Позвольте представить вам Джорджа Меллона. Он, как это ни странно, цепной пес, хранитель врат и стражник ночного дозора. Но он работает днем. Он – видный молодой человек, сидит у входа в приемные редакций женских журналов и охраняет редактора от непрошеных гостей. Редакторы, трудолюбивые бобры, прилежные маленькие создания, работают не покладая рук. Желая скрыться от глаз толпы и обеспечить право на личную неприкосновенность, они охотно брали к себе на работу рыжеволосого паренька в опрятном костюме, который имел вид человека, познавшего все мирские соблазны и искушения.

Тем не менее, красивые и изящные дамы, весь день как кролики снуют туда и обратно в двери редакций женских журналов, шелестя юбками: и Джордж получил место, на которое претендовали еще 26 человек. Это к тому, чтобы вы получили верное представление о Джордже. Не каждый молодой человек может вежливо отказать милой особе в норковой шубке и платье, сшитом по парижской моде, одновременно убедив ее в том, что редактор искренне мечтает о долгой и приятной беседе с ней, но, к сожалению, не в это утро. Человек с меньшими дипломатическими способностями мог бы возглавить иностранные посольства.

Когда утром в дверь постучалась Рози, чтобы встретиться с редактором, она сразу обратила внимание на эти манеры.

- Вы записаны, мадам? - спросил Джордж, учтиво нагнувшись перед маленькой деревянной дверью с грацией уполномоченного посла при Сент-Джеймсском дворе, обменивающегося любезностями с наследной принцессой.

Рози ответила, что не записана.

- Я боюсь, - сказал Джордж с мужественной печалью в голосе, - что сегодня вы вряд ли сможете встретиться с мистером Хебблевэйтом. Мистер Хебблевэйт сейчас очень занят. Сегодня надо сдавать журнал в печать.

Журнал всегда сдавался в печать, когда люди пытались прорваться мимо него.

- Но если вы оставите записку...

- Я просто хотела попросить у него рецепты Десяти Лакомых Кусочков Из Духовки, опубликованные в мартовском номере. Я их вырезала, но потеряла.

- Наш отдел подписки займется этим вопросом, - сказал Джордж. - Если вы оставите свою фамилию и адрес, они пришлют этот журнал вам.

За то короткое время, пока Рози писала свою фамилию и адрес, Джордж успел отказать двум художникам и одному писателю коротких рассказов. Рози поняла, что человек перед ней непростой.

Джордж, должно быть, составил себе лестное мнение о Рози, так как уже в тот же вечер стучался в двери ее комнаты с мартовским номером в руках. Их приятное знакомство продвинулось вперед столь далеко, что до его ухода Рози запекла Лакомый Кусочек Номер Три Из Духовки, и они съели его вместе. Рози замечательно готовила, и может быть, поэтому, Джордж, страдавший от кормежки в меблирашках, с тех самых пор, как перебрался в Нью-Йорк, испытал неведомую ранее тоску по домашнему уюту.

Летом и осенью их отношения развивались столь бурно, что в середине ноября Джордж сделал Рози предложение. Они решили жениться сразу же после того как будет очередная прибавка к зарплате, и Джордж задумал устроить это дело в начале мая. Нежные весенние чары размягчили бы сердце мистера Хебблевэйта, сделав того более сговорчивым.

- Но, Джордж, - сказала Рози, - представь себе, что он откажется!

- Не откажется. Он знает, что я человек стоящий.

- Да, конечно. Но все же...

- 26 человек претендовали на мое место, а получил его только я. Сумел показать себя.

- Ты прелесть, я всегда это знала, - воскликнула Рози. - Но все же...

Однажды Рози ехала в лифте с мистером Хебблевэйтом, и эта поездка была свежа в ее памяти. Редактор был невысокого роста, глаза его яростно сверкали под стеклами толстых очков, и он свирепо смотрел на Рози, как будто бы мог съесть ее, если бы перед этим не позавтракал.

- Не всякий, - отвечал Джордж, - справится с моей работой. Ты не поверишь, сколько женщин приходит каждый день к мистеру Хебблевэйту и отнимают его время. Я говорю тебе, что до сих пор сам удивляюсь, как не потерял голос, повторяя им, что он занят. И все это надо сказать, как полагается, или не говорить вообще. Нельзя обидеть человека. Но, боже мой, сколько нахальства в женщинах, просто не представляешь! В первую же рабочую неделю одна из них обманула меня, заявив, что она – жена начальника. Она прекрасно выглядела, прекрасно говорила, и я разрешил ей войти. Через десять минут она попрощалась и, улыбаясь, вышла. В ту же секунду меня вызвал начальник к себе в кабинет. Он рвал ковер и ломал мебель голыми руками. Кажется, она была книжным агентом, и прежде чем он успел отделаться от нее, она всучила ему нравоучительный роман «Любовники всех времен». С тех пор я действую наверняка. Ни одна душа не пройдет мимо меня без приглашения. Шеф это знает и ценит.

- Но мистер Хебблевэйт так свиреп. Я бы умерла со страху, если бы попросила прибавки.

Джордж залез во внутренний карман и со вздохом извлек рекламную вырезку из журнала, в котором работал.

- Я чувствую, что днем раньше, днем позже, но добьюсь своего. Я пишу для журнала. Мне кажется, это то, что нужно.

На вырезке был изображен решительный гладковыбритый молодой человек, он поджал губы и угрожающе выставил палец в сторону пожилого человека с острой бородкой. Тот с видом окончательно запутавшегося неудачника съежился в кресле. Под картинкой была надпись: «Смотри ему в глаза и побеждай! Будь смелым, и мир будет в твоих руках».

Джордж Меллон, другая сторона, служит также, что весьма любопытно, сторожевым псом, стражем врат и жителем порога. Но работает он днем. Джордж – представительный молодой человек, который сидит в привратницкой помещений «Мир леди» и препятствует встрече людей с редактором. Редакторы – эти сущие бобры среди людей, маленькие работящие существа, которые упорно работают и «бегут от посторонних взоров», нанимают обычно, для поддержания приватности, небольшого рыжего мальчугана в тесном костюмчике с видом познавшего все уловки и коварство мира сего.

И все же в «Мире леди», где очаровательные изящные дамы зайчиками шмыгают целый день, нужен кто-то с чуть более ярким стилем: и Джордж отвоевал работу у батальона из двадцати шести претендентов. Это поможет вам представить себе Джорджа в истинном свете. Ведь не каждый юноша может необидно отправить восвояси милых созданий в парижских фартуках и норковых шубках, и при этом еще убедить их в том, что самое жгучее желание редактора – долго и со смаком поболтать с ними, но он не может повидать их в это утро. Мужчины не столь дипломатичные, как Джордж, успешно руководили посольствами в чужих столицах.

Именно эта его черта впервые привлекла Рози, когда она заглянула однажды утром к редактору.

-У вас назначена встреча, мадам? – осведомился Джордж, галантно склоняясь над маленькими деревянными створками с видом присяжного поверенного в Суде св. Джеймса, обменивающегося любезностями с принцессой крови.

Рози ответила, что не договаривалась ни о какой встрече

-Тогда, боюсь, - изрек Джордж с мужественным сожалением, - что вам вряд ли удастся увидеться с мистером Хебблитуэйтом сегодня. Мистер Хебблитуэйт как раз чрезвычайно занят. Сегодня выходит в печать журнал. – (Журнал всегда «выходил в печать», когда люди пытались проскользнуть мимо Джорджа). – Будьте так добры, оставьте записку-

-Я просто хотела спросить, не будет ли он так любезен дать мне «Десять восхитительных лакомств на жаровне», которые он разместил в мартовском номере. Я их вырезала, но потеряла.

-Наш отдел абонемента займется этим, - сказал Джордж. –Пожалуйста, потрудитесь оставить свои фамилию и адрес, я прослежу за тем, чтобы их Вам прислали.

И через несколько минут, ушедших у Рози на то, чтобы записать фамилию и адрес, Джордж уже втирал очки двум художникам и писателю рассказов. Рози поняла, что перед ней необычный человек.

Должно быть, Джордж составил себе столь же благоприятное впечатление о девушке; ведь в тот же вечер он собственной персоной заглянул в ее меблированные комнаты с мартовским номером журнала. И так уж мило и стремительно развивалось их знакомство, что, прежде чем он ушел, Рози на свое жаровне приготовила Восхитительное лакомство №3, которое они уплетали вместе. Рози замечательно готовила, и, вероятно, именно в этот момент Джордж, изрядно страдавший от пансионных яств с тех пор, как он приехал в Нью-Йорк, в тот момент впервые почувствовал тягу к домашней жизни.

На протяжении лета и осени их сердечная привязанность крепла, и в середине ноября Джордж сделал Рози предложение. Они решили, что поженятся немедленно после следующего повышения жалованья, и Джордж наметил на начало мая дату переговоров по этому делу. Душистая весна со всем ее смягчающим влиянием могла бы суметь воздействовать на мистера Хебблитуэйта и сделать его более податливым.

- Но Джордж, - запротестовала Рози, - а что, если он не даст тебе повышение?!

-Даст. Он знает, я - ценный человек.

-Разумеется, но-

-Одновременно со мной на работу претендовали двадцать шесть других, а выгорело у меня. Это тебе должно о чем-то говорить.

-Я знаю, ты чудесный! – воскликнула Рози. – И все же-

Однажды Рози ехала в лифте с мистером Хебблитуэйтом, и это врезалось ей в память. Редактор был маленьким человечком со свирепыми глазами, сверкавшими из-за крупных очков, и в лифте он так сверлил Рози взглядом, будто лишь уже съеденный завтрак не позволял ему проглотить девушку.

- Не каждый, - рассуждал Джордж, - может справиться с моей работой. Ты не поверишь, сколько дам ежедневно приходит для того, чтобы убить время мистера Хебблитуэйта. Говорю тебе, сам удивляюсь, как еще не сорвал голос, втолковывая им, что он занят. А делать надо как следует, иначе можно и не приниматься. Оскорбляя людей, долго не протянешь. Но Бог ты мой, ты и представить не можешь, сколько желчи у женщин! Ну, например, на первой неделе работы мимо меня проскользнула дамочка, заявив, что она жена шефа. Она выглядела надежно, говорила естественно, вот я и подумал, что она нормальная, и открыл воротца. Минут через десять она вышла, с милой улыбкой пожелала доброго утра и была такова. А пару секунд спустя меня вызвали, и передо мной предстал шеф, пускающий пену от злости и крушащий мебель голыми руками. По-моему, она оказалась продавцом дамских книг; еще до того, как он отделался от нее, женщина снабдила его «Сердцеедами в истории», высокоинтеллектуальной книгой, увлекательной, как роман. С тех пор я действую наверняка. Ни одно существо не пройдет мимо меня без приглашения. Шеф знает это и ценит меня сответственно.

- Но мистер Хеббилтуэйт выглядит так свирепо. Я бы умерла от страха, случись мне просить его о прибавке.

Джордж порылся во внутреннем кармане и извлек, не без самодовольства, вырезку из рекламных страничек издания, где он работал.

- Может, и я так когда-то думал, но однажды наткнулся на это. Я подписался – на книгу. Кажется, это самое лучшее.

На вырезке красовался решительно настроенный молодой человек с чисто выбритым лицом и мощной челюстью, грозящий старичку с бородкой. Старик ежился на чстуле и явно проигрывал схватку. Надпись под картинкой гласила: «Посмотри ему в глаза и выиграй! Будь смел, и мир твой»

Весьма любопытно, что Джордж Мэллон, со своей стороны, также работает в качестве сторожевого пса, хранителя дверей и препятствия у порога. Но он работает днем. Этот представительный молодой человек сидит в приемной редактора «Дамской Жизни» и не дает посетителям проникнуть в его кабинет. Редакторы, эти трудяги, эти усердные маленькие существа, которые упорно работают и избегают посторонних взглядов, обычно, чтобы обеспечить себе уединение, нанимают какого-нибудь рыжеволосого парнишку, одетого в опрятный костюм и имеющего такой вид, как-будто он повидал на своем веку все возможные человеческие уловки и пороки.

Однако «Дамской Жизни», где красивые и утонченные женщины весь день то появляются, как кролики из норок, то так же внезапно исчезают, требуется нечто более уместное, и эту работу получил Джордж, выиграв битву за место у двадцати шести конкурентов. Это должно дать вам правильное представление о Джордже. Не каждый молодой человек сможет, не нанося оскорбления, преградить путь хорошенькому созданию в платье из Парижа и горностаевой шубке, и при этом убедить ее, что самое заветное желание редактора – мило (и продолжительно) поболтать с ней, но как раз сегодня утром он никак не может с ней встретиться. Посольства в иностранных державах возглавляют люди с меньшими дипломатическими способностями, чем у Джорджа.

Именно это его качество привлекло Рози, когда однажды утром она пришла, чтобы встретиться с редактором.

«Вам назначено, мадам?» – спросил Джордж, учтиво склонившись над деревянной дверкой с видом полномочного представителя Сент-Джеймсского двора, обменивающегося любезностями с принцессой крови.

Рози сообщила, что ей не назначено.

«Тогда, боюсь, - сказал Джордж с мужественным огорчением, - встретиться с мистером Хебблетуэйтом сегодня будет вряд ли возможно. Мистер Хебблетуэйт сейчас чрезвычайно занят. Сегодня журнал идет в печать». Журнал всегда сегодня шел в печать, когда люди пытались прорваться мимо Джорджа.

– Если вы будете так любезны и оставите сообщение…

– Я только хотела спросить его, не сможет ли он дать мне «Десять лакомых кусочков, приготовленных в скороварке», которые были у него в мартовском номере. Я вырезала их, но потом потеряла.

– Наш отдел распространения займется этим, – сказал Джордж. – Если вы будете так любезны оставить свое имя и адрес, я позабочусь о том, чтобы вам прислали вырезку.

И за то короткое время, которое потребовалось Рози, чтобы написать свое имя и адрес, Джордж успел дать от ворот поворот двум художникам и одному писателю коротких рассказов. Рози стало понятно, что это незаурядный человек.

Джордж, должно быть, составил себе столь же лестное представление о ней, так как в тот же вечер он появился у нее в меблированных комнатах собственной персоной, принеся с собой мартовский выпуск журнала. И их знакомство развивалось так приятно и энергично, что прежде, чем он ушел, Рози приготовила «Лакомый кусочек №3» в своей скороварке, и они вместе съели его. Рози великолепно готовила; и возможно, что именно в этот момент Джордж, который, с тех пор как прибыл в Нью-Йорк, очень страдал от питания в своем пансионе, впервые возжелал семейного быта.

Их отношения зрели все лето и осень, и в середине ноября Джордж сделал ей предложение. Они решили пожениться сразу же после очередного повышения его жалования, и Джордж назначил обсуждение этого делового вопроса на начало мая. Благоуханная весна, благодаря своему размягчающему влиянию, могла отразиться и на мистере Хебблетуэйте и сделать его податливей.

– Но, Джордж, – сказала Рози, – что, если он не даст тебе прибавки?

– Даст. Он понимает, какой я ценный работник.

– Ну, конечно. Но…

– Двадцать шесть человек добивались этой должности одновременно со мной, но заполучил ее я. Это о чем-то говорит.

– Я знаю, ты чудесный! – сказала Рози. – Но, все же…

Рози как-то раз поднималась в лифте вместе с мистером Хебблетуэйтом, и это событие надолго осталось в ее памяти. Редактор был маленьким человечком со свирепым взглядом, сверкающим из-под больших очков. Он смотрел на Рози так, как будто хотел ее съесть, и только недавний завтрак удерживал его от этого.

– Не каждый, – сказал Джордж, – может справиться с моей работой. Ты не поверишь, сколько женщин приходит каждый день, чтобы потратить время мистера Хебблетуэйта впустую. И, знаешь, удивительно, что я еще не потерял голос, постоянно говоря им, что он занят. А делать это надо правильно или, иначе, не делать этого вовсе. Нельзя оскорблять людей. Но, ох, ты и не представляешь, сколько же нахальства у женщин! Да что там, в первую неделю моей работы одна дама прошла мимо меня со словами, что она жена шефа. Выглядела она как полагается, говорила как полагается, и я подумал, что все в порядке, и открыл дверь. Минут через десять она вышла, пожелала доброго утра, мило улыбаясь, и укатила. Через две секунды меня вызывают, и я вижу шефа, лезущего на стену от ярости и крушащего мебель голыми руками. Она оказалась распространителем книг, и прежде чем он смог избавиться от нее, ей удалось всучить ему «Знаменитых сердцеедов» – книгу очень познавательную и, как роман, интересную. С тех пор я не рискую. Никто не проскочит мимо меня без предварительной записи. Шеф это знает и ценит меня.

– Но мистер Хебблетуэйт выглядит таким сердитым. Я умерла бы от страха, если б пришлось просить его о прибавке.

Джордж порылся во внутреннем кармане и не без самодовольства извлек вырезку из рекламных страниц журнала, в котором работал.

– Я бы чувствовал себя точно так же, но на днях наткнулся вот на что. Я заказал эту книгу. Похоже, то что надо.

На вырезке был изображен решительный молодой человек с четко очерченным лицом и волевым ртом, грозно направивший палец на старика с заостренной бородкой. Пожилой человек сжался от страха в кресле и всем своим видом показывал, что в данной стычке он – проигравшая сторона. Ниже была подпись: «Смотри ему в глаза и побеждай! Обрети мужество, и устрицей пусть станет мир тебе!»

Джордж Меллон, служащий, и что ещё любопытней сторожевой пёс и привратник, буквально живущий у порога кабинета. Но работа временная. Этот презентабельный молодой человек сидит в приёмной издательства журнала «Планета женщин» и никого не подпускает к редактору. Редакторы трудятся как пчёлки, как эти старательные крошечные создания, которые усердно работают и стараются быть незамеченными. Для гарантии собственного спокойствия редакторы обычно нанимают какого-нибудь паренька с рыжими волосами, в аккуратном костюме и с видом человека прошедшего огонь и медные трубы.

