Следующее связующее звено этой цепи с трудом продвигалось после свадьбы Джентельмена Графства. Местные свадьбы начались, когда Вэйны сыграли свадьбу с Эплбаями. Эплбаи сделали сто пятьдесят странных случайностей, для того, чтобы Виатты замешкались. Затем Вэйны открыли свою игру. Газека, как глава дома, был капитан, и он и Виаты вошли первыми. Виатт сделал несколько мощных рывков, и был пойман в дверях. Майк зашел в первый дверной проем.
Примерно на десять минут все было спокойно. Фирби-Смит убрался окончательно, оставляя то тут, то там и затем двух, и Майк установил в одночасье, однажды сыграв, то, что он чувствовал, то, что собирается главенствовать в жизни. Метание шаров Эплбая на слабой стороне, с Рэйксом, одним из трех из одиннадцати, как звезде, поддерживалось некоторыми маленькими изменениями. Майк бодро это пробивал. Кому-нибудь, выращенному Сандерсами, Рэйкс присвоил несколько прозвищ. Он придумал семнадцать, и обдуманно установил, когда Газека, у которого были шары, запустил одним из них в направлении дверей. Как человек, определенного типа, забивающий битой шары, один берет риск на себя. И Газека ужасно захотел быть один.
«Продолжай», закричал он, прыгнув в яму.
Майк, оставшийся в своем кризисе с идеей, о том, что никто хотя бы чуть-чуть находящийся в здравом уме, не сделает попытку побежать для того, чтобы сделать удар, такой как тот. Двигаясь вперед в резкой и неразумной манере. Фирби-Смит прибыл, крича «Беги!» и, забив мяч в ворота, вратарь вновь поставил кегли.
Это - торжественные моменты.
Единственный возможный способ сгладить эпизод такого рода для виновного человека – пресмыкаться.
Фирби-Смит не пресмыкался.
«Просто пробеги здесь, ты знаешь», сказал он с порицанием.
Мир поплыл перед глазами Майка. Сквозь красный туман он увидел лицо Фирби-Смита. Солнце блеснуло на его ровных зубах. Из-за искаженного зрения Майку показалось, что преступники развеселились.
«Не смейся, ты, кривляющаяся макака!», он закричал. «Это не смешно».
Затем он сделал для трех деревьев. Где сидели остатки команды.
Сейчас Фирби-Смит не только обладал более правильными зубами; он так же почувствовал смысл разговора. Оглобля Майка глубоко утонула. Тот факт, что эта эмоция побудила его свернуть прямо на полруки, пропустить это, и забить следующий мяч, что доставило мучения.
Он избежал встречи с Майком по возвращении к деревьям. И Майк, чувствуя в данный момент что-то непостижимое, избежал его.
Он избежал встречи с Майком по возвращении к деревьям. И Майк, чувствуя в данный момент что-то непостижимое, избежал его.
Бургесс, кроме того, будучи капитаном одиннадцати, был еще главой школы. Он был человеком, который организовывал собрания. И только на собрании префекта, через Фирби-Смита, может адекватно оценивать его истерзанное достоинство.
«Я бы хотел с Вами поговорить, Бургесс», сказал он.
«Что случилось?» сказал Бургесс.
«Ты знал молодого Джексона в нашем доме».
«Что с ним?»
«Он был пугающе наглым».
«Тебя шокировало это?» сказал Бургес, мужчина простой речи.
«Я хотел бы созвать собрание префектов, и связаться с ним».
Бургес посмотрел недоверчиво.
«Более чем в большем порядке, собрание префектуры», сказал он. «Это было достаточно себе «Пугающий донос школьному префекту – это серьезная вещь, « сказал Фирби-Смит, в духе одной из острейших эпиграмм.
«Хорошо, я полагаю – что ты на это скажешь?»
Фирби-Смит сослался на причиняющие вред детали.
Бургесс начал смеяться, но смех превратился в кашель.
«Да», он сказал медитативно. «Довольно тяжело. Все еще, Я имею ввиду – собрание префекта. Более, чем жевательная резинка с тем, что ты называешь этим. Кроме того, приличный ребенок.
«Он пугающе самодоволен».
«О, хорошо-хорошо, неважно как, посмотри сюда, я обдумаю это, и дам тебе знать до завтра. Это вещь не такого сорта, чтобы лезть напролом, не обдумывая это.
И тема временно была оставлена.
