Взяв интервью у Лавендер Бригс и дав ей обещание поехать на ночь в Лондон, леди Констанция отправилась в свой будуар, чтобы просмотреть письма, которые пришли к ней утром. Одно из них было от ее друга Джеймса Шунмейкера из Нью- Йорка, и она его читала с большим удовольствием, как, впрочем, и всегда, когда вдруг с другой стороны двери донесся звук могучего ветра, и на пороге внезапно появился лорд Эмсворс. Она вымолвила лишь упрек «О, Кларенс!», обычная формула для того, чтобы поставить его на свое место, но когда она поймала выражение его лица, слова застыли на ее губах.

Он стал светло-светло-розового цвета, и его глаза, обычно такие сострадательные, заблестели за его пенсне странным ярким светом. Достаточно было лишь взгляда, чтобы показать ей, что он был в своем редком яростном настроении. Это случалось, наверное, дважды в год, и даже она, такая сильная женщина, всегда останавливалась перед ними и ей было страшно. Только ради этих мгновений он переставал быть живым половичком, и становился одним из тех больших ветров, которые, время от времени, можно было наблюдать в штате Канзас, которые посылали своих жителей быстро бежать в свои циклонные подвалы. Когда подавление увеличивалось, их бешенство и ярость становились очень грозными. Это наблюдали во время Французской Революции.

«Где эта проклятая женщина Бригс?», спрашивал он, выкрикивая слова, как собственник людей, и не малодушный и уже привыкший скручивался в мяч в ярком взгляде секретаря. «Видели ли вы где-нибудь эту отвратительную самку, Констанция? Я ищу ее везде, где только можно»

Обычно, леди Констанция быстро начала бы критиковать такую халатную речь, но до тех пор, пока разнеслось его агрессивное настроение, она знала, что голос власти должен быть тихим.

«Я отпустила ее на ночь в Лондон», ответ прозвучал практически покорно.

«Ты сделала это», сказал лорд Эмсворс. Он забыл об этом, как и о многих других вещах. «Да, точно, она говорила мне. Я поеду в Лондон - так она сказала. Теперь припоминаю»

«Зачем вам нужна мисс Бригс?»

Лорд, показавшийся ей слегка успокоенным, снова достиг «точки кипения». Его пенсне слетело с носа и затанцевало на конце веревки, как и всегда, когда он был глубоко раздражен.

«Я собираюсь уволить ее!»

«Что!»

«Она не останется здесь ни дня больше. Только что я уволил Велбилавд»

Будет грубым сказать, что леди Констанция блеяла, но произносимый ею звук имел определенное сходство с произношением испуганной нервной овцы во время ланча на лугу. Она не была одним из поклонников Джорджа Сирила Велбелавда, но она знала, как высоко ценит ее брат свой сервис, и считала маловероятным то, что он добровольно с ними расстанется. Она могла так же легко представить увольнение Бич, бесподобного дворецкого. Она немного облокотилась на стул. Ее впечатлил мужчина с дикими глазами, который бешено и неуправляемо бежал, и в ее памяти сразу же всплыли те угрожающие слова, которые произнес Дюк прошлым днем. «Определенно идиот», сказа он. Достиг ступени бессвязной речи, и может быть опасным в любой момент» Было не так уж и сложно предположить, что тот самый момент настал.

«Но Кларенс!», кричала она и лорд Эмсворс, поправив свое пенсне, помахал ей с грозным видом, как будто на Римской арене забрасывал сеть.

«Не хорошо сидеть здесь и говорить «Но, Кларенс», заметил он, перемещая пенсне на нос и смотря через них. «Я приказал ему убраться отсюда в течении десяти минут или я возьму своё ружьё».

«Но, Кларенс!»

«Не произноси больше этого!»

«Что ты, извини меня. Я просто поинтересовалась, почему»

Лорд сосредоточился на вопросе. Он казался ему довольно ясным.

«Ты имеешь в виду, почему я их уволил? Я расскажу тебе. Он змея на траве. Они с Бригс разрабатывали план, чтобы украсть мою свинью»

«Что!»

«Ты глухая? Я сказал, что они хотели украсть Эмпресс!»

«Но, Кларенс!»

«Если ты скажешь «Но, Кларенс» еще хотя бы раз», строго произнес он, «я придумаю, что я этим сделать. Я предполагаю, что ты пытаешься мне сказать, что не веришь мне»

«Как я могу тебе верить? Мисс Бригс пришла к нам с очень хорошими рекомендациями. Она выпускница Лондонского Университета Экономики»

«Хорошо, очевидно курсы, которые она проходила в Лондоне, учили ее, как воровать свиней»

«Но, Кларенс!»

«Я предупреждал тебя, Констанция!»

«Извини. Я имела в виду, возможно, ты ошибаешься»

«Ошибающиеся выгнаны! Эта отвратительная история прозвучала из губ друга Икенхэма Мэривезер. Он рассказал мне ее со всеми деталями. Согласно его истории, некоторые невидимые руки хотят Эмпресс и подкупили Бригс, чтобы она ее украла. Я подозревал сэра Грегори Парслоу, как вдохновителя интриги, ведь только он сейчас на юге Франции. Хотя, я полагаю, что он мог бы сделать предварительное соглашение письмом»

Леди Констанция схватилась за голову.

«Мистер Мэривезер?»

«Вы знаете его. Большой парень с лицом гориллы»

«Но как мистер Мэривезер мог знать?»

«Она сказала ему»

« СКАЗАЛА ему?»

«Верно. Она хотела, чтобы он был одним из ассистентов в их коллективе, работающие с Велбилавд. Она подошла к нему вчера и сказала, что если он не поможет им украсть Эмпресс, на разоблачит его. Это был, должно быть, отвратительный выстрел для парня»

Леди Констанция, которая мгновенно послабила сжатие висков, опять их сжала. У нее было нелегкое чувство, что если она будет продолжать их сжимать, ее голова расколется.

«Разоблачит его?», хрипло прошептала она. «Что ты имеешь в виду?»

«Что я имею в виду? Да… Я вижу. Что я имею в виду? Да, спокойно. Я должен был это объяснить, не так ли? Кажется, его имя не Мэривезер. Я что-то забыл. Да это не важно. Самое главное то, что мисс Бригс как-то выяснила, что он был здесь под другим именем, как я и предполагал, и командовала им»

«Ты имеешь в виду, что он самозванец?»

Леди Констанция говорила с богатством эмоций. За прошедшие несколько лет дворец Бландингз определенно разбогател на количество самозванцев, среди них известны лорд Икенхэм и его племянник Понго, и она достигла насыщенной точки, пожелав никогда не видеть больше этих людей. Хозяйка разозлилась и разволновалась, когда поняла, что каждый второй гость, кого она представляла, пользуется ее гостеприимностью под фальшивым именем, и ей иногда казалось, что в замке Бландингз было столько самозванцев, сколько было мышей в обычных домах. Это было обстоятельство, из-за которого ее гордый дух взбунтовал.

«Кто этот мужчина?», поинтересовалась она. «Кто он?»

«А, под «ним», боюсь, вы имеет в виду меня», сказал лорд Эмсворс. «Он сказал мне, но ты же знаешь мою память. Я помню только, что он священник»

Собеседовав Лавендер Бриггс и разрешив ей на вечер уехать в Лондон, леди Констанция удалилась в будуар, чтобы просмотреть письма, доставленные ей с утренней почтой. Одно из них было из Нью-Йорка, от ее друга Джеймса Скунмейкера, и она читала его с тем удовольствием, какое ей всегда доставляли его письма, когда из-за двери донесся звук, напоминающий ураганный порыв ветра, и в комнату ворвался лорд Эмсуорт. Леди Констанция открыла было рот, чтобы произнести сердитое "О, Кларенс!", привычное заклинание, мгновенно ставящее лорда на место, но взглянула ему в лицо, и слова застыли у нее на губах.

Лицо лорда имело легкий багровый оттенок, а его глаза, обычно кроткие, сверкали из-за пенсне странным огнем. Леди Констанции было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у него один из тех редких приступов неистовства, какие, бывало, происходили раза два на год, и которых даже она, уж на что была сильная женщина, всегда до ужаса боялась. Ибо в эти минуты лорд переставал быть ковриком для вытирания ног, который легко подавить одним "О, Кларенс!", и превращался в смерч вроде тех, что время от времени проносятся через Канзас и заставляют всех его обитателей шустро хорониться по подвалам. Когда угнетенные восстают против угнетателей, их ярость всегда ужасает, взять вон хоть Французскую Революцию.

- Где эта чертова Бриггс? - потребовал он, извергая слова, будто грозный властитель, а не малодушный раб, сворачивающийся в клубок от одного взгляда секретаря. - Ты где-нибудь видела эту проклятую девку, Констанция? Я ее по всему дому ищу.

В обычной ситуации леди Констанция немедленно подвергла бы критике столь несдержанную речь, но пока дули ветры войны, она понимала, что голос разума должен молчать.

- Я отпустила ее на вечер в Лондон, - отвечала она практически смиренно.

- Ах вот как, - сказал лорд Эмсуорт. Он об этом забыл, как это часто с ним случалось. - Да, верно, она мне сказала об этом. Я собираюсь в Лондон, говорит, да, теперь я вспомнил.

- Зачем тебе мисс Бриггс?

Тут лорд Эсмуорт, начавший было проявлять признаки успокоения, вновь вскипел. Его пенсне слетело с носа и заплясало на конце шнурка - оно так делало всегда, когда его хозяин был сильно взволнован.

- Хочу ее уволить!

- Что?!

- Она и дня здесь не задержится. Я только что уволил Уэллбелоуда.

Было бы слишком грубо сказать, что лед Констанция заблеяла, но звук, который она издала, и вправду имел определенное сходство с голосом нервной овцы, потревоженной за обедом на лужайке. Она не была верной поклонницей Джорджа Сирила Уэллбелоуда, но знала, как высоко ее брат ценил его услуги, и нашла совершенно невероятным, что он добровольно от них отказывается. Она с таким же успехом могла бы представить себя увольняющей Бича, этого непревзойденного дворецкого. Она немного съежилась в кресле. К ней начало закрадываться подозрение, что этот человек с диким глазами, кажется, помутился рассудком, и в мозгу ее всплыли пророческие слова, которые герцог произнес прошлым днем. "Точно спятил," сказал он тогда. "Дошел уже до бессвязной болтовни, и может в любой момент стать опасным." Логично было предположить, что момент настал.

- Но, Кларенс! - воскликнула она, и лорд Эмсуорт, поймав свое пенсне, помахал ей им угрожающе, как гладиатор на арене сетью.

- И нечего сидеть тут и твердить мне "Но, Кларенс!", - сказал он, водружая пенсне обратно на нос и бросая взор сквозь него. - Я сказал ему, что он должен убраться отсюда через десять минут, или я выставлю его под дулом ружья.

- Но, Кларенс!

- Прекрати повторять одно и то же!

- Извини. Я просто хочу знать, почему?

Лорд Умсуорт обдумал вопрос. Он показался ему справедливым.

- Ты имеешь в виду, почему я его уволил? Я тебе скажу, почему я его уволил. Он - змея подколодная. Он и эта Бриггс замышляли украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты оглохла? Я сказал, они замышляли украсть Императрицу!

- Но, Кларенс!

- И если ты еще раз скажешь "Но, Кларенс", один только раз, - сказал Лорд Эмсуорт сурово, - я не знаю, что я с тобой сделаю. Полагаю, ты пытаешься мне сказать, что не веришь мне.

- Как я могу верить? Мисс Бригс пришла с наилучшими рекомендациями. Она окончила Лондонскую Школу Экономики.

- Очевидно, предмет, который она там изучала, был воровство свиней.

- Но, Кларенс!

- Констанция, я тебя предупреждал!

- Извини. Я хотела сказать, ты, должно быть, ошибся?

- Ошибся, черта с два! Я слышал всю их грязную историю из уст дружка Икенхэма, Мэривезера. Он мне рассказал ее во всех жестоких подробностях. Как он говорит, кто-то неизвестный хочет заполучить Императрицу и подкупил эту Бриггс украсть ее для него. Я бы предположил, что за заговором скрывается сэр Грегори Парслоу, да он на юге Франции. Хотя, полагаю, он мог сделать предварительные приготовления письмом.

Леди Констанция прижала пальцы к вискам.

- Мистер Мэривезер?

- Ты знаешь Мэривезера. Большой такой парень, с лицом как у гориллы.

- Но откуда мистер Мэривезер мог об этом узнать?

- Она ему рассказала.

- Она ему?

- Именно. Она хотел, чтобы он был в числе ее помощников, работая с Уэллбелоудом. Она к нему вчера подошла и сказала, что если он не согласится помочь украсть Императрицу, она его выдаст. Должно быть, бедняга испытал неприятный шок. Совсем не то, что хочешь услышать от женщины, когда она к тебе приходит.

Леди Констанция, на мгновение было ослабившая давление на виски, вновь придавила их пальцами. У нее возникло неприятное ощущение, что стоит отпустить их - и ее голова расколется пополам.

- Выдаст его? - прошептала она хрипло. - Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в в виду? А, понимаю. Что я имею в виду. Да, именно. Я должен был объяснить, не так ли? Похоже, что его зовут не Мэривезер. Это как раз то, о чем я забыл, не то, чтобы это было важно... Суть в том, что эта Бриггс где-то выяснила, что он здесь под псевдонимом, так, кажется, это называется, и угрожала ему этим.

- Ты имеешь в виду, что он самозванец?

Леди Констанция вложила в это слово целую гамму эмоций. Последние несколько лет в замке Бландингз были особенно щедры на самозванцев, среди коих стоило отметить лорда Икенхэма и его племянника Понго, и в отношении самозванцех она достигла точки насыщения, не желая видеть более ни единого из них до конца дней своих. Хозяйка обычно раздражается и злится, когда обнаруживает, что каждый второй из гостей, которых она развлекает, наслаждается ее гостеприимством под чужим именем, а леди Констанции уже начало казаться, что в замке Бландингз самозванцы завелись, как в иных домах заводятся мыши, и против этого обстоятельства ее гордый дух решительно возражал.

- Кто этот человек? - потребовала она. - Кто он?

- А, боюсь, здесь ты меня поймала, - сказал лорд Эмсуорт. - Он мне говорил, но ты же знаешь, какая у меня память. Помню только, он сказал, что он викарий.

Отдав необходимые распоряжения Лаванде Бриггс и удовлетворив ее просьбу об отлучке в Лондон нынешним вечером, леди Констанс присела к секретеру с намерением разобрать утреннюю почту. Одно из писем пришло от Джеймса Шхунмейкера, и она углубилась было в чтение с интересом, которого заслуживали обычно его письма, но вдруг за дверью послышались звуки разгулявшейся бури, а следом на порог ворвался лорд Элмсворт. «Кларенс, Кларенс..!» - привычная фраза, средство, безотказно действующее в случаях, когда леди Констанс требовалось поставить его на место, уже готова была сорваться с языка, однако при виде брата застряла у нее в горле.

Лицо его носило легкий бордовый оттенок, а глаза, такие обычно кроткие, непривычно сверкали за стеклами пенсне. С первого взгляда леди Констанс поняла, что у него начался один из периодов затмения, случавшихся редко, но регулярно, раз или два раза в год. Будучи не робкого десятка, она тем не менее почти всегда впадала в состояние, близкое к мелкую дрожь, поскольку в такие минуты лорд Элмсворд из безответного предмета домашнего обихода превращался в один из тех ураганов, что время от времени налетают на жителей штата Канзас и заставляют их поспешно прятаться в подполах и прочих убежищах.

- Где эта прохвостка Бриггс? – вскричал он так властно, что никто и не усомнился бы в том, что перед нами один из сильных мира сего, а не трусишка, норовящий слиться с мебелью от одного взгляда собственного секретаря. – Ты не видела эту мерзавку, Констанс? Я повсюду ее ищу.

В обычных обстоятельствах леди Констанс не преминула бы немедленно отчитать его за столь вольные выражения, но пришлось заглушить голос разума до окончания вспышки ярости.

- Я отпустила ее до завтра, - ответила она почти робко.

- Как же, припоминаю, - сказал лорд Элмсворд. (Конечно же, он все забыл, как обычно.) – Да. Верно, она говорила. Еду, мол, в Лондон, так и сказала, помню, помню.

- А зачем тебе понадобилась мисс Бриггс?

Лорд Элмсворт, по некоторым признакам начавший было успокаиваться, вновь взорвался. Пенсне слетело с носа и повисло на конце шнурка – положение, занимаемое им всякий раз, когда его владелец бывал глубоко взволнован.

- Я ее увольняю!

- Что?

- С сегодняшнего дня и ноги ее здесь не будет! Я только что уволил Лавда.

Сказать, что леди Констанс «взблеяла», было бы грубым преувеличением, однако звук, слетевший с ее губ, в чем-то походил на блеяние овцы, которую вспугнули посреди мирной трапезы на лугу. Она не причисляла себя к ярым приверженцам Джорджа Сирила Лавда, но знала, как высоко ценит брат его услуги, и помыслить не могла, что Кларенс способен по собственной воле от них оказаться. Все равно, что представить, как она сама, ни с того ни с сего, собственноручно увольняет непревзойденного батлера Биджа. Она вжалась поглубже в кресло. Происходящее наводило на мысль о том, что этот человек с безумными глазами находится в клинической стадии помешательства. Ей вдруг вспомнились слова Дюка, полные мрачного предостережения и произнесенные не далее, чем вчера: «Спятил, ни тени сомнения. Начал заговариваться – признаки первой стадии налицо, вспышки агрессивности начнутся в любой момент.» Леди Кларенс не слишком нравилась мысль о том, что, судя по всему, этот момент уже настал.

- Но... Кларенс! – воскликнула она, и лорд Элмсворд, отыскавший наконец свое песне, угрожающе взмахнул им, как ретиарий на римской арене, изготовившийся метнуть сеть.

- Нечего сидеть тут и твердить «но... Кларенс!» - сказал он, водрузив пенсне на переносицу и гневно сверкая глазами сквозь стекла. – Я велел ему или убраться через десять минут, или готовиться понюхать пороху!

- Но... Кларенс!

- Перестань сейчас же!

- Нет-нет! Прости! Я просто хотела узнать причину.

Лорд Элмсворт задумался. Вопрос был резонный.

- Причину, по которой я его уволил? Ну так слушай. Он подлый изменник. Он и эта шельма Бриггс спелись и хотят украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты что, оглохла? Я говорю, что они хотят похитить Герцогиню.

- Но ... Кларенс!

- А если ты еще хоть раз, хоть один разок скажешь «но... Кларенс» - пригрозил лорд Эмсворт, - уж я с тобой разберусь. Ты, видимо, хочешь сказать, что мне не веришь?

- Ну как я могу в это поверить? Мисс Бриггс представила безупречные рекомендации. Она прослушала курс в Лондонской высшей школе экономики.

- Значит, на этих курсах учат воровать свиней.

- Но... Кларенс!

- Констанс, я тебя предупреждал!

- Прости. Я хотела сказать, что ты, вероятно, ошибся.

- Ошибся, черта с два! Всю эту грязную историю мне поведал не кто иной, как Мерриуэтер, дружок Икенама. Со всеми нерпиглядными подробностями. Он рассказал, что некий мистер Икс хочет заполучить Герцогиню и подкупил эту чертову Бриггс, чтобы та ему помогла. Я было заподозрил, что автор этой затеи – Грегори Паслоу, но он сейчас на юге Франции. Хотя, если подумать, он мог и в переписке набросать общий замысел.

Леди Констанс сжала виски.

- Мистер Мериуэтер?

- Ну да, ты его знаешь. Здоровый такой малый, с лицом, как у горилы.

- Но откуда узнал мистер Мериуэтер?

- Она сама ему сказала.

- Сказала сама?

- Именно. Она хотела и его завербовать в помощники, с Лавдом за компанию. Вчера она его нашла и сказала, что, если он откажется участвовать в похищении Герцогини, она его выдаст. Представляю, какой это был шок для бедняги. Не каждому понравится выслушивать от женщины подобные пропозиции.

Леди Констанс, оставившая было виски в покое, сжала их с новой силой. У нее росло подозрение, что не сделай она этого, голова лопнет здесь и сейчас.

- Выдаст? – слабо прошептала она. – Что ты хочешь этим сказать?

- Что я хочу сказать? Понятно. Что я хочу сказать... Да, да, именно. Следовало тебе сразу объяснить, не так ли? Выяснилось, что, по всей видимости, его зовут не Мериуэтер. Опять я забыл. Но к делу это касательства не имеет. Важно то, что эта Бриггс каким-то образом разузнала, что он у нас под псевдонимом – кажется, так это называется – и прижала его к стенке.

- Хочешь сказать, он – самозванец?

В голосе леди Констанс послышались самые противоречивые чувства. В последние годы замок Бландингс подвергся своего рода нашествию самозванцев, в числе которых фигурировал, в частности, лорд Икенам и его племянник Понго, и она была сыта самозванцами на всю оставшуюся жизнь. Нельзя упрекнуть хозяйку дома за то, что она нервничает и ворчит, выяснив, что каждый второй из приглашенных пользуется ее гостеприимством под вымышленным именем, а ей иногда казалось, что замок Бландингс кишит самозванцами, как иные дома – мышами, - обстоятельство, до глубины оскорблявшее ее гордую душу.

- Кто этот человек? Кто он?

- А-а, тут ты меня поймала, - сказал лорд Элмсворд. – Он назвался, но ты же знаешь, какая у меня память. Помню, однако, он говорил, что викарий.

Побеседовав с Лавандой Бриггс и дав свое разрешение на то, чтобы та отправилась в Лондон до утра, леди Констанс удалилась в свой будуар просмотреть письма, пришедшие утренней почтой. Одно из писем было от ее друга Джеймса Шунмэйкера из Нью-Йорка, и чтение доставляло ей удовольствие, впрочем, как и все приходившие от него письма, но вдруг за дверью послышался шум, который шел в сравнение лишь с торнадо, который сносит все на своем пути, и в комнату ворвался лорд Эмсворт. Она собралась высказать свой привычный упрек «О, Клэренс!», которого обычно было достаточно, чтобы поставить его на место, но тут ее взгляд упал на его лицо и слова так и не слетели с губ.

Он весь побагровел, а глаза, обычно такие спокойные, сверкали за пенсне странным светом. Хватило и взгляда, чтобы понять, что он пребывал в довольно редком для него состоянии исступления. Такое случалось дважды в году, но когда все-таки случалось, то даже она, невзирая на всю свою храбрость, была близка к тому, чтобы умереть от страха, потому что в эти минуты он переставал быть тряпкой, о которую можно было вытирать ноги, и одной лишь фразы «О, Клэренс!» хватало, чтобы утихомирить его. В такие моменты его как будто подменяли на кого-то более значительного, словно в него вселялась сила очередного ураганного ветра, которые время от времени навещали штат Канзас и заставляли жителей бежать со всех ног, прячась в свои укрытия. Когда угнетенные массы поднимают восстание против тирана, их ярость всегда внушает опасение. Как показала Французская революция.

- Где эта чертова баба Бриггс? - Вопрошал он, отрезая слова так, как будто ему принадлежали все люди на Земле, а не тем малодушным человечишкой, который сжимался в комок даже под мимолетным взглядом секретаря. - Нигде не видела эту треклятую особь женского пола, Костанс? Я все обыскал.

В обычной ситуации леди Констанс принялась бы за критику подобной вольности в выражениях, но она знала, что пока его воинственное расположение духа не пройдет, властный тон лучше попридержать.

- Я отпустила ее в Лондон до утра. – Ответила она почти кротко.

- Так вот как.- Сказал лорд Эмсворт. Он забыл об этом. Как случалось забывать о многих вещах. Ах да. Точно, она говорила мне об этом. Да, теперь я вспомнил, она так и сказала: «Я собираюсь в Лондон».

- Зачем же вам нужна мисс Бриггс?

Начавший было успокаиваться, лорд Эмсворт снова вскипел. Пенсне слетело с носа и затанцевало на конце цепочки, так было всегда, когда он начинал сильно волноваться.

- Я собираюсь уволить ее!

- Что!

- Она здесь больше ни дня не останется. Я только что уволил Уэллбилавда.

Это может показаться грубой фигурой речи, но леди Констанс заблеяла, по крайней мере, то, что у нее вырвалось, определенно походило на звук, издаваемый напуганными трусливыми овцами, которые лакомятся травой на лугу. Она не была ярой поклонницей Джорджа Сирила Уэллбилавда, но знала, насколько сильно ее брат ценил его услуги, и находила невероятным то, что он добровольно делится с ними. Это все равно, что представить себе, как она дает расчет Бичу, их непревзойденному дворецкому. Она слегка сжалась в своем кресле. В этот момент ей показалось, что этот человек с обезумевшими глазами вот-вот перестанет себя контролировать, и в ее памяти всплыли зловещие слова Дюка, которые он произнес после обеда накануне. «Совсем спятил. - Сказал он. – Забывает грамотную речь и может стать опасным в любую секунду». Было не так уж сложно догадаться, что наступил именно такой момент.

