Ещё один теплый погожий день окрасил древние стены Биворского замка ярким солнечным светом. Часы над конюшней мелодично пробили девять. А лорд Шортлэндс, спустившись к завтраку, лишь тихо вздохнул, увидев расположившегося за столом Десборо Топпинга. Лорду хотелось уединения. Как ни тяжелы были его мысли, но влачить их бремя он предпочёл бы в одиночестве.
-А, приветствую Вас,- сказал Десборо Топпинг.- Доброе утро. -Доброе утро,- ответил лорд Шортлэндс меланхолично.
Бледное лицо и опухшие глаза придавали ему сходство с загулявшим дворецким, который вернулся домой только под утро, и свидетельствовали о бессонной ночи. Ничто так не губительно для сладких грёз в объятиях Морфея, как крушение заветной мечты перед отходом ко сну, и поэтому когда Огастус Грабб в злосчастном порыве досады швырнул сумку с инструментами в ров, шансы пятого графа на спокойный отдых были сведены к нулю. С двух часов ночи горемычный пэр ворочался в постели, почти не сомкнув глаз, и надежда на дальнейшее забытьё оставила его примерно в то самое время, когда сметливая ранняя пташка отправляется на поиски червяка.
- Прекрасный день, - возвестил Десборо Топпинг. – Не ешьте бекон. Эта девица его опять пережарила.
-Да? – произнес лорд Шортлэндс. Драма зятя, большого любителя бекона к завтраку, эта трагедия, его совершенно не тронула.
- Практически уголь, черт её подери! Слава Богу, сегодня возвращается миссис Понтер.
Безграничная печаль отразилась в глазах лорда Шортлэндса. Он знал о скором возвращении миссис Понтер и ещё вчера надеялся порадовать её вестью о том, что ему удалось разбогатеть. Огастус Грабб поверг все мечты в прах. Как ни черен был кофе в чашке Шортлэндса, его мысли об Огастусе Граббе были ещё чернее.
Завтрак в Биворском замке был обильной трапезой в староанглийском духе, предназначенной для здоровяков, приступающих к еде обстоятельно, нагнув над тарелкой голову и широко расставив локти. Если бы только лорд Шортлэндс пожелал, он мог бы начать с овсяной каши, перейти к копченой сельди, сосискам, яичнице-болтунье и холодной ветчине, а завершить пиршество апельсиновым джемом. То, что он ограничился одним сухариком, как нельзя яснее говорило о душевных терзаниях, ведь при благоприятных обстоятельствах его аппетиту позавидовал бы и солитёр. О его доблести с ножом и вилкой среди друзей ходили легенды. -У Шортлэндса, конечно, есть недостатки, говаривали они, - но уж за завтраком он своего не упустит.
Лорд допил кофе и налил себе ещё. Десборо Топпинг, расправившись с яичницей, поднялся и подошёл к буфету за ветчиной.
- Юный Коббольд только что уехал,- сказал он, возвратившись к столу.
- Да?
- Ну да, проглотил завтрак и умчался. Сказал, что ему нужно успеть пораньше в Лондон.
- Да?
- Наверное, хочет показать врачу свой глаз.
Хотя лорд Шортлэндс и не отличался особой сообразительностью, он понял, что не стоит демонстрировать свою осведомленность о глазе Майка.
- Какой глаз?
- Да у него синяк под глазом!
- Как же это его угораздило?
-Ага, вот это то я и хотел узнать, но он мне не сказал. Я ему говорю: «Ну и синячище же у тебя!», а он мне: «В этой жизни на долю каждого уготованы синяки». Очень уклончиво.
- Может, он ударился обо что-то? -Возможно.
Какое-то время Десборо Топпинг поглощал ветчину в молчании.
- Но обо что?
- Обо что?
- Вот и я спрашиваю, обо что? Обо что он мог удариться?
Лорд Шортлэндс попытался вспомнить хотя бы несколько объектов, могущих вступить в столкновение с человеческим глазом.
- Может, дверь?
- Тогда почему бы так сразу и не сказать?
- Я не знаю.
- Я тоже. Весьма таинственно.
- Очень.
- И вообще в доме происходит нечто необъяснимое. Вы слышали сегодня ночью грохот?
- Грохот?
- Я даже проснулся!
Для лорда Шортлэндса в его нынешнем состоянии любая застольная беседа стала бы испытанием, но эта была просто невыносима.
- Я э-э ничего не слышал.
- Ну да, страшный грохот. Примерно в два часа ночи. Такой грохочущий звук, как будто что-то м-м-м грохнулось. Я прекрасно слышал. И это не единственное, что нуждается в объяснении. Да, кстати, - произнес Десборо Топпинг, смотря сквозь пенсне пронзительным взглядом инспектора Скотланд-Ярда, напавшего на след. - Как вам этот малый, представляющийся Росситером?
Лорд Шортлэндс облизнул пересохшие губы. Обычно эта фраза означала, что можно будет приятно провести время, перемывая косточки своему ближнему, но только не сейчас. Он мысленно взмолился, чтобы Провидение вмешалось и прервало неприятный разговор, и его мольба была услышана. Снаружи донёсся голос напевающего что-то Космо Блэра. Дверь распахнулась и вошла Клэр, а следом за ней именитый литератор.
- А, мой дорогой Шортлэндс.
- Доброе утро, отец.
- Доброе утро, - ответил лорд Шортлэндс, ощущая себя человеком, который, успешно вырвавшись из лап одного демона, тотчас оказался одержимым сразу несколькими, ещё худшими. Когда он молил об избавлении от Десборо Топпинга с его болтовнёй, он вовсе не предполагал, что роль избавителя достанется Космо Блэру.
Мягкие лучики солнца нового дня покрыли старинные стены замка Бевуар золотой пылью. Часы над конюшней негромко пробили девять раз. Войдя в гостиную, лорд Шортлендс глубоко вздохнул при виде Десбурга Топпинга, сидящего за столом. Он надеялся побыть в полном одиночестве, и лишь мрачным мыслям было дозволено присоединиться к его завтраку.
- Доброе утро! – сказал Десбург.
- Доброе утро, - недружелюбно ответил лорд Шортлендс. Он был бледен, так как мало спал, взгляд свинцово-тяжелый – вылитый дворецкий, явившийся домой со стаканом молока. Есть вещи, никогда не провоцирующие приход сна. Для него это был внезапный крах всех надежд и мечтаний, когда Август Робб в порыве запустил сумку с инструментами в канаву, тем самым дав рухнуть всем шансам графа приятно заснуть. С двух часов ночи несчастный лорд терзал свою подушку, пытаясь задремать хотя бы на мгновение, засыпая и просыпаясь снова до тех пор, пока окончательно не проснулся, когда одна любознательная птичка начала искать в древесине меню на утренний ленч.
- Хорошего тебе дня, – сказал Десбург Топпинг. – Да, и не советую тебе есть этот бекон. Эта противная девчонка опять его пережарила.
- Н-да? – равнодушно отозвался лорд Шортлендс. В отличие от затя он не считал такие происшествия трагедией.
- Сплошная обгорелая корка! Проклятье! Слава Богу, сегодня днем возвращается миссис Пантер!
Бесконечная грусть навернулась на глаза лорда Шортленда. Он знал о неизбежном возвращении миссис Пантер и прошлой ночью еще тешил себя надеждой, что сможет встретить ее хорошей новостью, сообщив ей, что он, наконец, разбогател. Август Робб разбил его мечту вдребезги, тем самым очернив себя в его глазах. Даже кофе не был таким черным…
Завтрак в замке Бевуар представлял собой старо-английскую трапезу, предназначенную только для тех отважных людей, которые с превеликим удовольствием склоняли свои головы, клали локти на стол и приступали к еде. Для лорда Шортленда было особое, выбранное им самим меню: он начинал с каши, за ней шла копченая рыба, сосиски, яичница-болтунья и ветчина, и, наконец, джем. И не существовало лучшего доказательства его превосходного настроения, чем тот казалось бы незначительный факт, что он брал поджаренный тост, ибо он относился к той группе людей, которые, если обстоятельства складываются как нельзя лучше, за завтраком могут заставить краснеть и ленточных червей. Друзья лорда частенько подмечали его выдающееся мастерство, с которым он орудовал вилкой и ножом. «У Шортлендса, - говаривали они, - могут быть недостатки, но завтракать он умеет!»
