Затем, вскоре после двух, Джейн была в конюшне и наводила лоск своей любимице. И только она повернула гаечный ключ, чтобы закрутить болт – поскольку как у всех девушек, у которых сильно чувство долга к своим машинам, она все время подкручивала болты, - и начала посильнее его зареплять, чтобы он сидел так же туго, как и до ремонта, как вдруг по чьей-то тени, появившейся на каменном полу двора совсем недалеко от нее, она поняла, что не одна. Взглянув, она увидела Джо. В его взгляде было одновременно и снисхождение – так любящий отец смотрит на своего сына, забавляющего себя глупыми играми, - и благоговение, как перед богиней.
«Так вот ты где, мое солнце».
«Да, здесь», - сказала Джейн.
Ее ответ был немного резким – она никогда не любила, когда прерывают ее беседы с любимой Уиджин. К тому же, с самого начала их знакомства, Джо Варингхэм постоянно делал ей предложения, и по его взгляду – а теперь благоговение явным большинством преобладало над снисхождением – она чувствовала, что он снова сделает предложение. Этого, если возможно, она допускать хотела.
«Занята?»
«Очень».
Он закурил сигарету и окинул ее нежным взглядом.
«Вид у вас, девчоночка, не очень опрятный, прямо сказать», - произнес он. «Знаете ли Вы, что у Вас масло на кончике носа?»
«Его можно смыть».
«Но, подумайте, сколько трудов. А зачем ему вообще там появляться? И что это ты делаешь?».
«Работаю».
«Над чем-то конкретным, или так, для забавы?»
«Если хочешь знать, Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уэлсингфорд».
Джо присвистнул.
«В Уэлсингфорд, Запретный Город? Ты что, серьезно хочешь туда попасть? Понятно, почему ты настраиваешь двигатель. Бери больше валяного мяса, и запас воды. Именно потому, что не было воды, доктор Левингстон и не смог доехать до Уэлсигфорда в 66-ом. Жалко, конечно».
«Зачем ты пришел?»
«Я думал, ты свободна сегодня после обеда, и поможешь мне слепить одну - две статуи. Я настолько очарован твоим обществом, что отстал от графика. Позавчера, урвав несколько минут до завтрака, я все возился с усами – долепил до десятки. В конце немножко смазал, а вчера вообще ничего не делал. Но, ничего, работа движется».
«Хорошо».
«Я думал, ты порадуешься. Да, я справляюсь. Уже порядком вылепил – не особенно удались Марк Аврелий и бог Юпитер – их дурацкие бакенбарды до бровей испортили мое мастерство… А вот Юлий Цезарь и Аполлон хорошо получились – и ждут твоей критики. А сейчас», - сказал Джо, - «на боле нежную, сентиментальную тему».
«О боже!»
«Ты что-то сказала?»
«Я сказала «О боже!», - Джейн встала и положила ключ на место в коробку. «Ты что, снова начнешь, и все о том же?»
«Не знаю, что ты имеешь в виду этим «начнешь, и все о том же». Я и не прекращал. Ты, может, и не замечаешь, что я каждый день прошу тебя выйти за меня замуж. Точно, как по часам».
«А ты, что не заметил, что каждый раз я тебе говорю, что помолвлена с другим?»
«Нет, это я понял, но предпочитаю не обращать на это внимания. Героиня рукописных романов, которые до того как наши пути не разошлись я читал старику Басби, сначала тоже была с кем-то помолвлена. Надо было принести эти рукописи».
«Что, интересные?»
«Прекрасные. Мужчину, который так был поглощен их содержанием (как я, например), не так то легко провести тем, что говорит женщина. Я знаю, как это делается. Я спасу тебя из горящего дома, или спасу, когда ты будешь тонуть, или от быков, бешеных собак, или бегущей лошади. Или я спасу твоего котенка».
«У меня нет котенка».
«Я тебе подарю! Послушай, солнце мое»
«Не… называй… меня…
«Послушай, Джейн, бесполезно убегать от меня. Ты уже готова сдаться. Качаешь головой? Вот подожди. Придет время – и это будет уже скоро – и ты будешь качать головой, чтобы стрясти рис и конфетти, упавшие на твой прекрасные волосы на нашем празднике. На твоем месте, я бы перестал упрямиться».
«Думаю, что нет».
«Конечно, тебе решать. Но ты просто теряешь время. Я чувствую, что для тебя – это самое лучшее, и у тебя будет самый лучший муж. Поверь мне, он просто душка. Он один из лучших людей, которых я знаю – любящий, преданный, интересный…»
«И кто это тобой интересовался?»
«А кто не интересовался? Я в тысячу раз лучше их мужей. Ты вчера за ужином не видела Мисс Фолсон?»
«И что она?»
«Как она на меня смотрела, когда я показывал номер с ореховой лущилкой и бокалом? Я еще подумал – бедная, глупая пташка»
«Я видела, как Бак на тебя смотрел. Он очень дорожит этими бокалами».
«Разбить бокал – это мало для того чтобы свести счеты с Баком».
«Да уж, не очень-то он тебя жалует. И с чего это?»
«Я бы выразился более тактично. Да, он ценит меня так же, как и я его: старина Бак, лучшего зятя ему – даст Бог – и не сыскать».
«С чего это ты взял?»
«Он сам мне сказал, когда я к нему подошел просить благословления, перед тем как сделать тебе предложение».
«О нет!»
«Да! Я старомоден. Не одобряю, когда мнение отца спрашивают уже в церкви после церемонии. Просто Бак очень хочет видеть меня своим зятем. Но как этого возможно, если ты страннейшим образом продолжаешь мне отказывать всякий раз, когда я прошу твоей руки. Вот я и снова пришел. Может, с прошлого раза ты уже передумала».
«Нет, не передумала».
Итак, вскоре после того, как часы пробили два, Джейн уже торчала в гараже и наносила последние штрихи, чтобы ее любимая машинка выглядела и чувствовала себя идеально. Она только что завернула ключом гайку - как и все девушки, относящиеся к своим железным коням с должным уважением, она была мастерицей по закручиванию гаек – и начала завинчивать ее еще крепче, чтобы оставить в точности в том состоянии, в каком она пребывала, пока до нее не дотронулись руки Джейн. И тут на пол рядом с ней упала чья-то тень, извещая, что она уже не одна. Джейн подняла глаза и увидела Джо. Он смотрел на нее сверху вниз с каким-то снисходительным выражением, словно любящий отец, наблюдающий, как играет его слабоумное дитятко , но во взгляде читалось и благоговение, как у человека, которому явилась богиня.
-Так вот ты где, мой милый Рыжик.
-Да,- ответила Джейн.
Она произнесла это немного резко, поскольку ей всегда не нравилось, когда кто-то прерывал ее общение с дорогим «Уидженом». Помимо всего прочего, с того самого момента, как завязалось их знакомство, Джо Вэнрингхэм зарекомендовал себя как человек, который сразу с места в карьер делает предложение руки и сердца, а затем часто повторяет его. Джейн видела по его лицу, на котором благоговение уже начинало в значительной степени перевешивать снисходительность, что он снова собирается просить ее стать его женой. А этого она хотела бы по возможности избежать.
-Занята?
-Ужасно.
Он закурил и окинул ее нежным взглядом.
-Ну, ты и маленькая грязнуля, это точно,- сказал он.- Думаю, ты знаешь, что у тебя на кончике носа пятно машинного масла?
-Я его смою.
-Тебе стоило бы подумать об износе собственного организма. Для чего ты вообще поставила себе на нос эту кляксу? Что ты делаешь?
-Работаю.
-Это как посмотреть, а может, ты просто тут бездельничаешь?
-Если тебе действительно хочется знать, Бак собирается в Лондон, а я подготавливаю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
-Уолсингфорд, Запретный город? Ты действительно собираешься попробовать туда добраться? Неудивительно, что ты решила отрегулировать мотор. Ну, прихвати с собой побольше пеммикана* и удостоверься, что взяла достаточно воды. Ведь именно из-за того, что иссякли запасы воды, доктор Ливингстон не смог достичь Уолсингфорда в 1866 году. Хотя, мне очень жаль…
-Почему?
-Я-то надеялся, что сегодня днем ты, возможно, не занята и поможешь мне с парочкой статуй. Я был так очарован твоим обществом, что в итоге в последнее время выбился из графика. Позавчера, урвав пару минут перед завтраком, я дорисовал усы еще нескольким страшилам, но впереди – еще девять, а вчера день прошел впустую. Однако работа движется.
-Мило.
-Я так и думал, что ты останешься довольна. Да, я делаю успехи. Некоторые – прославленный Марк Аврелий и Юпитер - перехитрили меня, у них бородищи до самых бровей, но я добился неплохих результатов с Юлием Цезарем и Аполлоном, и хотелось бы выслушать твои критические замечания. А теперь,- сказал Джо,- перейдем к более приятной и романтичной теме.
-О, черт!
-Что ты сказала?
-Я сказала «О, черт!»,- Джейн поднялась и убрала гаечный ключ в футляр.- Ты что действительно хочешь снова начать этот разговор?
-Не понимаю, что ты имеешь в виду под словами «снова начать». Я никогда и не заканчивал. Ты что не обратила внимания, что я упорно продолжаю просить тебя стать моей женой? Каждый день. Как часы.
-А ты не обратил случайно внимания, что каждый раз, когда ты делаешь предложение, я сообщаю тебе, что помолвлена с другим?
-Да, от меня это не ускользнуло, но я не придал этому особого значения. В рукописях, которые я читал дорогому старине Басби, пока наши пути не разошлись, героиня всегда сначала помолвлена с кем-то другим. Жаль, что я не захватил с собой парочку тех романов.
-Интересные?
-Потрясающие. Человеку, настолько погрузившемуся в их содержание, как я, известны все способы завоевания женского сердца. Я знаю, как это делается. Я должен спасти тебя из горящего дома, из воды, если ты начнешь тонуть, от стада быков или стаи бешеных собак, от бродяги или вырвавшейся на свободу лошади. А еще можно спасти твоего котенка.
-Но у меня нет никакого котенка.
-Ну, котенка мы тебе подарим. Знаешь, мой милый Рыжик…
-Не называй меня Рыжиком.
-Знаешь, милая Джейн, твои попытки убежать от меня безнадежны. Ты практически уже идешь к алтарю. Ну, что ты качаешь головой. Подожди. Придет время – причем очень быстро - когда ты будешь так же качать головой, но уже для того, чтобы вытрясти рис и конфетти из своей прекрасной прически. Я бы на твоем месте прекратил сопротивление.
-Думаю, я все-таки продолжу.
-Как хочешь. Но ты лишь зря теряешь время. Мне кажется, ты заслуживаешь лучшего, я имею в виду, у тебя должен быть самый замечательный из всех мужей. И поверь мне, тебе достанется первоклассный. Один из самых милых юношей из числа моих знакомых - любящий, преданный, богатый, очаровательный…
-А кого ты очаровал?
-Спроси лучше, кого я не очаровал. Да женщины тысячами падали к моим ногам. Ты обратила внимание на миссис Фолсом вчера за ужином?
-А что с ней?
-Ну, как она смотрела на меня, когда я показывал фокус, удерживая бокал на щипцах для колки орехов. Бедная, глупая бабочка, сказал я про себя.
-Зато я заметила, как на тебя смотрел Бак. Он очень дорожит тем набором бокалов.
-Чтобы поссорить меня с Баком, одного разбитого бокала не хватит.
-Кажется, ты ему и правда нравишься. Интересно, почему?
-Можно сформулировать это более тактично. Да, он так же высоко ценит меня, как и я. Милый старый Бак, больше всего на свете ему хотелось бы, чтобы я стал его зятем, храни его Господь.
-С чего ты взял?
-Он сам мне сказал, когда я подошел к нему вчера попросить официального разрешения ухаживать за тобой.
-Врешь!
-Ничуть. Я старомоден. Мне не нравится современный обычай посвящать в происходящее отца девушки уже в церкви после церемонии. Бак будет просто счастлив заполучить такого зятя как я. Но как это произойдет, если ты упорно придерживаешься странной привычки отказывать мне всякий раз, когда я делаю тебе предложение? Думаю, сейчас я сделаю очередную попытку. Возможно, с прошлого раза ты изменила свое решение
-Нет.
* пеммикан (заимствовано из языков индейцев алгонкинов)- брикеты из сушёного и растёртого в порошок оленьего или бизоньего мяса, смешанного с жиром и соком кислых ягод
Поэтому, вскоре после двух часов Джейн хлопотала во дворе конюшни, наводя глянец на своего четырехколесного любимца. Покрутила туда-сюда гайку гаечным ключом, -- как все девушки, преисполненные ответственности перед своим автомобилем, она была настоящий мастер-гайкокрутитель, -- и теперь затягивала ее до того же положения, в котором гайка мирно пребывала и до Джейн, как вдруг на плиты двора у ног девушки пала тень, известив ее, что она уже не одна. Подняв глаза, Джейн обнаружила Джо. Он глядел на нее сверху снисходительно, как нежный отец на свое забавляющееся неразумное чадо, и в то же время благоговейно, как ревностный жрец на свое божество.
