пайпинг Рок клуба, да Бог знает чего ещё.

(Миссис Бримворси, Эва и Биллингс устремляются в его объятия, под тихо опускающийс занавес, образуя весьма живописную группу.)

Как ворваться в общество

Драма шантажа в одном действии.

Сцена представляет собой богато обставленный кабинет Дж. Брейсвейта Бримворси - миллионера и президента дочерней компании и центрального отделения. Безусловно, многое зависит от щедрости управляющего производством. Я могу лишь найти кого-то, кто купит партию подержанного товара со склада Кейна и представит мне дешевый фарс с семью дверями внутри. Давайте все же называть это место богато обставленным - пока мы можем так его называть.

Массивная стена на заднем плане слегка колышется ветерком.

Когда поднимается занавес, видно маленькую Еву Бримворси, трехлетнюю златокудрую малышку ( или даже младше, если дети вообще способны отчетливо говорить в более раннем возрасте), которая сидит на полу. Она детским дискантом читает новости торговли в вечерней газете.

Ева: ры-нок открыл-ся спо-кой-но, но -

(Сзади входит Дж. Брейсвейт Бримворси. Это пятидесятилетний человек со скрытой печалью, означающей, что для спектакля он будет выглядеть как старший брат Мафусаила - тот самый, который ударил Мафусаила, когда тот был в возрасте шестисот двадцати лет, за то, что по его мнению, ребенок стал слишком дерзок. У мистера Бримворси седые волосы, его лицо изборождено глубокими морщинами. Он стоит, глядя на своего ребенка.)

(Ева: Но на-па-ли бы-ки -

Бримворси (нежно): Ева, дитя мое!

Ева: (подбегая к нему): Папочка! Мой папа!

Бримворси: Моя маленькая Ева.

Ева: Мой большой папочка! Мой замечательный папочка.

Бримворси: Моя маленькая Ева.

Все это может показаться вам скучным, но это мастерски сыгранная драматический ход. Мне пришлось создать атмосферу тихого домашнего спокойствия и счастья и заполнить чем-то паузу, пока зрители рассаживались, то и дело обнаруживая, что заняли не то место.

Ева: Мой большой, замечательный папочка.

В зале послышался слабый хлопок - последний вошедший сел на свою шляпу, а затем напряженная тишина.

Бримворси, «подсчитывая» аудиторию через золотоволосую голову ребенка, осознает, что пришло время перейти к сюжету.

(Он целует Еву.) А теперь ступай, дорогая. Папочке еще нужно закупить пшеницы. ( Ева целует его и направляется к двери. Когда она удаляется, Бримворси закрывает лицо руками и издает тяжкий стон. Ева останавливается.)

Ева (у двери): Милый папочка, почему ты такой грустный?

Бримворси (поднимая изможденное лицо): Грустный? Тебе кажется, что я грустный ( безрадостно смеется.) Ха! (снова печально смеется.) Ха!

Ева (лепеча своей вечерней газете): Дорогая газета, почему папочке грустно? (выходит, продолжая лепетать.)

Бримворси: Грустный! (Безрадостно смеется) Ха! (зарывается лицом в ладони, потом придя в себя, снимает телефонную трубку.) Соедините меня с номером много-мно-много-много ( Пауза.) Это Вы, Доукинс? Купите миллион какого-то. Да? Нет? Ох! Нет? Да? Ладно. (Вешает трубку.)

(Входит миссис Бримворси. Это богато одетая женщина примерно сорока лет. На ней новейшее и самое открытое платье, что красуется на последних страницах Вэнити Фэйр и озабоченное выражение лица.)

Миссис Бримворси: Джон.

Бримворси: Да, дорогая?

Миссис Бримворси: Джон, я обеспокоена.

Бримворси: Ха! (приходя в себя) Что же стало причиной беспокойства?

Миссис Бримворси: Что-то не так, Джон. Я не могу выразить, что именно, но я чувствую это в воздухе. Что с нами? Ты богат. Я привлекательна. И тем не менее, Общество холодно с нами. Взгляни. (показывает газету): Послушай. (Читает) « Миссис Стайвезант - Стайвезант`c Дансант…титул-титул-титул….среди гостей были титул-титул-титул, миссис титул-титул-титул». Но не Дж. Брейсвейт Бримворси. Почему не миссис Брейсвейт Бримворси? Почему меня никогда не приглашают - (всхлипы) никогда не приглашают?

Бримсворси (массируя ее плечо. Успокоительная чепуха): Моя милая!

Миссис Бримворси (всхлипывая): Я не могу этого вынести. Зачем мы переехали из Канзас-Сити в этот ужасный город? Канзас-Сити, где мы были столь известны и уважаемы - где я могла создать репутацию в обществе однимкивком и разрушить ее, покачав головой. Почему здесь я не могу войти в высшее общество? Почему меня изгоняют? Почему меня не пригласили на последний ужин у миссис Пейстер? Почему меня не приглашают никуда? ( Вырывается и кидается к двери.) Ах! Это мучает меня. Я не могу это выносить. ( Выходит. Всхлипы стихают за сценой): Ах! Ах! Ах! (Или даже строчка получше, если мы придумаем ее во время репетиций.)