Он выпил кофе и налил вторую чашку. Десбург Топпинг, который в тем временем подкреплялся яичницей-болтуньей, поднялся, дабы достать ветчину из буфета.
- Кобболд младший только что уехал, - сказал он, возвратившись к столу.
- Н-да?
- Да. Позавтракал впопыхах - сказал, что должен быть в Лондоне рано утром.
- Н-да?
- По всей вероятности он хотел бы, чтобы Вы осмотрели его глаз.
Лорд Шортлендс не был слишком сообразительным, но и он понял, что ничего не знает о глазе Майка.
- У него огромный синяк.
- Как же его угораздило?
- Хех! Я бы тоже хотел это знать, но ведь он молчит, как рыба об лед! Я сказал ему, что его глаз выглядит ужасно, а он уклончиво ответил мне, что в жизни любого человека рано или поздно появится ужасный глаз.
- Может, он наткунлся на что-нибудь...
- Возможно.
Зависла пауза и Десбург Топпинг принялся за свою ветчину.
- Но на что?
- Что "на что"?
- На что он мог наткнуться?
Лорд Шортлендс пытался выдумать какое-нибудь препятствие, с которым мог так трагично встретиться человекческий глаз.
- Может, на дверь?
- Но тогда почему бы не сказать прямо?
- Не знаю...
- Вот и я тоже. Загадка.
- Еще какая!
- В этом доме происходит куча вещей, которые требуют объяснения. Вы слышали шум ночью?
- Шум?
- Я тут же проснулся!
Лорд Шортлендс был в том превосходном настроении, когда любые разговоры за завтраком казались ему безумно утомительными. Этот не был исключением.
- Нет, я, - лорд Шортлендс глубоко зевнул, - нет, я спал.
- Так вот около двух часов ночи я слышал какой-то шум. Как будто что-то разбилось. Я отчетливо его слышал. И это далеко не все, чему я хотел бы найти объяснение. Послушайте, - сказал Десбург, и пришурившись, посмотрел на лорда через свои пенсне, как будто бы он был представителем Скотланд Ярда на суде. - Что Вы думаете о том парне, назвывшимсяРоссистером?
Лорд Шортлендс облизал губы. Обычно это выражало радость. Но только не сейчас. Боже, как он хотел, чтобы их беседа прервалась. Бог внял его молитвам. Издалека донесся голос Космо Блэра. Дверь распахнулась и на пороге появилась Клэр в сопровождении известного драматурга.
- Мой дорогой Шортлендс!
- Доброе утро, отец.
- Доброе утро, - сказал лорд Шортлендс, чувствуя, что только что избавившись от одного дьявола, был немедленно захвачем семью более кровожадными, чем тот первый. Когда он молился о том, чтобы их беседа как можно скорей прервалась бы, меньше всего он хотел, чтобы она прервалась приходом Космо Блэр.
Солнечный свет еще одного благого денька раззолотил старинные стены замка Бивор. Часы над конюшней отбили девять громких ударов. Войдя в комнату, отведенную для завтрака, лорд Шортлэндс еле слышно вздохнул в досаде, увидев, что Десбораф Топпинг уже сидит за столом. Он так надеялся побыть в уединении. Хотя мысли его не отличались веселостью, он все же предпочитал обдумать их в одиночестве.
- Эй, привет! – сказал Десбораф Топпинг.
- Доброе утро. Доброе утро, – ответил лорд Шортлэндс.
Его голос звучал приглушено. Он был бледен, а веки его словно налиты свинцом – лорд напоминал дворецкого, который примчался с первым поездом. Причиной же тому была бессоница. Вряд ли найдется что-либо столь же противопоказанное безмятежному сну, как неожиданный крах всех надежд и мечтаний да еще на ночь глядя. Когда в тот несчастный момент ссоры Август Робб швырнул свою сумку с инструментами в ров с водой, он окончательно лишил пятого графа шансов на ночной отдых. С двух часов ночи несчастный лорд метался на подушке, сон его был прерывист и беспокоен, а пробудился он - без всякой надежды заснуть снова - в тот самый час, когда вездесущая птица вылетает на охоту за червяками.
- Хорошенький денечек, - сказал Десбораф Топпинг. – Не пробуйте бекон, эта девчонка опять его сожгла.
- Хм? – К несчастью для зятя, любившего полакомится кусочком бекона по утрам, это досадная ситуация оставила его равнодушным.
- До золы, черт ее подери. Слава богу, миссис Пунтер возвращается сегодня днем.
Глаза лорда Шортлэндса наполнились бескрайней тоской. Он был осведомлен о надвигающемся возвращении миссис Пунтер, и еще вчера вечером надеялся приветствовать ее новостью, что стал состоятельным человеком. Но Август Робб вдребезги разбил его мечты. Он налил себе черный кофе, но кофе не был столь черен, сколь были его мысли об Августе Роббе.
Завтрак в замке Бивор подавался в традициях старой доброй Англии и был предназначен для здоровых людей, которые налегают на него, раскинув локти в стороны и не отрывая головы от тарелки. Лорд Шортлэндс при желании мог начать с овсянки, продолжить копченной сельдью, сосисками, яичницей, холодной ветчиной, и завершить джемом. И ничто иное столь откровенно не свидетельствовало об угнетенном состоянии его духа, чем то обстоятельство, что он всего лишь ограничился сухариком, ибо при нормальном положении вещей в его привычках было за утренней трапезой дать фору даже ленточным червям. Его сноровка с вилкой и ножом часто отмечалась друзьями. «Шортлэндс, - говорили они. Может и не во всем ловок, но завтракать он умеет».
Он допил кофе и снова наполнил чашку. Десбораф Топпинг, подкрепляющийся яичницей, поднялся и положил себе ветчину из буфета.
- Юный Коббольд, только что уехал, - сказал он, возвращаясь к столу.
- Хм?
- Ага, торопился с завтраком. Сказал, что ему нужно срочно в Лондон.
- Хм?
- Вероятно хотел показать свой глаз.
Лорд Шортлэндс не относился к сообразительным особам, но даже до него дошло, что он не в курсе того, что у Майка с глазом.
- Какой глаз?
- У него синяк под глазом.
- И как он его получил?
- О, я бы и сам не прочь узнать, но он мне не доверился. Я ему сказал: «Твой глаз выглядит паршиво!» А он ответил: «У каждого в жизни может быть паршивый глаз». Уклончиво так.
- Может он спотыкнулся обо что-то?
- Возможно.
Десбораф Топпинг сделал молчаливую паузу, отдав дань ветчине.
- Но обо что?
- Обо что?
- Вот я и спрашиваю: обо что, обо что он мог спотыкнуться?
Лорд Шортлэндс старался вспомнить вещи, на которые мог налететь человеческий глаз.
- Дверь?
- Но почему об этом нельзя было сказать?
- Не знаю.
- И я тоже. Загадочно.
- Действительно.
- В этом доме еще много чего творится, что требует объяснения. Вы слышали грохот сегодня ночью?
- Грохот?
- Он меня пробудил.
В состоянии, в котором находился лорд Шортлэндс, любая беседа за завтраком была бы для него пыткой, ну а эту он находил особо мучительной.
- Нет. Я... н-ничего не слышал.
- Да, был грохот. Примерно около двух утра. Звук - похожий на грохот, как если бы что-то … грохнули. Я отчетливо его слышал. Но это не единственное, что требует объяснения.
- Послушайте, - продолжил Десбораф Топпинг, пронзительно пялясь на него сквозь пенсне словно сыщик Скотлэнд-Ярда на допросе. – Что вы думаете о том парне, который именует себя Росситер?
