Одна из самых курьезных историй, которая приключилась со мной за всю мою жизнью посвященную тому, что я всюду сую свой нос , была история Джорджа Латкера из Монте Карло. Конечно, не хотелось бы вам докучать, но я все же расскажу ее.
Мы приехали в Монте Карло на яхте Цирцея. Она принадлежала одному престарелому спортсмену по имени Маршал. Среди пассажиров был я, мой слуга Волъюс, миссис Вандерли, ее дочь Стела и служанка Пилбим, и Джордж.
Джордж был моим старым добрым приятелем. Честно говоря, это я впутал его в эту историю. Джордж собирался встретить своего дядю Августа. Он как раз отметил свое 25 летите и Дядя должен был передать ему наследство, оставленное одной и тетушек Джорджа, опекуном которого дядя и являлся. Эта тетушка умерла, когда Джордж был довольно маленьким. И он не мог дождаться назначенной встречи. Он, конечно, имел кое-какой доход. Но доход - доходом, а тут ему светила целая куча футов стрелитнгов. Дядя Джорджа был в Монте Карло и написал, что собирается приехать в Лондон. Но меня осенила мысль, что Джорджу лучше приехать в Монте Карло самому. Ну, знаете, убить двух зайцев. Разобраться со всеми его делами и одновременно хорошо отдохнуть. В общем, Джордж так и поступил. И к тому времени, как проблемы дали о себе знать, мы уже стояли в бухте Монако, и дядя Август был запланирован на следующий день.
Сейчас, обдумывая события прошлого, я могу сказать, что все беды начались в 7 утра. От крепкого сна меня разбудили звуки побоища за дверью моей каюты. В этом шуме основным составляющим угадывался женский голос, который всхлипывал и приговаривал: «о, Гарольд!» и, « срывавшийся от ярости», мужской, который, с огромным трудом, я распознал как голос Волъюса. Я едва узнал его. При исполнении своих обязанностей, Волъюс разговаривает как статуя, конечно, если бы она могла говорить. Как бы то ни было, он, очевидно, расслабился . Позволить продолжаться такого рода вещам в этот час было уже слишком для меня.
- Вольюсь!- заорал я
Бородинское сражение внезапно прекратилось. Наступила тишина. И всхлипы стихли вдалеке. В конце концов, раздался стук в дверь. Волъюс возник в дверях с тем самым Мой –Хозяин-Звал-Меня? взглядом, за который, как раз, я и плачу ему. Вы бы ни за что не поверили, что секунду назад, он испытывал хоть малейшие эмоции.
-Волъюс,- сказал я - ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я буду для тебя Доброй Феей. Ты разбудил меня в такую рань. Сейчас только 7.
- Насколько я понял, это Вы позвали меня, Сэр
- Я позвал тебя, чтобы выяснить, какого черта вы устроили этот балаган за дверью.
- Я приношу свои извинения, сэр. Боюсь, что я позволил себе сорваться и повысить свой голос сгоряча.
-Удивительно, что вы не сорвали крышу. Что с вами приключилось?
- Мисс Пилбим, сэр, служанка миссис Вандерли
- Что с ней?
- Я разорвал нашу помолвку.
Я не смог скрыть удивления. Кто бы мог подумать, что у Волъюса могут быть какие-либо помолвки. Затем до меня вдруг дошло, что я не должен был вот так бестактно вмешиваться в такие интимные переживания. Я сменил тему.
- Я думаю, я уже встаю - сказал я.
- Да, сэр.
- Я не могу ждать, пока все пойдут завтракать, ты мне можешь принести завтрак прямо сейчас?
- Да, сэр.
Я позавтракал в одиночестве и поднялся на палубу покурить. Утро было замечательное. Синее море, сверкающее казино, безоблачное небо, и виднеющиеся очертания ипподрома. Все остальные пассажиры стали потихоньку стекаться на палубу. Стела Вандерли была в первых рядах. Она выглядела бледной и уставшей, и сказала, что не очень хорошо спала этой ночью. Ее вид свидетельствовал об этом. А как вы себя будете чувствовать, если не поспите свои положенные 8 часов в сутки .
- Видела Джорджа?- Спросил я
Я не мог отделаться от впечатления, что это им охладило ее. Что было странно, потому что за это путешествие они с Джорджем очень сильно подружились. Фактически, в любой момент я ожидал, что Джордж подойдет ко мне, возьмет меня за руку и прошепчет: «Я сделал это, старина, она влюблена в меня»
- Я не видела Мистера Латкена- ответила она
Я не стал продолжать эту тему. По всей видимости, с утра силы Джорджа иссякли. Следующий пункт на повестке дня родился у меня, когда принесли утреннюю газету. Мисс Вандерли открыла ее и вскрикнула:
- Бедный принц!
- Какой ужас - сказал старина Маршал
- Я видела его в Венне - сказала миссис Вандерли - он божественно танцует вальс.
Я взял газету и увидел, о чем они говорят. Вся газета была заполонена этой новостью. Похоже, что той ночью Его Светлость принца Страсбурга-Леигница ( мне всегда было интересно, почему их называют Светлость) избили до полусмерти на темной улице, когда он возвращался на свою яхту из Казино. Видимо, он заимел привычку гулять без охраны, и какой-то хулиган решил этим воспользоваться и очень сильно избил принца. Он был найден прохожим лежащим без сознания на тротуаре, и был доставлен на сваю яхту, где и пребывает, не приходя в себя, до сих пор .
- Похоже, что кому-то не поздоровиться. А вы что думаете по этому поводу? Мне интересно, поймают ли этого парня?
- «Позднее - прочитал Маршал - выяснилось, что прохожим оказался мистер Денман Стургис, знаменитый частный следователь. Мистер Стургис предложил полиции свою помощь, и, похоже, что он у него есть очень важная зацепка. Это тот самый следователь, который раскрыл похищение в Чикаго. Если кто и может поймать этого преступника, так это он.”
ВСЕМ МИРОМ ЗА СТАРИКА ДЖОРДЖА
Самая, пожалуй, чудная история из тех, что случались, когда я пытался сунуть нос не в свое дело, - история с Джорджем Латтакером в Монте-Карло. Я бы не стал вам докучать - как можно! - но мне подумалось, что вы должны об этом узнать.
Мы приехали в Монте-Карло на яхте "Цирцея", принадлежавшей старому спортсмену по имени Маршалл. Нас было шестеро - я, мой человек Воулс, миссис Вандерлей, ее дочь Стелла, горничная миссис Вандерлей Пилбем и Джордж.
Джордж был мой старый добрый приятель. Это я на самом деле его сюда затащил. Дело в том, что Джордж, только что справивший свой двадцать пятый день рождения, должен был встретиться со своим дядей Огастусом, чтобы тот ему передал наследство одной из теток Джорджа, которое он хранил как доверенный. Его тетка умерла, когда Джордж был совсем ребенком. Этой даты Джордж долго дожидался; хоть у него и был какой-то доход, но доход - это всего лишь доход, а куча стерлигов - это куча стерлингов. Дядя Джорджа жил в Монте-Карло и написал Джорджу, что приедет в Лондон и там раскошелится; но мне пришло в голову, что куда лучше было бы, если бы Джордж вместо того сам приехал к дяде. Убить таким образом сразу двух зайцев. Решить все свои дела и в то же время хорошо отдохнуть. И вот Джордж прибыл, и когда началась вся эта свистопляска, мы стояли в гавани Монако, а с дядей Огастусом Джордж должен был встречаться днем позже.
* * * * *
Помнится, лично мое в этом деле участие началось с того, что в семь часов утра меня разбудила от глубокого сна жуткая перебранка за дверью моей каюты. Главными ее составляющими были женский голос, который, рыдая, повторял: "О, Гарольд!", и мужской, звучавший, как говорят, "на повышенных тонах" - его я после некоторых затруднений опознал как голос Воулса. Я с трудом его узнал. При исполнении своих обязанностей Воулс говорит точно так, как говорила бы статуя, если бы могла. Ну, а в личной жизни он, видимо, в какой-то мере давал себе волю, и услышать такое собственными ушами, да еще в такой час - это было слишком.
- Воулс! - завопил я.
Тут же светопреставление прекратилось. Наступила тишина, потом я услышал удаляющиеся всхлипывания и, наконец, стук в дверь. Вошел Воулс со своим выразительным взглядом "Экипаж ждет, лорд", за который я ему и плачу. Не верилось, что в нем была хотя бы капля эмоций.
- Воулс, - сказал я, - вы думаете, я тут что, Царица мая? Во сколько вы меня подняли? Сейчас семь часов.
- Мне казалось, что это вы меня позвали, сэр.
- Я вас позвал, чтобы узнать, какого черта вы так шумели.
- Прошу прощения, сэр. Боюсь, что в запале я поднял голос.
- Как вы только мертвецов из могил не подняли. Кто это с вами был?
- Мисс Пилбем, сэр. Горничная миссис Вандерлей.
- Что же вы с ней не поделили?
- Я разрывал нашу помолвку, сэр.
Я невольно вытаращил глаза. Воулс как-то не ассоциируется с помолвками. Потом мне пришло в голову, что нехорошо копаться в его горестях, и я сменил тему.
- Я, наверно, встану, - сказал я.
- Хорошо, сэр.
- Я не дождусь общего завтрака. Можете мне прямо сейчас что-нибудь принести?
- Хорошо, сэр.
И я позавтракал один, а потом поднялся на палубу покурить. Утро было приятным. Синее море, мерцающие казино, безоблачное небо и все такое. В это время начали просачиваться на палубу и остальные. Стелла Вандерлей была одной из первых. Мне показалось, что она была немного бледной и уставшей. Она сказала мне, что плохо спала. Это все объясняло. Не получив своих законных восьми часов, как можно быть бодрым и румяным?
- Вы видели Джорджа? - спросил я.
От этого имени она, казалось, похолодела. Что было странно, потому что за время поездки они очень хорошо сошлись. Я вообще-то каждую минуту ждал, что Джордж подойдет ко мне, хлопнет по плечу и скажет: "Готово, приятель, она меня любит!"
- Я не видела мистера Латтакера.
Я не стал развивать тему. Действительно, в такой час в Джордже не было избытка.
Следующий пункт программы начался через несколько минут, когда принесли утренние газеты.
Миссис Вандерлей открыла газету и вскрикнула.
- Бедняга принц! - сказала она.
- Какая ужасная новость! - сказал старый Маршалл.
- Я знала его в Вене, - сказала миссис Вандерлей. - Ах, как он танцевал вальс!
Я глянул в свою газету и понял, о чем они. Об этом была вся газета. Оказалось, что прошлой ночью Его Светлость принца Заксбурга и Ляйгнитца (мне всегда было интересно, почему это их брата называют "Светлостью") жестоко избили в темном переулке, когда он возвращался на яхту из казино. Он, видно, так и не избавился от привычки ходить без сопровождения, и, воспользовавшись этим, какой-то хулиган его выследил и хорошенько поколотил.
Принца, без сознания и изрядно побитого, нашел случайный прохожий, и его тут же отнесли на яхту. Там он до сих пор и лежал, не приходя в сознание.
- И, похоже, никому от этого нет никакой пользы, - сказал я. - Что можно выгадать, если отлупить Его Светлость? Интересно, его поймают?
- "Позднее выяснилось", - прочел старый Маршалл, - "что прохожий, обнаруживший Его Светлость, был мистер Денман Стерджис, выдающийся частный детектив. Мистер Стерджис предложил полиции свои услуги, и есть основания утверждать, что он у него в руках есть все нити для раскрытия преступления". Этот малый раскрыл дело о похищении людей в Чикаго. Если кто-то может изловить преступника, то это он.
НА ПОМОЩЬ СТАРИНЕ ДЖОРДЖУ
Полагаю, одной из запутаннейших ситуаций, в которые я когда-либо по жизни оказывался втянутым, вмешиваясь в дела других людей, было дело Джорджа Латтэкера в Монте-Карло. Как вы знаете, я ни за что на свете на стал бы надоедать вам пустыми россказнями, а посему, считаю, что эту историю вам следует послушать.
Мы прибыли в Монте-Карло на яхте Цирцея, принадлежащей старому спортсмену по имени Маршалл, и среди пассажиров яхты были я, мой слуга Вулс, миссис Вандерли, её дочь Стелла, горничная миссис Вандерли - Пилбим и сам Джордж.