Однако в «Планете женщин», где красивые и изящные женщины снуют туда- сюда целый день требуется нечто большее: и Джордж единственный среди 27 претендентов получил эту работу. Этот факт позволит читателю составить правильное представление о Джордже. Не каждый молодой человек может преградить путь прелестным созданиям в парижских платьях и норковом манто, не обидев их, и одновременно убедить их, что больше всего на свете редактор хотел бы побеседовать с ними, но, к сожалению, он сильно занят этим утром. Иностранные послы и то исполняют свои обязанности с меньшей тактичностью.

Это первое, на что Роузи обратила внимание, когда она однажды заглянула в издательство, чтобы встретиться с редактором.

- Вам назначено? - спросил Джордж, учтиво наклоняясь над маленькой деревянной конторкой с видом полномочного представителя в английском правительстве. Он как будто обменивался комплиментами с особой королевских кровей.

Роузи не было назначено.

- В таком случае, я боюсь, - сказал Джордж с сожалением, свойственным мужчинам, - что Вам едва ли удастся увидеть сегодня господина Хебблетвейта. Он чрезвычайно занят сейчас. Сегодня журнал выходит в печать. Джордж всегда так говорил, когда кто-либо пытался попасть к редактору. – Не хотите ли что-нибудь передать...

- Я только хотела спросить, не мог ли бы он дать мне статью «Десять бесподобных блюд из фондюшницы», которая была напечатана в мартовском номере. Я вырезаю рецепты, но потеряла их.

- Наш отдел распространения займётся этим», - сказал Джордж. – Если Вы сообщите своё имя и адрес, я прослежу, чтобы статья была доставлена Вам.

И пока Роузи быстро записала своё имя и адрес, Джордж успел продемонстрировать полное пренебрежение к двум художникам и новеллисту. Роузи почувствовала, что Джордж необычный человек.

Джордж, должно быть, составил о ней такое же лестное мнение, потому что в тот же вечер он лично зашёл к ней домой и принёс мартовский номер. Их знакомство развивалось так мило и так стремительно, что прежде чем Джордж ушёл, Роузи успела приготовить бесподобное блюдо номер три, и они вместе съели его. Роузи была прекрасным кулинаром. Возможно, что Джордж, уже отвыкший от домашней еды с тех пор как он приехал в Нью-Йорк, почувствовал в этот момент сильное желание завести семью.

На протяжении всего лета и осени их отношения становились всё более тесными, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили, что поженятся сразу же после очередной прибавки к жалованию Джорджа. А он урегулирует этот вопрос в начале мая. Тёплая весна с её расслабляющим воздействием дала бы Джорджу шанс к тому времени поработать на господина Хебблетвейна и ненавязчиво уговорить его на прибавку к жалованию.

- Но, Джордж, - сказала Роузи, - я думаю, он не повысит твою зарплату!

- Конечно же, повысит. Он знает, я ценный работник.

- Несомненно. Но...

- Ещё двадцать шесть человек претендовали на эту работу, а удалось только мне. Это о чём-то говорит.

- Я знаю, ты непревзойден! - сказала Роузи. – Но всё же...

Однажды Роузи поднималась на лифте вместе с господином Хебблетвейном и эта поездка запомнилась ей надолго. Редактор был невысокого роста, с взглядом, испепеляющим даже через большие очки. Он так пристально смотрел на Роузи, как будто хотел съесть её. Но её единственным спасением было то, что он уже успел позавтракать.

- Не каждый сможет выполнять мою работу, - сказал Джордж. – Ты не представляешь, сколько женщин приходит каждый день со своими глупыми вопросами к господину Хебблетвейну. Говорю тебе, я удивляюсь, как я не потерял голос, беседуя с ними. И это нужно делать правильно или не делать вообще. Ни в коем случае нельзя обидеть человека. Но ты даже не представляешь, какие женщины коварные! Например, в первую неделю на моей работе одна женщина обманула меня. Она выдала себя за жену босса. Она было хорошо одета, хорошо говорила, и я подумал, почему бы и нет, и пропустил её. Примерно через десять минут она вышла, поздоровалась с милой улыбочкой на лице и ушла. Через две секунды меня вызвал босс. Он просто рвал и метал. Оказалась, что она была книжным агентом. Прежде чем босс избавился от неё, она всучила ему «Крах истории», весьма образовательная книжонка и такая же интересная, как и все романы. С тех пор я больше так не рискую. Я никого не пропускаю без предварительной договорённости. Босс знает это и ценит меня.

- Но господин Хебблетвейн выглядит таким жестоким. Я бы умерла от страха, если бы мне пришлось просить прибавки.

Джордж порылся во внутреннем кармане и самодовольно достал вырезку рекламной страницы журнала, в котором он работает.

- Раньше я бы тоже так сделал, но на днях вот что я увидел, когда заказывал книгу. По-моему, это то, что нужно.

На вырезке был изображён решительный молодой человек с ярко выраженными чертами лица и сжатым ртом. Он угрожающе указывал на пожилого мужчину с острой бородкой. Этот пожилой мужчина съёживался в кресле и, очевидно, чувствовал свой полный провал. Под картинкой было написано: «Посмотри ему в глаза и победи! Будь мужественным и всё покорится тебе».

Джордж Меллон – второй довольно колоритный персонаж. С утра до вечера он служит как сторожевой пёс, привратник или Страж Порога, преграждающий вход к сокровенному знанию. Этот респектабельный молодой человек восседает в приёмной редакции журнала "Мир женщин", оберегая редактора от назойливых посетителей. Редакторы – это бобры в человеческом обличье, которые, подобно этим маленьким зверькам, трудятся не покладая рук, избегая посторонних взглядов. Как правило, они держат на службе какого-нибудь рыжеволосого, невысокого, облачённого в тесный костюм паренька, которому по долгу службы приходится сталкиваться с порочностью и безнравственностью нашего мира, обеспечивая уединение своему боссу.

Стоит признать, что в редакции журнала "Мир женщин", где красивые и утончённые дамы весь день скачут туда – сюда как кролики, секретарь должен обладать определённой манерой поведения. На это место кроме Джорджа претендовало ещё 26 человек. Учитывая тот факт, что именно Джордж получил эту работу, надо сказать, что он вполне заслуживает того, чтобы на него взглянули в правильном ракурсе. Не каждый сможет выполнять работу секретаря, не обижая при этом прелестных созданий в парижских платьях и норковых шубках, да ещё и убеждая их в том, что дражайшее желание редактора – это долгая задушевная беседа с ними, но в данный момент он просто не может себе этого позволить. Казалось, что Джордж обладает гораздо большей дипломатией, чем те, кто исполняют обязанности послов в зарубежных столицах.

Именно эта черта Джорджа сразу привлекла Рози, когда та однажды утром появилась в надежде на встречу с редактором.

– Вам назначено, мадам? – осведомился Джордж, перегнувшись через деревянную перегородку с видом полноправного представителя двора Святого Джеймса, обменивающегося любезностями с принцессой голубых кровей.

Рози ответила, что она не записана на приём.

– Тогда я боюсь, что вряд ли мистер Хебблетвейт Вас примет. Он сейчас чрезвычайно занят, так как сегодня печатается журнал, – мужественно промолвил Джордж с некоторой долей сожаления. На самом деле ему всегда приходилось говорить эти слова посетителям, пытающимся проникнуть в кабинет его босса. – Если бы Вы оставили сообщение…

– Я всего лишь хотела попросить у него, если он не против, кулинарную статью под названием "10 аппетитных закусок, приготовленных в электрокастрюле". Статья была опубликована в мартовском номере журнала. Я вырезала её, но, к сожалению, она потерялась.

– Этот вопрос будет рассмотрен в нашем отделе распространения. Если Вы оставите своё имя и адрес, то Вам несомненно пойдут навстречу, – произнёс Джордж.

Не долго думая, Рози написала свои координаты, а Джордж вручил эту записочку двум иллюстраторам и писателю-новеллисту. Рози почувствовала, что Джордж был каким-то особенным молодым человеком, совсем непохожим на других.

Юноша, должно быть, составил такое же лестное мнение о ней, так как в тот же вечер он явился в её дом собственной персоной с мартовским номером журнала в руках. Их знакомство развивалось столь приятно и быстро, что Рози, прежде чем отпустить гостя, приготовила аппетитную лёгкую закуску в своей электрокастрюле, воспользовавшись одним из журнальных рецептов, и они вместе отведали это блюдо. Рози так превосходно готовила, что Джордж впервые почувствовал, как сильно ему вдруг захотелось домашнего уюта и тепла. Ведь с тех пор как он приехал в Нью-Йорк, приходилось питаться в гостиницах, и он безумно страдал от этого.

В течение всего лета и осени Джордж и Рози ещё больше сблизились, и к середине ноября их отношения созрели настолько, что молодой человек сделал предложение своей возлюбленной. Пара решила пожениться сразу же после очередного повышения зарплаты Джорджа. Юноша наметил переговоры с начальством по этому вопросу на начало мая. Он надеялся, что нежные ароматы весны смягчат суровый нрав мистера Хебблетвейта и сделают его более уступчивым.

– Но Джордж, – возражала Рози, – я полагаю, что он не пойдёт на это.

– Он непременно выполнит мою просьбу, потому что ценит меня.

– Конечно же, ты достоин того, чтобы тебя оценили по заслугам, но…

– На место секретаря претендовало 26 человек, но из всех выбрали меня. Вот доказательство того, что я чего-то стою.

– Я знаю, что ты – удивительный человек, – согласилась Рози, – но все же…

Рози до сих пор не могла забыть, как однажды поднималась в лифте с мистером Хебблетвейтом. Это был невысокий человечек с горящими глазами, сверкающими из-под больших очков. Он окинул девушку таким пронзительным взглядом, как будто собирался проглотить её. Казалось, его сдерживало лишь то, что он уже позавтракал.

– Не каждый может выполнять мою работу, – продолжал распаляться Джордж. – Ты не поверишь, но огромное количество женщин приходит каждый день к мистеру Хебблетвейту, чтобы побеспокоить его по пустяковым вопросам. Удивительно, как я ещё не сорвал голос, убеждая этих дам в том, что он занят. Необходимо правильно выполнять свои обязанности, или ты окажешься не у дел. Посетителей обижать недопустимо, но ты даже не представляешь, насколько наглыми бывают эти женщины. Когда я работал в офисе всего лишь первую неделю, ко мне подошла дама со словами «я – жена босса». Всё это выглядело настолько правдоподобно, что я поверил и пропустил её. Примерно через 10 минут она подошла ко мне с милой улыбкой, пожелала доброго утра и бросилась наутёк. Две секунды спустя шеф вызвал меня к себе. От ярости он был готов изгрызть ковровое покрытие и разбить всю мебель. Судя по всему, та женщина была книжным агентом, и прежде чем он сумел отделаться от неё, успела под видом интересной новеллы всучить ему учебную литературу об исторических событиях. После этого я стал вести себя осторожней. Теперь никто не прошмыгнет мимо без предварительной записи. Босс об этом знает и, соответственно, ценит меня.

– Но мистер Хебблетвейт выглядит таким свирепым, что я умерла бы от страха, если бы мне пришлось просить его о повышении заработной платы.

Джордж нащупал что-то в своем внутреннем кармане и с определенным самодовольством извлек оттуда вырезку с рекламных страниц журнала, на который он работал.

– Возможно, и у меня когда-то было такое же чувство, но однажды я наткнулся вот на эту рекламу книги с методикой психологического тренинга. Я уже оформил заказ на эту книгу, и это определенно пойдет мне на пользу.

На вырезанной из журнала иллюстрации был изображён решительный юноша с гладковыбритым лицом и жёстко сжатыми губами. Он грозил пальцем пожилому человеку с остроконечной бородкой, который испуганно вжался в кресло и, очевидно, чувствовал себя проигравшим в этой борьбе. Под этим изображением красовалась надпись: "В глаза гляди и победи! Будь смел и отважен – весь мир к ногам твоим ляжет".

В другом углу ринга Джордж Меллон – также весьма занятный субъект; он, часовой на границе двух миров, цербером сторожит врата редакторской. Увы, лишь в свою смену. Только тогда этот приличный молодой человек сидит в приемной журнала «Мир Леди» и уберегает редакторов от назойливых взглядов. Редакторы настоящие трудяги, измазанные сажей гномы, которые горбатятся с утра до вечера и стесняются вылезти наружу. Обычно они нанимают в качестве гаранта конфиденциальности подтянутого рыжего мальчишку, который держится с видом нюхнувшего пороху бойца.

Так уж повелось, что офис журнала - это проходной двор для изысканных леди, скачущих туда-сюда, подобно зайчикам (это еще мягко сказано). Двадцать пять человек Джордж оставил позади в борьбе за это место, так что с ним не все так просто, как кажется на первый взгляд. Не всякому дано вынести атаку белых и пушистых созданий в дорогих платьях и норковых манто, и попутно убедить их в том, что редактор только и мечтает поболтать с каждой из них по душам, но именно сегодня у него уйма дел. Другие двадцать пять мужчин, не столь дипломатичные как Джордж, шли на мировую с посягателями на вверенную им территорию.

Как раз дипломатия Джорджа первой бросилась в глаза Роузи, которая заглянула однажды утром в приемную справиться на счет встречи с редактором.

- У вас назначено, мэм? – спросил Джордж, почтительно наклоняясь через деревянную дверцу с видом заместителя премьер-министра, заискивающего перед наследницей короля.

Назначено у Роузи не было.

- Тогда я боюсь, - ответил Меллон с превеликим сожалением, - что сегодня для Вас встретиться с мистером Хеблтвейтом будет едва ли возможным. Мистер Хеблтвейт чрезвычайно занят в данный момент. Сегодня журнал идет в печать. - Журнал всегда уходит в печать, когда кто-то пытается попасть к редактору. – Если вам угодно оставить сообщение…

- Я всего лишь хотела спросить, не будет ли редактор так любезен, дать мне «Десять Аппетитных Закусок для Жаровни» из мартовского номера. Статья у меня была вырезана, но потерялась.

- Наш отдел распространения займется этим, - сказал Джордж. - Если вас не затруднит оставить свои данные, то я прослежу, чтобы вам эту статью непременно доставили.

За тот мизерный промежуток времени, что девушка записывала свое имя и адрес, Джордж Меллон успел взглядом отогнать двух художников и писателя подальше от двери. Роузи была поражена.

Джордж выставил девушке не менее лестную оценку, и тем же вечером навестил ее, и лично вручил мартовский номер. Настолько быстро и мило они поладили, что Роузи специально для него приготовила на жаровне Закуску № 3, которая общими усилиями была съедена. Роузи замечательно готовила; хотя быть может Джордж, который с самого первого дня в Нью-Йорке питался в пансионах, настолько отвык от домашней еды, что в тот момент без разбору тянулся ко всему домашнему.

За лето и осень запретный плод их отношений налился краской, и в середине Ноября Меллон предложил Роузи руку и сердце. Пара решила пожениться сразу после повышения Джорджем жалования, и начало мая было выбрано им как дата начала переговоров с начальником. Весна, как думалось Джорджу, сыграет ему на руку и под теплыми лучами солнца мистер Хеблтвейт, растаяв, сделается более податливым.

-Ах, как мило, Джордж, - воскликнула Роузи, - но, думается мне, он не пойдет на это!

-Пойдет. Он ценит меня.

- Конечно, ценит. Но…

- Мистер Хеблтвейт рассматривал еще 25 человек на эту должность, но заполучил ее я. Это наглядный пример?

- Я знаю, ты - чудо! – ответила Роузи. – Но, все же…

Девушка не могла забыть как, однажды, поднималась вместе с мистером Хеблтвейтом в лифте. Редактор оказался очкастым коротышкой со свирепыми, сверлящими глазами. Роузи повезло, что дело было после завтрака, в противном же случае, как ей причудилось из-за его кровожадного взгляда, он съел бы ее с потрохами и не поперхнулся.

- Не каждый человек, - сказал Джордж, - сгодиться на мое место. Ты не представляешь, сколько особ женского пола изо дня в день пытается своими визитами отнять у мистера Хеблтвейта его драгоценное время. Это чудо, что я до сих пор не потерял голос, говоря им всем, что он занят, уж, можешь мне поверить. И делать это нужно умело, иначе можно и не браться. Но, черт возьми, знаешь, сколько в женщинах хитрости? Боже мой! В первый же день моей работы одна бесстыдная особа проскочила мимо меня, сказав, что она миссис Хеблтвейт. На первый взгляд все было в порядке, и я поверил, открыл ей дверцу. Вышла она через десять минут, премило улыбнулась и была такова. Спустя пару секунд меня вызвал шеф, он просто рвал и метал. Кажется, эта женщина продавала женские романы, и перед тем как мистер Хеблтвейт избавился от нее, она всучила ему «Дон Жуаны всех времен», крайне познавательную и жутко интересную книжку. С тех пор я очень осторожен. Без договоренности мимо меня и муха не пролетит. Шефу это известно, за что он меня и ценит.

- Но с виду он такой грозный. Я бы от страха умерла, если бы мне пришлось просить у него прибавку.

Джордж нащупал во внутреннем кармане вырезку из раздела объявлении «Мира Леди» и извлек ее не без бахвальства.

- Я мог жить в неведении, если бы однажды мне в руки не попало вот это объявление. Я выписал по нему книгу, которая стала моей путеводной звездой.

На вырезке был изображен решительный молодой человек с волевым ртом на гладковыбритом лице, перстом указывающий на пожилого мужчину с острой бородкой. Пожилой мужчина вжался в стул и был явно бит в только что отгремевшем споре. Надпись под картинкой гласила: «Метни взгляд и бери верх. Будь смелей, и мир падет к твоим ногам».