Здесь пауза будет длиться так долго, как публика сможет выдержать. Бримворси занят делами занятого дельца. Он хватает ручку, кладет ее обратно; хватает лист бумаги, кладет обратно; хватает телефон, кладет обратно; и делает еще много разных вещей, с помощью которых создаются большие состояния

(Входит Биллингс, дворецкий.)

Биллингс: К Вам джентльмен, сэр.

Бримворси: Странно. (Читает карточку) «Джаспер К. Скиннер.» Проводи его сюда.

(Биллингс выходит)

Бримворси: Джаспер К. Скиннер? ( Снова хватает карточку и разглядывает ее) Джаспер К. Скиннер. (Понижая голос до шепота.)

Джаспер К. Скиннер.

Вот такие вещи отличают твою профессиональную драматургию от любительской. Строки переставлены, чтобы дать Биллингсу время привести Скиннера из приемной, где помощник дворецкого наблюдает, чтобы он не присвоил пальто или зонт. Это техника.

(Снова входит Биллингс.)

Биллингс: Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Входит Скиннер. Это человек средних лет с мрачным и зловещим лицом. С первого взгляда можно сказать, что это скверный тип. В нем есть что-то скрытое, что-то изменчивое. Биллингс выходит.

Бримворси: Мистер Скиннер? Вы хотели меня видеть? Присаживайтесь. ( Скиннер садится и наступает пауза.)

Скиннер (оскорбительно): У вас здесь неплохое местечко, Бримворси.

Бримворси (вспыхивая при этой фамильярности): МИСТЕР Бримворси!

Скиннер: Вы богаты.

Бримворси: Да, это так.

Скиннер: Вам это пригодится.

Бримворси: Что Вы имеете ввиду?

Скиннер: Я все знаю.

Бримворси: Что - все?

Скиннер: Все о Вас.

Бримворси: Обьясните.

Скиннер: Хорошо.

(Скиннер достает записную книжку.)

Бримворси: Что у Вас там?

Скиннер: Копии, Дж. Брейсвейт Бримворси, копии документов, подтверждающих, что это Вы - Вы, Веллингтон Уолл Стрит, Наполеон «Ритца» - тот, кто весной 1996 года получил развод от своей первой жены, в то время как ваша нынешняя, вторая супруга, получала развод от своего второго мужа, чтобы выйти замуж за Вас!

Бримворси: Ха!

Скиннер: Вряд ли Вы думали, что Джаспер К. Скиннер у Вас на хвосте. Многие годы я составлял план, как обеспечить необходимые доказательства, и вот теперь, Дж. Брейсвейт Бримворси, Вы попались.

Бримворси: Вы хотите сказать, что у Вас есть доказательства?

Скиннер: Хоть пруд пруди. Итак, с чего начнем? Миллион?

Бримворси: Миллион? За что?

Скиннер: Это цена моего молчания.

(Одновременно сзади входят миссис Бримворси, маленькая Ева и Биллингс. [На самом деле, в конце концов я захочу поставить фарс. Понадобится не менее трех дверей - по одной для каждого из этих трех персонажей] Жена, ребенок и дворецкий стоят здесь же, незамеченные, и слушают.

Бримворси: Цена Вашего молчания? О Боже, любезный, Вы и в самом деле думаете, что я хочу хранить эту тайну? Многие годы я планировал предать все это бумаге; чтобы доказать, что однажды я был разведенным человеком, но это никогда не хотели издавать. Мне говорили, что мы недостаточно известны, чтобы сделать данный опус желанным. Невозможность заявить о своих притязаниях и опубликовать их в Таун Топикс, Геральд и Клабфелоу загубила наши жизни, жизнь моей жены, жизнь моего невинного ребенка и жизнь моего верного дворецкого.

Ах, снобизм Нью-Йоркского общества! Эти надменные «социальные магнаты» продолжают пренебрегать нами только потому, что с нами не было прямо связано никаких бракоразводных скандалов. Их жены отказывались принимать в гостях мою жену. Их дети избегали моего ребенка. Их дворецкие свысока смотрели на моего. И когда я попытался рассказать им, как тщательно мы развелись, они не поверили мне - они мне не поверили. Они потребовали доказательств. И вот пришли Вы, и теперь все хорошо.

Скиннер: (пораженный громом) Вы не заплатите?

Бримворси: Ни цента.

Скиннер: Тогда я уничтожу документы и буду утверждать, что Вы никогда не разводились.

Бримворси: Это бесполезно. Взгляните! (Достает диктофон из-под стола.) Здесь записано каждое слово нашего разговора. Я покажу это вот всех издательствах города. Теперь они это издадут; Каждый из них.

Скиннер: Но, черт возьми, Бримворси, я потратил все свои деньги на то, чтобы достать эти документы.

Ева: Поделом Вам, плохой Мистер.

Скиннер: Вы даже не дадите мне денег на проезд домой?

Бримворси: Нет.

Скиннер: Будьте прокляты, Бримворси. (Выходит.)

Бримворси: Подойди, Женевьева. Сюда, Ева. Сюда, Биллингс. (Протягивает руки.).Стайвезанты и Де Пейстеры определенно будут ползать у ваших ног. Газеты не посмеют исключить наши имена из списков в Ритце; в Винтер Гарден; в опере; в дог- шоу; в Пайпинг Рок Клаб; и Бог знает, где еще.

(Миссис Бримворси, Ева и Биллингс кидаются в его обьятия и образуют совершенно очаровательную картину, когда занавес медленно опускается.