Джордж был моим старинным приятелем. Вообще-то именно я и пригласил его в ту компанию. Видите ли, Джорджу предстояло повидаться с Дядюшкой Августом, которому, как попечителю наследства, оставленного Джорджу одной из тёток, полагалось по достижении племянником двадцати одного года, передать тому это наследство. Вышеупомянутая тётка умерла, когда Джордж был ещё ребёнком. И вот, наконец, приближался тот момент, так долго ожидаемый Джорджем. Вдь хоть он и имел некоторый доход, тот оставался всего на всего доходом, как та куча момент, из которой можно выложить лишь невысокий столбик. Дядя Джорджа находился в Монте-Карло и написал ему до этого, что прибудет в Лондон и раскошелиться, но мне в голову пришёл более интересный план о том, как Джорджу самому навестить дядюшку в самом Монте-Карло. Так сказать убить одним выстрелом двух зайцев. То есть разобраться с его финансовыми делами и одновременно хорошенько отдохнуть. Так Джордж увязался за нами, и к тому моменту, когда начались неприятности, мы уже бросили якорь в порту Монако, а встреча с Дядюшкой Августом была назначена на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь назад и опираясь, на степень моего участия в том деле, могу сказать, что всё началось в семь часов утра, когда из глубокого сна меня вырвала чёртова перебранка в самом разгаре перед дверью моей каюты. Основными составляющими этой ссоры был хнычущий женский голос, твердящий: «О, Гарольд!», и голос мужской, как говорится «на повышенных тонах», в котором я со значительным трудом узнал Вулса. И едва в это поверил. В своём обычном официальном качестве Вулс не говорливее статуи, если за ней конечно можно заметить такое свойство. Но в частной жизни, он, по всей очевидности, слегка расслабляется. И это уже слишком, когда подобное происходит в моём присутствии и в столь ранний час.
- Вулс, - закричал я.
Рёв толпы болельщиков за дверью резко затих. Затем тишину прервали удаляющиеся рыдания, а затем, наконец, раздался стук в дверь. Вулс вошёл с той впечатляющей готовностью а-ля «милорд-карета-ждёт», за которую я в принципе и плачу ему. И вы не заметили бы никаких следов эмоций на его лице.
- Вулс, - спросил я, - вы случаем не предались иллюзиям, что я сыграю роль Королевы на Празднике Мая? И поэтому спозаранку разбудили меня. Сейчас же только семь.
- Как я понимаю, вы вызвали меня, сэр.
- Я вызвал вас выяснить, почему вы подняли этот адский шум в коридоре.
- Приношу свои извинения, сэр. Боюсь, я вгорячах повысил голос.
- Ещё немного и нашу крышу унесло бы. Кто там был с вами?
- Мисс Пилбим, сэр. Горничная миссис Вандерли.
- И из-за чего весь этот сыр-бор?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
Я не сдержался, и у меня отпала челюсть от удивления. Ведь Вулс почему-то не ассоциировался с помолвкой. Потом до меня дошло, что у меня нет права вмешиваться в его печальные секреты, и я перевёл наш разговор на другую тему.
- Думаю, пора в ставать.
- Да, сэр.
- Ждать завтрака со всеми не могу. Не принёсёшь мне чего-нибудь прямо сейчас?
- Да, сэр.
Так я позавтракал в одиночестве, а затем поднялся в на палубу покурить. Утро было чудесным. Синее море, мерцающее огнями Казино, чистое небо и всё такое. Некоторое время спустя потихоньку начали появляться и все остальные. Первой была Стелла Вандерли. Мне показалась, что она выглядит немного бледной и уставшей. Она объяснила это тем, что плохо спала. Так оно и есть. Во что мы превращаемся, не проспав положенных восемь часов?
- Уже видели Джорджа? – спросил я.
Видно было, что это имя заставило её холодно замереть. Это показалось странным, ведь за время вояжа они с Джорджем сошлись особенно близко. Вообще-то я в любой момент ожидал, что Джордж подойдёт ко мне, схватит мою руку своей маленькой ладошкой и прошепчет: «Старина, я сделал это. Она в меня влюбилась».
- Нет, я не видела мистера Латтэкера. – ответила она.
И я не стал развивать эту тему дальше. Очевидно, что тем утром рейтинг Джорджа был очень низким.
Следующий номер в программе того дня начался спустя несколько минут после прибытия утренних газет.
Миссис Вандерли открыла свою и вскрикнула:
- Бедняжка Принц.
- Какой шок! - добавил старый Маршалл.
- Я познакомилась с ним в Вене. – продолжила миссис Вандерли, - Он божественно вальсировал.
Тут я развернул свою газету и увидел то, о чём он говорят. Газета просто пестрела сообщениями об этом. Судя по всему поздно прошлым вечером Его Светлость Принц Саксбург-Лейницкий (Никогда не понимал почему этих парней зовут «Светлыми») подвергся грубому нападению на тёмной улице, при возвращении из Казино на свою яхту. Очевидно, у него уже вошло в привычку прогуливаться без эскорта, и какие-то хулиганы решили этим воспользоваться, подкараулили его и здорово избили. Принца хорошо побитого и без чувств обнаружил прохожий и доставил на яхту, где тот всё ещё лежит, не приходя в сознание.
- Кому-то сильно не поздоровится, - предположил я, - Что там полагается за нападение Его Светлости? Ну, если он поймают этого парня.
- Позже - прочёл старик Маршалл, - выяснилось, что прохожий, обнаруживший Его Светлость, - не кто иной как известный частный сыщик, мистер Стёргис, предложивший свою помощь полиции. Считается, что он обладает очень важной информацией по этому делу. Это тот малый, что разобрался с чикагским делом о похищение с выкупом. Если кто и сможет поймать негодяя, так это будет он.
Окажем поддержку старине Джорджу!
Я считаю, что одно из самых странных дел, в которое меня когда-либо втягивали, а за свою жизнь я нередко бывал вынужден вмешиваться в чужие дела, было дельце Джорджа Латтакера в Монте-Карло. Ты знаешь, я ни за что на свете не хотел бы надоедать тебе, но, мне кажется, тебе стоит узнать об этой истории.
Мы приплыли в Монте-Карло на яхте «Цирцея», принадлежавшей одному старому спортсмену по фамилии Маршалл. Среди присутствовавших на борту были: я, мой слуга Ваулз, некая миссис Вандерли, ее дочь Стелла, горничная миссис Вандерли - Пилбим и Джордж.
Джордж был моим хорошим старинным приятелем. Более того, я был тем человеком, который вывел его в свет. Видишь ли, у Джорджа была запланирована встреча с его опекуном, дядюшкой Огастусом. Дядюшка должен был передать Джорджу, только что отметившему свой двадцать пятый день рождения, завещанное ему одной из его тетушек, наследство. Тетушка эта умерла, когда Джордж был еще совсем ребенком.
Эту встречу Джордж ожидал с нетерпением, поскольку, хотя он и получал кое-какое денежное содержание, но, в конце концов, содержание это только содержание, в то время как изрядное количество фунтов – это состояние.
Дядюшка Джорджа, находившийся в Монте-Карло, написал ему, что мог бы приехать в Лондон, дабы развязаться с этим делом. Но мне взамен этого пришла в голову идея получше, согласно которой Джордж сам едет в Монте-Карло к своему дяде. Как ты понимаешь, я решил убить сразу двух зайцев: разобраться с делами, а заодно весело провести каникулы. Таким образом, Джордж, присоединился к нашей компании, а неприятности начались, когда мы стояли на якоре в Монакском порту. Встретиться с дядей Огастусом, планировалось на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь назад, я могу сказать теперь, как участник этой истории, что началась она в семь утра, когда меня, спящего крепко, без сновидений, разбудил, происходивший за дверью моей каюты, жуткий скандал. Слышны были голоса: женский, восклицавший сквозь рыдания: «О, Гарольд!», и мужской, что называется, «повышенный в гневе», который я с огромным трудом признал за голос Ваулза. Я едва узнал его. Находясь при исполнении своих обязанностей, Ваулз обычно говорит ровно столько же, сколько, полагаю, говорила бы статуя, если бы только она умела разговаривать. Однако очевидно, в частной жизни он позволяет себе, до известной степени, расслабиться. Но чтобы подобное происходило здесь и сейчас – для меня это было уж слишком!
- Ваулз! – крикнул я.
Словесная баталия резко оборвалась. Голоса смолкли, слышны были лишь рыдания, которые затем, стали постепенно удаляться. Наконец, в дверь постучали. Ваулз, что поражало, вошел, с видом образцового слуги, готового доложить своему хозяину, что экипаж подан, то есть, другими словами, его поведение было именно таким, за какое я плачу ему. Не возможно было даже предположить, что в нем есть, хоть капля, каких-либо эмоций.
-Ваулз, - сказал я, - а вы не заблуждаетесь, решив, будто я собираюсь стать Королевой Мая? Разбудили меня в такую рань! Сейчас ведь только-только семь часов!
- Я догадываюсь, зачем Вы меня позвали, сэр.
- Я позвал Вас, что бы выяснить, почему Вы устраиваете такой адский шум возле моей каюты.
- Я приношу, сэр, свои извинения. Боюсь, что сгоряча я повысил голос.
- Любопытно, Вы обычно не теряете самообладания. Кто был с Вами?
- Мисс Пилбим, сэр. Горничная миссис Вандерли.
- А в чем, собственно, проблема?
- Я расторг нашу помолвку, сэр.
Я от изумления рот раскрыл. Почему-то невозможно было представить Ваулза помолвленным. Потрясенный этой новостью, я, тем не менее, решил, что не вправе вдаваться в его тайные горести, а потому сменил тему разговора.
- Пожалуй, я встану, - сказал я.
- Хорошо, сэр.
- Я не могу ждать возможности позавтракать вместе с остальными. Вы не могли бы, прямо сейчас, принести мне что-нибудь, поесть?
- Хорошо, сэр.
Итак, я позавтракал в одиночестве и поднялся на палубу покурить. Было чудесное утро. Синее море, мерцающие огни Казино, безоблачное небо, и, занимавший большую часть обозреваемого мною пространства, ипподром.
Немного погодя, один за другим, начали подтягиваться и остальные. Одной из первых была Стелла Вандерли. Мне показалось, что выглядит она несколько бледной и уставшей. Она сказала, что совсем не спала нынешнюю ночь. Конечно, это объясняло, ее утомленный вид. Но если Вы не получили положенные восемь часов сна, то где ж Вы были?
- Видели Джорджа? – поинтересовался я.
Я не мог себе и представить, что бы при упоминании одного этого имени она примет хоть сколько-нибудь холодный и неприступный вид. Это было странно, поскольку на протяжении всего нашего путешествия они с Джорджем были неразлучны, как два голубка. И на самом-то деле, я ожидал, что он вот-вот подойдет ко мне, сунет свою небольшую руку в мою, и заговорщицки скажет:
- Я сделал это, старик. Она любит меня!
- Я не видела мистера Латтакера, - отозвалась она.
Я не стал расспрашивать. Джордж, вероятно, решил дрыхнуть до обеда. Очередное событие, из всех случившихся в тот день, произошло несколько минут спустя, когда были доставлены утренние газеты. Миссис Вандерли раскрыла газету, которую держала в руках и вскрикнула:
- Бедный милый Принц!
- Это возмутительно! – старик Маршалл был потрясен.
- Я знала Его по Вене, - сказала миссис Вандерли. - Он божественно вальсировал.
Затем газету в руки взял я и увидел то, о чем все говорили. Газета только об этом и писала. Как оказалось, накануне, поздно ночью, на темной улице на Его Светлость Принца Саксбург-Линицкого (меня всегда интересовало, почему этих парней называют «Светлость»), возвращавшегося из Казино на свою яхту, было совершено жестокое нападение. По-видимому, он слишком уж многим рассказал о своей привычке ходить без охраны, и, какой-то бандит, воспользовавшись этим, напал на него и изо всех сил избил. Сильно побитого Принца, в беспамятстве лежащего на улице, обнаружил случайный прохожий и доставил к нему на яхту, где он до сих пор лежит без сознания. Это плохо, что с Ним так обошлись,- сказал я, - но зачем понадобилось избивать Его Светлость? И хотелось бы знать - поймают бандита или нет?
-Позже, - продолжал читать старик Маршалл,- выяснилось, что прохожий, обнаруживший Его Светлость - это мистер Денман Старджис, знаменитый частный сыщик. Мистер Старджис предложил свои услуги полиции. И как выяснилось, он обладает важнейшей информацией по данному делу. Нападавший – это человек, которого обвиняют в одном похищении в Чикаго. И если кто и может поймать его, так это Старджис.
Случай старины Джорджа
Думаю, что в те времена, когда я любил совать нос не в свои дела, самым чудным приключением из всех, в которых мне довелось участвовать, был случай Джорджа Лэттейкера в Монте Карло. Конечно, я бы ни за что не стал отнимать ваше время по пустякам, но полагаю, что вы обязаны об этом услышать.
