Спасибо! Я тоже решил для себя, что Евгений не застрелил, а пристрелил Ленского, из милосердия. Спешу сейчас на работу, поэтому договорим...

Меня в детстве смутило, как мог "хороший" Онегин застрелить столь юного поэта. В зрелом возрасте всё слышался диссонанс: Евгений, старший товарищ, наставлявший Владимира... Как он мог? Да ещё стрелять первым? Параллели с Алеко, байроновскими героями, Хосе от Мериме, - тут не подходят: у Онегина никаких причин не было. Как-то перечитывал "Героя нашего времени" и решил для себя, что Лермонтова также занимал этот вопрос, и он глубоко проанализировал его и прояснил. Нет, нам в школе, конечно, указывали кое на что, да примерно в таком виде, что Печорин с Грушницким чуть ли не карикатура на О. и Л., но причины дуэли не проясняли.
Ведь Печорин совсем не хотел смерти Грушницкого, и движимый почти только одним любопытством, поставил последнего на край бездны во всех смыслах. И смертельный выстрел стал милостью. У Онегина даже любопытства не было, одно мелкое раздражение, и он не показывал Ленскому низости его поступков, которой и в помине не было. Зато он сделал (ненароком) кое-что пострашнее: продемонстрировал Владимиру его поэтическую несостоятельность, а для Ленского это было хуже смерти.
Тут параллели надо не у Байрона искать, а во взаимоотношениях Пушкина с Вульфом и Языковым.
Наверняка кто-то всё уже давно разложил по полочкам, но мне этот шкафчик не попадался