Следующее звено в цепи сковалось через неделю после матча Джентельменов Графства. Начались межшкольные матчи - и команда Уэйна играла против команды Эпплби. «Эпплби» заработали стопятидесятое очко, неплохо приспособившись в основном к медленным подачам Уиэтта. Затем «Уэйны» открыли свои иннинги. Газека, как глава школьного пансиона, был капитаном команды, и поэтому они с Уиэттом вышли первыми. Уиэтт мощно отбил несколько подач, а потом был выбит у каверпойнта. Майк вышел к первой калитке.
Около десяти минут все шло как по маслу. Фирби-Смит бежал на свой конец, зарабатывая где одно очко, где два, и Майк внезапно решился играть то, что, он чувствовал, будет иннингами всей его жизни. Подача у «Эпплби» была слабовата: Рэйкс из третьей команды в качестве «звезды», подкрепленный небольшой заменой. Майк энергично отбивал мячи. Тому, кто был воспитан на Сандерсе, Рэйкс не казался особенно искуссным игроком. Он уже «заработал» семнадцать, и был настроен весьма решительно, когда Газека, стоящий на защите, отбил мяч в направлении каверпойнта. Для определенного типа бэтсмена одно очко стоит того, чтобы многое поставить на карту. И Газека очень хотел это очко.
- Ну, давай же! - вскричал он, галопом несясь по по линии подачи.
Майк, который отставался в своей черте, будучи уверенным, что никто, более-менее в здравом рассудке, не попытается бежать за подобным ударом, двинулся вперед в какой-то испуганной и нерешительной манере. Фирби-Смит примчался с криком «Беги!» - и мяч был пропушен, вратарь убрал перекладины.
Это были тягостные минуты.
Единственная возможность виновнику загладить подобный промах – это униженно ползать на коленях.
Фирби-Смит не ползал.
- Легкая перебежка, знаешь ли. - сказал он осуждающе.
Все поплыло перед глазами у Майка. Сквозь красный туман он мог лицезреть Фирби-Смита. Солнце сияло на его довольно-таки торчащих зубах. Искаженным зрением Майку показалось, что преступник веселится.
- Не смейся, ты, скалящаяся обезьяна!- вскричал он. - Это не смешно.
Затем он направился к деревьям, где расположилась остальная команда.
Фирби-Смит не только обладал довольно-таки торчащими зубами, но он к тому же был весьма чувствителен к этой теме. Стрела Майка поразила глубоко в цель. То, что эмоции заставили его отбивать едва взлетевший мяч, промахнуться, и в результате быть выбитым следующим же мячом, - еще больше терзало рану.
Он избегал Майка по возвращении к деревьям. И Майк, чувствуя себя теперь неуютно, избегал его тоже.
Остаток дня Газека размышлял в одиночестве, поглощенный переживанием нанесенного оскорбления. В конце игры он разыскал Бургесса.
Бургесс, кроме того, что был капитаном команды, являлся также и директором школы. Именно он созывал собрания старост. И только собрание старост, думал Фирби-Смит, может в полной мере отомстить за его униженное достоинство.
- Я хочу с тобой поговорить, Бургесс. - сказал он.
- Что стряслось? - спросил Бургесс.
- Ты знаешь молодого Джексона из нашего колледжа.
- И что с ним?
- Он был дерзок до безобразия.
- Наехал на тебя? - спросил Бургесс без обиняков.
- Я хочу, чтобы ты собрал собрание старост и поставил его на место.
Бургесс посмотрел недоверчиво.
- Достаточно большой запрос - собрание старост. - сказал он. - Для этого нужна весьма серьезная причина.
- Наглый наезд на школьного старосту – это серьезная причина. - сказал Фирби-Смит с таким выражением, как-будто бы читал эпиграмму.
- Ну, возможно... И что же он тебе сказал?
Фирби-Смит изложил болезненные подробности.
Бургесс было рассмеялся, но потом превратил смех в кашель.
- Да. - сказал он в задумчивости. - Достаточно дерзко. Но, все же, думаю... собрание старост... Как-будто бы того, как там бишь его, этим самым. Кроме того, он славный малый.
- Он ужасно нахальный.
- О, ну... Ну, ладно, слушай. Я это обдумаю и дам тебе ответ завтра. Это не тот случай, когда нужно решать на горячую голову.
И дело пока на этом закончилось.