- Но, Клэренс! - Выкрикнула она, и лорд Эмсворт, который водрузил пенсне на место, с угрожающим видом взмахнул им в ее сторону, словно гладиатор на римской арене, приготовившийся набросить свою сеть.

- Бессмысленно сидеть там и повторять: "Но. Клэренс!", - произнес он, снова надевая пенсне на нос и сердито смотря сквозь него. - Я сказал ему, что либо он уберется отсюда через десять минут, либо я достану дробовик и помогу ему это сделать.

- Но, Клэренс!

- Перестань все время это повторять!

- Да. Не буду, извини. Мне лишь хотелось узнать причину.

Лорд Эмсворт обдумал вопрос. Он показался ему справедливым.

- Ты имеешь в виду, почему я его уволил? Я скажу тебе, почему я его уволил. Это змея, притаившаяся в траве. Он и эта дамочка Бриггс спелись и собирались украсть мою свинью.

- Что!

- Ты оглохла? Я сказал, что они собирались украсть Императрицу.

- Но Клэренс!

- А если ты еще раз скажешь "Но. Клэренс!", один раз, всего один лишь раз, – сурово произнес лорд Эмсворт. - Я знаю, что я сделаю. Полагаю, этим ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

- Как же я могу тебе верить? В рекомендательных письмах мисс Бриггс о ней отзываются самым лестным образом. Она выпускница Лондонской школы экономики.

- Ну, видимо, в курс ее обучения входили лекции о краже свиней.

- Но, Клэренс!

- Я тебя предупредил. Констанс!

- Прости. Я имела в виду, что ты можешь заблуждаться.

- Заблуждаюсь, как бы не так! Эту отвратительную историю мне поведал Друг Икенхама - Мерривезер. Он не поскупился на безжалостные подробности. По его словам, некто, стоящий в тени, решил заполучить Императрицу и подкупил Бриггс, чтобы та украла ее для него. Я даже могу предположить, кто мог быть вдохновителем этого замысла - сэр Грегори Парслоу, только он ведь сейчас на юге Франции. Хотя, предварительные распоряжения он мог отдать и письмом.

Леди Констанс сжала виски.

- Мистер Мерривезер?

- Ты знаешь мистера Мерривезера. Здоровый такой детина с лицом гориллы?

- Но откуда мистер Мерривезер мог узнать такое?

- Она ему сказала.

- Сказала ему?

- Именно. Она хотела заполучить его в свои ряды в качестве помощника, работая заодно с Уэллбилавдом. Она подошла к нему вчера и сказала, что если он не согласится помочь украсть Имератрицу, она его разоблачит. Наверно для бедного парня это был сильное потрясение. Определенно не ожидаешь услышать такое от женщин, которые подходят побеседовать с тобой.

Леди Констанс, которая было ослабила хватку, снова сжала виски. Ей казалось, что если она этого не сделает, голова просто расколется.

- Разоблачит его? - прошептала она охрипшим голосом. Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? А, понимаю. Что я имею в виду? Да, действительно. Я должен был объясниться, не так ли? А может его звали не Мерривезер. Как-то по-другому, забыл как. Это не имеет значения. Главное, что эта дамочка Бриггс каким-то образом пронюхала, что он живет здесь под вымышленным именем, кажется, есть такое выражение, и прижала его, воспользовавшись этим.

- Ты хочешь сказать он нелегал?

Речь леди Констанс бурлила от избытка эмоций. За последние несколько лет Бландингс-Касл повидал особенно много нелегалов, самыми известными были лорд Икенхам и его племянник Понго, при одном лишь упоминании о них ей становилось дурно, нет, подобных людей она более не хотела встречать никогда в жизни. Какой хозяйке будет приятно, когда имя каждого второго гостя, которого она развлекает и который пользуется ее гостеприимством, оказывается вымышленным, а ей иногда казалось, что замок Блэндингз набит нелегалами так же, как другие дома мышами, и ее гордый дух не мог смириться с этим.

- Кто это был? – Она требовала объяснений.- Кто?

- Гм, тут, боюсь, от меня не будет проку, - сказал лорд Эмсворт. - Он сказал, но ты же знаешь мою память. Помнится, он говорил о том, что он викарий.

Побеседовав с Лавендер Бриггс и позволив ей уехать до утра в Лондон, леди Констанс удалилась в свою комнату – просмотреть письма, которые были доставлены с утренней почтой. Одно было от ее друга Джеймса Шунмейкера из Нью-Йорка, она стала читать, как обычно, с большим удовольствием, которое всегда доставляли его послания. Вдруг из-за двери донесся звук, подобный мощному вихрю, и влетел лорд Эмсворт. Она уже готова была укоризненно призвать к порядку, но тут увидела выражение его лица и слова застыли у нее на губах.

Лицо его горело и глаза, обычно такие спокойные, лихорадочно блестели под пенсне. С первого взгляда можно было понять, что это один из редких приступов ярости, которые у него случаются, может быть, раза два в год и ее, женщину сильную, приводят чуть ли не в ужас. Все потому, что в этом состоянии он перестает быть бесхарактерным человеком, которого можно осадить, укоризненно сказав «Кларенс!», и превращается в грозное явление вроде ураганного ветра, проносящегося иногда через штат Канзас и вынуждающего местных жителей быстро спасаться в убежищах. Когда угнетенные поднимают голову и нападают на угнетателей, их гнев всегда страшен. Это заметили еще во время Великой французской революции.

- Где эта Бриггс? – резким тоном возопил он, чеканя слова так, как будто он здесь господин, а не воплощенный образец робости, привыкший сворачиваться в клубок под любым мимолетным взглядом. - Ты не видела эту чертовку? Я ее по всему дому ищу.

Обычно леди Констанс сразу бы сделала замечание по поводу такой небрежности выражений, но пока его воинственный запал не погас, голос авторитета должен быть тихим, это она понимала.

- Я разрешила ей уехать в Лондон до завтра, - ответила она почти кротким голосом.

- То есть ты разрешила, - ответил лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как часто забывал и о многом другом. - Да, правильно, она мне говорила. Я собираюсь в Лондон, она говорила, теперь вспомнил.

- Зачем тебе понадобилась мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который уже было немного успокоился, опять закипел. Пенсне соскочило и болталось на цепочке, как обычно бывало, когда он сильно волновался.

- Я ее уволю!

- Что?!

- Она ни дня здесь больше не задержится. Я только что выдворил Фаворитли.

Было бы слишком грубо сказать, что леди Констанс заблеяла, но ее лепет определенно чем-то напоминал блеяние овцы, которую потревожили, когда она мирно паслась на лужайке. Нельзя сказать, что она очень любила Джорджа Сирила Фаворитли, но зная, как сильно Кларенс его ценил, не могла поверить, что он мог по собственной воле распрощаться с ним. Все равно что представить, как она расстанется с Бичем, своим бесподобным дворецким. Леди Констанс вжалась в кресло. Перед глазами нарисовалась картинка, как этот человек с диким взглядом теряет контроль над собой, она вспомнила жуткие слова графа, произнесенные вчера днем. «Точно свихнулся. Уже заговаривается и может стать опасным в любой момент». Не очень приятно было думать, что такой момент уже наступил.

- Кларенс! – воскликнула она. Лорд Эмсворт, схватив пенсне, грозно помахал им в направлении леди Констанс, как ретиарий на римской арене, готовый набросить сеть.

- Бесполезно сидеть здесь и твердить «Кларенс! Кларенс!», - отрезал он и, надев пенсне, посмотрел сквозь линзы. - Я сказал ему, что либо он уберется отсюда через десять минут, либо я возьму ружье.

- Но Кларенс!

- Хватит повторять одно и то же.

- Нет-нет. Извини. Я только хотела понять причину.

Лорд Эмсворт подумал над вопросом. Вопрос показался ему уместным.

- Ты хочешь сказать, почему я его уволил? Я тебе объясню. Он змея подколодная. Он и Бриггс планировали украсть у меня свинью.

- Что?!

- Ты оглохла? Я говорю, они планировали украсть Императрицу.

- Но Кларенс!

- Если ты еще раз скажешь «Но Кларенс», еще хотя бы один раз… - пригрозил лорд Эмсворт. - Я не знаю, что сделаю. Я полагаю, ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

- Как я могу в это поверить? Мисс Бриггс пришла к нам с такими рекомендациями, выпускница Лондонской школы экономики.

- Очевидно, курс, который ей преподавали, был посвящен тому, как воровать свиней.

- Но Кларенс!

- Я тебя предупредил, Констанс.

- Прости меня. Я хотела сказать, что, может, ты ошибаешься.

- Черт возьми, ошибаюсь. Эту ужасную новость я узнал от Мериуэзера, друга Икенема. Он мне рассказал все до мельчайших подробностей. По его словам, за Императрицей кто-то тайно охотится и они подкупили Бриггс, чтобы та ее украла. Я бы мог предположить, что за этим планом стоит сэр Грегори Парслоу, только он сейчас на юге Франции. Хотя он мог предварительно обо всем договориться в переписке, я думаю.

Леди Констанс схватилась за голову.

- Мистер Мериуэзер?

- Ты знаешь Меруэзера. Большой такой, с лицом как у гориллы?

- Но как Мериэузер узнал обо всем?

- Она рассказала.

- Ему?

- Да. Хотела взять его в подельники, вместе с Фаворитли. Пришла к нему вчера и заявила, что, если он не согласится помочь, она его выдаст. Могу представить, какой это для него был шок. Совсем не то, что хотелось бы слышать от женщины.

Леди Констанс, которая на секунду расслабилась, с новой силой стиснула виски. Казалось, что если она отпустит руки, голова лопнет.

- Выдаст его? - прошептала она севшим от напряжения голосом. – Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? Что я имею в виду? Да. Я должен был сразу тебе объяснить. По всей видимости, его зовут не Мериуэзер. Другое имя, я забыл. Ну это неважно. Дело в том, что Бриггс выяснила каким-то образом, что он здесь под вымышленным именем, и теперь шантажирует его.

- Ты хочешь сказать, что он самозванец?

Леди Констанс говорила очень эмоционально. В последние несколько лет в замке Блендингс не было недостатка в самозванцах, взять хотя бы лорда Икенема и его племянника Понго, так что она уже достигла точки пресыщения в этом вопросе и не желала новых подобных историй. Любая хозяйка расстроится и огорчится, если обнаружит, что каждый второй гость, которого она принимает, пользуется ее радушием, называясь ложным именем. Иногда ей казалось, что в замке Блендингс самозванцев как мышей в других приличных домах, и с этим обстоятельством гордость не позволяла ей смириться.

- Кто этот человек? – настойчиво спросила она. - Кто он?

- Спроси что попроще. Он говорил мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Я помню, он говорил, что он викарий.

Услуги с улыбкой

Допросив Лаванду Бриггс и отпустив ее съездить в Лондон на вечер, Леди Констанс направилась в свой будуар просмотреть письма, доставленные ей с утренней почтой. Одно письмо было от ее друга Джеймса Скунмейкера из Нью-Йорка, и как обычно она погрузилась в его чтение с большим удовольствием. Тем временем, с обратной стороны двери раздался звук, похожий на могучий порыв ветра, и Лорд Эмсворт ворвался в ее покои. Она уж было приготовилась сделать ему внушение «О, Кларенс!» - привычный способ осадить его, но увидела выражение его лица, и слова застыли у нее на губах.

Его лицо слегка побагровело, а глаза, обычно столь кроткие, горели сквозь пенсне каким-то странным огнем. Только одного взгляда на него ей хватило понять, что он находился в редком для него состоянии крайней ярости. Подобные приступы случались примерно пару раз в год, и даже такая сильная женщина как она практически всегда была близка к тому, чтобы дрогнуть перед ними, ибо в эти моменты он уже не был привычной рохлей, которую легко было укротить замечанием «О, Кларенс!», а превращался в нечто вроде тех ураганов, которые время от времени проносятся по штату Канзас, заставляя его жителей стремглав нестись в свои убежища. Когда угнетенные восстают и нападают на своего угнетателя, их ярость всегда поистине чудовищна. Это было подмечено еще во времена Французской Революции.

- Где эта чертовка Бриггс? – потребовал он, чеканя слова, будто бы был властелином мира, а не жалким трусом, привыкшим сжиматься в комок от мимолетного взгляда секретарши. – Ты где-нибудь видела эту окаянную особу, Констанс? Я уже везде ее обыскался.

В иное время Леди Констанс не преминула бы раскритиковать подобную вольность речи, но было очевидно, что пока его воинственное настроение не улетучится, голосу разума лучше помалкивать.

- Я отпустила ее в Лондон на вечер, - ответила она почти смиренно.

- Так-так, - сказал Лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как забывал множество других вещей. – Да, верно, она мне сообщила. «Я еду в Лондон», - сказала она. Да, теперь припоминаю.

- Что ты хочешь от мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который начал было показывать признаки успокоения, вновь закипел. Его пенсне слетело с носа и запрыгало на конце шнурка - так случалось всегда, когда он сильно волновался.

- Я ее уволю!

- Что?

- Она не останется здесь ни дня. Я только что уволил Дарлинга.

Было бы слишком необдуманно сказать, что Леди Констанс заблеяла, но звук, исходящий от нее, определенно напоминал блеяние нервозной овцы, вспугнутой во время трапезы на лужайке. Хоть она не принадлежала к кругу наипреданнейших обожателей Джорджа Сирила Дарлинга, но ей было известно, как высоко ее брат ценил его услуги, и потому было невероятно, что он добровольно от них отказался. С тем же успехом она могла вообразить, что увольняет Биджа, своего несравненного дворецкого. Она даже съежилась на стуле. Складывалось впечатление, что этот человек с диким взглядом впал в самое натуральное бешенство, и тут у нее в памяти всплыли те зловещие слова, которые произнес герцог днем ранее. «Совершеннейший идиот», - сказал он тогда. «Уже бредить стал, так что может стать опасным в любой момент». И совсем не трудно было предположить, что этот момент настал.

- Но, Кларенс! – вскричала она, и Лорд Эмсворт, который успел натянуть свое пенсне, помахал им перед ней в угрожающей манере, как ретиарий на римской арене перед тем как метнуть сеть.

- Нет смысла сидеть здесь и причитать «Но, Кларенс!», - сказал он, вновь водворяя пенсне на нос и уставившись сквозь него. – Я велел ему убраться отсюда в течение десять минут, или я приду за ним с пистолетом.

- Но, Кларенс!

- Перестань мне это повторять!

- Нет, нет. Извини. Я только не могу понять причину.

Лорд Эмсворт задумался над вопросом и нашел его справедливым.

- Ты спрашиваешь, почему я его увольняю? Я скажу тебе, почему я его увольняю. Он – змея, пригретая на груди. Он и эта особа Бриггс сговорились украсть мою свинью!

- Что?!

- Ты что оглохла? Я говорю, что они сговорились украсть Императрицу.

- Но, Кларенс!

- И если ты мне скажешь «Но, Кларенс!» хотя бы раз, еще раз, - строго сказал Лорд Эмсворт. – Я сумею с этим разобраться. Думается, ты пытаешься мне сказать, что не веришь мне?

- Как мне поверить тебе? Мисс Бриггс пришла с блестящими рекомендациями. Она закончила Лондонскую Школу Экономики. - Да, очевидно она выбрала факультет, где учат красть свиней.

- Но, Кларенс!

- Я тебя уже предостерег, Констанс!

- Извини. Я хочу сказать, что ты должно быть ошибаешься.

- Ошибаюсь, черт возьми! Да, я выслушал всю эту грязную историю из уст друга Икенхэма – Мэриуэтера. Он рассказал мне ее во всех омерзительных подробностях. По его словам, некая таинственная личность хочет заполучить Императрицу и подкупила эту особу Бриггс, чтобы выкрасть ее. Я мог бы заподозрить сэра Грегори Парсло в качестве преступного мозга, стоящего за этим заговором, но он на юге Франции. Хотя, предположительно, он мог заранее прислать инструкции в письме.

Леди Констанс сжала свои виски.

- Мистер Мэриуэтер?

- Ты знаешь Мэриуэтера. Верзила с лицом гориллы?

- Но как смог мистер Мэриуэтер об этом узнать?

- Она рассказала ему.

- Рассказала ему?

- Точно так. Она хотела, чтобы он стал одним из ее пособников, работающих с Дарлингом. Вчера она подошла к нему и сказала, что если он не согласится помочь выкрасть Императрицу, то она разоблачит его. Должно быть, бедняга пережил ужасный шок. Не таких речей обычно ждешь от женщины.

Леди Констанс, на минуту ослабившая давление на свои виски, сжала их с новой силой. У нее возникло неприятное чувство, что если она оставит это занятие, ее голова расколется вдребезги.

- Разоблачит его? – прошептала она охрипшим голосом. – Что это значит?

- Что это значит? А, понимаю. Что это значит? Да, именно. Я должен пояснить это, не так ли? Кажется, его имя не Мэриуэтер. Какое-то другое - я не помню. Не важно. Дело в том, что эта Бриггс каким-то образом проведала, что он находится здесь под вымышленным именем, так вроде бы говорится, и держала его на крючке.

- Значит, он мошенник?

Леди Констанс испытывала бурю эмоций. В последние годы Блэндингскому замку особенно «везло» с мошенниками, и примечательно то, что среди них были Лорд Икенхэм и его племянник Понго, так что ее терпению в отношении подобных лиц давно пришел конец, и больше она слышать о них не желала. Хозяйка обычно огорчается и переживает, когда обнаруживается, что каждый второй принимаемый гость пользуется ее гостеприимством под ложным именем, и иногда ей даже казалось, что в Блэндингском замке заводятся мошенники, как в других домах мыши. Ее гордый дух восставал против этого удручающего обстоятельства.

- Кто этот человек? – потребовала она. – Кто он?

- О, здесь, боюсь, я попался, - сказал Лорд Эмсворт. – Он сказал мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Помню только, что он сообщил, что он – викарий.

Побеседовав с Лавендер Бриггс, и давши ей соизволение на ночную поездку в Лондон, леди Констанс удалилась в свой будуар просматривать письма, которые были ей доставлены с утренней почтой. Одно из них было от ее друга Джеймса Шунмакера из Нью-Йорка, и она читала его с тем самым удовольствием, которое всегда дарили ей его письма, когда одну из створок двери распахнуло словно мощным порывом ветра и ворвался Лорд Эмсворт. И не успела она произнести с интонацией упрека «О, Кларенс!» (привычную формулу, ставящую его на место), как она разглядела его лицо, и слова застыли у нее на губах.

Лицо лорда Эмсворта носило легкий розовато-лиловый оттенок, и его глаза, вообще такие нежные, поблескивали под пенсне странноватым блеском. Леди Констанс достаточно было одного взгляда, чтобы определить, что он пребывал в столь редком для него состоянии берсерка. Это случалось где-то дважды в год, и даже ей, сильной женщине, коей она являлась, в это время приходилось пасовать. Ибо в это время, он не превращался в тряпку от упрека «О, Кларенс!». Хотя, подобная фраза могла бы сокрушить и стать чем-то на порядок большим, чем один из тех сильных ветров, которые время от времени дуют в Канзасе и заставляют его жителей проворно спускаться в погреб.

Когда угнетенные восстают и поднимаются на угнетателя, их ярость всегда ужасающа. Об этом предупреждали во времена Французской революции.

- Где эта проклятая Бриггс? – воззвал Лорд Эсворт, потрясая словами, так словно бы он являлся князем мира сего, и не имел привычки трусливо съеживаться под небрежно брошенным взглядом министра.

- Видела ли ты где-нибудь эту проклятущую, Констанс? Я разыскиваю ее везде.

Обычно, леди Констанс высказала бы ему за такую небрежность в выражениях, но до тех пока не утих его воинственный настрой - власть должна молчать.

- Я отпустила ее на ночь в Лондон, – ответила она почти кротко.

- Да, ты так и поступила,- сказал лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как забывал многие вещи. – Да. Это правда, она мне говорила. «Я еду в Лондон» - сказала она. Да, я теперь я вспомнил.

- Зачем тебе мисс Бригс?

Лорд Эмсворт, который только начал немного успокаиваться, закипел снова. Его пенсне съехало с носа и заплясало шнурками на его кончике. Это обычно свидетельствовало о сильном возбуждении.

- Я собираюсь ее уволить!

- Что?!

- Ее никогда нет на месте. И мной только что уволен Велбиловд.

Было бы несколько грубовато предположить, что леди Констанс способна блеять, но исходящий от нее звук носил определенное сходство с интонациями глубо-уязвленной овцы, встревоженной в момент завтрака на лугу. Она не являлась одной из горячих поклонниц Джорджа Сирила Велбиловда, но она знала, насколько высоко ее брат ценит этих слуг, и ей казалось невероятным, что он смог бы добровольно без них обходиться. Ей гораздо легче было бы вообразить затопление пляжа, чем увольнение несравненного дворецкого. Она вжалась в стул. Ее первым впечатлением было, что этот мужчина с дикими глазами повредился рассудком, и это раскрывало ей глаза на слова Дюка, сказанные ей в разговоре накануне. «Псих, сделавший паузу в своей нечленораздельной речи, - сказал он,- может стать опасным в любой момент». И не было таким уж фантастичным предположить, что этот момент наступил.

«Но, Кларенс», - вскричала она, - и лорд Эмсворт, поправивший пенсне, настолько угрожающе замаячил им перед ее глазами, что сильно смахивал на ретиария Римской арены, бросившего сеть.

- Это не палата заседаний, чтобы объявлять – «Но. Кларенс», - ответствовал он, возвращая пенсне на место, и сверкнув из-под него глазами. – Я дал ему десять минут, чтобы убраться отсюда, или я пристрелю его из ружья.

- Но, Кларенс!

- Перестань это повторять!

- Нет, нет, извини. Я просто удивилась, почему.

Лорд Эмсворт обдумывал вопрос. Это его выгодно охарактеризовывало.

- Ты интересуешься, я почему я его уволил? Я расскажу тебе, почему я его уволил. Он как змея в стакане. Он и эта Бриггс замыслили украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты, что, глухая? Они задумали украсть Императрицу.

- Но, Кларенс!

- Если ты раз за разом повторяешь: «Но, Кларенс» - лорд Эмсворт был неумолим. – Я осмелюсь предположить, что ты пытаешься донести до меня, что ты мне не веришь.

- Как я могу тебе верить? Мисс Бриггс пришла с прекрасными рекомендациями. Она закончила Лондонскую школу экономики.

- Ага, очевидно там она и выясняла как крадут свиней.

- Но, Кларенс!

- Я предупреждал тебя, Констанс!

- Извини. Я только предположила, что ты можешь ошибаться.

- Ошибка невозможна! Я услышал преподленькую историю из уст Меривера, друга Икенхама. Он рассказал ее с жесточайшими подробностями. Согласно им, некто, нечистый на руку, возжелал Императрицу, и подкупил эту Бриггс, дабы украсть ее. Я заподозрил бы, что за всем этим стоит сир Грегори Парслоу, но он сейчас во Франции. Однако, я полагаю, он мог бы давать инструкции письмом.

Леди Констанс схватилась за голову.

- Мистер Меривер?

- Ты знаешь Меривера. Такой крупный малый, с лицом как у гориллы.

- Но откуда мог это знать мистер Меривер?

- Это она рассказала ему.

- Рассказала ему?

- Верно. Она хотела привлечь его в качестве одного из ассистентов, работающих с Велбиловдом. Она заявилась к нему вчера и сказала, что если он не согласится помочь украсть Императрицу, то она его подставит. Должно быть, это было сущим потрясением для бедного парня. Явно не такие вещи хочется услышать от женщин, приходящих к тебе.

Леди Констанс, на время оставившая в покое свою голову, схватилась за виски снова. Ей казалось, что не сделай она так – голова расколется.

- Сдаст его? – хрипло прошептала она. – Что это значит?

- Что это значит? Ну, да. Что это значит? Да, точно. У меня должно же быть этому объяснение? Это значит, что его зовут не Меривер. Это значило что-то еще, что я забыл. Но это их дела. Главное то, что эта Бриггс выяснила, что он был здесь под вымышленным именем, и, как точнее выразиться, «это висит на нем».

- Это значит, что он самозванец?

Леди Констанс дала волю эмоциям. В последние несколько лет Бландингский замок был как-то особенно богат на самозванцев, и средь них выделялись Лорд Икенхам и его племянник Понго. Ей, дошедшей в этом до точки, не хотелось бы больше сталкиваться с кем-либо из этой братии до конца дней. Как хозяйка, она испытывала досаду и раздражение, когда она обнаруживала, что каждый второй гость, которому она оказывала гостеприимство, был под фальшивым именем, и иногда ей даже казалось, что в Бландингском замке столько самозванцев, сколько в других домах мышей, и в этот раз ее гордая душа взбунтовалась.