Джордж Меллон, не только помощник, но и, что любопытно, цербер, хранитель врат и стражник "святого" предела. Но работает днем. Этот представительный юноша сидит в приемной журнала "Планета женщин" и ограждает редактора от назойливых посетителей. Редакторы много работают, стараются лишний раз не попадаться на глаза, ценят свое уединение, и поэтому обычно нанимают рыжеволосового мальчишку, который опрятно одет и делает вид, что уже повидал все человеческие хитрости и пороки.

Однако в офисе журнала "Планета женщин", куда приходило столько изысканных и утонченных красоток, что, казалось, они размножаются как кролики, от помощника требовалось нечто большее: и Джордж добился своего, обойдя двадцать шесть конкурентов. Ни это ли лучшая характеристика для Джорджа! Не каждый юноша сможет стать непреодолимой стеной на пути этих молодых прелестниц в платьицах из Парижа и норковых полушубках, и, кроме того, сможет, никого не оскорбив, одновременно убедить каждую, что редактор очень хотел поговорить по душам именно с ней, но сегодня утром, к сожалению, занят. Даже не владея искусством дипломатии так искусно, как Джордж, наши послы легко сохраняют свои посты в столицах других государств.

Именно его обхождение так понравилось Рози, когда она однажды утром хотела поговорить с редактором.

- Вам назначено, мадам? - спросил Джордж, учтиво поклонившись ей через деревянное окошко, словно полномочный представитель английского правительства, расточающий комплименты принцессе крови.

Рози отрицательно покачала головой.

- Тогда боюсь, - сокрушенно ответил Джордж, - вы вряд ли сможете увидеть г-на Гебблтвейта, он как раз сейчас чрезвычайно занят. Ведь сегодня журнал идет в печать.

Журнал всегда поступал в печать, когда кто-то пытался пройти мимо Джорджа. - Не хотите оставить сообщение?

- Я только хотела попросить его, если можно, дать эти "Десять чудных закусок из жаровни" из мартовского номера. Я их вырезала, но потом потеряла.

- Наш Отдел рассылки займется этим, - заверил ее Джордж. - Напишите, пожалуйста, ваше имя и адрес, и я прослежу, чтобы вы все получили.

Пока Рози писала свое имя и адрес, Джордж успел отмахнуться от двух художников и одного писателя. Рози поняла: перед ней кто-то особенный.

Девушка, видимо, тоже понравилась Джорджу; в тот же вечер он сам пришел к ней в небольшую гостиницу и принес мартовский номер. Вечер настолько удался, что перед его уходом Рози приготовила Чудную закуску № 3 в своей жаровне, и они вместе подкрепились. Рози отлично готовила, и, возможно, именно в это время Джордж, питавшийся в пансионе с самого своего приезда в Нью-Йорк, впервые по-настоящему затосковал по семейной жизни.

За лето и осень они стали так близки, что в середине ноября Джордж сделал ей предложение. Было решено сыграть свадьбу сразу после следующего повышения зарплаты, о чем Джордж собирался поговорить с боссом в начале мая. Оставалось надеяться, что благоухание весны, ее нежное дыхание повлияет на г-на Гебблтвейта, и он уступит.

- Ах, Джордж, боюсь, повышения от него не добьешься!

- Напротив. Я ему очень полезен, и он это знает.

- Конечно, знает. Но только…

- Было двадцать семь человек на место, а взяли меня. Это о чем-то говорит!

- Я знаю, ты молодец, - вздохнула Рози, - но все же...

Рози еще не забыла, как однажды поднималась на лифте с г-ном Гебблтвейтом. Редактор, маленький человек в больших очках с горящими глазками, смотрел на Рози так, словно хотел съесть, и если б не позавтракал, то обязательно съел бы.

- Моя работа не каждому под силу, - продолжал Джордж. - Ты не поверишь, сколько дамочек приходит каждый день, чтобы тратить время г-на Гебблтвейта. Я сам удивляюсь, как до сих пор не охрип повторять, что он занят. Это надо делать либо хорошо, либо не делать вообще. Нельзя же просто оскорблять людей. То-то и оно. Но ты даже не представляешь, какими они бывают наглыми! В первую же неделю работы одна дамочка оставила меня с носом, назвавшись женой босса. Она прилично выглядела, хорошо говорила, ну, я и подумал, что все в порядке, и открыл дверь. Через десять минут она вышла, мило улыбнулась и распрощалась. А через пару секунд меня вызвал босс, и я с ужасом увидел, как он исступленно топчет ковер и голыми руками разбивает мебель вдребезги. Оказалось, она продавала любовные романы, и перед тем, как босс смог от нее отделаться, всучила-таки ему "Историю соблазнений", кстати, очень поучительную и захватывающую книжку. После этого, я держу ухо востро. Пускаю только тех, кому назначено. Босс знает это, и потому ценит меня.

- Но г-н Гебблтвейт такой свирепый на вид. Я бы со страху умерла, прежде чем попросить у него повышения.

Джордж опустил руку во внутренний карман и не без самодовольства достал вырезку из рекламного раздела журнала, в котором работал.

- Мне тоже так казалось, пока я однажды не увидел это. Я заказал эту книгу, и, вроде, это как раз то, что нужно.

На вырезанной картинке решительный юноша, на точеном лице которого выделялись крепко сжатые губы, грозил пальцем пожилому человеку с заостренной бородкой. Старик, съежившись на стуле, явно проигрывал в этом противостоянии. Надпись под картинкой гласила: "Посмотри ему в глаза и победи! Мужайся, все в твоих руках".

Занятно, что Джордж Меллон, второй герой нашей истории, тоже неусыпный страж, хранитель врат, обитающий на грани миров. Вот только работает он в дневную смену: да-да, тот самый представительный юноша, что сидит в приемной журнала «Дамское общество» и не пускает случайных посетителей к редактору. О, редакторы! Как пчелки в человеческом обличье, эти скромные труженики целыми днями делают свое дело, стараясь ускользнуть от пристальных взглядов общественности. И для того, чтобы никто не нарушил их уединения, нанимается специально обученный мальчик: неприметный, рыженький, в узком костюме, зато с видом человека, не понаслышке знакомого со всевозможными людским уловками и проделками.

Однако для работы в «Дамском обществе», где утонченные и обворожительные леди как мыши снуют туда-сюда целыми днями, одной проницательности недостаточно, а Джорджа недаром выбрали из двадцати шести кандидатов на должность. Не каждый молодой человек способен не пропустить к редактору очаровательное создание в норковом манто и платье по последней парижской моде, причем не только не обидеть ее, но и оставить в полной уверенности, что «господин редактор просто мечтает мило поболтать в уютной обстановке, но, к сожалению, только не сегодня». Теперь вы можете представить, что за человек был Джордж. Поверьте, и менее деликатные люди служили послами в иностранных державах.

Именно своей обходительностью он и привлек внимание Рози, когда однажды утром она переступила порог редакции.

- Мадам, Вам назначено? - спросил Джордж, учтиво склоняясь к маленькому резному окошку, точно посол, который обменивается любезностями с наследной принцессой при дворе Его Величества.

Разумеется, никакой встречи Рози назначено не было.

- Тогда, боюсь, Вам вряд ли удастся встретиться с мистером Эблтуайтом, – искренне посочувствовал Джордж. – Мистер Эблтуайт сейчас чрезвычайно занят – номер уходит в печать.

(Конечно, для непрошеных посетителей номер всегда «уходил в печать»).

- Если Вам будет угодно оставить сообщение…

- Я всего лишь хотела узнать, не мог бы господин редактор дать мне одну статью: «Десять изысканных закусок для приготовления в жаровне» из мартовского номера. Я вырезала ее из журнала, а потом потеряла.

- Этим займется наш отдел распространения, - ответил Джордж. – Если Вы будете так любезны и оставите свой адрес и фамилию, я прослежу, чтобы Вам прислали рецепты.

И пока девушка записывала свою фамилию и адрес, Джордж успел выпроводить двух художниц и новеллистку. Тогда Рози поняла, что встретила необычного человека.

Должно быть, она тоже не оставила его равнодушным, ибо в тот же самый вечер Джордж, с мартовским номером журнала в руках, стоял на пороге дома, где девушка снимала комнату. Их приятное знакомство развивалось столь быстро, что, когда он уже собирался уходить, Рози приготовила изысканную закуску «номер три», которую они с аппетитом съели. Она отлично готовила, и в тот момент Джордж, измученный кормежкой в нью-йоркских пансионатах, в первый раз заскучал по домашнему уюту.

Все лето и осень их отношения цвели буйным цветом, и в середине ноября наш герой сделал Рози предложение. Они решили пожениться сразу после того, как Джорджу повысят зарплату. Обсуждение с начальством столь важного коммерческого вопроса должно было состояться в начале мая. Кто знает, может, благодатная весна, смягчающая сердца людей, повлияет на мистера Эблтуайта, и он станет более уступчивым.

- Но Джордж, - вопрошала Рози, - а что, если он не повысит зарплату?

- Повысит. Он знает, что я ценный работник.

- Конечно, дорогой. Но…

- На мою должность претендовали одновременно двадцать шесть человек, но взяли меня. Это показатель.

- Я знаю, ты просто замечательный, - отвечала девушка. – Но все же…

Рози всего один раз проехала в лифте с мистером Эблтуайтом и с тех пор не могла забыть его. Этот невысокий человек буквально испепелял взглядом из-под огромных очков. «Хоть бы он позавтракал, - подумала тогда Рози. - … а то сожрет и не подавится».

- Не каждый может справиться с моей работой, - продолжал Джордж. - Ты не представляешь, сколько женщин каждый день обивают порог редакции, чтобы отнимать время у мистера Эбблтуайта. И как я только не охрип, повторяя, что он занят! И отказывать тоже нужно с умом, чтобы никого не обидеть, иначе лучше вовсе за такую работу не браться. Но это просто уму непостижимо, сколь бесцеремонными бывают некоторые женщины! Я как раз только начал работать в редакции, сидел в приемной, когда мимо меня прошла некая особа, назвавшись женой начальника. Она выглядела пристойно и говорила уверенно, вот я и пропустил ее. Через десять минут она вышла, пожелала мне доброго утра и, мило улыбнувшись, упорхнула. Не прошло и секунды, как меня вызывают к шефу: а он в кабинете рвет и мечет, голыми руками кромсает ковер и крушит мебель. Оказалось, что та дама - литературный агент, и пока редактор пытался от нее избавиться, она всучила ему рукопись книги «Знаменитые сердцееды», «очень познавательную и увлекательную, совсем как настоящий роман». И с тех пор я перестраховываюсь – не пускаю никого, если не назначена встреча. Начальник знает и ценит меня за это.

- Но мистер Эбблтуайт с виду такой свирепый, я бы со страху умерла, если бы пришлось просить у него прибавки.

Тогда Джордж порылся во внутреннем кармане и с гордостью вытащил вырезку из газеты, в которой работал.

- Раньше я тоже так думал, но однажды увидел вот что. Я тут подписался на одну книгу…Похоже, что она того стоит».

На вырезке красовалась фотография решительного юноши, с резкими чертами лица и волевым контуром губ. Молодой человек грозил пальцем пожилому мужчине с торчащей вперед бородой. Старик съежился на стуле и очевидно проигрывал спор. А под картинкой чернели слова: «Смотри ему в глаза и побеждай! Будь храбрым и наслаждайся миром, как прекрасной устрицей (1) !»

1. Искаженное устойчивое выражение “the world is your oyster” – «весь мир в твоих руках», «ты хозяин своей судьбы»

Любопытно, что со своей стороны Джордж Меллон - тоже «сторожевой пёс», хранитель врат, тень по эту сторону двери. Правда, он работает днём. Этот представительный молодой человек сидит в приёмной в офисе «Территории женщин» и оберегает редактора от посетителей. Трудяги-редакторы, этакие пчёлки, маленькие трудолюбивые создания, которые робеют чрезвычайно, будучи удостоены внимания общественности, обычно нанимают для охраны своего уединения невысоких рыжеволосых парней в тесных костюмах. Обычно парни выглядят так, будто знают абсолютно всё об иллюзиях и безнравственности этого мира.

Впрочем, на «Территории женщин», где весь день снуют туда-сюда красивые и утончённые леди, требуется нечто более изысканное. Джордж получил работу, обойдя двадцать шесть других кандидатов, и это должно дать вам верное представление о нём. В конце концов, не каждый молодой человек сможет дать прелестным созданиям в парижских платьях и норковых шубах от ворот поворот так, что они этого даже не поймут, и убедить их при этом, что редактор просто мечтает обстоятельно с ними побеседовать – но, увы, не этим утром. Людям с меньшими дипломатическими способностями, чем у Джорджа, удавалось удерживаться в должности послов в иностранных столицах.

Именно обходительность Джорджа привлекла Рози, когда однажды утром она зашла увидеться с редактором.

-Вам назначена встреча, мадам? – уточнил Джордж и с видом полномочного посла, который в зале правительства обменивается любезностями с принцессой крови, слегка наклонился в сторону небольшой деревянной двери.

Рози ответила, что встреча ей не назначена.

-Тогда, боюсь, сегодня вам вряд ли удастся увидеть мистера Хебблтуэйта, - сказал Джордж со скупым мужским сожалением. – Мистер Хебблтуэйт сейчас чрезвычайно занят. Сегодня номер сдаётся в печать, - номер всегда сдавался в печать, когда кто-то пытался прорваться к редактору. – Если вам будет угодно оставить сообщение…

-Я всего лишь хотела спросить, не даст ли он мне «Десять вкусностей из кастрюли» - это было в мартовском номере. Я вырезала их, но потом потеряла…

-Отдел распространения займётся этим, - пообещал Джордж. – Если вы оставите своё имя и адрес, я сам прослежу, чтобы рецепты вам переслали.

И за то короткое время, что Рози записывала, Джордж отправил восвояси двух художниц и одну писательницу, специализировавшуюся на малой прозе. Рози поняла, что Джордж - выдающийся человек.

Должно быть, Джордж составил о ней столь же высокое мнение, потому что тем же вечером лично принёс ей в комнаты мартовский номер. И их знакомство развивалось так стремительно и в таком приятном ключе, что Рози приготовила «вкусность №3» в своей кастрюле и они вместе поужинали. Рози была отличным поваром, и очень может быть, что именно в этот момент Джорджа, со времён своего приезда в Нью-Йорк изрядно настрадавшегося от пансионной еды, потянуло к семейной жизни.

Их близость вызревала всё лето и осень, а в середине ноября Джордж сделал Рози предложение. Они решили пожениться сразу же после того, как ему снова повысят зарплату, и Джордж назначил деловые переговоры по этому поводу на начало мая. К тому времени тёплая, цветущая весна уже получила бы возможность смягчить сердце мистера Хебблтуэйта.

-Но послушай, Джордж, - сказала Рози, - что, если он не согласится?

-Согласится. Он знает, что я ценный сотрудник.

-Так и есть, но…

-Двадцать шесть человек подали заявление одновременно со мной, и я выиграл. Это тебе ни о чём не говорит?

-Я знаю, ты замечательный, - сказала Рози, - но всё же…

Однажды Рози ехала наверх в одном лифте с мистером Хебблтуэйтом и до сих пор помнила эту поездку. Редактор был маленьким человечком с огненным взглядом, и из-за своих больших очков он смотрел на Рози так свирепо, будто только потому её не ест, что уже позавтракал.

-С моей работой, - сказал Джордж, - не каждый может справиться. Если б я сказал, сколько народу приходит каждый день тратить время мистера Хебблтуэйта, ты бы не поверила. Серьёзно, удивляюсь, как я ещё голос не потерял, повторяя им, что редактор занят. А это надо делать или хорошо, или никак. Нельзя же оскорблять всех направо и налево. Но, Боже ж мой, ты просто не представляешь, сколько у нас там нахалов. В первую же неделю мне пришлось пропустить одну особу, потому что она назвалась женой начальника. Она нормально выглядела, нормально говорила, я и подумал, что с ней всё нормально, и открыл ей. Минут через десять она вышла, мило попрощалась и испарилась. А ещё через две секунды меня вызывает начальник – он рвёт и мечет, просто лопается от злости. Оказывается, та дамочка была литературным агентом. Он и глазом моргнуть не успел, как она подсунула ему «Знаменитых сердцеедов» - очень поучительно и не скучнее любого романа. С тех пор я действую наверняка. Мимо меня не пройдёт никто, у кого не назначена встреча. Босс это знает и потому меня ценит.

-Но мистер Хебблтуэйт кажется таким свирепым. Я бы умерла от страха, если бы мне пришлось просить его о прибавке.

Джордж пошарил у себя во внутреннем кармане и с некоторым самодовольством извлёк оттуда вырезку с рекламной полосы журнала, где он работал.

-Может, когда-то я и чувствовал то же самое, но на днях наткнулся вот на это. Я не буду голословен. Думаю, дело выгорит.

Вырезка представляла собой изображение решительного молодого человека с гладко выбритым лицом и твёрдой линией рта. Молодой человек указывал обвиняющим перстом на пожилого мужчину с остроконечной бородкой, который сжался в кресле и явно был проигравшей стороной. Под картинкой было написано: «Брось ему вызов и одержи победу! Смелей, и устрицей пусть будет этот мир!"1

1 Отсылка к "Виндзорским насмешницам" У. Шекспира:

Пусть устрицей мне будет этот мир.

Его мечом я вскрою!

(Перевод С. Маршак, М. Морозов)

Джордж Меллон, представитель второй стороны, ко всему прочему, состоит – как ни странно – в должности цепного пса, привратника и обитателя порога. Правда, служба у него дневная. Это респектабельный молодой человек, восседающий в приемной офиса «Дамской Планеты» и не позволяющий посетителям повидаться с редактором. Редакторы - эти человекообразные бобры-трудоголики, усердные маленькие создания, работающие не покладая рук и прячущиеся от людских глаз - для обеспечения своего уединения нанимают, как правило, какого-нибудь незначительного, туго затянутого в костюм рыжеволосого юношу, имеющего внешность человека, успевшего познать все слабости и пороки мира.