Еще раз про шантаж

Действие первое (оно же последнее).

Кабинет мистера Брейсвейта Бримворси, человека состоятельного, президента компании Би. О. & Пи. Обстановка богатая (насколько позволяет щедрость продюсера).

Лично мне кроме подержанных декораций со склада Кейна ничего не светит и придется довольствоваться конструкцией с семью выходами, отслужившей свой век в дешевой комедии. В общем, обстановка условно богатая. Сквозняк слегка колышет заднюю «стену» кабинета.

Занавес поднимается. Ева Бримворси, златовласая девчушка лет трех (или даже младше при условии, что уже может сколько-нибудь связно говорить), сидит на полу и по-детски пискляво читает вслух вечернюю газету.

Ева. От-клы-ти-е лын-ка плош-ло спо-кой-но, но…

На заднем плане появляется мистер Брейсвейт Бримворси. Его снедает тайная тоска, поэтому в свои пятьдесят он выглядит братом Мафусаила - этаким старшим братом, дававшим шестьсот двадцатилетнему мальчишке Мафусаилу тумака, когда тот слишком задавался. Волосы у мистера Бримворси седые, на лице глубокие морщины. Он стоит и смотрит на дочь.

Ева. Но билжевые спе-ку-лян-ты сыглали на по-вы-ше-ни-е…

Бримворси (нежно). Евочка!

Ева (кидается к нему в объятья). Папа! Папочка!

Бримворси. Евочка!

Ева. Папа, ты самый большой и класивый!

Бримворси. Евочка!

Слегка затянуто, скажете вы, но оцените гениальный ход драматурга. Он создает атмосферу тихого семейного счастья и, в то же время, тянет время, пока зрители рассаживаются сначала на чужие, а потом уже на свои места.

Ева. Папа, ты самый большой и класивый!

Тихий хлопок возвещает о том, что последний опоздавший уселся на собственную шляпу, и зал напряженно затихает. Бримворси обнимает дочку, невзначай оглядывает зал поверх ее золотистой головки и видит, что все места заполнены, стало быть, пора переходить к завязке.

Бримворси (целует Еву). Ну, беги! Папе надо акции скупать.

Ева целует его, идет к двери. Бримворси закрывает лицо руками и издает протяжный стон. Ева останавливается.

Ева (оборачивается). Папа, холоший мой, почему ты глустный?

Бримворси (поднимает страдальческое лицо). Грустный? Я – грустный? (Мрачно смеется.) Ха-ха! (Снова смеется.) Ха-ха-ха!

Ева (обращается к газете). Дологая газета, почему папа глустный? (Выходит, продолжая болтать с газетой.)

Бримворси. Грустный! (Мрачно смеется.) Ха-ха! (Снова прячет лицо в ладонях, затем берет себя в руки и вооружается трубкой телефонного аппарата.) Соедините меня с… (называет какой-нибудь номер).

Пауза.

Это ты, Довкинс? Когда "Сламбанго Стил" опустится до… (здесь сколько-то пунктов), покупай миллион акций… (здесь название компании). Есть? Нет? Понял! Нет! Да! Все! (Вешает трубку.)

Входит миссис Бримворси, богато одетая женщина лет сорока. Платье хоть и из модного журнала "Вэнити Фэр", но с самой последней страницы; вид озабоченный.

Миссис Бримворси. Джон!

Бримворси. Да, дорогая.

Миссис Бримворси. Джон, я так переживаю.

Бримворси. Ха-ха! (Сдерживает смех.) И что же тебя тревожит?

Миссис Бримворси. Все не так, Джон. Такое чувство, что нас преследует злой рок. За что? Разве ты не богат, разве я – не привлекательна? Отчего к нам холодны? Вот смотри. (Достает газету.) Слушай. (Читает.) «Миссис Стайвесант-Стайвесант организовала вечернее чаепитие с танцами… Так-так-так… были приглашены миссис такая-то, миссис такая-то… также, миссис такая-то». А миссис Брейсвейт Бримворси? Почему миссис Брейсвет Бримворси не приглашена? Почему меня никогда (Рыдает.) никогда не приглашают?!

Бримворси (гладит ее по плечу и бормочет что-то утешительное). Дорогая!

Миссис Бримворси (сквозь рыдания). Я больше не могу! Как могли мы променять Канзас-Сити на этот ужасный город? Вспомни, каким уважением мы там пользовались. Одна моя благосклонная улыбка – и перед человеком открываются двери лучших домов, один холодный взгляд – и нигде его не принимают. Почему я не вхожа в здешнее общество? Отчего я изгой? Почему миссис Де Пейстер не пригласила меня на свой последний ужин? Почему меня никто не приглашает? (Вырывается и устремляется к двери.) Ах, какие муки! Я больше не могу! (Выходит. Рыдания постепенно удаляются.) Ааа, ааа, ааа... (Последнюю реплику актриса может слегка изменить.)

Далее Бримворси тянет паузу, пока не кончится терпение зала. С чрезвычайно занятым видом перебирает на столе бумаги, что-то пишет, поднимает и кладет телефонную трубку, одним словом, зарабатывает большие деньги.

Входит Билингз, дворецкий.

Биллинз. К вам джентльмен, сэр.

Бримворси. Кто бы? (Читает карточку.) «Джаспер К. Скиннер» Что ж, зови.

Биллингз уходит.