Мы должны были прибыть в Монте-Карло на яхте «Цирцея», принадлежащей одному старому спортсмену по имени Маршалл. Кроме меня и моего слуги Вулса среди присутствующих были также миссис Вандерлей, ее дочь Стелла, служанка миссис Вандерлей – Пилбим, и Джордж.
Джордж – мой закадычный старый приятель. Честно говоря, именно я втянул его в это дело. Видите ли, Джордж собирался встретиться со своим дядей Августом. Тот был опекуном наследства, оставленного одной из тетушек Джорджа, и должен был передать его Джорджу по достижении им двадцатипятилетия. Тетушка умерла, когда Джордж был еще чуть ли не в пеленках. Эту дату Джордж ожидал с нетерпением, потому как, хотя у него и был своего рода доход – но доход тем не менее всего лишь «доход», а лишняя пачка денег никогда не помешает. Дядя Джорджа жил в то время в Монте Карло и написал Джорджу, что приедет в Лондон, чтобы уладить все формальности, но меня вдруг осенило, что гораздо лучше будет, если вместо этого Джордж сам поедет к дяде в Монте Карло. .Убьет двух зайцев, как говорится. Уладит свои дела и заодно неплохо проведет время. Таким образом, Джордж увязался со мной, и в то время, когда начались все эти неприятности, мы стояли на якоре в порту Монако, ожидая приезд дяди Августа на следующий день.
Заглядывая в прошлое, могу утверждать, будучи замешан в этом деле, что начало было положено в семь утра, когда меня подняли из безмятежного сна доносящиеся обрывки чьей-то ссоры, которая происходила прямо за моей дверью. Ее основными ингредиентами были женский голос, хоторый всхлипнул и сказал: «О, Гарольд!», и мужской, как говорится «на повышенных тонах», который с большим трудом я идентифицировал как голос Вулса. Я едва узнал его. В своей привычной официальное манере, Вулс разговаривает точно также, как можно было бы ожидать от статуи, обладай она даром речи. Однако, в быту он очевидно расслабился до некоторой степени, и слышать у себя под ухом нечто подобное в столь ранний час было выше моих сил.
- Вулс! -завопил я.
Битва разом прекратилась. Последовало молчание, затем – всхлипы, затихающие на расстоянии, и, наконец, раздался стук в дверь. Вулс вошел со своим обычным внушительным и невозмутимым выражением лица а-ля «карета подана, милорд», за который я плачу ему жалование. Вы бы ни за что не поверили, что в нем вообще может быть хоть какая-либо капля эмоций.
- Вулс, - сказал я. - Вы что находитесь во власти заблуждения, что я собираюсь стать Королевой Мая? Вы слишком рано меня подняли. Всего лишь семь часов.
- Я понимаю, сэр, что вы требуете от меня объяснений.
- Я требую объяснений, чтобы понять, почему вы производили весь этот адский шум за дверью.
- Я должен принести вам извинения, сэр. Боюсь, что в пылу разговора, я поднял тон голоса.
- Удивительно, что вы не подняли крышу. Кто это был с вами?
- Мисс Пилбим, сэр. Горничная миссис Вандерлей.
- И в чем было дело?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
Я не переставал изумляться. Вряд ли кто-то мог вообразить Вулса помолвленным. Затем мне пришло в голову, что у меня нет права вмешиваться в его тайные сердечные дела, поэтому я сменил тему.
- Думаю, что буду вставать. – сказал я.
- Да, сэр.
- Не могу ждать до завтрака вместе с остальными. Можете ли мне добыть какой-нибудь завтрак прямо сейчас?
- Да, сэр.
Таким образом, я позавтракал в одиночестве и вышел на палубу покурить. Это было прекрасное утро: синее море, мерцающие огни казино, безоблочное небо, а также ипподром. Теперь уже и остальные стали появляться. Стелла Вандерлей была одной из первых. Мне подумалось, что она выглядила немного бледной и усталой. Она сказала, что плохо выспалась. Это было похоже на правду. Если не получишь свои восемь часов сна, чего же можно ожидать?
- Видела Джорджа? – спросил я.
Я не мог отделаться от мысли, что это имя, казалось, заставило ее слегка застыть. Это было очень странно, учитывая, что все путешествие они с Джорджом были весьма большими приятелями. Более того, в любой момент я ожидал, что Джордж подойдет ко мне, украдкой пожмет руку и шепнет: «Получилось, старина, она меня любит!»
- Я не видела мистера Лэттейкера. – сказала она.
Я не стал продолжать тему. Акции Джорджа явно не котировались этим утром.
Следующий номер программы дня был сыгран несколькими минутами позже, когда принесли утренние газеты.
Миссис Вандерлей открыла свои и вскрикнула
- Бедный дорогой Принц! – сказала она.
- Какое ужасное событие! – сказал старый Маршалл.
- Я познакомилась с ним в Вене. - собщила миссис Вэндерлей. - Он божественно вальсировал.
Тогда я принялся за свою газету и увидел то, о чем они говорили. Вся газета была посвящена этой новости. По всей вероятности, вчера поздно ночью на Его Светлость Принца Заксбург-Лейницкого (я всегда поражался, почему они называют этих малых «Светлость») было совершено жестокое нападение на темной улице по возвращении из казино к своей яхте. Очевидно, он взял за привычку прогуливаться без сопровождения, и какой-то громила, возпользовавшись этим, проследил за ним и отдубасил не на шутку. Принц был найден на улице случайным прохожим, будучи лежащим в бесчувствии и со следами сильных побоев, и отнесен на свою яхту, где он до сих пор лежит в беспамятстве.
- У кого-то будут серьезные проблемы. – сказал я. – Что обычно получают за избиение Их Светлостей? Интересно, они поймают типа?
- Позднее, - прочитал Маршалл. – оказалось, что прохожий, который нашел Его Светлость, - никто иной как мистер Денмэн Стерджис, знаменитый частный детектив. Мистер Стерджис предложил свои услуги полиции, и надо понимать, что у него имеются важнейшии улики. Это именно тот парень, который вел дело о похищении людей в Чикаго. Если кто-то и сможет поймать злодея, так это – он.
Думается, один из самых сумасшедших случаев, к которым я имел отношение в период жизни, посвященный сованию носа не в свои дела, это случай, который произошел с Джорджем Латтейкером в Монте-Карло. Чтоб вы знали, я в жизни не стал бы надоедать вам, но, думается, вам стоит об этом послушать.
В Монте-Карло мы прибыли на яхте «Цирцея», принадлежавшей старому спортсмену по имени Маршалл. Среди пресудствующих на борту был я сам, мой слуга Ваульс, некая миссис Вандерли, ее дочь Стелла, горничная миссис Вандерли Пилбим и Джордж.
Джордж был моим старым добрым приятелем. Вообще-то, именно я уговорил его принять участие в поездке. Видите ли, Джордж должен был встретиться со своим дядей Огастусом, которому пришло время (Джорджу как раз исполнилось двадцать пять) передать племяннику наследство одной из тетушек, поверенным которого он был. Тетушка умерла, когда Джордж был еще сущим младенцем. Этого дня Джордж ждал и дождаться не мог, ведь, хотя у него и был кое-какой заработок, заработок, как бы там ни было, это всего лишь заработок, а вот некоторая сумма деньжат – уже целое состояние. Дядюшка Джорджа жил в Монте-Карло, но написал племяннику, что приедет в Лондон и там передаст ему деньги. Но мне в голову пришел гораздо лучший план – пускай Джордж сам отправится к дяде в Монте-Карло. Двух зайцев одним выстрелом, то есть. И дела свои уладит, и отдохнет как следует. Так что Джордж отправился с нами, и когда начались неприятности, мы стояли на якоре в порту Монако и ожидали дядюшку Огастуса на следующий день.
Вспоминая всю эту историю, могу сказать, что мое участие в ней началось в семь часов утра, когда мой сон без сновидений был прерван звуками отвратительной ссоры, которая вовсю кипела за дверью каюты. Главными ингредиентами шума были женский голос, всхлипывавший и приговаривавший: «ах, Харольд!» и мужской голос, разговаривавший «на повышенных тонах», как говорится, в котором я после некоторого замешательства признал Ваульса. Я с трудом узнал его. При исполнении обязанностей Ваульс разговаривает в точности как статуя, если б только статуя могла говорить. Однако, В неформальной обстановке он, видимо, несколько расслабился, и я посчитал, что подобное в моей комнате в такой час – это уж слишком.
- Ваульс! - заорал я.
Битва на Спион Коп внезапно прекратилась. Наступила тишина, потом послышались удаляющиеся всхлипывания и, наконец, стук в дверь. Вошел Ваульс с тем самым впечатляющим видом «милорд, карета подана», за который я ему и плачу. Просто невозможно было поверить, что он способен на малейшее проявление эмоций.
- Ваульс, - сказал я, - Вы что, прибываете в заблуждении, будто я собираюсь играть роль майской королевы? Вы и впрямь разбудили меня рано. Сейчас только семь.
- Мне показалось, что Вы звали, сэр.
- Я звал Вас выяснить, что это за адский шум Вы учиняете у меня за дверью.
- Я должен извиниться, сэр. Боюсь, я погорячился и сорвался.
- Удивляюсь, что от ваших криков не сорвалась и крыша. Кто это там был с Вами?
- Мисс Пилбим, сэр, горничная миссис Вандерли.
- И из-за чего весь этот скандал?
- Я расторг нашу помолвку, сэр.
Я вытаращился на него. Ваульс как-то не вязался у меня с помолвками. Потом мне пришло в голову, что я не имею права лезть в его тайные злоключения, и я сменил тему.
- Думаю, я встану, - сказал я.
- Да, сэр.
- Я не могу ждать общего завтрака. Вы можете раздобыть мне чего-нибудь прямо сейчас?
- Да, сэр.
Итак, я позавтракал в одиночестве и вышел на палубу покурить. Утро было очаровательным: синее море, блистающее Казино, безоблачное небо и все в таком духе. Вскоре начали появляться остальные. Одной из первых пришла Стелла Вандерли. Мне показалось, что она выглядит немного бледной и усталой. Она сказала, что плохо спала. Звучало убедительно. Кем вы себя чувствуете, Если вам не дадут поспать ваши законные восемь часов?
- Не видели Джорджа? – спросил я.
Я не мог отделаться от впечатления, будто от этого имени она стала немного сдержаннее, что странно, ведь всю поездку она и Джордж были весьма близкими друзьями. Вообще-то, в любую минуту я ждал, что Джордж подойдет ко мне, вложит свою ладошку в мою и скажет: «Готово, старина. Она меня любит!»
- Я еще не видела мистера Латтейкера, - сказала она.
Я не стал продолжать эту тему. В это утро Джордж явно был в немилости.
Следующим номером в программе дня шли утренние газеты, прибывшие через несколько минут.
Миссис Вандерли развернула свою газету и вскрикнула:
- Бедняжка князь!
- Какой ужас! – сказал старый Маршалл.
- Я встречалась с ним в Вене, - сказала миссис Вандерли, - Он божественно вальсировал.
Тогда я взял свою газету и увидел, о чем это они все. В газете только об этом и говорилось. Похоже, прошлой ночью по пути от казино к яхте в темном переулке на его светлейшее высочество князя Заксбург-Лейгница (всегда ломаю себе голову, почему таких ребят называют «светлейшими») было совершено покушение. Видимо, у него появилась привычка ходить по улице без сопровождения, и какие-то громилы, воспользовавшись этим, выследили и изрядно отмутузили его. Князя, сильно избитого и без сознания, нашел на улице случайный прохожий. Его отнесли на яхту, где он до сих пор лежал, не приходя в себя.
- Кому-то за это придется плохо, - сказал я. – Что причитается за избиение светлейшего высочества? Интересно, поймают ли парня?
- «Позднее, - прочел старый Маршалл, - Пешеход, обнаруживший его светлейшее высочество, оказался мистером Денманом Стурджисом, выдающимся частным детективом. Мистер Стурджис предложил полиции свои услуги, и похоже у него есть чрезвычайно важная улика». Это тот самый, который раскрыл дело о похищении в Чикаго. Если кто-нибудь и может поймать виновного, так это он.
СПЛОТИМСЯ ВОКРУГ СТАРИНЫ ДЖОРДЖА
Сдается мне, что случай Джорджа Латтакера в Монте-Карло было одним из самых странных, встретившихся в моей жизни, в которой я не раз совал нос в чужие дела. Я ни за что на свете, понимаете ли, не хочу утомлять вас, но думаю, вам стоит услышать о нем.
Мы прибыли в Монте-Карло на яхте «Цирцея», принадлежащей старику – спортсмену по фамилии Маршалл. Среди прибывших упомяну себя, моего дворецкого Вулеса, некую миссис Вандерлей, её дочь Стеллу, Пилбим, служанку миссис Вандерлей, и Джорджа.