Очередное звено к цепи тех событий добавилось неделю спустя матча Джентльменов Графства. Университетские матчи уже начались, и команда Уэйна играла с командой Эпплби. Эпплби вышли вперёд на сто пятьдесят очков, плохо принимая по большей части лишь медленные финты боулера Уайтата. Затем начались подачи у команды Уэйна. Газека, как староста общежития, был боковым капитаном. Он и Уайат начали подавать первыми. Уайат произвёл несколько мощнейших бросков, но затем его поймали в кавер-зоне. Майк подал в первую калитку.
Несколько минут всё было спокойно. Фёрби-Смит почёсывался на своём конце, то тут то там принимая однопробежечные удары, а иногда и двупробежечные. И тут Майк решил для себя разыграть подачу, которая, как он чувствовал, станет подачей всей его жизни. Броски у Эпплби бы слабыми, и третий номер Рэйкс, как звезда, не делал погоды. Майк же бил энергично. И в сравнении с тем, кого выпестовал Саундерс, у Рэйкса не хватало мастерства. Он заработал семнадцать очков и уже полностью настроился, когда подававший Газека, послал мяч в сторону защитника. При определённом типе отбивающих однопробежечный бросок весьма рискованное предприятие. Но Газека в нём крайне нуждался.
- Давай же! – крикнул он, рванув по полю.
Майк, остававшийся на своей линии с мыслью, что никто из обладающих хоть толикой здравого смысла не попытается выполнить пробежку при таком ударе, нерешительно и испуганно двинулся вперёд. Появился Фёрби-Смит, завопивший: «Беги!» и, накрывая, вброшенный мяч, как игрок, ловящий мяч за калиткой, он сбил её планки.
В последовавших за этим секундах зазвучала похоронная музыка.
Единственным из возможных способов попытаться провинившемуся загладить подобную ошибку было униженно пасть ниц.
Фёрби-Смит этого не сделал.
- Свободно пробежал бы туда, разве нет? – заметил он с упрёком.
Мир поплыл у Майка перед глазами. Сквозь красный туман он видел лицо Фёрби-Смита. Солнце отражалось от его довольно-таки крупных зубов. В своём искажённом мире Майку казалось, что злоумышленник ещё и забавляется.
- Чего лыбишься, макака-хохотун! – крикнул он, - Ничего весёлого не вижу.
Сказав это, он пошёл в сторону деревьев, где сидела остальная команда.
Да, у Фёрби-Смита были не только выдающиеся вперёд зубы, у него также была болезненная обидчивость в этом вопросе. И выпад Майка глубоко ранил его. А тот факт, что взыгравшие эмоции заставили его слишком широко замахнуться за прямо посланным с подскока мячом, пропустить его и затем ждать следующей подачи, только подсыпал соли в рану.
По возвращении к деревьям, он сторонился Майка. А Майк понятливо сторонился его.
Оставшуюся часть игры Газека тяжко размышлял, вынашивая обиду. А к концу матча отправился на поиски Бёрджесса.
Бёрджесс был не только капитаном, но и директором школы. Он был также человеком устраивавшим собрания префектов. И лишь собрание префектов, как считал Фёрби-Смит, сможет наилучшим образом отомстить за его попранное достоинство.
- Я хочу поговорить с вами, Бёрджесс - начал он.
- В чём дело? – спросил тот.
- Знаете молодого Джексона из нашего корпуса?
- Что там с ним?
- Ужасный наглец.
- Дерзил вам? – по-простецки спросил Бёрджесс.
- Я хочу, чтобы вы собрали префектов и устроили ему выволочку.
Бёрджесс недоверчиво посмотрел на Фёрби-Смита:
- Довольно серьезное требование, собрать префектов, - сказал он, - Это должно быть нечто действительно из ряда вон выходящее, чтобы я пошёл на это.
- Дерзость в адрес школьного префекта выходит из ряда вон. – ответил фёрби-Смит с выражением человека, декламирующего эпиграмму.
- Ну, я полагаю... Так что же он вам сказал?
И Фёрби-Смит пересказал всё в болезненных деталях.
Бёрджесс подавил свой смех кашлем.
- Да, - протянул он в задумчивости, - Это конечно уже слишком... И тем не менее, знаете, собрание самих префектов... Довольно похоже на пальбу из пушек по воробьям. К тому же он весьма благопристойный юноша.
- Он - самодовольный наглец!