Лорд Шортлэндс облизнул губы. Обычно это выражение обозначает удовольствие. Но не в данном случае. Он молил бога, чтобы тот прервал эту беседу с глазу на глаз, и его молитвы были услышаны. Голос Космо Блейра напевал песню, доносящуюся откуда-то снаружи. Дверь отворилась и вошла Клэр, сопровождаемая знаменитым драматургом.
- А! Мой дорогой Шортлэндс!
- Доброе утро, отец.
- Доброе утро, - ответил лорд Шортлэндс, почувствовав, что попал из огня да в полымя. Когда он молился о том, чтобы кто-нибудь прервал этот невыносимый разговор с Десборафом Топпингом, он не на секунду не подумал, что этот кто-то может оказаться Космо Блэйром.
Солнечный свет очередного благоуханного дня позолотил старые стены дворца Бивор. Часы над конюшней неторопливо пробили девять раз. А лорд Шортлэндс, входя в столовую, тяжко вздохнул, когда увидел Десборо Топпинга за столом. Он надеялся на одиночество. Хоть и мрачны были его мысли, хотелось побыть с ними наедине.
- О, приветствую, - поздоровался Десборо Топпинг. - С добрым утром!
- С добрым утром! - ответил лорд Шортлэндс.
Говорил он вяло, был бледен, с налившимися свинцом глазами, и выглядел словно кутивший всю ночь дворецкий, потому что поспать удалось мало. Ничто так не сбивает сонливость, как неожиданное крушение всех надежд и мечтаний на ночь глядя, и когда Августус Робб в тот горький момент ссоры швырнул сумку с инструментами в ров, он разбил все шансы пятого графа на добрый ночной сон. С двух часов не переставая несчастный пэр метался по подушке, проваливаясь в сон лишь ненадолго и просыпаясь без всякой надежды снова заснуть под утро, когда умная птица уже летит за червячком.
- Хороший выдался денек, - сказал Десборо Топпинг. - Не берите бекон, - посоветовал он, - Эта девчонка снова его сожгла.
- Ох? - произнес лорд Шортлэндс. Трагедия для его зятя, любившего утром съесть ломтик бекона, это несчастье оставило его равнодушным.
- До угольков, растяпа. Слава богу, сегодня днем возвращается миссис Пантер.
Глаза лорда Шортлэндса наполнились бесконечной грустью. Ему было известно о скором возвращении миссис Пантер, и вчера вечером он надеялся, что сможет встретить ее радостной вестью о том, что стал состоятельным господином. Августос Робб разбил эти мечты. Лорд налил себе кофе – черного кофе, но мысли об Августосе Роббе были еще чернее.
Завтрак во дворце Бивор проходил как трапеза в староанглийском стиле, в самый раз для сильных мужчин, которые, наклонившись над тарелкой и расставив локти, принимались за еду. Будь у него желание, лорд Шортлэндс начал бы с овсянки, потом взялся бы за копченую рыбу, сосиски, омлет и холодную ветчину, а закончил бы джемом; но он просто взял сухой ломтик тоста, и это было лучшим свидетельством его состояния, поскольку в иных обстоятельствах, глядя на него за завтраком, и солитер устыдится. Друзья нередко отмечали его удаль с ножом и вилкой в руках. Они, бывало, говорили: «Может, у Шортлэндса и есть недостатки, но завтракать он умеет».
Он допил кофе и налил еще чашку. Десборо Топпинг, который подкреплялся омлетом, поднялся и положил себе ветчины из буфета.
- Юный Кобболд только что ушел, - сказал он, возвращаясь к столу.
- Правда?
- Да. Наскоро позавтракал. Сказал, что должен поспеть в Лондон рано. - Возможно, хотел, чтоб его глаз осмотрел доктор.
Лорд Шортлэндс не был так уж сообразителен, но даже он понял, что про глаз Майка, видимо, ничего не знает.
- Какой глаз?
- У него подбит глаз.
- Как это вышло?
- А-а, вот и я хотел бы знать, но он не сказал. Я ему говорю «Вот так беда у тебя с глазом», а он в ответ: «У всех в жизни бывает беда с глазом». Хитер.
- Может, он ударился обо что-то?
- Возможно.
Десборо Топпинг принялся за ветчину и на некоторое время замолчал.
- Но что?
- Что?
- Я и спрашиваю – Что? Обо что он мог удариться?
Лорд Шортлэндс пытался придумать, с чем можно столкнуться глазом.
- Дверь?
- Тогда почему бы так и не сказать?
- Не знаю.
- Я тоже. Загадка.
- Да уж.
- В этом доме многое требует объяснения. Вы слышали грохот ночью?
- Грохот?
- Я даже проснулся.
Лорд Шортлэндс был в таком состоянии, когда любой разговор за завтраком будет раздражать, но этот был особенно тяжким.
- Нет. Я ничего не слышал.
- Так вот, что-то прогремело. Около двух пополуночи. Такой треск, будто что-то разбилось. Я отчетливо слышал. И хотелось бы выяснить не только это. Слушайте, - сказал Десборо Топпинг, внимательно глядя через пенсне, как сыщик Скотланд-Ярда, напавший на след преступника, - что Вы думаете о человеке, назвавшемся Росситер?
Лорд Шортлэндс облизнулся. Такая фраза обычно означает удовольствие. Но в данном случае было не так. Он взмолился, чтоб этот тет-а-тет как-нибудь прекратился, и молитва его была услышана. Извне донесся голос Космо Блэра, напевавшего песню. Открылась дверь и вошла Клэр, а за ней и сам знаменитый драматург.
- Ах, дорогой мой Шортлэндс!
- Доброе утро, отец.
- Доброе утро, - сказал лорд Шортлэндс, чувствуя себя человеком, который не успел от одного черта избавиться, как набросились семеро других, да хуже первого. Когда он взмолился, чтоб его разговор с Десборо Топпингом прервался, у него и мысли не было о Космо Блэре.
Солнечные лучи позолотили древние стены Бивер-касл. Часы над конюшней приглушенно пробили девять раз. Меж тем лорд Шортландс, войдя в комнату для завтрака и узрев за столом Десбурга Топпинга, испустил тяжкий вздох. Как же он надеялся позавтракать в одиночестве! Гнетущие мысли завладели его светлостью – мысли, которые надлежит обдумывать в уединении.
-А, это вы, - сказал Десбург Топпинг, - доброе утро.
-Доброе утро, - уныло ответствовал лорд Шортландс.
Бледный, с опухшими от недосыпания глазами, сегодня утром лорд Шортландс походил на подгулявшего дворецкого, ибо ничто так мало не способствует безмятежной дреме, как крушение всех надежд и чаяний прямо перед отходом ко сну. Зашвырнув в порыве оскорбленного самолюбия сумку с инструментами в ров, Огастус Робб коварно похитил сон пятого графа. С двух часов ночи несчастный пэр беспокойно метался по кровати, засыпая лишь урывками и окончательно проснувшись в тот час, когда хитроумная птичка пасет зазевавшегося червячка.
-Славный денек, - заметил Десбург Топпинг. – Ветчину не трогайте, - посоветовал он, - нынче эта девица опять ее пересушила.
-Да? – рассеянно переспросил лорд Шортландс. Сердце его светлости осталось глухо к страданиям зятя, вынужденного сегодня утром прозябать без любимой ветчины.
-Одни головешки, чтоб ее! Слава Богу, миссис Пантер возвращается после обеда.
В глазах лорда Шортландса застыла вселенская скорбь. Прошлый вечер он провел в мечтах о скором возвращении миссис Пантер и о том, как обрадует ее вестью о свалившемся на него богатстве. Ныне благодаря Огастусу Роббу мечты эти обратились в прах. Сегодня утром черные мысли об Огастусе Роббе вполне могли соперничать с крепчайшим черным кофе в чашке его светлости.