Однако, в «Дамской Планете», где прекрасные, изысканные женщины целыми днями снуют туда-сюда, словно кролики, требуется нечто более элегантное – и Джордж заполучил эту работу, оставив позади себя на поле битвы двадцать шесть поверженных соперников. Это обстоятельство должно помочь вам получить надлежащее представление о Джордже. Не всякому молодому человеку под силу воспрепятствовать намерениям очаровательных созданий в парижских нарядах и норковых шубах, не нанеся им при этом обиды и одновременно убедив в том, что самым сокровенным желанием редактора было бы окунуться с головой в долгую, уютную беседу с ними, но вот сегодня утром увидеться с ними он не сможет. Люди, наделенные тактом и дипломатичностью даже в меньшей степени, чем ими был наделен Джордж, вполне могли рассчитывать на должность посла в зарубежной столице.

Именно его хорошие манеры и были той отличительной чертой, которая изначально расположила к нему Рози, когда однажды утром она заглянула в офис, чтобы повидать редактора.

- Вам назначено, мадам? – осведомился Джордж, учтиво склоняясь над маленькой деревянной дверцей и всем своим видом изображая полномочного представителя иностранной державы, обменивающегося комплиментами с принцессой крови.

Рози сообщила, что нет, не назначено.

- В этом случае, боюсь, - произнес Джордж с мужественным сожалением, - что едва ли возможно устроить сегодня Вашу встречу с мистером Хэбблсуэйтом. В настоящее время мистер Хэбблсуэйт чрезвычайно занят. Сегодня журнал выходит в печать. - Журнал выходил в печать каждый раз, когда посетители пытались прорваться мимо Джорджа. – Если вы будете так любезны и поручите мне передать...

- Я всего лишь хотела узнать у него, не будет ли он возражать против того, чтобы подарить мне «Десять восхитительных закусок для мармита*», которые были напечатаны в мартовском номере. Я их вырезала, но потеряла.

- Об этом позаботиться наш отдел распространения, - заверил Джордж. – Если Вы будете так любезны, чтобы сообщить свое имя и адрес, я прослежу за тем, чтобы они были Вам доставлены.

И за тот короткий промежуток времени, который потребовался Рози, чтобы написать свои имя и адрес, Джордж дал от ворот поворот двум иллюстраторам и одному автору коротких рассказов. Рози почувствовала, что перед ней - незаурядный мужчина.

У Джорджа, должно быть, сложилось о ней столь же лестное мнение. В тот же вечер он лично постучал в дверь ее меблированной комнаты, доставив мартовский номер журнала. И их знакомство развивалось столь приятно и поспешно, что, прежде чем Джорджу уйти, Рози приготовила в мармите «Восхитительную закуску номер три» и они вместе ее съели. Рози оказалась прекрасным кулинаром, и вполне может быть, что именно в этот момент Джорджем, достаточно натерпевшимся от прелестей пансионного питания с момента его прибытия в Нью-Йорк, впервые овладела страстная тяга к семейному очагу.

В течение лета и осени близость их созрела окончательно, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили пожениться сразу же после следующего повышения его жалованья, и Джордж определил начало мая в качестве срока для улаживания этого делового вопроса. Благоухающая весна, оказывающая на всех столь размягчающее влияние, давала шанс обработать к тому времени мистера Хэбблсуэйта и сделать его уступчивым.

- Ох, Джордж, - воскликнула Рози, - а что если он не согласится!

- Согласится. Он знает, что я чрезвычайно полезен.

- Конечно, ты полезен. Но…

- Одновременно со мною за этой должностью обратилось еще двадцать шесть человек, а выиграл я! Вот тебе доказательство.

- Я знаю, что ты великолепен! – произнесла Рози. – И все же…

Однажды Рози довелось подниматься в лифте вместе с мистером Хэбблсуэйтом, и память об этом событии еще не успела исчезнуть. Редактор оказался невысоким мужчиной со злыми глазками, сверкавшими из-за стекол больших очков, и он так свирепо уставился на Рози, словно единственным обстоятельством, удерживающим его от того, чтобы съесть девушку, был тот факт, что он уже успел позавтракать.

- Не всякий, - заявил Джордж, - мог бы справиться с моей работой. Ты не поверишь, какое огромное число особ женского пола каждый день является с целью попусту потратить время мистера Хэбблсуэйта! Заверяю тебя, я в недоумении, как это я еще не потерял голос, повторяя им, что тот занят. А делать это следует по всем правилам, иначе не стоит и браться. Посетителей нельзя обижать. Но, бог ты мой, ты даже себе не представляешь, сколько же в женщинах нахальства! Вообрази, в первую же мою неделю на должности некая особа женского пола добилась разрешения пройти мимо меня, заявив, что она является супругой босса. Выглядела она вполне приемлемо, и разговаривала тоже. Вот я и решил, что все в порядке, и открыл дверцу. По прошествии примерно минут десяти она вышла, с милой улыбкой пожелала мне доброго утра и скрылась прочь. А двумя секундами позже я был затребован звонком и обнаружил босса рвущим зубами ковер и крушащим мебель голыми руками. Оказалось, эта дама была книжным агентом, и, прежде чем тот сумел от нее избавиться, она выудила у босса «Сердцеедов прошлого», весьма просветительских и написанных столь интересно, словно это роман. С тех пор я перестраховываюсь. Никто не может пройти мимо меня без того, чтобы у него предварительно была назначена встреча. Босс об этом знает и ценит меня соответственно.

- Но мистер Хэбблсуэйт выглядит таким свирепым… Я умерла бы от страха, если бы была вынуждена просить его о надбавке.

Джордж пошарил во внутреннем кармане и предъявил - не без определенного самодовольства – вырезку из рекламного раздела журнала, предоставляющего ему работу.

- Возможно, раньше я чувствовал бы себя точно так же. Но на днях случайно наткнулся вот на это. Я заказал ее - книгу. Мне кажется, это то, что нужно.

Вырезка демонстрировала изображение решительного молодого человека с резко очерченным лицом и строгим ртом, направляющим грозный перст на пожилого мужчину с заостренной бородкой. Старик съежился на стуле и совершенно очевидно выглядел человеком, потерпевшим сокрушительное поражение в потасовке. Под картинкой были выведены слова «Взгляните ему в глаза и станьте победителем! Проявите отвагу, и весь мир будет у ваших ног!»

The spring frock

Второму персонажу, Джорджу Меллону, как ни странно, тоже выпала роль цепного пса, привратника и Стража порога, с той разницей, что работал он в дневное время. Да, он тот самый представительный молодой человек, что сидит на входе в офис дамского журнала и не пускает к редактору посетителей. Нужно сказать, редакторы - люди совершенно особенные. Они, как пчелы-труженицы, работают без отдыха и прячутся от любопытных взоров. Их покой обычно и бережет такой вот рыжеволосый паренек, в плотно сидящем костюмчике и с видом человека, познавшего всю подлость и коварство мира.

В редакции женского издания, где весь день то и дело появляются утонченные и прекрасные дамы, требуется нечто большее, чем просто обходительные манеры: Джордж сумел получить это место, хоть на него и претендовало почти три десятка соискателей. Этот факт помогает понять, что на самом деле он из себя представлял. Не всякий молодой человек сможет учтиво и деликатно выдворять хорошеньких посетительниц в модных нарядах и норковых шубах, при этом оставляя их в твердой убежденности, что редактор с огромным удовольствием встретился и поболтал бы с ними, но этим утром у него просто нет ни единой свободной минутки. Человека с таким чувством такта, как у Джорджа, не часто встретишь даже среди иностранных дипломатов.

Именно это его качество и пленило Рози, когда однажды утром она заглянула в редакцию.

- Вам назначено, мадам? - осведомился Джордж, почтительно перегнувшись через невысокую деревянную загородку с таким видом, будто он - посол при дворе британских монархов, приветствующий принцессу крови.

Рози ответила, что о встрече не договаривалась.

- В таком случае, боюсь, сегодня Вы вряд ли сможете увидеться с мистером Хеббетуэйтом. Господин редактор сейчас крайне занят. Как раз сегодня журнал поступает в печать, - со сдержанным сожалением в голосе объявил Джордж. Фраза о сдаче номера в печать была универсальной для всех, кто пытался проскочить мимо молодого человека. - Не угодно ли оставить сообщение? - вежливо спросил он.

- Я только хотела узнать, не сможет ли он дать мне тот сборник рецептов, что был опубликован в мартовском выпуске, "Десять восхитительных закусок при помощи кастрюли с подогревом"? Я их вырезала, но случайно потеряла.

- Наш отдел распространения займется этим, - отвечал Джордж. - Если Вы будете так любезны, и оставите свое имя и адрес, я обязательно прослежу, чтобы Вам отправили этот номер.

За то короткое время, пока Рози писала имя и адрес, Джордж успел выпроводить еще двух художников и одного писателя. Девушка поняла, что перед ней человек весьма незаурядный.

По все видимости, Рози произвела на Джорджа столь же лестное впечатление, ведь не далее, как тем же вечером, он лично занес ей на квартиру обещанный номер. Их взаимная приязнь росла так быстро, что прежде чем Джордж решил откланяться, Рози воспользовалась одним из рецептов журнала и приготовила восхитительную закуску, которую они затем вместе и съели. Возможно, именно кулинарный талант девушки в ту минуту и зародил в душе Джорджа стремление создать свой семейный очаг, ведь с тех пор, как он приехал в Нью-Йорк, молодой человек успел вдоволь настрадаться от стряпни в пансионе, где квартировал.

Их чувства зрели все лето и осень, а в середине ноября Джордж решился сделать предложение. Влюбленные договорились пожениться сразу, как только Джорджу повысят жалованье, с инициативой чего он собирался выступить в начале мая. Был шанс, что полный ароматов весенний воздух, известный своим смягчающим сердце действием, мог к тому времени повлиять на мистера Хеббетуэйта и сделать его более сговорчивым.

- Но Джордж, а вдруг он не согласится? - воскликнула Рози.

- Исключено. Он же знает, какой я ценный сотрудник.

- Да, конечно, но...

- Послушай, на мое место было двадцать шесть других претендентов, но занял его я, понятно?

- Знаю, ты замечательный, но все же...

Дело в том, что Рози слишком хорошо помнила то, как ей однажды довелось ехать в лифте с мистером Хеббетуэйтом. Редактор был человеком невысоко роста, с горящими глазами, яростно сверкавшими из-за массивных очков. В кабине лифта он так свирепо взглянул на девушку, как будто хотел ее съесть и удержался лишь потому, что уже завтракал.

- С моей работой не каждый справится — продолжал Джордж. - Не поверишь, сколько посетительниц ежедневно приходит понапрасну тратить время мистера Хеббетуэйта. Право слово, удивляюсь, как я до сих пор голос не потерял от бесконечного повторения фразы "он занят". И ведь еще нужно так все преподать, чтобы никого не обидеть, без этого здесь нельзя. А насколько наглыми бывают женщины, ты не представляешь! Каково, в первую же неделю работы меня провела одна визитерша - назвалась супругой шефа! Выглядела и разговаривала она вполне прилично; я подумал, что это действительно его жена, и пропустил ее. Она вышла минут через десять, с милой улыбкой пожелала мне всего хорошего, и затем удалилась. А в следующее мгновенье меня вызвал шеф: он рвал и метал. Дамочка оказалась агентессой книжной фирмы и прежде, чем он выставил ее за дверь, эта особа вручила ему крайне поучительное и как роман занимательное чтиво под названием "Сердцееды, вошедшие в историю". С тех пор я всегда начеку и без записи на прием никого не пускаю. Шеф об этом знает и потому особенно меня ценит.

- Но мистер Хеббетуэйт выглядит таким свирепым. Я бы умерла от страха, если бы мне пришлось просить его о прибавке.

Тут Джордж что-то нащупал у себя во внутреннем кармане и с некоторым самодовольством вытащил оттуда вырезку из рекламного раздела журнала, в котором работал.

- Пожалуй, мне знакомы эти чувства, но вот, что я на днях нашел. Книгу я уже заказал. По-моему, как раз то, что нужно.

На вырезке был запечатлен полный решимости молодой человек, с гладко выбритым лицом и твердой линией рта. Его указующий перст был грозно направлен в сторону пожилого мужчины с небольшой бородкой. Тот весь сжался в кресле и выглядел явно побежденным. К иллюстрации прилагалась надпись: "Посмотри ему в глаза и покажи, на что ты способен! Смелей, и мир откроется перед тобой, как устрица."*

* Ссылка на цитату из "Виндзорских насмешниц" Уильяма Шекспира:

"Пусть устрицей мне будет этот мир. Его мечом я вскрою!"(Акт 2, сцена 2, 2–5, перевод С. Маршака)

Джордж Меллон, ее контрагент – тоже, представьте, и цербер, и ключарь небесных врат, и страж астрального порога. Только на дневной работе. Тот самый импозантный юноша, что сидит в приемной журнала "Дамский мир", преграждая путь к редактору. Обыкновенно редакторы, настоящие пчелы, трудолюбивые созданья, скрываясь от людского взора, нанимают хранить свой покой рыжих мальчишек, у которых одежда всегда мала, зато знание мирского криводушия и нечестия велико, по глазам видно.

Однако "Дамскому миру", где красивые и утонченные леди снуют весь день туда-сюда, будто кролики, не пристал такой моветон - и место занял Джордж, обойдя двадцать шесть претендентов. Из чего легко вывести верный силлогизм, какой он человек. Не всякому под силу деликатно выпроваживать прекрасных дам в парижских туалетах и норковых шубках, не переставая уверять, как страстно мечтает редактор пошушукаться с ними, но именно сегодня никоим образом принять не может. Куда худшие дипломаты состоят посланниками в иностранных столицах.

Эти безупречные манеры и обворожили Рози, когда однажды утром она пришла к редактору.

- Вам назначена встреча, мадам? – вопросил Джордж, учтиво склонясь над деревянным барьерчиком, будто полномочный посол при королевском дворе приветствовал чистокровную принцессу.

Рози признала, что нет, не назначена.

- Тогда, увы, - рыцарски посочувствовал Джордж, - к мистеру Хебблтуэйту практически невозможно пробиться нынче. Он чрезвычайно занят. Сегодня журнал идет в печать.

Журнал всегда уходит в печать, когда кто-то рвется к редактору.

- Благоволите оставить записку...

- Я только хотела попросить у него, если не жалко, рецепты "Десять лакомых кусочков со спиртовой конфорки", из мартовского номера. Вырезала их, да потеряла.

- Этим займется наш отдел распространения, - поведал Джордж. – Покорнейше прошу написать фамилию и адрес, я прослежу, чтобы материал доставили вам незамедлительно.

За краткое время, пока Рози писала фамилию и адрес, Джордж указал на дверь двум иллюстраторам и новеллисту. Рози догадалась, что перед ней незаурядная личность.

У Джорджа, надо полагать, сложилось не менее благоприятное мнение о ней самой; тем же вечером он явился с визитом в ее меблированные комнаты, преподнести мартовский выпуск журнала. Знакомство завязалось столь непринужденно и скоро, что до ухода гостя Рози успела сотворить на спиртовой конфорке "Лакомый кусочек номер три", они вместе поужинали. Готовила Рози превосходно, и не исключено, что Джордж, настрадавшийся от пансионной стряпни с тех пор, как поселился в Нью-Йорке, мгновенно почувствовал склонность к семейной жизни.

За лето и осень чувства окрепли, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили пожениться сразу после того, как ему поднимут жалованье; Джордж назначил переговоры о деловом соглашении на начало мая. Погожая весна, умиротворяющая природу, непременно подействует на мистера Хебблтуэйта и смягчит его сердце.

- Ах, Джордж, - беспокоилась Рози, - вдруг он не даст прибавку?

- Даст как миленький. Он же понимает, какой я ценный сотрудник.

- Еще бы. Но...

- Двадцать шесть человек у меня тогда хотели отбить эту работу, а я их обошел. Видишь сама.

- Ты лучше всех, я знаю, - сказала Рози. – И все-таки...

Рози как-то поднималась в лифте с мистером Хебблтуэйтом, и воспоминание не поблекло. Редактор был невысок, но из-под огромных очков сверкали испепеляющие глаза, и уставился он на Рози так, будто не может ее проглотить лишь потому, что плотно позавтракал.

- Не каждый, - разглагольствовал Джордж, - удержится на такой должности. Ты не поверишь, сколько дамочек является, что ни день, отнимать время у мистера Хебблтуэйта. Между нами, просто поражаюсь, как я еще не охрип, объясняя, что занят он, занят. Да ко всем найди правильный подход, а иначе лучше не берись. Зачем людей обижать? Ой, ты и представить не можешь, какие бывают беззастенчивые особы! Помню, на первой моей неделе в конторе одна женщина обвела меня вокруг пальца, сказала, что супруга шефа. Одета нормально, говорит нормально, ну, думаю, все нормально, и открыл барьер. Минут через десять она выходит, прощается с милой улыбочкой, и только ее и видели. Двух секунд не прошло – звонок из кабинета, там шеф бьет копытом, чуть не до дыр в ковре, и готов мебель крушить голыми руками. Оказалась распространительница книг по подписке, навязала ему "Исторические ловеласы" - поучительные хроники, интереснее всякого романа – он едва от нее избавился. С тех пор я не рискую. Никого не пропускаю, кому не назначено. Шеф во мне уверен, потому ценит.

- Мистер Хебблтуэйт такой грозный. Я бы скорее умерла со страху, чем попросила прибавку.

Джордж потянулся к внутреннему карману и не без самодовольства достал вырезку со страницы объявлений своего родного журнала.