Бримворси. Кто такой Джаспер К. Скиннер? (Рассматривает карточку.) Джаспер К. Скиннер. (Шепотом.) Джаспер К. Скиннер.

Здесь снова проявляется высокий профессионализм драматурга. Бримворси не случайно повторяется. Дело в том, что гостю полагается ожидать приглашения в прихожей под строгим взглядом старшего лакея, который охраняет хозяйские зонтики и плащи. Пока Бримворси произносит свою реплику, Биллингз успевает привести мистера Скиннера.

Возвращается Биллингз.

Биллинз. Мистер Джаспер Скиннер.

Входит Скиннер, мужчина средних лет со злым и мрачным лицом. С первого взгляда должно быть понятно, что он отрицательный персонаж. Сразу видно – хитрый и пронырливый. Биллингз уходит.

Бримворси. Мистер Скиннер, не так ли? Вы хотели меня видеть? Прошу.

Скиннер садится.

Пауза.

Скиннер (едко). Неплохо живешь, Бримворси.

Бримворси (вздрагивает от такого нахальства). Мистер Бримворси.

Скиннер. Богач ты…

Бримворси. Да, я богат.

Скиннер. Ну и хорошо - деньги тебе понадобятся.

Бримворси. О чем вы?

Скиннер. Я все знаю.

Бримворси. О чем?

Скиннер. О тебе.

Бримворси. Объяснитесь.

Скиннер. Сейчас. (Достает записную книжку.)

Бримворси. Что у вас там?

Скиннер. Да, устроился ты здесь не хуже Веллингтона на Уолл-стрит и Наполеона в "Ритце"! А у меня здесь копии документов, подтверждающих, что весной 96го года вы, мистер Бримворси, развелись с первой женой и женились на нынешней миссис Бримворси, которая к тому моменту успела развестись дважды.

Бримворси. Ого!

Скиннер. Вы и не подозревали, что Скиннер идет по следу. Долгие годы по крупице собирал я информацию, и вот теперь, наконец, вы в моих руках, мистер Бримворси.

Бримворси. Значит, у вас есть доказательства?

Скиннер. Неопровержимые. Для начала, миллион. Что скажите?

Бримворси. Миллион? За что?

Скиннер. За мое молчание.

На заднем плане уже появились миссис Бримворси, Ева и Биллингз. (Да кстати о декорации: необходимо хотя бы три выхода, по одному на каждого персонажа). Жена, дочка и дворецкий незаметно выходят каждый из своей двери и слушают разговор.

Бримворси. За ваше молчание? Силы небесные, думаете, я хочу, чтоб вы молчали? Я долгие годы лелеял надежду, что обо мне, наконец, напишут, и все узнают о моем разводе, но газетчики отказывали. Я, видите ли, не достаточно известен, и мой развод никого не интересует. Ни "Таун Топикс", ни "Херральд", ни "Клабфеллоу"" не хотели о нас писать, это отравляло жизнь мне, жене, ни в чем не повинному ребенку, верному дворецкому. О снобизм Нью-Йоркского общества! Только потому, что мы развелись без скандала, эти снобы продолжали нас травить. Их жены не принимали мою жену в свой круг. Дети избегали общества моей дочери. Дворецкие задирали нос перед Биллингзом. Я ведь развелся (и еще как!), а они мне не верили, не верили и все! Говорили, что нет доказательств. Но благодаря вам все теперь позади.

Скиннер (в ужасе). Так вы не заплатите?

Бримворси. Ни цента.

Скиннер. Тогда я уничтожу документы и буду отрицать, что вы разведены.

Бримворси. Бесполезно. Смотрите! (Достает из под стола диктофон.) Все записано, каждое слово. Я отнесу запись редакторам. И ни один теперь не откажется дать статью.

Скиннер. Вы меня убиваете! Я все потратил на эти документы!

Ева. Так вам и надо! Вы – нехолоший!

Скиннер. Дайте хоть на обратный трамвай.

Бримворси. Нет.

Скиннер. Будь ты проклят. (Выходит.)

Бримворси. Иди сюда Женевьева. И ты, Ева. И ты, Биллингз. (Раскрывает объятья.) Все эти Стайвесанты и Де Пейстерсы будут теперь в ногах у нас валяться. Во всех газетах будет написано, что мы посетили и "Ритц", и театр "Уинтер гарден", и оперу, и собачью выставку, и гольф клуб "Пайпинг Рок" и еще бог знает что.

Миссис Бримворси, Ева и Биллингз бегут к нему, создают живописную группу, и занавес тихо опускается.

Как прорваться в высшее общество

Одноактная драма о шантаже, в одном действии

Действие происходит в роскошно обставленном кабинете

Дж. Б р a й т у э й т а Б р и м у о р т и, миллионера, президента Бримуорти Петролеум. (Впрочем, тут приходится уповать на щедрость директора театра. Возможно, удастся найти только такого постановщика, который купит отслужившие свой срок декорации на театральном складе Кейна и предоставит интерьер с семью дверями, использовавшийся в дешевом водевильчике. Но пока ничто не мешает назвать обстановку роскошной). Задник, призванный изображать толстую стену, слегка покачивается на ветру.

Занавес поднимается. На полу сидит Е в а Б р и м у о р т и, златокудрая кроха лет трех или еще младше – если дети меньшего возраста могут говорить разборчиво. Тоненьким голоском она читает биржевые сводки, опубликованные в вечерней газете.