- Кто этот человек? – потребовала она. – Кто он?

- Ох, я боюсь, что не смогу тебе помочь,- ответил лорд Эмсворт. – Он рассказал мне, но ты же знаешь мою память. Я только помню, что он был викарием.

Побеседовав с Лавандой Бригс и разрешив ей переночевать в Лондоне, леди Констанция удалилась в свой кабинет, чтобы просмотреть письма, которые принесли утром. Одно из них было от ее приятеля Джеймса Скунмейкера из Нью-Йорка, и она как всегда с удовольствием читала его, когда из-за двери раздался звук, похожий на шум сильного порывистого ветра, и через порог ввалился лорд Эмсворт. И она собралась было, как обычно, чтобы поставить его на место, укоризненно произнести «Но, Кларенс!», когда заметила выражение его лица и прикусила язык.

Лицо его имело лиловатый оттенок, а обычно такие кроткие глаза странно блестели из-под пенсне. Ей потребовалось лишь раз взглянуть на него, чтобы понять, что это тот редкий случай, когда он в ярости. Такое случалось, наверно, пару раз за год, и даже такая сильная женщина, как она всегда почти боялась его, потому что в таких случаях он уже не был тюфяком, который мог спасовать перед возгласом «Но, Кларенс!», а больше походил на один из тех ураганов, которые иногда проносятся по штату Канзас и заставляют его жителей поспешно прятаться по подвалам. Когда угнетенные восстают и начинают борьбу с тираном, их ярость всегда потрясает. Некто сделал такое наблюдение во время Французской революции.

- Куда подевалась эта чертова девица Бригс?, - сердито спросил он, чеканя слова, будто он был повелителем людских душ, а не трусишкой, который поджимает хвост при малейшем взгляде секретарши. – Ты нигде не видела эту проклятую девицу, Констанция? Я ее повсюду ищу.

Обычно леди Констанция немедленно осудила бы столь вольные выражения, но она знала, что должна оставить при себе свои авторитетные замечания, пока не пройдет его воинственный настрой.

И она ответила почти кротко: «Я отпустила ее на ночь в Лондон».

- Точно, - сказал лорд Эмсворт. Он забыл это, как и многое другое. - Да, точно, она говорила мне. Она сказала: «Я собираюсь в Лондон». Да, теперь я вспомнил».

- Зачем тебе понадобилась мисс Бригс?

Начавший было успокаиваться лорд Эмсворт опять вскипел. Пенсне слетело с носа и заплясало на шнурке, как всегда когда он был сильно взволнован.

- Я собираюсь ее уволить!

- Что?

- Она не останется здесь больше ни дня! Я только что уволил Уэлбелавда.

Сказать, что леди Констанция проблеяла, было бы чрезмерной грубостью, но звук, который она издала, был определенно похож на тот, что производит напуганная пасущаяся на лугу овца. Она не относилась к числу преданнейших поклонников Джорджа Сирила Уэлбелавда, но ей было известно, насколько ее брат ценил его услуги, и то, что он по своей воле отказался от них, было, как ей казалось, невероятно. Это было все равно, что представить, что она самолично увольняет Бича, этого несравненного дворецкого. Она немного поежилась на стуле. У нее создалось впечатление, что этот человек с дикими глазами потерял над собой контроль, и ей в голову пришли те угрожающие произнесенные накануне герцогом слова. «Определенно чокнутый, - сказал он. – Начинает заговариваться и в любую минуту может стать опасным». Предположение о том, что эта минута настала, было правдоподобным.

- Но, Клэренс! – воскликнула она, и вновь обретший пенсне лорд Эмсворт, как римский гладиатор на арене, который собирается закинуть сеть, угрожающе замахал им на нее.

- Сидеть и говорить «Но, Клэренс» бесполезно, - сказал он, водворяя пенсне на нос и глядя сквозь него. – Я заявил ему, чтобы он убрался отсюда через десять минут или я выдворю его с помощью дробовика.

- Но, Клэренс!

- Хватит повторять это!

- Да. Да, извини. Мне просто интересно, почему.

Лорд Эмсворт задумался над этим вопросом. Он показался ему справедливым.

- Ты имеешь в виду, почему я уволил его. Я скажу тебе, почему я его уволил. Я пригрел змею на своей груди. Он и особа по фамилии Бригс замышляли украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты оглохла? Я сказал, что они замышляли украсть Императрицу.

- Но, Клэренс!

- А если ты еще раз, хоть еще один раз, повторишь «Но, Клэренс!», - сурово заявил лорд Эмсворт, - я знаю, что с тобой сделаю. Мне кажется, что ты хочешь сказать мне, что не веришь мне.

- Как я могу в это поверить? У мисс Бригс отменные рекомендации. Она закончила Лондонскую школу экономики.

- Ну, по-видимому, она прослушала курс, посвященный похищению свиней.

- Но, Клэренс!

- Констанция, я предупреждал тебя!

- Извини. Я хотела сказать, что ты, должно быть, ошибаешься.

- Ошибаюсь, черт побери! Всю эту омерзительную историю мне рассказал лично друг Икенхема Мериуэзер. Он обрисовал мне все в красках. По его словам, некто неизвестный хочет заполучить Императрицу и подкупил девицу Бригс, чтобы та похитила ее для него. Я бы заподозрил сэра Грегори Парслоу в организации этого замысла, если бы он не был на юге Франции. Хотя, я думаю, он мог дать предварительные распоряжения в письме.

Леди Констанция сжала виски.

- Мистер Мериуэзер?

- Да ты знаешь Мериуэзера. Здоровенный малый с лицом гориллы?

- Но как мистер Мериуэзер-то мог узнать?

- Она рассказала ему.

- Рассказала ему?

- Так и есть. Ей хотелось, чтобы он влился в ряды ее помощников вместе с Уэлбелавдом. Она подошла к нему вчера и сказала, что если он не согласится помочь ей в похищении Императрицы, она разоблачит его. Должно быть, бедняга был совершенно потрясен. Это совсем не то, что хочется услышать от подошедшей к вам женщины.

Леди Констанция, на мгновение опустившая руки, опять схватилась за голову. У нее было неприятное ощущение, что если она не сделает этого, ее голова лопнет.

- Разоблачит его? – сказала она хриплым шепотом. – Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? А, понятно. Что я имею в виду? Да, конечно. Я должен был пояснить, да? Его, кажется, зовут не Мериуэзер, а как-то по-другому, но я забыл. Это не так важно. Важно то, что девица Бригс каким-то образом узнала, что он пребывает здесь под вымышленным именем, так, кажется, говорят? И она предъявила это ему.

- Ты хочешь сказать, что он скрывается под чужим именем? – горячась, спросила леди Констанция.

Последние несколько лет Блэндингз Касл наводнили люди, скрывающиеся под чужими именами. Среди них выделялись лорд Икенхэм и его племянник Понго. С их появлением ее терпение лопнуло, и она не пожелала видеть ни одного из них до скончания века. Когда хозяйка узнает, что принимаемые ею гости через одного наслаждаются ее радушием под вымышленными именами, она начинает раздражаться и волноваться. Иногда ей казалось, что они заводятся в Блэндингз Касл, как в других домах мыши. Ее чувство собственного достоинства протестовало против этого обстоятельства.

- Кто этот человек? – потребовала она ответа. – Кто он?

- Эх, я боюсь, тут ты застала меня несколько врасплох, - сказал лорд Эмсворт. – Он сказал мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Я только помню, что он сказал, что он викарий.

Поговорив с Лавандой Бриггс и разрешив ей съездить в Лондон вечером, леди Констанция удалилась в свой будуар, просмотреть письма, прибывшие с утренней почтой. Одно из них было из Нью-Йорка от её друга Джеймса Шунмейкера, его-то она и читала с тем удовольствием, с каким она всегда читала письма от Шунмейкера, когда за дверью раздался звук, похожий на рёв ветра и на пороге появился лорд Эмсворт. Она уже была готова произнести с упреком «О, Кларенс», выражение, которое обычно использовалось для того, чтобы поставить его на место, однако, заметила выражение его лица и слова застыли на её губах.

Лорд был светло-лилового цвета, а его, обычно такие кроткие глаза, в этот раз блестели странным сиянием из-за стёкол пенсне. Она сразу поняла, что на него нашло яростное настроение. Такое случалось, приблизительно дважды в год, и даже она, сильная женщина, была вынуждена склониться пред ним, так как он в такое время переставал быть ничтожеством, успокаивавшимся от слов «О, Кларенс» и становился больше похож на торнадо, из тех, которые время от времени проносились по штату Канзас загоняя испуганных обитателей в подвалы. Когда угнетенные восстают и обращают свою ярость на угнетателей, их ярость всегда пугает. Примером тому может служить Французская революция.

— Где эта чёртова баба Бриггс? — резко потребовал он, как будто бы он был хозяином, а не трусом, который привык сворачиваться в клубочек при малейшем косом взгляде со стороны секретарши, — Ты видела где-нибудь эту окаянную женщину, Констанция? Я её уже повсюду искал.

В обычной ситуации за леди Констанцией не стало бы начать критиковать подобную грубость речи, но она знала, что пока его воинственное настроение не пройдет, голос власти должен молчать. Поэтому она ответила, почти смиренно:

— Я отпустила её в Лондон на вечер.

— Точно, отпустила, — сказал лорд Эмсворт. Он забыл об этом, так же, как он забывал обо всём остальном, — Да, правильно, она говорила мне. «Я собираюсь в Лондон», так она и сказала. Теперь я вспомнил.

— Зачем тебе нужна мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, до этого показывавший знаки успокоения, снова кипел от гнева. Его пенсне слетело с носа и болталось на цепочке, как всегда, когда он сильно волновался.

— Я собираюсь уволить её!

— Что?

— Она и дня здесь не останется. И Веллбеловеда я только что уволил.

Сказать, что леди Констанция заблеяла, было бы слишком грубо, но звук, сорвавшийся с её уст, имел несомненное сходство с тем, что производят овцы, когда их сгоняют с луга в самый разгар овечьей трапезы. Она не относилась к горячим почитателям Джорджа Сайрила Веллбеловеда, однако знала, как высоко ценил его службу её брат, и ей казалось невозможным, чтобы он по собственной воле решил избавиться от него. Это как если бы она уволила Бича, их несравненного дворецкого. Она съёжилась на стуле. У неё было полное впечатление, что человек, стоящий перед ней с безумными глазами сошел с ума, а в голове проносились слова, произнесённые Дюком вчера: «Определённо спятил. Уже достиг стадии бессвязной речи и в любой момент может стать опасным.» Было не очень приятно думать, что этот момент настал.

— Но Кларенс! — вскрикнула она, и лорд Эмсворт, который всё-таки поймал песне рукой, угрожающе замахал им на неё, как ретарий на римской арене, готовившийся бросить сеть на своего противника.

— Никакого толку нет, сидеть здесь и говорить «Но Кларенс», — сказал он, водрузил пенсне на нос и пронзительно поглядел сквозь стекла, — Я сказал ему, чтобы он убрался отсюда в течение десяти минут, или я буду выгонять его с ружьём.

— Но Кларенс!

— Прекрати это повторять!

— Нет, нет, прости. Я просто не понимаю почему…

Лорд Эмсворт рассмотрел этот вопрос, и он показался ему справедливым.

— Ты имеешь ввиду, почему я уволил его? Я скажу тебе, почему я его уволил. Потому что он — змея, которую я пригрел на груди. Он и эта баба Бриггс составили заговор, чтобы украсть Императрицу.

— Что?..

— Ты оглохла? Я говорю, что они составили заговор, чтобы украсть Императрицу.

— Но Кларенс!

— И если ты ещё хоть раз скажешь «Но Кларенс», хоть один раз, — твёрдо произнес лорд Эмсворт, — то я приму меры. Полагаю, ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

— Как я могу тебе поверить? Мисс Бриггс имеет наилучшие рекомендации. Она закончила Лондонскую Школу экономики.

— Ну, видимо, курс, который она там прослушала, касался кражи свиней.

— Но Кларенс!

— Я предупреждал тебя, Констанция!

— Прости. Я имею в виду, что ты, должно быть, ошибся.

— Я ошибся, когда позволил себя обмануть! Всю эту грязную историю я в самых точнейших деталях знаю со слов Меривезера, друга Икенхама. По его словам, некое лицо желает заполучить Императрицу, и чтобы выкрасть её, подкупило эту бабу Бриггс. Я бы предположил, что за всем стоит сэр Грегори Парслоу, однако, он сейчас на юге Франции. Но, с другой стороны, он мог заранее отправить указания по почте.

Леди Констанция с силой сжала виски.

— Мистер Меривезер?

— Ну да, ты наверняка знаешь Меривезера. Здоровенный детина с лицом, как у гориллы.

— Но как он мог узнать об этом?

— Она сама ему сказала.

— Сама ?

— Точно. Она хотела, чтобы он стал одним из её помощников в этом деле, как Веллбеловед. Вчера она подошла к нему и сказала, что если он не согласиться выкрасть Императрицу, она раскроет его тайну. Бедняга, наверное, изрядно испугался. Вряд ли это то, что хочется слышать от женщины.

Леди Констанция, которая на секунду ослабила давление на виски, снова с силой сжала их. У неё было неприятное ощущение, что если она отпустит руки, её голова расколется.

— Что значит «Раскроет его тайну»? — сипло прошептала она.

— Что значит? А, ну да. Что значит… Надо, наверное, объяснить это, да? Оказывается, его имя не Меривезер. Какое-то другое имя, я забыл какое. Да и не важно. Смысл в том, что эта баба Бриггс как-то узнала, что он здесь под псевдонимом, так, кажется, это называется, и решила припугнуть его.

— Ты имеешь в виду, что он самозванец?

Голос леди Констанции наполнился эмоциями. В прошедшие несколько лет имение Бландингс было особенно богато самозванцами, среди которых можно было назвать лорда Икенхама и его племянника Понго, и она бы хотела больше в жизни не встречать самозванцев. Хозяйку раздражает, когда она выясняет, что половина приглашённых пользуются её гостеприимством под вымышленными именами, и иногда ей казалось, что самозванцы занимали в Бландингсе то же место, что в других домах было занято мышами. Гордый дух леди не мог выносить подобного.

— Кто этот человек? — требовательно спросила она, — Кто он?

— Да, боюсь, ты меня подловила, — сказал лорд Эмсворт, — Он говорил мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Помнится, он сказал, что он какой-то викарий.

Расспросив Лаванду Бриггз и позволив той отправиться в Лондон до утра, леди Констанс удалилась в свой будуар, чтобы просмотреть письма, которые ей доставили с утренней почтой. Одно из них было от Джеймса Шунмейкера, ее друга из Нью-Йорка. Она как раз читала его с тем удовольствием, какое ей всегда доставляли письма Джеймса, когда за дверью раздался звук, похожий на мощный порыв ветра, и лорд Эмсворт ворвался в комнату. Леди Констанс только собралась произнести с укором традиционное «О, Кларенс!», чтобы поставить его на место, как увидела выражение его лица, и слова замерли у нее на языке.

Лицо лорда побагровело, а глаза, обычно такие кроткие, сверкали из-под пенсне каким-то странным блеском. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он разбушевался как берсерк. Такое случалось с ним крайне редко - пару раз в год. И даже такую сильную женщину, как она, чуть ли не в дрожь бросало от этого, поскольку в такие моменты он переставал быть «тряпкой», о которую все вытирают ноги, и не приходил в ужас от восклицания «О, Кларенс!», а скорее уподоблялся тем могучим ветрам, которые временами проносятся по штату Канзас, заставляя жителей проворно укрываться в подвалах. Когда угнетенные восстают и вступают в бой с угнетателем, их ярость всегда грандиозна. Французская революция наглядно продемонстрировала это.

- Где эта чертова Бриггз?- довольно грубо спросил лорд, будто был грозным властелином, а не трусом, привыкшим съеживаться при малейшем взгляде секретаря. – Ты видела эту негодяйку, Констанс? Я повсюду ее ищу.

В привычной ситуации леди Констанс тотчас же раскритиковала бы такую речевую небрежность, но она осознавала, что пока его воинственное настроение не улетучилось, голос власти должен безмолвствовать.

- Я позволила ей отправиться в Лондон до завтра, - почти кротко ответила она.

- Значит, ты позволила, - сказал лорд Эмсворт. Он, как обычно, об этом забыл. – Точно. Она мне говорила. Сказала, что поедет в Лондон. Теперь я вспомнил.

- Зачем тебе мисс Бриггз?

Лорд Эмсворт, уже начавший успокаиваться, вновь вернулся в точку кипения. Его пенсне соскользнуло с носа, и выделывало па на конце шнурка, как всегда, когда он был чрезвычайно возбужден.

- Я ее уволю.

- Что?

- Она не пробудет у нас больше ни одного дня. Я только что выгнал Веллбелавта.

Было бы слишком грубым сказать, что Леди Констанс проблеяла, но раздавшийся звук определенно походил на тот, что издает легковозбудимая овца, которую что-то напугало во время завтрака на лугу. Она не относилась к числу наиболее пылких почитательниц Джорджа, но знала, как высоко ее брат ценил его услуги, и находила невероятным тот факт, что лорд по своей воле откажется от них. Леди скорее могла представить, как сама увольняет Бича, этого бесподобного дворецкого. Она слегка съежилась на стуле. У нее создалось впечатление, что этот мужчина с безумным взором становится неуправляемым, и внезапно вспомнились те зловещие слова, которые герцог произнес вчера днем. «Несомненно помешанный, - сказал он, - начал заговариваться и может стать опасным в любой момент». Было не трудно предположить, что такой момент настал.

- Но, Кларенс! – воскликнула она, и лорд Эмсворт, который уже надел свое пенсне, вновь замахал им на нее, как гладиатор на римской арене, готовящийся набросить свою сеть.

- Бесполезно сидеть, повторяя «Но, Кларенс!», - сказал он, водворяя свое пенсне на нос, и глядя сквозь него. – Я пообещал его пристрелить, если он не уберется отсюда через десять минут!

- Но, Кларенс!

- Не повторяй эти слова!

- Извини, не буду, не буду. Я только хотела знать почему.

Лорд Эмсворт обдумал вопрос. Он показался ему честным.

- Ты хочешь знать, почему я его выгнал? Так я тебе отвечу. Он – вероломный аспид. Он и эта Бриггз сговорились украсть мою свинью.

- Что?

- Ты оглохла? Я сказал, они сговорились украсть Императрицу.

- Но, Кларенс!

- А если ты еще хоть раз, хоть один-единственный раз скажешь «Но, Кларенс!», - сурово заявил лорд Эмсворт. – То я такое устрою. Полагаю, ты хочешь сказать, что не веришь мне.

- Как я могу в это верить? Мисс Бриггз прибыла с прекрасными рекомендациями. Она – выпускница Лондонской экономической школы.

- Вероятно, того факультета, на котором учат воровать свиней.

- Но, Кларенс!

- Я тебя предупреждал. Констанс!

- Извини. Я имею в виду, ты должно быть ошибаешься.

- Пусть меня разорвет, если я ошибаюсь! Друг Икенхема, Мериветер, рассказал мне всю эту омерзительную историю. Всю, в мельчайших деталях. По его словам, какой-то таинственный незнакомец хочет завладеть Императрицей и подкупил эту Бриггз, чтобы та ее выкрала. Я было заподозрил, что этот заговор возглавляет сэр Грегори Парслоу, но он – на юге Франции. Хотя ведь он мог, я полагаю, заранее распорядиться обо всем в письме.

Леди Констанс сжала руками виски.

- Мистер Мериветер?

- Ты знаешь мистера Мериветера – здорового такого парня с лицом, как у гориллы?

- Но откуда ему стало об этом известно?

- Ему сказала она.

- Сказала?

- Вот именно. Она хотела, чтобы он стал одним из ее подручных. Подошла к нему вчера, и заявила, что, если он откажется помочь ей украсть Императрицу, то она его разоблачит. Бедный парень должно быть пережил жуткое потрясение. Кому понравится, когда к нему подойдет женщина и скажет такое.

Леди Констанс, которая на мгновенье ослабила хватку на висках, стиснула их снова. У нее было тягостное ощущение, что если она отпустит голову, то та расколется на части.

- Разоблачит его? - хрипло прошептала она. – Ты это о чем?

- О чем? А, Понимаю. О чем я? Я должен объясниться, не так ли? Кажется, его настоящее имя не Мериветер. Какое-то другое, я его забыл. Да какое это имеет значение! Суть в том, что эта Бриггз как-то разузнала, что он живет под вымышленным именем. Думаю, я выражаюсь правильно. И воспользовалась этим.

- Ты хочешь сказать, что он - обманщик.

Леди Констанс произнесла эти слова крайне эмоционально. Последние годы замок Бландингс просто кишмя кишел обманщиками, в том числе и знатными, как лорд Икенхем и его племянник Понго. Терпение леди истощилось, и она в жизни своей не хотела видеть больше ни одного из них... Любая хозяйка станет рвать и метать, если узнает, что каждый второй гость, которого она развлекает, пользуется ее гостеприимством под чужим именем. Иногда леди казалось, что обманщики водятся в замке Бландингс так же, как мыши в других домах. И ее гордый дух не мог с этим смириться.

- Кто этот человек? – потребовала она ответа. – Как его имя?

- Ах! Ну, боюсь, твоя взяла. Он мне говорил, но ты же знаешь, какая у меня память. Я точно помню, он сказал, что он – викарий.

Выслушав Лаванду Бриггс и отпустив ее в Лондон до утра, леди Констанс удалилась к себе в спальню. Среди писем, доставленных с утренней почтой, обнаружилось послание из Нью-Йорка от Джеймса Скунмейкера. Леди Констанс принялась читать с удовольствием, c каким всегда читала письма друга, но тут за дверью _внезапно сделался шум, как бы от несущегося сильного ветра_, и в комнату ворвался лорд Эмсворт. Леди Констанс уже приготовила укоризненное «О, Кларенс!», которым привыкла ставить лорда Эмсворта на место, но, вглядевшись в лицо брата, не смогла произнести ни слова.

Щеки лорда слегка порозовели, а глаза, всегда такие добрые, на сей раз пугающе посверкивали за стеклышками пенсне. С первого взгляда стало ясно, что лорд Эмсворт впал в очень редкое для него состояние бешенства. Такое случалось раз или два за год, и даже леди Констанс, при всей ее отваге, с трудом сохраняла присутствие духа, когда лорд из мямли, которого легко укротить строгим «О, Кларенс!», превращался в подобие урагана – из тех, что проносятся время от времени по штату Канзас, заставляя перепуганных жителей спешно хорониться в подземных убежищах. Когда угнетенные, восстав, берут в оборот угнетателя, их ярость всегда ужасна. Это показала еще Французская революция.

- Где эта треклятая Бриггсиха? – Лорд Эмсворт чеканил слова так решительно, как будто он право имеет, а не тварь дрожащая, готовая забиться в щель от мимолетного взгляда секретаря. – Констанс, ты видела эту окаянную? Я ее уже обыскался!

В другое время леди Констанс не преминула бы осудить недопустимую вольность выражений, но сейчас, пока лорд не зарыл топор войны, благоразумнее было сдержаться.

- Я отпустила ее в Лондон до утра, – ответила леди Кларенс почти смиренно.

- Отпустила, - повторил лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как забывал почти все. – Да, верно, она мне говорила. Еду, сказала, в Лондон. Да. Я вспомнил.

- А что тебе нужно от мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который, казалось, уже начал потихоньку остывать, тут же вновь вскипел. Пенсне, слетев с переносицы лорда, заплясало на шнурке, полностью разделяя глубокое возмущение хозяина.

- Я ее выгоню!

- Что?

- Она и дня тут не останется. И я только что выгнал Белламора.

Было бы весьма оскорбительно по отношению к леди Констанс утверждать, что она заблеяла, но вырвавшийся у нее звук, несомненно, напоминал жалобу впечатлительной овцы, потревоженной во время обеда на лугу. Леди Констанс не относилась к восторженным поклонникам Джорджа Сирила Белламора, но знала, как высоко ценит его услуги Кларенс, и не могла поверить, чтобы брат отказался от них по своей воле. Это все равно, как если бы она рассталась с Бичем, неподражаемым дворецким. Леди Констанс вжалась в спинку кресла. Не оставалось сомнений, что этот человек с диким взором окончательно вышел из-под контроля, и в памяти зазвучали пророческие слова герцога, произнесенные накануне: «Положительно спятил, - говорил герцог. – Уже дошел до стадии бессвязной речи и в любой момент может стать опасным для окружающих». Приходилось признать очевидное - момент настал.

- Но Кларенс! – воскликнула леди Констанс, но лорд Эмсворт, подхватив пенсне, угрожающе махнул им в сторону сестры, как древнеримский гладиатор взмахивал на арене своей сетью.

- Хватит сидеть тут и повторять «Но Кларенс!» - Лорд Эмсворт надел пенсне и сверкнул глазами. – Я велел, чтобы через десять минут духу его здесь не было, иначе я открою на него охоту.