-- Так вот ты где, Рыжик.
-- Да, -- сказала Джейн.
Прозвучало немного резковато. Джейн не любила, когда в их с Видженом уединение вторгались посторонние. Кроме того, с самого начала знакомства с ней Джо Ванрингем активно забрасывал ее предложениями руки и сердца; по его лицу, на котором благоговейное выражение успешно наступало по всему фронту, было видно, что очередное предложение не заставит себя ждать. Этого она хотела бы, по возможности, избежать.
-- Занята?
-- Очень.
Джо закурил сигарету и устремил на Джейн взгляд, полный любви.
-- Какая ты замарашка, если б ты знала, -- сказал он. -- Полагаю, тебе известно, что кончик твоего носа украшает масляное пятно?
-- Ототру.
-- А износа носа не боишься? Почему надо было посадить пятно на самое видное место? Чем занимаешься?
-- Работаю.
-- Что-то понадобилось, или просто так возишься? -- Если хочешь знать, Бак собрался в Лондон. Я готовлю машину. Подвезу его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
-- В Запретный Град, в Уолсингфорд? Ты действительно хочешь его достичь? Неудивительно, что двигатель регулируешь. Что ж, захвати побольше пеммикана, и позаботься о запасах воды. В 66-м году доктор Ливингстон не достиг Уолсинфорда именно из-за недостатка воды. Жаль, что уезжаешь.
-- Почему?
-- Я надеялся, после полудня ты будешь свободна. Помогла бы мне со статуей-другой. Очарование твоего общества подвигает меня завершить начатое. Позавчера я улучил минутку перед завтраком и обусатил всех истуканов вплоть до десятого с конца, а вчерашний день пропал зря. Тем не менее, дело движется.
-- Замечательно.
-- Так и знал, что ты будешь довольна. Я старался. Правда кое-где меня явно опередили -- Марка Аврелия и Юпитера уже исчиркали до самых бровей, -- но над Юлием Цезарем и Аполлоном я славно поработал. Мои труды жаждут твоего критического отзыва. А теперь, -- сказал Джо, -- обратимся к более нежным и возвышенным материям.
-- О господи боже!
-- Что ты сказала?
-- Я сказала: "О господи боже!", -- Джейн встала и сунула гаечный ключ в инструментальный ящик, -- Ты опять начинаешь?
-- Что значит, "опять начинаешь"? Я и не прекращал. Разве ты не обратила внимания, как регулярно я прошу тебя выйти за меня замуж. Каждый день, хоть часы проверяй.
-- А ты разве не обратил внимания, как я каждый раз отвечаю тебе, что уже помолвлена с другим.
-- Это меня не радует, но и не особо огорчает. До моей размолвки со стариной Басби я редактировал для него рукописи пьес, так в них главная героиня в начале обязательно была уже с кем-нибудь да помолвлена. Хотел бы я показать тебе для примера пару таких произведений.
-- Стоящее чтиво?
-- Потрясающее. Я столько их перечитал, что теперь нет неизвестного мне способа пленить женское сердце. Знаю, как это делается. Тебя надо просто спасти из горящего дома, или из водной пучины, или от стада диких быков*, или от своры бешеных собак, или от толпы грязных попрошаек, или от понесшей лошадиной упряжки. Или можно спасти твоего любимого котенка, это тоже должно пленить твое сердце.
-- Нет у меня никакого котенка.
-- Возьмем напрокат. Послушай меня, Рыжик, ...
-- Не называй! Меня! Рыжик!
-- Джейн, малышка, послушай меня, все твои попытки ускользнуть бесполезны. Фактически, ты уже подходишь к алтарю. Мотаешь головой? Подожди немного, скоро ты вот так же будешь стряхивать со своих прекрасных волос конфетти и зернышки риса. На твоем месте, я бы прекратил сопротивление.
-- Нет уж, продолжу.
-- Разумеется, как тебе будет угодно. Но ты зря тратишь время. Уверен, лучшей пары ты не сыщешь. Предрекаю, у тебя будет лучший в мире муж. Просто ангел во плоти. Один из лучших молодых людей, кого я знаю -- любящий, преданный, веселый, очаровательный ...
-- Да ты хоть кого-нибудь за всю свою жизнь очаровал?
-- Хоть кого-нибудь? Да очарованным мной имя легион. Видела миссис Фолсом вчера за обедом?
-- Она тут при чем?
-- Заметила, как она смотрела на меня, когда я исполнял жонглерский трюк с винными бокалами и ореховым печеньем? Как мотылек на пламя свечки, что влечет и губит.
-- Я заметила, как Бак на тебя смотрел. Подсчитывая в уме стоимость погибшего сервиза.
-- Каким-то битым стекляшкам не посеять меж нами раздора.
-- Интересно, с чего бы это он тебя так возлюбил?
-- Можно было бы сказать и помягче. Да, мы очень высоко ценим друг друга: старина Бак, храни его господь, он так хотел бы видеть меня своим зятем.
-- Почему ты так думаешь?
-- Он сам мне так сказал. Вчера я наведался к нему: испрашивал позволения предложить тебе руку и сердце.
-- Ты не мог!
-- Очень даже мог. Я человек старомодный. Осуждаю варварский современный обычай чтить тестя своего исключительно на свадьбе, и то в пределах ризницы. Бак будет просто счастлив получить такого зятя как я. Но где же бедняге стать счастливым, когда его дочь закоснела во вредной привычке отвергать мои предложения. Думаю, настало время для новой попытки. Может ты успела передумать.
-- Нет, не успела.
* Игра слов: "bulls" -- быки и "быки" -- биржевые спекулянты, играющие на повышение. Бурная активность "быков" обычно предшествует обвалам на бирже, в частности, так было перед знаменитым кризисом 1929 года.
Где-то после 2х, Джейн была во дворе гаража, наводя последние штрихи, доводя до совершенства свою любимицу. Она только что закрутила гайку ключом – как и все ответственно относящиеся к своим машинам девушки, она была зациклена на закручивании гаек. Она было снова принялась затягивать ее потуже, желая добиться первоначальной ее крепости, когда тень, упавшая сбоку от нее на плиту возвестила ей о том, что она не одна, и, подняв взгляд, она признала Джо. Он стоял, пристально глядя на нее с высоты, с наполовину снисходительным выражением лица, какое бывает у любящего отца, наблюдающего за своим резвящимся дурачком отпрыском, и наполовину с обожанием, как на богиню.
- Вот вы где, малышка Джинжер.
- Да, я здесь, ответила Джейн.
Она отвечала несколько резковато, поскольку ей всегда не нравилось, когда ее отрывают от ее занятий с Виджеоном. Более того, с самого начала их знакомства Джо Ванрингхам проявил себя как человек к месту и не к месту делающий ей постоянно предложения, и сейчас, как она догадывалась по его лицу, выражение обожания на котором начало уже занимать главенствующее положение, он был намерен в очередной раз предложить ей руку и сердце. Как раз этого она и хотела, по возможности, избежать.
- Заняты?
- Ужасно.
Он зажег сигарету и созерцал ее с нежностью.
- Какая же вы маленькая грязнуля, - произнес он. – Вы знаете, что у вас кончик носа грязный?
- Ничего, отмою.
- Только не слишком трите. Зачем вы поставили эту машину вперед? Что вы делаете?
- Работаю.
- С какой-то специальной целью или просто так, в грязи возитесь?
- Если вы действительно хотите знать, Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Велсингфорд.
Джо присвистнул.
- В Велсингфорд, Запретный город? Вы что же, в действительности туда собираетесь? Тогда неудивительно, что вы проверяете двигатель. Запаситесь хорошенько провизией и не забудьте про воду. Именно из-за недостатка воды, доктор Ливингстоун не смог добраться до Велсингфорда в 66м. Жаль, однако, что вы уезжаете.
- Почему же?
- Я надеялся, может быть, вы будете свободны сегодня днем, чтобы помочь мне с парой статуй. Ваше очаровательное общество заставило меня забросить мою работу в последнее время. Позавчера, улучив пару минут до завтрака, мне удалось чертовски хорошо потрудиться, но вчерашний день прошел впустую. Тем не менее, работа движется…
- Замечательно.
- Я думал, вы будет рады. Да, я продвигаюсь. Некоторые фигуры – особенно Маркус Аврелий и бог Юпитер – подвели меня, отпустив себе бороду и бакенбарды до самых бровей, но я добился хороших результатов с Юлием Цезарем и Аполлоном, и был бы рад выслушать ваши критические замечания по этому поводу.
- А сейчас, - произнес Джо, - перейдем к более чувственному и романтическому предмету.
- Господи Боже ты мой!
- Что вы сказали?
- Я сказала «Боже мой!». Джейн поднялась и засунула гаечный ключ обратно в ящик. - Вы что же, опять начинаете?
- Не знаю, что имеете в виду этим «опять начинаете». Я никогда и не останавливался. Разве вы не заметили, как часто я продолжаю делать вам предложения? Каждый день. Как часы.
- А вы не заметили, что каждый раз, когда вы это делаете, я говорю вам, что я помолвлена с кем-то другим?
- Это не прошло для меня незамеченным, но это не очень-то много для меня значит. В рукописях, которые я когда-то читал для милого старика Басби, до тех пор, пока наши пути разошлись, героиня всегда была помолвлена сначала с кем-то другим. Жаль, что я не приносил тогда с собой некоторые из тех рукописей.
- Хорошее чтиво?
- Весьма. От такого человека как я, который чрезвычайно строго относится к содержанию, не укроется ни один метод обольщения женского сердца. Я точно знаю, как это делается. Я спасу вас из горящего дома или с затопленного, от разъяренного быка или сумасшедшей собаки, от бродяги или от взбесившейся лошади…или я мог бы спасти вашего котенка.
- Нет у меня никакого котенка.
- Котенка мы вам достанем. Малышка Джинжер, скажу вам…
- Не смейте называть меня Джинжер!
- Малышка Джинжер, скажу я вам, бесполезно пытаться убежать от меня. Вы уже как будто идете, в образе невесты, по храму ко мне… Вы мотаете головой? Подождите же! Настанет час – и очень скоро! – когда вы будете так ступать, стряхивая рис и конфетти с ваших чудесных волос. На вашем месте я бы перестал бороться.
- О, я думаю, я еще попытаюсь.
- Ну, это как вам угодно, конечно. Но вы понапрасну теряете время. Я чувствую, что вы достойны самого лучшего, и я предлагаю вам лучшего из мужей. Поверьте мне, я буду для вас отличным приобретением. Один из милейших мужчин, которых я знаю – любящий, преданный, богатый, обольстительный…
- Кого же вы когда-либо обольстили?
- Да всех! Я привожу в смятение тысячи! Вы обратили внимание на миссис Фолсом за ужином вчера вечером?
- А что такое?
- То, как она смотрела на меня, когда я исполнял этот трюк с балансирующими ореховыми крекерами и бокалами. Бедный, глупый мотылек, сказал я себе тогда!
- Я обратила внимание на то, как Бак смотрел на вас. Он оценивал, сколько бокалов может разбиться разом.
- Нужно больше, чем просто разбитое стекло, чтобы оказаться в неудобном положении перед Баком.
- Он, определенно, недолюбливает вас. Интересно, почему?
- Вы могли бы выразиться куда более тактично. Да, он ценит меня также высоко, как я ценю и уважаю его; милый старина Бак, он знает, нет ничего лучше, чем заполучить меня в качестве зятя, господи его благослови.
- Что заставляет вас так думать?
- Он сам мне так сказал, когда я вчера попросил у него формального разрешения ухаживать за вами.
- Ничего вы у него не просили!
- Нет просил. Я старомоден, видите ли. Мне не нравится эта современная легкомысленная манера отводить отцу девушки единственную для него роль для церемонии в церкви. Бак будет просто счастлив видеть меня своим зятем. Но как это возможно воплотить в жизнь, покуда вы упорствуете в своей привычке отказывать мне каждый раз, как я делаю вам предложение? Думаю, мне стоит еще раз попробовать. Возможно, вы изменили свое мнение после моей последней речи.
- И не подумала!
Позднее, сразу после двух, Джейн была на конюшенном дворе, внося последние штрихи в совершенный вид своего любимца. Она только что завернула ключом гайку – подобно всем девушкам со свойственным им чувством ответственности, когда дело касалось их машины, Джейн могла бы служить олицетворением того, как надо заворачивать гайки. Она только что собралась затянуть ее, приведя в первоначальное состояние, как тень, упавшая рядом на каменную плиту, известила о том, что она больше не одна.