Джордж был моим дорогим старинным другом. Кстати, именно я пригласил его. Знаете ли, Джордж должен был встретиться со своим дядюшкой Огастесом, который, как планировалось, поскольку Джордж только сейчас достиг двадцатипятилетнего возраста, передаст ему наследство, оставленное одной из тетушек Джорджа, доверенным лицом которой дядюшка и являлся. Тетушка умерла, когда Джордж был еще совсем ребенком. И он с нетерпением ожидал этого дня, так как, хотя он и имел некий доход, но доход, тем не менее, остается всего лишь доходом, тогда как стопка банкнот в один фунт стерлингов - целое состояние. Дядюшка Джорджа находился в Монте-Карло и написал ему, что прибудет в Лондон, но мне пришло в голову, что юноше лучше отправиться в Монте-Карло к своему дядюшке. Одним выстрелом убить двух зайцев, как говорится, понимаете ли, и дела решить, и одновременно хорошенько отдохнуть. Вот так Джордж и последовал за ним по пятам, и к тому времени, когда начались неприятности, мы бросили якорь в бухте Монако, а встреча с дядюшкой Огастесом была запланирована на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь назад, я могу сказать, поскольку я сам был замешан в этом деле, началось все в семь утра, когда я был вырван из сна, лишенного сновидений, дьявольской ссорой, разразившейся прямо под дверью моей каюты. Главными участниками были женский голос, всхлипывавший и причитавший: «О, Гарольд!» и мужской голос, как принято говорить, «повышенный в гневе», который после изрядного замешательства, я опознал как принадлежащий Вулесу. Я едва узнал его. Находясь при исполнении своих обязанностей, Вулес говорил в точности так, как вы представляли бы себе говорящей статую, если бы она вообще могла разговаривать. Однако в частной жизни он, очевидно, расслабился до некоторой степени, но происходящее у меня под боком в такой час переходило всякие границы.
- Вулес! - закричал я.
Спион Коп застыл. Наступила тишина, затем послышались удаляющиеся всхлипывания, и, наконец, стук в дверь. Вулес вошел с тем невозмутимым взглядом, как будто говорившим: «Сэр, экипаж подан», за который я собственно и плачу ему. Вы бы ни за что не поверили, что у него есть хоть капля эмоций.
- Вулес,- сказал я. - Вы пребываете в заблуждении, что этим утром я выступаю в качестве богини весны Флоры? Вы разбудили меня, несомненно, раньше. Сейчас только семь часов.
- Я понял, почему Вы вызвали меня, сэр.
- Я вызвал Вас, чтобы выяснить, по какой причине Вы так невыносимо шумели снаружи.
- Я прошу извинить меня, сэр. Боюсь, что в запале я повысил голос.
- Чудо, что не рухнули стены. Кто там был с Вами?
- Мисс Пилбим, сэр, - служанка миссис Вандерлей.
- Что послужило причиной ссоры?
- Я разрывал нашу с ней помолвку, сэр.
Я не смог удержаться и раскрыл рот. Никому бы и в голову не пришло связать Вулеса с помолвками. Потом я понял, что не имею никакого права соваться в его личные переживания, и перевел разговор на другую тему.
- Думаю, что буду вставать, - сказал я.
- Да, сэр.
- Я не могу дожидаться остальных, чтобы позавтракать. Вы можете принести мне что-нибудь прямо сейчас?
- Да, сэр.
Я провел завтрак в одиночестве и поднялся на палубу, чтобы покурить. Утро было чудесным. Синее море, сверкающее Казино, безоблачное небо и часть ипподрома. Спустя немного времени все остальные начали потихоньку стекаться. Стелла Вандерлей была одной из первых. Мне показалось, она выглядела чуть бледной и усталой. Она сказала, что плохо спала. Это все объясняло. Если не получить положенных восемь часов, на что вы будете похожи?
- Уже виделись с Джорджем? - спросил я.
Я не мог не заметить, что это имя ненадолго привело ее в замешательство. Что показалось любопытным, поскольку на протяжении всего путешествия они были особенно близкими друзьями. В действительности я ждал, что в любой момент Джордж придет ко мне, вложит свою маленькую ручку в мою и прошепчет: «У меня получилось, старый малый, она влюблена в меня!»
- Я не видела мистера Латтакера, - ответила она.
Я не стал развивать тему. Акции Джорджа были, по всей видимости, не в цене этим утром.
Следующий пункт дневной программы возник несколькими минутами позже, когда прибыла утренняя почта.
Миссис Вандерлей раскрыла газету и вскрикнула.
- Бедняжка Принц! - сказала она.
- Какая шокирующая новость! - произнес старик Маршалл.
- Я познакомилась с ним в Вене, - добавила Миссис Вандерлей. - Он божественно вальсировал.
Затем я взял свою газету и понял, о чем они говорили. Это было не только на первой полосе, это было везде. Оказывается, вчера поздней ночью в темном переулке на Его Светлость Принца Саксбург – Легницкого (Я всегда удивляюсь, почему они называют этих ребят «Светлость») было совершено жестокое нападение, когда он возвращался на свою яхту из Казино. По всей видимости, у него появилась привычка передвигаться без эскорта, и какой-то хулиган, воспользовавшись случаем, поджидал его и ударил с изрядной силой. Некий прохожий нашел Принца, лежащим без сознания на улице и довольно сильно избитым, после чего Его Светлость была доставлена на борт яхты, где до сих пор так и не пришла в сознание.
- Кому-то не поздоровиться, - сказал я. - Что бывает за нападение на Их Светлость? Мне вот интересно, поймают ли они этого парня?
- «Позднее выяснилось», - читал старик Маршалл, – «что прохожий, нашедший Его Светлость, оказался мистером Денманом Стергисом, знаменитым частным сыщиком. Мистер Стергис предложил свои услуги полиции, и рассматривается сейчас как обладатель наиболее ценной информации». Этот тот самый малый, участвовавший в расследовании дела о похищении в Чикаго. Если уж кто и может найти злодея, так только он.
Сдается мне, что случай, приключившийся с Джорджем Латтакером в Монте-Карло, даст фору многим другим историям, в которые я впутывался за свою жизнь, – а уж я-то немало совал нос в чужие дела. Ни за что на свете, знаете ли, не стал бы нагонять на вас скуку, но об этом стоит рассказать.
Мы приплыли в Монте-Карло на яхте «Цирцея», принадлежавшей старине Маршаллу. На борту оказались я, мой слуга Вульс, некая миссис Вандерлей, ее дочь Стелла, Пилбим – горничная миссис Вандерлей и Джордж.
Джордж – мой старинный приятель. По правде говоря, именно благодаря мне он и очутился на яхте. Джорджу, видите ли, только что стукнуло двадцать пять, в связи с чем назрела необходимость увидеться с дядей Огастесом. Дядюшка намеревался передать в его распоряжение наследство, оставленное одной из тетушек, – та скончалась, когда Джордж еще под стол пешком ходил. Все помыслы Джорджа сосредоточились на этом дне. Положим, какой-то доход у него был, но что такое, в конце концов, доход – он и в подметки не годится увесистой куче монет. Тем временем дядя, обосновавшись в Монте-Карло, написал племяннику, что приедет в Лондон и раскошелится. И тут меня осенило: будет гораздо лучше, если Джордж сам отправится в Монте-Карло. Отличная возможность убить сразу двух зайцев, что ни говори: устроить делишки и славно повеселиться. Джорджа не пришлось долго уговаривать, и неприятности свалились на наши головы, когда мы стояли на якоре в гавани Монте-Карло, ожидая на следующий день прибытия дядюшки Огастеса. * * * * * Оглядываясь назад, могу сказать, что для меня лично все началось в семь утра, когда я был вырван из объятий безмятежного сна шумной перебранкой за дверью каюты. Перекликались два голоса: женский, беспрестанно всхлипывавший и твердивший: «О, Гарольд!», и мужской, «громыхавший», как говорят, «в гневе». Голос этот, как я не без труда определил, принадлежал Вульсу. Узнать его было непросто. На службе Вульс роняет слова подобно статуе – конечно, если бы статуи умели говорить, но в частной жизни он, очевидно, несколько расслаблялся. Выносить эту какофонию у себя под ухом в столь ранний час оказалось выше моих сил, и я закричал:
– Вульс!
Баталия внезапно оборвалась. Последовало молчание, затем всхлипы удалились, и, в конце концов, послышался стук в дверь. Вошел Вульс. На лице его застыло то самое внушительное выражение – «милорд, карета подана», за которое я и плачу ему жалование. Никто бы не поверил, что под этой непроницаемой маской может крыться хоть толика эмоций.
– Вульс, – сказал я, – не создалось ли у вас случайно ложное впечатление, что я собираюсь стать королевой мая? Вы разбудили меня, только в небе блеснуло солнышко* – сейчас всего лишь семь.
– Мне показалось, что вы меня позвали, сэр.
– Я позвал вас, чтобы спросить, почему вы подняли за дверью этот адский шум!
– Прошу прощения, сэр. Боюсь, что в пылу гнева я слегка повысил голос.
– Удивительно, что крыша от ваших воплей не слетела. А кто там был с вами?
– Мисс Пилбим, сэр. Горничная миссис Вандерлей.
– И что же приключилось?
– Я разорвал нашу помолвку, сэр.
У меня отвисла челюсть. Вульс – и помолвка? Осознав, что не имею права совать нос в его тайные печали, я сменил тему разговора.
– Я, пожалуй, встану.
– Да, сэр.
– Общий завтрак еще не скоро. Вы можете что-нибудь раздобыть прямо сейчас?
– Да, сэр.
Позавтракав в одиночестве, я поднялся на палубу покурить. Стояло чудное утро. Лазурное море, сверкающее казино, безоблачное небо и весь прочий цирк. Постепенно на палубу начали подтягиваться остальные – и одной из первых появилась Стелла Вандерлей, бледная и утомленная. «Бессонница», – пояснила она. Да уж, преотвратительно себя чувствуешь, не поспав восемь часов.
– Видели Джорджа? – спросил я.
Услышав его имя, она напряглась. Странно – все путешествие они ворковали как голубки. Сказать по правде, я ждал, что Джордж вот-вот проскользнет в дверь каюты и, вложив свою маленькую ладошку в мою руку, прошепчет: «Старик, свершилось: она меня любит!»
– Я не видела мистера Латтакера, – сказала Стелла.
Тему стоило сменить. Похоже, сегодняшним утром акции Джорджа резко упали.
Дневное представление продолжилось пару минут спустя, с доставкой утренних газет. Миссис Вандерлей открыла свою и пронзительно вскрикнула:
– Бедный душка принц!
– Какой ужас! – вторил Маршалл.
– Я познакомилась с ним в Вене, – продолжила миссис Вандерлей. – Он божественно вальсировал.
Тогда я тоже заглянул в газету и сразу увидел, о чем они. Все страницы пестрели сообщениями. Похоже, накануне поздно вечером в темной улочке на его светлость принца Заксбург-Лейгнитца, возвращавшегося из казино на свою яхту (кстати, никогда не мог понять, почему их всех величают «светлостями»), было совершено жестокое нападение. Очевидно, принц приобрел привычку разгуливать без охраны, чем и воспользовался какой-то бандит: он сбил его светлость с ног и весьма энергично отдубасил. Принц остался лежать на улице без сознания, был найден каким-то прохожим и доставлен на яхту, где, так и не очнувшись, пребывал.
– Кому-то не поздоровится, – заметил я. – Что полагается за избиение принца? Интересно, поймают этого типа или нет?
– «Позднее оказалось, – зачитал Маршалл, – что прохожий, обнаруживший его светлость, – не кто иной, как мистер Денман Стурджис, прославленный частный детектив. Мистер Стурджис предложил свои услуги полиции – очевидно, в его распоряжении оказалась наиважнейшая улика». Это тот самый малый, что расследовал похищение в Чикаго. Если кто и сможет найти преступника, то только он.
* «Разбуди меня завтра, родная, только солнышко в небе блеснет» – первые строки стихотворения «Королева мая» Алфреда Теннисона, пер. А.Н. Плещеева.
СТАРЫЙ ДЖОРДЖ И ЕГО ДРУЗЬЯ
Думаю, что одной из самых неприятных историй, в которую мне пришлось влипнуть, привыкши толкать свою глупую голову в разного рода неприятности, стал случай, произошедший с Джорджем Лэттакером в Монте Карло. К слову сказать, я вовсе не собираюсь докучать вам своим рассказом, просто думаю, что эта историю будет вам интересна.