- Но Кларенс!

- Хватит!

- Нет, нет, прости. Я только хотела узнать – за что.

Лорд Эмсворт поразмыслил и счел вопрос справедливым.

- Ты имеешь в виду – за что я его уволил? Я скажу, за что я его уволил. Он оказался подколодной змеей. Они с Бриггсихой сговорились похитить мою свинку.

- Что?

- Оглохла? Я говорю – они намеревались похитить Императрицу.

- Но Кларенс!

- Вот только еще хоть раз скажи «Но Кларенс!», только еще разочек, - пригрозил лорд Эмсворт. – Я не знаю, что тогда сделаю. Или, может быть, ты не веришь мне?

- Но как же мне поверить? Мисс Бриггс представила блестящие рекомендации. Она окончила Лондонскую школу экономики.

- Ну да, видимо, по специальности «Как воровать свиней»!

- Но Кларенс!

- Констанс, я предупреждал!

- Прости. Я только говорю, что ты, возможно, ошибаешься.

- Ошибаюсь, как же! Всю эту мерзкую историю мне поведал друг Икенхэма – Мэйфлауэр. Он выложил леденящие душу подробности. По его словам, некто задумал наложить свою нечистую лапу на Императрицу и, чтобы украсть ее, подкупил Бриггсиху. Я бы предположил, что нити заговора тянутся к Грегори Парслоу, но он сейчас на юге Франции. Впрочем, полагаю, что он мог все организовать посредством писем.

Леди Констанс прижала ладони к вискам.

- Мистер Мэйфлауэр?

- Да ты его знаешь - здоровяк с лицом как у гориллы…

- Но откуда же мистеру Мэйфлауэру все известно?

- Бриггсиха ему рассказала.

- Рассказала ему?

- Именно. Она хотела втянуть его в свою шайку вместе с Белламором. Насела на беднягу вчера и пригрозила выдать его, если он не поможет похитить Императрицу. Могу представить, каково ему было. Вряд ли он ожидал услышать такое от женщины.

Леди Констанс, которая на мгновение отпустила виски, сжала их вновь. Ей показалось, что иначе голова разлетится на куски.

- Выдать его? – хриплым шепотом повторила леди Кларенс. – Что это значит?

- Что значит? А, понимаю. Что это значит? Да, конечно. Нужно объяснить, да? Похоже, его зовут не Мэйфлауэр. Как-то по-другому, только я забыл – как. Да это неважно. Важно одно: Бриггсиха пронюхала, что он здесь под псевдонимом - кажется, так называется - и решила надавить на него.

- Иными словами, он – самозванец?

Леди Констанс вложила в эту фразу все свои чувства. Последние годы в Блэндинге выдались непривычно урожайными на самозванцев, среди которых особо стоит упомянуть лорда Икенхэма и его племянника Мартышку; леди Кларенс была сыта самозванцами и вовсе не желала появления очередного. Хозяйку раздражает и сердит известие, что из привечаемых ею гостей половина пользуется ее гостеприимством под вымышленным именем, а порой казалось, будто Блэндинг кишит самозванцами, как иные дома – мышами. С этим обстоятельством гордый дух леди Кларенс не желал мириться.

- Кто этот человек? – сурово спросила она. – Его имя?

- Ох, вот тут, кажется, ты меня поймала, - смутился лорд Эмсворт. – Он мне говорил, но ты же знаешь, какая у меня дырявая память. Но он сказал – вот это я запомнил – сказал, что он - викарий…

Расспросив Лавендер Бриггс и позволив ей уехать в Лондон на ночь, леди Констанс вернулась в будуар, чтобы просмотреть письма, доставленные утренней почтой. Одно из них было от её друга Джеймса Шунмейкера из Нью-Йорка и она читала письмо с тем особенным удовольствием, которое всегда доставляли ей письма друга, но вдруг из-за двери донёсся шум, как от сильного порыва ветра, и лорд Эмсворт влетел через порог. Леди Констанс собиралась уже произнести укоризненное «О, Кларенс!» – фразу, которая всегда безотказно ставила его на место, но когда глянула на его лицо, слова застыли у нее на губах.

Лицо его было багровым, а глаза, обычно такие мягкие, сверкали из-под пенсне странным светом. Этот блеск подсказал ей, что у лорда Эмсворта был один из его столь редких приступов исступления. Это случалось не чаще двух раз в год, и даже такая волевая женщина, какой была леди Констанс, всегда пасовала перед этим, так как в подобных случаях лорд Эмсворт переставал быть слабовольным, бесхарактерным человеком, о которого можно было вытирать ноги, и которого восклицание «О, Кларенс!» могло повергнуть в ужас больший, чем тот, который грозные вихри, время от времени проносившиеся по штату Канзас, внушали местным жителям, заставляя их спасения ради стремглав мчаться в подземные убежища. Когда угнетенные поднимаются с колен и начинают борьбу с угнетателями, их ярость всегда становится беспредельной. Так было в годы Великой Французской революции.

- Где же эта проклятая Бриггс? – требовательно восклицал лорд Эмсворт, чеканя слова, как будто он был властелином, а не жалким трусишкой, привыкшим съёживаться, как улитка от прикосновения, от малейшего взгляда секретаря. – Ты видела где-нибудь эту чертовку, Констанс? Я разыскиваю ее повсюду.

Обычно леди Констанс старалась сразу же пресечь подобные вольности, но она знала, что до тех пор, пока его воинственное настроение не уляжется, властный голос должен быть тихим.

– Я позволила ей уехать в Лондон на ночь, - ответила она почти смиренно.

– Так это ты позволила, - пробормотал лорд Эмсворт. Он забыл это, как забывал большинство вещей. – Да, верно, она говорила мне. Я собираюсь в Лондон, сказала она, да, я теперь вспомнил.

- Так зачем тебе понадобилась мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который, казалось, чуточку успокоился, вновь вскипел. Его пенсне свалилось с носа и болталось на шнурке, что было признаком глубокого волнения.

- Я собираюсь выгнать её!

– Что?!

– Она ни дня не останется на службе. Я уже уволил Веллбиловда.

Было бы слишком грубо сказать, что леди Констанс проблеяла, но звук, вырвавшийся из ее уст, ничем не отличался от блеяния нервной овцы, перепугавшейся во время кормежки на лугу. Леди Констанс не принадлежала к числу самых горячих поклонников Джорджа Сирила Веллбиловда, но знала, насколько высоко ее брат ценил его услуги, и сочла немыслимым, что он добровольно отказался бы от них. Она скорее представила бы себе увольнение Бича, этого несравненного дворецкого. Леди Констанс слегка откинулась в кресле. У нее создалось впечатление, что ее визави с обезумевшими глазами был охвачен амоком – приступом одержимости, и тут ей вспомнились те зловещие слова, которые герцог сказал после полудня: «Он определенно спятил, начал заговариваться и в любой момент может стать буйным». Не было ничего странного в предположении, что этот момент наступил.

- Но, Кларенс! – вскричала она, и лорд Эмсворт, который подхватил пенсне, угрожающе взмахнул им, подобно ретиарию на арене Колизея, бросающему сеть.

- Нечего сидеть здесь и говорить «Но, Кларенс!» - заявил он, взирая сквозь пенсне, возвращенное на нос, – я сказал ему, чтобы он освободил место через десять минут, иначе я приду к нему с револьвером.

- Но, Кларенс!

- Не смей говорить так!

- Нет-нет, прости. Я только спрашиваю, почему.

Лорд Эмсворт задумался над вопросом. Ему это казалось очевидным.

- Ты спрашиваешь, почему я выгнал его? Так я скажу тебе, почему прогнал его. Я пригрел змею за пазухой. Он и эта Бриггс замышляют украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты глухая, что ли? Я сказал, что они замышляют украсть Эмприс.

- Но, Кларенс!

- И если ты скажешь «Но, Кларенс!» еще раз, это будет действительно в последний раз, - безжалостно сказал лорд Эмсворд. – Я буду знать, что мне делать тогда. Я полагаю, ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

- Как же я могу тебе поверить? Мисс Бриггс пришла с наилучшими рекомендациями. Она закончила Лондонскую школу экономики.

- Пусть так, но нет сомнений, что предмет, который она изучала здесь, был как украсть свиней.

- Но, Кларенс!

- Я же предупредил тебя, Констанс!

- Извини. Я хочу сказать, ты наверняка ошибаешься.

- Черта с два ошибаюсь! Я знаю всю эту грязную историю из уст Меривезера, друга Икенхема. Он рассказал ее мне с мельчайшими подробностями. Если верить ему, некая таинственная личность желает заполучить Эмприс и подкупила эту Бриггс похитить ее для него. Я заподозрил бы сэра Грегори Парслоу как мастера подобных делишек, если бы он не находился на юге Франции. Хотя, я полагаю, он мог достичь предварительного соглашения в письме.

Леди Констанс сжала виски.

- Мистер Меривезер?

- Ты знаешь Меривезера. Такой крупный парень с лицом, как у гориллы.

- Но как мистер Меривезер мог узнать об этом?

- Она рассказала ему.

- РАССКАЗАЛА ему?

- Вот именно. Она хотела вовлечь его в шайку ее помощников, работающих с Веллбиловдом. Она пришла к нему вчера и сказала, что если он не согласится помочь похитить Эмприс, то она разоблачит его. Бедняга был потрясен до глубины души. Это не та вещь, которую хотелось бы услышать от женщины при встрече.

Леди Констанс, которая на мгновение отпустила виски, сжала их снова. Она с тревогой чувствовала, что если она прекратит делать это, ее голова расколется.

- Разоблачит его? – прошептала она охрипшим голосом. – Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? О, понимаю. О чём я? Да, действительно. Я обязан объяснять, не правда ли? По всей видимости, его имя не Меривезер. Что-то в этом роде, не помню точно. Впрочем, это неважно. Суть в том, что эта Бриггс каким-то образом разузнала, что он был здесь под вымышленным именем, как принято говорить, и выложила это ему.

- Ты имеешь в виду, что он самозванец?

Леди Констанс говорила с избытком эмоций. В недалеком прошлом замок Блэндинг был переполнен самозванцами, выдававшими себя за знаменитостей, в том числе за лорда Икенхэма и его племянника Понго, и она потеряла всякое терпение иметь с ними дело, не желая видеть никого из них до конца дней своих. Хозяйка дома была раздражена и обеспокоена, когда обнаружила, что каждый второй гость, которого она принимала, пользуется ее гостеприимством под вымышленным именем, и иногда ей казалось, что замок Блэндинг заполнен самозванцами, как другие дома мышами, обстоятельство, против которого протестовала ее гордая натура.

- Кто же этот человек? – вопросила она. – Кто он?

- Ах, мне кажется, ты скорее вспомнишь, чем я, - сказал лорд Эмсворт. – Он говорил мне, но ты же знаешь, на что похожа моя память. Помнится, он сказал, что был викарием.

Поговорив с Лавандой Бриггз и разрешив ей отправиться в Лондон до следующего утра, леди Констанс удалилась в гостиную, чтобы просмотреть утреннюю почту. Одно из писем было от ее друга Джеймса Скунмейкера, проживавшего в Нью-Йорке, и она как раз читала его, наслаждаясь, как обычно, его письмами, когда по ту сторону двери послышался звук, похожий на мощный порыв ветра, и лорд Эмсворт ворвался в комнату. Она готова уже была произнести укоряющее: «О, Клэранс!» (обычный способ привести его в чувство), когда увидела выражение его лица, и слова застыли у нее на губах.

Он раскраснелся, а его взгляд, обычно столь добродушный, странно блестел из-под стекол пенсне. Увидев брата, леди Констанс сразу поняла, что он находиться в том приступе неистовства, который изредка, где-то дважды а год, случался с ним. В такие моменты даже она, будучи сильной женщиной, готова была спасовать перед ним. Он переставал быть бесхарактерным человеком, которого могло успокоить: «О, Клэранс!», и превращался в «нечто», похожее на те ураганы, которые иногда дули в штате Канзас и заставляли его жителей прятаться в убежища. Как сказал кто-то во время французской революции: «Ярость восставших против своих мучителей неукротима».

- Где эта чертовка Бриггз? – отчеканил лорд Эмсворд так, будто он был властелином душ, а не тем трусливым человечком, который сжимался в комок при малейшем взгляде своей секретарши.

– Вы где-нибудь видели эту проклятую женщину, Констанс? Я везде ищу ее.

При других обстоятельствах леди Констанс немедленно раскритиковала бы такую грубость речи, но она понимала, что не время заниматься нравоучениями, пока его агрессия не схлынула.

- Я отпустила ее в Лондон до завтрашнего утра, - ответила она почти смиренно.

- Ах да, - лорд Эмсворт совсем забыл об этом, впрочем, как он забывал многое. – Да, правильно, она говорила мне об этом. Я отправляюсь в Лондон, сказала она, да, теперь я вспомнил.

- Зачем вам мисс Бриггз?

Лорд Эмсворт, который, казалось, начал понемногу успокаиваться, опять вскипел. Пенсне слетели с носа и болтались на конце цепочки, что выдавало сильное возбуждение хозяина.

- Я собираюсь выгнать ее.

-Что?!

- Она не останется здесь ни дня. Я только что уволил Велбеловд.

Было бы грубо сказать, что леди Констанс промычала в ответ, однако звук, вырвавшийся из ее груди, имел определенное сходство с блеянием нервной овцы, напуганной во время пережевывания травы на лугу. Она не была страстной поклонницей Джорджа Сирила Велбеловда, но знала, как высоко брат ценит его услуги. Поэтому было совершенно невероятно, что он мог так свободно отказаться от них. Леди Констанс готова была скорее представить себя, увольняющей Биджа, этого незаменимого дворецкого. Она вжалась в кресло и подумала, что этот человек с широко открытыми глазами должно быть сошел с ума, и неожиданно выстрелом в мозг прозвучали зловещие слова Дьюка, произнесенные вчера: «Определенно, сумасшедший, достигнув черты, когда начинает заговариваться, может стать опасным в любой момент». Не трудно было догадаться, что такой момент уже наступил.

-Но, Клэранс!,- воскликнула она, и лорд Эмсворт, который успел нацепить пенсне, выбросил их в ее сторону с угрожающим видом гладиатора на Римской арене, готовящимся бросить свою сеть.

- Нехорошо, сидя здесь, все время повторять: « Но, Клэранс!, - сказал он, возвращая пенсне на нос и смотря сквозь них, - Я сказал ему, чтобы в течение десяти минут духу его здесь не было или мне придется взять пистолет.

-Но, Клэранс!

-Прекрати повторять это!

- Хорошо, хорошо, извини, я только хотела узнать причину.

Лорд Эмсворт задумался. Вопрос показался ему справедливым.

- Ты спрашиваешь, почему я выгнал его? Я отвечу. Он змея в траве. Он вместе с Бриггз замышлял украсть мою свинью.

-Что?!

- Ты не слышишь? Я сказал, они хотели украсть Императрицу.

-Но, Клэранс!

-Если ты еще раз, еще хоть раз, скажешь «Но, Клэранс!» - строго произнес лорд Эмсворт, - я знаю, что сделаю. Я полагаю, тем самым ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

-Как я могу поверить? Мисс Бриггз пришла с наилучшими рекомендациями. Она – выпускница Лондонской экономической школы.

- Да, видимо, там ее и научили воровать поросят.

- Но, Клэранс!

- Я предупредил тебя, Констанс!

- Извини. Я хотела сказать, может, это ошибка.

- Ошибка исключена! Я услышал всю эту отвратительную историю из уст икенхемского друга Мериветера. Он рассказал мне ее в мельчайших подробностях. Похоже, кто-то захотел украсть Императрицу и подкупил для этого Бриггз. Возможно, сэр Грегори Парслоу - организатор всей этой затеи, но он сейчас находится на юге Франции. Хотя, я думаю, он мог спланировать все до отъезда.

Леди Констанс сжала виски.

- Мистер Мериветер?

- Ты знаешь его. Здоровяк с лицом, как у гориллы…

- Но как он мог знать?

- Бриггз рассказала ему.

-Рассказала ему?

- Конечно. Она хотела, чтобы он и Велбеловд были ее сообщниками. Вчера она подошла к нему и сказала, что, если он откажется помочь ей украсть Императрицу, она выдаст его. Какой подлый удар в спину бедному парню. Это ведь совсем не то, что хочется услышать от девушки.

Леди Констанс, которая в какой-то момент оставила виски в покое, опять принялась сжимать их. Ей казалось, если она отпустит их, ее голова расколется.

-Выдаст его?- прошептала она осипшим голосом, - Что это значит?

-Что это значит? А вот что… Вот что это значит… Конечно, я должен объяснить все, не так ли? Мне кажется, его имя не Мериветер. Другое, я его забыл. Но это неважно. Важно, что Бриггз каким-то образом выяснила, что он жил здесь под вымышленным именем, и, вероятно, шантажировала его этим.

- Вы хотите сказать, он – нелегал?

Леди Констанс взбудоражилась. Последние несколько лет замок Бландинг был запружен нелегалами, среди которых были лорд Икерман и его племянник Понго. И хозяйка замка настолько пресытилась заботами о них, что не хотела видеть еще кого-то из нелегалов до конца жизни. Она стала сердиться и раздражаться, когда обнаружила, что каждый второй гость замка наслаждается ее гостеприимностью под вымышленным именем, и ей иногда казалось, что в Бландинге развелось столько нелегалов, сколько мышей в любом другом доме. Это обстоятельство заставляло восставать ее гордый дух.

-Кто этот человек?- потребовала она, - Кто он?

- О, боюсь, здесь я не смогу тебе помочь, - ответил лорд Эмсворт, - Он назвался, но ты же знаешь мою память. Помню только, он сказал, что был викарием.

Побеседовав с Лавандой Бриггс и разрешив ей уехать до утра в Лондон, леди Констанс удалилась в свой будуар, чтобы просмотреть письма, пришедшие утренней почтой. Обнаружив среди них письмо от своего нью-йоркского друга Джеймса Шунмейкера, она погрузилась в чтение с удовольствием, которое ей всегда доставляли его послания, как вдруг по другую сторону двери сделался шум, как бы от несущегося сильного ветра, и в комнату стремительно ворвался лорд Эмсворт. Леди Констанс уже готова была укоризненно воскликнуть «О Кларенс!», магическое заклинание, которое обычно помогало ставить его на место, но тут она узрела его лицо, и слова застыли у нее на устах.

Лорд Эмсворт слегка полиловел, а его обычно такие кроткие глаза сверкали из-за пенсне бешеным огнем. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что на него нашел тот редкий неукротимый стих, который овладевал им пару раз в год, и даже леди Кларенс уж на что была сильной женщиной, но и она почти трепетала перед ним, потому что в такие минуты лорд Эмсворт из половой тряпки, которую можно усмирить простым «О Кларенс!», превращался в подобие урагана, время от времени потрясающего штат Канзас и обращающего его жителей в бегство, заставляя их прятаться в убежищах. Когда угнетенные восстают против своего угнетателя, гнев их величественен. Это хорошо заметно на примере Великой французской революции.

– Где эта мерзавка Бриггс? – отрывисто спросил он, как будто был повелителем человечества, а не трусом, сжимающимся в комок под малейшим взглядом своего секретаря. – Констанс, ты где-нибудь видела эту чертову особу? Я уже обыскался везде!

При обычных обстоятельствах леди Констанс не заставила бы себя долго ждать с критикой столь несдержанных речей, однако, она знала – до тех пор, пока его воинственный дух не утих, голос власти должен молчать.

– Я отпустила ее в Лондон до утра, – ответила она почти робко.

– Вон как... отпустила, - протянул лорд Эмсворт. Он уже забыл про это, как забывал про множество вещей. – Да, точно, она мне говорила. Она сказала «я собираюсь в Лондон», да-да, сейчас я вспомнил.

– Зачем тебе понадобилась мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который уже начал было успокаиваться, снова вскипел. Пенсне слетело с носа и болталось на кончике шнурка, как это нередко случалось, когда лордом овладевало сильное душевное волнение.

– Я ее увольняю!

– Что?!

– Ни минуты она здесь не останется. Я только что уволил Веллбелаведа.

Сказать, что леди Констанс взблеяла, было бы слишком грубо, однако, вырвавшееся у нее восклицание действительно напомнило звук, который издает нервная овца, потревоженная во время трапезы на лугу. Леди Констанс не относилась к числу горячих поклонников Джорджа Сирила Веллбелаведа, но знала, как высоко ее брат ценил его услуги, и трудно было поверить, что он расстался с ними добровольно. С таким же успехом она могла представить, как увольняет Бича, дворецкого, которому нет равных. Леди Констанс слегка поежилась в кресле. У нее создалось впечатление, что этот человек с безумным взором взбесился, и мозг пронзило зловещее прорицание, оброненное герцогом накануне: «Как пить дать, чокнулся. Уже заговаривается, в любой момент может сорваться с цепи». Немудрено было предположить, что этот момент настал.

– Но Кларенс! – вскричала она, а лорд Эмсворт, поймав пенсне, угрожающе помахал им, как гладиатор-ретиарий на древнеримской арене, готовый бросить сеть.

– Что толку сидеть тут и повторять «Но Кларенс!», – сказал он, водрузив пенсне на место и глядя сквозь стекла. – Я ему сказал, чтобы через десять минут духу его тут не было, или я иду за ружьем.

– Но Кларенс!

- Перестань немедленно!

– Нет, нет, извини. Я просто хотела узнать: за что?

Лорд Эмсворт обдумал вопрос. Он показался ему справедливым.

– Ты хочешь спросить, за что я его уволил? Я скажу, за что. Он подлая змея на моей груди. Он и эта Бриггс сговорились украсть мою свинью.

– Что?!

– Ты оглохла? Я сказал, они сговорились украсть Императрицу.

– Но Кларенс!

– Если ты еще раз, хоть один только раз, скажешь «Но Кларенс!», – сказал лорд Эмсворт твердо, – я не знаю, что я сделаю. Ты, наверное, хочешь сказать, что не веришь мне.

– Как можно в это поверить? У миссс Бриггс отличные рекомендации. Она окончила Лондонскую школу экономики.

– Ну значит, она изучала там курс «Как красть свиней».

– Но Кларенс!

– Констанс, я тебя предупредил!

- Прости. Я хочу сказать, ты заблуждаешься.

– Ха-ха, заблуждаешься! Меривезер, друг Икенхэма, поведал мне эту омерзительную историю. Все как на духу, ни одной детали не пощадил. Он говорит, что некая тайная персона желает заполучить Императрицу и подкупила эту Бриггс, чтобы та ее выкрала. Я бы заподозрил, что тут не обошлось без сэра Грегори Парслоу, да только он сейчас на юге Франции. Хотя, с другой стороны, руководить подготовкой он мог бы и письмом.

Леди Констанс сжала виски.

– Мистер Меривезер?

– Да знаешь ты Меривезера. Здоровый такой, лицо, как у гориллы.

– Но откуда же Меривезеру-то было знать?

– Она ему сама сказала.

– Сказала ему?

– Вот именно. Она хотела заполучить его в пособники, на пару с Веллбелаведом. Подошла к нему вчера и говорит: «Если не согласитесь помочь мне украсть Императрицу, я вас разоблачу». Вот уж бедняга опешил! Надо думать, когда к тебе подходит женщина, ты от нее совсем не этого ожидаешь.

Леди Констанс, на минуту отпустившая виски, сжала их снова. У нее было неприятное чувство, что если она этого не сделает, голова лопнет.

– Разоблачит его? – произнесла она сиплым шепотом. – Что это значит?

– Что значит? А, понятно. Что это значит? Ну да. Мне надо было раньше объяснить, правда? Похоже, что его зовут совсем не Меривезер. Как-то по-другому, а как – я забыл. Да это и неважно. Важно то, что эта Бриггс каким-то образом узнала, что он здесь под вымышленным именем, и, как говорится, придержала эту карту про запас.

– Ты хочешь сказать, он самозванец?

Леди Констанс была вне себя. В последние несколько лет замок Бландингс просто наводнили самозванцы, среди которых особо выделялись лорд Икенхэм с своеим племянником Понго. Предел ее сил наступил, и больше она не желала видеть ни одного самозванца до конца своих дней. Любую хозяйку очень раздражает и беспокоит, когда вдруг выясняется, что каждый второй гость, которого она принимает, пользуется ее гостеприимством под фальшивым именем; иногда ей казалось, что в замке Бландингс водится столько же самозванцев, сколько в других домах мышей – обстоятельство, с которым ее гордый дух не желал мириться.

– Кто этот человек? – потребовала она ответа. – Кто он?

– Ох, тут ты меня подловила, - сказал лорд Эмсворт. – Он мне говорил, да ты ведь знаешь, какая дырявая у меня память. Вроде бы он сказал, что викарий.