- О, ну хорошо... Хорошо, ладно, послушайте, я обдумаю всё и сообщу вам завтра. Это не тот случай, когда надо действовать очертя голову.
И на время вопрос был спущен на тормозах.
Следующее звено в цепочке событий обозначилось через неделю после матча за первый титул графства. Прошли соревнования школьных спортивных обществ. Уэйнс встречались с Эплсбай. Когда Уэйнс начали свою партию Эплсбай опережали на сто пятьдесят очков, показывая более точную и быструю игру. Монстрила, как староста общества был капитаном на позиции. Он и Уотт встали первыми на приеме. Уотт мощно отразил несколько подач, но потом отбитый им мяч был пойман, и Уотт вышел из игры. Майк занял позицию у первой калитки.
Минут десять все было спокойно. Фирби-Смит на своей стороне добыл очко-другое. Майкл, тем временем был более чем решительно настроен на партию, которая, он чувствовал, будет партией его жизни. Диспозиция подающей Эплсбай хромала, единственная звезда – Рэйкс на третьей базе, остальные так – мелочь на подхвате. Майк энергично отбивал. Для него, воспитанного на игре Сандерс, Рэйкс не был соперником, которого трудно раскусить. Он взял уже семнадцать очков и полностью контролировал игру, вдруг Монстрила отбил подачу прямо в направлении прикрытия противника. В такой ситуации пытаться сделать пробежку и взять очко было крайне рискованно, но Монстрила очень хотел это очко.
“Пошел!» - крикнул Монстрила, срываясь со своей позиции.
Майк, стоявший на рубеже искренне полагая, что никто, будучи хоть немного в здравом уме не отважится на попытку пробежки после такого удара, неуверенно дернулся вперед. С криком: «Беги!» мгновенно подскочил Фирби-Смит. Но мяч уже пойман и вброшен, и вот планки калитки Майка сбиты стерегущим.
О, эти моменты торжества.
Единственный способ смягчить такой момент для виновного – пасть ниц и каяться.
Но Фирби - Смит падать ниц не собирался.
«А так просто мог бы пробежать, кстати» - сказал он с упреком.
Окружающий мир поплыл перед глазами Майкла. Сквозь красную дымку он смотрел в лицо Фирби-Смита. На его торчащих вперед зубах играли солнечные блики. Подлец казалось наслаждался ситуацией.
«Прекрати скалиться, ты, мартышка! Не вижу ничего смешного!» - крикнул Майкл и пошел к деревьям, где расположилась часть команды.
Впрочем, Фирби-Смит обладал не только торчащими зубами, он еще и весьма чувствительно воспринимал замечания по этому поводу. Пассаж Майка его глубоко задел. Так глубоко, что в сердцах он ударил мимо летевшего ему на биту мяча, мяч сбил планку калитки и Фирби-Смит покинул площадку, чувствую боль оскорбления еще сильнее.
Вернувшись к команде, он избегал Майка, Майк же, чувствуя теперь некоторую неловкость, избегал его.
Остаток дня Монстрила переваривал обиду, вынашивая план отмщения. К закрытию игры он разыскал Бургесса. Бургес был не только капитаном команды, но также и главой школы. Именно он назначал дисциплинарные собрания у перфекта. А только дисциплинарное собрание – думал Фирби-Смит, могло быть адекватным актом отмщения его попранного достоинства.
«Хочу поговорить с вами, Бургес» - сказал он
«В чем дело?» - спросил Бургес
«Знаете юношу по фамилии Джексон из нашей школы?»
«А что с ним такое?»
«Он пугающе дерзок»
«Что, дразнил тебя?» - спросил Бургес, человек, всегда говорящий прямо и просто.
«Я хочу, чтобы Вы назначили собрание у Перфекта и хорошенько его проучили»
Бургес посмотрел с недоверием.
«Непростое дело - собрание у перфекта» - сказал он: «Для этого нужно весьма серьезное основание».
«Пугающая дерзость не это ль основанье для префекта» словно эпиграмму выдохнул Фирби-Смит.
«Ну, я полагаю…, а что такого он тебе сказал?»
Фирби-Смиту пришлось обратиться к болезненным деталям.
Бугрес засмеялся было, но, спохватившись, закашлялся.
«Да» - проговорил он задумчиво: «Это он слишком. Но дисциплинарное собрание, словно назвать кого-то без его воли груздем и заставить лезть в кузов. Да и вообще, он вполне достойный парень».