Завтракали в Бивер-касл в лучших традициях старой доброй Англии. То была трапеза не для слабых духом – локти в стороны, грудь вперед – люди, садившиеся за стол в замке, не жаловались на отсутствие аппетита. Начинал лорд Шортландс, ежели таково было желание его светлости, с овсянки, затем плавно переходил к копченой селедке, сосискам, яичнице-болтунье и ветчине, напоследок заедая все это джемом. Посему ничто не свидетельствовало о гнетущем лорда Шортландса беспокойстве вернее, чем жалкий пересушенный тост, который он сжимал в руке сегодня утром! И это человек, который по утрам способен был посрамить солитера? Мастерство, с которым лорд Шортландс управлялся с ножом и вилкой, не раз отмечалось его приятелями. - Шортландс – не ангел, - бывало, говаривали они, - но уж завтракает - будь здоров!
Лорд Шортланд снова наполнил чашку. Меж тем, подкрепившись яичницей, Десбург Топпинг встал и подцепил кусок ветчины с буфета.
-Юный Кобболд уехал, - заметил он, возвращаясь к столу.
-Да?
-Даже толком не позавтракал. Сказал, что хочет успеть к утреннему лондонскому поезду.
-Да?
-Наверное, беспокоится о своем подбитом глазе.
Нельзя сказать, чтобы лорд Шортландс славился особой сообразительностью, однако он вполне способен был уразуметь, что лучше прикинуться несведущим.
-Глазе?
-У него синяк под глазом.
-Как его угораздило?
-Хотел бы я знать, только он не говорит. Я ему сказал: «Ну и вид у вас». – А он в ответ: «Не зарекайтесь, от этого никто не застрахован». – Подозрительно, что и говорить.
-Наверное, врезался во что-то.
-Кто его знает.
Некоторое время Десбург Топпинг молча воздавал должное ветчине.
-Во что?
-Что значит, во что?
-Вот именно, во что? Куда он мог врезаться?
Лорд Шортландс честно попытался представить себе, во что можно врезаться глазом.
-В дверь?
-Почему тогда прямо не сказать?
-Понятия не имею.
-Вот и я. Загадочно все это.
-Более чем.
-В последнее время в этом доме творится что-то неладное. Слыхали вы прошлой ночью грохот?
-Какой-такой грохот?
-Меня разбудил грохот.
Лорд Шортландс пребывал в том состоянии, в котором душу тяготит любой застольный разговор, а уж подобный поворот темы и вовсе расстроил его светлость.
-Ничего я не слышал.
-Ну да, грохот. Около двух часов. Такой грохочущий звук, словно что-то где-то э… грохнуло. Очень четкий. И это еще не все, - Десбург Топпинг, бдительный, словно сыщик из Скотланд-Ярда, проницательно воззрился на его светлость сквозь пенсне, - что вы думаете об этом малом, который именует себя Розитером?
Лорд Шортландс облизал губы, впрочем, отнюдь не в предвкушении удовольствия. Он взмолился, чтобы хоть что-нибудь прервало сей неприятный тет-а-тет, и молитвы его светлости были услышаны. Раздался голос Космо Блера. В дверях появилась Клер. Сопровождал ее с пением на устах не кто иной, как знаменитый драматург.
-А, и вы здесь, дорогой мой Шортландс!
-Доброе утро, папа.
-Доброе утро, - лорд Шортландс чувствовал себя, как тот несчастный, одолеваемый бесами – не успел избавиться от одного, как немедля был атакован семеркой его куда более мерзких собратьев. Взмолившись о вмешательстве провидения, меньше всего лорд Шортландс желал лицезреть Космо Блера.
Солнечные лучи нового благоухающего дня озолотили старинные стены Замка Бивор. Часы над конюшнями отбили девять равномерных ударов. Лорд Шортлэндс вошел в столовую и тяжело вздохнул, заметив сидящего за столом Десборо Топпинга. Лорд Шортлэндс жаждал уединения. Он хотел остаться наедине со своими мрачными мыслями.
«О, привет», - воскликнул Десборо Топпинг. «Доброе утро, доброе утро», - пробормотал лорд Шортлэндс.
Он говорил угрюмо. Он казался бледным, с тяжелыми, будто налитыми свинцом глазами и выглядел больше как дворецкий, вернувшийся под утро - ночью он едва сомкнул глаз. Вряд ли можно найти что-либо менее способствующее здоровому сну, чем внезапный крах всех надежд и мечтаний как раз тогда, когда нужно идти спать. Кроме того, Огустус Робб, уронив в этот несчастливый момент свои инструменты в ров, лишил уже изрядно раздраженного пятого графа последнего шанса на хороший отдых. Начиная с двух часов, несчастный лорд беспокойно ворочался на кровати, изредка впадая в легкую дремоту и окончательно проснувшись, уже не чая насладиться дальнейшим отдыхом в час, когда сообразительные птицы устремляются на охоту на червяков.
«Прекрасный день», - заметил Десборо Топпинг. - «На твоем месте я бы не пробовал бекон», - посоветовал он. – «Эта девчонка опять его пережарила».
«Да?» - безразлично переспросил лорд Шортлдэндс. Настоящая трагедия для его зятя, который никогда бы не отказался от кусочка бекона утром, это неприятное происшествие оставило его на сей раз равнодушным.
«Так пережарила, проклятая девчонка... одна зола... Слава Богу, миссис Пантер вернется сегодня днем».
Выражение бесконечной грусти отразилось в глазах мистера Шортлэндса. Он знал о приближающем приезде миссис Пантер, и прошлым вечером он надеялся, что сможет обрадовать ее новостями о будущем капитале. Огустус Робб разрушил его мечту. Лорд отпил немного черного кофе – кофе цветом не чернее, чем его мысли об Огусте Роббе.
Завтрак в замке Бивор представлял собой величественное пиршество, проводимое в соответствии со старыми английскими традициями. Оно предназначалось для крепких людей, которые с решимостью и осанкой, достойными настоящих воинов, охотно приступали к трапезе. Лорд Шортлэндс (в соответствии со своими желаниями) частенько начинал с каши, затем приступал к копченой рыбе, колбасе, омлету и холодной ветчине, а завершал все мармеладом; и ничего так ярко не свидетельствовало о его душевном состоянии, как то, что на этот раз он ограничился одним куском сухого тоста – в обычное время его аппетиту позавидовал бы даже солитер. Его друзья давно подмечали, как ловко он управляется ножом и вилкой. «У Шортлэндса», - говаривали они, - «есть свои недостатки, но вот в завтраке он знает толк».
Допив кофе, он налил еще одну чашку. Десборо Топпинг, который уже основательно подкрепился омлетом, поднялся, чтобы добраться до ветчины, лежащей в стороне на буфете.
«Молодой Кобболд только что уехал», - сказал он, возвращаясь к столу.
«Неужели?»
«Да. Просто проглотил завтрак. Сказал, что должен быть рано в Лондоне».
«Неужели?»
«Возможно, хотел, чтобы посмотрели его глаз».
Лорд Шортлэндс был не очень сообразителен, но даже он понял, что, ничего, должно быть, не знает о глазе Майка.
«Какой глаз?»
«У него же синяк под глазом».
«Как это вышло?»
«Я бы тоже хотел знать, но он ничего мне не сказал. Я ему говорю: “Скверно у тебя с глазом”, а он отвечает, что в жизни каждого случается вот так скверно с глазами». Крайне уклончиво».
«Может, он натолкнулся на что-то».
«Может быть».
Десборо Топпинг принялся за ветчину, ненадолго замолчав.
«Но на что?»
«Что?»
«То, что я сказал, на что он мог натолкнуться?»
Лорд Шортлэндс призадумался, с чем может столкнуться человеческий глаз.
«На дверь?»
«Тогда, почему бы так не сказать?»
«Я не знаю».
«И я тоже. Очень странно».
«Крайне странно».
«Слишком много происходит в этом доме, что нуждается в объяснении. Ты слышал ночью какой-то грохот?»
«Грохот?»
«Он меня разбудил».
Лорд Шортлэндс находился в том состоянии духа, когда любая беседа за завтраком была бы утомительной, но эта была особенно трудна.
«Я, э, ничего не слышал». «Точно был грохот. Около двух утра. Такой грохочущий звук, как будто, э, что-то грохнуло. Я отчетливо слышал. И это не единственное, что я хотел бы понять. Слушай», - сказал Десборо Топпинг, пронзительно всматриваясь через пенсне, как детектив из Скотленд-ярда, преследующий преступника, - «что ты думаешь о том парне, что называет себя Росситер?»