Рад служить или Сервис с улыбкой

Опросив Лаванду Бриггс и дав ей разрешение съездить в Лондон на ночь, Леди Констанция удалилась в свой будуар, с тем, чтобы просмотреть письма, доставленные c утренней почтой. Одно из них принадлежало перу ее друга Джеймса Шунмейкера из Нью-Йорка,- его письма она читала с неизменным удовольствием. Однако в этот раз, едва засев за письмо, до нее донесся звук, в некотором роде напоминающий шквальный ветер, и, вслед за звуком в комнату ворвался Лорд Эмсворт.

У нее уже практически сорвалось с языка упрекающее “О, Клеранс!» - типичная формула в случаях, когда было необходимо поставить его на место, но, при взгляде на его лицо, слова сами собой застыли у нее на губах.

Лицо его было бледно-пурпурного цвета, а глаза, обычно такие мягкие, сверкали сквозь пенсне уж очень подозрительным блеском. В целом было достаточно одного лишь взгляда, чтобы понять, что в данный момент он пребывал в столь редком для него настроении воинственного древнескифского витязя. Подобные метаморфозы порой приключались с ним до двух раз в течение года, и, в таких случаях, даже она, неустрашимая женщина, роптала. Тогда даже обычное “ О, Клеранс! ” было не способно повергнуть его в исходное состояние человека- тряпки. Более того, от “О, Клеранс!” он приобретал больше сходства со шквальным Канзасским бризом, который периодически загонял жителей упомянутого штата в их погреба. Знаете ли, когда смятение угнетенных достигает кульминации, оно, как правило, оборачивается на угнетателя со всей своей внушительной яростью. Нечто подобное было замечено во времена Французской революции.

“Где же эта чертова баба Бриггс?» - спросил он, чеканя каждое слово, будто был властителем мира сего, а не трусишкой, привыкшим поджимать хвост всякий раз, как только на него покосится секретарша.

“ Видела ты где-нибудь это проклятое женское отродье, Констанция? Где только я ее сегодня еще не искал!”.

Обычно, Леди Констанция не замедлила бы отчитать его за такую свободную манеру речи, однако, покуда он пребывал в воинственном настроении, она знала, что глас властей должен быть тих.

“Я отпустила ее на ночь в Лондон”- кротко и совсем смиренно пробормотала она.

“Так-так”- сказал Лорд Эмсворт. Он, как обычно все и сразу забыл. “Да, это верно. Она мне говорила. “Я собираюсь в Лондон”,- сказала она. Да, все так. Теперь припоминаю”.

“Зачем вам понадобилась мисс Бриггс?”

Лорд Эмсворт, уже было показавший признаки успокоения, снова взбесился. Пенсне слетело с его носа, и продолжало неистово плясать на конце шнурка, покуда он пребывал во взволнованном состоянии.

“Я убью ее!”

“Что?”

“Она не пробудет здесь ни днем более. Кроме того, я уже уволил Веллбилавда”.

Было бы неосторожно - сказать, что Леди Констанция издала звук свойственный овце, однако то, вырвалось из нее, все же имело некоторое сходство с дикцией и без того взволнованной овцы, которую ко всему прочему вспугнули в тот момент, когда она уже было решила подкрепиться на лугу. Она вовсе не была горячее обожательницей Джорджа Сирила Веллбилавда, однако она знала, насколько высоко брат ценит его профессиональные качества и нашла вполне невероятным, то, что он добровольно решил распрощаться с ним. Скорее она могла себя представить дающей отставку этому безупречному дворецкому. Она несколько скукожилась в кресле. У нее сложилось впечатление, что этот человек с обезумевшими глазами, просто напросто сошел с ума. И тут, вдруг, ей всплыли на память зловещие слова Герцога, произнесенные вчера днем:

“Определенно безумный - уже дошел до того, что бормочет что-то бессвязное, это значит, что теперь в любой момент он может окончательно сорваться с цепи”.

И было бы не слишком - предположить, что этот -то момент и настал!

“Но Клеранс!”, вскрикнула она, а Лорд Эвсворд, который уже починил пенсне, начал угрожающе им размахивать, вроде того, как это делает гладиатор, готовящийся бросить свою сеть.

“Да что ты заладила это свое “Но Клеранс”!”- сказал он, восстанавливая свое пенсне на носу и сверкая сквозь него. “Я сказал, чтоб в течение десяти минут от него, и дух простыл, в противном случае начну пальбу по нему из своего дробовика”.

“Но Клеранс!”

“Да прекрати, наконец, это свое “Но Клеранс!” ”

“Ой, ой! Я прошу прощения - я просто хотела поинтересоваться, к чему все это?”

Лорд Эвсворд задумался над вопросом. Он показался ему вполне справедливым.

“Хочешь знать, почему я увольняю его? А я тебе скажу, почему я увольняю его! Потому, что он - змея, пригретая за пазухой! Он и эта баба Бриггс замыслили похитить мою свинью”.

“Что?”

“Ты на ухо тугая? Я сказал, что они собирались стянуть мою Эмпресс”.

“Но Клеранс!”

“И если ты, хоть раз еще скажешь ”Но Клеранс!”” - строго сказал Лорд Эвсворд - “я придумаю, наконец, что с этим делать. Мне кажется, ты хочешь сказать, что не веришь мне!”.

“Как вообще я могу тебе верить? Уже само то, что она выпускница Лондонской школы экономики, служит высочайшим доказательством ее непричастности”.

“Что ж - видимо курс, который она там прошла, был из тех, где изучают, как правильно красть свиней”.

“Но Клеранс!”

“Констанция! Я тебя предупредил!”

“Прошу прошения. Но, ты, вероятно, ошибаешься”.

“Провалиться мне на этом месте, если ошибаюсь! Всю эту гнусную историю, со всеми ее гнусными деталями я услышал от Меривезера - друга Икенгхема. Согласно его рассказу, некая скрытая рука пожелала заполучить Эмпресс и подкупила эту бабу Бриггс, чтоб та ее утащила вместо него. До некоторого момента я подозревал, что идейным вдохновителем похищения является Сер Грегори Парсоля, однако, как оказалось - сейчас он находится на юге Франции. И все же вполне возможно, что он согласовал предварительные меры в письме”.

Леди Констанция стиснула виски.

“Мистер Меривезер?”

“Ты его знаешь - огромный малый с лицом гориллы”

“Но откуда же об этом мог узнать Мистер Меривезер? ”

“Это она ему рассказала”

“Рассказала?”

“Так точно. Она замыслила, чтобы он был одним из ее помощников, наряду с Веллбилавдом. Вчера она вербовала его, и сказала, что если он откажется, она его выставит отсюда. Это, должно быть, здорово потрясло парня. Не самое, надо сказать, приятное, что может сказать женщина, подойдя к тебе”.

Леди Констанция, которая, было, на мгновение выпустила виски из тисков, снова взялась их стискивать с таким чувством, будто пока она это делает, ее голова хотя бы не взорвется.

“Выставит его?”- сорвавшись на фальцет, она прошептала – “Что ты имеешь в виду ?”

“Что я имею ввиду? Ах, что я имею ввиду?! Да, несомненно, мне следовало бы тебе объяснить, не так ли? Кажется, его зовут вовсе не Меривезер. Имя какое-то другое, но я совершенно запамятовал. Однако не это важно! Вся соль в том, что эта Бриггс как то вынюхала, что он пребывал тут под вымышленным именем - кажется, так говорят,- и использовала это против него “.

“Ты хочешь сказать, что он самозванец?”

Леди Констанция заговорила с необычайным изобилием эмоций. За последние пару лет замок Блендингс был особенно богат на самозванцев, причем наиболее запоминающимися были Лорд Икенгем и его племянник Понго. И вот настал момент, когда она уже достаточно насмотрелась на них. Что удивительного в том, что хозяйка вечера очень раздражается, когда узнает, что каждый второй гость, развлекаемый ею, испытывает ее гостеприимство под выдуманным именем? И вообще, за последние годы ее Замок кишел самозванцами, как иной замок мышами – как тут не взбунтоваться?

“Кто, Кто этот человек?”- спросила она.

“Предоставь это мне» - сказал Лорд - «Он мне сказал,- но ты знаешь, что у меня за память. Но что я запомнил, так это то , что он сказал, что тот был викарием”.

Услуга с улыбкой.

Леди Констанция расспросила Лаванду Бригз , отпустила ее в Лондон до следующего утра и вернулась в свою комнату чтобы просмотреть утреннюю почту. Когда она с особым удовольствием принялась за чтение письма из Нью Йорка от Джеймса Цунмейкера из-за двери донесся звук похожий на резкий порыв ветра и Лорд Эмсворт ворвался в комнату. Леди Констанция уже собралась было произнести с укоризной «Ах, Кларенс!», как правило этого было достаточно чтобы водворить Лорда на место , но, зацепившись взглядом за выражение его лица осеклась. Слова словно примерзли к ее губам.

Он был бледно-лилового цвета, глаза его, обычно такие мягкие, странно сверкали за стеклами пенсне. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять ,что Лорд Эмсворт пребывает в одном из тех редких воинственных настроений, которые случаются с ним не чаще чем два раза в год и тогда вызывают нечто вроде содрогания даже у такой сильной женщиной как Леди Констанция. В такие моменты он переставал быть придверным ковриком в человеческом обличии, которому достаточно «Ах, Кларенс!» чтобы призвать к порядку, и становился чем-то вроде тех ураганов которые проносятся по штату Канзас и заставляют жителей как можно проворнее скрываться в их убежищах специально сооруженных для таких случаев. Ярость угнетаемого восставшего на своего угнетателя всегда внушительна как было замечено еще во времена Французской Революции.

«Где эта проклятая Бригз?» спросил Лорд Эмсворт чеканя слова так словно он был властелином душ а не трусом, привычно сжимавшимся в комок под ясным секретарским взглядом. «Констанция, ты видела где-нибудь эту проклятую бабу? Я уже везде ее искал.

Обычно Леди Констанция быстро пресекала подобную расхлябанность в речи , но с тех пор как задул ветер воинственных настроений она знала что голос власти должен быть безмолвным.

«Я позволила ей уехать на ночь в Лондон.» промолвила она почти смиренно.

«Так вот оно что.» сказал Лорд Эмсворт. Он забыл об этом как, впрочем, и о многом другом. « Правильно, она говорила мне. Я собираюсь в Лондон, сказала она, да, теперь вспомнил.»

«Зачем тебе нужна мисс Бригз?»

Лорд Эмсворт уже слегка поостывший вскипел опять. Его пенсне слетев с носа отплясывало болтаясь на конце резинки к которой было прикреплено. Хозяин еще никогда не был так глубоко взволнован.

«Я уволю ее!»

«Что?»

«Она ни дня не останется на своем месте. Я только что уволил Велбелавда.

Сказать что Леди Констанция проблеяля было бы не совсем верно, но звуки которые из нее исходили имели некоторую схожесть с тем что издает овца во время мирного обеда на лугу если ее как следует перепугать. Она не считала себя горячей поклонницей Георга Сирила Велбелавда но она знала как высоко ее брат ценил его услуги и находила неправдоподобным что он добровольно решил расстаться с ним. Она живо представила себе отставку бесподобного дворецкого и сжалась в кресле. Ее воображение нарисовало как неистовствовал этот человек с диким взглядом и в ее памяти всплыли угрожающие слова сказанные графом накануне днем . «Определенно дворецкий,» сказал он. «Достиг состояния невменяемости и может стать опасен в любой момент.» Было бы вполне естественно предположить, что этот момент настал.

«Но Кларенс!» вскрикнула она а Лорд Эмсворт вновь овладевший своим пенсне ,угрожающе размахивал им у нее перед носом словно римский гладиатор сетью перед тем как ее забросить.

«Бесполезно сидеть здесь повторяя «Но, Клеранс!» сказал он и водрузив пенсне обратно на нос сверкал из-за него глазами. «Я сказал ему , что он должен убраться через десять минут или я выпровожу его с ружьем»

«Но, Клеранс!»

«Прекрати повторять это!»

«Нет-нет, извини. Я только удивляюсь, почему ты сделал это.»

Лорд Эмсворт обдумал вопрос, и он ему показался справедливым.

« Ты имеешь ввиду причину, по которой я его уволил? Я расскажу тебе почему я его уволил. Он змея пригретая на груди. Он и эта Бригз замыслили украсть мою свинью»

«Что?»

«Ты оглохла? Я сказал они замыслили украсть Императрицу.»

«Но, Клеранс!»

«Если ты скажешь «Но, Клеранс !» еще раз, еще хотя бы один раз.» сурово сказал Лорд Эмсворт «Я знаю что я тогда сделаю. Подозреваю ты повторяешь это потому что не веришь мне.»

«Как могу я тебе поверить? Мисс Бигз пришла с превосходными рекомендациями. Она выпускница Лондонской Экономической Школы .»

«Так очевидно она там прослушала курс о том как воровать свиней .»

«Но ,Клеранс!»

«Констанция, я тебя предупредил!»

«Извини. Я полагаю , ты должно быть ошибся.»

«Ошибка это когда тебя надуют! Много грязных историй слышал я от Меривезера друга Икенхема. Он рассказал мне их с безжалостными подробностями. Судя по его словам , некто неизвестный хочет овладеть Императрицей и для этого подкупил эту Бригз чтобы она украла ее для него. Я было подозревал что Сер Грегори Парслоу стоит за этим коварным замыслом, но он сейчас на Юге Франции. Хотя вполне мог заранее сделать писменные распоряжения.

Леди Констанция сжала пальцами виски.

«Господин Меривезер?»

«Ты знаешь этого Меривезера? Здоровый парень с лицом гориллы?»

«Но как господин Меривезер мог узнать?»

«Она ему рассказала.»

«Рассказала ему?»

«Правильно. Она хотела ,чтобы он был одним из ее помощников и работал с Велбилавдом. Вчера она встретилась с ним и сказала, что если он не хочет помочь ее украсть Императрицу она бросит его. Должно быть, для бедолаги это был сильный удар. Не хотел бы я иметь дело с такого рода женщиной, которая подойдет к тебе и скажет этакое.»

Леди Констанция слегка расслабив тиски на висках, сжала их вновь. У нее было такое чувство, что если она этого не сделает ее голова расколется на части.

«Бросит его?» хриплым шепотом произнесла она. «Что ты имеешь в виду?» «Что я имею в виду? Ага, понимаю. Что ты имеешь в виду? Ну конечно же. Мне нужно было тебе объяснить . Это только кажется что его зовут Меривезер. Я и об этом совсем забыл. Но дело совсем не в том. Главное что эта Бригз придумала как ему оказаться здесь под вымышленным именем и сохранить его.

«Ты думаешь он мошенник?»

Леди Констанцию переполняли эмоции. Всего несколько лет назад Блэндингский замок был особенно богат мошенниками , самые знатные из них Лорд Икенхем и его племянник Понго. Созерцая их чаша ее терпения преисполнилась и она уже никого из них не хотела видеть пока жива. Хозяйке все стало докучать и раздражать когда она обнаружила что гость которого она развлекала пользовался ее гостиприимством под вымышленным именем и тогда ей стало казаться что в Бландингском замке мошенники завелись словно мыши в доме это обстоятельство придало ее духу воинственный настрой.

«Кто этот человек?» спросила она. «Кто он?»

« Этот? Боюсь ты вспомнишь быстрее меня,» ответил Лорд Эмсворт. «Он говорил мне, но ты же знаешь мою память. Ах нет вспомнил , он сказал что он викарий.»

Обсудив дела с Лавендер Бриггс и разрешив ей остаться в Лондоне на ночь, леди Констанс удалилась в свой будуар, чтобы просмотреть письма, пришедшие с утренней почтой. Одно из них было из Нью-Йорка от ее друга Джеймса Шумакера, и она читала его с удовольствием, которое всегда доставляли ей его письма, когда за дверью внезапно раздался шум как бы от несущегося сильного ветра, и лорд Эмсворт ввалился в комнату. И она уже была готова воскликнуть с упреком «О, Кларенс!» (обычная формула, чтобы поставить его на место), когда взгляд ее упал на его лицо, и слова застряли в горле.

Он был розовато-лилового цвета, а его обычно кроткие глаза метали поверх пенсне молнии. Одного взгляда хватило леди Констанс, чтобы понять, что он пребывает в состоянии бешенства, столь для него редком. Такое случалось, пожалуй, раза два в каждом календарном году, и даже она, сильная женщина, всегда была близка к тому, чтобы спасовать перед ним, ведь в такие моменты он переставал быть тряпкой, которую «О, Кларенс!» могло успокоить, и становился чем-то большим, чем-то вроде урагана, который время от времени налетает на штат Канзас и заставляет его обитателей стремглав нестись в свои ураганные подвалы. Когда угнетенные восстают и выступают против угнетателя, их гнев всегда чудовищен. Кто-то подметил это еще во время Великой Французской революции.

- Где эта чертовка Бриггс? – вопросил он, выкрикивая слова, как если бы он был повелителем людей, а не трусом, имевшим обыкновение съеживаться в комок под взглядом секретаря. – Констанс, ты где-нибудь видела эту проклятую женщину? Я искал ее повсюду.

При обычных обстоятельствах леди Констанс уже бы разнесла в пух и прах такую манеру говорить, но она знала, что пока гроза не миновала, голос власти должен быть тихим.

- Я позволила ей остаться на ночь в Лондоне, - ответила она почти смиренно.

- Так это сделала ты, - сказал лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как забыл о многом. – Да, все правильно, она сказала, что едет в Лондон, да, я теперь вспомнил.

- Зачем тебе мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который вроде бы немного остыл, снова достиг точки кипения. Его пенсне соскочило с носа и заплясало на шнурке, как и делало всегда, когда он был настолько возмущен.

- Я ее уволю!

- Что?!

- Она больше ни дня здесь не останется! Я только что уволил Нуамура.

Было бы слишком жестоко сказать, что леди Констанс проблеяла, но звуки, исходившие от нее, имели некоторое сходство с манерой выражения чувствительной овцы, которую испугали во время ланча на лугу. Она не входила в когорту горячих поклонниц Джорджа Сирила Нуамура, но она знала, как сильно ее брат дорожил слугами и находила невероятным, что он мог добровольно расстаться с кем-то из них. С тем же успехом она могла представить себя, увольняющую Биджа, этого бесподобного дворецкого. Она немного съежилась в кресле. У нее сложилось впечатление, что этот человек с бешеными глазами сходит с ума, и ей вдруг вспомнились зловещие слова, сказанные Дюком накануне после полудня. «Совершенно спятил, - сказал он. – Перешел в стадию бессвязной речи и может стать опасным в любой момент». И было бы не слишком уж фантастичным предположить, что этот момент настал.

- Но, Кларенс! – воскликнула она, и лорд Эмсворт, который вернул на место свое пенсне и теперь угрожающе размахивал им перед ней, стал похож на ретиария* на римской арене, готовящегося бросить свою сеть.

- Это не хорошо – сидеть здесь и говорить «Но, Кларенс!», - сказал он, водружая пенсне на нос и свирепо глядя сквозь него. – Я сказал ему, чтобы он убрался отсюда за десять минут или я подсоблю ему с дробовиком в руке.

- Но, Кларенс!

- Не говори так!

- Нет, нет. Прости меня. Я просто не могу понять, за что.

Лорд Эмсворт обдумал вопрос. Вопрос показался ему справедливым.

- Ты имеешь в виду, зачем я уволил его? Так я скажу тебе, зачем я уволил его. Он змея подколодная. Он и эта Бриггс задумали похитить мою свинью.

- Что?!

- Ты оглохла? Я сказал, что они задумали похитить Императрицу.

- Но, Кларенс!

- И если ты скажашь «Но Кларенс!» еще раз, еще только раз, - произнес лорд Эмсворт мрачно, - я знаю, что я сделаю. Я полагаю, ты пытаешься сказать, что не веришь мне.

- Как я могу тебе поверить? Мисс Бриггс поступила к нам с наилучшими рекомендациями. Она закончила Лондонский институт экономики.

- Да, и несомненно она прослушала там курс лекций «как похищать свиней».

- Но, Кларенс!

- Костанс! Я тебя предупреждал!

- Прости меня. Я имела в виду, что ты наверняка ошибаешься.

- Проклятье! Ошибаюсь? Я услышал всю эту грязную историю из уст Мериуэзера, друга Икенхема. Он поведал мне все ужасные детали. По его словам, какое-то тайное лицо хочет заполучить Импертрицу и для этого подкупило эту Бриггс, чтобы она ее похитила. Я бы заподозрил сэра Грегори Парслоу в качестве руководителя этого заговора, но он находится на юге Франции. Хотя, пожалуй, он мог передать предварительные распоряжения и в письме.

Леди Констанс сжала виски ладонями.

- Мистер Мериуэзер?

- Ты знаешь Мериуэзера. Такой здоровый дубина, и лицо как у гориллы.

- Но как мистер Мериуэзер мог узнать об этом?

- Она ему сказала.

- Сказала?!

- Именно так. Она хотела, чтобы он стал одним из ее подельников, чтобы работал с Нуамуром. Вчера она обратилась к нему с предложением и пригрозила, что если он не согласится помочь с похищением Императрицы, она его разоблачит. Бедняга, наверное, был в ужасном шоке. Все-таки не эти слова любой мужина хотел бы услышать от женщины.

Леди Констанс, которая на мгновение расслабила ладони на висках, сжала их снова. Она испытывала неприятное чувство, что, несмотря на все усилия, ее голова треснет.

- Разоблачит его? – хрипло прошептала она. – Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? О, я понимаю. Что я имею в виду? Да, вполне. Я должен все объяснить, не так ли? Похоже, его зовут не Мериуэзер, а как-то по-другому, я забыл как. Но суть не в этом. Дело в том, что эта Бриггс как-то разузнала, что он здесь под вымышленным именем (так вроде бы говорят) и угрожала ему этим.

- Ты имеешь в виду, что он самозванец?

Речь леди Констанс являла собой все богатство эмоций. Последние несколько лет замок Бландинг периодически был богат самозванцами, самыми примечательными среди которых были лорд Икенхем и его племянник Понго, и она достигала предела терпения, когда вспоминала о них, не желая больше видеть ни одного до конца своих дней. Хозяйка рвала и метала, когда обнаружила, что все время гости, которых она принимала, наслаждались ее гостеприимством под вымышленными именами, и ей иногда казалось, что замок Бландинг изобиловал самозванцами в той же мере, в какой другие дома изобилуют мышами – обстоятельство, против которого восставал ее гордый дух.

- Кто это человек? – вопросила она. – Кто он?

- Ах, боюсь, на этом ты меня поймала, – ответил лорд Эмсворт. – Он сказал мне, но ты же знаешь мою память. Но одно я точно помню: он сказал, что он викарий.

----------------------

* Ретиарий (лат. retiarius «боец с сетью») — один из видов гладиаторов. Вооружение этого гладиатора — сеть, которой он должен опутать противника, и трезубец

РАД СТАРАТЬСЯ

Выслушав Лавендер Бригс и разрешив ей отправиться вечером в город, Леди Констанс отправилась в свой будуар, чтобы просмотреть письма, доставленные вместе с утренними газетами. Одно из их было от Джеймса Шунмейкера, ее друга из Нью-Йорка . Но едва она, испытывая огромное удовольствие, которое ей всегда доставляли письма Джеймса Шунмейкера, успела прочитать несколько строк, как за дверью поднялся шум, похожий на шквальный ветер и в комнату влетел Лорд Эмсворт. Она уже было собиралась с упреком произнести : «О, Кларенс!», фразу, всегда ставившую его на место, но когда она увидела выражение его лица, эти слова застряли у нее в горле.

Он весь покраснел, а его глаза, обычно излучающие кротость и спокойствие, как-то странно поблескивали из-под пенсне. Леди Констанс достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что Лорд Эмсворт пребывал в ярости. Такое состояние находило на него примерно два раза в год и тогда, даже такая сильная женщина, как Леди Констанс испытывала трепет, ибо Лорд Эмсворт переставал быть мямлей, на которого действовали ее «О, Кларенс!» и превращался в, проносящийся по штату Канзас, ураган, заставляющий всех на своем пути прятаться в подвалы. Когда угнетенные встают с колен и восстают против угнетателей, их гнев страшен. Французская революция – очень яркий тому пример.

- Где эта чертова Бригс? – спросил Лорд Эмсворт таким тоном, будто он был король мира, а не трус, весь сжимающийся от одного взгляда помощника. – Ты где-нибудь видела эту проклятую женщину?

При других обстоятельствах Леди Констанс тот час отчитала бы его за такие слова, но она прекрасно знала, что, пока Лорд Эмсворт пребывает в воинственном настроении, властные нотки должны исчезнуть из ее голоса.

- Я позволила ей поехать вечером в Лондон, - кротко ответила она.

- А, точно, - сказал Лорд Эмсворт. Он, как всегда, забыл. – Да, она говорила мне. Она сказала: «Я собираюсь в Лондон». Теперь я вспомнил.

- Зачем тебе понадобилась мисс Бригс?