«Он пугающе заносчив»
«Ну да, да. Так или иначе, смотри, я это дело обдумаю и завтра дам тебе знать. В таких вопросах не стоит рубить с плеча».
На том временно и остановились.
Через неделю после матча Джентльменов Графства к этой цепи происшествий добавилось еще одно звено. Начались матчи между Домами, студенты Дома Уэйна играли против студентов Дома Эппэлби. Эппэлбийцы набрали 150 очков, они выглядели довольно бледно на фоне слабых подач Уэтта. Уэйнцы начали серию подач. Газека и Уэтт вышли на поле первыми, и Ферби-Смит, как главный смотритель Дома, был старшим в паре. Уэтт сделал несколько мощных ударов, затем был выбит во время перебежки. Майк занял место у первой калитки.
Минут десять все было спокойно. Ферби-Смит прозябал на своем конце поля, зарабатывая то одно очко, то два, и Майк сразу настроился на серию, которая, по его мнению, должна была стать одной из лучших в его жизни. Подачи у Эппэлби были слабенькие, в качестве «звезды» выступал Рэйкс из третьего состава, изредка его сменяли другие игроки. Майк отбивал из всех сил. Для воспитанника Саундерса, обыграть Рэйкса не составляло особого труда. Рэйкс сделал семнадцать подач, и уже закончил серию, когда Газека, который принимал подачу, отбил мяч в сторону кавер-пойнта*. С некоторыми бэтсменами, перебежка – довольно опасная штука. Но Газеке очень хотелось получить это очко.
- Давай! - прокричал он, несясь по полю галопом.
Майк, который до этого оставался на своей линии, полагая, что никто в здравом уме не будет даже пытаться сделать перебежку при таком ударе, озадаченно и нерешительно двинулся с места. С криками «Беги!» Ферби-Смит занял позицию, мяч вернули в игру, и защитник сбил калитку.
Бывают в жизни трагические минуты.
Единственный способ как-то загладить свою вину в такой момент – на коленях вымаливать прощения.
Ферби-Смит этого не сделал.
- Легкое очко, знаешь ли, - сказал он укоризненно.
У Майка перед глазами все поплыло. В красной дымке он видел только лицо Ферби-Смита. И блики солнца на его торчащих вперед зубах. Помутившийся разум подсказывал Майку, что злодею весело.
- Хватит скалить зубы, обезьяна! - крикнул Майк. – Ничего смешного.
И пошел к деревьям, где сидела остальная команда.
Теперь Ферби-Смит был не просто обладателем «выдающихся» зубов, он прочувствовал эту свою особенность в полной мере. Заноза засела глубоко. Из-за чувства обиды смотритель пропустил прямой удар с полулета и был выбит на следующей подаче. От этого рана кровоточила еще сильнее.
Вернувшись к деревьям, он избегал Майка. И Майк, который теперь уже немного сочувствовал Ферби-Смиту, тоже избегал его.
До самого вечера Газека дулся в одиночестве, пережевывая обиду. В конце игры он разыскал Бергесса.
Бергесс был капитаном команды и к тому же деканом факультета. Именно он созывал собрания старост классов. Как полагал Ферби-Смит, только собрание старост могло быть достойной местью за растоптанное достоинство.
- Хочу поговорить с тобой, Бергесс, - сказал он.
- Что случилось? - ответил капитан.
- Ты ведь знаешь молодого Джексона из нашего Дома.
- Что с ним?
- Он ведет себя ужасно нагло.
- Нагрубил тебе?
- Я хочу, чтобы ты собрал собрание старост и всыпал ему.
Бергесс заметил скептически:
- Собрание старост – дело важное. Для этого нужна довольно веская причина.
- Страшное оскорбление главному смотрителю – это веская причина, - произнес Ферби-Смит, как будто бросая вызов.
-В общем, да…Что он тебе сказал?
Ферби-Смит изложил неприятные подробности.
Бергесса разобрал смех, но он замаскировал его под кашель.
- Да уж,- сказал он задумчиво. - Это слишком. Однако, все же… Собрание старост…это удар ниже пояса. И потом, Майк славный парень.
- Он заносчивый до ужаса.
- Ну, хорошо. Слушай, ладно, я все обдумаю, и завтра отвечу тебе. Такие решения нельзя принимать, не подумав.
На этом вопрос был временно закрыт.