- Мне раньше тоже было страшновато, но на днях – смотри, что я нашел. Заказал книжку. Похоже, самое то.

На вырезке красовалось изображение решительного молодого человека с чеканным профилем и твердым ртом: он сурово наставил палец на пожилого субъекта с козлиной бородкой. Тот вжался в кресло и явно терпел сокрушительное поражение в полемике. Под рисунком стояла подпись: "Смотрите ему прямо в глаза и дело сделано! Не сдавайтесь, пусть устрицей вам будет этот мир*".

------------------------

* У. Шекспир. Виндзорские насмешницы, акт II, сцена 2.

Пистоль:

Пусть устрицей мне будет этот мир.

Его мечом я вскрою!

(пер. С. Маршака и М. Морозова)

Джордж Меллон, второстепенный участник истории, являлся, что уже достаточно любопытно, охранной собакой, – стражем ворот и жителем порога. Только работал он при свете дня. Вполне презентабельный молодой человек, пребывающий в приёмной журнала «Сфера леди» с задачей оберегать редактора от посетителей. Редактора, по сути своей барсуки в человеческом облике – маленькие усердные создания, работающие не покладая рук и избегающие публики, которые для охраны своего внутреннего мира обычно нанимают рыжеволосого малютку в тесном костюме, умеющего показать всем своим видом, что он видел все подлости и пороки этого мира.

Однако для офиса «Сфера леди» требовалось нечто большее, так как в течение дня здесь появлялись и исчезали, словно кролики из шляпы фокусника, красивые и утонченные женщины – и именно Джордж в конкуренции с 26 претендентами выиграл эту должность. Это должно помочь вам получить должное представление о Джордже – ведь не каждый молодой человек обладает способностью, не обижая, выпроводить прекрасное создание в платье из Парижа и норковой шубке, одновременно убедив его в том, что самое страстное желание редактора – встретиться с ним для продолжительной уютной беседы именно сегодня утром, увы, невыполнимо. Мужчины, обладающие меньшими дипломатическими способностями, чем Джордж, обычно находятся в ранге послов в чужеземных столицах.

Именно эта его черта привлекла внимание Рози, когда однажды утром она пришла увидеться с редактором.

«Вам назначено, мадам?»,- вопросил Джордж, вежливо склонившись над небольшими деревянными воротами, с видом полномочного представителя при суде Св.Джеймса, обменивающимся любезностями с принцессой крови.

Рози отвечала, что нет.

«В таком случае, я боюсь», сказал Джордж с сожалением, - «вам вряд ли сегодня удастся встретиться с мистером Хеблежди. Мистер Хеблежди чрезвычайно занят сейчас. Журнал сегодня идёт в набор». А журнал всегда выходил в набор, когда люди пытались проскользнуть мимо Джорджа. «Возможно, вы желаете оставить сообщение…»

«Я только хотела спросить его, не смог бы он дать мне рецепт 10 вкуснейших кусочков из фондю. Тот самый, что был напечатан в мартовском номере. Я его вырезала, но потом потеряла».

«Отдел распространения займётся этим», сказал Джордж. «Если только вы оставите ваше имя и адрес, я позабочусь о том, чтобы рецепт был вам послан».

В тот небольшой промежуток времени, что Рози записывала своё имя и адрес, Джордж успел избавиться от двух художников и одного эссеиста. Так Рози поняла, что он, должно быть, необыкновенный человек.

У Джорджа по-видимому осталось столь же приятное впечатление от неё, потому что в тот же самый вечер он лично нанёс визит в её меблированную комнату, принеся с собой мартовский номер. И так удачно и легко продолжил знакомство, что до ухода Джорджа Рози успела приготовить вкуснейший кусочек номер 3, и они вместе съели его. Рози была чудесная повариха, и может быть именно в этот момент Джордж, исстрадавшийся от столового питания с момента приезда в Нью-Йорк, почувствовал первый позыв к семейной жизни.

В течение всего лета и осени их отношения зрели, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили, что поженятся немедленно – после того, как Джорджу повысят жалование, и Джордж установил начало мая – как дату для проведения столь важных деловых переговоров. Цветущая весна, с её смягчающим влиянием, возможно, возымеет действие на мистера Хеблежди и сделает его сговорчивее.

«Но, Джордж!», - сказала Рози,- «а если не сделает!»

«Сделает. И он знает, что я ценный человек».

«Конечно, ты ценный. Но…»

«26 человек претендовали на это место одновременно со мной, но получил его я. Просто чтобы ты знала».

«Я знаю, какой ты замечательный», - сказала Рози. «Но всё-таки…»

Однажды Рози приключилось подниматься в лифте с мистером Хеблежди, и в памяти хорошо сохранился этот момент. Редактор был маленьким человеком с горящими глазами, которые пылали за большими линзами, и он так смотрел на Рози в лифте, словно с удовольствием съел бы её, если б не тот факт, что он только что позавтракал.

«Не каждый», - заметил Джордж, - «может выполнить мою работу. Ты не представляешь себе, сколько женщин приходит тратить время мистера Хеблежди каждый день. Я удивляюсь, что ещё не потерял голос, объясняя им, что мистер Хеблежди занят. И это нужно делать соответствующим образом или не делать вообще – нельзя же всё время обижать людей. И ты даже не представляешь, насколько безрассудны могут быть женщины. Например, на первой неделе моей работы одна проскользнула мимо меня, сказав, что она жена шефа. Она выглядела подходящим образом и говорила подходящим образом, я и подумал, что она соответствует, и открыл ворота. Через 10 минут она вышла, пожелала доброго утра с приятной улыбкой и удалилась. А ещё через две секунды появился шеф, который крушил мебель голыми руками и разгрыз ковёр на кусочки. Оказалось, что она была агентом по продаже женских книг, и до того как ему удалось избавиться от неё, она всучила ему «Сердцееды Истории», очень познавательный и интересный роман. C тех пор я стал очень осторожен. Никто не пройдёт мимо меня, если встреча не назначена. Шеф это знает и соответственно оценивает.

«Но у мистера Хеблежди такой свирепый вид. Я бы умерла от страха, если бы мне пришлось просить его о повышении».

Джордж пошарил в своём внутреннем кармане и не без некоторого самодовольства достал отрывок с рекламных страниц журнала, на который работал.

«Я, возможно, чувствовал, что такой день настанет и на днях увидел это. Я подписался на книгу. По-моему, стоящая вещь».

На странице была картинка решительного молодого человека с чисто выбритым лицом и сильным ртом, грозно указывающего пальцем на пожилого мужчину с заострённой бородкой. Пожилой мужчина съёжился на своём стуле, явно проигрывая. Под картинкой была подпись: Смотри ему прямо в глаза и побеждай! Имей смелость – и мир подчинится».

Как ни забавно, Джордж Меллон, выступая противоположной стороной договора, также являлся сторожевым псом, хранителем врат и блюстителем незримого предела. Но лишь в дневное время. Будучи приличным молодым человеком, он сидел в приёмной журнала «Мир Женщин» и оберегал редактора от назойливых посетителей. Редакторы, неутомимые и прилежные, словно бобры, работают не покладая рук, изо всех сил избегая общения с публикой, и, чтобы обеспечить себе уединённость, нанимают рыжеволосого мальчишку в тесном костюме, обладающего чутьём на все хитрости и уловки порочного мира.

Однако, в приёмной «Мира Женщин», где весь день напролёт изысканно-рафинированные красавицы появляются и исчезают с суматошностью кроликов, требовалось нечто более утонченное, и Джордж получил эту должность, соревнуясь с двадцатью шестью претендентами. Факт, дающий вам лучшее представление о Джордже. Ведь не каждый молодой человек обладает способностью отваживать с необидной любезностью очаровательных милашек в платьях из Парижа и в норковых шубках, одновременно убеждая, что редактор просто мечтает о продолжительной беседе с ними в укромном местечке, но только не в это утро. Мужчины с меньшими, чем Джордж, навыками в дипломатии, служат послами в столицах иностранных государств.

Именно эта черта привлекла к нему Рози, которая однажды заглянула, чтобы увидеться с редактором.

– На какое время вам назначено, мадам? – поинтересовался Джордж, учтиво склонившись над низкими деревянными створками с видом полномочного представителя английского правительства, обменивающегося любезностями с принцессой королевских кровей.

Рози призналась, что ей не назначено.

– Тогда, боюсь, – ответил Джордж с суровой решимостью, – у вас вряд ли будет возможность увидеть мистера Гебблтвайта сегодня. В настоящий момент мистер Гебблтвайт чрезвычайно занят. Сегодня журнал направляется в типографию.

Журнал всегда направляется в типографию, когда посетители стараются проникнуть мимо Джорджа.

– Если вы любезно оставите сообщение…

– Мне лишь хотелось попросить мартовский выпуск с «Десятью вкуснейшими закусками из жаровни на спиртовой горелке». Я потеряла вырезку.

– Наш отдел распространения непременно выделит, а, если вы любезно оставите ваше имя и адрес, я проверю, чтобы вам отправили своевременно.

За то недолгое время, пока Рози писала имя и адрес, Джордж дал от ворот поворот двум художникам и одному писателю. Рози почувствовала, что перед ней явно незаурядный человек.

Должно быть, у Джорджа возникло аналогичное мнение о ней, потому что этим же вечером он появился у дверей её меблированной комнаты, держа в руках мартовский номер. Знакомство развивалось быстро, со взаимным влечением, и, прежде чем Джордж убыл, Рози успела приготовить ни спиртовке «Вкуснейшую закуску номер три», которую они съели вместе. Рози оказалась превосходным поваром, возможно именно в этот момент Джордж, измучившийся питанием в пансионе, впервые после прибытия в Нью-Йорк ощутил позыв к семейной жизни.

В течение лета и осени их близкие отношения настолько созрели, что в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили немедленно сочетаться сразу же после очередной прибавки жалованья, и Джордж определил начало мая как удобное время для успешных переговоров. Весеннее благоухание, смягчающее суровые сердца, могло дать шанс и сделать мистера Гебблтвайта более податливым.

– Но, Джордж, – сказала Рози, – вдруг он откажет!

– Не откажет. Он знает, я – ценный работник.

– Разумеется так. Но…

– Из двадцати шести соискателей должность получил лишь я. Это что-то говорит?

– Я знаю, ты – чудо! – воскликнула Рози. – Но, всё-таки…

Однажды Рози поднималась в лифте вместе с мистером Гебблтвайтом, и в памяти остался этот редактор – маленький человек с огненным взглядом, пылающим за стеклами больших очков. Он посмотрел на Рози с такой свирепостью, будто намеревался немедленно проглотить её прямо здесь в лифте, чему препятствовал лишь недавно съеденный им завтрак.

– Мало кто, – заметил Джордж, – способен исполнять мои обязанности. Ты не представляешь количество женщин, приходящих каждый день, чтобы напрасно отвлечь мистера Гебблтвайта. Говорю тебе, сам удивляюсь, что до сих пор не потерял голос, отвечая всем, что редактор занят. А это нужно сделать деликатно, иначе тебя ждёт полный провал. Я не имею права обижать посетителей. Однако, ха! Ты не представляешь, каким дерзким нахальством обладают некоторые женщины! Вот, в мою первую неделю работы одна дамочка обошла меня, представившись женой моего босса. Она выглядела как надо, говорила как надо, и я подумал, она такая, как надо и открыл проход. Минут через десять посетительница вышла, мило улыбаясь с пожеланиями доброго утра, и тихо удалилась. А меня вызвали через две секунды к боссу, который в ярости прогрыз ковер и сокрушил мебель голыми руками. Похоже, она оказалась литературным агентом и прежде чем босс смог от неё избавиться, дамочка всучила ему «Всемирную историю горестных событий», весьма интересную и крайне познавательную книгу. С тех пор я действую со всеми предосторожностями. Никто не пройдёт без предварительной записи. Босс это знает и ценит меня соответственно.

– Но мистер Гебблтвайт выглядит таким свирепым. Я бы умерла от страха, если б мне пришлось заикнуться о прибавке.

Джордж с видом знатока пошарил во внутреннем кармане и достал вырезку из рекламной страницы журнала, в котором он работал.

– Когда-то я испытывал такие же опасения, пока случайно не увидел это объявление и сделал заказ на книгу. Чувствую, эта вещь для меня.

На вырезке был изображен решительный молодой человек с чисто выбритым лицом и твёрдой складкой рта. Он грозно направлял палец на пожилого с заострённой бородкой мужчину. Пожилой мужчина трусливо вжимался в кресло, ясно показывая, что безнадёжно сдаётся. Слова под рисунком гласили: «Взгляни на него в упор и победи! Мужество не оставит тебя и весь мир будет у твоих ног».

По странному стечению обстоятельств, Джордж Меллон – вторая половина этого союза – тоже служит цепным псом, хранителем ключей от врат и стражем порога, только Джордж работает днем. Он – тот самый молодой человек представительного вида, который сидит в приемной журнала «Дамская сфера» и не дает посетителям видеться с редактором. Редакторы – это бобры в человеческом обличье, маленькие работящие создания, которые усердно трудятся и сторонятся людей. Обычно на страже их уединения стоит рыжий мальчишка в тесном костюмчике и с таким видом, будто он повидал на своем веку всю грязь и лживость этого мира.

Однако в «Дамской сфере», где, словно резвые кролики, постоянно снуют туда-сюда изящные красивые женщины, требуется нечто более утонченное. В борьбе за это место Джордж обошел двадцать шесть конкурентов. Теперь вы понимаете, что представляет из себя Джордж. Далеко не всякий молодой человек способен вежливо дать отпор пленительным созданиям в парижских платьях и норковых шубках и попутно заверить их, что редактор сгорает от желания мило побеседовать, но как раз этим утром не может их принять. Послы во многих иностранных столицах обладают куда меньшими дипломатическими талантами, чем Джордж.

Такая обходительность Джорджа и вызвала симпатию Рози, когда она зашла как-то утром, чтобы увидеться с редактором.

- Вам назначено, мадам? – учтиво спросил Джордж, перегибаясь через низкую деревянную перегородку с видом посла, который обменивается любезностями с принцессой крови при английском дворе.

Рози ответила, что ей не назначено.

- В таком случае, боюсь, вам вряд ли удастся увидеться с мистером Хебблтвейтом сегодня, - с глубочайшим сожалением сказал Джордж. – Как раз сейчас мистер Хебблтвейт очень занят. Сегодня журнал идет в печать, - журнал всегда выходил в печать, когда кто-то пытался проникнуть к редактору, - Если нужно что-то передать…

- Я только хотела спросить, нельзя ли мне получить «Десять вкуснейших рецептов для кастрюли с подогревом» из мартовского номера. Я их вырезала, но потеряла.

- Отдел распространения непременно займется этим вопросом, - ответил Джордж. – Если вы оставите свое имя и адрес, я прослежу, чтобы рецепты вам отправили.

Пока Рози записывала свое имя и адрес, Джордж успел выпроводить двух художников и одного автора рассказов, и Рози почувствовала, что это человек далеко не обыкновенный.

Джордж, должно быть, составил о Рози столь же лестное мнение: тем же вечером он появился в ее меблированных комнатах с мартовским номером в руках. Знакомство развивалось столь быстро и приятно, что перед уходом Джорджа Рози приготовила в кастрюле с подогревом вкуснейший рецепт номер три, и они вместе поужинали. Рози была превосходным поваром, а Джорджу с самого переезда в Нью-Йорк приходилось питаться лишь тем, чем потчивали его в пансионах, и, быть может, именно в ту минуту он впервые ощутил тягу к теплу домашнего очага.

Все лето и осень взаимная привязанность росла, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили пожениться, как только Джордж получит прибавку. Переговоры об этом серьезном деле он назначил на начало мая. К тому времени весна растопит лед и окажет благодатное влияние на мистера Хебблтвейта, и редактор сделается сговорчивее.

- Но Джордж, - волновалась Рози, - а вдруг он тебе откажет?!

- Не откажет. Он ведь знает, какой я ценный работник.

- Конечно же ценный, но…

- На это место претендовало двадцать шесть человек, но досталось оно мне. Этим все сказано.

- Я-то знаю, какой ты у меня замечательный! – ответила Рози, - но все же…

Рози как-то случилось ехать в лифте вместе с мистером Хебблтвейтом, и она надолго запомнила эту поездку. Редактор - маленький человечек в больших очках, за которыми горели свирепые глаза – так сверлил Рози взглядом, будто не съел ее только потому, что уже позавтракал.

- Не всякий бы справился с моей работой, - сказал Джордж. – Не поверишь, сколько женщин каждый день пытается покуситься на время мистера Хебблтвейта! И каждой приходится объяснять, что он занят, и объяснять учтиво, чтоб никого не обидеть. Как я только голос не теряю! Ты даже не представляешь, какими настырными бывают женщины. На первой же неделе одна такая особа пробралась мимо меня под предлогом, что она жена босса. Вид у нее был убедительный, речь тоже, так что я поверил и пропустил ее. Минут через десять она вышла, попрощалась с милой улыбкой и исчезла. Босс тут же вызывает меня, я вхожу в кабинет, а он жует ковер и крушит мебель. Дамочка оказалась книжным агентом, и прежде чем боссу удалось от нее избавиться, она всучила-таки ему «Величайших сердцеедов истории», книгу весьма познавательную и захватывающую, как настоящий роман. С тех пор я действую наверняка. Если посетителю не назначено, он мимо меня не проберется. Босс это знает и ценит.

- Но у мистера Хебблтвейта такой свирепый вид! Я бы со страху умерла, если б мне пришлось просить у него прибавку.

Джордж засунул руку во внутренний карман и с некоторым самодовольством извлек оттуда вырезку из рекламного раздела «Дамской сферы».

– Ну, раньше я бы, пожалуй, тоже оробел, но недавно я наткнулся вот на это. Я выписал книгу. По-моему, вещь стоящая.