Подняв глаза, она поняла, что это Джо. Он пристально глядел на нее с выражением, наполовину снисходительным, с каким любящий отец смотрит на своего развлекающегося идиота-сына, наполовину так, будто видел перед собой богиню.
- Итак, ты здесь, юное рыжеволосое существо.
- Да, ответила Джейн.
Она говорила немного резко, так как ей всегда не нравилось, когда кто-то прерывал процесс ее общения с “Дикой Уткой”. Кроме того, с самого начала их знакомства, Джо Вэнрингем показал себя человеком, делающим девушке предложение слишком рано и слишком часто, и сейчас она могла заметить по его лицу, на котором достаточно явно стало преобладать обожествляющее выражение, что он снова собрался сделать это. По возможности она хотела бы предотвратить данное событие.
- Занята?
- Очень.
Он зажег сигарету и стал с нежностью рассматривать Джейн.
- Что ты за маленькая грязнуля, сказал он. Я полагаю, ты знаешь, что посадила себе на кончик носа масляное пятно?
- Я могу вытереть его.
- Но ты совсем не думаешь об одежде. Почему ты бросила ее прямо здесь? А что ты делаешь?
- Работаю.
- Занята чем-то особенным или просто разгоняешь скуку?
- Если ты действительно хочешь знать, Бак собирается в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Вэлсингфорд.
Джо присвистнул.
- Запретный плод - Вэлсингфорд? Ты действительно собираешься попытать счастье попасть туда? Не удивлен, что ты регулируешь машину. Что ж, возьми побольше пеммикана и позаботься о запасе воды. Именно из-за недостатка воды доктору Ливингстону не удалось попасть в Вэлсингфорд в 66-м. Однако жаль.
- Почему?
- Я надеялся, что ты будешь свободна сегодня днем и сможешь помочь мне с одной или двумя статуями. Привлекательность твоего общества заставляет меня отставать в работе в последние дни. Позавчера, я выкроил немного времени перед завтраком и поработал с усами этих хулиганов, дойдя до десятого с конца, но вчера день прошел впустую. Однако работа продвигается.
- Это здорово.
- Я знал, что ты будешь довольна. Да, я обхожусь. Несколько из них – особенно Марк Аврелий и бог Юпитер сильно измучили меня тем, что были уже с бакенбардами до самых бровей, но я достиг хороших результатов с Юлием Цезарем и Аполлоном и должен услышать твое критическое мнение. А сейчас, сказал Джо, - Перейдем к более нежному и сентиментальному предмету.
- О, черт возьми!
- Ты что-то сказала?
- Я сказала: «О, черт возьми!», Джейн поднялась и убрала гаечный ключ в коробку. - Неужели ты действительно собираешься начать все снова?
- Я не понимаю, что ты подразумеваешь, говоря “начать все снова”. Я никогда не прекращал. Неужели ты не поняла, как регулярно я делаю тебе предложение? Каждый день. Также регулярно, как часы.
- И неужели ты не понял, что каждый раз, как ты делаешь это, я отвечаю тебе, что помолвлена с другим?
- Я не пропускаю это мимо ушей, но и не уделяю слишком много внимания. В рукописях, которые я читал дорогому старому Басби до тех пор, пока наши пути не разошлись, вначале героиня всегда была помолвлена с кем-то еще. Я хотел бы принести с собой несколько этих рукописей.
- Антиквариат?
- Ужасный. Для мужчин, описанных в них, таких же крутых, как и я, нет ни одного неизвестного способа завоевания женского сердца. Я точно знаю, как это делается. Я должен вытащить тебя из горящего дома или из воды, спасти от разъяренных быков, бешеных собак, бродяг или мчащихся лошадей. Или я могу спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Котенка нужно достать. Я скажу тебе, юное рыжеволосое существо – …
- Не … называй… меня рыжеволосым существом.
- Я скажу тебе, юная Джейн, ты бесполезно пытаешься устранить меня. Это также глупо, как прогуливаться между рядами. Ты качаешь головой? Подожди немного. Пройдет время – и вскоре – ты будешь делать это, чтобы стряхнуть со своих прекрасных волос, запутавшийся в них рис и конфетти. На твоем месте, я бы перестал сражаться.
- Неужели! Думаю, я все-таки продолжу.
- Как пожелаешь. Но ты только зря потеряешь время. Я знаю, что ничто не может быть слишком хорошо для тебя, и собираюсь сделать так, чтобы у тебя был лучший муж из всех возможных. И поверь мне, я стану отличным приобретением. Одним из самых лучших парней, которых я знаю, - любящим, преданным, обворожительным – …
- И кого же ты когда-либо обворожил?
- Кого? Я покоряю людей тысячами. Ты помнишь миссис Фолсом на ужине прошлым вечером?
- И что она?
- Ты видела, как она смотрела на меня, когда я выполнял трюк с ореховыми крекерами и фужерами. «Бедная глупая моль», - сказал я себе.
- Я видела то, как Бак смотрел на тебя. Он оценивал набор фужеров.
- Возможно, нас с Баком связывает нечто большее, чем разбитое стекло.
- Он определенно выглядел заинтересованным тобой. Я удивлена, почему?
- Ты могла бы быть потактичней. Да, он ценит меня так же высоко, как и я его. Старина Бак, больше всего на свете он хочет видеть меня своим зятем, благослови его бог.
- Что заставляет тебя так думать?
- Он сам сказал мне это, когда я вчера попросил у него официального разрешения сделать тебе предложение».
- Ты не сделал этого!
- Сделал. Я старомоден и не одобряю современной легкомысленной практики спрашивать разрешения отца девушки только в ризнице после церемонии. Бак был бы просто счастлив видеть меня своим зятем. Но как это может осуществиться, если ты упорствуешь в своей экстраординарной привычке каждый раз отказывать мне? Думаю, что теперь я буду более популярен и после того, что я сказал, ты изменишь свое отношение ко мне.
-Нет, этого не будет.
В результате, вскоре после двух часов дня Джейн была в гараже, нанося последние штрихи совершенства на свое сокровище. Она только что подкрутила гайку ключом - ибо как все девушки, должным образом заботящиеся о своих машинах, была убежденная сторонница гайкозакручивания – и только она принялась ее вновь закручивать, намереваясь вернуть в исходное положение, как тень упала на плиты сбоку от нее, и она поняв, что ее уединение было нарушено, взглянула вверх и увидела Джо. Он смотрел на нее сверху вниз с выражением, в котором снисходительность, подобная той, с какой любящий отец смотрит на его резвящееся неразумное дитя, смешалась с обожанием, с каким глядят на богиню.
- Так вот ты где, юная Джинжер.
- Угу, - буркнула Джейн.
Она ответила ему несколько сухо, потому что не любила, когда мешали ее общению с ее автомобилем Widgeon. Более того, с самого начала их знакомства Джо Ванрингэм сразу же сделал Джейн предложение выйти за него замуж, и продолжал регулярно его делать. По выражению его лица, на котором теперь преобладало обожание, Джейн поняла, что он опять хочет сделать ей предложение. А вот этого нельзя было допустить.
- Ты занята?
- Очень.
Он зажег сигарету и нежно взглянул на нее.
- Какая же ты замарашка, однако, - промолвил он. – ты знаешь, что у тебя пятнышко бензина на носу?
- Ну и что? Его же можно отмыть.
- Подумай хотя бы о том, что это утомительно. Почему это должно быть на первом месте? Что ты сейчас делаешь?
- Работаю.
- Ты что-то определенное делаешь или просто так?
- Если тебе это действительно интересно, Бак скоро приедет в Лондон, и я налаживаю машину, чтобы поехать с ним в Волзингфорд.
Джо присвистнул.
- Волзингфорд? Запретный город? Ты правда хочешь попытаться туда добраться? Неудивительно, что ты возишься с мотором. Возьми-ка с собой побольше пеммикана и убедись, что у тебя достаточно воды. Именно из-за воды доктор Ливингстон не смог попасть в Волзингфорд в 66ом. Жаль все же, что ты занята…
- Почему?
- Я так надеялся, что ты будешь свободна в обед, чтобы помочь мне со статуей, или даже с двумя. Из-за твоего очаровательного общества я совсем забросил работу в последнее время. Позавчера мне удалось уделить немного времени до завтрака, и я налепил усы тому хулигану, что десятый с конца. Однако вчера был пустой день. И все же, работа движется.
- Это мило.
- Я думал, тебе будет приятно это услышать. Да, я весьма преуспеваю. Несколько статуй – особенно Марк Аврелий и Юпитер – перехитрили меня и отрастили бакенбарды аж до бровей, однако Юлий Цезарь и Аполлон получились гораздо лучше. Я бы хотел послушать, что ты скажешь. А сейчас, - продолжил Джо, - перейдем к более нежному и сентиментальному вопросу.
- О, черт!
- Что ты сказала?
- Я сказала: «О, черт!», - Джейн поднялась и убрала гаечный ключ в ящик, - Ты что, опять примешься за старое?
- Не знаю, что ты хочешь сказать этим «опять примешься». Я и не останавливался. Ты разве не заметила, что я постоянно прошу тебя выйти за меня замуж? Каждый день, как часы.
- А ты разве не заметил, что каждый раз, когда ты это делаешь, я говорю тебе, что я обручена с другим?
- Да, этот факт не ускользнул от меня, но для меня это неважно. В рукописях, которые я бывало читал старине Басби еще до того, как наши дорожки разошлись, главная героиня всегда была обручена с кем-то другим в начале книги. Хотел бы я принести тебе несколько тех романов.
- А что, они неплохи?
- Просто отличные! Я всегда ухожу в чтение с головой, поэтому от меня не укроется ни один способ завоевания женского сердца. Я знаю, как это делается. Я вызволю тебя из горящего дома, или спасу когда ты будешь тонуть, либо защищу от быков или бешеных собак, от бродяг, или же от взбесившей лошади. Либо же я спасу твоего котенка от опасности.
- Но у меня нет котенка.
- Котенком я тебя обеспечу. Говорю тебе, юная Джинжер…
- Не ... называй… меня… Джинжер.
- Говорю тебе, юная Джейн, ты не сможешь никуда от меня деться. Ты так хороша, как будто бы уже идешь к алтарю. Мотаешь головой? Погоди немного. Время придет – и очень скоро –ты будешь мотать головой, чтобы стряхнуть рис и конфетти, которые застряли в твоих чудесных волосах. Если бы я был на твоем месте, я бы и не пытался сопротивляться.
- И все же я буду.
- Как пожелаешь. Но ты просто теряешь время. Я считаю, что нет ничего лучшего для тебя. Поверь мне, муж у тебя будет просто душка. Один из самых лучших парней, из тех, что я знаю – любящий, преданный, богатый и обаятельный…
- И кого ты уже обаял?
- Кого? Да они падают передо мной пачками! Ты помнишь миссис Фолсом, вчера за ужином?
- И что она?
- Как она на меня таращилась, когда я показывал фокус с щипцами для орехов и бокалом. Бедная глупая курица, - подумал я.
- Я заметила, как на тебя смотрел Бак. Он думал о стоимости тех бокалов.
- Разбитая посуда не сможет испортить наши отношения с Баком.
- Да, он действительно к тебе благоволит. Интересно, почему?
- И это еще скромно сказано. Мы великолепно относимся друг к другу. Старина Бак, больше всего на свете он хотел бы видеть меня в качестве зятя.
- Почему ты так думаешь?
- Он сам мне это сказал, когда я подошел к нему вчера, чтобы попросить разрешение ухаживать за тобой.
- И ты это сделал?
- Конечно, сделал. Я старомоден. И не одобряю этой современной манеры посвящать отца девушки в курс дела лишь после венчания. Бак был бы просто счастлив видеть меня своим зятем. Однако, как это может произойти, если ты продолжаешь показывать свое упрямство и отказываешь мне каждый раз, когда я предлагаю тебе руку и сердце? Думаю, сейчас я сделаю еще одну попытку. Возможно, ты передумала с тех пор, как мы общались в последний раз.
- Я не передумала.
Итак, в начале третьего Джейн заняла конюшенный двор, доводя до предельного совершенства любимую игрушку. Только она ослабила ключом гайку - как водится у автомобилисток с развитым чувством долга, она не упускала случая повертеть гайки - а затем принялась затягивать ее точь-в-точь как было, когда рядом на брусчатку упала тень, значит, кто-то присоединился к ней, и подняв голову, она увидела Джо. Тот разглядывал ее наполовину снисходительно, ни дать ни взять любящий отец наблюдает, как резвится глупенькое чадо, и наполовину благоговейно, будто смертный, узревший богиню.
- Вот вы где, Рыжик.
- Да, - отрезала Джейн.