Лорд Эмсворт, уже начавший было успокаиваться, снова вскипел. Его пенсне соскочило с носа и болталось на цепочке, как это обычно бывало, когда он терял над собой контроль.

- Я уволю ее!

- Что?

- Она больше ни секунды не останется в этом доме. Кстати, Вэлбелавд тоже уволен.

Наверное, жестоко было бы сказать, что Леди Констанс заблеяла, но звук, который она издала, был очень похож на крик отчаяния, до смерти напуганной, овцы. Она не была ярой поклонницей Джорджа Сирила Вэлбелавда, но она знала как высоко ценит его услуги ее брат и ей казалось просто невероятным, что он так легко может от них отказаться. С таким же успехом спокойно могла уволить бесценного дворецкого Битча. Леди Констанс слегка поежилась. Ей начинало казаться, что этот человек, с дико горящими глазами, обезумел, и ей тут же вспомнились зловещие слова, сказанные герцогом: «Определенно спятил. В любую минуту может стать опасен.» Вполне естественно было бы предположить, что эта минута настала.

- Но Кларенс! – воскликнула она, и Лорд Эмсворт, поправлявший в это время свое песне, погрозил им.

- Не стоит говорить мне: «Но Кларенс!», развалившись в кресле, - ответил он, надевая пенсне на нос. – Я сказал ему, что если он не уберется через десять минут, я прогоню его с ружьем.

- Но Кларенс!

- Прекрати говорить это!

- Да, да. Прости. Я только хотела спросить почему?

- Почему я уволил его? Я тебе отвечу. Он- пригретая на груди змея. Он и эта Бригс хотели украсть мою свинью.

- Что?

- Ты что, оглохла? Они хотели украсть Эмпресс.

- Но Кларенс!

- Если ты еще раз скажешь: «Но Кларенс!», - грозно сказал Лорд Эмсворт – Хотя бы еще один раз… Я за себя не ручаюсь. Полагаю, ты хочешь сказать, что не веришь мне.

- А как же иначе? Мисс Бригс пришла к нам с очень хорошими рекомендациями. Она закончила Лондонскую Школу Экономики.

- Ну, возможно, там их учили красть свиней.

- Но Кларенс!

- Я предупреждал тебя, Констанс!

- Прости. Я только хотела сказать, что ты, должно быть, ошибся.

- Ошибся, черт возьми! Мне открыл глаза на эту мерзость Меривезер, друг Экинхэма. Он не скупился на подробности. По его словам, кто-то хочет заполучить Эмпресс и нанял эту Бригс, чтобы она выкрала ее. Я уже было решил, что злым гением этого замысла является Сэр Грегори Паралой, но он сейчас на юге Франции. Хотя, он мог дать все указания в письме.

Леди Констанс сжала виски.

- Мистер Меривезер?

- Ты знаешь его. Здоровяк с лицом гориллы.

- Но как мистер Меривезер обо всем узнал?

- Она рассказала ему.

- Рассказала?

- Точно. Она хотела, чтобы он был ее соучастником, в паре с Вэлбелавдом. Она вчера подошла к нему и сказала, что она его выдаст, если он откажется воровать Эмпресс. Наверняка, для бедняги это было настоящим потрясением, ведь это не то, что хочешь услышать от женщины.

Леди Констанс, на мгновение оставившая свои виски в покое, сжала их с удвоенной силой. У нее было такое ощущение, что, если она не сделает этого, ее голова разлетится на куски.

- Выдаст его? – переспросила она хриплым голосом. – Что ты хочешь этим сказать?

- Что я хочу этим сказать? А, понимаю. Что я хочу этим сказать? Мне следовало бы все объяснить, да? Кажется, его зовут не Меривезер, а как-то по-другому. Забыл как. Ну, да это не важно. Важно то, что эта Бригс узнала, что он находится здесь под вымышленным именем и пригрозила ему.

- Ты хочешь сказать, что он самозванец?

Леди Констанс больше не могла сдерживать эмоции. За последние несколько лет, замок Блэндингс Касл превратился в магнит для самозванцев, среди которых особенно стоило отметить Лорда Икенхема и его племянника Понго. Забота о них стала последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, и она в жизни больше не хотела слышать о самозванцах ни слова. Ее, как хозяйку, очень возмущало то, что каждый второй пользуется ее гостеприимством под вымышленным именем, и ей иногда начинало казаться, что Блэндингс Касл страдает от самозванцев так же, как другие дома страдают от мышей. И все ее существо восставало против этого.

- Назови имя этого человека, - потребовала она. – Кто он?

- Боюсь, здесь ты меня поймала, - ответил Лорд Эмсворт. – Он говорил мне свое имя, но ты же знаешь какая у меня память. Но я точно помню, что он назвался викарием.

Поговорив с Лавендер Бриггс и дав ей добро провести вечер в Лондоне, Леди Констанс уединилась в своем будуаре, чтобы просмотреть письма, доставленные утренней почтой. Одно из них было от ее друга Джеймса Шунмейкера из Нью-Йорка, и она как раз читала его послание с удовольствием, которое ей всегда доставляли его письма, когда за дверью послышался шум, напоминавший мощный порыв ветра, и на пороге, как гром среди ясного неба, возник Лорд Эмсворт. Она уже собиралась произнести уничижающее 'О, Кларенс!', как обычно делала, чтобы поставить его на место, когда взгляд ее остановился на его лице, и слова застыли у нее на губах.

Цвет его лица отливал розовато-лиловым, а глаза, в общем и целом имевшие кроткое выражение, сейчас сверкали за стеклами пенсне странным светом. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что сейчас его обуревает ярость, что, надо сказать, случалось довольно редко. Такое расположение духа посещало его от силы дважды в год, и даже она, будучи сильной женщиной, практически теряла присутствие духа перед лицом этих приступов, поскольку в такие минуты он переставал быть тем бесхребетным существом, которое можно остановить простым «О, Кларенс», и становился чем-то наподобие тех ужасных ветров, что время от времени случаются в Канзасе, заставляя его жителей стремительно бежать в подвалы-убежища. Когда угнетенные начинают подниматься с колен и восставать против угнетателя, гнев их всегда страшен. Кто-то сказал так о французской революции.

- Где эта проклятая женщина Бриггс? - требовательно вопрошал он, отрывисто выговаривая слова так, как будто он был повелителем, а не трусом, привыкшим сжиматься в комок при одном взгляде секретарши. -Черт побери, Констанс, ты видела где-нибудь эту женщину? Я везде ее ищу.

Как правило, леди Констанс сразу принималась высказывать свое недовольство такой небрежностью речи, однако пока его воинственный настрой не утихомирился, она знала, что голос власти должен молчать.

- Я отпустила ее в Лондон, - ответила она почти смиренно.

- Да, действительно, - сказал лорд Эмсворт. Он совершенно забыл об этом, так же как и о многих других вещах. - Да, правильно, она мне так и сказала. Она сказала, что едет в Лондон. Да, именно так, теперь я вспомнил.

- А зачем тебе нужна мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который уже было стал успокаиваться, снова закипел. Его пенсне слетело с носа и болталось на конце цепочки, что обычно и делало, когда хозяин находился в глубоко взволнованном состоянии.

- Я собираюсь ее уволить!

- Что?!

- Она здесь больше ни дня не останется. Я только что уволил Вэлбилавда. Было бы довольно грубо сказать, что леди Констанс проблеяла, но звук, который она испустила, имел определенное сходство с перханием нервной овцы, сильно напуганной во время щипания травки на лугу. Она не принадлежала к числу горячих поклонников Джорджа Сирила Вэлбилавда, но знала, как высоко ее брат ценил его услуги, и посчитала невероятным, чтобы он добровольно расстался с ними. С той же готовностью она могла вообразить, как собственноручно увольняет Биджа, этого несравненного дворецкого. Она слегка вздрогнула, сидя на стуле. У нее сложилось такое впечатление, что этот человек с безумными глазами теряет остатки разума, и вдруг в ее памяти всплыли зловещие слова, произнесенные герцогом вчера. «Определенно спятил, - сказал он, - уже достиг стадии нечленораздельного бормотания, так что в любой момент может стать опасным для окружающих». И не так уж странно было предположить, что такой момент настал.

- Но, Кларенс! - вскрикнула она, и лорд Эмсворт, поймав, наконец, пенсне, угрожающе взмахнул им в ее сторону, как ретиарий на римской арене, готовящийся бросить сеть.

- Твое "Но, Кларенс!" ничем не поможет, - сказал он, водрузив пенсне на нос и посмотрев сквозь стекла. - Я сказал, чтобы через десять минут духу его здесь не было, иначе я возьмусь за ружье.

- Но, Кларенс!

- Прекрати это повторять!

- Нет, нет, прости. Я просто хотела узнать почему.

Лорд Эмсворт решил удостоить этот вопрос своим вниманием. Он показался ему справедливым.

- Ты хочешь знать, почему я его уволил? Я расскажу тебе, почему я его уволил. Он же змея подколодная! Он и эта женщина Бриггс плели заговор с целью украсть мою свинью.

- Что?!

- Ты оглохла? Я сказал, что они плели заговор, с целью украсть Императрицу.

- Но, Кларенс!

- Если я еще хоть раз услышу "Но Кларенс!", - сказал лорд Эмсворт жестко, - Я приму меры. Полагаю, ты хочешь сказать, что не веришь мне.

- Как же я могу поверить тебе? Мисс Бриггс пришла к нам с отличной характеристикой. Она – выпускница Лондонской Школы Экономики.

- Что ж, очевидно, курс, который она там проходила, был посвящен способам похищения свиней.

- Но, Кларенс!

- Констанс, я тебя предупредил!

- Прости. Я только хотела сказать, что ты, должно быть, ошибся.

- Ошибся? Как бы не так! Я лично слышал всю эту грязную историю из уст друга Икенхэма Мериветера. Он рассказал мне абсолютно все, ничего не скрывая. Исходя из его слов, некая таинственная личность жаждет заполучить Императрицу и подкупила эту женщину Бриггс, чтобы та выкрала свинью. Мое подозрение пало бы на сэра Грегори Парслоу как на главаря этого заговора, не будь он сейчас на юге Франции. Хотя, думаю, он мог бы провернуть предварительную подготовку, оговорив детали в письме.

Леди Констанс схватилась за голову.

- Мистер Мериветер?

- Ну, ты же знаешь Мериветера. Крупный парень с физиономией гориллы.

- Но каким образом мог мистер Мериветер узнать?

- Она ему сказала.

- Сказала ему?

- Именно. Она хотела сделать его одним из своих многочисленных помощников, работающих с Вэлбилавдом. Вчера она подошла к нему и сказала, что если он не согласится помочь выкрасть Императрицу, то она его разоблачит. Должно быть, это стало серьезным ударом для бедного парня. Это ведь совсем не те слова, что вы ожидаете услышать от женщин, когда они подходят к вам поговорить.

Леди Констанс, на время переставшая с силой давить на виски, снова схватилась за голову. Ее посетило неприятное чувство, что не сделай она этого, голова у нее попросту расколется.

- Разоблачить его? - прошептала она хрипло. - Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? А, понятно. Что я имею в виду? Да, понятно. Мне нужно было объяснить, правда? Кажется, его зовут вовсе не Мериветер. И что-то еще есть, что я забыл. Не то чтобы это было так уж важно. Дело в том, что Бриггс каким-то образом разнюхала, что он находился здесь инкогнито, если я правильно выражаюсь, и шантажировала его этим.

- Ты думаешь, он самозванец?

Речь леди Констанс изобиловала эмоциями. В течение последних нескольких лет Замок Блэндингс прямо-таки притягивал к себе мошенников, особо отличились среди них лорд Икенхэм и его племянник Понго, именно они оказались той последней каплей, после которой она заявила, что не желает видеть никого из них и им подобных до конца дней своих. Как правило, хозяйка становится раздражительной и начинает проявлять явное беспокойство, когда выясняется, что каждый второй гость, для которого она распахивает двери своего дома, пользуется ее гостеприимством под чужим именем. Иногда ей казалось, что Замок Блэндингс наводнен самозванцами, так же как иные дома – мышами, что и заставило ее гордый дух взбунтоваться.

- Кто этот человек? - требовательно спросила она. - Кто он?

- А вот здесь, кажется, ты меня поймала. Боюсь, не могу ничем помочь, - сказал лорд Эмсворт. - Он говорил мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Но я помню, он сказал, что он викарий.

После подробных расспросов леди Констанс отпустила Лаванду Бригз провести выходной в Лондоне, а сама вернулась к туалетному столику, чтобы просмотреть прибывшие с утренней почтой письма. Одно из писем было от её друга Джеймса Шунмейкера из Нью-Йорка, и леди погрузилась в чтение с неизменным наслаждением, как вдруг за дверью раздался звук, словно от несущегося сильного ветра, и в комнату ворвался лорд Эмсворт.

Она хотела было упрекнуть его обычным: «Ах, Кларенс!», которое заставило бы лорда вспомнить о приличиях, но тут леди увидела выражение его лица, и слова застыли у нее на губах. Лицо лорда приобрело слегка лиловый оттенок, а глаза, обычно глядевшие так кротко, грозно посверкивали из-за пенсне с каким-то странным выражением. Достаточно было одно взгляда, чтобы понять, что с лордом случился один из тех редких приступов ярости, которые обычно происходили не чаще двух раз в год. Даже леди Констанс, женщина с характером, почти готова была спасовать перед лордом, который в эти минуты превращался из подкаблучника, умолкавшего после фразы «Ах, Кларенс!», в нечто похожее на проносящийся над равнинами Канзаса ураганный ветер, от которого местные жители спешат укрыться в подземных убежищах. Когда угнетенные восстают и выступают против угнетателей, ярость их огромна. Этому свидетельствуют и события Французской Революции.

– Где эта проклятая Бригз? – потребовал лорд ответа, чеканя слова, словно ему был подвластен род людской*, и никогда он трусливо не сжимался в комок под мимолетным взглядом высших чинов. – Ты не видела эту дамочку, Констанс? Не могу нигде ее найти.

В другой момент леди Констанс подвергла бы немедленной критике столь небрежные речевые обороты, но пока лорд находился в этом воинственном настроении, лучше было не давать волю начальствующим интонациям. – Я ведь отпустила ее в Лондон, – ответила она почти кротко.

– А, так ты ее отпустила, – произнес лорд Эмсворт. Он совсем забыл об этом, как забывал о многом. – Да, верно, она же говорила. Еду в Лондон, она сказала. Теперь я вспомнил.

– Что ты хотел от мисс Бригз?

Начав было понемногу успокаиваться, лорд Эмсворт снова вскипел от ярости. Пенсне слетело у него с носа и болталось на цепочке, как бывало в моменты высшей степени волнения.

– Я ее уволю!

– Как??

– Она ни дня не останется в этом доме. Я только что уволил Бонамура.

Утверждать, что леди Констанс в ответ что-то проблеяла, было бы чересчур, но изреченный ею звук весьма походил на тот, что испустила бы нервная овечка, застигнутая врасплох на лугу во время принятия пищи. Она не относилась к числу горячих поклонников Георга Сирила Бонамура, но знала, что брат высоко ценил его услуги, и ей казалось невозможным, что он добровольно решил без них обойтись. С таким же успехом она могла бы представить, что увольняет непревзойденного дворецкого Биджа. Она слегка вжалась в спинку стула. У нее складывалось ощущение, что этот человек с выпученными глазами становится неуправляемым, и в памяти внезапно возникла зловещая фраза герцога, сказанная днем раньше: «Определенно, он не в себе. Начал нести чушь, и в любой момент может сорваться с цепи». Вполне логично было предположить, что этот момент настал.

– Но Кларенс! – воскликнула она, и лорд Эмсворт, поймав пенсне, грозно потряс им перед ее носом, словно римский гладиатор-ретиарий, собирающийся набросить сеть на противника.

– Что толку сидеть тут и повторять «Но Кларенс!», – лорд надел пенсне обратно и грозно посмотрел из-под стекол. – Я сказал, что если через десять минут он все еще будет здесь, я пущу в ход дробовик.

– Но Кларенс!

– Перестань это повторять!

– Да-да, прости. Я просто хотела узнать причину.

Лорд Эмсворт поразмыслил над этим справедливым вопросом.

– Причину, по которой я его уволил? Вот тебе причина. Я пригрел на груди змея. Вместе с этой дамочкой Бригз он замыслил украсть мою лучшую свинью.

– Как??

– Ты что, плохо слышишь? Они хотели украсть Принцессу.

– Но Кларенс!

– А если я услышу это «Но Кларенс!» еще хотя бы раз, – строго произнес лорд Эмсворт, – я приму меры. Я полагаю, ты хочешь этим сказать, что не веришь мне?

– А как я могу в это поверить? У мисс Бриггс были блестящие рекомендации. Она окончила Лондонскую школу экономики.

– Ну что ж, тогда ее дипломная работа была посвящена тому, как воровать свиней.

– Но Кларенс!

– Я же предупредил тебя, Констанс!

– Прости. Я хотела сказать, что ты, скорее всего, ошибаешься.

– Какое к черту «ошибаешься»! Меривезер, друг Икенхема, рассказал мне об этом подлом замысле в мельчайших подробностях. По его словам, кто-то неизвестный захотел заполучить Принцессу и пообещал этой Бригз денег, если она выкрадет свинью. Если бы сэр Грегори Парслоу не был сейчас в южной Франции, я бы заподозрил его в организации этого заговора. Хотя ведь он мог и оттуда все организовать, отправив инструкции по почте.

Леди Констанс сжала руками виски:

– Меривезер?

– Ты его знаешь. Такой здоровяк с обезьяньим лицом.

– Но как бы господин Меривезер об этом узнал?

– Она ему рассказала.

– Рассказала??

– Именно.

– Она хотела заполучить его в соратники, чтобы он работал вместе с Бонамуром. Вчера она подошла к Меривезеру и сказала, что если он не согласится помочь выкрасть Принцессу, она выдаст его тайну. Должно быть, парень немало растерялся. Когда с тобой заговаривает женщина, обычно совсем не то хочешь услышать.

Леди Констанс уже было ослабила хватку на висках, но тут схватилась за них с новой силой. Ее не покидало тревожное ощущение, что без этого голова расколется на куски.

– Выдаст его тайну? – выдавила она. – Что это значит?

– Как "что это значит"? Понятно. Что это значит? Ну конечно. Я должен был с этого начать. Оказывается, что его зовут вовсе не Меривезер. Уже не помню, как его имя на самом деле. Но это и неважно. Тут дело в том, что эта Бригз каким-то образом выяснила, что он живет здесь, как говорится, под вымышленным именем, и воспользовалась этим против него.

– То есть, он самозванец?

Леди Констанс произнесла эту фразу весьма эмоционально. За последние несколько лет самозванцы не были редкостью среди обитателей имения Блендингс, с лордом Икенхемом и его племянником Понго в числе особо ярких представителей, так что леди уже была сыта ими по горло и не желала видеть ни одного из них до конца своих дней. Радушные хозяйки обычно раздражаются и нервничают, когда каждый второй гость в доме пользуется их гостеприимством под чужой фамилией, и иногда леди казалось, что в замке Блендингс самозванцы были таким же бедствием, каким в других домах бывают мыши, против чего решительно восставала ее гордость.

– Кто этот человек? – требовательно спросила она. – Кто это?

– А вот здесь, должен признать, ты меня поймала, – сказал лорд Эмсворт. – Он мне говорил, но ты ведь знаешь, какая у меня память. Я помню, однако, что это викарий.

*Цитата из стихотворения «Холодное железо» Р. Киплинга (перевод В. Бетаки)

Выслушав Лаванду Бриггс и отпустив ее в Лондон на весь остаток дня, леди Констанция уединилась в будуаре, чтобы просмотреть письма, пришедшие с утренней почтой. Одно из них было из Нью-Йорка от ее друга Джеймса Скунмейкера, и она читала его с тем особым удовольствием, которое всегда доставляли ей его письма, когда из-за двери «сделался шум как от несущегося сильного ветра»*, и лорд Эмсворт с грохотом переступил порог. Она чуть было не произнесла с упреком «О, Кларенс!» - восклицание, в большинстве случаев способное привести его в чувство - но выражение его лица заставило слова замереть на губах.

Щеки его приобрели розовато-лиловый оттенок, а глаза, обычно столь смиренно взирающие на мир, теперь странно посверкивали из-под пенсне. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что он находится в одном из своих редких «неистовых» настроений. Подобные приступы случались, возможно, пару раз в год, и даже она, какой бы властной ни была, почти боялась возражать ему, поскольку в такие моменты он переставал быть бесхарактерным размазней, на которого безотказно действовало ее «О, Кларенс!», и становился чем-то вроде тех страшных ураганов, сотрясающих время от времени канзасские прерии и вынуждающих тамошних обитателей проворно разбегаться по спасительным норам. Когда угнетенные поднимаются и дают отпор своим угнетателям, их ярость всегда разрушительна. Примером тому – Французская революция.

- Где эта паршивка Бриггс? – спросил он требовательно и даже грубо, как если бы имел право распоряжаться жизнями окружающих его людей, а не являл собой робкое создание, смущающееся под самым незначительным взглядом своего секретаря. – Видела ты где-нибудь это порождение ада в женском обличье? Я обыскал уже весь дом.

В обычный день леди Констанция не преминула бы высказать все, что она думает о подобной распущенности в речах, но до тех пор, пока воинствующие настроения владели им, почитала за лучшее об этом промолчать.

- Я отпустила ее в Лондон до утра, - она отвечала почти кротко.

- Вот оно что, - пробормотал лорд Эмсворт. Он попросту забыл об этом, как забывал почти обо всем. – Ну, да, точно, она предупреждала меня. Собираюсь в Лондон, сказала, да, теперь я вспомнил.

- А для чего тебе мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который было начал успокаиваться, снова закипел. Пенсне слетело с носа и теперь выделывало замысловатые па на конце шнурка – верный признак возбуждения его хозяина.

- Я собираюсь ее уволить!

- Как?

- Она не пробудет здесь больше ни дня. И я увольняю Велбилавда.

Было бы неправильным сказать, что леди Констанция заблеяла, но вырвавшийся из ее груди звук имел определенное созвучие с тем, что можно услышать из уст пасущейся на лугу пугливой овечки. Она не относилась к числу горячих почитательниц Джорджа Сирила Велбилавда, но была наслышана, как высоко ее брат ценит услуги вышеупомянутого господина, и считала немыслимым, что он добровольно откажется от них. Даже увольнение Бича, этого несравненного дворецкого, представлялось ей более вероятным. Она сжалась в кресле. Этот человек с дикими глазами производил впечатление впавшего в безумие, и в ее голове внезапно промелькнули зловещие слова, произнесенные Дьюком накануне: «Определенно спятивший, - так он сказал. – Вот уже и речь нечленораздельна. Может стать опасным в любой момент.» Мысль о том, что такой момент наконец настал, почему-то не показалась ей излишне фантастичной.

- Но, Кларенс! – вскричала она, а лорд Эмсворт, только что поймавший подпрыгивающее пенсне, замахал им столь угрожающе, как будто собирался набросить на нее сеть, подобно гладиатору-ретарию на древнеримской арене.

- Не стоит сидеть здесь и приговаривать «Но, Кларенс!» - проговорил он, водружая пенсне на нос и поглядывая на нее сквозь стекла. – Я объявил ему, что либо он покинет дом через десять минут, либо я возьму ружье и заставлю его убраться.

- Но, Кларенс!

- Не повторяй это!

- Нет, нет, прости. Я только хотела узнать причину.

Лорд Эмсворт подумал над вопросом. Похоже, тот показался ему вполне логичным.

- Ты имеешь в виду, почему я уволил его? Я скажу тебе, почему. Он – змея, которую я пригрел на груди. Он и эта девица Бриггс сговорились украсть мою свинью.

- Что?

- Ты глухая? Я сказал, они сговорились украсть Императрицу.

- Но, Кларенс!..

- Если ты еще раз, только один раз скажешь «Но, Кларенс!», - пригрозил лорд Эмсворт, - я не знаю, что сделаю. Полагаю, ты собираешься сообщить, что не веришь мне.

- А как можно в это поверить? Мисс Бриггс представила диплом с наивысшими баллами по всем предметам. Она выпускница Лондонской школы экономики.

- Очевидно, один из курсов, которые она там изучала, назывался «Как красть свиней».

- Но, Кларенс!

- Я предупреждал тебя, Констанция!

- Прости. Я хочу сказать, должно быть, ты ошибаешься.

- Провалиться мне на месте, если ошибаюсь! Я узнал об этом подлом сговоре из уст друга Икенхэма, Мериветера. Он сообщил все ужасающие подробности. По его рассказам выходит, что кое-кому, чье имя тщательно скрывается, нужна Императрица, и он нанял эту девицу Бриггс украсть ее для него. Подозреваю, что за этим заговором стоит сэр Грегори Парслоу, только он сейчас на юге Франции. Хотя, полагаю, все предварительные распоряжения он мог отправить письмом.