На вырезке красовался молодой человек с точеными чертами лица и волевым ртом, который угрожающе указывал пальцем на пожилого господина с острой бородкой. Пожилой господин вжался в спинку стула и явно проигрывал поединок. Под картинкой было написано: «Взгляни ему в глаза и победи! Дерзай, и мир у твоих ног».

Джордж Меллон, пятое колесо в телеге, но при этом, как ни странно, Цербер, Петр-ключник и Неусыпный Страж (работающий, правда, только в дневное время) – юноша представительный. Дни напролет он проводит в приемной редактора «Дамского журнала» с одной-единственной целью – уберечь босса от посетителей. Редактора - трудолюбивые маленькие создания, этакие бобры в человечьем обличье - работают, не покладая рук, и всячески избегают общественного внимания, а потому, чтоб гарантировать себе спокойную жизнь, как правило, держат в штате рыжеволосого паренька в ладно пошитом костюме, которого – сразу видно – на кривой не объедешь, и кому палец в рот не клади.

В «Дамском журнале», однако, где прекрасные, изящные посетительницы плодятся точно кролики, требуется еще и немного такта; и Джордж получил место, одолев двадцать шесть соискателей. Этого, полагаю, достаточно, чтоб вы могли оценить Джорджа по достоинству. Не каждому юноше под силу отправлять восвояси прелестные создания в парижских туалетах и норковых манто, ни одну при этом не обидев, а, напротив, убедив, что заветная мечта редактора – поговорить с ней по душам где-нибудь в интимной обстановке, но как раз сегодня это, увы, не возможно. Вести переговоры от лица своей державы с главами других государств – детский лепет в сравнении с тем, что проделывал Джордж.

Вот эти-то его манеры и покорили сердце Рози, когда однажды утром она явилась в редакцию «Дамского журнала».

- Вам назначено, мэм? – поинтересовался Джордж, учтиво, точно он - полномочный посол, а перед ним – ее королевское высочество, склоняясь через невысокую деревянную стойку.

Нет, ответила Рози, не назначено.

- В таком случае, боюсь, - скупо, по-мужски, посетовал Джордж, - вам сегодня вряд ли удастся повидать мистера Хэбблтуэйта. Мистер Хэбблтуэйт сейчас чрезвычайно занят – сегодня выходит в свет очередной выпуск.

(Очередной выпуск выходил в свет каждый раз, когда кто-нибудь пытался прошмыгнуть мимо Джорджа).

- Если желаете что-то передать ему....

- Я только хотела спросить, не даст ли он мне рецепты тех «Десяти изысканных закусок к вашему столу», которые вы напечатали в марте. Они были у меня, но куда-то подевались.

- В отделе доставки вам наверняка помогут, - сказал Джордж. – Быть может, вы оставите мне ваше имя и адрес, и я прослежу за тем, чтоб вам выслали этот номер.

Чтоб записать свои данные, Рози потребовалось не больше двух минут, но в это время Джордж успел дать от ворот поворот двум художникам и одному новеллисту. И девушка прониклась уважением к такому незаурядному человеку.

У Джорджа, вероятно, сложилось столь же лестное мнение о ней, и вечером после работы он лично занес мартовский выпуск Рози в меблированные комнаты. И столь милый оборот приняли их отношения, и так стремительно развивались, что расстались молодые люди, только отведав Изысканную Закуску № 3, которую приготовила Рози. А уж готовить-то она умела; и, быть может, именно тогда Джордж, страдавший от пансионной кухни с тех самых пор, как переехал в Нью-Йорк, и затосковал впервые по семейной жизни.

Все лето и осень их близость крепла, и в середине ноября молодой человек сделал предложение. Жениться решили, как только ему в очередной раз поднимут жалованье – Джордж наметил себе добиться этого от начальства в начале мая. Человеческие сердца тают на весеннем солнышке, и неужели ж оно не сделает мистера Хэбблтуэйта хоть чуточку податливее?

- Но, послушай, Джордж, - беспокоилась Рози, - а если он тебе откажет?

- Не откажет. Он знает, что я - бесценный работник.

- Конечно, бесценный. Но....

- На это место было двадцать шесть претендентов, а досталось оно мне. Теперь ты видишь?

- Я знаю: ты – просто чудо! – сказала Рози. – И все же....

Как-то Рози довелось подниматься в одной кабине лифта с мистером Хэбблтуэйтом, и воспоминание об этом прочно въелось ей в память. Глаза коротышки-редактора свирепо поблескивали за толстыми стеклами очков, и каждый раз, когда его взгляд падал на девушку, казалось, лишь одно не дает ему съесть Рози – он только что плотно позавтракал.

- С моей работой, - продолжал Джордж, - справится не каждый. Ты и представить себе не можешь, сколько дамочек является к нам ежедневно только затем, чтоб отрывать от работы мистера Хэбблтуэйта. Просто ума не приложу – как это я еще не сорвал голос, объясняя им, что босс занят. И надо, чтоб все было путем, а то лучше вообще не соваться. Не дай бог кого-нибудь обидеть. Но, слушай, ты и понятия не имеешь, сколько у этих дамочек наглости! Одна прошмыгнула-таки мимо меня, заявив, что она – жена босса. Я тогда и недели еще не проработал. На вид – ни дать, ни взять жена босса, говорит как жена босса; вот я и поверил, что она – жена босса, и открыл конторку. Минут через десять она выходит, мило улыбнувшись, прощается и уматывает из редакции. И двух секунд не прошло - являюсь по вызову к боссу, а он уже рвет и мечет. Та дама оказалась литагентом; и прежде, чем босс успел ее выпроводить, она ему вручила книженцию под названием «Знаменитые сердцееды» - чертовски поучительную и захватывающую как роман. Больше я так не облажаюсь. Мимо меня теперь и мышь не проскользнет, если только ей не назначено. Босс это знает, и ценит меня соответственно.

- Но у мистера Хэбблтуэйта такой свирепый вид. Я б со страху умерла, если б пришлось просить у него повысить жалованье.

Джордж покопался во внутреннем кармане и с самоуверенным видом извлек оттуда вырезку из рекламной страницы своего журнала.

- Я и сам бы, наверное, струхнул, если б на днях не натолкнулся вот на это. Я выписал ее – в смысле, книгу. По-моему, стоящая книженция.

На вырезанном клочке бумаге можно было разглядеть решительного молодого человека с гладко выбритым лицом, который с угрожающим видом направил указательный палец на пожилого джентльмена с козлиной бородкой. Джентльмен съежился в кресле и, судя по всему, готов был сдаться на милость победителя. Ниже стояли слова: «Погляди ему в глаза и добейся своего! Не трусь, и мир для тебя станет устрицей*».

*Пистоль. Пусть устрицей мне будет этот мир,

Его мечом я вскрою.

(В.Шекспир, «Виндзорские насмешницы», Акт II, сц. 2, пер. С. Маршака и М. Морозова)

Как ни удивительно такое совпадение, вторая сторона, Джордж Меллон, также является сторожевым псом, хотя и работает днем. Джордж – представительный молодой человек, который восседает в приемной журнала «Женская сфера», охраняя вход в святая святых – кабинет главного редактора. Редакторы трудолюбивы как бобры: работая много и прилежно, они норовят укрыться от глаз любопытной публики, для чего, как правило, и нанимают ловкого молодого человека – рыжеволосого, в строгом деловом костюме, этакого стреляного воробья, способного обеспечить своему патрону полное уединение.

В журнале «Женская сфера» входная дверь весь день не закрывается ни на минуту: очаровательные утонченные молодые леди постоянно заглядывают в приемную как любопытные зверьки, и к ним нужен подход особый. Джордж недаром получил эту работу в жестокой схватке с другими двадцатью шестью претендентами. Можете себе представить, какими исключительными достоинствами обладает Джордж. Не каждый молодой человек способен преграждать путь небесным созданиям в парижских платьях и норковых шубках, попутно объясняя им, что редактор сочтет за честь поговорить с ними по душам, но именно в это утро решительно не может уделить им внимания. Люди и с меньшим тактом легко справлялись с ролью посла в зарубежных странах.

Именно манеры Джорджа привлекли Рози с самого начала их знакомства, когда она появилась в приемной и потребовала встречи с редактором.

Джордж, учтиво склонившись с видом премьер министра, делающего комплимент принцессе крови, осведомился, назначено ли ей.

Рози ответила, что не назначено.

Джордж выразил глубокое сожаление и сообщил, что в настоящий момент мистер Хэбблетвейт чрезвычайно занят, поскольку готовит номер к отправке в типографию. (Следует отметить, что для незваных посетителей номер всегда готовился к печати). – Если вы желаете что-нибудь передать…

- Я всего лишь хотела узнать, не может ли он дать мне рецепт тех десяти восхитительных легких закусок из рубрики «Блюда на пару», которые вышли в мартовском номере. Я вырезала их из журнала, но они куда-то делись.

- Этим занимается наш Отдел распространения. Если вы оставите свой адрес, я лично прослежу за тем, чтобы они прислали вам журнал по почте.

И пока Рози записывала имя и адрес, Джордж уже успел выставить троих мастеров слова, один из которых был автором коротких рассказов. Тут Рози поняла, что Джордж личность незаурядная.

Должно быть, Рози также произвела особое впечатление, поскольку вечером того же дня Джордж наведался к ней в меблированные комнаты лично, с мартовским номером журнала в руках. Их общение было столь приятным и непринужденным, что Рози сама не заметила, как успела приготовить «Восхитительную Закуску №3» на пару, которая ей очень удалась. Рози прекрасно готовила, быть может, именно поэтому Джордж, изрядно утомленный жизнью в меблированных комнатах и стосковавшийся по домашней кухне, впервые ощутил тягу к семейной жизни.

Их привязанность росла и крепла все лето и осень, и в середине ноября Джордж сделал Рози предложение. Они решили пожениться, когда Джордж получит прибавку к жалованью. Серьезный разговор о повышении Джордж планировал на начало мая, поскольку пьянящий аромат расцветающей природы должен был смягчить мистера Хэбблетвейта и сделать его более уступчивым.

- Джордж, но только представь, что будет, если он откажет!

- Не откажет. Мистер Хэбблетвейт ценит меня.

- Разумеется, ценит, но…

- Одновременно со мной на собеседование явилось двадцать шесть претендентов на эту должность, а получил ее именно я. О чем-то ведь это говорит.

- Ты просто чудо, но все же…

Однажды Рози поднималась на лифте вместе с мистером Хэбблетвейтом, и эта короткая встреча произвела на нее неизгладимое впечатление. Редактор был злобным коротышкой с горящим взором. Он смотрел на Рози так, словно единственное, что мешало ему проглотить ее заживо, был недавний плотный завтрак.

- Не каждый может справиться с такой работой, – заметил Джордж. – Ты просто не представляешь, сколько женщин является сюда каждый день, чтобы отвлекать мистера Хэбблетвейта от дел. Я порой до хрипоты объясняю им, что он занят. И при этом ни в коем случае нельзя никого обидеть, иначе уж лучше не браться за подобную работу вовсе. Знала бы ты, на какие хитрости способны некоторые женщины! В первую же неделю работы мимо меня проскользнула одна, заявив, что она жена редактора. Выглядела и держалась вполне уверенно, я и подумал, что все в порядке и пропустил ее… Минут через десять она уже выходит, мило улыбаясь, желает мне хорошего дня, и быстренько ретируется. А через пару секунд меня вызывают на ковер: патрон рвет и мечет, стучит кулаком по столу и грозится всех уволить. Барышня оказалась распространительницей печатной продукции и прежде чем патрон глазом успел моргнуть, она всучила ему книгу «Ловеласы всех времен и народов», в высшей степени поучительное и увлекательное чтиво. Теперь-то меня на мякине не проведешь, и я никого не пропускаю без предварительной договоренности. Патрон во мне уверен целиком и полностью и, естественно, дорожит мною.

- Но мистер Хэбблетвейт кажется таким свирепым! Я бы умерла со страху, если бы мне пришлось просить его о повышении.

Джордж пошарил во внутреннем кармане и не без гордости извлек рекламное объявление, вырезанное из того же журнала, в котором он работал.

- Я тоже так раньше думал, но в один прекрасный день мне попалось на глаза это объявление. Я заказал по нему книгу и теперь у меня есть верное средство!

На журнальной вырезке был изображен юноша весьма решительного вида с волевым подбородком, сурово указывающий на пожилого господина с бородкой клинышком. Этот господин понимал, что с молодым человеком шутки плохи: он явно проигрывал в схватке, поскольку съежился от страха и даже пытался сползти со стула. Внизу картинки была подпись: «Смотри ему прямо в глаза и победишь! Будь храбр и станет устрицей тебе весь этот мир!»*.

__________

* Цитата из «Виндзорских насмешниц» В. Шекспира, герой которой Пистоль восклицает «Пусть устрицей мне будет этот мир. Его мечом я вскрою!» (Акт I, сцена 2).

Весенний костюм (1919, отрывок)

Вторая сторона данного союза – Джордж Миллон - как это ни странно, сторожевой пёс, хранитель врат, обитающий на пороге (в дневную смену). Импозантный мужчинка, сидящий в приёмной конторы "Женской сферы", задерживающий посетителей, охочих до встречи с редактором, маскирующимся под человека, старательного мелкого человечишка, тяжело трудящегося и избегающего пристальных взглядов со стороны*. Человечишка, в большинстве случаев имеющего в штате хотя бы одного рыжего мальчугана в тесной экипировке, олицетворяющего собой всю плутовскую озлобленность этого мира.

В «Интересах леди», однако, было красиво. Опрятные женщины целый день сновали туда-сюда, что твои кролики, задавая тем самым некий сельскохозяйственный тон. Джордж, к примеру, прочно окопался на своём рабочем месте, предварительно отшвырнув на соседний лужок двадцать шесть конкурентов, что даёт нам возможность выработать соответствующую точку зрения касаемо Джорджа. Это незаурядная личность, способная Преданно Преграждать без насилия над прелестными созданиями в парижских кружевах и норковых пальто и одновременно уверять их в том, что редактор страстно желает поболтать с носителями кружев о том – о сём, но не может их принять именно этим утром. Люди, владеющие куда меньшей дипломатичностью, нежели у Джорджа, заимели высокие посты в чужеземных столицах.

То была главнейшая из его манер, которая впервые привлекла Рози во время её визита к редактору в одно далёкое утро.

- У вас назначена встреча, госпожа? - осведомился Джордж, учтиво пригнувшись над небольшой деревянной заслонкой с неестественной манерой полномочного представителя английского правительства, разменивающегося комплиментами с принцессой в таком-то поколении.

Рози ответствовала, что нет, не назначена.

- Тогда, боюсь, - сказал Джордж с мужественным сожалением, - вряд ли это возможно, ваша сегодняшняя встреча с мистером Хеблесвейт. Мистер Хеблесвейт в данный момент чрезвычайно занят. Сегодня сдаём номер в печать, - (номер всегда сдавался в печать, когда люди пытались преодолеть сопротивление Джорджа), - но вы можете оставить ему записку.

- Я только хотела спросить у него, не возражает ли он против того, чтобы дать мне «Десять закусок с жаровни», что были в мартовском номере. Я вырезала рецепт, но потеряла его.

- Наш отдел распространения, вероятно, мог бы уделить этому внимание, - сообщил Джордж. – Если вы соблаговолите оставить своё имя и адрес, я пригляжу за тем, чтобы вы получили рецепт.

И за короткий промежуток времени, которое потратила Рози на запись своего имени и адреса Джорджу, тот успел высокомерно ухмыльнуться в направлении двух художников и новеллиста. Рози почуяла дух неординарного человека.

Джордж не мог не дать в равной степени льстивую оценку даме; посему тем же вечером он посетил её съёмную квартиру в качестве персоны, принесшей мартовский номер. И так приятно и быстро развивалось их знакомство, что перед тем, как он ушёл, Рози успела приготовить «Закуску номер три» на своей жаровенке, и они вместе перекусили. Рози оказалась восхитительным поваром; Джордж, вероятно, тоже им был. Он многое претерпел от пансионных харчей, приехав в Нью-Йорк, и в тот момент почувствовал острую нехватку домашнего уюта.

На протяжении лета и осени их отношения дозревали, и в середине ноября Джордж предложил ей руку и сердце. Они решили обвенчаться сразу по получке, и Джордж назначил женитьбу на начало мая, словно дату переговоров о коммерческой сделке. Благоуханная весна, со всем её смягчающим воздействием, обязана была подкинуть повышение к тому времени, когда работать на мистера Хеблесвейта станет немного легче.

- Но ведь, Джордж, - заметила Рози, - подумай только, что он может этого и не сделать!

- Повысит. Он знает, какой я ценный кадр.

- Разумеется, но…

- На это место было двадцать шесть претендентов. И в то же время на нем работаю я. Меня выбрали. Изволь заметить.

- Я знаю, что ты просто прелесть! – сказала Рози. – Но, тем не менее…

Рози как-то раз довелось подниматься в лифте с мистером Хеблесвейтом, и этот случай крепко засел у неё в памяти. Редактор оказался низкорослым типусом с глазами, сверкавшими за стеклами огромных очков. Он уставился на Рози в том лифте так, будто только данные конкретные обстоятельства не давали ему встать на тропу каннибализма. Впрочем, он действительно в тот день сытно позавтракал.