Мы прибыли в Монте-Карло на яхте Сёркл, принадлежавшей пожилому яхтсмену по фамилии Маршалл. Мы – это мой слуга Вуле, мистер Вандерли, его дочь Стелла, миссис Вандерли, служанка Пилбим и Джордж.
С Джорджем мы были старыми и добрыми друзьями. Нужно сказать, я сам согласился составить ему компанию в этой поездке. Видите ли, Джордж попал на яхту, так как должен был встретиться в Монте-Карло со своим дядей Августом. В то время Джорджу только исполнилось двадцать пять, в связи с чем он должен был вступить в права наследства, оставленного тётей Джорджа, которая была его опекуном. Тётя отошла в мир иной, когда Джордж был ещё ребенком. И вот настал день, прихода которого Джордж с нетерпением ожидал. У моего приятеля уже был определенный доход. Но доход доходом, а толстая пачка зеленых, которые сваливаются на тебя нежданно-негаданно – это же совсем другое дело. Дядя Джорджа был в Монте-Карло, откуда писал ему, чтобы Джордж поезжал в Лондон и там как следует отдохнул. Поэтому меня очень удивило решение Джорджа ехать в Монте-Карло. Судя по всему, он всё-таки решил убить одним выстрелом двух зайцев. Решить все свои дела и прекрасно провести время. Итак, он отправился со мною, и когда всё это приключилось, мы стояли на якоре в гавани Монако, ожидая приезда дяди Августа, обещавшего прибыть на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь назад на прошлое, и будучи непосредственным участником всех событий, я хочу отметить, что всё началось в семь часов утра, когда, по прошествии нескольких часов спокойного сна я был разбужен звуками возни за дверьми своей каюты. Серди всех звуков, доносившимися до меня, были один женский голос, который всхлипывал и повторял: «О, Гарольд!», и один мужской, в котором по мере продолжения шума, послышались нотки гнева, и в котором я после некоторых сомнений узнал голос Вуле. Признаться, я с трудом узнал голос своего слуги. Обычно, выполняя свои обязанности, Вуле произносил ровно столько, сколько обычно издают статуи. В домашней обстановке, он, разумеется, вёл себя до определенной степени свободно и то, что происходило в непосредственной близости от моей постели в тот час, вывело меня из себя.
- Вуле! – позвал я.
Бой на Спионкопе внезапно прекратился. Установилась тишина, затем всхлипывания стали удаляться, и кто-то тихонько постучал в мою дверь. В каюту со взглядом, полным покорности и готовности выполнять любые прихоти своего босса, вошёл Вуле. Вы не поверите, какая разительная перемена вдруг произошла в его поведении.
- Вуле, - обратился я к нему, - ты что же думаешь, что я Королева Мэй, что будишь меня в такую рань? Сейчас только семь часов утра!
- Насколько я понял, вы звали меня, сэр.
- Я позвал тебя, чтобы узнать какого чёрта ты шумишь у меня под дверью?
- Я должен извиниться, сэр. Боюсь, что в запале я нечаянно повысил свой голос.
- Послушай, меня возмущает, что ты буянишь тут по утрам. Кто это был там с тобой?
- Мисс Пилбим, сэр, служанка миссис Вандерли.
- И что там у вас стряслось?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
Да, в подобных делах я был никудышным советчиком. Конечно, то, что Вуле с кем-то там неудачно помолвился, меня абсолютно не касается. К тому же я понял, что у меня нет никакого права встревать в секреты чужого горя и сменил тему разговора.
- Ладно, я буду вставать, - сказал я.
- Да, сэр.
- Я не хочу ждать, пока проснутся остальные. Не мог бы ты принести мне поесть прямо в каюту?
- Да, сэр.
Итак, я позавтракал в одиночку, после чего поднялся на палубу покурить. Стояло прекрасное тихое утро. Синело море, светились огни многочисленных казино, небо было ясным, а вокруг раскинулись все прочие прелести Монте-Карло. Но вот на палубу начали стекаться остальные пассажиры. Одной из первых была Стелла Вандерли. Я отметил, что выглядит она слегка бледной и уставшей. Она сказала, что не выспалась. По-видимому, на то были свои причины. Не поспите-ка вы свои отмеренные природой восемь часов. Как вы себя будете чувствовать?
- Вы видели Джорджа? – спросил я.
Я заметил, что звук его имени заставило её вздрогнуть. Это показалось мне подозрительным, так как на протяжении всего путешествия Стелла и Джордж вели себя как близкие друзья. Я бы нисколько не удивился, если бы Джордж подошел ко мне и, взяв за руку, прошептал: «Я всё-таки добился своего, старина. Она любит меня!»
- Я не видела мистера Лэттакера, - ответила она.
Да действительно я чего-то не понимаю. Я всегда был уверен, что Джордж - это ранняя пташка.
Следующее событие дня произошло несколько минут спустя, после доставки утренней прессы.
Раздался крик миссис Вандерли, открывшей двери разносчику газет.
- Бедный, бедный принц! – причитала она.
- Какое шокирующее известие! – вскричал старый Маршалл.
- Я встречалась с ним в Вене, - сказала миссис Вандерли, - он прекрасно танцует вальс!
Вскоре я начал понимать, о чем идет речь. Все утренние передовицы пестрили сообщениями об этом случае. Оказалось, что прошлым вечером на Его Светлость принца Заксбург-Лейгница (меня всегда удивляло, что в них всех такого светлого?) по пути из казино на яхту на одной из темных улиц было совершено злодейское нападение. Многие знали о привычке принца передвигаться без сопровождения, и хулиганы воспользовались этим, подкараулив принца и напав на него, изрядно его отколотив. Принц был найден основательно избитым и лежащим без сознания на дороге проходившим мимо прохожим. После чего был доставлен на свою яхту, где и находился сейчас в беспамятном состоянии.
- Кому-то явно не поздоровится после этого! – сказал я. - Власти ничего не предприняли, чтобы обезопасить Его Светлость! Буду крайне удивлен, если они поймают нападавшего.
- Позднее, - процитировал старый Маршалл, - была установлена личность прохожего, обнаружившего Его Светлость. Им оказался некий мистер Денман Стёрджиз, знаменитый частный детектив. Мистер Стёрджиз предложил полиции свои услуги в расследовании этого инцидента, утверждая, что располагает всеми необходимыми уликами. Нападение совершил некто, замешанный в деле о похищении в Чикаго. Стёрджиз утверждает, что сможет найти преступника.
Одна из самых странных историй, в которые я когда-либо впутывался, а должен сказать, что всю свою жизнь я только и делаю, что сую нос в дела других людей, была история, которая случилась с Джорджем Латтакером в Монте-Карло. Не хочу утомлять вас излишними подробностями, но я думаю, вы просто обязаны услышать её.
Мы прибыли в Монте-Карло на яхте «Цирцея», принадлежавшей старому спортсмену по имени Маршалл. На борту яхты находились я, мой слуга Воле, миссис Вандерлей, её дочь Стелла, горничная миссис Вандерлей мисс Пилбим и Джордж.
Мой старый, добрый друг Джордж. Должен признаться, что именно по моей вине он оказался там. Понимаете, он собирался встретиться со своим дядей Огастусом, попечителем наследства, которое оставила Джорджу одна из его тетушек, умершая, когда тот был еще ребенком. Получить наследство он должен был в день, когда ему исполнится двадцать пять лет. Эту дату Джордж ожидал с большим нетерпением – хотя он и имел определенный доход, но доход это всего лишь доход, а вот куча соверенов - это состояние. Дядя Джорджа был в то время в Монте-Карло. Он написал, что прибудет в Лондон и рассчитается, но тут мне в голову пришла идея получше. Пусть Джордж отправится в Монте-Карло и там встретится с дядей – так он убьет двух зайцев сразу: уладит все свои дела и заодно приятно проведет время. Итак, он пустился в путь и в день, когда начались неприятности, мы бросили якорь в порту Монако, а дядя Огастус должен был встретиться с нами на следующий день.
***** Оглядываясь назад, я, как непосредственный участник тех событий, могу сказать, что все началось в 7 часов утра, когда мой безмятежный сон был нарушен адским шумом за дверью каюты.
Женский голос всхлипывал и все время повторял: «О, Гарольд!» а мужской был исполнен праведного гнева (так, кажется, говорят). Каково же было моё удивление, когда я понял, что мужской голос принадлежит Воле. Я с трудом его узнал. В своей официальной ипостаси Воле разговаривал так, как разговаривала бы статуя – ну, если бы могла говорить. В частной жизни он, видимо, позволял себе слегка расслабиться, но подобные вещи, происходящие под дверью моей спальни, да еще в такое время – нет, это было слишком.
- Воле! - завопил я.
Банда футбольных болельщиков за дверью мгновенно стихла.
Воцарилась тишина, потом всхлипывания удалились, и, в конце концов, раздался стук в дверь.
Воле переступил порог с тем величественным «Мой-господин-карета-ждет» видом, за который я ему собственно и платил. Глядя на него, вы бы не поверили, что этот парень способен на эмоции.
- Воле - сказал я, - С чего вы взяли, что я собираюсь стать королевой мая? Вы решили разбудить меня пораньше, хорошо. Но ведь сейчас только семь часов утра. - Мне показалось, вы звали меня, сэр.
- Да, звал, чтобы спросить, что это вы устроили там, за дверью.
- Молю вас о прощении, сэр. Боюсь, я позволил себе сорваться.
- Сорваться! Да от ваших воплей чуть крышу не сорвало! С кем это вы так беседовали?
- С мисс Пилбим, сэр, горничной миссис Вандерли.
- А из-за чего, позвольте спросить, весь этот шум?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
У меня от удивления челюсть отвисла. Я то всю жизнь думал, что Воле и помолвка - две вещи несовместные. Потом до меня дошло, что я не имею права вмешиваться в его сердечные дела, и потому сменил тему разговора.
- Думаю, - сказал я, - пора вставать.
- Да, сэр.
- Я не буду ждать всех остальных, чтобы позавтракать. Не мог бы ты мне чего-нибудь приготовить прямо сейчас.
- Да, сэр.
Итак, я позавтракал в одиночестве и вышел на палубу покурить. То было чудесное утро. Лазурное море, сияющее казино, безоблачное небо и, конечно же, ипподром. К тому времени начали появляться все остальные. Стелла Вандерлей была одной из первых. Мне показалось, что она бледна и выглядит немного уставшей. Она сказала, что плохо спала этой ночью. Ну, это я мог понять. Чтоб чувствовать себя человеком нужно, по крайней мере, часов восемь здорового сна.
- Уже видела Джорджа, - спросил я её.
Мне показалось, что, услышав это имя, она прям инеем покрылась. Довольно странно, ведь в течение всего путешествия, она и Джордж были весьма близкими друзьями. Я уж думал, что недалек тот час, когда Джордж подойдет ко мне, украдкой сожмет мою руку и прошепчет: - Я добился своего, старик. Она полюбила меня!
- Я не видела мистера Латтакера, - сказала она.
Может, я чего-то не понял, но мне показалось, что в то утро акции Джорджа упали ниже некуда.
Следующий акт этой драмы начался с прибытия утренних газет. Миссис Вандерлей открыла свою и воскликнула.
- О бедный, милый князь!
- Какая ужасная новость! – произнес старик Маршалл.
- Мы встречались с ним в Вене. Он божественно танцует вальс! – сказала миссис Вандерлей.
Я открыл мой собственный экземпляр и, наконец, понял, о чем они говорят. Вся газета была посвящена этому.
Как оказалось, вчера, поздно ночью на его светлость князя Саксбург-Лейгница (меня всегда интересовало, почему этих парней называют светлостями) было совершено разбойное нападение. Произошло это таинственное покушение на темной улице в тот момент, когда князь возвращался из казино на свою яхту. Вероятно, он приобрел дурную привычку бродить по улицам без охраны, и, воспользовавшись этим, несколько отчаянных парней напали на него и хорошенько отделали. Обнаружил его случайный прохожий. Князь был сильно избит и без сознания. Сейчас его светлость находится на своей яхте и все еще пребывает в беспамятстве.
- Похоже, кто-то влип по крупному, – предположил я, - Что полагается за нападение на его светлость князя? Интересно, преступника поймают?
- «Позже выяснилось», - прочитал старик Маршалл, - «что случайный прохожий, обнаруживший его светлость, это не кто иной, как мистер Денман Стерджис, выдающийся частный детектив. Он предложил свои услуги полиции, и, вероятно, уже напал на след злоумышленников». Да это парень, который раскрыл дело о похищении в Каире. Если кто-то и способен поймать злодея, так это он.
Суета вокруг старины Джорджа
Пожалуй, одним из самых причудливых романов, в которые я постоянно впутывался на своём жизненном пути, посвящённом вторжениям в чужие дела, был роман Джорджа Лэттэйкера в Монте-Карло. Наскучить Вам, что может быть огорчительнее для меня? Однако, полагаю, это стоит Вашего внимания.