*кавер-пойнт – место защитника
Следующее звено в этой цепочке было выковано спустя неделю после мужских соревнований по крикету на Кубок графства. Начались домашние матчи, класс Вейна играл с классом Эпплби. Подопечные Эпплби с трудом набрали сто пятьдесят очков: во время крученых подач Вайетта их дела шли по большей части неважно. Потом настала очередь команды Вейна отбивать. Гадзека*, как староста класса, возглавил нападение и первым вышел на поле в паре с Вайеттом. Тот несколько раз мощно отбил, но потом «кавер» противника поймал мяч и вывел Вайетта из игры. Майк встал у первой калитки.
Минут десять все шло тихо и мирно. Ферби-Смит бил копытом на своем конце площадки, выцарапывая то тут, то там очко-другое, и Майк включился в игру – как ему казалось, игру всей его жизни. Подача Эпплби хромала, их главной звездой был Рейкс из третьего состава со всякой мелочевкой на подхвате. Майк отбивал со всей силы. Для подающего, выросшего на игре Сондерса**, Рейксу явно недоставало смекалки. Майк набрал семнадцать очков и был настроен решительно, когда Гадзека, принимавший подачу, отбил мяч в сторону «каверпойнта». Есть отбивающие, с которыми и одна пробежка – такой риск, что сто раз подумаешь. Но Гадзека нацелился на это очко.
- Давай, - завопил он и понесся вскачь через площадку.
Майк, который остался на своей отметке, уверенный, что ни один человек в здравом уме не решится на безнадежную пробежку, совсем запутался и нерешительно двинулся навстречу. Ферби-Смит примчался с воплем «Беги!», и тут «кавер» поймал мяч и игрок, охранявший воротца, снял перекладину.
Вот оно, роковое мгновенье.
Если уж такое случается, существует единственный способ разрядить обстановку - виновный падает в ноги и кается.
Каяться Ферби-Смит не стал.
- Простая же пробежка была, - сказал он с упреком.
Мир ушел у Майка из-под ног, в глазах помутилось. Из розовой дымки выплыло лицо Ферби-Смита, выступающие вперед зубы сверкнули на солнце, и Майку показалось, что злодей ухмыляется.
- Не скалься, лошак! – прокричал Майк, не выдержав. – Ничего смешного.
И направился к деревьям, где сидела остальная команда.
Так вот, зубы Ферби-Смита действительно заметно выступали, и кроме того, он об этом знал и принимал близко к сердцу. Укол Майка попал в самое больное место. От досады Ферби-Смит слишком сильно размахнулся по простому броску с полулета, промазал и попался на следующем же мяче, и это стало последней каплей - гнойник обиды прорвало.
Вернувшись на скамейку, Ферби-Смит старательно избегал Майка. А тот, понимая, что слегка перегнул палку, избегал Ферби-Смита.
Остаток дня Гадзека переваривал оскорбление, вынашивая план мести. Под конец игры он отловил Берждеса.
Берджес был не просто капитаном основного состава, он был старостой школы и отвечал за собрания дисциплинарного комитета. Только дисциплинарный комитет, рассуждал Ферби-Смит, может определить достойное наказание за этот страшный удар по его самолюбию.
- Берджес, есть разговор, - начал он.
- Что такое? – отозвался Берджес.
- Ты знаешь юного Джексона из нашего класса.
- А что с ним?
- Он исключительно дерзко себя повел.
- Что, нахамил тебе? – Берджес привык выражаться просто. - Я хочу, чтобы ты собрал старост – стоит научить его манерам.
Берджес явно сомневался.
- Заседание комитета – это не шутки, - сказал он. – Нужен серьезный повод.
- Серьезнее не бывает: откровенное хамство в адрес старосты класса, - с умным видом изрек Ферби-Смит.
- Ну, наверное… Что он сказал-то?
Ферби-Смит поведал унизительные подробности. Берджес прыснул было, но вовремя закашлялся.
- Нда, - задумчиво произнес он. - Грубовато. И все-таки, дисциплинарный комитет, ну не знаю… Это как стрелять из… как ее там… по этим… ну ты понял. И потом, он славный малый.
- Он слишком много о себе вообразил.
- Ну, ладно… Ладно, посмотрим. Слушай, я подумаю и завтра тебе скажу. Такие вопросы в два счета не решаются, тут думать надо.
И на какое-то время дело было отложено.