Лорд Шортлэндс облизал губы. Такая фраза обычно предвосхищает веселый рассказ. Но сейчас все было по-другому. Он взмолился, чтобы что-нибудь прекратило этот невозможный тет-а-тет, и его молитвы были услышаны. Откуда-то снаружи послышался голос поющего Космо Блэра. Дверь открылась, и вошла Клэр в сопровождении выдающегося драматурга.
«А, мой дорогой Шортлэндс».
«Доброе утро, отец».
«Доброе утро», - ответил лорд Шортладс, чувствуя себя, как человек, только избавившийся от одного мучителя и получивший взамен семеро других, пострашнее первого. Когда он взмолился, чтобы что-то прервало беседу с Десборо Топпингом, он никак не ожидал, что это будет Космо Блэр.
Нежные лучи солнца окрасили древние стены замка Бивер в золотой цвет. Часы над конюшнй пробили девять мелодичых ударов. Лорд Шотлэндс тяжело, но тихо, вздохнул, когда, в столовой за столом он увидел Десбороу Топпин. Шотлэндс надеялся на уединение. Неcмотря на мрачны мысли, он предпочел бы остаться на едине именно с ними.
– Здравствуйте, – сказал Десбороу Топпин, – доброе утро.
– Доброе утро, – ответил Лорд Шотлэндс.
Говорил он мрачно. Сам был бледен, с тяжелыми мешками под глазами, как если бы он был лакеем, которому пришлось рано встать, чтобы сходить за молоком. Он мало спал. Ничто не может так повергнуть в уныние, как потеря надежды на здоровый сон как раз в тот момент, когда сон неободим больше всего. И, когда Августус Роб в этот самый неподходящий момент с грохотом бросил свои инструменты в ров, он был пятым, кто нарушил все планы графа хорошо выспаться. И, начиная с двух часов, несчастный человек благородного происхождения мял свою подушку, находясь в полусонном состоянии, а через час, с птицами, которые начинали свою деятельность, все надежды хоть немного отдохнуть, исчезли вовсе.
– Замечательный день, – сказал Десбороу Топпин. – Не прикасайтесь к бекону, – посоветовал он. – эта девчонка снова сожгла его.
– Да... – отреагировал лорд Шотлэндс. Такой поворот событий был трагедией для его сына, который любил на утро кушать бекон, но это происшествие ни чуть не затронуло лорда.
– До углей, черт бы ее побрал. Слава Богу Мисис Пунтер будет сегодня во второй половине дня.
Глаза лорда Шотлэндса свидетельствовали об огромной печали. Он был осведомлен о скором возвращении миссис Пунтер, и прошлой ночью надеялся встретить ее новостью о том, что стал состоятельным человеком. Но Августус Робб развеял эти грезы. Лорд налил себе мрачный черный кофе, но мрачные воспоминания об Августусе Роббе были куда темнее этого самого кофе.
Завтрак в замке Бивер напоминал старую английскую манеру проведения трапез и предназначался для настоящих мужчин, которые любили склониться над тарелкой, и есть все, что было поесть. Завтрак для лорда Шотлэндса начался, и если бы лорд желал, завтрак мог бы начаться с овсянки, продолжиться сосисками, омлетом, холодной ветчиной, и сверх ко всему этому мармеладом. И ничто не выразило бы его внутреннее состояние лучше, чем его поступок: он просто взял кусочек сухого хлеба. А лорд, если обстоятельства тому способствовали, мог заморить червячка. Его удаль при обращении с ножом и вилкой часто привлекала внимание его друзей. “Шотлэндс, – обычно говорили они, – что-что, а завтракать ты умеешь”.
Он выпил свой кофе и наполнил свою чашечку снова. Десбороу Топпин, подкреплялся омлетом. После этого Топпин встал, подошёл к буфету и положил себе ветчины.
– Молодой Кобольд только что уехал, – сказал он, возвращаясь к столу.
– Да?
– Да. Едва успел позавтракать. Сказал, что ему рано нужно быть в Лондоне.
– Ну и…?
– Возможно, хотел, чтобы посмотрели его глаз.
Лорд Шотлэндс не отличался сообразительностью, но даже он понял, что про глаз Майка он ничего не знал.
– А что с глазом?
– Синяк у него под глазом.
– А как так получилось?
– Я бы тоже хотел это знать, но он мне ничего не сказал. Я сказал ему, что у него отвратительный синяк, на что он мне уклончиво ответил: «В жизни хоть раз у каждого должен быть отвратительный синяк»
– Возможно, он на что-то наткнулся.
– Может быть.
Воспользовавшись моментом, Десбороу Топпин тихо принялся за свою ветчину.
– Но что?
– Что?
– Что это я спрашиваю. Что бы это могло быть, на что он наткнулся?
Лорд Шотлэндс постарался представить, чем можно было бы поставить синяк под глазом.
– Дверь?
– Тогда зачем было скрывать?
– Не знаю.
– Я тоже не знаю. Странно.
– Более чем.
– В доме много чего происходит, и я бы хотел найти всему этому объяснение. Вы слышали грохот ночью?
– Грохот?
– Он меня разбудил.
Лорд Шотлэндс был в состоянии, когда любой разговор за столом был причиной раздражения. А этот разговор раздражал его очень сильно.
– Нет. Я ничего не слышал.
– Был некий шум около двух часов ночи. Какой-то треск, как если бы что-то сломали. Я это слышал отчетливо. И это не единственное, что меня инетересует, - сказал Десбороу Топпин, пристально глядя через пенсне, как если бы он был работником Скотланд Ярда, – а что с тем парнем, который называет себя Росситер?
Лорд Шотлэндс закусил губу. Этот жест обчно обозначал удовольствие. Но в этом случае, от удовольствия он был далек. Шотлэдс молился, чтобы этот тет-а-тет был хоть чем-то прерван. И его молитва был услышана. Снарружи послышался голос поющего Космо Блара. Дверь распахнулась и вслед за Кларой вошел знаменитый сценарист.
– А, дорогой Шотлэндс.
– Доброе утро отец.
– Доброе утро, – сказал лорд Шотлэндс. Он ощутил себя человеком, который избавившись от одного демона, был одолеваем семью другими. Когда он умолял небеса избавить его от Десбороу Топпин, он и представить не мог, что это избавление придет с Бларом.
Свет зарождающегося дня озарил древние стены Бивор-Касла.Часы над конюшней пробили девять.Лорд Шортлендс вошел в столовую и тихо вздохнул,увидев там восседавшего за столом Десборо Топпинга.Ведь он рассчитывал побыть в одиночестве.Сколь ни мрачны были мысли лорда, ему хотелось остаться с ними наедине.
-О,привет - воскликнул Десборо Топпинг.- Доброе утро.
-Доброе утро - ответил лорд Шортлендс.
В голосе лорда звучало уныние.Он был бледен,взор его был затуманен,и вцелом Шортлендс походил на дворецкого,вернувшегося домой под утро,поскольку ему не удалось поспать вдоволь.Мало найдется на свете вещей,менее способствующих погружению в дремоту,чем крушение всех надежд на сон грядущий,и когда Огастес Робб в пылу ссоры швырнул свой чемодан с инструментами в канаву,он окончательно лишил пятого графа возможности отдохнуть.С двух часов ночи горемычный лорд ворочался на подушке,забываясь сном лишь на мгновение,а затем просыпаясь без надежды на дальнейший отдых,и это продолжалось до того часа,когда умная ранняя пташка приступает к ловле червячков.
-Отличный день - сказал Десборо Топпинг.- Не советую брать копченую грудинку.Эта служанка опять её сожгла.
-Да?-переспросил лорд Шортлендс.Это могло стать истинной трагедией для его зятя,любившего утром полакомиться грудинкой,но самого лорда сие несчастье оставило равнодушным.
-Превратила в золу,будь она неладна.Слава богу,миссис Пантер возвращается сегодня.