Она говорила чуть раздраженно, потому что вообще не любила, когда прерывали ее рандеву с "Видженом". Вдобавок, с самого начала знакомства Джо Ванрингем продемонстрировал, как быстро и часто он переходит к предложению, а сейчас, заключила она по его лицу, где благоговение стало явно брать верх, предложение было неминуемо. Чего она и стремилась избежать, если получится.
- Вся в трудах?
- В них.
Он закурил сигарету и заботливо оглядел Джейн.
- Какая вы все-таки грязнулька, - сказал он. - Надо полагать, вы в курсе, что у вас масло на кончике носа?
- Смою.
- А износ? Зачем сразу ставить пятна? Что поделываете?
- Работаю.
- С определенной целью или так, замаслиться?
- Если вам необходимо знать, Бак собирается в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- В Уолсингфорд, Запретный город? Вы замыслили туда проникнуть? Неудивительно, что вы решили отрегулировать мотор. Что ж, возьмите пеммикана побольше и запаситесь водой как следует. Именно из-за нехватки воды доктор Ливингстон не смог добраться до Уолсингфорда в шестьдесят шестом году. Хотя жаль.
- Чего жаль?
- Я надеялся, что днем вы сможете уделить мне минутку и помочь со статуей-другой. Ваше общество столь притягательно, что я запустил дела в последнее время. Позавчера, улучив момент перед завтраком, я снабдил усами десять уродцев с края, но вчера день канул зря. Тем не менее, работа не стоит на месте.
- Как мило.
- Я был уверен, что вы оцените. Да, подвижки есть. Некоторые, особенно Марк Аврелий и Юпитер, словчили - и без того обросли по самые брови - но удачно получилось у Юлия Цезаря и Аполлона, впрочем, я готов выслушать ваше критическое мнение. А теперь, - заявил Джо, - перейдем к более деликатному и чувствительному предмету.
- Вот еще!
- Изволили заметить?..
- Я сказала: "Вот еще", - Джейн встала и убрала гаечный ключ в ящик. - Вы снова начинаете?
- Не понимаю, откуда вы взяли "снова начинаете". Я и не прекращал. Вам разве не бросилось в глаза, что я беспрестанно прошу вас выйти за меня? Ежедневно. Как часы.
- А вам не бросилось в глаза: при этом я каждый раз объясняю, что помолвлена с другим?
- Я не упустил это из виду, но в расчет особо не принимаю. В тех рукописях, что я вычитывал для старины Басби, пока наши пути не разошлись, героиня вначале неизменно помолвлена с другим. Нет бы захватить с собой кое-какие рукописи.
- Так увлекательно?
- Потрясающе. Кто проникся их духом с мое, не упустит ни единого способа покорить женское сердце. Мне точно известно, что положено делать. Стоит лишь спасти вас от пожара или потопа, от свирепого быка или бешеной собаки, а еще когда бродяги пристанут или лошади понесут. Наконец, можно котенка вашего спасти.
- Нет у меня котенка.
- За котенком дело не станет. Прямо скажу, Рыжик, малышка...
- Не смейте... меня... звать... "Рыжик".
- Прямо скажу, малышка Джейн, вам от меня не избавиться, и не пытайтесь. Считайте, уже идете к алтарю. Мы трясем головкой? Отложите на потом. Не за горами время, когда придется вытряхивать из этих чудных волос рис и конфетти. На вашем месте я бы бросил трепыхаться.
- О, не думаю, что брошу.
- Разумеется, как вам будет угодно. Но вы зря тратите время. На мой взгляд, вы достойны не иначе как самого лучшего, и я присмотрел вам образцового мужа. Вам достанется просто клад, поверьте. Милейший из людей, каких я знаю - любящий, преданный, богатый, обворожительный...
- И кого вы обворожили?
- Да кого только нет. Тысячами они падают к моим ногам. Вы заметили вчера за обедом миссис Фолсом?
- А что такое?
- Как она смотрела на меня, когда я удерживал бокал щипцами для орехов - ловкий трюк. Глупенькая бабочка, летящая на огонь, думал я.
- Я заметила, как Бак смотрел. Ему дорог этот набор бокалов.
- Из-за мелочей вроде битого стекла мы с Баком не поссоримся.
- Он и правда в вас души не чает, похоже. Представить не могу, отчего.
- Можно было выразиться и потактичнее. Да, он высокого мнения обо мне, а я о нем. Славный старина Бак, я гожусь ему в зятья как нельзя лучше, дай бог ему здоровья.
- С чего вы взяли?
- Он сам сказал, когда я вчера просил позволения официально считаться искателем вашей руки.
- Быть не может!
- Еще как может. Я человек старомодный и не одобряю нынешний легкомысленный подход, когда отца невесты посвящают в происходящее только в церкви после бракосочетания. Бак спит и видит меня зятем. Ну, и как это осуществить, если вы завели диковинную привычку отказывать мне, чуть я сделаю предложение? Знаете что, спрошу-ка я еще разок. Вы могли с прошлого раза сменить гнев на милость.
- Ничего подобного.
Часа через два Джейн стояла в гараже, приводя своего любимца в безупречную форму. Она как раз наносила последний штрих, подкручивая гайку, поскольку, как и остальные девушки, пекущиеся о своих автомобилях, была ярой противницей разболтанных гаек. Итак, она затягивала их снова и снова (с явным намерением сделать так, как было до ее прихода), когда на дорожку рядом с ней упала чья-то тень. Видя, что ее уединение прервано, Джейн подняла глаза и заметила рядом с собой Джо. Он смотрел на нее полу-снисходительно, как любящий отец смотрит на забавы неразумного дитяти, и вместе с тем полу-благоговейно, как на богиню.
- Вот ты где, веснушка.
- Да, - ответила Джейн. Точнее сказать, бросила – она терпеть не могла, когда кто-нибудь отвлекал ее в минуты общения с «Нырком». К тому же, с самого начала их знакомства Джо Вэнринхем показал себя человеком поспешным и настойчивым в предложении руки и сердца, и, судя по выражению его лица, на котором все яснее читалась благоговейная составляющая, он готовил очередную попытку. Джейн это было совсем ни к чему.
- Очень занята?
- Очень.
Он закурил и окинул ее любящим взглядом.
- Вот ведь чумазое созданье, - сказал он. – Знаешь, что у тебя пятно масла на носу?
- Ничего, ототру.
- Гляди, не то затрешь до дыр. Ты уверена, что ему там место? Кстати, что ты делаешь?
- Работаю.
- Специально, или убиваешь время?
- Если хочешь знать, Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы подвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- Уолсингфорд, этот запретный город? Все-таки решила рискнуть? Тогда неудивительно, что ты перебираешь мотор. Послушай меня: запаси побольше пеммикана*, и не забудь о бочонке с водой – ведь именно нехватка воды остановила д-ра Ливингстона на пути туда в далеком шестьдесят шестом. И все-таки жаль.
- Чего?
- Я надеялся, ты будешь свободна после обеда - поможешь мне с бюстом-другим. Прелести общения с тобой надолго выбили меня из колеи. Позавчера я урвал пару минут перед завтраком и дошел до десятого бандита с краю, но вчерашний день был потрачен впустую. Что ж, во всяком случае, работа не стоит.
- Вот и чудно.
- Я думал, ты будешь рада это услышать. Да, дело движется. Кое-кто из них – что характерно, Марк Аврелий и Юпитер - ухитрились обойти меня, так как еще при жизни заросли до самых бровей; зато я многого добился с Юлием Цезарем и Аполлоном, и буду рад любой критике с твоей стороны. А теперь, - произнес Джо, - немного романтики и нежных чувств.
- Ой, только не это!
- Ты что-то сказала?
- Сказала «только не это»! – Джейн выпрямилась и сунула гаечный ключ в чехол. – Неужели ты опять взялся за старое?
- Что значит «опять взялся»? Я и не переставал. Разве ты еще не заметила, что я постоянно прошу выйти за меня - каждый день прошу, как заведенный?
- А разве ты еще не заметил, что я постоянно твержу тебе о своей помолвке?
- Правда не укрылась от меня, но я не придал ей большого значения. Во всех рукописях, что я читывал старине Басби перед тем, как наши пути разошлись, героиня тоже сперва была помолвлена. Жаль, не захватил с собой пару подшивок.
- Стоит прочесть?
- Не то слово! Как я был очень вдумчивым читателем, от меня не укрылся ни один метод пленения женских сердец. В этом деле я знаток. Я брошусь за тобой в огонь и в воду, в бычий загон, собачью клеть, в толпу или под перепуганную лошадь. На худой конец, спасу твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Котенок приложится. Говорю тебе, веснушка…
- Прекрати меня так называть!
- Говорю тебе, крошка Джейн, бежать от меня бесполезно. Считай, что ты уже на полпути к алтарю. Головой мотаешь? Помяни мое слово. Настанет час – причем очень скоро – и ты будешь делать то же самое, чтобы стряхнуть со своих чудных волос осадки риса и конфетти. На твоем месте я бы уже сдался.
- Нет, я, пожалуй, продолжу.
- Разумеется, как угодно. Только ты попусту тратишь время. По-моему, ты заслуживаешь совершенства, и я устрою так, чтобы тебе достался лучший из мужей. Поверь мне, это просто самородок. Самый большой миляга из всех, кого я знаю – влюбленный, преданный, богатый, обаятельный -
- Кого это тебе удалось обаять?
- А кого не удалось? Все вокруг так и падают - я уже сбился со счета! Ты разве вчера не видела миссис Фолсом, за ужином?
- А что с ней такое?
- Как она смотрела, когда я проделывал трюк со щипцами для орехов и винным бокалом! Бедный, наивный мотылек – сказал я себе.
- Зато я видела, как Бак на тебя смотрел. Он очень дорожит этим сервизом.
- Нас с Баком ни один разбитый сервиз не поссорит.
- Да, ты ему жутко понравился. Почему, интересно?
- Здесь надо выразиться более корректно. Он меня так же высоко ценит, как и я его. Славный старина Бак, храни его Господь… он ждет - не дождется, чтобы заполучить меня в зятья.
- С чего ты это взял?
- Он сам так сказал, когда я подошел к нему вчера и спросил официального разрешения ухаживать за тобой.
- Не может быть!
- Еще как может. Я старомоден. Мне не нравится этот новый порядок, когда отцу невесты разрешается только поздравить ее в ризнице. Бак будет просто счастлив иметь такого зятя, как я. Только что поделать, если ты завела странную привычку – отказывать мне всякий раз, как ни спрошу? Пожалуй, надо снова попробовать. Что, если ты передумала во время разговора?
- Нет, не передумала.
*пеммикан – индейский концентрированный продукт, состоит из сушеного, вяленого оленьего или бизоньего мяса, измельченного в порошок и смешанного с растопленным жиром и соком лесных кислых ягод (брусники, черники, лесной смородины и др.)
В итоге, вскоре после двух, Джейн с упоением возилась в гараже, последними штрихами доводя до совершенства своего любимца. Она прилежно завинтила гайку – ведь девушки с подобающим чувством долга по отношению к машине просто обожают завинчивать гайки – и тут же снова принялась орудовать ключом, чтобы оставить механизм в том самом положении, в каком он находился до ее вмешательства. Вдруг тень, упавшая на плиты, подала сигнал - уединение нарушено. Джейн подняла глаза: рядом стоял Джо. Он пристально глядел на нее вниз со странным выражением: наполовину снисходительным – как у любящего отца, наблюдающего за игрой своего дефективного отпрыска, наполовину благоговейным - словно у смертного, взирающего на богиню.
- Так вот ты где, мой юный Рыжик!
- Представь себе.
Джейн говорила резковато: когда она священнодействовала над «Видженом», любые помехи раздражали ее. Кроме того, Джо Ванрингхэм с самого начала их знакомства выказал невиданную прыть по части предложения руки и сердца; и по его лицу, на коем выражение благоговения начало отчетливо преобладать, угадывалось, что он близок к новой попытке. А это Джейн по возможности хотела бы предотвратить.
- Ты занята?
- Чрезвычайно.
Он зажег сигарету и нежно посмотрел на девушку.
- Ну что ты за чумазая малышка, в самом деле, - сказал он. – Твой носик в масле - знаешь?
- Подумаешь – возьму и смою.
- Не повреди своей прекрасной коже. И вообще, откуда это пятнышко? Что ты там делаешь?
- Работаю.
- С определенной целью - или так, от скуки?
- Если хочешь знать - Бак собирается в Лондон, и я привожу машину в порядок, чтобы подкинуть его в Волсингфорд.
Джо присвистнул.
- Фью! Волсингфорд, Запретный Город? Ты в самом деле думаешь туда добраться? Не мудрено, что ты настраиваешь двигатель. Возьми побольше пеммикана и позаботься о запасах влаги. Ведь именно из-за того, что кончилась вода, доктор Ливингстон потерпел неудачу на пути в Волсингфорд в шестьдесят шестом. Однако жаль.