- Не все способны, - сообщил Джордж, - работать на моём месте. Каждый день немыслимое количество женщин приходит растрачивать попусту время мистера Хеблесвейта. Скажу тебе, я удивлюсь, если не сорву голос, объясняя этим барышням, насколько он занят. И либо это должно быть сделано правильно, либо я уже безработный. А ещё их нельзя оскорблять. Да ты даже не представляешь, сколько у этих женщин наглости! В первую же неделю моей работы в конторе некая дама прошла мимо меня, заявив, что она жена моего начальника, и я открыл перед ней заслонку. Она мило выглядела, мило лопотала, и это убедило меня в том, что она вся такая милашка. Я её впустил. Через десять минут она вернулась и с безупречно милой улыбкой отметила, что утро доброе. Через пару мгновений я был вызван к начальнику. Тот на протяжении последовавшей беседы драл ковёр зубами и ломал голыми руками мебель. Выяснилось, что та дама - книжный агент и прежде чем он сумел её вытурить, она пристала к нему с «Путеводителем по разбивательницам сердец в истории», весьма поучительным и интересным, словно роман. С тех самых пор я не рискую; никто не прошел мимо меня без предварительной записи. Начальник знает об этом и соответствующе меня ценит.

- Но мистер Хеблесвейт выглядит таким свирепым. Я бы умерла от страха, рискнув попросить его о повышении.

Джордж пошарил во внутреннем кармане и не без удовольствия предъявил ей вырезку из рекламной полосы журнала, в котором работал.

- Раньше я так и сделал бы, но на днях вот на что наткнулся. Я заказал себе эту книгу, и покажу себя с лучшей стороны.

На вырезке был изображен решительный молодой человек с правильными чертами лица и нехилым подбородком, указующий грозным перстом на пожилого мужчину, обладателя заострённой бородки. Пожилой персонаж забился в своё кресло и заметно сдавал. Под картинкой была начертана такая фраза: «Взгляни В Его Глаза и Одержи Верх! Будь смелее и мир станет твоей устрицей**»

-------------------

* Упоминается у Джозефа Котла: «Virtues retired, that shrink from public gaze, And genius, which demands a nation's praise»

** Намёк на цитату из «Виндзорских насмешниц»:

The world's mine oyster, which I with sword will open. (Вильям Шекспир)

Джордж Мэллон, со своей стороны, тоже, как ни странно, является хранителем врат, недремлющим стражем и обитателем порога. Только работает он днем. Этот молодой человек солидной наружности встречает посетителей в приемной издания “Мир женщин” и не пускает их к главному редактору. Редакторы, существа трудолюбивые, как пчелки, и предпочитают работать вдали от посторонних глаз. Поэтому вход в их кабинет обычно охраняет щуплый рыжеволосый юнец в тесном костюмчике с видом искушенного знатока человеческих пороков и страстей.

Однако в “Мире женщин” целый день, как кролики на поляне, мелькают красивые и элегантные дамы, и подход к ним нужен более тонкий. Джордж получил эту работу, выдержав конкуренцию из двадцати шести человек, что само по себе знаменательно. Не каждый молодой человек может деликатно выставить за дверь милое создание в модном парижском платье или норковой шубе, заверив при этом даму, что редактор жаждет с ней поболтать, но сегодня никак не может. Джордж - большой дипломат, каких не сыщешь среди послов в иностранных государствах.

Изысканность его манер и покорила Роузи, когда однажды утром она заглянула в редакцию.

- Вам назначено, мадам? - спросил Джордж, застыв в учтивом поклоне над низкими деревянными воротами, будто полномочный представитель при Сентджеймском дворе, обменивающийся любезностями с принцессой королевских кровей.

Роузи сказала, что ей не назначено.

- Тогда боюсь, - продолжал Джордж твердо, но с сожалением, - что встреча с мистером Хебблтвейтом едва ли возможна. Он сейчас крайне занят. Сегодня журнал выходит в печать. - Обычная отговорка Джорджа для непрошеных посетителей. - Может что-нибудь ему передать?

- Я только хотела попросить “Десять лакомых блюд прямо с огня” из мартовского номера. Я их вырезала, но потеряла.

- Об этом позаботится отдел распространения, - сказал Джордж. - Если не трудно, оставьте имя и адрес, а я прослежу, чтобы этот номер вам отправили.

И пока Роузи писала свое имя и адрес, Джордж успел дать от ворот поворот двум художникам и писателю-новеллисту. Роузи поняла, что перед ней весьма незаурядный молодой человек.

Джордж, должно быть, составил такое же лестное мнение о ней, ибо в тот же вечер сам явился в ее скромную квартиру с мартовским номером журнала. Они встретились, как добрые знакомые, и за приятной беседой не заметили, как наступило время ужина. Роузи подала лакомое блюдо под номером три прямо с огня, и они вместе поужинали. Готовила Роузи превосходно, и Джордж, столовавшийся со времени приезда в Нью-Йорк в меблированных комнатах, от чего неимоверно страдал, возможно, именно в тот момент ощутил тоску по семейному уюту.

За лето их чувства окрепли и к осени расцвели полным цветом. В середине ноября Джордж сделал Роузи предложение. Пожениться решили сразу после того, как Джорджу повысят зарплату, переговоры же с боссом должны были состояться в начале мая. К тому времени весна с ее нежным теплом и пьянящими запахами сделает свое дело: мистер Хебблтвейт станет мягким и уступчивым.

- Послушай, Джордж, - сказала Роузи, - а вдруг он не прибавит тебе зарплату?

- Прибавит. Он знает, что таких, как я, еще поискать надо.

- Конечно. Но...

- На это место, кроме меня, было еще двадцать шесть желающих, а получил его я. Ведь не просто так!

- Я знаю, тебе нет равных! - сказала Роузи. - Но все-таки...

Однажды Роузи ехала в лифте с мистером Хебблтвейтом и до сих пор не могла этого забыть. Редактор был маленького роста, блестящие глазки так и сверкали за большими очками. Он уставился на Роузи и не съел ее только потому, что успел плотно позавтракать.

- Не каждому, - сказал Джордж, - под силу такая работа. Не поверишь, сколько женщин ежедневно приходит, только чтобы отнять время у мистера Хебблтвейта. Как это у меня еще голос не сел от постоянного: “Редактор занят, редактор занят”! А работать надо как следует, иначе не стоит этим заниматься. Главное - никого не обидеть. Но, боже мой, ты даже не представляешь, какие есть нахальные дамы. Когда я только начал работать, одна такая прошмыгнула у меня под носом к главному редактору, представившись его женой. Дама как дама, выглядела прилично, говорила тоже, я и пропустил ее. Минут через десять она вышла, попрощалась, мило улыбнулась и была такова. А через две секунды меня вызвал начальник. Он рвал и метал так, что по комнате летали клочки ковра и обломки стульев. Женщина оказалась литературным агентом, и не успел он и глазом моргнуть, как она всучила ему “Великих сердцеедов истории”, произведение в высшей степени поучительное и не менее увлекательное, чем роман. С тех пор мимо меня мышь не пробежит. Редактор вам не назначил - до свидания! Мистер Хебблтвейт это знает и ценит меня.

- Но на вид он такой свирепый. Я бы умерла от страха, будь я на твоем месте.

Джордж полез во внутренний карман и с гордостью протянул ей вырезку из рекламной страницы журнала “Мир женщин”.

- Я раньше тоже так думал, но на днях мне попалось вот это. Книгу я уже выписал. По-моему, стоящая вещь.

На странице был изображен решительный молодой человек с резкими чертами лица и упрямым ртом. Он грозил пальцем пожилому мужчине с острой бородкой, который весь съежился на стуле и, судя по всему, готов был сдаться. Под картинкой было написано: “Смотри ему в глаза и побеждай! Смелее, все в твоих руках!”

По удивительному совпадению, и Джордж Меллон (в дальнейшем именуемый Джордж) служит цербером, стражем врат и хранителем рубежей. Только работает он днем. Джордж, представительный молодой человек, сидит в приемной редакции журнала «Дама дома», и его задача – не позволить посторонним увидеть редактора. Как правило, редакторы – эти неутомимые прилежные трудяги, работающие без отдыха и прячущиеся от людских глаз, - нанимают, чтобы оградиться от толпы, рыжеволосого парнишку в тесном костюме и с таким выражением лица, будто ему ведомы все ухищрения обмана и порока в мире.

Однако в редакции «Дамы дома», где элегантные и утонченные дамы снуют день-деньской туда-сюда, нужен кто-то с более учтивыми манерами; и Джордж получил это место, обойдя двадцать шесть других претендентов. Одного этого довольно, чтобы дать представление о достоинствах Джорджа. Не каждому молодому человеку по плечу преградить (не вызвав обиды!) путь прелестному созданию в парижском платье и норковой шубке, убедив при этом посетительницу, что редактор ни о чем так страстно не мечтает, как о неторопливой беседе с ней, но вот именно сегодня утром, увы, увидеться им не суждено. Люди с меньшими, чем у Джорджа, тактом и дипломатичностью руководят посольствами в зарубежных столицах.

Именно манерами Джордж поразил Рози, когда она пришла однажды утром, чтобы поговорить с редактором.

- Вам назначено, мадам? – Джордж склонился в учтивом поклоне с видом посланника при дворе, рассыпающего комплименты особе королевских кровей.

Рози призналась, что не назначено.

- В таком случае, - сокрушенно произнес Джордж, - боюсь, что вам вряд ли удастся увидеть мистера Геббельсвейта сегодня. Мистер Геббельсвейт именно сейчас невероятно занят. Сегодня номер сдается в печать… - Номер сдавался в печать каждый раз, как кто-то пытался прошмыгнуть мимо Джорджа. – Но если вы пожелаете оставить редактору записку…

- Я только хотела спросить: не мог бы он дать мне «Десять изысканных деликатесов на скорую руку» из мартовского выпуска. Я их вырезала, но потом потеряла.

- Отдел распространения непременно этим займется, - заверил Джордж. – Если соблаговолите написать ваше имя и адрес, я прослежу, чтобы вам доставили журнал.

Тех нескольких секунд, что Рози писала имя и адрес, Джорджу хватило, чтобы дать от ворот поворот двум иллюстраторам и фельетонисту. Рози убедилась, что перед ней незаурядный мужчина.

Видимо, и у Джорджа сложилось столь же благоприятное впечатление о посетительнице; и в тот же самый вечер он лично доставил на квартиру к Рози мартовский номер журнала. Знакомство развивалось легко и стремительно: Джордж и глазом моргнуть не успел, как Рози соорудила изысканный деликатес на скорую руку номер три, и молодые люди отведали его вместе. Рози готовила бесподобно; возможно, именно тут Джордж, вдоволь настрадавшийся от однообразной пищи в меблированных комнатах, ощутил непреодолимую тягу к домашнему очагу.

В течение лета их взаимная привязанность крепла; в середине ноября Джордж сделал предложение. Свадьбу решили сыграть сразу после того, как Джорджу прибавят жалованье; и ответственные переговоры на эту щекотливую тему Джордж запланировал на начало мая. Благоуханная весна, несущая умиротворение, возможно, даст случай застать мистера Геббельсвейта врасплох, в благостном состоянии.

- Но, Джордж, - волновалась Рози. - А вдруг он не даст прибавки?

- Даст. Ему известно, что я – ценный работник.

- Ты – сокровище. Но…

- На мое место метили еще двадцать шесть претендентов, а я всех обошел. Одного этого довольно.

- Я знаю, что ты прелесть, - ответила Рози. – И все же…

Рози однажды ехала в одном лифте с мистером Геббельсвейтом – и впечатление оказалось неизгладимым. Глазки низенького редактора яростно сверкали за толстыми стеклами очков; взгляд Геббельсвейта ясно говорил: девушку спасло только то, что редактор слишком сыт сегодня.

- Не каждому по плечу, - продолжал Джордж, - моя работенка. Ты не поверишь – сколько женщин является каждый день, чтобы отрывать мистера Геббельсвейта от дела. Честное слово, я порой удивляюсь, что еще не охрип окончательно, разъясняя всем, как он занят. И все нужно делать тактично – а иначе лучше даже и не браться. Нельзя никого обидеть. А попробуй исхитрись – тебе и в голову не придет, сколько в женщинах коварства! Да на первой же неделе – я только устроился – одна идет себе мимо меня; говорит, жена босса. Выглядит, как жена, говорит, как жена, - мне и невдомек, я и пустил. Минут через десять выходит, прощается с улыбочкой – и была такова. А через две секунды – звонок, босс рвет и мечет и крушит мебель. Оказалось, эта леди книжки распространяет; и босс опомниться не успел, как она его подписала на «Жизнь знаменитых сердцеедок» - «очень познавательно и читается, как роман». Уж с тех пор меня не проведешь. Ни единого человечка не пропущу, если не назначено. Босс об этом знает, потому и ценит меня.

- Но мистер Геббельсвейт с виду такой свирепый. Я бы от ужаса умерла, если бы пришлось просить его о прибавке.

Джордж самодовольно улыбнулся, сунул руку во внутренний карман и извлек на белый свет вырезку из рекламной странички своего же журнала.

- Может, раньше и я трусил, но потом наткнулся вот на это. Я уже заказал книгу. Мне кажется – это то, что нужно.

На рисунке неустрашимый молодой человек с квадратной челюстью и плотно сжатыми губами уставил гневный перст на пожилого господина с остренькой бородкой. Пожилой съежился в кресле и был явно не в своей тарелке. Надпись под рисунком гласила: «Гляди ему в глаза и побеждай!.. Прояви мужество – и мир у твоих ног!»

Джордж Меллон, вторая действующая сторона, тоже, как ни странно, хранитель врат, недремлющий страж и обитатель порога. Только не вечером, а днем. Джордж – молодой человек приятной наружности, который сидит в приемной журнала «Мир женщин» и никого не пускает к редактору. Подобно бобрам, редакторы целыми днями самозабвенно трудятся вдали от любопытных глаз. Оберегать свой покой они обычно поручают какому-нибудь рыжему мальчугану в опрятном костюмчике и с меланхоличным взглядом закоренелого циника, познавшего всю ложь и коварство этого мира.

Однако для приемной «Мира женщин», где очаровательные посетительницы скачут взад-вперед как кузнечики, необходим еще и некоторый лоск, и Джордж получил своё место, оставив позади двадцать шесть соперников, что весьма красноречиво свидетельствует о его достоинствах. Не всякий мужчина сумеет ненавязчиво выпроводить милое создание в парижском платье и норковой шубке и при этом внушить, что редактор просто мечтает поболтать с ней часок-другой, но сегодня, увы, не имеет на то ни малейшей возможности. В дипломатии Джордж смыслил больше, чем иной полномочный посол.

Когда Рози явилась к редактору, манеры Джорджа сразу ее пленили.

- Вам назначена встреча, мадам? – галантно поинтересовался он, учтиво склоняясь над деревянным барьером с таким видом, будто обменивался комплиментами с принцессой крови в Сент-Джеймском дворце.

«Мадам» призналась, что ей не назначено.

- Боюсь, – сочувственно проговорил Джордж, – в таком случае мистер Хэбблетуэйт не сможет вас принять. В настоящий момент мистер Хэбблетуэйт крайне занят. Сегодня журнал сдается в печать. – Журнал сдавали в печать всякий раз, стоило очередной посетительнице появиться на пороге. – Но если вы желаете что-то передать …

- Я только хотела попросить «Десять шедевров из жаровни», – перебила Рози – из мартовского номера. Я их вырезала, а потом потеряла.

- Отдел распространения займется вашей просьбой, мадам. Если вы оставите своё имя и адрес, я лично прослежу, чтобы статья оказалась у вас как можно скорее.

Пока Рози писала, Джордж ухитрился спровадить двух художниц и автора коротких рассказов. Девушка поняла, что перед ней человек незаурядный.

По-видимому, Джордж был впечатлен не меньше, потому как тем же вечером появился у Рози в меблированных комнатах с мартовским номером журнала под мышкой. Взаимная симпатия молодых людей крепла с каждой минутой, и вскоре они вовсю уплетали шедевр номер три из жаровни. Кулинарные таланты хозяйки сделали свое дело, и Джордж, чей желудок испытал все невзгоды общего стола в нью-йоркском пансионе, впервые ощутил тягу к семейному очагу.

Все лето и осень любовь зрела подобно яблоку на ветке, а в середине ноября последовало предложение руки и сердца. Свадьбу решено было сыграть, как только жених получит прибавку жалования. Разговор с редактором Джордж отложил до мая в надежде, что благоухание весны растопит сердце мистера Хебблетуэйта и сделает его более уступчивым.

- Но, милый, – волновалась Рози, – вдруг он не согласится?

- Согласится, – уверенно ответил Джордж. – Он знает, что я ценный сотрудник.

- Конечно, ты просто золото, но …

- На это место претендовали еще двадцать шесть человек, а досталось оно мне. Понимаешь?

- Я не спорю – ты у меня самый лучший, но …

С мистером Хэбблетуэйтом – свирепым коротышкой в огромных очках – Рози как-то ехала в лифте, и эта поездка оставила неизгладимое впечатление. Всю дорогу редактор волком глядел на девушку, как будто лишь плотный завтрак мешал проглотить ее живьем.

- Не всякий, – продолжал тем временем Джордж, – далеко не всякий годится для этой работы. Ты представить себе не можешь, сколько дамочек изо дня в день ломятся к мистеру Хэбблетуэйту. Странно, как я еще голос не сорвал, по сто раз повторяя, что у него дела. А самое главное – попробуй их обидеть, и сразу окажешься на улице. Ты и понятия не имеешь, какие наглые бывают особы! Работаю я только первую неделю, является одна. Говорит, что жена босса. Одета ничего себе, манеры – высший класс. Я пропускаю. Через десять минут выходит, делает ручкой и дёру. Тут меня вызывает босс, а сам рвет и мечет. Оказалось, никакая она не жена, а агентша по продаже книг. Умудрилась всучить ему «Величайших сердцеедов мира» – мол, очень познавательно и читается как роман. Урок я усвоил – теперь и муха не пролетит, если не назначено! Босс знает это и потому очень меня ценит.

- Но мистер Хэбблетуэйт кажется таким грозным. Я умерла бы от страха, случись просить его о прибавке.