Леди Констанция сжала виски.

- Мистер Мериветер?

- Ты знакома с Мериветером. Огромный парень с лицом гориллы.

- Но как случилось, что мистер Мериветер в курсе событий?

- Она сама рассказала ему.

- «Рассказала» ему?

- Именно так. Она хотела, чтобы он стал членом ее шайки и работал вместе с Велбилавдом. Подошла к нему вчера и заявила, что если он не поможет ей украсть Императрицу, она «спалит» его. Бедняга, должно быть, впал в глубокий шок. Да, иногда женщины приходят и предлагают совсем не то, что хотелось бы получить.

Леди Констанция, которая на секунду ослабила давление на виски, сжала их снова. У нее возникло стойкое ощущение, что если не сделать это, ее голова расколется на части.

- «Спалит» его? – спросила она хрипло. – Что это значит?

- Что это значит? О, понимаю. Это значит... Да, конечно. Я должен все пояснить, не так ли? Кажется, его имя не Мериветер. Как-то иначе, только я не помню. Но это не важно. Важно, что эта девица Бриггс каким-то образом выяснила, что он здесь под чужим именем, или как там говорят, и шантажировала его.

- Ты хочешь сказать, что он самозванец?

Теперь леди Констанция не на шутку разволновалась. За последние несколько лет Блендингс пережил не одно нашествие самозванцев, самыми выдающимися среди которых были лорд Икенхэм и его племянник Понго, и она достаточно налюбовалась ими, чтобы не хотеть видеть никого из них до конца жизни. Будучи радушной хозяйкой, она испытала досаду и раздражение, когда узнала, что каждый второй из принимаемых в замке гостей пользовался ее гостеприимством под вымышленным именем, и временами ей казалось, что самозванцы проникают в Блендингс с такой же частотой, с какой в других домах заводятся мыши – обстоятельство, против которого неизменно восставал ее гордый дух.

- Кто этот человек? – потребовала она ответа. – Кто он?

- А, здесь, боюсь, ты знаешь столько же, сколько и я, - отвечал лорд Эмсворт. – Он говорил мне, но ты же знаешь, какая у меня память. Точно помню, он сказал, что был помощником приходского священника.

___________________________________

* - «Деяния святых апостолов», 2.2: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились.»

Отпустив Лавендер Бриггс в Лондон до следующего дня, леди Констанция проследовала в будуар, чтобы ознакомиться с утренней почтой. Одно из писем пришло от её друга по имени Джеймс Скунмэйкер из Нью-Йорка. В этот раз, как и всегда, она с наслаждением читала его письмо. И в эту приятную минуту из коридора донесся шум, как бы от несущегося сильного ветра, и лорд Эмсворт ворвался в комнату.

Не успев произнести укоряющее «О Клэренс!» -- привычный способ угомонить Брата, она поймала его взгляд, и слова застыли на ее губах.

На его лице был бледный румянец. Обычно взгляд лорда был безволен, но сейчас глаза его странно сверкали сквозь стекла пенсне.

Ей хватило лишь взгляда, чтобы заметить, в какой он ярости. Такое случалось лишь пару раз в году, и даже её храброе сердце уходило в пятки в те минуты, когда он переставал быть тряпкой, и восклицание «О, Клэренс!» уже не могло его остудить. Он бушевал, подобно ураганам, которые уносили жителей Канзаса, спешивших укрытия. Когда угнетенные восстают и низвергают угнетателя, их бунт невозможно подавить. Французская революция тому подтверждение.

-- Где эта гнусная Бриггс?-- вопрошал он, словно был повелителем человечества, а не жалким трусом, сжимавшимся в комочек от малейшего взгляда секретарши. « Констанция, где эта чертовка? Я ищу ее по всему дому».

Обычно, леди Констанция немедленно раскритиковала бы такую вольность в словах. Но сейчас рассудок подсказывал ей, что пока он рвет и мечет, голос её авторитета должен молчать.

--Я разрешила ей уехать в Лондон до завтра -- покорно ответила она.

--Ах, да, -- сказал лорд Эмсворт. Он позабыл об этом, как забывал и о многом другом. Да, и правда, она говорила об этом. Сказала, в Лондон едет… Да, вспомнил

--Зачем тебе мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который начал было успокаиваться, опять вскипел. Его пенсне слетело с носа и стало плясать на конце цепочки, как это обычно случалось, когда он был крайне раздражен.

-- Я уволю ее!

--Что?!

--С завтрашнего дня она тут больше не работает. Я только что уволил Дарлинга.

Было бы слишком грубо сказать, что леди Констанция блеяла. Но звук, который она издала, явно напоминал стон хорошенько напуганной овцы. Она не принадлежала к числу обожателей Джорджа Сирила Дарлинга, но при этом знала, как ценил его услуги брат. Она считала возмутительным то, что ему по своей воле приходилось разрываться между ними. С не меньшим удовольствием она бы избавилась и от Бичча, этого бесподобного дворецкого.

Она несколько вжалась в кресло. Ей показалось, что человек с такими дикими глазами вот-вот может обернуться зверем. И тут в её памяти всплыли слова, сказанные накануне герцогом. «Свихнулся. Определенно. - говорил он, - Слов уже не вяжет и в любую минуту может стать опасным». Было не слишком радостно думать о том, что этот момент уже наступил.

--Но Клэренс! -- воскликнула она, и лорд Эмсворт, уже поймавший пенсне, угрожающе замахал им, словно ретиарий на римской арене, готовый бросить свою сеть.

--Толку то от твоего «Но, Клэренс!», -- сказал он, посадив пенсне обратно на нос и уставившись через него на сестру, - « Я сказал ему, чтобы его не было в доме через 10 минут, не то я вернусь с дробовиком».

--Но, Клэренс!

--Перестань!

--Нет, нет, прости. Я просто интересно почему…

Лорд Эмсворт задумался о вопросе. Он показался ему вполне обоснованным.

-- Хочешь знать, почему я уволил его? Я тебе скажу почему. Он змея подколодная. Они вместе с чертовкой Бриггс задумали украсть мою свинью.

--Что?!

--Ты разве глухая? Я сказал, они задумали украсть Её Величество.

--Но, Клэренс!

-- Ещё хоть раз произнесешь «Но, Клэренс!», - сурово сказал лорд Эмсворт, - то я знаю, что я сделаю. Я полагаю, ты хочешь сказать, что не веришь мне.

--Как я могу тебе верить? У Мисс Бриггс отличнейшие рекомендации. Она окончила Лондонскую Школу Экономики.

--Похоже, её там учили свиней воровать.

--Но, Клэренс!

--Я предупредил тебя, Констанция!

--Прости. Ты верно ошибся.

--К черту ошибки! Всю эту грязную историю я услышал от друга Икенхема, Меривезера. Он рассказал мне все до самых отвратительных мелочей. По его словам, кто то неизветсный хочет заполучить Её Величество, и подкупил чертовку Бриггс, чтобы та украла её. Я бы подумал, что за всем этим стоит Сэр Грегори Парсло, если бы он не был сейчас на юге Франции. Хотя, я думаю, он мог договориться обо всем заранее в письме.

Леди Констанция сжала виски.

-- Мистер Меривезер?

--Ты его знаешь. Такой детина с обезьяньей мордой.

--Но откуда он мог знать?

--Она рассказала ему.

--Рассказала?

--Да. Она хотела, чтобы он стал их соучастником вместе с Дарлингом. Она подошла к нему вчера и сказала, что если он не согласится оказать помощь в краже Её Величества, то она выдаст его. Вероятно, это сильно потрясло беднягу. Совсем не то, что хотелось бы слышать от женщины, заводящей разговор.

Леди Констанция, которая на минуту отпустила виски, снова зажала их. У нее было неприятное ощущение, что если этого не сделать, то голова расколется надвое.

--Выдаст его? -- хрипло прошептала она, - В каком смысле?

--В каком смысле? Да, в самом деле. В каком смысле. Мне следовало объяснить. Похоже его имя не Меривезер. Какое-то другое. Я забыл. Но это не важно. Суть в том, что чертовка как то обнаружила, что это его псевдоним, кажется, так было сказано, и угрожала ему этим.

--Ты хочешь сказать, что он самозванец?

Эмоции изобиловали в словах леди Констанции. Последние годы в Бландингском замке было особенно много самозванцев, среди которых примечательны лорд Икенхем и его племянник Понго. Это был предел её спокойствия, так как, вспоминая их, она больше никогда в жизни не хотела иметь дело с им подобными. Это так раздражает и нервирует хозяйку, когда она обнаруживает, что каждый второй постоялец, наслаждается ее гостеприимством и заботой под фальшивым именем. И иногда ей казалось, что в Бландингском замке самозванцев было больше чем мышей. Эта мысль заставляла ее гордый дух бунтовать.

--Кто этот человек? – требовала она, - Кто он?

-- Ах…этого, боюсь, я не смогу тебе сказать, - ответил лорд Эмсворт,

-- Он сказал мне, но ты знаешь мою память. Я помню только, что он викарий.

Расспросив Лаванду Бриггс и отпустив ее до завтра в Лондон, леди Констанс удалилась в свой будуар, чтобы просмотреть утреннюю почту. Одно письмо пришло из Нью-Йорка от ее друга Джеймса Счунмейкера – его письма всегда радовали леди Кларенс. За чтением этого письма ее застал Лорд Эмсворт, влетев в комнату, словно гонимый сильным ветром. Леди Кларенс хотела было произнести обычное «Но Кларенс» - упрек, который всегда ставил его на место. Но увидев выражение его лица, леди Кларенс потеряла дар речи.

Лорд Эмсворт весь побагровел, глаза сверкали из-под пенсне. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что лорд Эмсворт, обычно такой мягкий, был разъярен. Такое случалось пару раз за год, и даже леди Констанс, будучи сильной женщиной, дрожала от испуга. Лорд Эмсворт, обычно столь нерешительный, становился похож на один из тех ураганов, которые обрушиваются на Канзас и заставляют жителей срочно прятаться по погребам. Разумеется, в такие минуты обычное «Но Кларенс» не могло его успокоить. Кто-то, говоря про Французскую революцию, заметил, что, когда порабощенные восстают против своих угнетателей, их гнев не знает границ.

- Где эта чертова Бриггс? – рявкнул лорд Эмсворт. Казалось, что он повелитель мира, а не трус, который прыгает на задних лапах перед своим секретарем. – Ты не видела эту чертову женщину, Констанс? Я ее повсюду разыскиваю.

Обычно Констанс упрекнула бы его за грубость, но она понимала, что покуда восставший не успокоится, истинный повелитель не должен произносить ни слова.

- Я отпустила ее на вечер в Лондон, - словно, извиняясь, сказала она.

- Правильно, - произнес лорд Эмсворт. Он начисто забыл об этом, как забывал о многом. – Да, правильно. Она мне об этом говорила. Припоминаю.

- Зачем тебе понадобилась мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который начал было успокаиваться, вскипел опять. Его пенсне слетело с переносицы и едва держалось на цепочке, как это бывало в момент сильных волнений.

- Я собираюсь уволить ее!

-Что?

-Ее постоянно нет на месте. Я уже уволил Несравненного.

Леди Констанс издала звук, весьма напоминающий блеяние нервной овцы, напуганной во время завтрака на лужайке – хотя говорить так о ней весьма жестокосердно. Несмотря на то, что леди Констанс не была поклонницей Джорджа Сирила Несравненного, ей казалось невероятным, чтобы ее брат, столь высоко ценивший его услуги, мог добровольно с ним расстаться. Ей легче было бы уволить Бич, чем ее брату – несравненного дворецкого. Она поерзала в кресле. Леди Констанс показалось, что этот озверевший человек сходит с ума, и она вспомнила зловещие слова, которые произнес Герцог прошлым вечером: «Это определенно сумасшествие. Мысли его путаются, и в любую минуту он может стать опасен». Очевидно, что та самая минута настала.

- Но Кларенс! – воскликнула леди Констанс. Лорд Эмсворт, поправив пенсне, угрожающе замахал руками, как ретиарий на римской арене, готовящийся бросить сеть.

- Что толку сидеть здесь и причитать, - сказал лорд Эмсворт, поглядывая через пенсне, которое было возвращено на переносицу. – Я сказал Несравненному, что если через 10 минут он все еще будет здесь, то я его застрелю.

- Но Кларенс!

-Перестань это повторять!

-Прости меня. Я просто хотела спросить, что случилось.

Обдумав вопрос, лорд Эмсворт признал его вполне уместным.

- Ты спрашиваешь, почему я уволил его? Я скажу тебе. Я пригрел змею на груди. Он вместе с Бриггс замышляли украсть мою свинью.

-Что-что?

-Ты оглохла? Я сказал, что они собирались похитить Императрицу.

-Но Кларенс…

- Не дай Бог тебе произнести хотя бы еще один раз «Но Кларенс». Я не знаю, что я сделаю! Похоже, ты пытаешься сказать, что ты мне не веришь, - воскликнул лорд Эмсворт.

- Как можно этому верить? Бриггс предоставила самые лучшие рекомендации. Она училась в Лондонской школе экономики!

- Вероятно, она училась там воровству свиней.

-Но Кларенс!

-Я предупредил тебя, Констанс!

-Прости меня. Мне кажется, что ты ошибаешься.

-Я ошибаюсь? Это омерзительно. Обо всем рассказал мне друг Инкенхема Меривезер. Некто захотел похитить Императрицу и подкупил Бриггс. Я бы подозревал сэра Грегори Парслоу, если бы тот не был сейчас на юге Франции. Хотя, я полагаю, он мог заранее обо всем договориться.

Леди Констанс схватилась за голову.

-Мистер Меривезер? – спросила она.

- Ты знаешь Меривезера? Он похож на огромную гориллу.

- Как он мог обо всем узнать?

-Она сама обо всем рассказала.

-Сама рассказала?

-Вот именно. Бриггс хотела, чтобы он действовал заодно с Несравненным. Вчера она пригрозила, что разоблачит его, если он откажется помочь. Бедный Меривезер, как он, должно быть, был ошарашен. Это совсем не то, что обычно ждешь от женщины.

Леди Констанс, было расслабившись, вновь схватилась руками за голову – ей казалось, что иначе голова просто расколется.

- Что значит «разоблачит его»?

- Разоблачит? Ах да, понимаю. Мне надо все тебе рассказать. Кажется, его зовут вовсе не Меривезер. Хотя я точно не помню. Да это и не важно. Суть в том, что Бриггс как-то пронюхала, что Меривезер живет здесь под вымышленным именем, и попыталась этим воспользоваться.

-Ты хочешь сказать, что он самозванец? – воскликнула леди Констанс.

В последние несколько лет Бладингс был прямо-таки наводнен самозванцами, из которых особенно выделялись лорд Икенхем и его племянник Понго. Самозванцы настолько надоели леди Констанс, что она не испытывала ни малейшего желания встретиться с еще одним. Хозяйку раздражает, что каждый второй гость, которого она развлекает, пользуется гостеприимством, прикрываясь чужим именем. Иногда леди Констанс думала, что в ее доме столько самозванцев, сколько у других людей мышей, и вся ее натура протестовала против этого.

- Кто же он тогда? – спросила леди Констанс.

- Лучше не спрашивай меня об этом – ты же знаешь, какая у меня плохая память. Меривезер мне что-то говорил, но я уже забыл. Единственное, что я помню, это то, что он викарий.

Переговорив с Лавандой Бригз, леди Констанс отпустила ее на вечер в Лондон, а сама уединилась у себя в будуаре для просмотра утренней почты. Она как раз с большим удовольствием читала письмо от Джеймса Шхунмейкера из Нью-Йорка, когда за дверью внезапно сделался шум, как бы от несущегося сильного ветра, и в комнату ворвался лорд Эмсворт. Леди Констанс хотела было укоризненно воскликнуть: «Ах, Кларенс!» — безотказный способ одернуть брата, но взглянув на него, потеряла дар речи.

Лицо графа побагровело, в обычно кротких глазах его светился странный огонек. Она тут же поняла — лорд Эмсворт в очередной раз сошел с ума. Подобные приступы бешенства случались у него примерно дважды в год и, хотя леди Констанс была не робкого десятка, она откровенно их побаивалась. Ведь безобидный тихоня, которого простое «Ах, Кларенс!» могло образумить, уподоблялся тем грозным ветрам, что время от времени налетают на штат Техас и гонят местных жителей в подземные убежища. Как справедливо заметил один из очевидцев Великой французской революции — незавидна участь тиранов в дни гнева народного.

— Где эта чертовка Бригз? — рявкнул граф — предводитель народов. Куда делось робкое существо, которое съеживается от каждого взгляда собственного секретаря.

— Констанс, где эта проклятая особь женского пола? Я ее повсюду ищу.

Как правило, леди Констанс тотчас пресекала подобное словесное хулиганство, но из опыта ей было известно, что голос разума обречен хранить молчание до тех пор, пока не стихнет буря.

— Я отпустила ее в Лондон, — ответила она почти кротко.

— Ах, да, — вспомнил лорд Эмсворт, который отличался короткой памятью. — Верно. Она мне говорила, что едет в Лондон.

— Зачем вам нужна мисс Бригз?

Немного пришедший в себя лорд Эмсворт опять разгорячился. Пенсне слетело у него с носа и отчаянно болталось на шнурке — признак того, что граф сильно нервничал.

— Я собираюсь уволить ее.

— Как?

— Она больше и дня здесь не останется. К тому же я рассчитал Милловда.

Было бы грубостью назвать блеянием то, что граф услышал в ответ на неожиданную новость. Хотя восклицание леди Констанс определенно напоминало реакцию овечек, чем-то встревоженных во время их мирного обеда на зеленом лугу. Она не являлась горячей поклонницей Джоржа Сирила Милловда, но знала, как высоко его ценит брат, и не могла понять, отчего вдруг лорд Эмсворт решил добровольно распрощаться со своим свинарем. Это было так же невероятно, как если бы вдруг леди Констанс решила уволить их несравненного дворецкого Биджа. Она как-то съежилась в своем кресле. У нее складывалось впечатление, что этот человек с безумным взглядом окончательно лишился рассудка. В памяти ее всплыли зловещие слова Герцога:

— Граф определенно спятил. Речь совершенно неразборчива. В любой момент он может стать опасен для окружающих.

Мысль о том, что упомянутый момент уже наступил, была неутешительной.

— Но, Кларенс! — воскликнула она.

Лорд Эмсворт погрозил ей своим пенсне как ретиарий*, готовый набросить на противника свою сеть.

— Что толку сидеть и повторять без конца «Но, Кларенс!» — сказал он и, свирепо глядя на сестру, водрузил пенсне обратно на нос.

— Я предупредил Милловда, чтобы через десять минут духу его больше здесь не было или ему не поздоровится.

— Но, Кларенс!

— В конце концов, вы прекратите повторять одно и то же?!

— Ах, да. Прошу прощения. Я только хотела спросить почему?

Лорд Эмсворт задумался, вопросу нельзя было отказать в справедливости.

— Вы спрашиваете, почему я его выгнал. Я вам объясню. Он — подлая гадина. Он и эта Бригз хотели украсть мою свинью.

— Как?!

— Вы что оглохли? Они хотели украсть Императрицу.

— Но, Кларенс!

— Если вы еще хоть раз повторите «Но, Кларенс!», — враждебно заявил лорд Эмсворт, — я за себя не ручаюсь. Я так понимаю, вы мне не верите.

— Как же я могу вам верить, ведь у мисс Бригз самые наилучшие рекомендации. Она закончила Лондонскую школу экономики.

— В таком случае именно там ее научили красть свиней.

— Но, Кларенс!

— Констанс, я вас предупреждал!

— Я только хотела сказать, что, возможно, вы ошибаетесь.

— Ошибаюсь? Черт побери! Всю эту гнусную историю в мельчайших подробностях мне лично поведал знакомый Икенхема Мериветэр. По его сведениям некто желает заполучить Императрицу, для чего и подкупили Бригз. Вполне возможно, что это дело рук Грегори Парслоу, только он сейчас где-то на юге Франции. Хотя он вполне мог все устроить по почте.

Леди Констанс сжала виски:

— Мистер Мериветэр?

— Да, вы его знаете — громила похожий на обезьяну.

— Но откуда у мистера Мериветэра такие сведения?

— Она ему все рассказала.

— Рассказала?

— Именно так. Она хотела, заставить их с Милловдом работать на себя. Вчера она пригрозила Мериветэру, что если тот не согласится участвовать в краже, она выдаст его. Представляю, как он огорчился, бедняга. Вовсе не такие речи нам хочется слышать от женщин.

Леди Констанс, которая разжала было руки, опять схватилась за голову. Она почувствовала, что голова ее вот-вот расколется напополам.

— Выдаст его? — хрипло прошептала она. — Что вы хотите этим сказать?

— Что я хочу сказать? О, я вас понимаю. Что я хочу сказать? Не беспокойтесь. Нужно было вам все с самого начала объяснить. На самом деле, его зовут вовсе не Мериветэр. Я забыл его настоящее имя, да, это и неважно. Бригз проведала о том, что в замке он, как говорят, под псевдонимом, и решила воспользоваться случаем.

— Вы хотите сказать, он — самозванец? — глубоко возмутилась леди Констанс.

В последнее время Бландингский замок изобиловал самозванцами, к их числу относились и лорд Икенхем, и его племянник Понго. Они ей до смерти надоели. Любая хозяйка расстроится, когда узнает, что каждый второй гость ее дома — вовсе не тот, за кого он пытается себя выдать. Порой леди Констанс казалось, что ей никогда от них не избавиться, как иным хозяевам — от мышей. И данное обстоятельство глубоко возмущало ее гордое самолюбие.

—— Кто этот человек? Кто он? — вскричала она.

— А, на этот вопрос, к сожалению, я не в состоянии вам ответить, — признался лорд Эмсворт. — Вы знаете, какая у меня память. Точно помню, он что-то говорил про младшего приходского священника.

* Ретиарий (лат. retiarius «боец с сетью») — один из видов гладиаторов, вооружение которого — сеть и трезубец.

После беседы с Лавандой Бриггс, леди Констанция, позволив ей, впрочем, съездить в Лондон на праздник, удалилась в будуар просматривать письма, пришедшие утренней почтой. Одно из них было от её нью-йоркского друга, Джеймса Скунмейкера. Письмо она читала с удовольствием, которое ей всегда доставляли его послания. Вдруг из-за двери раздался шум, как бы от несущегося сильного ветра*, и на пороге возник лорд Эмсворт. Она уже собралась высокомерно бросить «Да, Кларенс?» - обычно это ставило его на место – но заметила выражение его лица, и слова замерли на губах.

Лорд раскраснелся, взгляд из-под пенсне, обычно столь кроткий, лихорадочно блестел. Леди Констанция сразу признала приступ буйства, которые случались с ним в среднем дважды в год. И она, какой бы сильной ни была, всегда терялась, когда он из безвольного существа, раба её окриков, превращался в ураган, сравнимый по мощи с теми, что опустошают Канзас, заставляя его жителей поспешно искать убежище. Французская революция научила нас, что гнев угнетенных, решившихся на восстание против угнетателей, всегда ужасен.

– Где носит окаянную Бриггс? – Отчеканил он так, словно был не малодушным старикашкой, готовым провалиться сквозь землю под взглядом собственной секретарши, а, по меньшей мере, повелителем вселенной.

– Ты не видела эту треклятую тетку, Констанция? Я её по всему замку обыскался.

В обычной ситуации леди Констанция не преминула бы придраться к такой вольности в выражениях, но когда лорд впадал в неистовство, он был глух к голосу авторитета.

– Я отпустила её на праздник, - послушно напомнила она.

– Отпустила, – протянул лорд Эмсворт. Он позабыл об этом, что было для него в порядке вещей.

– Да, верно, она предупреждала меня. Говорила, что собирается в Лондон, теперь припоминаю.

– Зачем тебе мисс Бриггс?

Лорд Эмсворт, который уже начал было остывать, вновь вышел из себя. Пенсне слетело с носа и повисло, подпрыгивая, на шнуре. Обычно оно проделывало это тогда, когда хозяин был сильно возбужден.

– Хочу уволить.

– Как?!

– Она здесь ни на день не задержится! А Бонамуроу я уже уволил, только что.

Нельзя утверждать, что в ответ на это леди Констанция заблеяла, но звук, который она издала, определенно имел нечто общее с тем, что могла бы сказать тонкорунная овца, которую спугнули во время обеда на лугу. Она не принадлежала к кругу горячих поклонников Джорджа Сирила Бонамуроу, но знала, как высоко её братец ценил его услуги. Ей не верилось, что он добровольно отказался от них. С той же вероятностью она согласилась бы уволить несравненного Бича, их дворецкого. Леди Констанция поёжилась. Кажется, этот человек с глазами зверя окончательно взбесился. Вспомнилось зловещее пророчество герцога, высказанное вчерашним вечером.