- Почему?
- Я так надеялся, что ты сегодня днем поможешь мне - со статуей или двумя. Очарование общения с тобой заставило меня в последнее время совсем забросить дела. Позавчера, урвав минутку перед завтраком, я все-таки сумел облагородить десятого парня с конца; а вот вчерашний день прошел впустую. И тем не менее работа продвигается.
- Чудесно.
- Я знал, что ты обрадуешься. Да-да, я не стою на месте. И ничего, что некоторые – в особенности Марк Аврелий и божественный Юпитер – подложили мне свинью: они и так уже в усах и бороде по самые брови; зато я достиг хороших результатов с Юлием Цезарем и Аполлоном и жду твоих критических замечаний. Ну а теперь, - закончил Джо, - перейдем к более сентиментальному и матримониальному предмету.
- О, черт!
- Что ты сказала?
- Я сказала: «О, черт!» - Джейн покраснела и сунула гаечный ключ обратно в ящик. – Ты в самом деле примешься опять за старое?
- Что значит - я «примусь опять»?.. Я никогда не прекращал! Ты не заметила, насколько регулярно я предлагаю тебе выйти за меня? Да каждый божий день! С периодичностью, достойной часового механизма.
- А ты не замечал - я каждый раз твержу в ответ, что я увлечена другим?..
- Да, это от меня не ускользнуло; но я не унываю. В рукописях, которые я, бывало, почитывал дорогому старине Басби, пока наши дорожки не разошлись, героиня всегда была увлечена кем-то другим – для начала. Жаль, что я не смог захватить с собой кое-какие из тех материалов.
- Талантливые рукописи?
- Потрясающие! Для человека, погруженного в них с головой, как я, поймать в ловушку женское сердечко - не вопрос. Мне хорошо известно, как это устроить. Я спасу тебя из горящего дома – а может, из затопленного, или от разъяренных буйволов, или от бешеных собак; ну на худой конец хоть от бродяг или сбежавших лошадей. Могу еще спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Котенка надо обеспечить – непременно! Говорю же тебе, юный Рыжик…
- Не смей… называть… меня… Рыжиком!
- Говорю же тебе, юная Джейн: и не пытайся отделаться от меня. Считай, что ты уже идешь между рядами в церкви. Ты трясешь головой? Но подожди! Придет пора – и очень скоро – когда ты будешь делать это, чтобы избавиться от россыпи риса и конфетти в твоих прекрасных волосах. Будь я тобой – давно бы прекратил сопротивление.
- … А я, пожалуй, буду продолжать.
- Конечно, как угодно. Но ты напрасно тратишь время. Мне для тебя буквально ничего не жаль, и я намерен сделать так, чтобы ты получила достойнейшего из мужей. Поверь – это отличное приобретение: один из лучших парней, что я знаю – любящий, преданный, богатый, очаровательный…
- Кого это ты очаровал?
- Спроси лучше – а кого нет?! Да я сразил тысячи! Ты наблюдала на обеде прошлым вечером за миссис Фолсом?
- И что с ней?
- Она же просто пожирала меня взглядом, когда я показывал тот номер, балансируя фужером на щипцах для орехов. О, бедный, глупый мотылек! – так я сказал себе.
- Я наблюдала, как Бак смотрел на тебя. Он дорожит этими фужерами.
- Ну-у… битой посуды явно недостаточно, чтоб я упал в его глазах.
- Конечно, он в восторге от тебя. Я только удивляюсь – почему?
- Можно сказать и потактичнее. Да, мы оба высоко ценим друг друга. Дорогой старина Бак! – как он обрадуется, получив меня в зятья, благослови его Господь!
- Что навело тебя на эту мысль?
- Он сам признался мне, когда я подошел к нему вчера и попросил официального разрешения ухаживать за тобой.
- Ты этого не сделал!
- Конечно, сделал! Я старомоден и не одобряю эту современную небрежную манеру вводить отца невесты в курс дела лишь в ризнице после венчания. Бак был бы просто счастлив заполучить меня в зятья! Но как же это все уладить?.. Ведь ты упорствуешь в своей странной привычке отказывать мне всякий раз, когда я делаю предложение. Я думаю, что стоит предпринять еще одну попытку. Ты ведь могла и передумать со времени нашей последней беседы.
- И не мечтай.
Вскоре после двух Джейн была в гараже, добавляя последние штрихи к своему любимчику. И она только что отвинтила своим гаечным ключом гайку — потому что, как все девушки с должной ответственностью относящиеся к своим машинам, она была закоренелой откручивальщицей гаек — и начала снова её закручивать, с намерением оставить её точно такой, какой она была вначале, когда тень, упавшая на плиту рядом с ней, сообщила ей, что она уже не одна, и, подняв глаза, она увидела Джо. Он уставился на неё с выражением, наполовину снисходительным, как у любящего отца, наблюдающего за тем, как равлекается его сын-идиот, наполовину обожающим, как будто он рассматривал богиню.
— Так вот ты где, юная Джинжер.
— Да, — сказала Джейн.
Она говорила слегка отрывисто, потому что ей всегда не нравилось, когда прерывают её общение с Утёнком. Кроме того, с самого начала их знакомства Джо Ванрингхэм показал себя человеком, который делает предложение рано и часто, и она видела по его лицу, на котором боготворящее выражение стало в значительной степени доминировать, что он снова собирался сделать предложение. Этого она, по возможности, хотела предотвратить.
— Занята?
— Очень.
Он зажёг сигарету и обвёл её любовным взглядом.
— Ну ты и маленькая грязнуля, — объявил он. — Думаю, ты знаешь, что у тебя на кончике носа масляное пятно?
— Я могу отмыть его.
— Но подумай об износе. Да и зачем вообще было его ставить? Что ты делаешь?
— Работаю.
— С какой-то целью или просто так возишься?
— Если ты действительно хочешь знать, Бак собирается в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
— Уолсингфорд, Запретный город? Ты действительно собираешься попытаться туда добраться? Неудивительно, что ты налаживаешь двигатель. Что ж, возьми побольше вяленого мяса и достаточный запас воды. Ведь это из-за закончившейся воды доктор Ливингстоун не смог добраться до Уолсингфорда в шестьдесят шестом. Однако, жаль.
— Почему?
— Я надеялся, что ты сегодня свободна и могла бы помочь мне с парочкой статуй. В последнее время очарование твоего общества вынудило меня отстать в работе. Позавчера, вырвав несколько минут перед завтраком, я дорисовал усы бандитам вплоть до десятого с конца, но вчера был безрезультатный день. Однако, работа продвигается.
— Это здорово.
— Я подумал, что тебе это понравится. Да, я продвигаюсь. Некоторые из них — особенно Марк Аврелий и Юпитер — перехитрили меня — у них и так бакенбарды до бровей, но у меня хорошие результаты с Юлием Цезарем и Аполлоном, и я с радостью поприветствую твоё критическое мнение. А теперь, — сказал Джо, — к более нежному и чувствительному делу.
— О, чёрт возьми!
— Ты что-то сказала?
— Я сказала: «О, чёрт возьми!». — Джейн встала и засунула гаечный ключ в коробку. — Ты правда собираешься начать всё это снова?
— Не знаю, что ты имеешь в виду под «начать всё это снова». Я и не переставал. Разве ты не заметила, как я не переставая прошу тебя выйти за меня замуж? Каждый день. Как часы.
— Разве ты не заметил, что каждый раз, когда ты это делаешь, я говорю, что уже обручена?
— Это не ускользнуло от меня, но я не придаю этому большого значения. В манускриптах, которые я читал старине Басби, пока наши пути не разошлись, героиня вначале всегда была уже обручена с кем-то другим. Жаль, что я не смог привезти несколько из них с собой.
— Хорошие книги?
— Потрясающие. От человека, настолько погружённого в их содержание, как я, не скрыт ни один из способов привлечения женского сердца. Я знаю, как это делается. Я спасу тебя из горящего дома, или когда ты будешь тонуть, или от быков, или от бешеных собак, или от бродяг, или от понёсших лошадей. Или я, возможно, спасу твоего котёнка.
— У меня нет котёнка.
— Котёнок будет предоставлен. Говорю тебе, юная Джинжер…
— Не… называй… меня Джинжер.
— Говорю тебе, юная Джейн, бесполезно пытаться скрыться от меня. Считай, что уже идёшь к алтарю. Качаешь головой? Просто подожди. Придёт время — и оно придёт скоро — когда ты будешь делать это, чтобы вытрясти остатки риса и конфетти, которые скопились в твоих прелестных волосах. На твоём месте я перестал бы сопротивляться.
— О, но я думаю, что продолжу.
— Как хочешь, разумеется. Но ты теряешь время. Я убеждён, что ничто для тебя не слишком хорошо, и я думаю, что у тебя будет самый лучший муж. И, поверь мне, ты получишь конфетку. Один из самых приятных парней, которых я знаю — любящий, преданный, богатый, обворожительный…
— Кого ты когда-нибудь обворожил?
— А кого нет? Я привожу их в замешательство тысячами. Ты заметила миссис Фолсом вчера за ужином?
— И что с ней?
— То, как она смотрела на меня, когда я делал тот трюк с уравновешиванием щипцов для орехов и бокала. «Бедная, глупая моль,» — сказал я себе.
— Я заметила, как смотрел на тебя Бак. Он очень ценит тот набор бокалов.
— Потребуется больше, чем разбитый бокал, чтобы испортить наши отношения с Баком.
— Ты ему, безусловно, нравишься. Мне интересно, почему?
— Можно было сформулировать это более тактично. Да, он ценит меня так же высоко, как я — его. Старина Бак, ничто не понравилось бы ему больше, чем увидеть меня своим зятем, благослови его Господь.
— Почему ты так думаешь?
— Он так сказал мне, когда я вчера обратился к нему, чтобы попросить формального разрешения ухаживать за тобой.
— Ты этого не сделал!
— Разумеется, сделал. Я старомоден. Я не одобряю современную легкомысленную практику вводить отца девушки в курс дела только в ризнице после церемонии. Бак будет просто в восторге от того, чтобы я был его зятем. Но как это можно устроить, пока ты настаиваешь в своей странной привычке отказывать мне каждый раз, когда я делаю предложение? Думаю, я сейчас сделаю ещё одну попытку. Возможно, ты изменила своё мнение с тех пор, когда я говорил с тобой в прошлый раз.
— Я не изменила.
После двух Джейн была в гараже и занималась усовершенствованием своего любимчика. Она только что закрутила гайку – как все девушки с чувством ответственности за свою машину она была признанным закручивателем гаек. Она начала натягивать гайку, собираясь оставить все, как есть, но на каменные плиты пала тень, и, обернувшись, девушка увидела Джо. С одной стороны, он смотрел на нее, как любящий отец наблюдает за играми придурковатого чада, но, с другой стороны, в его взгляде читались обожание и поклонение, как перед богиней.
- Рыжая, вот ты где.
- Да, – сказала Джейн.
Она говорила резко, потому что не любила, когда ее отрывали от Виджеон. Джо Ванринэм выглядел человеком, готовым сразу предлагать руку и сердце. Джейн поняла по его лицу, на котором уже преобладало обожание, что именно это он и собирался сделать. Джейн хотела бы такого развития событий не допустить.
- Ты занята?
- Очень!
Джо зажег сигарету и принялся ее рассматривать.
- Ты – маленькое грязное существо! – сказал он – ты хоть знаешь, что у тебя на носу масляное пятно?
- Я могу его вытереть…
- Подумай лучше об износе. Не вижу смысла чинить эту манишу. Что ты делаешь?
- Работаю.
- Просто так или у тебя цель есть?
- Если ты действительно хочешь знать, Бак собирается в Лондон, и я готовлю машину, чтобы подбросить его до Волсинфорда.
Джо засвистел.
- Волсинфорд? Запретный город? Ты хочешь пробраться туда? Неудивительно. Что ты чинишь двигатель. Раз так, возьми с собой побольше вяленого мяса и позаботься о запасе воды. Исключительно из-за закончившийся воды доктор Ливингстон не сумел добраться до него в 66. Хотя, мне очень жаль.
- Почему?
- Я надеялся. Что ты не занята сегодня днем и поможешь мне с парочкой статуй. Очарование вашего общества отвлекло меня от работы. Позавчера я уделил немного времени перед завтраком и поднял ему усы как последнему хулигану, но вчера я бездействовал. Однако дело продвигается.
- Чудно.
- Я думал, ты обрадуешься. Да, я справляюсь. Некоторые из них, особенно Марк Аврелий и Юпитер, надули меня, когда я дошел почти до бровей, но мне повезло с Цезарем и Аполлоном. И я хотел бы выслушать твою критику. А теперь – сказал Джо – давай перейдем к более романтической теме.
- Черт возьми!
- Что?