Е в а: На-ча-ло тор-гов на бир-же бы-ло спо-кой-ным, но …

Входит Дж. Б р а й т у э й т Б р и м у о р т и, пятидесятилетний мужчина, снедаемый тайной печалью. Это означает, что в сценическом гриме он должен выглядеть как Мафусаилов старший брат – тот самый, который дал пинка шестьсот двадцатилетнему Мафусаилу, потому что братишка совсем зарвался. Волосы мистера Б р и м у о р т и совершенно белые, лицо изборождено глубокими морщинами. Он останавливается, наблюдает за дочерью.

Е в а: Но за-тем на-ча-лась иг-ра на по-вы-ше-ние...

Б р и м у о р т и: ( с нежностью ) Ева, доченька.

Е в а ( подбегая к нему ) : Папа, папочка!

Б р и м у о р т и: Ева, дитя мое.

Е в а: Мой большой, класивый папочка.

Б р и м у о р т и: Ева, деточка.

Вам все это кажется скучным? На самом деле здесь скрыт весьма искусный сценарный прием. Во-первых, нужно создать атмосферу семейного счастья и благополучия, во-вторых – протянуть время, пока зрители рассаживаются по местам, а затем пересаживаются, обнаружив, что перепутали ряд.

Е в а: Мой большой, класивый папочка.

В партере раздается негромкий хлопок – это запоздавший зритель сел на свою шляпу – и наступает напряженная тишина. Б р и м у о р т и, который следит за наполнением зала, незаметно поглядывая из-за кудрявой головки дочери, понимает, что пора переходить к новому повороту сюжета.

( Целует Еву ) . Ну, беги гулять, мое золотце. Папочке нужно заняться спекуляциями на рынке пшеницы. ( Е в а целует его и идет к двери. Б р и м у о р т и закрывает лицо руками и издает глухой стон. Е в а останавливается. )

Е в а ( у двери ) Класивый папочка, почему ты глусный?

Б р и м у о р т и ( отнимая руки от изможденного лица ) Грустный? Это я грустный? ( Разражается горьким смехом ) Ха! ( Снова горько смеется ) Ха!

Е в а ( лепечет, прижимая к себе газету ): Газетка-газетка, почему папочка глусный? ( уходит, не переставая лепетать )

Б р и м у о р т и: Грустный! ( Горько смеется. ) Ха! ( Закрывает ладонями лицо, затем, справившись с собой, снимает трубку телефона. ) Соедините меня с тра-та-та-тра-та-та. ( Пауза. ) Это вы, Докинс? Продайте акции Бумбанго Стил, когда они достигнут тра-та-та. Купите миллион акций Тра-та-та. Да? Нет? А! Нет? Да? Хорошо. ( вешает трубку. )

Входит м и с с и с Б р и м у о р т и, роскошно одетая женщина сорока лет. На ней самый облегающий костюм из тех, что рекламировались на страницах последнего выпуска Ярмарки тщеславия, на ее лице – обеспокоенное выражение.

М и с с и с Б р и м у о р т и: Джон!

Б р и м у о р т и: Да, дорогая?

М и с с и с Б р и м у о р т и: Джон, я беспокоюсь.

Б р и м у о р т и: Ха! ( совладав с собой ) В чем же причина?

М и с с ис Б р и м у о р т и: Джон, происходит что-то неладное. Я не могу сказать, что именно, но ощущаю враждебные флюиды. Что с нами не так? Ты богат, я привлекательна. Но высшее общество оказывает нам холодный прием. Ты это видел? ( Показывает газету. ) Только послушай. ( Читает. ) «На великосветском балу, устроенном миссис Стайвесант-Стайвесант – ла-ла-ла – присутствовали … миссис такая-то, миссис такая-то и миссис такая-то». Но не миссис Дж. Брайтуэйт Бримуорти. Почему же не было миссис Дж. Брайтуэйт Бримуорти? Почему меня никогда не приглашают, ( рыдает ) почему не приглашают?

Б р и м у о р т и ( Ободряюще поглаживает ее плечо. ) Дорогая!

М и с с ис Б р и м у о р т и ( рыдая ) Это невыносимо. И зачем только мы уехали с Запада в этот ужасный Нью-Йорк? В Канзас-сити, где наша семья пользовалась известностью и уважением, я могла создать светскую репутацию лишь кивнув головой, и уничтожить, нахмурив брови. Почему здесь я не могу вращаться в высшем обществе? Почему меня подвергают остракизму? Почему миссис де Пейстер не прислала приглашение на званый ужин? Почему меня никуда не приглашают? ( Отворачивается и быстро идет к двери ) Ах! Это невыносимо! Я так больше не могу. ( Уходит. За сценой стихают рыдания. ) Ах! Ах! Ах! ( или какая-нибудь реплика получше, если придет в голову во время репетиций ).

Продолжительная пауза до тех пор, пока зрители не потеряют терпение. Б р и м у о р т и заполняет ее, занимаясь обычными занятиями занятого дельца. Он поднимает и опускает ручку, перекладывает с места на место лист бумаги, снимает и вешает трубку телефона – в общем, производит все те действия, посредством которых сколачиваются огромные состояния.

Входит Б и л л и н г с, дворецкий.

Б и л л и н г с: К вам посетитель, сэр.