Мы пришли в Монте-Карло на яхте Цирцея, принадлежащей старому спортсмену Машэлу. Среди прочих на борту находились ваш покорный слуга, мой человек Вуле, миссис Вандерли, её дочь Стелла, горничная миссис Вандерли - Пилбим и Джордж.
Джордж был моим закадычным другом. Собственно, я и ввёл его в компанию. Дело в том, что Джорджу необходимо было встретиться с дядей его, Августусом, которому было предназначено, по достижении Джорджем двадцати пяти лет, передать ему причитающееся наследство, оставленное Джорджу одной из его тётушек и доверенное дядюшке. Тётя умерла, когда Джордж был ещё ребёнком. Этого дня Джордж дожидался с нетерпением: деньги то у него водились, но доход это всё же только доход, а приличная кипа фунтов это уже куча.
Дядя Джорджа пребывал в Монте-Карло и отписал Джорджу, что прибудет в Лондон для того чтобы раскошелиться; тут меня и осенило, что гораздо лучше будет, вместо этого, самому Джорджу взять курс на Монте-Карло, к дядюшке. Как говорится, разом убить двух зайцев: уладить свои дела, а заодно приятно провести время. Джордж это принял с ходу, и к тому времени, когда разразилась беда, мы заякорились в гавани Монте-Карло, и дядя Августус ожидался прибытием на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь, скажу, если считать с момента моего выхода на сцену, представление началось в семь утра, когда мой безмятежный сон был внезапно прерван адским шумом битвы в самом её разгаре за дверью моей каюты. Главными её элементами были женский голос, всхлипывающий и восклицающий – О Харольд! И мужской, «громыхающий гневом», в обладателе которого я с немалым трудом опознал Вуле. Я не мог поверить своим ушам. При исполнении обязанностей, Вуле говорит ну точно, как вещает, в нашем представлении, статуя. Очевидно, вне службы, он несколько расслаблялся, и допустить это в такой степени, в моих владениях, да в такой час, было выше моих сил.
- Вуле! – завопил я.
Ватерлоо прервалось как по мановению палочки. Воцарилась тишина, затем удаляющиеся всхлипывания и, наконец, стук в дверь. Явился Вуле с тем видом, лорд-карета-подана, за который я и плачу ему. При всём желании вы не обнаружили бы и следа хоть какой-нибудь эмоции в его облике.
- Вуле, - сказал я, - вам померещилось, что я намерен предстать Королевой Мая? Рановато вы подняли меня. Сейчас только семь.
- Я понял, Вы звали меня, сэр.
- Я вызвал тебя, чтобы выяснить, зачем ты устроил столь адский шум за дверью.
- Прошу меня простить, сэр. Боюсь, в пылу момента, я поднял голос.
- Как ты ещё крышу не поднял. Кто был с тобой?
- Мисс Пилбим, сэр; горничная миссис Вандерли.
- Что за беда стряслась?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
У меня непроизвольно отвисла челюсть. Как-то не ассоциировались помолвки с Вуле. Но, мгновенно сообразив, что не имею права соваться в его тайные печали, я сменил тему.
- Полагаю, ты уже встал, - сказал я.
- Да, сэр.
- Не дождусь завтрака со всеми. Сможешь мне что-нибудь соорудить прямо сейчас?
- Да, сэр.
Так я позавтракал в уединении и вышел курить на палубу. Чудесное было утро. Голубое море, казино, сверкающее на солнце, на небе ни облачка… ну и весь остальной ипподром. Тут начали подтягиваться и остальные. Стелла Вандерли была из первых. Она показалась мне немного бледной и усталой. Она сказала, что плохо спала. Ну понятно, без положенных восьми часов, где вы окажетесь?
- Видела Джорджа? – спросил я.
От меня не ускользнуло, что лицо её на мгновение застыло. Это было странно, поскольку весь вояж они с Джорджем были особенно дружны. Правду сказать, в любую минуту я ожидал, что Джордж подойдёт, вложит свою маленькую руку в мою, и прошепчет – Я сделал это старичок, она любит мя-я!
- Я не видела мистера Лэттэйкера, - сказала она.
Я потерял нить. Акции Джорджа явно стояли невысоко в это утро.
Следующий номер из программы дня состоялся пять минут спустя, когда прибыли утренние газеты.
Миссис Вандерли раскрыла свою и ахнула.
- Бедный милый принц! – сказала она.
- Какой ужас! – сказал старый Машэл.
- Я знала его по Вене, - сказала миссис Вандерли. – Он божественно вальсировал.
Тогда и я открыл свою и увидел, о чём они толкуют. Газета была полна этим. Сообщалось что прошлой ночью, Его Светлость принц Заксбург-Ляйгниц (никогда не понимал, почему этих ребят называют светлыми) подвергся разбойному нападению на тёмной улице, когда возвращался на свою яхту из казино. Похоже, он завёл привычку гулять без эскорта и какой-то хулиган, воспользовавшись этим, подкараулил его и мощным ударом уложил на месте. Распростёртый на земле, на славу отделанный, бесчувственный принц, был обнаружен случайным прохожим и доставлен им на яхту, где теперь и находится, в бессознательном состоянии.
- Кому-то это не сойдёт просто так, – сказал я. – За избиение Его Светлости причитается. Да вот только поймают ли паренька?
- Позднее, - читал далее старик Машэл, - выяснилось, что лицом, обнаружившим Его Светлость, оказался Денман Стургис, выдающийся частный детектив. Мистер Стургис предложил свои услуги полиции и, похоже, располагает важнейшей уликой. - Машэл поднял голову, - Да ведь это же тот самый, что вёл дело о похищении в Чикаго. Уж кто-кто, а он то поймает преступника.
Спасите старину Джорджа
Думаю, самой необычной историей, в которой мне довелось поучаствовать в период жизни, посвященный сованию носа не в свои дела, была та, что случилась с Джорджем Латтакером в Монте-Карло. Знаете ли, мне ни в коем случае не хотелось бы утомлять вас, но думаю, вам стоит об этом узнать.
Мы прибыли в Монте-Карло на яхте «Цирцея», находящейся во владении старого спортсмена имяреком Маршалл. На борту присутствовали: я, мой слуга Вулз, некая миссис Вандерлей, ее дочь Стелла, Пилбим, служанка миссис Вандерлей, и Джордж.
Джордж был моим старым добрым приятелем. В общем, это именно я втянул его в это путешествие. Видите ли, Джорджу предстояло свидание с дядей Августом, которому было поручено передать во владение Джорджа по достижении тем двадцатипятилетнего возраста наследство, оставленное одной из тетушек последнего. В этом деле дядя выступал в роли опекуна. Тетушка преставилась в ту пору, когда Джордж был совсем дитя. Этого дня Джордж жаждал всем сердцем, ибо, несмотря на то, что он имел определенный доход (а доход – это, в конце концов, только доход), солидная сумма фунтов насущных – это о-го-го. Дядюшка Джорджа пребывал в Монте-Карло, и известил славного малого, что собирается в Лондон, дабы наконец раскошелится. Но меня осенило, что гораздо лучше было бы, если б Джордж вместо того сам навестил дядюшку в Монте-Карло. Чтобы, знаете ли, убить двух зайцев, то бишь уладить дела и в то же время знатно отдохнуть. Словом, Джордж подписался на это мероприятие, и когда все это началось, мы стояли на якоре в Монако, на следующий ожидая день прибытия дяди Августа.
* * * * * Вспоминая те события, я, как непосредственно задействованное в них лицо, могу констатировать, что все началось в семь утра, когда мне пришлось восстать от лишенного сновидений сна, будучи разбуженным звуками бурного скандала прямо за дверьми моей каюты. Главными составляющим оного являлись: всхлипывающий женский голос: «О, Гарольд!», и мужской голос, как говорится, «на приподнятых тонах», в котором не без труда я опознал голос Вулза. Я еле узнал его. В своей официальной ипостаси Вулз разговаривает таким образом, каким разговаривала бы статуя, если б ее вдруг наделили такой способностью. В частных делах, тем не менее, он очевидно был более раскован, а подобные вещи в таком часу – для меня это уже слишком.
– Вулз! – возопил я.
Шум битвы при Гастингсе резко затих. Наступила тишина, послышались удаляющиеся всхлипы, и, наконец, стук в дверь. Вулз вошел с величественным видом, словно с его уст вот-вот сорвется «экипаж ожидает вас сэр», за который он как раз и получает свое жалование. Невозможно было и предположить, что его душу будоражит хоть что-то похожее на эмоцию.
– Вулз, – сказал я, – Ты находишься во власти заблуждения, что я собираюсь стать сегодня королевой бала и жажду как можно раньше начать свой туалет? В таком случае ты поспел разбудить меня вовремя. Сейчас только семь утра.
– Я предполагал, что вы позовете меня, сэр.
– Я позвал тебя, чтобы выяснить, с чего это ты производил такой апокалипсический шум за моей дверью?
– Мне стоит принести мои извинения, сэр. Боюсь, в пылу беседы, я поднял голос.
– Удивляюсь, что ты не поднял всю яхту. И кто это был с тобой?
– Мисс Пилбим, сэр, служанка миссис Вандерлей.
– И что же там у вас стряслось?
– Я разрывал нашу помолвку, сэр.
Я не мог помешать движению моей челюсти по направлению к пяткам. Почему-то трудно представить, что Вулзы и помолвки могут иметь что-то общее. А потом мне подумалось, что у меня нет права совать нос в чужие тайные горести, поэтому я перевел разговор на другую тему.
– Наверное, пора вставать, – сказал я.
– Да, сэр.
– Не думаю, что найду в себе силы дождаться общего завтрака. Ты можешь принести мне какой-нибудь снеди?
– Да, сэр.
Таким образом я отзавтракал в одиночестве и поднялся на палубу покурить. Утро было прекрасно. Голубое море, сверкающее казино, безоблачное небо, и дополняющий картину ипподром. В этот момент стали подтягиваться остальные обитатели яхты. Одной из первых была Стелла Вандерлей. Мне показалось, она выглядит слегка бледной и не выспавшейся. Она сказала, что плохо спала. Что, в общем-то, все и объясняло. А как же быть без восьми часов здорового сна?
– Видели Джорджа? – спросил я.
Мне никак не удавалось отделаться от впечатления, что от названного мной имени девушку несколько покоробило. Это было странно, поскольку на протяжении всего путешествия они с Джорджем казались не разлей вода. В сущности, каждую секунду я ожидал, что Джордж подойдет ко мне сожмет своей ладошкой мою и прошепчет: «Дело выгорело, старик. Она любит мня!»
– Я не видела мистера Латтакера, – ответила Стелла.
Либо я ничего не понимаю в этой жизни, либо в данный час утра акции Джорджа сильно потеряли в цене.
Следующий пункт программы прояснился через несколько минут, с приходом утренней почты.
Миссис Вандерлей открыла свою корреспонденцию и испустила крик. – Бедный милый герцог! – произнесла она.
– Какой ужас! – ответствовал старина Маршалл.
– Мы виделись с ним в Вене, – сказала миссис Вандрелей, – он прекрасно танцевал вальс.
Затем я обратился к своим письмам и понял, о чем же они говорят. Корреспонденция так и вопила об этом. Оказалось, что прошлой ночью на его светлость герцог Заксбург-Лейгнитцского (все не могу взять в толк, чего же в этих деятелях такого светлого?) было совершено покушение, когда он возвращался по темной улице из казино на борт своей яхты. Очевидно, он приобрел привычку прогуливаться без сопровождения, и какие-то головорезы, воспользовавшись этим, подкараулили его и нанесли ему значительные увечья. Герцог был найден в довольно печальном состоянии, лежащим без чувств прямо на улице одним случайным прохожим, затем его перенесли на яхту, где он до сих пор пребывает без сознания.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, – сказал я. – Разве делает человека счастливей избиение Их Светлостей? Интересно, поймают ли виновника?
– «Позже», – зачитал старина Маршалл, – «было установлено, что прохожий, который обнаружил Его Светлость, является мистером Денманом Стерджизом, известным частным детективом. Мистер Стерджиз предложил свое содействие полиции и, по всей видимости, располагает наиболее ценными уликами». Этот тот парень, который распутал дело о похищении людей в Чикаго. Если кто и может поймать негодяя, так это он.
ЗАЩИТА СТАРИНЫ ДЖОРДЖА
Едва ли не самой странной историей, в которой я оказался замешан (а я всю жизнь сую нос в чужие дела), была история с Джорджем Латтейкером в Монте-Карло. Я, разумеется, ни за что не стал бы понапрасну докучать вам, но мне кажется, такое стоит послушать.