- Я сказала «черт возьми» - Джейн поднялась и убрала гаечный ключ в коробку. – Ты что, хочешь все начать сначала?
- Не понимаю, что значит «с начала»? Я и не заканчивал. Ты не заметила, я все еще спрашиваю: ты выйдешь за меня? Спрашиваю каждый день, так же регулярно, как часы ходят.
- А ты не заметил: на каждое твое предложение я отвечаю: я уже помолвлена с кем-то еще!
- Заметил, но не придаю этому значения. В рукописях, которые я читал старику Басби, пока мы не расстались, героиня всегда была помолвлена с «кем-то еще». Жалею, что не могу тебе их показать.
- Заслуживают внимания?
- Они потрясающие! Для изучившего их человека, женское сердце как открытая книга. Я знаю, как оно устроено. Я выведу тебя из горящего дома, вытащу из воды, когда ты будешь тонуть, спасу от быков, бешеных собак, бродяг и взбесившихся лошадей. Еще я могу спасти твоего котенка…
- У меня нет котенка!
- Будет. Говорю тебе, Рыжая…
- Не называй меня Рыжей!
- Говорю тебе, юная Джейн, не пытайся ускользнуть от меня. Считай, что ты уже идешь к алтарю. Трясешь головой? Подожди, скоро ты будешь делать так, чтобы стряхнуть с волос рис и конфетти. На твоем месте я бы сдался.
- Думаю, я продолжу сопротивление.
- Как угодно, конечно. Но ты понапрасну теряешь время. Думаю, нет ничего лучше. Бьюсь об заклад, у тебя будет самый замечательный муж. Поверь мне, ты получишь отличную вещь. Одного из лучших парней, что я знаю: любящего, преданного, богатого, очаровательного…
- Кого же ты очаровал?
- Лучше спроси, кого я не очаровал. Я очаровываю людей тысячами! Видела вчера за обедом миссис Фолсом?
- Что я должна была видеть?
- То, как она смотрела на меня, когда я проделывал трюк с ореховым крекером и бокалом. Бедная, глупая пташка, подумал я.
- Зато я видела, как Бак на тебя смотрел. Ему дороги эти бокалы.
- Один разбитый бокал не сломает нашей дружбы.
- Он от тебя вовсе не в восторге. И мне интересно, почему?
- Могла бы сказать помягче. Он относится ко мне, как я к нему. Старый добрый Бак. Он и не желает лучшего зятя, чем я. Храни его Господь!
- Почему ты так думаешь?
- Он сказал это вчера, когда я просил у него разрешения предложить тебе стать моей женой.
- Нет!
- Да! Я старомоден. Не люблю, когда отцу все говорят после венчания. Бак будет рад видеть меня своим зятем. Увы, это невозможно, пока ты не оставишь глупой привычки отвечать мне отказом. Но, думаю, теперь все изменится. Ты могла передумать, пока я говорил
- Я не передумала.
Вскоре после двух Джейн уже была во дворе и вносила завершающие штрихи совершенства в облик своей любимицы. Она только что закрутила гайку ключом – ведь, как все девушки с должным чувством ответственности за свою машину, она была признанным специалистом по затягиванию гаек – и снова взялась за дело с намерением оставить все так же, как было до ее вмешательства, когда тень на каменных плитах в стороне указала, что она не одна. Подняв глаза, она заметила Джо. Он глядел на нее с выражением наполовину снисходительным, какое бывает у любящего отца, когда он наблюдает за своим балующимся несмышленышем, и в той же мере восхищенным – так смотрят на богиню.
- Вот вы где, Джинджер. - Да, - ответила Джейн.
Говорила она немного резковато, ведь ей всегда не нравилось, что ее отвлекают, когда она занимается со своим Widgeon. Более того, с первых дней знакомства Джо Венрингем проявил себя как человек, который делает предложение рано и часто, и она могла видеть по выражению его лица, в котором теперь было определенно больше восхищения, что он готов вновь просить ее руки. Именно этого, по возможности, ей хотелось избежать.
- Много дел?
- Очень.
Он закурил и с любовью смотрел за ней.
- Вот маленькая неряха, это точно, - сказал он. – Я полагаю, вы знаете, что у вас на кончике носа машинное масло?
- Могу смыть.
- Подумать только, сколько хлопот. А можно было просто не пачкаться. Что вы делаете?
- Работаю.
- С какой-то определенной целью или просто чтобы себя занять?
- Если вам действительно интересно, Бак собирается в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- Уолсингфорд, запретный город? Вы и в самом деле попробуете туда добраться? Не удивительно тогда, что отлаживаете двигатель. Что ж, возьмите с собой побольше концентратов и запаситесь впрок водой. Ведь доктор Ливингстон в 66 году не смог добраться до Уолсингфорда именно из-за того, что закончилась вода. Досадно, конечно.
- А что?
- Я надеялся, что вы, может быть, сегодня свободны во второй половине дня. Поможете мне с парой скульптур. Радость общения с вами стоила мне отставания в работе в последнее время. Позавчера, ухватив пару минут перед завтраком, я закончил с усами очередного истукана, десятого с конца, а вчера день прошел впустую. Однако дело продвигается.
- Вот и хорошо.
- Я думал, вы обрадуетесь. Да, я справляюсь. С некоторыми из них – особенно с Марком Аврелием и богом Юпитером – я остался не у дел: лицо уже закончено, до бровей. Зато у меня хорошо получились Юлий Цезарь и Аполлон, я был бы рад услышать ваши замечания. А теперь, - сказал Джо, - к более трепетной и задушевной теме.
- О Боже!
- Вы что-то сказали?
- Я сказала: «О Боже!», - Джейн поднялась и бросила гаечный ключ в ящик. – Вы и в самом деле собираетесь сначала?
- Не знаю, что вы подразумеваете под «сначала». Я и не прекращал. Вы не заметили, что я все время прошу вас выйти за меня замуж? Каждый день. Четко как часы.
- А вы не заметили, что всякий раз я в ответ говорю, что помолвлена с другим человеком?
- Да, что-то слышал, но не придаю этому большого значения. В рукописях, которые я читал старине Басби, пока пути наши не разошлись, героиня сначала тоже была с кем-то обручена. Жаль, что я не взял кое-какие из рукописей.
- Интересно?
- Необыкновенно. Человеку, столь же осведомленному в их содержании, как я, известны все способы завоевания женского сердца. Я знаю, как поступать. Я вынесу вас из горящего дома, или вытащу из воды, или спасу от быков, бешеных собак, бродяг, или когда понесет лошадь. А мог бы спасти вашего котенка.
- У меня нет котенка.
- Котенок будет. Это я вам говорю, Джинджер..
- Не называйте.. меня Джинджер.
- Говорю вам, Джейн, бесполезно пытаться от меня убежать. Вы ведь уже, можно считать, идете к алтарю. Что вы качаете головой? А вы подождите. Придет время – совсем скоро – и вы будете так же стряхивать остатка риса и конфетти, запутавшихся в ваших прекрасных волосах. На вашем месте, я бы перестал сопротивляться.
- А я думаю остаться при своем.
- Как вам понравится, разумеется. Но вы напрасно теряете время. Я чувствую, что нет ничего слишком прекрасного для вас, я хочу сказать, вы достойны лучшего из мужей. И поверьте, вам достанется настоящее золото. Один из лучших, кого я знаю, – любящий, преданный, богатый, потрясающе интересный человек.
- Кого это вы потрясли?
- А кого - нет? Вы видели – миссис Фолсом за ужином вчера?
- И что?
- Как она на меня смотрела, когда я показывал этот фокус со щипцами для орехов и бокалом. «Попалась, бедняжка», - сказал я себе
- Я заметила, как на вас смотрел Бак. Ему дорог этот сервиз.
- Чтобы поссорить меня с Баком, одного только разбитого стекла мало.
- Он, кажется, без ума от вас, точно. Непонятно почему.
- Можно было бы сказать и более учтиво. Да, он меня ценит так же высоко, как и я его. Старина Бак, едва ли он чему был бы так рад, как видеть меня своим зятем, благословение ему.
- С чего вы это взяли?
- Он так мне сказал, когда я вчера приходил просить у него разрешения общаться с вами.
- Нет, вы не могли такого сделать!
- Разумеется, я так и поступил. Я старомоден. Мне не нравятся современные обычаи сообщать обо всем отцу невесты уже после венчания. Бак был бы очень счастлив считать меня своим зятем. Но как этого добиться, если вы настойчивы в своей странной манере – отказывать мне всякий раз, когда я делаю предложение? Думаю, я сейчас попытаюсь еще. Может, вы изменили свое мнение с тех пор, как я говорил с вами в последний раз.
- Не изменила.
В результате, вскоре после двух Джейн была на конюшенном дворе, наводя последний лоск на свою любимицу. Она только что открутила гайку – как и все девушки, с должным уважением относящиеся к своим машинам, она была убежденной сторонницей гайкокручения – и как раз собиралась вновь закрутить ее потуже, вернув тем самым в исходное состояние, когда упавшая на мощеные плиты тень оповестила о том, что одиночество нарушено, и, подняв голову, Джейн увидела Джо. Он не сводил с нее глаз с выражением наполовину снисходительным, вроде того, с каким любящий родитель наблюдает за игрой своего слабоумного дитяти, наполовину благоговейным, с каким смотрят на богиню.
- Вот ты где, юная Джинджер.
- Да, - сказала Джейн.
Говорила она отрывисто, потому что всегда не любила, когда прерывали ее общение с «видженом». К тому же с самого начала их знакомства Джо Ванрингем обнаружил склонность с утра пораньше предлагать руку и сердце, а по лицу его, где благоговейное выражение все больше брало верх над снисходительным, она поняла, что сейчас услышит очередное предложение. Этого по возможности Джейн старалась избегать.
- Ты занята?
- Очень.
Он закурил и с обожанием посмотрел на нее.
- Какая же ты неряшка, - сказал он, - Ты знаешь, что у тебя пятно масла на носу?
- Я могу его смыть.
- Да, но к чему так себя изматывать? Зачем было вообще сажать это пятно? Чем ты занимаешься?
- Работаю.
- С какой-то определенной целью или просто от нечего делать?
- Если уж тебе так нужно знать, Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- Уолсингфорд? Запретный город? Ты и правда туда собираешься? Неудивительно, что ты занялась мотором. Что ж, запасись вдоволь продовольствием и не забудь о воде. Доктор Ливингстон не смог добраться до Уолсингфорда в 66-ом только потому, что у него кончилась вода. Но все равно жаль.
- Почему?
- Я то надеялся, что ты свободна сегодня и подсобишь мне со статуей, другой. Твое очаровательное общество отвлекает от работы, и в последнее время я их запустил. Позавчера улучил пару минут до завтрака, и теперь уже десять уродцев могут похвастаться усами, зато вчера день прошел впустую. Но, в общем, дело идет.
- Неплохо.
- Я думал, ты будешь довольна. Да, вполне справляюсь. Правда, некоторые – в частности Марк Аврелий и бог Юпитер – меня перехитрили, они уже успели обзавестись бакенбардами до бровей, но зато Юлием Цезарем и Аполлоном я могу гордиться и готов выслушать твои критические замечания. А теперь, - продолжал Джо, - вернемся к более щекотливому и деликатному вопросу.
- Ох, боже.
- Ты сказала?
- Я сказала «Ох, боже» - Джейн поднялась и запихнула гаечный ключ назад в ящик. – Ты что, снова за свое?
- Не понимаю, что ты имеешь в виду под «снова». Я никогда и не прекращал. Разве ты не заметила, с какой регулярностью я делаю тебе предложение? Каждый день. Точен, как часы.
- А ты не заметил, что каждый раз при этом я отвечаю, что уже помолвлена с другим?
- От меня это не ускользнуло, но я не обращаю внимания. В рукописях, которые я читал для старины Басби, пока наши пути не разошлись, героиня всегда поначалу помолвлена с кем-то другим. Жаль, что не захватил с собой парочку.
- Хорошо написаны?
- Чудесно. Для человека, так глубоко изучившего их содержание, как я, секретов в деле обольщения женщин уже не осталось. Я знаю все. Я спасу тебя от пожара, или наводнения, или от быков, или бешеных собак, или от бродяг, или от понесшей лошади. Или я мог бы спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Будет. Говорю тебе, юная Джинджер…
- Не называй… меня… Джинджер.
- Говорю тебе, юная Джейн, даже не пытайся избавиться от меня. Считай, что ты уже идешь к алтарю. Качаешь головой? Подожди. Придет время – и очень скоро, – и ты будешь качать головой, стряхивая рис и конфетти, застрявшие в волосах. На твоем месте я бы перестал сопротивляться.
- Думаю, я еще посопротивляюсь.