Б р и м у о р т и: Кто бы это мог быть? ( Читает карточку. ) «Джаспер К. Ш у л л е р». Пригласите его. ( Б и л л и н г с уходит )

Б р и м у о р т и: Джаспер К. Шуллер? ( Снова берет карточку и рассматривает ее ). Джаспер К. Шуллер. ( понижает голос до шепота ) Джаспер К. Шуллер.

Именно такие тонкости отличают работу сценариста-профессионала от любителя. Последняя реплика придумана, чтобы дать Б и л л и н г с у время привести мистера Ш у л л е ра из вестибюля , где старший лакей присматривает, чтобы он не увел какое-нибудь пальто или зонтик. Это азы мастерства.

Возвращается Б и л л и н г с

Б и л л и н г с: Мистер Джаспер К. Ш у л л е р.

Входит Ш у л л е р. Это человек средних лет, с суровым лицом и зловещим взглядом. С первого взгляда ясно, что он негодяй. Чувствуется в нем что-то жульническое, вороватое. Б и л л и н г с уходит.

Б р и м у о р т и: Мистер Ш у л л е р, вы хотели меня видеть? Садитесь.

Ш у л л е р садится. Пауза.

Ш у л л е р ( оскорбительным тоном ): А вы неплохо обустроились, Бримуорти.

Б р и м у о р т и ( оторопев от такой фамильярности ). Мистер Бримуорти!

Ш у л л е р: Вы богаты.

Б р и м у о р т и: Да, я богат.

Ш у л л е р: Деньги вам пригодятся.

Б р и м у о р т и: Что вы имеете в виду?

Ш у л л е р: Я знаю все.

Б р и м у о р т и: Что – все?

Ш у л л е р: Все о вас.

Б р и м у о р т и: Объяснитесь.

Ш у л л е р: Непременно.

Ш у л л е р достает папку

Б р и м у о р т и: Что это у вас?

Ш у л л е р: Копии документов, которые подтверждают, что вы, Дж. Брайтуэйт Бримуорти, – Веллингтон Уолл Стрит, Наполеон Ритца, – вы весной девяносто шестого развелись с первой женой, в то время как ваша нынешняя, вторая, супруга расторгла брак со вторым мужем, чтобы выйти за вас!

Б р и м у о р т и: Ха!

Ш у л л е р: А вы и не подозревали, что Джаспер К. Шуллер идет по следу. Годами я строил планы и плел интриги, собирая необходимые доказательства, и вот, Дж. Брайтуэйт Б римуорти, вы в ловушке.

Б р и м у о р т и: Так у вас есть доказательства?

Ш у л л е р: Предостаточно. С чего же мы начнем? С миллиона?

Б р и м у о р т и: Миллион? За что?

Ш у л л е р: Такова цена моего молчания.

Одновременно входят М и с с ис Б р и м у о р т и, малышка Е в а и Б и л л и н г с. ( И в самом деле потребуется водевильный интерьер. Необходимо по меньшей мере три двери – по одной для каждого из этих персонажей). Жена, ребенок и дворецкий незаметно стоят и слушают.

Б р и м у о р т и: Цена молчания? Боже мой, неужели вы думаете, я собираюсь это скрывать? Годами я строил планы и плел интриги, чтобы протащить в газеты статью, подтверждающую мой развод, но безуспешно. Все как один редакторы твердили, что наша семья недостаточно известна, чтобы такая публикация их заинтересовала. Невозможность доказать и опубликовать наши утверждения на страницах Городских новостей, Вестника и Клубного завсегдатая отравила жизнь всем нам: моей жене, невинному ребенку и верному дворецкому. О, снобизм нью-йоркского общества! Только потому, что с нашей семьей не связано известных бракоразводных скандалов, надменные светские львы отнеслись к нам с пренебрежением. Их супруги отказались принимать мою жену. Дети не стали общаться с моей дочерью. Мажордомы смотрели на моего дворецкого свысока. И когда я объяснял, насколько основательно мы были разведены, никто не верил – не верил никто. Все требовали доказательств. И тут появляетесь вы – справедливость восторжествовала!

Ш у л л е р ( пораженный ): Так вы не раскошелитесь?

Б р и м у о р т и: Ни на цент.

Ш у л л е р: Тогда я уничтожу все документы и буду отрицать, что вы когда-либо разводились.

Б р и м у о р т и: Бесполезно. Смотрите! ( Достает диктофон из-под стола ). Каждое слово нашего разговора записано. Я передам запись всем редакторам города. Они сразу же это напечатают, все до единого.

Ш у л л е р: Но, черт возьми, Бримуорти, я спустил все свои деньги на эти документы.

Е в а: Так вам и надо, мистер Плохой дядя.

Ш у л л е р: Дайте денег хотя бы на дорогу домой.

Б р и м у о р т и: Нет.

Ш у л л е р: Будьте прокляты, Б р и м у о р т и ( уходит ).

Б р и м у о р т и: Сюда, Женевьева, сюда, Ева, сюда, Биллингс. ( протягивает руки ). Стайвенсанты и де Пейстеры будут у наших ног. Газеты больше не посмеют не упомянуть наши имена, перечисляя посетителей Ритца, модного бродвейского театра , оперы, выставки собак, нового гольф-клуба и Бог знает, чего еще.

М и с с и с Б р и м у о р т и, Е в а и Б и л л и н г с бросаются в его объятия, образуя весьма живописную группу. Занавес медленно опускается.