Мы прибыли в Монте-Карло на "Цирцее" – яхте старого Маршалла. На борту были я, мой слуга Ваулз, некая миссис Вандерли с дочерью Стеллой, Пилбим – служанка миссис Вандерли – и Джордж.
С Джорджем мы дружили с незапамятных времен. Именно я подбил его присоединиться к нашей компании. Дело в том, что Джорджу нужно было встретиться со своим дядей Огастесом, который планировал, в связи с достижением Джорджем двадцатипятилетнего возраста, передать ему наследство. Деньги оставила Джорджу одна из его теток, поверенным которой был Огастес. Когда тетя умерла, Джордж был еще ребенком и нынешней встречи ждал с нетерпением; поскольку, хотя какой-то доход у него был, любому понятно, что "какой-то" доход - это одно, а груда звонких монет - совсем иное. Дядя Огастес написал Джорджу из Монте-Карло, что собирается приехать в Лондон и сбросить с плеч эту ношу; но меня осенило, что для Джорджа будет куда лучше самому отправиться к дяде в Монте-Карло. Как говорится, убить двух зайцев – разобраться с делами и заодно развлечься. Так Джордж оказался с нами, и к тому моменту, как начались неприятности, яхта стояла на якоре в гавани Монако, а дядя Огастес должен был появиться на следующий день.
* * * * *
Для меня, насколько я помню, вся эта история началась в семь утра, когда мой безмятежный сон был прерван звуками скандала, бушевавшего у самой двери каюты. Один голос был женский, повторявший со всхлипами "О, Гарольд!", а второй - мужской, как говорится, "взвинченный до предела". Я не сразу сообразил, что мужской голос принадлежит Ваулзу – узнать его было мудрено. Когда Ваулз находится "при исполнении", он говорит точь-в-точь, как говорила бы, наверное, статуя. В неофициальной обстановке, он, видимо, позволил себе расслабиться, и терпеть это безобразие у двери каюты в столь ранний час было выше моих сил.
- Ваулз! – рявкнул я.
Разгул страстей разом стих. Голоса смолкли, затем всхлипывания стали удаляться прочь, и, наконец, раздался стук в дверь. Ваулз вошел с тем самым невозмутимым видом "милорд-карета-подана", за который я и плачу ему. Никто бы не заподозрил, что этому человеку ведомы хоть какие-то чувства.
- Ваулз, - сказал я, - вы, видимо, вообразили, будто я хочу стать Королевой мая? Тогда вы разбудили меня вовремя. Еще только семь.
- Я решил, что вы звали меня, сэр.
- Конечно, звал - чтобы узнать, почему вы устроили балаган у моей двери.
- Прошу простить меня, сэр. Боюсь, в пылу разговора я немного повысил голос.
- Немного? Удивляюсь, что яхта цела. С кем вы там буянили?
- Это мисс Пилбим, сэр; служанка миссис Вандерли.
- И что стряслось?
- Я сообщил ей о расторжении нашей помолвки, сэр.
Я разинул рот. Уж Ваулз, казалось, не может иметь ничего общего с помолвками. Впрочем, сообразив, что у меня нет права совать нос в чужие проблемы, я решил сменить тему.
- Пожалуй, пора вставать, - сказал я.
- Да, сэр.
- Не хочу ждать остальных, позавтракаю сейчас. Организуете мне что-нибудь?
- Да, сэр.
Я позавтракал в одиночестве и вышел на палубу покурить. Было прелестное утро. Синее море, сверкающее Казино, безоблачное небо и все прочее из той же оперы. Постепенно начали подтягиваться остальные пассажиры. Одной из первых появилась Стелла Вандерли. Она показалось мне бледной и усталой. Стелла объяснила, что плохо спала, и я мог ей только посочувствовать. Я и сам, если не просплю свои восемь часов, чувствую себя не в своей тарелке.
- Видели Джорджа? – спросил я.
Мне почудилось, что имя моего друга заставило Стеллу замереть. Это меня удивило, поскольку за время путешествия они с Джорджем сдружились. Я прямо-таки ждал, что с минуты на минуту Джордж схватит меня за руку и зашепчет: "Готово дело, старик; она меня любит!"
- Я не видела мистера Латтейкера, - ответила Стелла.
Я почел за благо промолчать. Акции Джорджа этим утром явно упали.
Продолжение не заставило себя ждать - уже через несколько минут доставили утреннюю прессу.
Миссис Вандерли, открыв газету, ахнула и воскликнула:
- О, бедняжка, дорогой принц!
- Какой ужас! – добавил старый Маршалл.
- Мы общались в Вене, - сообщила миссис Вандерли. – Он божественно вальсировал.
Я тоже развернул газету и понял, о чем идет речь. Почти весь номер был посвящен ужасному происшествию. Судя по всему, вчера поздно ночью Его светлое высочество принц Заксбург-Лейгниц (никогда не понимал, почему этих парней называют "светлыми") подвергся жестокому нападению на темной улице, когда возвращался из Казино на свою яхту. Видимо, он привык расхаживать без сопровождающих, и какой-то громила, воспользовавшись этим, напал на принца и основательно поколотил его. Избитого принца, которого случайный прохожий обнаружил лежащим на улице без чувств, доставили на яхту, и он до сих пор не пришел в себя.
- Кому-то не поздоровится, - сказал я. – Вот вздумали – высочеств колотить! Интересно, поймают ли того парня?
- "Позднее выяснилось", - прочитал вслух старый Маршалл, - "что прохожий, обнаруживший его высочество, это не кто иной, как мистер Денман Стерджис, выдающийся частный детектив. Мистер Стерджис предложил полиции свои услуги; считается, что у него в руках очень ценная улика". Это ведь сыщик, который расследовал чикагское похищение. Такой сумеет разыскать негодяя!
The Rallyng Round Old George
Мне кажется, что одним из наизабавнейших дел, с которым мне так или иначе довелось столкнуться в своей столь размеренной жизни, которая посвящена вмешательству в чужие дела, был случай с Джорджем Латтакером, произошедший в Монте-Карло. Нет, я вовсе не собираюсь докучать вам своими рассказами, и вы это прекрасно знаете. Но всё же, я думаю, что вам просто необходимо услышать эту историю.
В Монте-Карло мы прибыли на яхте Цирцея. Эта яхта принадлежала старому рыбаку Маршалу. Кроме меня и владельца судна среди пассажиров были мой слуга Ваулз, госпожа Вандерлей, её дочь Стелла, горничная госпожи Вандерлей Пилбим и Джордж.
Джордж был моим давним и очень хорошим приятелем. На самом деле, это именно я втянул его в это дело. Видите ли, Джорджу надлежало встретиться с дядюшкой Огастесом, и встреча была запланированной, кстати, Джорджу тогда только исполнилось двадцать пять, в общем, этот дядюшка должен был передать племяннику наследство, которое оставила одна из тетушек Джорджа, коей он был доверенным лицом. Тетушки не стало, когда Джордж был ещё совсем маленьким. Он с нетерпением ждал этого дня. Конечно, у него был своего рода заработок, но прибыль, как оказалось, это всего лишь прибыль, в то время как порция фунтов стерлингов – это куча денег. Дядюшка Джорджа в то время коротал свои дни в Монте-Карло, он написал племяннику, что приедет в Лондон и отстегнет приличную сумму. Однако для меня было неожиданностью, когда я узнал, что Джордж решил сам поехать в Монте-Карло. Как говорится, убить двух зайцев одним выстрелом. Другими словами, он намеревался уладить все свои дела и одновременно хорошо провести выходные. Поэтому Джордж и потащился в свой Монте-Карло, и в то время, когда все неприятности начались, наша яхта причалила к берегу гавани в Монако, а дядюшка Огастес уже на следующий день должен был явиться на встречу.
* * * *
Теперь, оглядываясь на произошедшее, коль уж я замешан в это дело, могу признаться, что всё началось в семь часов утра. Я пробудился ото сна (а снов, в общем-то, я никаких и не видел) оттого, что за дверями моей каюты развелась какая-то чертовщина, чьи-то голоса вспыхнули в ссоре. Главными составляющими этой перепалки оказались женский голос, который в рыданиях кричал: «О, Гарольд!» и разразившийся в гневе мужской голос. Мне стоило большого труда, чтобы распознать тех, кто скрывается за голосами. Наконец, я понял, что мужской голос принадлежит моему слуге Ваулзу. Я с трудом догадался. Ваулз, находясь в своем должностном положении, говорил в точности так же, как если бы вы разговаривали со статуей, если, конечно, такое вообще возможно. Однако когда никого не было, он очевидно в какой-то степени чувствовал себя свободнее. Но меня подобная выходка, да еще в такой час, так или иначе, вывела из себя.
-Ваулз! – крикнул я.
Спион Коп тут же замолчал. Наступила тишина. Затем послышались всхлипывания, которые по мере удаления женщины, становились всё тише. Наконец в дверь постучали. Невозможно было поверить в то, что на лице этого человека могла быть хоть какая-то тень переживания.
-Ваулз, - сказал я, - ты что думаешь, я жаворонок, встать ни свет ни заря? Заявляешься рано утром и позволяешь себе стучать в мою дверь! Как ты думаешь, это нормально? Ты смотрел на часы?
-Я думал, вы меня звали, сэр, – покорно ответил Ваулз.
-Я позвал тебя для того, чтобы выяснить с какой это стати ты затеял весь этот дьявольский гам.
-Прошу прощения, сэр. Я боюсь, что вгорячах слишком повысил голос.
-Хм, спасибо ещё, что не повысил крышу. Кто там с тобой был?
-Мисс Пилбим, сэр, горничная госпожи Вандерлей.
-И по какому поводу вы всё это здесь устроили?
-Я разорвал нашу помолвку, сэр.
Я, конечно, не мог не удивиться этим слова. Ума не приложу…Ваулз и помолвка…это какая-то ошибка. Потом меня всё-таки осенило, что у меня нет никакого права вмешиваться в его тайные муки, поэтому я сменил тему разговора.
-Думаю, что пора мне уже вставать, - произнес я.
-Да, сэр, - отчеканил Ваулз.
-Не смогу спокойно дождаться завтрака. Не мог бы та прямо сейчас принести мне что-нибудь поесть?
-Да, сэр.
Я позавтракал в одиночестве и поднялся на палубу, чтобы выкурить очередную папиросу. Утро было прекрасное. Голубая гладь моря, мерцающее вдалеке Казино, безоблачное небо, а под ним огромный ипподром. Некоторое время спустя пассажиры судна начали выходить из своих кают. Стелла Вандерлей была одной из первых. Мне показалось, что она выглядела бледной и уставшей. Девушка пожаловалась, что плохо спала. Это и без того было видно. До тех пор пока ты не получил свои восемь часов сна, тебя будто нет, усталость говорит сама за себя.
-Не видели Джорджа? – поинтересовался я.
Я не мог не заметить, что упоминание этого имени на время лишило Стеллу дара речи. Это было достаточно странно, потому как во время всего путешествия они, казалось, были близкими друзьями. На самом деле, в любой момент я ожидал, что Джордж подойдет ко мне, возьмет меня за руку и тихо произнесет: «Я сделал это, старина скаут! Она любит меня!»
-Нет, я не видела господина Латтакера, - ответила она.
Я не стал продолжать эту тему. Этим утром акции Джорджа, по всей видимости, упали.
Следующий этап нашей программы начался несколько минут спустя, после того, как я получил утренние газеты. Госпожа Вандерлей развернула свою газету и пронзительно вскрикнула.
-Ах, бедный, несчастный мой Принц! – с досадой проговорила она.
-Какое ужасное известие! – вторил ей старик Маршал.
-Я познакомилась с ним в Вене, - с горечью произнесла госпожа Вандерлей. – Он так божественно вальсировал!
Недолго думая, я заглянул в свою газету и понял, о ком идет речь. Вся газета была об этом Принце. Там говорилось, что прошлой ночью на Его Светлое Высочество Принца Саксбург-Лигницкого (я никогда не понимал, зачем это они их всех называют «Светлыми Высочествами») было совершено жестокое нападение в темном переулке, когда Его Величество возвращался на свою яхту из Казино. Очевидно, что он пытался привыкнуть ходить без охраны, и какой-то хулиган, прознав об этом, подкараулил парня и поколотил его, приложив к этому всю свою силу. Принца обнаружил прохожий. Невинная жертва, изрядно побитая, лежала без сознания. Беднягу уволокли в яхту, где до сих пор он не подает признаков жизни.
-Это ни к чему хорошему не приведет, – сказал я. – Сколько там дают за избиение Светлых Высочеств? Интересно, они уже поймали парня?