Во взоре лорда Шортлендса отразилась беспредельная тоска.Он знал о скором возвращении миссис Пантер,и минувшим вечером лелеял мечту встретить её известием о том,что ему удалось разбогатеть.Огастес Робб разбил эту мечту вдребезги.Лорд налил себе черного кофе,который своей чернотой все же не мог сравниться с его мыслями об Огастесе Роббе.
Завтрак в Бивор-Касле являл собой трапезу в величественной староанглийской манере,рассчитанной на выносливых господ,которые ели,облокотившись на подлокотники и не отрываясь от тарелки.Пожелай того лорд Шортлендс,он мог бы начать завтрак с овсянки,затем перейти к копченому лососю,сарделькам,яичнице с ветчиной,и завершить трапезу апельсинным джемом;ничто не могло свидетельствовать о настроении лорда красноречивее того факта,что он сьел всего лишь один сухой тост,хотя в лучшие времена за завтраком был способен посрамить удава.Умелое обращение лорда со столовыми приборами стало предметом внимания его друзей."У Шортледса есть свои недостатки - говаривали они,- но по части завтрака он мастер."
Лорд допил кофе и вновь наполнил чашку.Подкрепившийся яичницей Десборо Топпинг поднялся из-за стола и достал из буфета ветчину.
-Молодой Коббольд только что уехал.
-Правда?
-Да.Позавтракал в спешке.Сказал,что рано утром должен быть в Лондоне.
-Неужели?
-Наверное хотел решить проблему со своим глазом.
Лорд Шортлендс не отличался быстротой ума,но даже он сообразил,что не имеет ни малейшего представления о проблеме с глазом Майка.
-А что с его глазом?
-У него сучок в глазу.
-Как он туда попал?
-Это мне тоже хотелось бы узнать,да он не признается.Я ему говорю:"Это же не сучок в глазу,а целое бревно.А он мне на это:"У любого в глазу можно отыскать сучок." Увиливает.
-Быть может он наткнулся на что-то.
-Возможно.
Некоторое время Десборо Топпинг молча вкушал ветчину.
-Но на что?
-В каком смысле?
-Я спрашиваю - на что он мог наткнуться?
Лорд Шортлендс попытался представить предметы,на которые мог бы наткнуться человеческий глаз.
-Быть может на дверь?
-Тогда почему бы так и не сказать.
-Не знаю.
-Я тоже.Странно.
-Весьма.
-В этом доме твориться много необъяснимого.Вы слышали ночью грохот?
-Грохот?
-Он меня разбудил.
Лорд Шортлендс был в таком состоянии,когда любая застольная беседа кажеться утомительной,а этот разговор был утомителен вдвойне.
-Нет,я ничего не слышал.
-Около двух ночи был такой грохот,словно что-то разбилось.Я отчетливо это слышал.И это не единственная загадка,требующая объяснения.Послушайте,-сказал Десборо Топпинг,пристально всматриваясь в лорда сквозь пенсне,словно сыщик Скотланд-Ярда,почуявший след,- что у вас общего с тем парнем,который назвался Росситером?
Лорд Шортлендс облизал пересохшие губы. Эта фраза обычно является свидетельством веселого расположения духа,но в данном случае все было не так. Лорд молился о ниспослании чуда,способного прервать эту беседу тет-а-тет,и его молитва была услышана. Раскатистый голос Космо Блера раздался еще до появления его хозяина.Дверь открылась и в столову вошла Клер в сопровождении знаменитого драматурга.
-О,мой дорогой Шортлендс.
-Доброе утро,отец.
-Доброе утро - сказал лорд Шортлендс,чувствуя себя подобно человеку,которым после изгнания одного демона тут же завладело семь других,еще хуже прежнего.Когда лорд молил о чуде,способном прервать его беседу с Десборо Топпингом, он не имел в виду Космо Блера.
Солнечный свет еще одного целительного дня позолотил древние стены Биворского замка. Мелодичный звон башенных часов прозвучал над конюшнями в девятый раз. И лорд Шотлэндс, входящий в столовую, издал тихий вздох, когда увидел Дисбороу Топина, сидящего у стола. Он предвкушал уединение.И хотя мысли его были мрачными, он хотел остаться наедине с ними.
- Хелло, - сказал Дисбороу Топин. –Доброе утро.
- Доброе утро, - ответил лорд Шотлэндс. Он говорил вяло. Бледный со свинцовым взглядом он был похож на дворецкого, пришедшего домой с молоком за недосыпание.
Существует незначительное количество вещей наименьшим образом способствующих сну, нежели крушение всех чьих-либо надежд и грез, витающих во время отхода ко сну, и когда Аугустос Робб в злополучный момент раздражения швырнул свою сумку с инструментами в ров, наполненный водой, он разрушил пятую попытку графа на вечерний отдых. Начиная с двух часов несчастный пэр метался по подушке, засыпая лишь на минуты и пробуждаясь в надежде заснуть позднее в час, когда умные птицы приступают к ковырянию червячков.
- Хороший день, - сказал Дисбороу Топин. –Не прикасайтесь к бекону, -посоветовал он. – Эта девчонка сожгла его снова.
- Оу? –произнес лорд Шотлэндс. Несчастный случай, бывший трагедией для его зятя, любившего съесть кусочек бекона утром, не тронул его.
- Пустое, отругай ее. Слава богу, миссис Пантер возвращается в полдень.
-
Глаза лорда Шотланда выражали безграничное уныние. Он отдавал себе отчет в надвигающемся возвращении миссис Пантер и прошлой ночью надеялся быть в состоянии приветствовать ее новостью о том, что он стал состоятельным человеком. Аугустос Робб разрушил эту мечту. Он налил себе кофе-черный кофе, но не было ничего чернее мыслей Аугусто Робба.
Завтрак в Биворском замке был трапезой в величественной старинной английской манере, предназначенной для стойких людей, которые предпочитали склонять головы, выставлять локти и шествовать на нее. Завтрак, открытый лордом Шотландом, так желавшим этого, был начат с овсяной каши, продолжен копченой рыбой, сосисками, омлетом, холодной ветчиной, и закончен мармеладом: и не было более очевидного доказательства его душевного состояния, чем тот факт, что при возможности вкусно поесть, он взял только ломтик сухого тоста, он, человек, состояние которого в точности таким, что даже солитер мог сгореть со стыда от его утренней пищи.
Мастерство, с которым он владел ножом и вилкой не раз было отмечено его друзьями.
- Шотлэндс,- бывало говорили они, - может и не богат, но он умеет завтракать.
Он выпил чашку кофе и наполнил ее вновь. Дисбороу Топин, подкрепившись омлетом и розовым вином, взял ветчину из буфета.
- Молодой Кобболд только что уехал,- сказал он, возвращаясь за стол.
- Да?
- Да, завтракал второпях. Сказал, что хочет рано попасть в Лондон.
- Да?
- Возможно, хотел, чтобы его глаз был осмотрен.
Лорд Шотлэндс не был сообразительным человеком, но было очевидно, что он ничего не знает о глазе Майка.
- Какой глаз?
- У него черный глаз.
- Как это с ним произошло?
- Я хотел бы знать, но он не рассказал мне. Я сказал ему: У тебя нехороший глаз, и он ответил: «В жизни каждого должно быть немного нехорошего». Уклончиво.
- Возможно, он ударился обо что-нибудь.
- Может быть.
Дисбороу Топин некоторое время молча поедал ветчину.
- Но что?
- Что?
То есть что, я сказал –Что? Обо что он мог удариться?
Лорд Шотлэндс пытался думать о предметах, на которые мог натолкнуться человеческий глаз.
- Дверь?
- Тогда почему он не сказал?
- Я не знаю.
- И я тоже. Таинственно.
- В высшей степени.
- В этом доме много вещей, нуждающихся в объяснениях. Вы слышали грохот ночью?
- Грохот?
- Это разбудило меня.
Лорд Шотлэндс был в положении, когда он хотел найти какую-либо другую тему для разговора, но нашелся только сказать:
- Нет, я ничего не слышал.
- Да, это был грохот. Около двух утра. Такой звук, как будто что-то треснуло.