* «Гадзека» - доисторическое животное, нечто среднее между тапиром и гигантским ленивцем, а также прозвище Ферби-Смита, которое, по словам одноклассников, он получил, «потому что похож».
** Джек Сондерс (1876-1927) – игрок национальной команды Австралии по крикету.
Следующий акт драмы был разыгран через неделю после матча со сборной графства. Начались внутришкольные игры, и команда Уэйна встречалась с Эпплби. Эпплби толком не могли справиться с медленными мячами Уайетта и набрали всего сто пятьдесят с чем-то, а затем пришел черед бить Уэйну. Первыми вышли Уайетт и Газека, который, как староста, был капитаном команды. Уайетту удались несколько превосходных ударов, но один из них, перевод вправо, в конце-концов поймали, и Майк впервые вышел к калитке.
Минут десять все шло как по маслу. Фирби-Смит мучался на противоположном конце, изредка выцарапывая очко-другое, а Майк очень быстро успокоился – он чувствовал, что сейчас сыграет лучший иннинг в своей жизни. Боулеры Эпплби никуда не годились: главной звездой там был Рэйкс из третьего состава, а остальные еще слабее. Майк отбивал энергично: воспитаннику Сондерса Рэйкс не мог предложить ничего особенно трудного. У него было уже семнадцать, и тут Газека отбил мяч вправо по диагонали. С таким бьющим как Майк рисковать из-за одной перебежки не было смысла; но Газеке очень уж хотелось получить это очко.
«Давай», - заорал он, бросившись вдоль поля.
Майк, который оставался за чертой, полагая, что только полному идиоту может прийти в голову перебегать после такого удара, растерянно и нерешительно двинулся вперед. Фирби-Смит с криком «Беги!» пересек черту, и тут ловец, получив мяч от игрока в поле, разбил калитку.
Случаются такие величественные моменты...
Единственный способ загладить свою вину в этом случае – пасть в ноги и молить о пощаде.
Фирби-Смит ни о чем не молил.
«Ты же легко мог проскочить», - сказал он с упреком.
Все поплыло перед глазами Майка. Лицо Фирби-Смита виднелось в какой-то алой дымке, и его внушительные зубы поблескивали в солнечных лучах. Майку в этом искаженном свете казалось, что негодяй веселится.
«Хорош скалить зубы будто орангутанг престарелый!» - воскликнул он. «Ничего смешного».
Он направился к деревьям, где сидели остальные игроки.
Мало того, что зубы Фирби-Смита были и правда внушительными, так он еще и очень переживал по этому поводу. Майк наступил ему на больную мозоль. Сначала ошарашенный этим Газека промахнулся по простейшему мячу, а следующий бросок и вовсе пропустил в калитку, так что дущевная рана стала кровоточить еще сильнее.
Вернушись к деревьям, он держался в стороне от Майка, а тот, чуя недоброе, тоже не искал встречи.
Весь остаток дня Газека дулся в сторонке, переваривая обиду. После игры он отправился искать Берджесса.
Берджесс был не только капитаном крикетной команды, но и старостой школы. Именно он устраивал собрания. И только на собрании старост, по мнению Фирби-Смита, он мог расквитаться за поруганную часть.
- Берджесс, у меня к тебе разговор, - сказал он.
- Что тебе? – спросил тот.
- У нас есть такой парень – Джексон. Помнишь?
- А в чем дело?
- Он ведет себя совершенно вызывающе.
- Дразнил тебя, что ли? - поинтересовался Берджесс, предпочитавший выражаться просто и ясно.
- Собери старост – я хочу стереть его в порошок.
Берджесс выглядел озадаченным.
Не так это просто - собрать всех старост, - сказал он. Тут понадобится очень серьезный повод.
Вызывающее оскорбление одного из старост – серьезный повод, - заявил Фирби-Смит, словно бросая эпиграмму.
- Ну, думаю... А что он тебе сказал?
Фирби-Смит изложил мучительные подробности.
Берджесс, скрывая смех, сделал вид, что закашлялся.
- Да, - задумчиво произнес он. Дело серьезно. И все же, ну... собрание старост. Это как палить из той большой штуковины по этим... как их там... которые летают. Да и вообще, он неплохой парень.
- Его поведение вызывающе нескромно.
- Ну, в общем, слушай... Я подумаю и завтра тебе скажу. Прежде чем хвататься за такое дело, его нужно обдумать.
На том все временно и успокоилось.