-«Через некоторое время», - читал Маршал, – «прохожий, обнаруживший Его Светлое Высочество, утверждает, что является известным частным детективом, неким господином Денманом Стургисом. Господин Стургис предложил полиции свои услуги, и, по всей видимости, именно ему известен ключ к разгадке преступления». Это тот самый парень, который распутывал дело о похищении ребенка в Чикаго. Он – единственный, кто может поймать негодяя.
Встревать в чужие дела для меня дело привычное, в каких только передрягах не довелось мне побывать, но история с Джорджем Лэттакером, приключившаяся в Монте-Карло, доложу я вам, бьет их все. Выслушайте мой рассказ, не пожалеете.
Мы прибыли в Монте-Карло на «Цирцее», яхте престарелого спортсмена по имени Маршалл. Кроме нас с Джорджем на борту был мой камердинер Волес, миссис Вэндерли с дочерью Стеллой, да их горничная Пилбим.
Джордж мой старинный приятель. Собственно, именно я втянул его в эту историю. Дело в том, что он отпраздновал двадцатипятилетие и должен был встретиться со своим опекуном - дядей Огастусом, дабы вступить в права наследства, доставшегося от одной из тетушек. Тетя умерла, когда Джордж был совсем маленьким. Он с нетерпением ждал заветного дня рождения, поскольку хоть и получал от дяди карманные деньги, но все же карманные деньги никогда не заменят большущей горы банкнот целиком. Дядя Огастус был в Монте-Карло, но обещал приехать в Лондон и раскошелиться, когда я надоумил Джорджа самому навестить почтенного родственника. Двух зайцев, как говорится, одним выстрелом. И деньги получить, и развлечься как следует. Джордж присоединился к нам, и когда нагрянула беда, мы уже стояли на якоре в порту Монако, до встречи с дядей Огастусом оставался всего день.
* * * * *
Теперь-то я могу уверенно заявить, что неприятности начались в семь утра, когда мой крепкий сон прервали наростающие вопли за дверью. Ведущая партия принадлежала женщине, она причитала и всхлипывала «О, Гарольд!», отвечал ей мужской голос, воспламененный, так сказать, праведным гневом. В мужчине я с большим трудом опознал Волеса. При исполнении обязанностей Волес разговаривает именно так, как говорила бы статуя, если б могла. Конечно, вне службы он порой позволяет себе немного расслабиться, но устраивать эдакий тарарам при мне да еще в такую рань это уж слишком.
- Волес! – взвыл я.
Яростные вопли, достойные битвы при Спайон-коп, мигом смолки. Рыдания затихли вдали, и, наконец-то, послышался аккуратный стук в дверь. Волес вошел с тем невозмутимым видом, за который я ему и плачу. Казалось, он вот-вот подаст трость и объявит «ваш-экипаж-подан-сэр». Никому и в голову не придет, что этот истукан способен испытывать чувства.
- Волес, - начал я, - никак вы решили, что я буду Королевой мая и пора наряжаться к параду? Подняли меня в эдакую рань. Еще только семь часов!
- Вы позвали меня, сэр.
- Я позвал вас, чтобы спросить, зачем вы устроили столь невообразимый шум.
- Прошу извинить меня, сэр. Боюсь, я пришел в волнение и поднял голос.
- Просто чудо, что вы не пришли в ярость и не подняли своим голосом моих друзей. Кто с вами был?
- Мисс Пилбим, сэр, горничная миссис Вэндерли.
- А из-за чего весь сыр-бор?
- Я расторгнул нашу помолвку, сэр.
Я уставился на своего камердинера во все глаза. Волес не из тех людей, кого легко представить помолвленным. Очнувшись, я понял, что не имею права выведывать его сердечные тайны и печали, а потому перевел разговор в другое русло.
- Пожалуй, я оденусь.
- Да, сэр.
- Дожидаться завтрака с остальными я не могу. Принесите чего-нибудь съестного и поскорее.
- Разумеется,сэр.
Позавтракав в одиночестве, я поднялся на палубу и закурил. Утро выдалось чудесное. Голубое море, сверкающие казино, безоблачное небо да ипподром впридачу. Вскоре на палубу потянулись остальные. Одной из первых показалась Стелла Вэндерли. Вид у нее был усталый, девушка объяснила, что не выспалась. Вполне вероятно. Лиши вас положенных восьми часов, на кого вы станете похожи?
- Виделись с Джорджем? – поинтересовался я.
Готов поспорить, при упоминании Джорджа девушка вздрогнула. Что странно, поскольку на протяжении всего путешествия они весьма и весьма сблизились. Казалось, вот-вот мой приятель прибежит, трепетно возьмет меня за руку и прошепчет: «У меня получилось, старина! Она меня любит!»
- Я не встречала мистера Лэттакера, - отозвалась девушка.
Такой ответ сбил меня с толку. Видимо, в столь ранние часы акции Джорджа не котировались.
Следующая неприятность подоспела вместе с утренними газетами.
- Боже, бедный Принц! - закричала Миссис Вэндерли, едва увидев аршинные заголовки.
- Какой ужас! – согласился старик Маршалл.
- Мы познакомились в Вене, - пробормотала миссис Вэндерли. – Он бесподобно вальсировал.
Я поспешил заглянуть в свою газету, и все стало ясно. В статьях только об этом и говорилось. Накануне вечером, возвращаясь на яхту из казино, Его светлость принц Саксбург-Лейгницкий (никогда не понимал, чего в этих типах «светлого») подвергся жестокому нападению посреди темной улочки. Вероятно, он так и не избавился от привычки гулять по городу без сопровождения, и некий хулиган воспользовался этим, подкараулил принца и надавал ему тумаков. Избитого и оглушенного принца обнаружил прохожий, после чего Его светлость был доставлен на яхту, где и пребывает в настоящее время, не приходя в сознание.
- Ох кому-то достанется, - заметил я. – Нельзя же безнаказанно давать тумаки Его светлости? Интересно, того паренька уже поймали?
- Как стало известно позднее, - зачитал старик Маршалл, - прохожим оказался мистер Денмэн Старгис, знаменитый частный детектив. Мистер Старгис предложил полиции свою помощь и дал понять, что располагает очень серьезной уликой. Это же тот самый сыщик, который занимался чикагским делом о похищении детей. Если уж кто и поймает злодея, так это он.
ЗА СТАРИНУ ДЖОРДЖА
Думаю, что одна из самых странных историй, из тех, в которые мне, за всю мою жизнь, целиком отданною тому, чтобы совать нос в чужие дела, довелось впутаться, была та, что приключилась с Джорджем Латтакером в Монте-Карло. Вы же знаете, что я ни за какие коврижки не стал бы вам докучать, но ее вам, по-моему, просто необходимо услышать.
В Монте-Карло мы прибыли на яхте Цирцея, принадлежавшей одному старому спортсмену по фамилии Маршалл. Среди присутствовавших были я сам, мой человек Воулс, некая миссис Вэндерли, ее дочь Стелла, горничная миссис Вэндерли – Пилбим – и Джордж.
Джордж был мой старый добрый приятель. Признаться, именно я и устроил так, чтобы он оказался среди гостей. Видите ли, Джордж должен был встретиться со своим дядюшкой Огастосом: предполагалась, что тот, по причине достижения Джорджем двадцатипятилетия, передаст Джорджу оставленное одной из его тетушек наследство, коего он был попечителем. Тетушка умерла, когда Джордж был совсем еще мальчишкой. Этого дня Джордж ожидал с нетерпением; ведь, хотя кое-какой доход у него и был, - но доход, в конце концов, это всего лишь доход, а вот мешок соверенов – это уже деньги. Дядюшка Джорджа был в Монте-Карло и написал Джорджу, что приедет в Лондон и там отсчитает ему денежки; но меня осенило, что будет гораздо лучше, если вместо этого Джордж отправится в Монте-Карло к своему дяде. Убьет сразу двух зайцев, знаете ли. И свои дела устроит, и заодно приятно отдохнет. Вот Джордж и присоединился к нам, и к тому времени, когда начались неприятности, мы стояли на якоре в гавани Монако, и дядя Огастос должен был приехать на следующий день.
* * * * *
Оглядываясь назад, скажу, что постольку, поскольку это касается меня, история началась в семь утра, когда меня пробудила ото сна без сновидений жуткая перебранка, происходившая за дверью моей отдельной каюты. Ее главными ингредиентами были женский голос, который всхлипывал и повторял: - О, Хэролд! – и мужской, как в таких случаях говорят, "повышенный в гневе", который я, со значительными трудностями, опознал как голос Воулса. Насилу узнал я его. При исполнении своих обязанностей Воулс разговаривал точь-в-точь как могла бы говорить статуя, если бы умела. Однако в своей частной жизни он, как видно, до некоторой степени расслаблялся, и терпеть, чтобы что-то подобное происходило в моей среде, я был не в силах.
- Воулс! – завопил я.
Битва при Спион Коп немедленно прекратилась. Последовало молчание, затем затихающие по мере удаления всхлипывания, и, наконец, стук в дверь. Вошел Воулс, с тем внушительным – «карета подана, милорд» - видом, за который я ему и плачу. Вы бы никогда не поверили, что в нем была хоть какая-то капля эмоций.
- Воулс, - сказал я, - вы что, вообразили себе, что я вознамерился стать Королевой Мая? Рано же вы меня посетили, ничего не скажешь. Еще только семь утра.
- Я решил, что вы меня вызываете, сэр.
- Я вызвал вас, чтобы выяснить, почему вы так чертовски шумели снаружи.
- Прошу прощения, сэр. Боюсь, что в горячке момента поднял голос.
- Удивляюсь, как это вы не подняли крышу. Кто это с вами был?
- Мисс Пилбим, сэр, горничная миссис Вэндерли.
- И из-за чего же был весь этот сыр-бор?
- Я разорвал нашу помолвку, сэр.
Я не мог не раскрыть рта от удивления. Воулс в моем представлении как-то не сочетался с помолвками. Потом меня осенило, что я не имею никакого права совать свой нос в его тайные горести, и я сменил тему.
- Пожалуй, я встану, - сказал я.
- Да, сэр.
- Не могу дожидаться, чтобы позавтракать с остальными. Можете принести мне что-нибудь сразу?
- Да, сэр.
Я в одиночестве позавтракал и вышел на палубу покурить. Стояло чудесное утро. Синее море, сверкающее Казино, безоблачное небо и все такое прочее. Мало-помалу начали подтягиваться остальные. Одной из первых была Стелла Вэндерли. Я заметил, что она выглядит немного бледной и уставшей. Она сказала, что плохо спала. Этим все и объяснялось. Недоберите свои восемь часов – и где вы окажетесь?
- Видели Джорджа? – спросил я.
Я не мог не подумать, что это имя как-то ее заморозило. Что было странно, ведь во время всей поездки она и Джордж были особенно близкими приятелями. Признаться, я с минуты на минуту ожидал, что Джордж придет ко мне, вложит мне в ладони свои маленькие ручки и прошепчет: - Сделано, старик, она меня любит!
- Мистера Латтакера я не видела, - сказала она.
Я не стал продолжать тему. Похоже было, что этим утром акции Джорджа стояли невысоко.
Следующий пункт дневной программы последовал несколько минут спустя, по прибытии утренних газет.
Миссис Вэндерли развернула свою и испустила вопль.
- Бедный, милый принц! – сказал она.
- Возмутительно! – произнес старый Маршалл.
- Я встречала его в Вене, - сказала миссис Вэндерли. – Он божественно вальсировал.
Тут и я получил свою газету и увидел, о чем они говорят. Газета только об этом и писала. Как выяснилось, накануне, поздно вечером, на Его Светлейшее Высочество Принца Саксбург-Лейгница (всегда удиввяюсь, почему этих ребят называют «Светлейшими») жестоко набросились на темной улице, когда он находился на пути из Казино на свою яхту. Оказывается, у него вошло в привычку везде ходить без сопровождения, и какой-то сорви-голова, воспользовавшись этим, затаился в засаде и атаковал его с немалым напором. Принца нашел лежащим на улице в изрядно побитом виде и без чувств проходивший мимо пешеход, и его доставили обратно на яхту, где он до сих пор и лежал без сознания.
- Кому-то сильно не поздоровится, - сказал я. – Что можно заработать, если отдубасишь Его Светлейшее Высочество? Интересно, поймают парня?
- Позднее оказалось, - читал старый Маршалл, - что пешеход, обнаруживший Его Светлейшее Высочество, является мистером Денманом Стерджисом, знаменитым частным детективом. Мистер Стерджис предложил полиции свои услуги, и нам стало известно, что он располагает уликами исключительной важности. Именно он руководил расследованием того самого случая похищения в Чикаго. Уж если кто и сможет поймать этого парня, так это он.