Я слышал отчетливо. И это не единственная вещь, какую я хотел бы объяснить.
- Слушайте,-сказал Дисбороу Топин пристально вглядываясь через пенсне словно полиция, взявшая след, - что вы сделаете тому парню, которого зовут Роситер?
- Лорд Шотлэндс сомкнул губы. Эта фраза обычно означала шутку. Но не в этом случае.
Он молил бога, чтобы что-нибудь прервало их тет-а-те, и его мольбы были услышаны. Голос Космо Блэр, переходящий в песню, звучал снаружи. Дверь открылась и вошла Клэр, следуя за известныи драматургом.
- Ах, мой дорогой Шотлэндс.
- Доброе утро, папа.
- Доброе утор, сказал лорд Шотлэндс, чувствуя себя человеком, который избавился от одного дьявола, но тут же попал в лапы семерых других, еще более ужасных, чем первый.
Когда он молился, чтобы что-нибудь прервало разговор с Дисбороу Торином, он не думал о Космо Блэр.
Погожим утром солнечные лучи золотили древние стены Биворского замка. Часы над конюшней мягко отзвонили девять. Лорд Шортленд вошел в столовую и подавил вздох, увидев восседающего за столом Десборо Топпинга. А он так хотел побыть наедине со своими мрачными мыслями.
-- О, привет, -- сказал Десборо Топпинг. -- Доброе утро.
-- Доброе утро, -- вяло ответил лорд.
Невыспавшийся, бледный, с темными кругами вокруг глаз, он был похож на дворецкого, вернувшегося домой с петухами. Осознание того, что ваши мечты развеялись как дым здоровому сну не способствует. А когда Огастес Робб в раздражении швырнул свою котомку в ров, он окончательно похоронил надежды пятого графа на сон. Несчастный пэр еще два часа после этого вертелся с боку на бок, задремывая иногда на пару минут, и, наконец, окончательно проснулся вместе с певчими птичками.
-- Прекрасная погода нынче, -- сказал Десборо Топпинг и посоветовал, -- бекон не ешьте. Эта девчонка опять его спалила.
-- А? -- ответил лорд. Трагедия зятя, любившего съесть за завтраком кусочек бекона, оставила его равнодушным.
-- В золу, чтоб ее! Слава богу, миссис Пантер к обеду вернется.
Глаза лорда Шортенда затуманились неопределенной печалью. Он знал о неминуемом возвращении миссис Пантер и надеялся обрадовать ее известием о том, что разбогател. Огастес Робб разрушил эти надежды. Чтобы укрепить свои нервы лорд сделал себе кофе, черный как уголь, но его мысли об Огастесе Роббе были еще чернее.
В Биворском замке завтракали согласно старой доброй английской традиции, созданной крепкими людьми, любившими плотно усесться за стол и хорошенько поесть. Обычно лорд Шортланд предпочитал начинать завтрак с овсянки, продолжать копченой селедкой, сосисками, яичницей, холодной ветчиной, и завершать повидлом. Тот факт, что такой человек, способный при должном расположении духа посрамить за едой даже Гаргантюа, ограничился за завтраком сухим тостом, наглядно показывал его состояние. Друзья лорда часто отмечали его искусное владение ножом и вилкой. "Шортленд" -- говорили они, -- "звезд с неба не хватает, но по части завтраков -- знаток".
Лорд допил кофе и налил себе еще одну чашку. Десборо Топпинг, уминавший яичницу, встал и достал из буфета ветчину.
-- Юный Кобболд только что уехал, -- сказал Топпинг, вернувшись за стол.
-- А?
-- Быстро позавтракал и фьють. Сказал, что должен пораньше попасть в Лондон.
-- А?
-- Может хотел глаз врачу показать.
Лорд Шортленд не отличался быстротой соображения, но до него сразу дошло, что о глазе
Майка он ничего не знает.
-- Какой глаз?
-- У него глаз подбит.
-- Как?
-- Ха, хотел бы я знать. Он мне не сказал. Говорю ему, глаз у вас дурно выглядит, а он в ответ -- в любой жизни есть место дурному глазу. Уклончиво так сказал.
-- Может ударился обо что-то.
-- Может быть.
Десборо Топпинг принялся за ветчину и на некоторое время за столом воцарилось молчание.
-- Но обо что?
-- Что, обо что?
-- Вот я думаю, обо что? Обо что он мог удариться?
Лорд Шортленд попытался представить, во что можно врезаться глазом.
-- Об дверь?
-- Тогда почему прямо не сказал?
-- Не знаю?
-- И я не знаю. Загадка.
-- Угу.
-- В этом доме вообще много загадочного. Слышали ночью грохот?
-- Грохот?
-- Он меня разбудил.
Для лорда Шортленда, в его состоянии, любая застольная беседа была бы тягостна, а уж об этом, -- в особенности.
-- Нет, я ... э-э ... ничего не слышал.
-- Ну, такой грохот был. Около двух ночи. Такой звук, как будто что-то рухнуло. Я отчетливо слышал. И это еще не все. Слушайте, -- сказал Десборо Топпинг, уставившись на лорда сквозь пенсне как следователь на допросе, -- что вы думаете об этом человеке, который назвает себя Росситером?"
Лорд Шортленд облизал губы. Обычно люди облизываются от удовольствия, но не в данном случае. Лорд взмолился про себя, чтобы хоть кто-нибудь пришел и избавил его от этого тет-а-тет, и его молитва была услышана. Послышался голос Козмо Блэра, напевающий какую-то песенку. Открылась дверь и вошла Клэр в сопровождении знаменитого драматурга.
-- А, мой дорогой Шортленд.
-- Доброе утро, отец.
-- Доброе утро, -- ответил лорд, чувствуя, что попал из огня да в полымя. Когда он молился о "ком-нибудь", то не имел в виду Козмо Блэра!
Лучи восходящего солнца позолотили старые стены замка Бевор. Часы над конюшнями мелодично пробили девять. Утро только начиналось, а Лорд Шотленд уже испытал горечь разочарования. Ему так хотелось посидеть за завтраком в одиночестве, погрузившись в свои грустные мысли, но в столовой уже сидел Дезбур Топпинг.
- Доброе утро, - воскликнул он.
- Доброе утро, - глухо отозвался Лорд Шотленд.
Всем своим видом Лорд Шотленд напоминал дворецкого, вернувшегося домой с пением петухов - был бледен, помят и явно не выспался. Ничто так не выбивает из колеи, как внезапное крушение надежды погрузиться на несколько часов в сладкий сон. Когда Август Робб в порыве гнева выкинул ящик с инструментами в канаву, стало ясно, что графу не видать спокойного сна. С двух часов ночи незадачливый пэр ворочался с боку на бок, засыпая и просыпаясь, все еще надеясь выспаться, и так до тех пор, пока не защебетали ранние птицы.
- Чудное сегодня выдалось утро, -сказал Дезбур Топпинг. – Бекон лучше не есть, эта неумеха опять его пережарила.
- Неужели? – процедил Лорд Шотленд.
Трагедия человека, обделенного куском утреннего бекона, оставила его совершенно равнодушным.
- От бекона остались одни угольки. Хвала Всевышнему, сегодня вечером возвращается миссис Пантер.
В глазах Лорда Шотленда отразилась глубокая тоска. Он, зная, что миссис Пантер скоро возвращается, хотел порадовать ее известием о том, что он разбогател, но Август Робб похоронил эту мечту. Мысли пэра витали вокруг Августа Роба. Казалось, они были чернее того кофе, которое пил лорд.
Завтрак в замке Бевор был данью старым традициям. Сервировка как раз подходила для мужчин, не страдающих отсутствием аппетита. Они запросто клали локти на стол и поглощали пищу, ни на минуту не отрываясь от тарелки. Лорд Шотленд мог начать завтрак с овсянки, потом съесть рыбу, колбасу, омлет, холодную ветчину и закончить джемом. Сегодня он смог осилить лишь сухой кусочек хлеба. Таково было душевное состояние человека, который в обычное время по части еды был способен дать форуудаву. По мнению друзей, лорд Шотленд был истинным рыцарем вилки и ножа.