Как пробраться в высшее общество

Одноактная драма-шантаж в одном действии без антракта

Богато обставленный кабинет миллионера Дж. Брейтвейта Бримуорси, президента компании "Брейтвейт и К". Конечно многое зависит от щедрости продюсера. Я, скорее всего, найду такого, который купит на складе Кейна подержаные декорации с семью дверями, пригодные для дешевого фарса. Однако не будем огорчаться раньше времени - пока нам ничто не мешает назвать кабинет богато обставленным. Массивная стена на заднем плане слегка покачивается от легкого ветерка. Занавес поднимается. На полу сидит Эва Бримуорси, златовласая малютка трех лет (а то и меньше, если дети вообще в этом возрасте умеют связно говорить). Перед ней вечерняя газета, детским писклявым голоском она читает обзор новостей рынка.

Эва. С ут-ра на тор-гах бы-ло за-тишье, но

(Из глубины сцены выходит Брейтвейт Бримуорси, мужчина пятидесяти лет, с тайной мукой в лице, а посему для сценического эффекта он будет выглядеть, как старший брат Мафусаила. Тот самый, который дал пинка Мафусаилу, решив, что дерзкий мальчишка шестисот двадцати лет от роду совсем отбился от рук.

Волосы у мистера Бримуорси седые, лицо в глубоких морщинах. Он стоит и смотрит на дочку.)

Эва. Но бир-же-вы-е бы-ки ри-ну-лись в бой...

Бримуорси (с нежностью). Эва, малютка моя!

Эва (бежит к нему). Папочка! Папочка!

Бримуорси. Эва, малютка моя!

Эва. Папочка, большой, касивый.

Бримуорси. Эва, малютка!

Вы, вероятно, уже заскучали, а ведь это весьма искусный прием построения драмы. Мне необходимо создать атмосферу домашнего покоя и счастья и дождаться, пока зрители займут свои места, а потом выяснят, что места эти чужие.

Эва. Папочка, большой, касивый!

В зале раздается слабый хлопок - это последний опоздавший сел на шляпу, затем воцаряется напряженная тишина. Бримуорси, который все это время "пересчитывал" зрителей, глядя в зал поверх золотой головки девочки, понимает, что пора перейти к действию.

(Он целует Эву). Теперь беги, детка! Папочка должен cкупать пшеницу. (Эва целует его и идет к двери. Пока она идет, Бримуорси закрывает лицо рукой и издает глубокий стон. Эва останавливается.)

Эва (у двери). Папочка, касивый папочка, почему такой густный?

Бримуорси (поднимает изможденное лицо). Грустный? А разве я грустный? (Горько смеется). Ха! (Вновь горько смеется.) Ха!

Эва (лепечет газете). Газетка, газетка, почему папочка густный? (Уходит, что-то лепеча)

Бримуорси. Грустный! (горько смеется) Ха! (Роняет лицо на ладони, затем, оправившись, снимает телефонную трубку) Соедините меня с номером умца-цать дрица-цать. (Пауза). Доукинс, это ты? Дождись, пока цены дойдут до обца-цать, и тогда продавай "Бумбанго Сталь". Купи миллион "Ламца-ца". Да? Нет? А? Нет? Да? Хорошо. (вешает трубку.)

(Входит миссис Бримуорси, богато одетая женщина около сорока лет. Если тело ее хоть как-то прикрыто модным нарядом со страниц журнала "Вэнити Фэйр", то волнение ее не прикрыто ничем.)

Миссис Бримуорси. Джон.

Бримуорси. Да, дорогая?

Миссис Бримуорси. Джон, я обеспокоена.

Бримуорси. А! (оправившись) И что же тебя так беспокоит?

Миссис Бримуорси. Что-то не так, Джон. Я не знаю, как объяснить. Это витает в воздухе. Что с нами происходит? Ты богат, я красива. Но для общества мы как будто не существуем. Вот. (Вытаскивает газету) Слушай. (Читает) "Чаепитие с танцами у миссис Стайвесант-Стайвесант... бубубубубубу... среди гостей были миссис Бубубубубу, миссис Бубубубу и миссис Бубубубубу". А как же миссис Джей Брейтвейт Бримуорси? Как же миссис Джей Брейтвейт Бримуорси? Почему меня никогда (всхлипывает), никогда не приглашают?

Бримуорси. (гладит ее по плечу, успокаивая): Дорогая!

Миссис Бримуорси (всхлипывая). Это невыносимо. Зачем мы променяли Канзас-Сити на этот ужасный город? Канзас-Сити! Где нас все знали и уважали, где мне ничего не стоило разбить или составить из осколков чью-либо репутацию. Почему здешнее общество меня не принимает? Почему меня отвергают? Почему миссис де Пейстер не пригласила меня к себе на ужин? (Срывается с места и направляется к двери). Ах! Это пытка! Это невыносимо! (Уходит. Всхлипывания становятся более приглушенными по мере ее удаления от сцены). Ох! Ох! Ох! (Или более удачная реплика, если мы придумаем что-нибудь получше во время репетиции).

Здесь наступает пауза, и держать ее надо до тех пор, пока "продержится" зритель. Бримуорси в это время с деловитостью делового человека погружается в дела. Он берет ручку, кладет ее на стол, достает лист бумаги, кладет его на стол, берет телефон, кладет его на стол, он занят и другими делами, с помощью которых делаются большие состояния.