- Дело твое, конечно. Но ты только зря теряешь время. Я знаю, что ты достойна самого лучшего и намерен обеспечить тебя лучшим из мужей. И поверь, ты получишь просто душку. Один из лучших ребят, которых я знаю, - любящий, преданный, богатый, очаровательный…
- Кого это ты очаровал?
- Да всех. Они просто пачками складываются у моих ног. Ты заметила миссис Фолсом за ужином вчера вечером?
- А что с ней такое?
- Как она смотрела на меня, когда я показывал фокус с бокалом и щипцами для орехов. Бедный неразумный мотылек, сказал я себе.
- Я заметила, как на тебя смотрел Бак. Он любит эти бокалы.
- Чтобы поссорить меня с Баком, разбитого стекла недостаточно.
- Он, похоже, и вправду тебя любит. Удивляюсь, почему.
- Могла бы быть и потактичнее. Да, он ценит меня так же, как и я его. Дорогой старина Бак, он ничего так не желает, как видеть меня в роли своего зятя, господи благослови его.
- С чего это ты взял?
- Он мне сам сказал, когда вчера я официально попросил его разрешения ухаживать за тобой.
- Не может быть!
- Может, может. Я старомоден. Не одобряю современного поветрия ставить отца девушки в известность в ризнице после церемонии. Баку очень бы хотелось, чтобы я стал его зятем. Но как это осуществить, если ты упорствуешь в этой своей странной привычке и отказываешь каждый раз, как я делаю тебе предложение? Думаю, предприму еще одну попытку. Возможно, ты передумала с тех пор, как я последний раз заводил об этом разговор.
- Не передумала.
Сразу же после двух часов дня, на заднем дворе Джейн занялась наведением последних штрихов к совершенству своей любимицы. Как и все девушки, с чувством должной ответственности перед своей машиной, она была специалистом по закручиванию гаек. Когда же Джейн задумала получше подкрутить только что завинченную гайку, тень, упавшая на тротуар, известила ее о том, что она больше не одна. Взглянув вверх, она увидела Джо. Он смотрел на нее немного снисходительно, как любящий отец наблюдает за баловством бестолкового чада, и в то же время с преклонением, как перед богиней.
- Так вот, ты где, Джинджер.
- Как видишь, - сказала Джейн.
Говорила она несколько резко, ведь опять помешали ее общению с Виджеоном, а этого она всегда не любила. Кроме того, за время их знакомства Джо Ванрингем показал себя человеком очень быстро и часто предлагающим руку и сердце. Заметив в его взгляде нарастающее чувство обожания, Джейн поняла, что от очередного предложения ей сегодня не отвертеться. И по возможности она решила этому помешать.
- Занята?
- Очень.
Он закурил, с любовью поглядывая на нее.
- Какая же ты грязнуля. У тебя на кончике носа машинное масло.
- Я могу его смыть.
- Зачем лишний раз усложнять себе жизнь? Его там просто не должно было быть с самого начала. Чем занимаешься?
- Работаю.
- Гайки закручиваешь, или что- то более серьезное?
- Если ты действительно хочешь знать, Бак едет в Лондон. А я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- В Уолсингфорд? В Запретный город? Ты правда собираешься туда поехать? Теперь понятно зачем ты ковыряешься с мотором. Ну что же, возьми тогда с собой побольше пемикана и достаточно воды. Именно из-за нехватки воды доктору Ливингстону так и не удалось добраться до Уолсингфорда в 66 году. Жаль, однако.
- О чем это ты?
- Я надеялся, что ты будешь свободна сегодня днем и поможешь с моими статуями. Притягательность твоего общества сильно сказалась на моей работе. Позавчера, прямо перед завтраком, я умудрился дойти до усов аж десятого хулигана, вчера же был никчемный день. Но работа идет.
- Приятно слышать.
- Я думал ты будешь рада. Я-то, конечно, справляюсь, хотя некоторые из них, а особенно – Марк Аврелий и Юпитер задали мне жару. Тем не менее, неплохие успехи с Юлием Цезарем и Аполлоном – они ждут твоей критики. Ну, а теперь, - сказал Джо, - перейдем к главному.
- Черт возьми!
- Что ты сказала?
- Я сказала: «Черт возьми!» - Джейн подняла и положила гаечный ключ в коробку. - Ты опять собираешься начать все сначала?
- Я не знаю, что ты подразумеваешь под «начать все с начала». Я никогда не останавливался. Неужели ты не заметила, как настойчиво я продолжаю просить твоей руки. Каждый день. Как часы.
- И неужели ты не заметил, что каждый раз я отвечаю, что помолвлена с другим?
- Этот факт от меня не ускользает, но я не обращаю на него слишком большого внимания. В рукописях, которые я читал старому доброму Басби, еще до того как наши тропинки разошлись, главная героиня всегда была с кем-нибудь помолвлена. Надо было мне захватить пару из них с собой.
- Хорошая штука?
- Бесподобная. Ни один путь покорения женского сердца не тайна для мужчины после этих историй. Я знаю как это сделать. Я должен вытащить тебя из горящего дома, или – из воды, или защитить от быков, бешеных собак, бродяг, или от сорвавшихся лошадей. Или же я могу спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Нет котенка? Найдем. Я говорю тебе Джинджер…
- Не называй меня Джинджер.
- Я говорю тебе, Джейн, бесполезно пытаться от меня убежать. Ты уже готова идти к алтарю. Качаешь головой? Подожди. Придет время, и очень скоро, ты будешь снимать со своих прелестных волос рис и конфетти. На твоем месте я бы перестал сопротивляться.
- Ничего, я пока еще повоюю.
- Как хочешь, конечно. Зря тратишь время. Ты заслуживаешь самого лучшего. И поверь, ты получишь одного из самых славных парней - любящего, преданного, богатого, очаровательного…
- И кого же ты очаровал?
- Кого я только не очаровывал? Ты заметила Миссис Фолсом за вчерашним ужином?
- Ну и что?
- Как она на меня смотрела во время фокуса с фужером и щипцами для орехов. Бедный, глупый мотылек, сказал я себе.
- Я заметила, как на тебя смотрел Бак. Ему очень дорог этот набор фужеров.
- Чтобы поссорить меня с Баком нужна причина посерьезней чем разбитая посуда.
- Ты и вправду ему нравишься. Непонятно почему?
- Можно было бы быть и повежливей. Да, он уважает меня, так же как и я его: добрый старый Бак отдал бы многое за то, чтобы я стал его зятем. Дай Бог ему здоровья.
- Откуда ты знаешь, что он так думает?
- Он сам мне вчера сказал, когда я попросил разрешения за тобой ухаживать.
- Неправда!
- Конечно, правда. Я старомоден и не одобряю современный обычай посвящать отца невесты в происходящее только во время свадьбы. Бак был бы счастлив иметь такого зятя. Но как это осуществить, если ты взяла себе за правило всякий раз мне отказывать? Может, ты хоть теперь передумаешь?
- Ни за что.
В начале третьего Джейн была в стойле у своего любимца, и там методично доводила его до совершенства. Как у всех девушек, искренне преданных своим автомобилям, коньком Джейн было закручивание гаек. Одну из них она уже успела расковырять гаечным ключом и теперь изо всех сил пыталась вернуть ее обратно - в то самое положение, в каком гайка пребывала до ее вмешательства. Но неожиданно на каменном полу возникла чья-то тень, и Джейн поняла, что работу придется прервать. Подняв голову, она увидела Джо. Взгляд его выражал нежную снисходительность, с какой любящие родители смотрят обычно на забавы своего придурковатого дитяти, и одновременно благоговейное обожание.
- Крошка Джейн! Вы здесь!
- Здесь! - голос Джейн прозвучал вызывающе - она терпеть не могла, когда кто-нибудь покушался на их с "Видженом" идиллию, тем более если это был Джо Ванрингем, который с самого начала их знакомства обзавелся нездоровой привычкой поминутно делать ей предложение. Вот и сейчас на его лице благоговейное обожание окончательно смыло следы всех прочих чувств, а это значило, что он вот-вот примется за свое.
- Вы заняты? - спросил Джо.
- Очень, как видите!
Любовно оглядывая девушку, Джо закурил:
- А вы, оказывается, такая замарашка! Знаете, у вас на носу масляное пятно.
- Подумаешь... Ототру.
- Но ведь это очень утомительно. Зачем вы обрекаете себя на такие испытания? И что вы, собственно, такое делаете?
- Работаю.
- А... Преследуете какую-то цель или просто убиваете время?
- Что ж, если вам так интересно, Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы отвезти его в Уолсингфорд.
- В Уолсингфорд?! Вы хотите добраться до этого богом забытого города? Тогда понятно: без серьезной подготовки не обойтись. Не забудьте взять с собой побольше пеммикана и, главное, питьевой воды. Знаете, в свое время именно страшная жажда помешала добраться до Уолсингфорда доктору Ливингстону. Ах, вы затеяли эту поездку так некстати!
- Почему?
- Я надеялся, что сегодня вы поможете мне разукрасить пару истуканов. Я их совсем было запустил. А всему виной ваше очарование. Вчерашний день прошел впустую. Но все-таки работа на месте не стоит: позавчера я улучил несколько минут перед завтраком, и уже десятый по счету красавчик, если считать справа налево, покрыт отныне благородной растительностью.
- Приятно слышать.
- Я знал, что вы порадуетесь за меня. Правда, кое-кто из истуканов не оставил мне шансов на успех. А именно Марк Аврелий и Юпитер - они и без моего участия оказались страшно волосатыми. Зато Юлий Цезарь и Аполлон теперь чудо как хороши и ожидают лишь вашей благосклонной критики. Но это после. А сейчас пора перейти к более щекотливому и волнующему вопросу...
- Вот черт!
- Вы что-то сказали?
- Я сказала"вот черт"! - Джейн поднялась, запихивая гаечный ключ в футляр.- Неужели вы снова начнете навязывать мне руку и сердце?
- Не начну, а продолжу. Разве вы не заметили, сколь регулярно я предлагаю вам стать моей женой - по мне можно часы сверять!
- А разве вы не заметили, что каждый раз я пытаюсь объяснить вам одно и то же - я помолвлена с другим?
- Нельзя сказать, что эта деталь вовсе ускользнула от моего внимания, но она меня мало беспокоит. Знаете, в манускриптах, которые я читал дорогому старине Басби, пока нас не развела судьба, героиня тоже сначала заявляла, что помолвлена с другим... Жаль, что я не захватил с собой хотя бы часть из них.
- Полезное чтиво?
- На редкость. Я изучил их от корки до корки и теперь знаю все о том, как вскружить девушке голову. Это просто. Мне всего лишь нужно спасти вас от какой-нибудь страшной опасности. Вытащить из пожара, например. Или из омута. Хорошо помогают в таких случаях разъяренные быки или понесшие лошади, но бешеные собаки и голодные бродяги тоже сгодятся. На худой конец достаточно спасти вашего котенка.
- Но у меня нет котенка!
- Обзавестись котенком не проблема. Видите ли, крошка Джинджер...
- Не смейте называть меня Джинджер!
- Так вот, крошка Джейн, вы напрасно избегаете моих ухаживаний. Сами того не зная, вы уже на полпути к алтарю. Вот сейчас вы укоризненно качаете головой, а ведь не за горами, поверьте, то время, когда вы будете проделывать то же самое, чтобы вытряхнуть из ваших чудесных волос рис и конфетти. На вашем месте я перестал бы сопротивляться.
- Ну уж нет! Я еще поборюсь.
- Пожалуйста, если вам так больше нравится. Но вы теряете время. Я знаю, что вы заслуживаете счастья как никто другой, и намерен всячески содействовать тому, чтобы у вас был прекрасный муж. Можете не сомневаться, вам достанется самый завидный. Один из лучших парней, каких я знаю, - любящий, верный, богатый и чертовски привлекательный.
- Вы умудрились кого-то привлечь?
- Спросите лучше, кого я умудрился оставить равнодушным. Да женщины вьются вокруг меня как мухи. Вы видели, как вчера за ужином вела себя миссис Фолсом?
- А как она себя вела?
- Ну, когда я показывал тот головокружительный трюк с фужером и щипцами для орехов, она на меня так смотрела... Мне даже стало жаль бедную каргу.
- А уж как Бак на вас смотрел! Он в этих фужерах души не чает.
- Ха! Чтобы уронить меня в глазах Бака, разбитых рюмок маловато.
- Это верно. Непонятно почему, но он, похоже, вами очарован.
- Ну, это сильно сказано. Просто он ценит меня так же высоко, как я ценю его. Славный старина Бак! Спит и видит меня своим зятем, благослови его господь!
- С чего вы это взяли?
- Он сам мне так сказал. Вчера. Когда я официально испросил у него одобрения нашей будущей помолвки.
- Вы не могли так поступить!