-Шотленд может и не во всем силен, но завтракать точно умеет, - обычно говорили его друзья.
Лорд выпил кофе и налил себе еще чашку. Тем временем Дезбур Топпинг съел омлет и полез в буфет за ветчиной.
- Кобболд только что уехал, - сказал он, возвращаясь к столу.
- Неужели?
- Да, уехал, не позавтракав. Сказал, что ему надо быть с утра в Лондоне.
- Правда?
- Вероятно, хотел показать свой глаз врачу.
Лорд Шотленд не отличался сообразительностью, но даже ему стало очевидно, что про глаз Майка ему лучше помалкивать.
- Какой глаз?
- У него глаз заплыл.
- Как же это так получилось?
- Самому хотелось бы узнать, но он не говорит. Я сказал ему: «Какой у тебя кошмарный глаз!, - а он ответил – С кем не бывает?»
- Может, он обо что-то ударился?
- Все может быть.
Дезбур Топпинг молча приступил к ветчине.
- Но обо что? – спросил лорд Шотленд.
- В смысле «обо что»?
- Я спросил, обо что он мог удариться?
- Об дверь?
- Тогда почему он это скрывает?
- Не знаю.
- И я не знаю. Загадка.
- Верно.
- В этом доме происходит множество странных вещей. Вы слышали шум ночью?
- Шум?
- Меня что-то разбудило ночью.
Лорду Шотленд был в таком состоянии, когда любые беседы за столом просто невыносимы, а эта – в особенности.
- Нет, я ничего не слышал.
-Ну..это было похоже на удар, как будто что-то упало… Я слышал это вполне отчетливо. И это отнюдь не единственная странность в этом доме…
- Так вот, - продолжил Дезбур Топпинг, с интересом глядя сквозь пенсне на собеседника, словно следователь на допросе. – Что вы сделали с парнем, который называет себя Росситер?
Лорд Шотленд облизнул губы. Обычно эти слова вызывают восторг, но Лорду Шотленду радоваться было нечему. Он молил бога, чтобы пришел кто-нибудь и прервал этот неприятный разговор, и его молитвы были услышаны. До них донеслось пение Космо Блэра. Дверь отворилась, и в столовую вошла Клэр в сопровождении своего гения.
- О, мой дорогой Шотленд, - поприветствовал его писатель.
- Доброе утро, отец.
- С добрым утром, - ответил Лорд Шотленд. Он чувствовал, как на него, только что избавившегося от одного демона, тут же напали семеро других. Когда лорд молился, чтобы кто-нибудь пришел и избавил его от общения с Дезбуром Топпингом, он меньше всего думал о Космо Блэре.
Сияние нового благоуханного дня позолотило древние стены Бивер-касл. Часы над конюшнями издали девять гулких ударов. А лорд Шортландс вошел в столовую – и подавил тяжелый вздох: за столом сидел Десборо Топпинг. Граф так надеялся позавтракать без компаньонов. Хотя мысли его были мрачны, он все же предпочел бы остаться с ними наедине.
- О, привет! – сказал Десборо Топпинг. – Доброе утро!
- Доброе, - ответил лорд Шортландс.
Он говорил вяло. Притом был бледен и с мешками под глазами, как камердинер, возвратившийся домой под утро - все потому, что мало спал. Не так уж много найдется вещей, менее благоприятных для сна, чем внезапное крушение всех надежд и чаяний накануне вечером; и когда Огастус Робб в тот прискорбный момент швырнул с досады свою сумку с инструментом в ров с водой – он похоронил шансы пятого графа на полноценный отдых. Начиная с двух часов пополуночи несчастный пэр метался на своей подушке, забываясь лишь на короткие мгновения и снова бодрствуя без надежды обрести покой - вплоть до той поры, когда ранняя пташка начинает заботиться о пропитании.
- Чудный денек, - произнес Десборо Топпинг. – Не прикасайтесь к бекону, - посоветовал он. – Эта девица опять сожгла его.
- О-о?! – только и сказал лорд Шортландс. Это происшествие - истинная трагедия для его зятя, так привязанного к своему утреннему бекону – оставило графа равнодушным.
- В пепел, чтоб ее!.. Благодаренье Господу, миссис Пантер сегодня возвращается.
Во взоре лорда Шортландса нарисовалась мировая скорбь. Он знал о надвигающемся возвращении миссис Пантер - и еще вчера вечером надеялся приветствовать ее известием о том, что сделал состояние. Огастус Робб не оставил от этой мечты камня на камне. Граф налил себе кофе – черного; однако же не более черного, чем его мысли по поводу Огастуса Робба.
Завтрак в Бивер-касл являл собою трапезу в величественном староанглийском стиле, задуманную для серьезных едоков, которые не отвлекаются от главного, а, засучив манжеты, устремляются вперед. Лорд Шортландс, например, мог при желании начать с овсянки, отправить следом копченую сельдь, сосиски, омлет и ветчину и закончить джемом. А потому непревзойденным доказательством его уныния служил тот факт, что граф ограничился лишь хлебной корочкой. Ведь при благоприятных обстоятельствах он посоперничал бы с солитером! Эта удаль в обращении с ножом и вилкой часто подмечалась его друзьями, которые говаривали: «Быть может, и не все подвластно Шортландсу - но уж позавтракать-то он мастак!»
Граф выпил свой кофе и заново наполнил чашку. Десборо Топпинг, который как раз подкреплялся омлетом, встал, чтобы взять с буфета ветчину.
- Юный Коболд только что уехал, - доложил он, возвращаясь к столу.
- О-о?!
- Да-да. Позавтракал второпях. Сказал – ему надо прибыть в Лондон пораньше.
- О-о?!
- Наверное, хотел заняться своим глазом.
Лорд Шортландс не блистал сообразительностью; но и ему было ясно, что он не должен ничего знать про глаз Майка.
- Каким еще глазом?!
- Подбитым! У него та-кой синяк!!
- Откуда же он взялся?
- Я тоже был не прочь узнать, но он не говорит. Я сказал ему: «Какой скверный у тебя синяк!» - а он в ответ: «В жизни каждого может случиться скверный синяк». Уклончиво.
- Возможно, он столкнулся с чем-то.
- Пожалуй.
Десборо Топпинг приложился к ветчине; на некоторое время воцарилась тишина.
- Но что это?
- Что?!
- Вот и я говорю – ЧТО? Что это такое, с чем он столкнулся?
Лорд Шортландс перебрал в уме некоторые вещи, с которыми может придти в столкновение человеческий глаз.
- Дверь?..
- Но почему тогда не сказать прямо?
- Не знаю.
- Вот и я тоже. Непостижимо.
- Весьма.
- В этом доме случается множество вещей, которые нуждаются в объяснении. Вы слышали ночью треск?
- Треск?
- Он разбудил меня.
Лорд Шортландс находился в состоянии, когда любая застольная беседа трудно выносима; эта же – в особенности.
- Нет. Я – э-э – я ничего не слышал.
- В общем, был шум. Примерно в два часа ночи. Звук, как будто что-то – э-э - сломалось. Я слышал отчетливо. И это не единственное, что я хотел бы объяснить. Вот, например, - продолжал Десборо Топпинг, остро всматриваясь сквозь пенсне, словно ищейка Скотланд-Ярда, напавшая на след, - что вы думаете об этом малом, который называет себя Росситер?
Лорд Шортландс облизнул губы. Эта манера обычно означала удовольствие. Но в данном конкретном случае – отнюдь. Он взмолился о том, чтобы что-нибудь прервало этот тет-а-тет, и мольба была услышана. Голос Космо Блэра, запевающий песню, раздался снаружи. Дверь отворилась, и вошла Клэр в сопровождении именитого драматурга.
- О, мой дорогой Шортландс!
- Доброе утро, папа.
- Доброе утро, - выдавил лорд Шортландс, чувствуя себя как человек, который, избавившись от одного демона, стал тут же одержим семью другими, намного худшими. Когда он умолял о том, чтобы что-то прервало его беседу с Десборо Топпингом – он вовсе и не помышлял о Космо Блэре.