(Входит Биллингс, дворецкий.)

Биллингс. К вам джентльмен, сэр.

Бримуорси. Странно. (Читает надпись на визитной карточке) Джаспер К. Скиннер. Просите. (Биллингс уходит)

Бримуорси: Джаспер К. Скиннер? (Берет визитную карточку и внимательно ее разглядывает) Джаспер К. Скиннер. (Шепчет.) Джаспер. К. Скиннер.

Очевидно, что перед вами профессиональный драматург, а не любитель. В этих репликах специально переставлены слова, чтобы дать время Биллингсу сходить за мистером Скиннером в прихожую, где помощник дворецкого следит, чтобы посетитель не украл пальто и зонты. Таков художественный прием.

(Вновь входит Биллингс.)

Биллингс. Мистер Джаспер К. Скиннер.

(Заходит Скиннер, мужчина средних лет с твердым и зловещим лицом. С первого взгляда видно, что он мошенник. Есть в нем что-то скользкое и неприятное. Биллингс уходит.)

Бримуорси. Мистер Скиннер? Вы хотели со мной встретиться? Садитесь. (Скиннер садится, и наступат пауза.)

Скиннер (вызывающе). А Вы неплохо устроились, Бримуорси.

Бримуорси (вздрагивая от такой фамильярности). МИСТЕР Бримуорси!

Скиннер. Вы богаты.

Бримуорси. Богат.

Скиннер. Вам это пригодится.

Бримуорси. То есть?

Скиннер. Я все знаю.

Бримуорси. Что все?

Скиннер. Все о Вас.

Бримуорси. Объяснитесь.

Скиннер. Непременно.

(Скиннер достает маленький портфель.)

Бримуорси. Что у Вас там?

Скиннер. Копии, Джей Брейтвейт Бримуорси, копии документов, которые доказывают, что вы, наш Веллингтон, герой битв на Уолл-стрите, наш Наполеон, великий завоеватель "Ритца", весной девяносто шестого года развелись со своей первой женой, в то время, как ваша теперяшняя, вторая по счету жена, разводилась со своим вторым мужем, чтобы выйти замуж за вас!

Бримуорси. Ха!

Скиннер. Вы и не думали, что Джаспер К. Скиннер следует за вами по пятам. На какие только ухищрения я не шел, чтобы заполучить необходимые доказательства, и теперь Джей Брейтвейт Бримуорси, вы попались.

Бримуорси. Вы сказали, у вас есть доказательства?

Скиннер. Еще какие! Ну с чего мы начнем? Как насчет миллиона?

Бримуорси. Миллион? За что?

Скиннер. Это цена за мое молчание.

(В глубине сцены одновременно появляются миссис Бримуорси, маленькая Эва и Биллингс) [И все-таки мне больше подойдут декорации для фарса. Во всяком случае три двери мне необходимы: каждому из трех персонажей]. Жена, ребенок и дворецкий молча стоят и слушают. )

Бримуорси. Цена за ваше молчание? Господи, неужели Вы думаете, что я хочу это сохранить в тайне? На какие только ухищрения я не шел, чтобы история о моем разводе попала в газеты, но ни одно издание не хотело ее публиковать. Мне говорили, что мы не настолько популярны, чтобы попасть в раздел светской хроники. Мы ничего не могли доказать, ни "Таун Топикс", ни "Геральд", ни "Клабфеллоу" не хотели иметь а нами дела. Это бессилие отравляло жизнь нам всем: моей жене, нашему невинному ребенку, моему преданному дворецкому. Ах, этот нью-йоркский снобизм! Только потому что в нашей семье не было громких бракоразводных процессов, эти воротилы воротили от нас свои высоко задранные носы. Их жены не допускали в свой круг мою жену, их дети отказывались дружить с моей дочерью, их дворецкие свысока смотрели на моего дворецкого. И когда я пытался сказать им, что мы самым настоящим образом разводились, мне не верили, не верили! Они хотели доказательств. А теперь явились вы, и все в порядке.

Скиннер (ошеломленно). Вы что же не заплатите мне?

Бримуорси: Ни цента.

Скиннер: Тогда я уничтожу документы и буду отрицать, что вы разводились.

Бримуорси. Бесполезно. Смотрите! (Вытаскивает из-под стола диктофон.) Здесь записалось каждое слово. Я покажу это всем газетчикам Нью-Йорка. Теперь они все напечатают, как миленькие!

Скиннер. Но, черт побери, Бримуорси! Я угрохал кучу денег, чтобы раздобыть эти документы.

Эва. Так вам и надо, мистер Плохиш.

Скиннер. Дайте хотя бы денег на обратную дорогу!

Бримуорси. Нет.

Скиннер. Будь ты проклят, Бримуорси. (Уходит.)

Бримуорси. Иди сюда, Женевьева. Иди сюда Эва. Иди сюда, Биллингс. (распахивает объятья.) Стайвесантам и де Пейстерам теперь ничего не остается, как валяться у нас в ногах. Ни одна газета не посмеет умолчать о том, что мы побывали в "Ритце", в театре "Зимний сад", в опере, на выставке собак, и еще Бог знает где.

(Миссис Бримуорси, Эва и Биллингс бросаются в его объятья: картина невероятно трогательная и милая. Занавес медленно опускается.)

Конец