Джордж пошарил во внутреннем кармане и не без самодовольства предъявил Рози рекламную вырезку из «Мира женщин».

- Раньше я бы тоже испугался, но потом наткнулся на это, и сразу заказал ее. То есть, книгу. Думаю, вещь стоящая.

На картинке решительный молодой человек угрожающе наставил палец на пожилого джентльмена с острой бородкой, который съёжился в кресле, явно уступая позиции в схватке. Текст под картинкой гласил: «Взгляните ему прямо в глаза и заставьте капитулировать! Смелее и, по выражению великого Шекспира, как устрицу вы вскроете сей мир!»

Может показаться забавным совпадением, что и Джордж Меллон (второй представитель дуэта) – тоже своего рода неусыпный страж, хранитель врат и Цербер. Разве что работает он днем. Это тот самый прилично одетый молодой человек, что сидит в приемной редакции журнала "Дамский интерес" и не пускает к редактору посетителей. Редакторы изданий, эти маленькие трудолюбивые создания, эти бобры в человеческом обличье, прилежно работают, прячась от постороннего глаза, а чтобы никто их не беспокоил, обычно нанимают рыжеволосого паренька в тесном костюме, при одном взгляде на которого становится понятно – с таким не пройдут ни хитрые штуки, ни подлые каверзы.

Однако в "Дамском интересе", где прекрасные, изысканные женщины день-деньской так и снуют туда-сюда словно кролики в садке, нужно еще и знать обращение, и в борьбе за место Джордж смог обойти двадцать шесть претендентов. Теперь вы можете представить себе Джорджа в достойном свете. Не каждый молодой человек сумеет преградить путь красавицам в парижских туалетах и норковых манто, не вызвав их негодования, но убедив их, что у редактора нет более горячего желания, чем побеседовать с ними подольше, однако именно сегодня утром он никак не сможет их принять. Многие посланники его величества в иностранных державах куда менее искусны в дипломатии, чем Джордж.

Когда однажды утром Рози пришла, чтобы поговорить с редактором, Джордж обратил на себя ее внимание именно манерой поведения.

- Вам назначено, сударыня? – изящно перегнувшись через невысокую деревянную перегородку, спросил Джордж с видом чрезвычайного и полномочного посла при английском дворе, который раскланивается с принцессой крови.

Рози ответила, что нет, ей не назначено.

- Тогда, - сочувственно, но сдержанно сообщил Джордж, - боюсь, что сегодня вам вряд ли удастся поговорить с мистером Эббльтуэйтом. В настоящий момент мистер Эббльтуэйт исключительно занят. Сегодня мы сдаем номер. – Номер сдавали всякий раз, когда кто-то пытался миновать пост Джорджа. – Если вы желаете что-нибудь для него сообщить…

- Я просто хотела спросить, не мог бы он дать мне подборку рецептов "Десять превосходных закусок: Готовим на спиртовой конфорке", которую печатали в марте. Я их вырезала, но куда-то подевала.

- Этим займется наш отдел распространения, - ответил Джордж. – Оставьте, пожалуйста, имя и адрес, и я лично прослежу, чтобы вам переслали этот номер.

За то краткое время, что Рози записывала имя и адрес, Джордж завернул восвояси двух художников и одного писателя, который принес рассказы. Рози почувствовала, что перед ней незаурядная личность.

Наверное, у Джорджа сложилось о ней не менее лестное мнение, поскольку он в тот же вечер собственноручно принес мартовский номер в меблированные комнаты, где Рози снимала жилье. Они прониклись друг к другу симпатией так быстро, что перед его уходом Рози приготовила на своей спиртовой конфорке "Превосходную закуску номер три", которую они и съели вместе. Рози великолепно готовила. Может быть, именно в этот момент Джорджа, который с самого приезда в Нью-Йорк искренне страдал от стряпни пансионов "со столом", впервые потянуло к домашнему уюту.

Знакомство крепло день ото дня все лето и всю осень, и вот в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили, что поженятся сразу же, как только ему прибавят жалованье, и Джордж наметил провести переговоры по этой коммерческой сделке в начале мая. К тому времени напоенный весенними ароматами воздух должен был смягчить мистера Эббльтуэйта и сделать его податливей.

- Но подумай, Джордж, милый, - сказала Рози, - а вдруг он не даст тебе прибавку!

- Даст. Он же знает, какой я ценный работник.

- Конечно, ценный. Но…

- На это место кроме меня целилось еще двадцать шесть человек, а досталось оно мне. Сама понимаешь.

- Я знаю, ты просто чудо! – промолвила Рози. – Но все-таки…

Как-то раз Рози довелось подниматься в лифте с мистером Эббльтуэйтом, и эта встреча до сих пор не изгладилась из памяти. Редактор был небольшого роста человечек, который так сверкал пламенным взором из-за больших очков, пронизывая Рози, что, казалось, готов был проглотить ее заживо, но, к сожалению, уже завтракал.

- У меня такая работа, - сказал Джордж, - что не всякому по плечу. Ты бы видела, сколько дам каждый день так и лезут, так и норовят отвлечь мистера Эббльтуэйта от занятий! Тут поневоле охрипнешь всем повторять: "Он занят!". Причем кое-как ведь тут не сделаешь. Надо как следует, а то лучше совсем не браться. Нельзя же оскорблять посетителей. Но ты подумай только, до чего некоторые дамы бывают нахальные! Я еще и недели не проработал в конторе, когда, помню, пропустил одну дамочку – заявила, что она жена шефа. Выглядит прилично, говорит тоже, ну я и думаю – все в порядке и пропускаю ее. Выходит это она минут через десять, прощается с милой улыбкой и отчаливает. А через две секунды шеф звонит в звонок, захожу я к нему в кабинет и вижу, что он от ярости уже прогрыз насквозь ковер и переломал всю мебель голыми руками. Оказалось, никакая это была не жена, а литературный агент. Прежде чем он сумел ее выпроводить, ему пришлось ознакомиться с сочинением "Знаменитые сердцееды", в высшей степени познавательное произведение, захватывает как авантюрный роман. С тех пор – ни-ни. Никаких исключений. За что шеф меня ценит – потому что может не сомневаться: если не назначено – до свиданья.

- Но мистер Эббльтуэйт с виду такой свирепый. Если бы мне пришлось у него просить прибавку, я бы умерла со страху.

Джордж полез во внутренний карман и, снисходительно улыбаясь, достал вырезку из страницы объявлений журнала, где имел честь трудиться.

- Пожалуй, раньше я и сам бы так сказал, но тут на днях наткнулся вот на что. Книга. Я и заказ уже отправил. По мне, так это самое оно.

На вырезке был изображен решительный молодой человек с чеканным профилем и волевым подбородком, грозно простерший указующий перст в направлении почтенного господина с козлиной бородкой. Почтенный господин съежился на стуле, очевидно упуская инициативу в схватке. Под картинкой красовалась подпись: "Один взгляд в глаза – и ты победитель! Смелей – мир у твоих ног!"

Джордж Меллон, противная сторона, тоже, что весьма любопытно, сторожевой пес, ключник и ангел-хранитель. Только вот работает он днем. Джордж – презентабельный молодой человеком, который с утра до вечера сидит в приемной журнала «Дамский мир» и охраняет редактора от нежелательных посетителей. Редактора, эти маленькие работящие существа, что трудятся день и ночь и стараются избегать внимания публики, обычно нанимают для обеспечения приватности маленького рыжеволосого парня в тесном костюме со взглядом человека, много повидавшего на своем веку.

Однако в «Дамском мире», где очаровательный и изысканные леди целый день скачут туда - сюда словно кролики, был нужен кто-то помягче и Джордж получил работу, обойдя двадцать шесть соперников. Этот факт поможет вам взглянуть на Джорджа Меллона под правильным углом. Не каждый молодой человек сможет вежливо дать от ворот поворот прелестным существам в парижских платьях и норковых шубках, и при этом убедить их, что редактор все бы отдал за возможность побеседовать с ними, но сегодня утром у него никак не получится. Если у вас дипломатических талантов поменьше, чем у Джорджа – вам прямая дорога в послы в какой-нибудь иностранной столице.

Именно это его черта и привлекла внимание Рози, когда однажды утром она пришла побеседовать с редактором.

- Вам назначено, мадам? – спросил Джордж, учтиво склонившись над маленькими деревянными воротами словно дипломат, приветствующий принцессу крови.

Рози ответила, что нет.

- Тогда, боюсь,- с огромным сожалением сообщил он, - вы вряд ли сможете встретиться с мистером Хебблтвейтом. Сегодня журнал уходит в печать.

Журнал всегда уходил в печать, когда кто-то пытался прорваться к редактору. – Но если вы оставите сообщение…

- Я только хотела спросить, не мог ли он дать мне десять рецептов вкуснейших десертов для чудо-печи, которые были напечатаны в мартовском номере. Я их вырезала, но потеряла.

- Отдел распространения перешлет их вам, - предложил Джордж, - если вы оставите свое имя и адрес. Я лично проверю, чтобы журнал был отправлен.

Пока она записывала своё имя и адрес, Джордж успел выставить за дверь двух художников и одного новеллиста. Рози поняла, что перед ней особенный человек.

Видимо у Джорджа сложилось столь же благоприятное мнение о ней, потому что вечером того дня он лично доставил мартовский номер в меблированные комнаты, где она жила. Их знакомство развивалось столь стремительно, что прежде чем он ушел, Рози приготовила десерт номер три, и они съели его вместе. Готовила она просто отлично, и Джордж, немало претерпевший от кухни пансиона в котором обитал со времени прибытия в Нью-Йорк, тогда в первый раз почувствовал тоску о домашнем уюте.

В течение лета и осени их чувства зрели, и в середине ноября Джордж уже сделал предложение. Они решили, что поженятся сразу же после того, как ему в следующий раз повысят зарплату, и начало мая было выбрано как лучшее время для переговоров по столь важному вопросу. Цветущая весна, смягчающая сердца, помогла бы им в деле с мистером Хебблетвейтом, сделав его более уступчивым.

- Ой, Джордж, - сказала Рози, - боюсь, ничего у тебя не выйдет.

- Обязательно выйдет. Я ценный работник.

- Да, конечно. Но…

- Двадцать шесть человек боролись за эту должность – и я победил. Какие еще нужны доказательства.

- Я знаю, ты замечательный. Но…

Однажды Рози пришлось проехаться в лифте в компании мистера Хебблтвейта и она запомнила это надолго. То был маленький человечек, чьи яростные глаза блестели за толстыми стеклами очков, и взглянул он на неё так, словно собирался съесть, и лишь плотный завтрак мешал ему осуществить задуманное.

- Не каждому доверят выполнять мою работу, - заявил Джоржд. - Ты не поверишь, сколько женщин пытаются прорваться к мистеру Хебблтвейту каждый день, чтобы отнимать его время. Удивительно, как я до сих пор голос не потерял, объясняя, что редактор занят. И все надо сделать правильно – или не браться за дело вообще. Нельзя грубить людям. Ох, ты даже не представляешь, какими нахальными могут быть эти дамы! Представь, проработал я в офисе только одну неделю и тут проходит мимо меня женщина и заявляет, что она супруга босса. Выглядела она соответственно, разговаривала соответственно, я решил что все в порядке и пропустил её. Через десять минут дама вышла, пожелала мне доброго утра с милой улыбкой и поспешно удалилась. А через две секунды меня вызвал босс – он жевал ковер и крушил мебель голыми руками. Дама оказалась литературным агентом, и прежде чем мистер Хебблтвейт отделался от неё, всучила ему «Самые знаменитые сердцеедки в истории», чтение весьма познавательное и не менее увлекательное, чем роман. С тех пор я весьма осторожен. Никто не пройдет мимо меня, если ему не было назначено. Босс это знает и поэтому меня ценит.

- Он с виду такой злой. Я бы со страху умерла, если б мне пришлось его о прибавке просить.

Джордж полез во внутренний карман и, с некоторым самодовольством, достал оттуда вырезку из журнала, в котором работал.

- Я сначала тоже так думал - но на днях мне в руки попалось вот это, и я понял, что нужно делать.

На вырезке был нарисован решительный молодой человек с чисто выбритым лицом и твердым ртом, грозно тычущий пальцем в пожилого мужчину с бородкой клинышком. Тот съежился на стуле и очевидно проигрывал в схватке. Под картинкой были напечатаны слова: «Взгляни ему прямо в глаза и одержи победу. Будь смел - и весь мир у твоих ног».

Джордж Меллон, вторая сторона по делу, как ни странно, тоже своего рода сторожевой пес, он же хранитель врат, он же страж порога. Правда, работает в дневное время. Этот приятного вида юноша сидит в приемной в конторе «Планеты женщин» и не пускает к редактору. Редакторы, настоящие пчелки-работяги, неутомимые создания, которые трудятся не покладая рук и чураются любопытной толпы, имеют обыкновение нанимать рыжего мальчишку в тесном костюмчике, который охраняет их покой, всем своим видом заявляя, что и не такое видал.

Вот только для «Планеты женщин», где день напролет снуют, словно кролики, прекрасные и утонченные дамы, нужно нечто большее, поэтому работа, на которую претендовали двадцать шесть человек, досталась Джорджу. Это даст вам верное представление о Джордже. Не каждому юноше удается без скандалов выпроваживать очаровательных созданий в парижских нарядах и норковых шубках, да так, чтобы уходили они в полной уверенности, что редактор ни о чем так не мечтает, как о долгой задушевной беседе с ними, вот только сегодня утром ну никак не получается. Людям не таким дипломатичным, как Джордж, приходится довольствоваться постами в зарубежных посольствах.

Его манеры и стали тем, что привлекло внимание Рози, когда как-то утром она забежала повидаться с редактором.

– Вам назначено, мадам? – поинтересовался Джордж, нависая над деревянными воротцами в почтительном поклоне высокопоставленного дипломата, который обменивается комплиментами с особой королевских кровей.

Нет, признала Рози, не назначено.

– В таком случае, – галантно посочувствовал Джордж, – боюсь, вам вряд ли удастся встретиться сегодня с мистером Хебблтвейтом. Именно сейчас мистер Хебблтвейт чрезвычайно занят. Сегодня журнал сдают в печать. Журнал всегда сдавали в печать, когда кто-то пытался проскользнуть мимо Джорджа. – Если вы будете так любезны, чтобы оставить сообщение...

– Я лишь хотела попросить у него «Как приготовить десять восхитительных закусок на плитке» из мартовского номера. Я их вырезала, да потеряла.

– Наш отдел распространения займется этим, – пообещал Джордж. – Будьте добры, оставьте свое имя и адрес, а я прослежу, чтобы они отправили вам статью.

За те минуты, что понадобились Рози, чтобы записать имя и адрес, Джордж спровадил двух художниц и новеллистку. Рози поняла, что перед ней незаурядная личность.

Джордж, вероятно, составил не менее лестное впечатление о ней, потому что тем же вечером появился у нее в пансионе с мартовским номером. Слово за слово, и Рози приготовила на своей плитке Восхитительную закуску номер три, которую они вдвоем и съели. Готовила Рози превосходно, и Джордж, который с тех пор, как приехал в Нью-Йорк, немало натерпелся от стряпни в пансионах, возможно, впервые затосковал по домашнему уюту.

За лето и осень их чувства окрепли, и в середине ноября Джордж сделал предложение. Они решили, что поженятся, как только ему повысят зарплату, а о повышении Джордж собирался просить в начале мая. К тому времени благоуханная весна уже опробует на мистере Хебблтвейте весь арсенал целебных средств и доведет до нужной кондиции.

– Но, Джордж, – вздохнула Рози, – вдруг он откажет?

– Не откажет. Он мне цену знает.

– Все так, вот только...

– На мое место претендовали двадцать шесть человек, а взяли меня. Это что-то да значит.

– Я знаю, ты лучше всех, – согласилась Рози, – и все же...

Рози однажды довелось проехать в лифте с мистером Хебблтвейтом, и событие это оставило неизгладимое впечатление. В лифте редактор, небольшого росточка, с пылающим взглядом за стеклами крупных очков, поедал Рози глазами и, казалось, не проглотил ее только потому, что уже позавтракал.

– Не каждый человек, – заявил Джордж, – справится с моей работой. Ты не поверишь, сколько женщин приходит каждый день досаждать мистеру Хебблтвейту. Честное слово, странно, как это я еще не охрип, убеждая их, что он занят. И при этом нужно уметь с ними обращаться, иначе лучше и не браться вовсе. Не дай бог, обидишь. Ух, ты даже не представляешь, на какие уловки способны некоторые! Вот, к примеру, в первую неделю моей работы в конторе я пропустил женщину, которая сказала, что она жена босса. Вид у нее был нормальный, вела себя нормально, я ей и поверил, и впустил. Минут через десять она вышла, мило улыбнулась на прощание и была такова. Еще через две секунды меня вызывают к боссу, а тот рвет зубами ковер и крушит мебель голыми руками. Оказалось, она распространительница книг, и прежде чем он сумел ее выпроводить, успела всучить ему «Истории разбитых сердец» – поучительные и увлекательные, как роман. С тех пор я действую наверняка. Ни одна душа не пройдет, если ей не назначено. Босс это знает, за это меня и ценит.

– У мистера Хебблтвейта такой суровый вид. Я бы умерла от страха, если бы пришлось просить его о повышении.

Джордж что-то нащупал во внутреннем кармане и с некоторым самодовольством извлек объявление, вырезанное из нанявшего его журнала.

– Я тоже раньше побаивался, но на днях наткнулся вот на это. Выписал себе книгу. Похоже, как раз то, что надо.

На картинке решительного вида юноша, чисто выбритый, с плотно сжатыми губами грозно тыкал пальцем в пожилого человека с бородкой клинышком. Тот ежился в кресле и, вообще, не выглядел победителем. Подпись к картинке гласила: «Посмотри ему в глаза и одержи верх! Смелей, все в твоих руках!»