- Еще как мог! Я человек старомодный, и современные нравы мне не по душе. Ну куда это годится, если отец девушки узнает о ее замужестве после церемонии, и то случайно? Так что Бак был бы счастлив породниться со мной. Вот только сколько ему придется ждать, принимая во внимание эту вашу непостижимую привычку отказывать мне всякий раз, когда я делаю вам предложение? Кстати, почему бы мне сейчас не предпринять еще одну попытку - вдруг вы наконец прозрели?
- И не мечтайте!
В начале третьего Джейн находилась в ангаре, наводя последний лоск на своего любимца. Она как раз покрутила очередную гайку – как и все девушки с обостренным чувством ответственности перед своей машиной, она хронически любила крутить гайки, изображая заядлого механика - и собралась заняться ею вновь, чтобы оставить все в точности так как было до того как она притронулась к ней. В этот самый момент на пол рядом с ней упала тень, положив конец ее одиночеству. Подняв глаза, Джейн разглядела Джо. Он пристально смотрел на девушку с таким полу снисходительным взглядом, каким любящий родитель наблюдает за своим несмышленым дитём, забавляющим самое себя.
- Так вот ты где, юный рыжик.
- Привет, - сказала Джейн.
Она говорила довольно резко, так как терпеть не могла, когда ее прерывали во время общения со своим любимым Видженом. Кроме того, с самого начала их знакомства, Джо Ванрингхам позиционировал себя как тот, кто сходу делает предложение о замужестве и продолжает с завидным постоянством. Вот и теперь, по лицу Джо, на котором господствовало снисходительное выражение, Джейн поняла, что он готов оседлать своего «конька» опять. Именно этого она и хотела избежать.
- Занята?
- Очень.
Он закурил сигарету и нежно взирал на нее.
- Что ты за маленькое чумазое создание, черт побери, - произнес Джо. Полагаю, ты в курсе, что на кончике твоего носа расположилась масляная капля?
- Я могу ее смыть.
- Но подумай об издержках этого процесса. Зачем ты это ставишь сюда. Что это ты делаешь?
- Работаю.
- Ты делаешь что-то конкретное или просто пачкаешь все вокруг?
- Если ты действительно хочешь знать, Бак собирается в Лондон, и я готовлю самолет, чтобы отвезти его в Волсингфорд.
Джо присвистнул.
- Волсингфорд, запретный город? Ты действительно собираешься туда добраться? Тога не удивительно, что ты возишься с мотором. Ну что ж, не забудь захватить сухой паек и позаботься о запасе воды. Кстати, именно из-за недостатка воды доктор Ливингстон не смог добраться до Волсингфорда в 66-м. А, все-таки жаль.
- Чего?
- Я надеялся, ты будешь свободна сегодня после обеда и поможешь мне с пару тройкой статуй. Дело в том, что обаяние твоего общества недавно застопорило мою работу. Позавчера, улучив пару минут перед завтраком, я снабдил-таки усами страхолюдин вплоть до десятого с конца, однако вчерашний день прошел впустую. В любом случае работа движется.
- Прекрасно.
- Я надеялся, что ты обрадуешься. Некоторые из них – особенно Марк Аврелий и всемогущий Юпитер – одурачили меня – они оказались с пышными усами, аж до самых бровей. Зато все замечательно вышло с Юлием Цезарем и Аполлоном. Я бы пригласил тебя критически оценить их. Ну а теперь, - сказал Джо, - приступим к более приятному и романтическому предмету.
- О, нет!
- Ты что-то сказала?
- Я сказала: О, нет! - Джейн поднялась и заботливо уложила отвертку в коробку. - Ты действительно опять собираешься начать все с начала?
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду под словом «опять». Я никогда и не переставал. Ты не заметила, как часто я прошу тебя выйти за меня замуж? Каждый день. Прямо как будильник.
- И неужели ты не замечаешь, что каждый раз, я говорю, что влюблена в кого-то другого.
- Это не ускользнуло от меня, но я особо не обращала на это внимание. В рукописи, которую я бывало читала дорогому старику Киверу до тех пор, пока наши пути не разошлись, героиня всегда была помолвлена с кем-то еще в самом начале. Я надеюсь, что принесу некоторые из них.
- Стоящая вещь?
- Потрясающая. Для того, кто погрузится в нее с головой, как я, ни один метод завлекания женских сердец не скроется. Теперь я знаю, как все это делается. Я спасу тебя из горящего дома или из воды, когда ты будешь тонуть, или от разъяренного быка или бешеной собаки, или от бродяг, или от понесшейся лошади. Или же я могу спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Будет, я тебе обещаю, маленький рыжик.
- Не… называй… меня рыжиком.
- Говорю тебе, юная Джейн, это бесполезно пытаться меня избежать. Ты так хороша, как будто идешь по проходу в церкви. Ты встряхнула головой. Подожди. Скоро это наступит и ты будешь встряхивать головой, сбрасывая рис и конфетти со своих прекрасных волос. Если бы я был на твоем месте, я бы прекратил сопротивляться.
- О, я, пожалуй, продолжу.
- Конечно, как тебе будет угодно. Но это лишь пустая трата времени. Я чувствую, что нет ничего лучше для тебя. Я имею в виду, что ты будешь иметь самого лучшего из мужей. И, поверь мне, ты заполучишь кумира, одного из лучших парней – любящего, преданного, богатого, очаровательного -
- Кого это ты очаровал?
- Лучше спроси, кого я не очаровал. Я привожу в замешательство тысячи из них. Ты видела миссис Фольсом за ужином вчера?
- Ну и?..
- То как она смотрела на меня, когда я исполнял этот трюк с ореховыми крекерами и бокалом вина. «Бедняжка, глупый мотылек,» - подумал я.
- Я заметила, как Бак смотрел на тебя. Он очень дорожит тем набором бокалов.
- Нужно нечто большее, чем просто разбитая стеклянная посуда, чтобы поссорить нас с Баком.
- Он, действительно, кажется, любит тебя. Я удивляюсь, за что?
- Ты могла бы произнести это более тактично. Да, он глубоко уважает меня, так же как и я его: дорогой старина Бак, нет ничего, чтобы он хотел больше, чем видеть меня своим зятем, благослови его Господь.
- С чего это ты взял?
- Он сам мне это сказал, когда я вчера был у него и просил официального разрешения ухаживать за тобой.
- О, нет. Ты, ведь, не сделал этого!
- Конечно, сделал. Я человек старых взглядов и не одобряю современной модной тенденции ставить в известность отца девушки в ризнице, после церемонии. Бак был бы просто счастлив видеть меня свои зятем. Но, как такое может быть, если ты продолжаешь настаивать на своей дурной привычке отказывать мне всякий раз, как я прошу твоей руки? Мне кажется, что придется искать другого папу. У тебя, конечно, еще есть возможность передумать.
- Я не передумаю.
Итак, вскоре после того, как пробило два, Джейн была на конном дворе, завершая священнодействия над своей любимицей. Она закручивала гайку гаечным ключом, - как все девушки, благоговейно относящиеся к своим авто, она была убежденной закручивальшицей гаек, - и как раз собиралась подтянуть ее снова чтобы оставить в точности там, где та и находилась прежде, когда тень легла на плитки дорожки, что говорило о том, что уединение нарушено. Обернувшись, она увидела Джо. Он следил за ее манипуляциями со снисходительным умилением отца, наблюдающего, как забавляется его глуповатое дитя, и одновременно с восхищением, как будто видел перед собой божество.
- Так вот ты где, Золотце?
- Да, - сказала Джейн.
Она отвечала грубовато, так как терпеть не могла, когда ей мешали приводить в порядок ее Виджин. Кроме того, с самого начала их знакомства Джо Ванрингэм зарекомендовал себя как человек, который делает предложение сразу и затем часто, и судя по выражению его лица, на котором восхищение начинало заметно преобладать, сейчас он собирался сделать его снова. Ей хотелось, по возможности, это предотвратить.
- Занята?
- Очень.
Он прикурил сигарету и окинул ее нежным взглядом.
- Ну и неряшливое же ты создание, - сказал он. – Полагаю ты знаешь, что у тебя на носу масляное пятно?
- Я могу его смыть.
- Подумай об износе. Зачем вообще держать ее здесь? Что ты делаешь?
- Работаю.
- С какой-то целью, или так, забавы ради?
- Если тебе надо знать, то Бак едет в Лондон, и я готовлю машину, чтобы вести его в Уолсингфорд.
Джо присвистнул.
- Уолсингфорд, Запретный Город? Ты действительно собираешься туда добраться? Тогда, конечно, стоило подрегулировать двигатель. Что ж, возьми с собой побольше пеммикана и не забудь проверить запас воды. Доктор Ливингстон не смог добраться до Уолсингфорда в 66-м из-за обезвоживания. А жаль.
- Почему?
- Если бы ты была свободна сегодня днем, то могла бы помочь мне со статуями, так я надеялся. Очарованный твоим общестом, я в последнее время немного отстал в работе. Позавчера я улучил несколько минут перед завтраком и наделил этих ребят усами, дошел до десятого мерзавца, если считать с конца, но вчерашний день пропал в пустую. Но, тем не менее, работа движется.
- Это мило.
- Я знал, что тебя это порадует. Да, я делаю успехи. Некоторые из них – особенно Марк Аврелий и Юпитер - не моя заслуга, они были уже с бакинбардами, но я добился прекрасных результатов с Юлием Цезарем и Аполлоном, так что милости просим оценить работу. А теперь, - сказал Джо, - обратимся к более деликатной теме.
- О, Боже!
- Ты что-то сказала?
- Я сказала «О, Боже!» - Джейн встала и спрятала гаечный ключ в футляр. – Ты действительно собираешься начинать это заново?
- Что значит «начинать заново»? Я никогда не прекращал. Неужели ты не обратила внимания, как упорно я прошу твоей руки? Каждый день. С точностью часового механизма.
- А обратил ли ты внимание, что всякий раз я напоминаю тебе о том, что помолвлена с другим?
- Я это заметил, но я не слишком придаю этому значение. В романах, которые я читал вслух дорогой Басби до того, как наши пути разошлись, героиня вначале всегда была помолвлена с другим. Жаль, что я не захватил с собой парочку.
- Что, интересные?
- Потрясающе. Человеку, который так хорошо, как я, изучил их содержание, известны все до одного пути покорения женского сердца. Я точно знаю, как это делается. Нужно спасти тебя из горящего здания, или когда ты будешь тонуть, или от разъяренного быка, или от бешеной собаки, или от разбойников, или от несушейся лошади. Можно также спасти твоего котенка.
- У меня нет котенка.
- Котенок будет доставлен. Честное слово, Золотце, -
- Перестань ... называть ... меня Золотце.
- Чесное слово, Джейн, тебе не стоит даже пытаться ускользнуть от меня. Считай что ты уже идешь к алтарю. Качаешь головой? Это вопрос времени. Наступит день – и очень скоро, когда ты будешь качать головой чтобы отряхнуть конфетти и зернышки риса, застрявшие в твоих прекрасных волосах. Будь я на твоем месте, я бы прекратил борьбу.
- А я пожалуй продолжу.
- Пожалуйста, пожалуйста, как пожелаешь. Но ты напрасно теряешь время. Все, что тебя окружает, должно быть превосходнейшего качества, и я намерен позаботиться о том, чтобы ты была обеспечена наилучшим из мужей. И, поверь мне, тебе достанется просто клад. Один из самых замечательных малых из всех, с кем я знаком – нежный, преданный, состоятельный, очаровательный, -
- И кто же это был тобою очарован?
- Проще сказать, кто не был. Ни одна женщина не может устоять перед моим обаянием. К примеру, миссис Фолсом вчера за ужином, ты заметила?
- Что я должна была заметить?
- То, как она смотрела на меня когда я проделывал трюк с бокалом и щипцами для орехов. Я еще подумал – бедная старушка.
- Я заметила, как на тебя смотрел Бак. Он дорожит этими бокалами.
- Даже разбитый хрусталь не расстроил бы нашей с Баком дружбы.
- Да, он, похоже, от тебя без ума. Не понимаю, почему.
- От последнего замечания тактичнее было бы воздержаться. Он питает ко мне столь же глубокое уважение, как и я к нему. Старина Бак, как бы он был счастлив видеть меня своим зятем, благослови его Бог.
- Это почему ты так думаешь?
- Он сам сказал мне это вчера, когда я встречался с ним, чтобы испросить его родительского позволения ухаживать за тобой.
- Ты это сделал?!
- Разумеется, да. Я старомоден. Я не одобряю эту неуважительную модную практику посвящать отца невесты в суть происходящего на выходе из ризницы после церемонии. Так вот, Бак бы очень хотел, чтобы я стал его зятем. Но как это возможно, если ты упорствуешь в этой странности отказывать мне раз за разом? Думаю, сейчас самое время мне попробовать снова, ведь за это время ты могла передумать.
- Я не передумала.