– Спятил, без сомнения, – заявил он тогда. – Уже на стадии бессвязной речи, в любой момент может стать опасным.

Мысль о том, что такой момент наступил, не казалась такой уж глупой.

– Но, Кларенс! – Воскликнула она, и лорд Эмсворт, который только что поймал пенсне, угрожающе замахал им, как древнеримский ретиарий сетью.

– Бесполезно сидеть тут и ныть «Но, Кларенс!», сказал он, водрузив пенсне на место и бросив укоряющий взгляд из-под него.

– Я велел ему исчезнуть за десять минут, чтобы избежать знакомства с моим дробовиком.

– Но, Кларенс!..

– Прекрати повторять это!

– Да, конечно, прости, я только хотела знать, почему…

Лорд Эмсворт обдумал вопрос и признал его справедливым.

– Хочешь знать, почему я уволил его? Я скажу тебе, почему. Мы пригрели змею на груди. Они с этой Бриггс уговорились украсть мою свинью.

– Что?!

– Ты оглохла? Они хотели украсть Императрицу.

– Но, Кларенс...

– Еще раз ляпнешь это, только раз, - безжалостно отрезал лорд Эмсворт, - и мне придется что-нибудь с тобой сделать. Полагаю, ты пытаешься сейчас сказать, что не веришь мне?

– Как в такое поверишь? У мисс Бриггс превосходные рекомендации. Она окончила Лондонскую школу экономики.

– Ну что ж, определенно, она специализировалась на похищении свиней.

– Но, Кларенс!

– Я тебя предупреждал, Констанция!

– Прости. Я имела в виду, что ты, возможно, ошибаешься.

– Какие тут, к чёрту, ошибки! Я услышал эту ужасную историю от Меривезера, друга Икенхема. В омерзительнейших подробностях. Он рассказал, что некто желает завладеть Императрицей, для чего и нанял эту Бриггс. Я, было, заподозрил за всем этим руку сэра Грегори Парслоу, да вот только он сейчас на юге Франции. Хотя, пожалуй, распоряжения он мог передать и в письме.

Леди Констанция сжала виски ладонями.

– От Меривезера?

– Ты его знаешь. Рослый такой малый, с жуткой физиономией.

– Но откуда же сам мистер Меривезер узнал об этом?

– Она рассказала.

– Рассказала?..

– Именно. Хотела, чтобы тот, наряду с Бонамуроу, стал её сообщником. Подошла к нему вчера и заявила, что если, мол, не поможет украсть Императрицу, то она его разоблачит. Бедняга, то еще, должно быть, потрясение. От женщин, обычно, хочешь услышать совсем не это.

Леди Констанция, едва успев расслабиться, вновь стиснула виски. У нее было тревожное ощущение, что стоит разжать руки – и голова расколется.

– Разоблачит? – Хрипло прошептала она, - что это значит?

– Что значит? Ах, да. Что это значит. Да, пожалуй. Я ведь должен был объяснить, правда? Вроде бы его зовут не Меривезер. Как-то по-другому, я запамятовал. Но это и не важно. Суть в том, что эта Бриггс как-то узнала, что он здесь инкогнито, так это, кажется, называется, и хотела шантажировать его.

– То есть, он самозванец?

Леди Констанция не могла сдержать волнения. За последние годы замок Блэндингс посетило изрядное количество самозванцев, самыми примечательными из которых были лорд Икенхем и его племянник Понго. Самозванцами она была сыта по горло и не желала видеть их до конца своих дней. Порядочная хозяйка вправе переживать и сердиться, если вдруг оказывается, что каждый второй постоялец наслаждается её гостеприимством под вымышленным именем. К тому же, ей порой казалось, что самозванцы появляются в Блэндингс точно так же, как в замках заводятся мыши, и это обстоятельство делало их присутствие совершенно непереносимым для её гордости.

– Кто этот человек, - настаивала она, - отвечай!

– Ах, здесь, боюсь, ты меня подловила, - замялся лорд Эмсворт. – Он рассказывал, но ты же знаешь, как у меня с памятью. Помню лишь, что он назвался священником.

*Деяния св. апостолов, гл.2, День Пятидесятницы, синодальный перевод.

После того, как Лаванда Бриггс ответила на все вопросы и получила разрешение задержаться в Лондоне до утра, леди Констанс уединилась в будуаре, чтобы проглядеть утреннюю почту. Здесь ее ждал приятный сюрприз - очередная весточка из Нью-Йорка от Джеймса Скунмейкера. Дочитать письмо друга, однако, не удалось - за дверью точно трубы иерихонские взревели, а следом в комнату ворвался лорд Эмсворт. Укоризненные слова "Право же, Кларенс!", что неизменно ставили последнего на место, уже готовы были сорваться с губ, да так там и остались, стоило взглянуть ему в лицо.

Оно налилось кровью, а глаза, всегда такие кроткие, странно поблескивали за стеклами пенсне. Сомневаться не приходилось - брат вне себя от ярости, что случалось с ним не слишком часто, скажем, раз в полгода. Но, несмотря на свой решительный характер, даже она испытывала в такие минуты чувство, близкое к ужасу. Ведь на смену тряпке, о которую вытирали ноги все, кому не лень, стоило лишь произнести: "Право же, Кларенс!", приходил ураган - из тех, что опустошают порой штат Канзас и заставляют его обитателей искать спасения под землей. Горе притеснителю, когда притесняемый, наконец, поднимется и возьмется за него всерьез. Примером тому Французская революция.

-Где эта чертова Бриггс? - вопрос прозвучал отрывисто, как команда - точно пред ним мужи трепетали, а не заставляла сжиматься в комок одним лишь взглядом собственная секретарша. - Вы нигде не видали эту мерзавку, Констанс? Я весь дом обыскал.

В другое время леди Констанс не замедлила бы откомментировать подобные речи, но теперь понимала - пока буря не утихнет, компетентное мнение следует держать при себе.

-Я отпустила ее в Лондон до утра, - ответила она почти робко.

-Отпустили, - признал лорд Эмсворт. Он забыл об этом, как забывал обо всем на свете. - Да, верно, она говорила. Сказала, что едет в Лондон, теперь я вспомнил.

-Зачем вам мисс Бриггс?

Поостывший, казалось, немного лорд Эмсворт снова вскипел. Пенсне слетело у него с носа и выписывало на шнурке лихие пируэты - верный признак того, что хозяин возбужден до крайности.

-Я ее вышвырну!

-Что!

-Ноги ее здесь больше не будет. Лавмиплиза я только что вышвырнул.

"Заблеяла" прозвучит не слишком почтительно, и все же нельзя отричать, что своим ответом леди Констанс напомнила пугливую овечку, которую потревожили во время трапезы на лугу. К Джорджу Сирилу Лавмиплизу она особой любви не питала, но знала, как высоко ценит брат его услуги. Чтобы он добровольно от них отказался? Невероятно! Скорее уж она рассчитает такого безупречного дворецкого, как Сэндз. Ей представилось, как брат с безумным взглядом крушит что ни попадя; захотелось вжаться в кресло. И тут же на ум пришли грозные слова герцога. "Несомненно, чокнутый, - заявил он накануне. - Достиг стадии бессвязной речи, в любую минуту на людей кидаться начнет". Не требовалось много фантазии, чтобы предположить - эта минута уже наступила.

-Но, Кларенс! - воскликнула она, и лорд Эмсворт, ухвативший пенсне за шнурок, взмахнул им угрожающе, словно "гладиатор с трезубцем" ретиарий - своей сетью.

-Бесполезно сидеть тут и причитать, - объявил он, взирая на нее через пенсне, которое вновь нацепил на нос. - Я сказал, что вернусь с дробовиком, если через десять он все еще будет здесь.

-Но, Кларенс!

-Это я уже слышал!

-Да, да, простите. Я только хочу знать - почему?

Подумав, лорд Эмсворт счел подобное любопытство оправданным.

-То есть, почему я его уволил? Я вам отвечу - почему. Потому что он змея подколодная. Потому что вдвоем с этой мерзавкой он хотел украсть мою свинью.

-Что?

-Мне повторить? Они хотели похитить Императрицу.

-Но, Кларенс!

-Если я услышу "Но, Кларенс!" еще хоть раз, хотя бы только раз, - произнес лорд Эмсворт строго, - пеняйте на себя. Полагаю, вы хотите сказать, что не верите мне.

-Но как я могу в это поверить? У мисс Бриггс отличные рекомендаци. Она окончила в Лондоне Институт экономики.

-Ну, значит, курс, который она там слушала, называется "Как воруют свиней".

-Но, Кларенс!

-Констанс, я вас предупреждал!

-Простите. Я только хочу сказаь - тут какая-то ошибка.

-Ошибка? Черта с два! Все эти мерзости мне рассказал дружок Айкнема Меривэзер. По его словам, некто, действуя инкогнито, пытается выкрасть Императрицу и подкупил мерзавку Бриггс. Я бы подумал, что этот некто - сэр Грегори Паслоу, но он сейчас на юге Франции. Впрочем, все ведь можно организовать заранее, письмом.

Леди Констанс сдавила виски.

-Мистер Меривэзер?

-Вы его знаете. Детина с рожей как у гориллы.

-Но откуда ж это знать Мервэзеру?

-Она ему сказала.

-Сказала?!!

-Сказала. Хотела сделать его своим сообщником, на пару с Лавмиплизом. Подошла к нему вчера и сказала, что выдаст, если не поможет ей украсть Императрицу. Вот был сюрприз для бедняги. Не такое ты ждешь услышать от женщины, когда она к тебе подходит.

Леди Констанс, отпустившая было виски, снова их сдавила. Ее терзало ощущение - если она этого не сделает, голова вот-вот расколется.

-Выдаст его? - хрипло прошептала она. - Что это значит?

-Что это значит? А, понимаю. Что это значит? Да, конечно. Я должен объяснить, не так ли? По-видимому, его зовут не Меривэзер. Как-то иначе, но я не помню - как. Впрочем, сейчас не это важно. Важно, что он явился в маске - так, кажется, пишут в романах? - а она под эту маску заглянула.

-Значит, он обманул нас?

Леди Констанс не скрывала своих чувств. В последние годы замок Бландингс подвергся небывалому нашествию самозванцев (среди них особенно отличились лорд Айкнем и его племянник Понго). Фальшивыми лордами она была сыта по горло и не желала видеть до конца своих дней. Хозяйка вправе негодовать, если каждый второй гость пользуется ее гостеприимством под вымышленным именем. Порой казалось, что замок кишит самозванцами, как мышами, и гордость не позволяла ей с этим мириться.

-Кто это? - не выдержала она. - Кто он такой?

-Вот на это, боюсь, я вам не отвечу, - произнес лорд Эмсворт. - Он говорил, но вы же знаете, какая у меня память. Зато я помню, что он - помощник викария.

Переговорив с мисс Бриггс и отпустив ее до утра в Лондон, леди Констанция вернулась к себе в комнату просмотреть утреннюю почту. На одном из конвертов она обнаружила имя своего приятеля Джеймса Скунмейкера из Нью-Йорка и с удовольствием, каковое ей всегда доставляли письма сего джентльмена, стала читать, как вдруг за дверью сделался шум, словно бы от несущегося сильного ветра*, и внутрь на всех парах влетел лорд Эмсворт. С губ леди Констанции чуть было не сорвалось возмущенное "О, Кларенс!", — чего в обычной ситуации вполне хватало, чтобы немедленно привести брата в чувство, — когда ее взгляд случайно упал на его лицо, и волшебное заклятье так и не было произнесено. Доброго пэра будто подменили: лицо побагровело, а глаза за стеклами пенсне, обычно столь кроткие, излучали какой-то зловещий свет. Очевидно, лорд Эмсворт находился во власти одного из приступов гнева, случавшихся не чаще двух раз за год, но перед мощью которых трепетала даже леди Констанция, женщина-кремень. Ибо в подобных случаях граф прекращал быть ковриком для ног в человеческом обличии, готовым распластаться при каждом "О, Кларенс!", и превращался в некое подобие тех бурных ветров, что проносятся порою по штату Канзас и заставляют его жителей робко прятаться по подвалам. Когда угнетенные восстают против угнетателей, ярость их чудовищна. Вспомним Французскую революцию.

— Где эта чертова Бриггс? — возгласил он, будто человек власть имущий, а не тварь дрожащая или некто робеющий перед собственным секретарем. — Ты где-нибудь видела эту ведьму, Констанция? Я уже весь дом обыскал.

В обычных обстоятельствах леди Констанция не замедлила бы строго осудить такую несдержанность в выражениях, но теперь сочла за лучшее повременить до тех пор, пока воинственный дух ее брата не улетучится.

— Я отпустила ее до утра в Лондон, — ответила она почти смиренно.

— Вот как! — В голове лорда Эмсворта что-то прояснилось; без подсказок извне это случалось нечасто. — Да, верно, она ведь так прямо и сказала: "Я еду в Лондон". Да, теперь я точно помню.

— Зачем тебе понадобилась Бриггс?

В груди лорда Эмсворта, уже начавшего было приходить в себя, снова проснулся вулкан. Песне слетело у него с носа и затряслось в дикой пляске на своей цепочке, как всякий раз, когда его хозяин бывал не на шутку растревожен.

— Я намерен выставить ее вон!

— Что?!

— Она ни дня не проведет больше в этом доме. И я только что выгнал Уэллкама.

Пожалуй, было бы неучтиво сказать, что леди Констанция заблеяла, но звук, вырвавшийся у нее, несомненно напоминал нечто такое, что могла бы издать какая-нибудь мирно пасущаяся козочка, внезапно увидевшая перед собой волка. Джордж Сирил Уэллкам не принадлежал к числу любимцев леди Констанции, но она знала, как высоко он ценим лордом Эмсвортом, и представить себе не могла, что тот способен добровольно отказаться от его услуг. Все равно как если бы она вдруг взяла и уволила Бича, несравненного дворецкого. Даже подумать страшно! Этот человек с дикими глазами явно обезумел — вот единственное объяснение. У нее в голове промелькнули жуткие слова, произнесенные герцогом не далее как вчера: "Говорю вам, он точно свихнулся, без конца мелет всякую чушь и вот-вот начнет бросаться на людей". Как ни горько это осознавать, момент, похоже, настал.

— Но, Кларенс! — взмолилась леди Констанция, на что лорд Эмсворт грозно взмахнул своим пенсне в ее сторону, будто гладиатор, набрасывающий сеть на противника.

— Никакие "Но, Кларенс" тут не помогут! — парировал он, напяливая пенсне себе на нос и сверкая глазами сквозь стекла. — Я сказал ему, что если через десять минут он не уберется из дома, я возьмусь за дробовик.

— Но, Кларенс!

— Перестань повторять одно и то же!

— Да, да, извини. Я только хотела спросить: почему?

Лорд Эмсворт на минуту задумался; вопрос показался ему резонным.

— Почему я его выгнал? Я тебе скажу почему. Он — змея подколодная! Он и эта самая Бриггс сговорились украсть мою свинью!

— Что?!

— Ты оглохла? Я сказал, они сговорились украсть Императрицу.

— Но, Кларенс!

— Только попробуй ещё раз сказать "О, Кларенс!" — отчеканил лорд Эмсворт. — Ещё только раз!.. Посмотришь, что тогда будет. Ты, видимо, хотела сказать, что не веришь мне.

— Как тут поверить? Мисс Бриггс получила прекрасные рекомендации. Она окончила Лондонскую школу экономики.

— Наверно, там есть факультет, где учат красть свиней.

— Но, Кларенс!

— Я, кажется, тебя предупреждал, Констанция!

— Прости. Я имела в виду, что ты, скорее всего, ошибаешься.

— Ошибаюсь?! Черта с два! Мне всё рассказал Меривезер, друг Икенхэма. Весь их подлый замысел в подробностях. Кто-то решил заполучить Императрицу и дал денег Бриггс, чтобы та ее украла. Я бы заподозрил сэра Грегори Парслоу, только он сейчас на юге Франции. Хотя, что ж, вполне мог дать указания в письме…

Леди Констанция схватилась за голову.

— Мистер Меривезер?

— Ну, ты знаешь. Здоровый парень с лицом гориллы.

— А он-то здесь каким боком?

— Бриггс сама ему все рассказала.

— Сама рассказала?

— Именно. Хотела записать его себе в сообщники, вместе с Уэллкамом. Подошла к нему вчера и говорит, что если он, дескать, не поможет украсть Императрицу, она, то есть Бриггс, его выдаст. Не позавидуешь бедняге. Услышать такое от женщины!

Леди Констанция, на мгновение отпустившая виски, сжала их с новой силой. Какое-то неприятное чувство подсказывало ей, что без этого её голова просто развалится.

— Выдаст его? — прохрипела она тихо. — Что ты хочешь сказать?

— Что я хочу сказать? Ну да, конечно. Что хочу сказать? Да, да, мне надо было сразу объяснить. Похоже, что зовут его вовсе не Меривезер, а как-то еще, забыл как. Но не важно. Главное — Бриггс узнала, что он живет не под своим именем, законспирировался, — так это вроде бы называется, — и хотела заставить его плясать под свою дудку.

— Так он самозванец?

Эмоции переполняли леди Констанцию. За последние несколько лет замок Бландингс стал настоящим приютом для самозванцев, один только лорд Икенхэм со своим племянничком Понго чего стоили. На всю жизнь хватит. И вот на тебе — опять! Такого она просто не выдержит! Любая хозяйка начнет переживать и сердиться, если каждый второй ее гость называется чужим именем, — что до леди Констанции, то ей уже стало казаться, будто замок Бландиннгс просто кишит мошенниками и самозванцами всех мастей, как иной дом мышами. Ее гордый дух не мог этого вынести.

— Кто он? — строго спросила она. — Как его зовут на самом деле?

— Что ж, тут ты меня, кажется, подловила, — промямлил лорд Эмсворт. — Ты ведь знаешь мою память… Точно помню, что он викарий.

* См. Деяния святых апостолов 2:2.

Дав приказания Лавендер Бриггс и отпустив её на ночь в Лондон, леди Констанс просматривала в своём будуаре утреннюю почту. Одно из писем оказалось от Джеймса Скунмейкера из Нью-Йорка, и получательница как всегда с удовольствием погрузилась в писанину своего приятеля, пока в комнату, как ураган, не ворвался лорд Эмсуорт. Леди Констанс собралась было поместить его на место стандартной для таких случаев фразой "Эй, Кларенс!", но, увидев лицо лорда, осеклась.

Оно был немного синюшного оттенка, а его глаза, обычно столь спокойные, сверкали за пенсне ледяным блеском. Хватало одного взгляда, чтобы понять – лорд в ярости. Такие взрывы происходили редко – примерно раз в полгода, но тогда даже такая сильная женщина, как леди Констанс, робела перед ними, ибо знала – сейчас лорд Эмсуорт не та привычная половая тряпка, которую может испугать "Эй, Кларенс", а смерч, время от времени свирепствующий в штате Канзас и заставляющий тамошних жителей сверкая пятками нестись в убежища. Когда притеснённый восстаёт и начинает притеснять сам, ярость его огромна. Все могли убедиться в этом на примере Французской революции.

- Где эта проклятая служанка Бриггс? – заорал он так, как будто действительно был тираном для прислуги, а не трусом, привыкшим забиваться в угол под безобидным взглядом секретаря. – Ты видела где-нибудь эту проклятую служанку? Я везде ищу её.

В нормальной ситуации леди Констанс ни за что не одобрила бы такой мягкий тон, но пока воинственное настроение брата не прошло, она кротко ответила:

- Я отпустила её на ночь в Лондон.

- Точно! – вспомнил лорд Эмсуорт. Он забыл об этом, как забыл сейчас практически обо всём. - Да, правильно, она говорила мне. Я еду в Лондон, сказала она, теперь я вспомнил.

- Зачем тебе нужна мисс Бриггс?

Лорд Эмсуорт, который начал было успокаиваться, вновь возвратился к точке кипения. Его пенсне слетело с носа и танцевало на конце тесёмки, болтаясь, когда он трясся.

- Я уволил её!

- Что?!

- Ноги её больше здесь не будет. Кстати, я только что уволил Уэллбилавда.

Было бы слишком грубо сказать, что леди Констанс заблеяла, но звук, который она издала, действительно имел определенное сходство с возгласом нервной овцы, испугавшейся чего-то во время завтрака на лугу. Конечно, леди Констанс не была преданной поклонницей Джорджа Сирила Уэллбилавда, но она знала, как высоко брат ценил его услуги, и было просто невероятно, что он добровольно решил обойтись без них. Она представила, что увольняет Битча, своего несравненного дворецкого. Мурашки прошли по её спине. Было такое впечатление, что этот дикий человек, стоящий перед ней, сошёл с ума, и в её мозгу молнией сверкнули зловещие слова, которые вчера говорил Герцог. "Точно спятил," - сказал он. – "Достигнул стадии бессвязной речи и может стать опасным в любой момент." И вот теперь этот момент настал.

- Но, Кларенс! - воскликнула она, и лорд Эмсуорт, который вернул было своё пенсне на место, угрожающе качнул им в её сторону, как древнегреческий воин пращой.

- Не надо сидеть там и бубнить "Но, Кларенс!" - сказал он, возвращая пенсне на нос и свирепо глядя сквозь стёкла. - Я сказал ему, что если через десять минут я найду его в этом доме, в ход пойдёт мой дробовик.

- Но, Кларенс!

- Хватит талдычить одно и то же!

- Всё всё. Я извиняюсь. Мне только непонятно, почему.

Лорд Эмсуорт обдумал упрёк. Он показался ему обоснованным.

- Ты имеешь в виду, почему я уволил его? Я объясню тебе, почему я уволил его. Он - змея подколодная. Он и служанка Бриггс сговорились украсть мою свинью.

- Как!?

- Ты глухая? Я сказал, что они сговорились украсть Императрицу.

- Но Кларенс!

- Попробуй сказать "Но, Кларенс!" ещё хоть раз, - серьезно произнёс лорд Эмсуорт. – Увидишь, что я сделаю. Думаю, ты хочешь сказать мне, что не веришь всему этому.

- Как я могу тебе верить? Мисс Бриггс пришла с превосходными рекомендациями. Она - дипломированный специалист Лондонской школы экономики.

- Отлично, видимо курс, который она прошла, был о том, как воровать свиней.

- Но, Кларенс!

- Я предупреждал тебя, Констанс!

- Виновата. Я имела в виду, что ты можешь ошибаться.

- Ошибаться, проклятье! А как же омерзительный рассказ из уст Меривезэра, друга Икенхема? Он раскрыл мне всё с отвратительными подробностями. Он сказал, что некая тайная личность решила завладеть Императрицей и ради этого подкупила служанку Бриггс, чтобы та украла свинью. Я подозреваю, что эта тайная личность есть не кто иной, как сэр Грегори Парсло, правда он сейчас отдыхает на юге Франции… Скорее всего, он руководил операцией письмами.

Леди Констанс стиснула свои виски.

- Мистер Меривезэр?

- Ты знаешь Меривезэра. Такой высокий парень с лицом как у гориллы.

- Но как мистер Меривезэр мог всё это узнать?

- Служанка рассказала ему.

- Рассказала ему?

- Именно. Она хотела, чтобы он был одним из её помощников, вроде Уэллбилавда. Вчера она подошла к Мэривэзеру и сказала, что, если он не согласится помочь украсть Императрицу, то будет выставлен. Должно быть, это был страшный удар для бедняги. Представляю каково, когда служанка приходит к тебе и говорит такое.

Леди Констанс, которая на мгновение расслабила руки, снова стиснула виски. Она имела неприятное чувство, что если не сделать этого, голова расколется.

- Будет выставлен? - прошептала она хрипло. - Что ты имеешь в виду?

- Что я имею в виду? Ах, да, понятно. Что имею в виду. Да, действительно. Я должен был сразу объяснить. Оказывается, его имя не Меривезэр. Опять я всё забыл. Но это неважно. Дело в том, что служанка Бриггс каким то образом узнала, что он гостит здесь не под своим именем, а потому стала его шантажировать.

- Ты имеешь в виду, что он - самозванец?

Леди Констанс сказала это в глубоком душевном волнении. Дело в том, что за последние несколько лет в замке Бландингс перебывало множество самозванцев под чужими именами, среди которых был, например, лорд Икенхем и его племянник Понго, и конечно, леди Констанс надоело ублажать людей, с которыми на самом деле она даже не села бы за один стол. Любую хозяйку будет раздражать и злить тот факт, что каждый второй гость, которого она развлекает, наслаждается её гостеприимством под ложным именем, и иногда ей казалось, что замок Бландингс кишит самозванцами так, как другие поместья кишат мышами. Это было обстоятельством, при котором её гордый дух восставал.

- Кто этот человек? - спросила она. - Кто он?

- Боюсь, что сейчас я даже и не вспомню… - сказал лорд Эмсуорт. - Он говорил мне, но ты же знаешь мою память. Я точно помню, что он викарий.